Законник Российской Империи. Том 6

Глава 5

Наутро после презентации я сразу погрузился в финансовое расследование. Несмотря на успех вчерашнего вечера, работа требовала полного внимания. Виктор, как и обещал, уже ждал меня в кабинете с целой горой документов и отчетов. Рядом с ним сидел невысокий человек с аккуратной остроконечной бородкой и цепким взглядом за толстыми стеклами очков.

— Законник, позвольте представить вам Исаака Гольдштейна, — произнес Виктор. — Лучший специалист по финансовым махинациям в столице. Бывший банкир, ныне весьма ценный консультант Судебного Бюро.

— Весьма польщен, господин Темников, — Гольдштейн поклонился с неожиданной для его комплекции грацией. — Наслышан о вашей проницательности. Надеюсь, моя скромная экспертиза окажется полезной.

— Если вас рекомендовал Виктор, значит, вы лучший, — я пожал его руку и указал на разложенные бумаги. — Начнем без промедлений. Отец предоставил базовые документы по экономическим последствиям ареста заговорщиков. Нам предстоит проследить все финансовые потоки.

— У нас так же приглашен финансовый советник вашего отца, — добавил Виктор. — Должен прибыть с минуты на минуту.

Словно по сигналу, дверь кабинета открылась, и вошел статный седовласый мужчина в безупречном черном сюртуке. Эдуард Мельников, главный аудитор министерства финансов и правая рука моего отца в вопросах государственной казны.

— Максим Николаевич, — кивнул он, — министр выражает надежду, что мои скромные способности ускорят ваше расследование.

— Ваша помощь неоценима, Эдуард Афанасьевич, — я указал на пустующее кресло. — У вас репутация человека, способного увидеть деньги сквозь бумагу.

— Преувеличение, — Мельников улыбнулся, — но приятное.

Мы разместились вокруг большого стола, заваленного документами. Я вкратце обрисовал ситуацию:

— Граф Толстов, генерал Савельев, Ольденбургский и другие арестованные заговорщики контролировали значительные финансовые потоки. После их ареста нарушились экономические связи, что грозит банкротством многим законным предприятиям. Наша задача — проследить все транзакции, связанные с их деятельностью, найти истинных бенефициаров и, если возможно, перенаправить средства в казну для стабилизации ситуации.

— Министр упоминал об этом, — кивнул Мельников. — Ситуация довольно серьезная. Уже возникли проблемы с ценами на хлеб в северных губерниях, и это лишь начало.

— Тогда давайте не терять времени, — я развернул первый отчет. — Начнем с банков графа Толстова.

Следующие несколько часов мы провели, анализируя бесконечные столбцы цифр, движения средств, списки торговых домов и промышленных предприятий. Гольдштейн проявил себя настоящим виртуозом финансового анализа — буквально за минуты выявлял подозрительные транзакции и несоответствия в отчетах.

— Посмотрите сюда, — он указал на строку в одном из документов. — «Северное сияние» перевело тридцать тысяч золотом в Лондонское коммерческое товарищество. Официально — для закупки оборудования. Но в таможенных декларациях значится товар стоимостью лишь на десять тысяч. Куда делись остальные двадцать?

— Классическая схема вывода капитала, — Мельников хмуро кивнул. — Наверняка через подставных лиц эти деньги вернулись обратно, но уже в качестве «иностранных инвестиций» в другие проекты.

— Именно так, — подтвердил Гольдштейн, перекладывая бумаги. — Смотрите: спустя три недели «Бристольская торговая палата» инвестирует восемнадцать тысяч в текстильную фабрику в Твери. Фабрика принадлежит двоюродному брату Толстова.

— А потери при конвертации и переводе компенсируются налоговыми льготами для иностранных инвесторов, — добавил Мельников. — Чисто и элегантно.

Я отлично понимал, что описывали финансисты. Подобные схемы использовались столетиями, но у Корниловых и их союзников масштаб был поистине впечатляющим.

— Давайте проследим каждую крупную транзакцию за последние три года, — сказал я, подходя к карте Европы на стене. — Отметим все конечные пункты назначения.

Виктор взял в руки коробку с разноцветными булавками, готовый отмечать каждую локацию, которую мы обнаружим.

К вечеру мы имели весьма интересную картину. Красные булавки, обозначавшие крупные финансовые потоки, были воткнуты не только в Лондон и Берлин, но также в Париж, Стамбул, Вену и даже далекий Нью-Йорк.

— Впечатляющая география, — заметил я, отходя на шаг от карты. — Она явно не ограничивается европейскими столицами.

— Есть определенная закономерность, — Гольдштейн задумчиво потер подбородок. — Деньги поступают в крупные финансовые центры, а оттуда перераспределяются в исследовательские учреждения и промышленные предприятия, часто связанные с медициной или металлургией.

— Они финансируют исследования по всему миру, — кивнул Виктор. — Очевидно, вкладываются в науку.

— Или в определенных ученых, — уточнил я этот момент, потому что такое тоже может оказаться важным. — Давайте проверим, куда именно идут деньги из этих центров.

Мельников развернул новую пачку документов:

— Здесь отчеты банковских агентов министерства финансов из основных европейских столиц. Они отслеживают крупные транзакции, которые могут влиять на курс рубля или торговый баланс империи.

Изучив документы, мы выявили несколько закономерностей. Во-первых, деньги часто проходили через цепочку из трех-четырех подставных компаний, прежде чем достигали конечного получателя. Во-вторых, большинство этих компаний существовало лишь на бумаге — они не имели реальных офисов или сотрудников. В-третьих, почти все они были зарегистрированы на территориях с минимальным налогообложением и банковской тайной — Швейцария, остров Мэн и другие.

— Ключевая проблема, — Мельников постучал пальцем по карте, — в том, что многие из этих транзакций формально законны. Мы не можем просто арестовать счета без серьезных доказательств преступной деятельности.

— А как насчет финансирования подрывной деятельности? — спросил я. — Мы обнаружили, что заговорщики поддерживают как радикальных революционеров, так и ультраконсерваторов. Это можно считать попыткой дестабилизации империи.

— Для этого нужны прямые доказательства связи между финансовыми потоками и конкретными экстремистскими группами, — пояснил Мельников. — Иначе международные суды отменят арест счетов.

Я задумался. Необходимо перевести расследование на новый уровень.

— Нам нужен доступ к международным банковским документам, — решил я. — Данные, которых нет в открытом доступе. Для этого потребуется помощь имперской разведки — это их сфера пусть и не напрямую.

Я отправил срочное сообщение Григорию Валерьевичу Орлицыну с просьбой о встрече. Ответ пришел удивительно быстро — заместитель главы внешней разведки ждал меня в своей резиденции через час.

— Продолжайте анализ, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Особое внимание уделите медицинским предприятиям и исследовательским центрам. Виктор, останься с ними — твое чутье на подозрительные совпадения будет полезным.

Орлицын принял меня в небольшом кабинете, обставленном со вкусом, но без излишеств. Единственным украшением служила коллекция старинных карт на стенах — настоящая страсть этого человека.

— Законник Темников, — он поднялся навстречу, протягивая руку. — Чему обязан такой срочностью?

— Дело государственной важности, Григорий Валерьевич, — я передал ему запечатанный конверт с кратким изложением ситуации и императорской печатью, дающей мне полномочия. — В двух словах — подрывная деятельность международного масштаба, угрожающая стабильности империи.

Орлицын внимательно прочитал документ, его брови поднимались все выше с каждым абзацем.

— Значит, корни заговорщиков Корниловых тянутся куда дальше, чем предполагалось, — он поднял взгляд.

— Именно поэтому я здесь, — я подсел ближе. — Мне нужен доступ к материалам внешней разведки о международных финансовых операциях, особенно связанных с научными и медицинскими учреждениями. Важны также данные о дипломатах и бизнесменах, действующих на пересечении нескольких государств.

Мужчина задумчиво побарабанил пальцами по столу:

— То, о чем вы просите, выходит за рамки обычного сотрудничества ведомств.

— Поэтому я и принес поручение императора, — напомнил я. — Ситуация исключительная.

Он еще раз посмотрел на документ с печатью и тяжело вздохнул:

— Хорошо. Я дам вам доступ к нашему финансовому архиву и аналитическим отчетам. Но с одним условием — все данные изучаются только здесь, ничего не выносится за пределы этих стен.

— Разумно, — согласился я. — Когда можно приступить?

— Прямо сейчас, если угодно, — Орлицын поднялся. — Я прикажу подготовить материалы.

В течение следующих часов я погрузился в изучение секретных отчетов внешней разведки. Информации было огромное количество — агентурные данные о банковских транзакциях, перехваченная дипломатическая почта, досье на ключевые фигуры международного бизнеса.

Постепенно из хаоса данных начала вырисовываться картина. «Общество», действительно, имело разветвленную международную сеть. Но что еще важнее — я обнаружил имена нескольких ключевых фигур, действовавших как связующие звенья между разными странами.

Среди них выделялись трое: швейцарский банкир Адольф Кремер, британский дипломат сэр Джеймс Харрингтон (тот самый, кого я встретил у фон Штейна) и французский промышленник Поль Дюбуа. Все трое регулярно путешествовали между европейскими столицами, имели обширные деловые связи и, что самое интересное, встречались друг с другом гораздо чаще, чем требовали их официальные обязанности.

Особенно заинтересовало меня досье на Харрингтона. Согласно данным разведки, этот «скромный научный консультант» имел доступ к высшим кругам британской аристократии, включая членов королевской семьи. Он так же часто посещал медицинские учреждения и исследовательские центры по всей Европе.

— Григорий Валерьевич, — обратился я к Орлицыну, который изредка заглядывал проверить, как продвигается моя работа. — У вас есть агенты в Лондоне, способные установить наблюдение за сэром Харрингтоном? Насколько я знаю, он покинул страну.

— Конечно, — он кивнул. — Но для этого потребуется санкция моего начальства.

— Тогда давайте ее получим, — я показал найденные материалы. — Здесь более чем достаточно оснований для подозрений в деятельности против интересов империи.

Пока Орлицын занимался получением необходимых разрешений, я продолжил анализ данных. Среди финансовых документов обнаружились упоминания десятков подставных компаний, через которые проходили средства «Общества». Большинство из них имело непримечательные названия и занималось якобы торговлей или инвестициями.

— Вот оно! — я наткнулся на корреспонденцию, перехваченную агентами в Париже. — «Альянс медицинских исследований» — головная организация, координирующая финансирование научных проектов в нескольких странах. И среди его основателей — знакомый нам сэр Харрингтон.

Орлицын вернулся с хорошими новостями.

— Санкция получена. Наши люди в Лондоне начнут наблюдение за Харрингтоном немедленно. Что еще вам удалось обнаружить?

Я указал на документы.

— Целая сеть подставных компаний, через которые отмываются деньги и финансируются различные проекты. Особое внимание уделяется медицинской сфере. Смотрите, вот счета на закупку редких химических реактивов, заказы на специальное оборудование. Все это идет в лаборатории по всей Европе.

— Похоже на подготовку к чему-то масштабному, — Орлицын нахмурился. — Но к чему именно?

— Судя по всему, продолжение экспериментов Корниловых, но в международном масштабе, — я собрал наиболее важные документы. — Мне нужны копии всего этого.

— Как мы договаривались… — начал было Орлицын.

— Я помню, — прервал я его. — Но император ждет доклада. Я лично доставлю ему материалы и обеспечу их сохранность.

На следующее утро, вооруженный данными разведки, я собрал свою команду в моем особняке. К Виктору, Гольдштейну и Мельникову присоединились несколько оперативников из Судебного Бюро, включая Ярослава Левински, наконец полностью оправившегося после ранения.

— Господа, — начал я, раскладывая на столе документы. — Благодаря помощи внешней разведки, мы идентифицировали несколько ключевых фигур заговорщиков и их финансовые сети в империи. Теперь настало время действовать.

Я указал на карту Санкт-Петербурга с отмеченными точками.

— Эти предприятия и учреждения служат прикрытием для финансовых операций. Торговые дома, инвестиционные компании, склады… Все они формально законны, но используются для отмывания денег и финансирования подрывной деятельности.

— Каков план действий? — спросил Левински, поглаживая свои неизменные усы.

— Одновременные рейды по всем точкам, — ответил я. — Конфискация документов, допросы руководства, арест подозреваемых. Действовать будем на основании императорского указа о борьбе с финансированием подрывной деятельности.

— А юридические основания для таких действий? — уточнил Мельников. — Многие из этих компаний имеют связи с влиятельными людьми.

— Все задокументировано и подкреплено доказательствами, — заверил я, демонстрируя толстую папку. — Мы не просто врываемся с обвинениями — у нас есть конкретные факты незаконных транзакций, уклонения от налогов и финансирования запрещенных организаций. Так что по этому поводу можно не переживать, все сделано так, чтобы точно их поймать и они не могли отвертеться.

Следующие несколько часов мы разрабатывали детальный план операции. Каждая группа получила точные инструкции, досье на руководителей компаний и список документов, которые необходимо было найти в первую очередь.

— Особое внимание уделите корреспонденции с иностранными партнерами, — напутствовал я перед отправлением. — Нам нужны доказательства международных связей.

Операция началась следующим утром, ровно в девять часов. Двенадцать групп одновременно вошли в офисы подозреваемых компаний. Я лично возглавил рейд на «Северное торговое партнерство» — крупнейшую из организаций, связанных с финансированием медицинских исследований.

Директор компании, пожилой господин с аристократическими манерами, встретил наше появление с показным возмущением:

— Что это значит? Немедленно покиньте помещение! Я буду жаловаться министру внутренних дел!

— Законник Российской Империи, — я показал ему свой знак и документ с императорской печатью. — У нас ордер на обыск и изъятие документов, касающихся финансовых операций вашей компании с иностранными партнерами.

Пока мои люди проводили обыск, я продолжил беседу с директором в его кабинете:

— Ваша компания перевела более ста тысяч золотом в различные европейские банки за последний год. Официально — для инвестиций в торговые предприятия. Но по нашим данным, большая часть этих средств в итоге оказалась в распоряжении организаций, занимающихся сомнительными медицинскими экспериментами. Как вы это объясните?

— Мы инвестируем в перспективные предприятия по всей Европе, — отрезал директор. — Это обычная практика. И я не обязан отчитываться перед вами о коммерческих решениях.

— Перед Законником — возможно, — согласился я. — А перед императорским судом по делам государственной измены?

Лицо мужчины побледнело.

— Это абсурдное обвинение! — возмущенно воскликнул он.

В этот момент один из моих помощников принес стопку документов.

— Господин Законник, взгляните на это. Тайная корреспонденция, спрятанная в двойном дне сейфа.

Я бегло просмотрел бумаги. Письма на английском и французском языках, подписанные инициалами, которые мы уже идентифицировали как принадлежащие высокопоставленным членам «Общества». Детальные инструкции по переводу средств, закупке оборудования, найму специалистов. И несколько упоминаний «проекта Возрождение» — очевидно, нового названия для экспериментов Корниловых.

— Что ж, — я поднял взгляд на директора, который уже все к этому моменту понял и потерял всякую надежду на сопротивление, — вы арестованы по подозрению в государственной измене и финансировании подрывной деятельности против Российской Империи.

К полудню стали приходить доклады от других групп. Операция шла успешно — во всех офисах были обнаружены компрометирующие документы, арестованы ключевые фигуры. Особенно ценной оказалась находка в «Балтийском инвестиционном бюро» — полный список контактов «Общества» в финансовых кругах империи.

К вечеру мы допросили большинство задержанных. Как я и ожидал, многие были лишь инструментами, не понимавшими истинных целей организации. Они выполняли указания, переводили деньги, не задавая лишних вопросов.

Но трое руководителей крупнейших компаний оказались непосредственными членами «Общества». Один из них, банкир Штерн, под давлением неопровержимых улик согласился сотрудничать.

— Я лишь выполнял распоряжения, — оправдывался он. — Они обещали поддержку в делах, защиту интересов. Я никогда не знал о медицинских экспериментах!

— Но вы переводили миллионы на счета лабораторий, — возразил я. — Неужели ни разу не поинтересовались, на что идут такие средства?

— Нам говорили, что это исследования в области продления жизни, лечения наследственных болезней, — Штерн нервно теребил манжеты. — Многие аристократические семьи заинтересованы в таких разработках. Мне и в голову не приходило, что там могут проводиться бесчеловечные опыты.

— Кто давал указания? — я подтолкнул к нему перо и бумагу. — Имена, должности, способы связи. Все. И лучше вам никого не забыть.

Штерн колебался лишь мгновение, затем начал писать. Список получился внушительным — более двадцати имен, включая нескольких высокопоставленных чиновников и военных, которых мы ранее не подозревали. Но что самое тревожное — многие из указанных людей уже были мертвы. Одни скончались от «естественных причин», другие стали жертвами «несчастных случаев», третьи «покончили с собой».

— Это обычная практика, — пояснил Штерн, заметив мою реакцию. — «Общество» никогда не оставляет свидетелей, когда они становятся ненужными. Я подозреваю, что и меня ждала бы та же участь рано или поздно.

— Что вам известно о целях этой организации? — спросил я.

— Немногое, — признался банкир. — Членство строго иерархическое, информация доступна по мере повышения ранга. Мне говорили лишь, что они стремятся к улучшению жизни людей и прорыву в медицине. И что необходимы исследования по усовершенствованию человеческой природы.

Допрос продолжался почти до полуночи. К его завершению у меня были имена, даты, места встреч — все, что могло помочь в дальнейшем расследовании. Наиболее важными оказались финансовые схемы. Благодаря показаниям Штерна и изъятым документам, мы могли заблокировать значительную часть средств «Общества» на территории империи.

На следующий день я встретился с отцом в его кабинете в министерстве финансов. Николай Владимирович внимательно выслушал мой доклад.

— Впечатляющие результаты, — он одобрительно кивнул, просматривая представленные документы. — Но что с экономическими последствиями? Арест такого количества финансовых учреждений может дестабилизировать ситуацию еще сильнее.

— Я предвидел это, — ответил я, выкладывая на стол подготовленный план. — Предлагаю временно передать управление арестованными компаниями государственным чиновникам. Они продолжат легальные операции, поддерживая занятость и деловые связи. Одновременно мы конфискуем средства, полученные незаконным путем, и направим их в стабилизационный фонд министерства.

Отец изучил предложение, затем поднял взгляд.

— Разумное решение. Таким образом мы сможем использовать захваченные ресурсы для противодействия тому экономическому кризису, который заговорщики пытались спровоцировать.

— Именно так. Кроме того, блокировка их финансовых потоков значительно ослабит их активность на нашей территории.

— Хорошо, — он утвердительно кивнул. — Я представлю этот план императору сегодня же. А что с международным аспектом?

— Это сложнее, — признал я. — Мы не можем напрямую воздействовать на иностранные учреждения. Но благодаря сотрудничеству с внешней разведкой, мы выявили ключевых посредников и их методы работы. Это уже позволит предотвращать новые попытки финансирования через наши границы.

В тот же день началась реализация плана по стабилизации. Мельников лично возглавил группу специалистов, которые взяли под контроль арестованные финансовые учреждения. Средства, конфискованные у заговорщиков, направлялись на поддержку предприятий, пострадавших от экономических манипуляций «Общества».

Однако, несмотря на успех операции, меня не покидало ощущение, что мы лишь поцарапали поверхность. «Общество Вечного Огня» существовало столетиями. Оно имело ресурсы, связи, влияние — далеко за пределами того, что мы смогли обнаружить. И самое главное — мы все еще не знали, кто стоял на самой вершине этой организации.

Виктор, словно прочитав мои мысли, подошел ко мне вечером, когда я просматривал последние отчеты:

— Все задержанные указывают на мертвых людей, когда речь заходит о высшем руководстве, — заметил он. — Удобно, не правда ли?

— Слишком удобно, — согласился я. — Похоже, «Общество» тщательно прикрывает верхушку своей иерархии. Возможно, сами исполнители не знают, кому служат на самом деле.

— И что дальше? — Виктор сел напротив, массируя до сих пор побаливающую ногу.

— Будем двигаться по нескольким направлениям, — я закрыл папку с документами. — Финансовое — продолжим отслеживать и блокировать их денежные потоки. Разведывательное — наблюдение за ключевыми фигурами за рубежом. И самое важное — защита потенциальных целей, таких, как моя сестра и Варвара Марковна.

К тому же у меня был Дорохов, но о нем я никому не рассказывал.