Запределье

Глава 17

На заставу его доставил Малахи, а Лиам отвез всех остальных из нас на Скарлет, когда Сдерживающие очистили поле.

— Что тут у нас? — спросил медик, натягивая перчатки, когда мы встретили его у ворот, а Малахи осторожно положил Гуннара на каталку, как если бы он был ребенком.

— Огр попал ему в грудь, — ответила Шон. — Он пролетел несколько метров и сильно приложился о кучу осколков.

— Мммм, — спокойно произнес медик, срезая одежду и осматривая пациента.

— Он ждал вас, — сказала Шон, когда медик осмотрел его. — Ночевал на заставе, потому что хотел быть здесь, когда вы вернетесь. На всякий случай.

«Конечно, он был здесь. И из-за этого, из-за своей преданности, он сейчас истекает кровью на носилках».

— Черт, — пробормотала я, справляясь с нарастающей паникой. — Черт.

— Проникающее ранение головы, и ему понадобится операция на бедре, — сказал медик, подняв взгляд. — В полевых условиях я не много могу сделать, и все же, ему понадобится больше, чем мы можем ему дать. Ему нужен врач и хорошее медицинское учреждение.

— Ему нужна Лиззи, — проговорила я, думая о медсестре Пара, которая фактически управляет клиникой на Острове Дьявола. Я посмотрела на Малахи. — Ты мог бы доставить его быстрее, чем мы.

— Я не смогу удерживать его в стабильном состоянии, — голос Малахи был мягким, но грустным, — и одновременно с этим лететь.

— Черт, — снова проговорила я, позволяя проявиться гневу, потому что злиться было лучше, чем испытывать пронизывающий до костей страх. Я и так жила страхами все это время.

— Ты за рулем, — сказала я Лиаму. — Я поеду сзади с Гуннаром, постараюсь, чтобы он оставался неподвижным.

— Идет проливной дождь, — произнес Лиам.

— В кабине не хватит места, чтобы уложить его. — Я посмотрела на Шон. — У вас есть брезент?

— Финики, — позвала она, и солдат вскочил со своего места. — Возьмите брезент и найдите способ закрепить его на кузове грузовика.

— Так точно, — ответил он и побежал к двери.

— Мы с Гэвином тоже можем ехать сзади, — сказала Рэйчел. — Удерживать брезент на месте, помогать ему оставаться неподвижным, следить за окружающей обстановкой. — Она посмотрела на Малахи. — Ты можешь лететь впереди? Следить за дорогой и сообщить Лиззи, что мы приближаемся, когда мы будем рядом, чтобы она могла подготовиться?

— Могу и сделаю, — ответил Малахи.

Через пять минут мы уже были в пути.

* * *

Лиам ехал быстро, быстрее, чем когда-либо я управляла Скарлет. Я сидела сзади с Гуннаром, забившись под брезент и спасая его голову от выбоин, в которые мы попадали по пути. Мы добрались за сорок минут, и мне потребуются недели, чтобы вернуть Скарлет нормальный вид.

Но для Гуннара это того стоило.

Малахи проделал хорошую работу; нам махали через ворота Острова Дьявола, затем устрашающий четырехколесный автомобиль с мигалками и сиренами сопровождал нас в клинику.

К тому времени Гуннар все еще был без сознания. Когда мы остановились, Рэйчел и Гэвин сорвали брезент, а Лиззи и ее сотрудники приступили к работе, погрузив Гуннара на носилки, и отнесли его внутрь.

— Я найду Таджи и родителей Гуннара, — сказал Гэвин, выскакивая из грузовика.

Все члены семьи Гуннара покинули Новый Орлеан, в основном после Белль Чейс. Но его родители вернулись; они не могли оставаться в стороне от сына или своего города.

— Спасибо, — произнес Лиам, и я услышала, как парни обнимаются и хлопают друг друга по спине. Они сводят друг друга с ума, но знают, когда объединиться и стать семьей. Это как раз один из таких моментов.

Я все еще стояла на коленях в кузове грузовика, джинсы и рубашка были пропитаны дождем, а один из моих лучших друзей был без сознания и истекал кровью. И теперь, когда он внутри, в безопасности в руках женщины, которой я доверяю, меня начало трясти.

— Черт, — проговорил Лиам и залез в грузовик. — Давай, cher. Давай снимем с тебя эту одежду.

Он поднял меня на ноги, передал Малахи, который поставил меня на землю под балкон первого здания, составлявшего клинику, образованную несколькими соединенными между собой таунхаусами, гостевыми домами и коттеджами.

— Ты очень мокрая, — сказал Малахи.

— А как у тебя дела? — спросила я, поднимая на него взгляд.

— Все будет хорошо. — В его глазах было беспокойство. — Я сильнее большинства людей.

— Сейчас не время геройствовать, — сказала я.

— Я сожалею о его травмах, — произнес Малахи. — Независимо от того, какую роль в них сыграла моя кража.

— Не нужно за это извиняться, — сказала я. — Нам нужен Абетил, и ты придумал способ его получить. Я не могу винить тебя за это. Но я виню тебя в том, что ты просто не сказал нам правду. Мы были бы лучше подготовлены. Ты мог бы нам довериться.

— Я должен был, — проговорил он. — И это моя ошибка, не твоя.

Лиам молчал все время разговора, но я знала, что он тоже хочет сказать пару слов Малахи позже. Пока что в центре нашего внимания был Гуннар.

* * *

Этот зал ожидания, второй из тех, что я посетила в группе зданий, составляющих клинику, был маленьким и все еще очень в стиле Нового Орлеана. Здесь и там в бывшей гостиной стояли разные стулья, паркетный пол скрипел при каждом шаге, а в углу стоял небольшой столик с диспенсером для воды и кофейником.

Рэйчел приготовила кофе, а я переоделась в сухую медицинскую одежду.

— Я собираюсь в Кабильдо, — сказала она, когда мы снова собрались. — Хочу сообщить Коменданту последние новости и рассказать о Гуннаре. И переодеться.

Она посмотрела на меня.

— Я знаю, что сейчас тебе от этого не станет лучше, — произнесла Рэйчел, сжимая мою руку, — но ты хорошо справляешься с кризисными ситуациями. Он выживет, потому что мы двигались быстро, знали, что делать, как с ним обращаться.

Она была права. Мне от этого не стало легче, но я сумела кивнуть.

— Спасибо.

— Я передам посылку Дарби, — сказал Малахи. — Я вернусь.

«Потому что шоу должно продолжаться, даже несмотря на то, что Гуннар без сознания и истекает кровью».

Когда в комнате остались только мы с Лиамом, он коснулся моей руки.

— С тобой все в порядке?

Я не колебалась, развернулась в его объятьях и разрыдалась.

— Все в порядке, Клэр. Все будет хорошо.

— Я устала от войны. Я устала от тюрем. Я устала бороться.

— Я знаю.

Он позволил мне высказаться, затем отстранился, смахнув слезы на моих глазах.

— Мы могли прекратить борьбу. Мы могли бы оставить все это позади.

Меня переволняли эмоции, так много чувств, что мне пришлось отвернуться.

— Я не могу покинуть Новый Орлеан. Это все, что у меня от него осталось. Если я уйду, все исчезнет.

— Ах, — произнес Лиам, очевидно понимая, что я имела в виду своего отца. — Он всегда будет с тобой. Здесь ты или где-то еще. Он в твоих воспоминаниях, в твоем сердце. В памяти и сердцах всех, кого он встречал, всех, кому он помог.

Этого было недостаточно. Не сейчас.

— Но я никуда не уйду. — Он обнял меня крепче. — Я не оставлю тебя, и Гуннара тоже.

* * *

Ожидание в больнице все длилось. Мы садились и вставали со стульев, переходили из одной комнаты в другую, и так по кругу.

Время шло: прибытия и отъезды, движение людей в зале ожидания и выход из него — медсестры пьют кофе, солдаты Сдерживающих желают получить последнюю информацию о Гуннаре.

Гэвин с Бёрком и Таджи на буксире вернулись первыми из нашей команды.

— Семья Гуннара? — спросил Лиам, вставая, чтобы пожать Бёрку руку и обнять Таджи.

— Их не было дома. Сдерживающие отправили солдата ждать у дома. Я подумал, что от меня здесь будет больше пользы.

— Спасибо, — произнес Лиам и сжал его плечо.

Когда Таджи подошла ко мне, я увидела, что глаза у нее припухшие.

— Все будет хорошо, — сказала я, обнимая ее, потому что это правда. Потому что ничего другого я была не готова принять.

— Что произошло? — спросила она, когда мы устроились на двух чрезвычайно неудобных стульях с лестничной спинкой, и она наклонилась ко мне, а я обняла ее за плечо. Я рассказала ей о Запределье, о том, что мы видели, о травме Малахи и навыках Рэйчел, об Элизиум-Сити, бассейнах и говорящем олене. Об Абетиле, битве у Завесы и ударе, нанесенном Гуннару.

О возвращении в Новый Орлеан, как держала в руках голову лучшего друга и молилась, чтобы мы успели вовремя.

— Я бы хотела, чтобы Завеса никогда не открывалась, — сказала она. — Мне бы хотелось, чтобы ничего из этого не произошло.

Я понимала ее желание, душевную боль, которая была вызвана всем этим. Я оглядела комнату, увидев Лиама и Гэвина, сидящих напротив нас, Пара, которые пришли проведать Гуннара, Мозеса, который зашел, чтобы поздороваться и пообещал, что вернется после того, как закончит смотреть «Приключения приходящей няни»[35] на кассете. Потому что сериал достиг «решающего момента».

Я бы, наверное, не встретила её, Лиама или Гуннара. Конечно, не познакомилась бы с Малахи, Мозесом или Рэйчел. Таджи не стала бы работать в магазине, а я бы не стала преподавать.

Нельзя было прорывать Завесу, и Суд не должен был приходить сюда в поисках войны. Не мы виновники этой трагедии. Но мы пытаемся сделать хоть что-то. Чтобы адаптироваться и развиваться, и найти свое место в порой неудобном новом мире. По крайней мере, так у нас есть шанс победить.

Вошла Рэйчел, переодетая в форму Сдерживающих с собранными в хвост волосами.

— Как он? — спросила она, садясь рядом со мной.

— Ничего нового, — ответил Лиам. — Мы все еще ждем. Что нового слышно о шторме?

— Ураган вчера прошел над южной Флоридой. Сейчас четвертая категория над Персидским заливом, и она будет только расти. Ожидается, что завтра вечером он достигнет берега. Как видите, дождь уже начался.

— Эвакуация? — спросил Лиам.

— Остров Дьявола — это специально предназначенное убежище для Пара, — сказала она. — Президент не хочет, чтобы они разбегались за пределы Зоны. Сегодня вечером и завтра утром из Зоны пойдут караваны для людей.

— Все, кто еще здесь, вероятно, достаточно стойкие, чтобы остаться, — сказал Лиам.

— Может быть, — произнесла Рэйчел. — Но в Новом Орлеане уже и так тяжело живется. Бьюсь об заклад, найдется не так много тех, кто захочет остаться, чтобы увидеть, как станет еще тяжелее. С другой стороны, Благие сегодня ни на кого не напали.

Прежде чем она успела уточнить, в дверном проеме появилась Лиззи.

Мы все встали, Таджи, Лиам и я держались за руки.

Лиззи оглядела нас с совершенно нейтральным выражением лица, даже когда под ее кожей закрутилось пламя.

— Его семья?

— Мы их еще не нашли, — ответил Гэвин. — Работаем над этим.

Лиззи огляделась.

— Технически, мы должны отчитываться перед семьей, а не перед друзьями. Но, учитывая, что вы тоже его семья, я просто скажу — он сильно пострадал. Внутреннее кровотечение, но мы думаем, что с этим справились. Сотрясение мозга от удара головой и небольшой отек мозга. Мы наблюдаем за ним, и пока он стабилен, но нам нужно еще время.

Начал нарастать страх, сжимая мое горло, а слезы заливали мои глаза. Но я знала, что сейчас для него нет лучшего места. И никому не доверяла больше, поэтому я заставила себя дышать, вдох и выдох.

— Три сломанных ребра. Плечо вывихнуто, но ничего сломано. Его бедро было раздроблено, но мы постарались все сделать как можно лучше. Ему понадобится физиотерапия. Но он молод и силен, и есть все основания для оптимизма.

— Он уже очнулся? — спросила Таджи. — Мы можем с ним поговорить?

На лице Лиззи промелькнула печаль и исчезла в мгновение ока.

— Он все еще без сознания.

Когда Таджи втянула воздух, Лиам обнял ее за плечо, а Лиззи подняла руки, словно пытаясь остановить волну паники.

— В этом нет ничего неожиданного или необычного, — сказала она. — Это реакция на стресс. Он поправится, и на это потребуется время.

— Как долго он пробудет без сознания? — спросил Лиам.

— Невозможно сказать.

— Мы можем остаться, пока он не очнется?

Лиззи перевела взгляд на меня, пытаясь улыбнуться.

— Конечно. Если вы готовы рискнуть сидением на неудобных стульях в комнате, где никогда не бывает слишком темно, и постоянного туда и обратно ходят медсестры.

Не думаю, чтобы у нас был другой выбор.

* * *

Таджи прислонилась ко мне, и мы принялись ждать вместе.

Прошло еще два часа, прежде чем Гуннара перевели в палату, и еще двадцать минут, прежде чем они позволили нам его увидеть. Я знала, что они его проверяют. К нему были подключены разные мониторы и оборудование, работающие от мощных генераторов Острова Дьявола.

Когда мы наконец вошли, я расстроилась, что вижу его таким бледным, с закрытыми глазами, подключенным к оборудованию. Полоса его густых темных волос была сбрита, там сейчас виднелись аккуратные строчки шва.

— Он будет в ярости из-за своих волос, — в шутку сказала Таджи. — Это была его гордость и радость.

— Да, но, честно говоря, у него много и другой гордости и радости. — Я сжала ее руку. — Ему есть чем похвастаться.

Она засмеялась и вытерла слезу.

— Нет, я бы не использовала это слово.

— А вы знаете много слов, — произнес Гэвин.

Он вошел с дымящимися чашками и предложил одну Таджи. Лиам шел позади него и протянул мне другую.

— Я в порядке, — сказала я. Но на самом деле я была истощена смесью страха и адреналина.

Дверь открылась, и вошел мужчина. Он был высоким, широкоплечим, с взлохмаченными каштановыми волосами и голубыми глазами, смотрящими с лица с волевым подбородком. Его взгляд упал на кровать, и в его глазах были видны не просто дружеские чувства.

Таджи взглянула на меня, приподняв брови. Я пожала плечами и снова посмотрела на мужчину.

— Привет, — сказала я. — Я Клэр. Ты друг Гуннара?

Он нахмурил лоб.

— Я не совсем уверен. — Он провел рукой по волосам, напрягая бицепсы при движении. — Я имею в виду, мы раньше были друзьями. На самом деле, мы не говорили об этом — думаю, я не уверен… — Он поднял руки и закрыл глаза, словно собираясь собраться с мыслями. — Извините, у меня сегодня в голове беспорядок. Дайте мне взять себя в руки.

В его глазах была тоска. Гуннар не упоминал о романе, так что, возможно, они все еще на стадии «друзья и танцы вокруг возможности чего-то большего».

— Мы все в одной лодке, — произнесла Таджи. — Не торопись.

Когда он снова открыл глаза, они казались яснее.

— Я Кэм. Кэмерон.

— Таджи, — сказала она и представила всех остальных. Мы обменялись рукопожатиями, оценивая друг друга.

Он подошел к краю кровати, словно сраженный тем, каким увидел Гуннара. Так что я освободила немного места.

— Присаживайся, Кэмерон, — сказала я. — Похоже, у тебя такой же дерьмовый день, как и у нас всех.

— Не самый лучший, — ответил он, присаживаясь рядом со мной.

— Дерьмовый день как ни крути, — согласился Гэвин.

В дверь постучали. Мы оглянулись и увидели в дверях Кантрелла и Стеллу Ландро.

Они могли бы уехать из Нового Орлеана и от Гуннара, но отказались покидать свой дом, менять образ жизни, свои притязания, веру в то, что жизнь будет продолжаться, как она была раньше. И все, что касалось магии, все, что делало мир опасным для Гуннара, было для них враждебным.

Включая меня.

Я не видела их с тех пор, как они вернулись. Они оба выглядели постаревшими, измученными и очень несчастными. Я приготовилась к удару.

— Мистер и миссис Ландро.

— Клэр. Таджи.

— Возможно, вы еще не знаете Гэвина Куинна, — сказала я, представляя его, а затем указал на Кэмерона. — Это Кэмерон, один из друзей Гуннара.

Они обменялись приветствиями, и мы встали, чтобы Ландро могли подойти ближе к кровати. Стелла встала у кровати и заплакала, коснувшись руки Гуннара. Кантрелл подошел к ней, взяв ее за руку и положил вторую на поручень.

Снова подкатились слезы, и я посмотрела в потолок, моргая. «Сегодня больше никаких слез. Мы доставили Гуннара туда, куда нужно было, и я должна довериться ему и Лиззи, чтобы пережить эту ситуацию».

Лиам подошел ко мне сзади, положил руку мне на спину и прислонился головой. И только от этого контакта я уже почувствовала себя лучше. Потому что он был рядом.

Лиззи вошла в дверной проем, и мы отошли, чтобы пропустить ее.

— Вы родители? — спросила она и дала им время разглядеть ту, что заботилась об их сыне, и огонь, что двигался под ее кожей.

— Да, — ответил Кантрелл. — Я хирург. Был хирургом — я на пенсии.

Она бодро кивнула и оглянулась на всех нас.

— Превосходно. Я Лиззи. Я координировала операцию вашего сына. Давайте обсудим его лечение.

Мы оставили их разговаривать.

* * *

Лиззи вошла в комнату ожидания через несколько минут, прожевывая энергетический батончик.

— Они хотят с тобой поговорить, — сказала она, глядя на меня.

«Вот дерьмо», — подумала я, хотя знала, что они захотят избавиться от стресса и страха, переложив ответственность на меня. Обвинить меня и Паранормальных во всех бедах, что постигли их семью.

Хотелось бы мне переадресовать их к Камаэлю.

— Хорошо, — ответила я и встала.

— Я могу пойти с тобой, — в голосе Лиама послышалась твердость с оттенками злости. Он не хотел, чтобы они обвиняли меня больше, чем я это уже делала сама. Но я покачала головой.

— Он мой друг. Я должна с этим справиться.

Он смотрел на меня мгновение, затем кивнул.

— Хорошо.

— Если нужно будет надрать задницу, — произнес Гэвин, не отрываясь от древнего экземпляра детского журнала «Яркие моменты», который он взял с полки у двери, — я буду здесь. Как раз скоро закончу читать статью.

* * *

Ландро сидели на стульях, которые они поставили рядом с кроватью. Когда я вошла, они встали.

— Клэр, — произнес Кантрелл, — мы хотели с тобой поговорить. Если у тебя есть минутка?

— Конечно, — ответила я, когда дверь за мной закрылась со щелчком, эхом отразившимся от стен.

— Не виделись несколько месяцев, — сказала Стелла.

— Да. Как ваша семья?

— Хорошо. Зак в Атланте, где мы пробыли несколько месяцев. Эмме сейчас в Нью-Йорке. После… того инцидента, ей нужен был новый старт.

Инцидентом была атака Духа, которая, казалось, в первую очередь настроила их против меня.

— И это то, о чем мы хотели с тобой поговорить, — произнес Кантрелл. Они посмотрели друг на друга, соединив руки. — Мы хотели извиниться.

Я уставилась на них, и мне потребовалась целая минута, прежде чем я смогла осмыслить то, что они сказали.

— Простите, что?

— Мне очень жаль, — сказал Кантрелл. — В последний раз, когда мы видели тебя и твоих друзей, мы были резки. Мы обвиняли вас всех в нападении на Эмме. Это было до того, как мы поняли, что ты Восприимчивая, но даже после того, как узнали… даже тогда мне потребовалось время, чтобы признать себя неправым. Больше, чем следовало бы, — добавил он. — Так что мне очень жаль.

— Вы прощены, — произнесла я, а он долго смотрел на меня.

— Так легко.

— В Зоне и так достаточно врагов. Больше не нужно. — Я положила руку поверх его, сжала. — И Гуннару сейчас не нужны наши ссоры.

Вторую руку он положил на мою и тоже сжал.

— Думаю, ты права.

* * *

Часы прошли в мешанине медсестер, гудков, приходящих и уходящих друзей, передававших свои наилучшие пожелания. И дождь становится все сильнее, а ветер громче. Мы отправили Таджи с Гэвином обратно в магазин, чтобы они могли немного поспать.

Священник Сдерживающих, единственный оставшийся священник в Новом Орлеане, насколько мне известно, молился вместе с семьей, произнося слова вслух и шепотом, прося даровать спасение, исцелить его, вернуть в мир.

Я чуть не задохнулась от рыданий, и мне пришлось выйти из комнаты, чтобы окончательно не сломаться. Я прошла через клинику, игнорируя всех, мимо кого проходила, пока не добралась до входной двери длинной веранды, окаймлявшей фасад здания.

Там стояли изношенные деревянные качели, с отслаивающейся белой краской, ржавыми цепями, как раз достаточно близко к стене, чтобы дождь не достал их.

Я села… и просто стала дышать. Вдох, выдох, пока беспокойство не утихло, пока мои руки не перестали дрожать. Пока я не перестала представлять себе жизнь без моего лучшего друга.

— С ним все будет в порядке, — пробормотала я, как будто одних слов было достаточно, чтобы вернуть ему здоровье. — С ним все будет хорошо.

Потому что я больше не могла терять.

Качели заколыхались, я открыла глаза и увидела рядом с собой Лиззи. Ее ноги были вытянуты, лодыжки скрещены, демонстрируя туфли на толстой подошве, которые вроде бы предпочитают медсестры, руки скрещены на груди. Ее глаза были закрыты, что позволило мне наблюдать за пламенем, танцевавшим под ее кожей, будто под музыку, которую я не слышала.

— Хорош смотреть, — сказала она, и я чуть не подпрыгнула. Она открыла один глаз и посмотрела на меня. — Едва сдерживаешься?

— Вроде того.

Она кивнула.

— У всех может случиться, независимо от того, работаешь ты здесь или нет. Иногда нужна хотя бы минута. — Кончиками пальцев ног она толкала качели назад, затем вперед и обратно. — Его покрасили.

— Что?

Она указала на крыльцо, которое было неестественного ярко-зеленого оттенка, которое я даже не заметила, когда вышла сюда.

— О. Да уж.

— Зеленый должен успокаивать. — Она снова толкнула качели, цепи скрипнули. — Хотя я не уверена, что это относится к этому конкретному оттенку. Во всяком случае, они покрасили его, потому что хотели, чтобы после происшествия с «Мемориалом» в клинике стало веселее. Она взглянула на меня. — Почувствовала себя лучше?

— Ни на грамм. Все мое настроение по поводу Нового Орлеана сейчас такое… — Я протянула руку большим пальцем вниз, что было международным символом неприязни.

Я не хотела жить в Элизиуме. Визит ясно показал это. Но за те сутки, что провела там, я была подавлена тем, что мы живем без электроэнергии, свежей еды, в жаре и грязи. Мы живем в месте, где все тяжело. А Аэрит поставила перед собой задачу усложнить нам жизнь.

Лиззи кивнула.

— Иногда мне интересно, почему я осталась здесь. Я имею в виду, на Острове Дьявола.

Я посмотрела на нее.

— Почему?

На мгновение она замолчала и почесала особенно яркую вспышку пламени на своем предплечье.

— Потому что я уже здесь. Потому что впереди еще много работы. Потому что не уверена, где мне еще быть после всего этого времени.

— Остров Дьявола, который ты знаешь, против дьявола, которого ты не знаешь?

Она нахмурилась.

— Ваш язык очень странный. Но я полагаю таковы его особенности. В Запределье тоже была война. Но я так понимаю, что теперь все кончено?

Она хотела подтверждения, хотя я не знала, чего именно.

— Мы не видели сражений. Все, что мы видели, было… ну, прекрасно. Я думаю, все там было ухоженным. До предела. Одежда. Похожесть. Все словно неживое. Нам это не понравилось.

— Нам?

— Всем, кто пошел. Включая Малахи.

Она кивнула и глубоко вздохнула, словно отпустила то, что держала в течение долгого времени.

— Думаю, это часть того, что происходит после сражений, после хаоса. Я имею в виду, Консульство изначально работало над тем, чтобы нас объединить. Но они зашли слишком далеко. И, очевидно, ничему не научились после восстания Суда.

Я попыталась кивнуть, но вместо этого сильно зевнула.

— Тебе стоит немного поспать.

— Стулья в зале ожидания не совсем удобные.

— Это уж точно. Это не дает людям задерживаться надолго. — Она улыбнулась. — У нас есть спальная комната для посетителей. С тех пор, как начались боевые действия, к нам присоединилось больше людей, и их близкие — которые здесь не живут — хотят оставаться рядом. Там пара старых больничных коек. Я не говорю, что там будет комфортно, но будет темно и тихо.

Это звучало как рай.