Законник Российской Империи. Том 6

Глава 10

Бледный свет луны проникал сквозь тяжелые парчовые шторы, окрашивая в серебристый полумрак личный кабинет барона Энгельгардта.

Аврора Сергеевна стояла у небольшого столика, где были расставлены хрустальные бокалы и графин с изысканным вином. Её фигура, облаченная в темно-синее платье с серебряным шитьем, казалась воплощением изящества и власти. Сестра императора, как и всегда, была безупречна.

Барон Энгельгардт, грузный мужчина с тщательно ухоженной бородой, наблюдал за ней со смесью восхищения и настороженности. Встреча была организована с максимальной секретностью — даже его личные слуги были отосланы на ночь.

— Признаюсь, Ваше Высочество, — барон отпил из бокала, — ваш визит столь же неожидан, сколь и… рискован. Дворцовые стены имеют глаза и уши.

— Мы оба знаем ценность конфиденциальности, барон, — Аврора повернулась к нему, и лунный свет подчеркнул совершенство черт её лица, словно высеченного из мрамора. После приема эликсира результат был поразительным — кожа приобрела сияние юности, а глаза горели внутренним огнем, от которого Энгельгардт не мог отвести взгляд. — В конце концов, «Общество» существует столетиями именно благодаря умению хранить тайны.

Она приблизилась к нему, и тонкий аромат её духов, смешанный с едва уловимым запахом эликсира, вскружил голову барону.

— Наш общий друг граф Толберт, — продолжила Аврора, делая небольшой глоток вина, — похоже, забыл об этом принципе. Его ночная операция в Кронштадте привлекла нежелательное внимание.

Энгельгардт нахмурился.

— Толберт и его радикальные методы… Я предупреждал Совет, что он слишком импульсивен. А эта история с девушкой-артефактором… Чистое безумие.

— И все же вы работаете с ним, — заметила Аврора, присаживаясь в кресло напротив барона так, что её колено едва заметно коснулось его ноги.

— По необходимости, не по выбору, — Энгельгардт тяжело вздохнул. — «Общество» переживает смутные времена. Высший совет разделен во мнениях относительно методов. Толберт, Зарубин и их сторонники проталкивают агрессивную стратегию, не понимая, что она может погубить дело столетий.

Аврора наклонилась ближе, и барон почувствовал, как его сердце забилось чаще.

— Поэтому я здесь, — её голос стал бархатистым, почти интимным. — Мне нужно понять, с кем я, действительно, могу сотрудничать. С теми, кто действует как слон в лавке фарфора, или с теми, кто ценит тонкость и мудрость многовековых традиций.

Барон невольно залюбовался её красотой, усиленной эликсиром. Аврора Сергеевна всегда была привлекательной женщиной, но сейчас в ней было что-то почти нечеловеческое — магнетическое совершенство, которому невозможно сопротивляться.

— Толберт и Зарубин планируют переворот, — выдавил из себя Энгельгардт, словно сам удивляясь своей откровенности. — Используя «улучшенных» бойцов, они намерены захватить ключевые правительственные здания. Зарубин считает, что с его военным опытом и улучшенными солдатами он сможет установить новый порядок за считаные дни.

Аврора изобразила тревогу, хотя внутренне торжествовала.

— Но это же безумие! Такие действия вызовут только хаос и противодействие других держав.

— Именно то, что я и говорю, — кивнул барон, довольный её реакцией. — «Общество» должно действовать через влияние, через постепенные изменения, а не через грубую силу.

Аврора поднялась и медленно обошла кресло барона, легко касаясь его плеч. Её близость, аромат духов и тепло её тела действовали на Энгельгардта как дурманящий напиток. Мужчина еще не понимал, что попал в ее паутину и лишь женщина решает, что будет дальше.

— Скажите, барон, — прошептала она, наклонившись к его уху, — полная формула эликсира… Она известна вам?

Барон сглотнул, его дыхание стало прерывистым.

— Я… один из немногих в российском филиале, кто имеет доступ к оригинальной формуле, — признался он. — Но эти знания строго охраняются. За их разглашение можно поплатиться жизнью.

— А если бы нашелся способ… обезопасить вас? — Аврора опустилась перед ним на колени, глядя снизу вверх с выражением, от которого у барона перехватило дыхание. — Если бы нашелся кто-то, способный защитить вас от гнева «Общества» и возвысить до положения, о котором вы всегда мечтали?

Её рука легла на его колено, и барон почувствовал, как по его телу пробежала дрожь.

— Что… что вы предлагаете, Ваше Высочество?

— Союз, — просто ответила она. — Я ищу партнера, который разделяет мое видение будущего. Россия нуждается в стабильности, а не в революциях. «Общество» нуждается в здравом руководстве, а не в авантюристах. А я… — её рука медленно скользнула выше по его бедру, — я нуждаюсь в умном, опытном союзнике.

Глаза барона расширились от понимания и желания. Он был одиноким вдовцом уже много лет, и внимание такой женщины, как Аврора Сергеевна, ударило ему в голову сильнее, чем вино. Это нельзя было сравнить ни с чем другим — обладание такой женщиной, это то, о чем он и мечтать не мог.

— И что вы хотите взамен? — спросил он, уже зная ответ.

— Полную формулу эликсира, — её голос был мягким, но взгляд — твердым. — И доступ к архивам «Общества», хранящимся под вашим контролем. Особенно интересуют меня древние тексты о продлении жизни.

— Это… значительная просьба, — барон колебался, но его сопротивление слабело под пристальным взглядом Авроры.

— Разве я не стою этого? — она поднялась и одним плавным движением опустилась к нему на колени, обвивая руками его шею. — Подумайте, что мы можем достичь вместе. Ваши знания и моё влияние при дворе… Мы могли бы направить «Общество» на правильный путь, устранив опасных радикалов.

Её губы приблизились к его уху, и барон почувствовал, как последние капли его решимости испаряются. Запах духов сестры императора все сильнее дурманил его разум.

— А пока, — прошептала она, — нам нужно избавиться от Толберта и Зарубина. Они встречаются завтра вечером в загородном имении Зарубина. Обсуждать последние приготовления к перевороту.

— Откуда вы знаете? — потрясенно выдохнул Энгельгардт.

— У сестры императора есть свои источники, — улыбнулась Аврора.

Барон больше не мог сопротивляться. Его руки обхватили тонкую талию Авроры, и он сдался не только её обаянию, но и собственной алчности и тщеславию.

— Хорошо, — его голос дрожал от возбуждения и страха перед собственным решением. — Я дам вам формулу и доступ к архивам. Но вы должны гарантировать мою безопасность.

— Разумеется, — Аврора наклонилась и прижалась губами к его губам, запечатлевая их договор поцелуем, который для барона означал новое будущее, а для нее был лишь средством достижения цели.

Через несколько часов, когда барон Энгельгардт, утомленный неожиданной страстью, спал в своей постели, Аврора Сергеевна сидела за его письменным столом, тщательно копируя формулу эликсира в свой маленький блокнот. Рядом лежали ключи от секретного хранилища архивов и карта с отмеченным местом встречи Толберта и Зарубина.

Аврора улыбнулась своему отражению в зеркале. Она получила то, что хотела — и даже больше. Через своих агентов она передаст информацию о встрече в Судебное Бюро, и пусть Законник сделает за неё грязную работу. А ей останется лишь собрать плоды и занять место, которое она заслуживает — во главе российского филиала «Общества Вечного Огня».

Закончив запись, она подошла к спящему барону и с легкой улыбкой провела рукой по его лбу.

— Спасибо за сотрудничество, — прошептала она, — но боюсь, наш союз будет недолгим.

Затем она тихо покинула спальню, оставляя за собой лишь легкий аромат духов и смерти, которая уже стояла за порогом, ожидая её приказа.

Я очнулся в собственной постели, что само по себе было удивительно. После эпизода в Кронштадте, когда я использовал «Смещение» и потерял сознание от перенапряжения, я ожидал проснуться в лучшем случае в госпитале Судебного Бюро, в худшем — не проснуться вовсе. Мягкая подушка и знакомый потолок собственной спальни были приятным сюрпризом.

Первая попытка подняться закончилась жалким стоном — тело словно пропустили через мясорубку, каждая мышца отзывалась болью. Магическое истощение было полным. Даже после самых изнуряющих экзаменов по боевой магии от дяди Эдварда, я не чувствовал себя настолько опустошенным.

— Лежите спокойно, господин, — раздался голос Василисы, и моя верная горничная возникла рядом с подносом в руках. — Гараева колдовала над вами очень долго и запретила вставать минимум до завтрашнего утра.

— Сколько времени я был без сознания? — мой голос звучал как карканье вороны.

— Три дня, господин, — Василиса помогла мне приподняться и подала чашку с каким-то горьковатым отваром. — Вы очень напугали всех нас. Елизавета Викторовна сказала, что еще никогда не видела такого глубокого магического истощения у выжившего человека.

Я хмыкнул. Выжившего. Приятно слышать, что меня причислили к выжившим.

— А что с… — начал я, но Василиса уже предугадала мой вопрос.

— С людьми из капсул? Большинство выжили и сейчас находятся под надзором врачей в специальном отделении госпиталя. Господин Виктор оставил для вас полный отчет.

Я кивнул, чувствуя некоторое облегчение. Значит, мой поступок не был напрасным. Затем вспомнил о другой важной фигуре в расследовании.

— А что с Толбертом? Его всё еще держат в Бюро?

Василиса отвела взгляд, и это был плохой знак.

— Господин Виктор приходил вчера. Он сказал, что расскажет вам все сам, как только вы очнетесь.

Я понял, что случилось нечто серьезное. Торопя события, я принял от Василисы новую порцию укрепляющего отвара и попросил её немедленно отправить сообщение Виктору, что я пришел в себя.

Через час, после того как я с помощью Себастьяна сумел одеться и перебраться в кабинет, ко мне прибыл Виктор. Его хромота, казалось, усилилась — признак того, что последние дни он не жалел себя, много ходил и мало отдыхал. Как оказалось, целительная магия, как, впрочем, и любая другая, действовала на него вполсилы. Вот где уж точно дар оказался проклятьем.

— Ты выглядишь примерно так же паршиво, как я себя чувствую, — приветствовал я его, пытаясь улыбнуться.

— Зато ты выглядишь лучше, чем три дня назад, когда истекал кровью из всех отверстий, — парировал Виктор, тяжело опускаясь в кресло напротив. — Что, во имя господа, ты натворил? Левински сказал, ты переместил целый склад с людьми.

— Не весь склад, только самое важное, — я пожал плечами и тут же поморщился от боли. — Это казалось хорошей идеей в тот момент.

— Это казалось самоубийством, — хмуро возразил Виктор. — Ты понимаешь, что ни один маг в истории не пытался перемещать такую массу людей одновременно? А пространственных магов было не так уж и много.

— Теперь понимаю, почему, — я слабо усмехнулся. — А что с Толбертом? Василиса уклонилась от прямого ответа.

Виктор скривился, как от зубной боли.

— Его отпустили позавчера. «Недостаточно доказательств», если верить официальной версии.

Я выругался, но не сказать, что был сильно удивлен.

— Немудрено, — я покачал головой. — С такими деньгами и связями тяжело усидеть в Бюро слишком долго.

— Ты даже не представляешь, какие ниточки были задействованы, — Виктор выглядел откровенно раздраженным. — Глава Третьего отдела получил личное письмо от некой высокопоставленной особы с просьбой «пересмотреть обстоятельства дела Толберта».

Я вскинул брови. Личное вмешательство на таком уровне — это уже признак серьезной игры. Кто-то в высших эшелонах власти покрывал «Общество» или, по крайней мере, его отдельных членов.

— И конечно, абсолютно никто не усомнился в подлинности письма, — я усмехнулся.

— Абсолютно, — подтвердил Виктор с кислым видом. — Но, возможно, нам повезло.

— Везение? Это что-то новенькое в нашем деле, — я подался вперед, заинтересованный внезапной сменой тона Виктора.

Мой помощник вытащил из внутреннего кармана сюртука сложенный лист бумаги.

— Час назад в Бюро явился информатор. Анонимный, но, судя по всему, из весьма осведомленных кругов. Он передал сведения о предстоящей встрече Толберта и Зарубина.

Я взял лист и бегло просмотрел его. Информация была конкретной и детальной — дата, место, даже примерное время встречи.

— Это может быть ловушкой, — заметил я, хотя мой инстинкт подсказывал обратное.

— Разумеется, может, — кивнул Виктор. — Но учитывая, что информатор точно указал, что на встрече будут обсуждаться планы переворота с использованием «улучшенных» бойцов… По-моему, это стоит проверить.

Я поднялся, с трудом преодолевая слабость в ногах.

— Конечно, проверим. Но не только проверим, а еще и подготовимся.

Виктор бросил на меня скептический взгляд.

— Ты едва держишься на ногах. Куда ты собрался?

— Не беспокойся, — отмахнулся я. — К вечеру буду как новенький. А пока у нас есть время подготовить теплый прием для наших друзей из «Общества».

К вечеру следующего дня я, действительно, чувствовал себя намного лучше, хотя о полном восстановлении говорить было рано. Магический резерв восполнялся медленно, но простейшие заклинания уже были мне доступны. Для операции, которую мы планировали, этого должно было хватить — при условии, что нас не ждет засада.

Загородное имение генерала Зарубина располагалось в двадцати километрах от Петербурга, у самой кромки густого леса. Когда-то здесь находилась охотничья усадьба его деда, сейчас же, по информации наших разведчиков, территория использовалась как тренировочная база для «улучшенных» бойцов.

Мы разместили наших людей вокруг имения задолго до назначенного времени — четыре группы по шесть человек, каждая под командованием опытного офицера. Левински, всё еще обеспокоенный моим состоянием, настаивал, чтобы я оставался в тылу, но я отказался. Моё место было на передовой, особенно учитывая, с какими противниками нам предстояло столкнуться.

— Толберт прибыл, — доложил наблюдатель, когда на небе уже зажглись первые звезды. — Один экипаж, два сопровождающих. Вошли через главные ворота.

Я кивнул, глядя на имение через специальный артефакт дальнего видения, усиленный моим заклинанием «Внимание». Толберт казался нервным — он постоянно оглядывался, словно ожидая нападения из-за каждого угла. После недавнего освобождения из-под стражи он явно не чувствовал себя в безопасности.

Следующие полчаса прошли в напряженном ожидании. Наконец, на дороге показался второй экипаж — этот был больше и массивнее, запряженный четверкой мощных лошадей.

— Зарубин, — прошептал Виктор рядом со мной. — И, судя по размеру кареты, не один.

Я напряг зрение, пытаясь разглядеть, кто сопровождает генерала. Когда карета остановилась у ворот, из нее, действительно, вышли пятеро — сам Зарубин и четверо крепких, широкоплечих мужчин в одинаковых темных костюмах. Даже без магического зрения я узнал этот типаж — «улучшенные» бойцы, подобные тем, что напали на нас в поместье фон Штейна.

— Все по плану, — я повернулся к Левински, — но будьте готовы к импровизации. Зарубин привел с собой усиленную охрану, и я не хотел бы терять людей во время задержания.

Наш план был прост — дождаться, пока обе цели окажутся внутри дома, окружить территорию и провести молниеносный захват. Мы рассчитывали, что Толберт и Зарубин будут слишком заняты обсуждением своих планов, чтобы заметить приближение опасности.

Но что-то пошло не так. Не успела группа Зарубина войти в дом, как один из «улучшенных» внезапно замер, принюхиваясь, словно охотничий пес. Он повернул голову именно в нашу сторону, несмотря на то, что мы находились на значительном расстоянии и были хорошо замаскированы.

— Черт, они что-то заподозрили, — выругался я. — Всем группам, приготовиться к немедленному штурму!

«Улучшенный» что-то сказал Зарубину, и тот мгновенно отреагировал — резко развернулся и практически втолкнул Толберта обратно в карету.

— Они уходят! — крикнул Виктор. — Нельзя дать им уйти!

Я активировал сигнальный артефакт — красная вспышка озарила ночное небо, давая команду всем группам приступить к захвату. Наши бойцы выскочили из укрытий, окружая территорию имения.

Но Зарубин был готов к непредвиденным обстоятельствам. Я увидел, как он достал какой-то маленький предмет и крутанул в руке. В тот же миг четверо «улучшенных» изменились — их тела напряглись, глаза заволокло чернотой, а движения стали неестественно быстрыми.

— Он активировал их! — крикнул я Виктору. — Будьте осторожны, они в боевом режиме!

«Улучшенные» бросились в атаку. Первый же столкнулся с передовым отрядом наших людей, и результат был ужасающим — два опытных бойца Судебного Бюро отлетели как тряпичные куклы, а третий едва успел уклониться от удара, который, казалось, мог расщепить дуб.

Я рванул вперед, несмотря на протесты Виктора.

— Искази! — направил я заклинание пространственной деформации на одного из «улучшенных».

Заклинание сработало, но не так, как я ожидал. Воздух вокруг бойца исказился, словно сквозь жаркий воздух, но сам он лишь слегка замедлился, в то время как обычный человек был бы полностью обездвижен.

— Они устойчивы к магии! — крикнул я, перекатываясь в сторону от атаки.

Наши люди начали применять специальные артефакты-бомбы с серебряной пылью — средство, которое, как мы выяснили, эффективно ослабляет «улучшенных». Облака мерцающей пыли расползались по двору имения, и там, где они касались модифицированных бойцов, те начинали двигаться медленнее, их черные глаза наливались болью.

Я увидел, как Зарубин тянет Толберта к задней части дома — очевидно, там был запасной выход. Перепрыгнув через поверженного бойца Бюро, я бросился в их направлении.

— Перемести! — применил я простейшее заклинание, чтобы преодолеть расстояние быстрее.

На мгновение мир вокруг расплылся, и я оказался прямо перед беглецами. Толберт вскрикнул от неожиданности, а Зарубин выхватил артефактный пистолет, направляя его мне в грудь.

— Законник! — прорычал генерал. — Я должен был догадаться, что это ваша работа.

— Сдавайтесь, Зарубин, — я держал руки на виду, но готовый в любой момент активировать защиту. — Вы окружены, ваши «улучшенные» подавлены. Это конец.

Толберт, бледный как смерть, переводил взгляд с меня на Зарубина.

— Мы могли бы договориться, — пролепетал он. — Темников, вы разумный человек. «Общество» могло бы предложить вам…

— Замолчи, идиот! — рявкнул Зарубин, не опуская пистолет. — Он ничего не примет. Он фанатик, тупо преданный императору.

Я усмехнулся.

— Зато вы проявили такую изворотливость в вопросах преданности. Планировать переворот против императора, которому присягали на верность…

— Иногда старое должно умереть, чтобы родилось новое, — холодно ответил Зарубин. — Империя прогнила. Она нуждается в очищении огнем.

За его спиной я заметил движение — один из наших людей пробирался через заросли, готовый атаковать сзади. Нужно было потянуть время.

— И вы, конечно, видите себя во главе этого нового порядка? — поинтересовался я, делая незаметный шаг вбок, уводя внимание Зарубина от приближающегося бойца.

— Я всего лишь исполнитель воли «Общества», — Зарубин дернул щекой. — Но да, я буду среди тех, кто поведет империю к новой эре.

— Под чьим командованием? — продолжал я расспросы, надеясь выведать как можно больше. — Кто на самом деле руководит «Обществом» здесь, в России?

Толберт неожиданно рассмеялся — истерично, на грани нервного срыва.

— Ты, действительно, не знаешь, Законник? — его глаза блестели безумным огнем. — А ведь ответ прямо перед тобой. Ты разговариваешь с ними каждый день…

Зарубин резко развернулся и выстрелил, но не в приближающегося бойца, а в Толберта. Артефактная пуля попала графу прямо в горло, и он захрипел, падая на колени, зажимая руками фонтан крови.

— Слишком много болтает, — процедил Зарубин, вновь направляя пистолет на меня.

Но эта задержка стоила ему преимущества. Боец Бюро, воспользовавшись моментом, швырнул в воздух артефакт-бомбу с серебряной пылью, и мерцающее облако окутало нас всех. Я ожидал этого и успел задержать дыхание. Зарубин же рефлекторно вдохнул серебряную пыль, и его глаза широко распахнулись от шока и боли.

— Вы… не… понимаете, — прохрипел он, хватаясь за горло. — Они уже здесь. Они среди вас…

Пистолет выпал из его руки, и генерал рухнул на землю рядом с уже мертвым Толбертом. Но в отличие от графа, Зарубин был еще жив — едва дыша, но в сознании.

Я склонился над ним, пытаясь разобрать его слова.

— Проект… Феникс… они… готовы… — каждое слово давалось ему с трудом, серебряная пыль разъедала его легкие изнутри.

— Кто они, Зарубин? — настаивал я. — Кто руководит «Обществом» в России?

Генерал ухмыльнулся окровавленными губами.

— Ты никогда… не доберешься… до истины, — его глаза начали стекленеть. — Они… выше… твоего… понимания…

С этими словами он дернулся в последний раз и замер, устремив невидящий взгляд в ночное небо.

Я выругался. Мы потеряли обоих ключевых свидетелей. Толберт мертв, Зарубин тоже. И никаких ответов, только новые вопросы.

Один из бойцов подошел ко мне.

— Трое наших ранены, один тяжело, — доложил он. — Двое «улучшенных» нейтрализованы, двое сбежали в лес. За ними послали группу.

Я кивнул, вставая и отряхивая одежду от серебряной пыли.

— А имение?

— Под нашим контролем. Охрана сдалась, когда увидела, что Зарубин пал. Скорее всего, обычные наемники, не особо посвященные в планы «Общества».

— Нужно проверить каждый дюйм этого места, — я повернулся к дому. — Если это, действительно, была их база, здесь должны остаться следы. Документы, планы, что угодно.

Мы провели несколько часов, методично обыскивая имение. Большая часть бумаг оказалась сожжена — видимо, Зарубин не собирался рисковать, тем более после ареста Толберта. Но оставались ящики письменного стола, сейф в кабинете, подвальные хранилища.

К рассвету, когда усталость и магическое истощение снова начали сказываться на мне, Левински и Виктор принесли найденные в потайном отделении сейфа документы.

— Это все, что удалось спасти, — он положил передо мной тонкую папку. — Часть документов зашифрована, над ними уже работают специалисты Бюро. Но есть кое-что, что можно прочесть сразу.

Я раскрыл папку. Первый же документ привлек мое внимание — схема со странными обозначениями, напоминающая план дислокации военных подразделений. Только вместо названий полков стояли кодовые названия — «Шторм», «Буря», «Гроза», «Ураган». А рядом — цифры. Большие цифры.

— Их гораздо больше, чем мы думали, — прошептал я, рассматривая документ. — Это не десятки «улучшенных». Это сотни. Может, тысячи.

Виктор выглядел потрясенным.

— Но где они? Мы провели множество рейдов, обнаружили несколько мелких лабораторий, но ничего подобного…

Я перевернул страницу, и на следующем листе увидел нечто, заставившее мое сердце пропустить удар. Шифрованная запись, но с одной понятной фразой, обведенной красным:

«Проект Феникс — приоритет высший. 15 полков готовы к марту. Цели согласованы с прусскими и австрийскими партнерами».

Пятнадцать полков. Если считать по стандартам имперской армии, это минимум двенадцать тысяч бойцов. Армия «улучшенных», способная пошатнуть любое государство.

— Что значит «цели согласованы»? — потрясенно спросил Виктор, смотря на ту же строку, что и я. — Они говорят о совместной операции? С пруссаками и австрийцами?

Я покачал головой.

— Не знаю. Но это уже не просто заговор против императора. Это что-то большее, — я перевернул еще несколько страниц и наткнулся на карту Европы с отмеченными городами. Санкт-Петербург, Москва, Берлин, Вена, Париж, Лондон… — Похоже, «Общество» готовит что-то масштабное. И не только в России.

Виктор устало опустился на стул рядом.

— Что нам делать с этим? Даже если мы передадим информацию императору, сможет ли он поверить в нечто столь… грандиозное?

Я собрал документы обратно в папку, размышляя над вопросом.

— Ему придется поверить. Особенно после того, как мы предъявим более конкретные доказательства. Нужно продолжать расследование, найти эти «полки» улучшенных, выяснить их планы… — я посмотрел на карту. — И особенно меня интересует, кто на самом деле стоит за всем этим в России. Толберт хотел что-то сказать перед смертью. Что-то о людях, с которыми я общаюсь каждый день…

Виктор нахмурился.

— Думаешь, кто-то из Бюро?

— Или из императорского двора, — я встал, преодолевая усталость. — В любом случае, нельзя исключать никого. Сейчас главное — сохранить найденные документы и продолжать поиски. «Проект Феникс» должен быть остановлен прежде, чем они успеют применить свою армию.

В то же время, в своей уединенной комнате в дальнем крыле Зимнего дворца, Аврора Сергеевна Романова изучала свое отражение в зеркале. Эликсир, полученный от Энгельгардта, оказался даже более эффективным, чем она предполагала. Кожа сияла здоровьем и молодостью, мелкие морщинки бесследно исчезли, а глаза сверкали юношеским блеском.

Более того, Аврора чувствовала прилив энергии и ясности мысли, которой не испытывала даже в молодости. Эликсир не просто устранял внешние признаки возраста — он, действительно, омолаживал тело и разум.

— Восхитительно, — прошептала она, проводя рукой по гладкой шее. — И это только начало.

На столе перед ней лежала открытая книга с формулой эликсира и детальными инструкциями по его приготовлению. Рядом — список редких ингредиентов, многие из которых можно было достать только через специальных поставщиков. Но для сестры императора не существовало непреодолимых препятствий.

Дверь тихо открылась, и вошел Дорохов — незаметный, как всегда, но в его глазах Аврора заметила удивление при виде ее обновленного облика. Все же специфика его работы предполагала внимательность к деталям.

— Все прошло по плану, Ваше Высочество, — доложил он, склонив голову. — Барон Энгельгардт больше не побеспокоит вас.

— Хорошо, — Аврора даже не повернулась к нему, продолжая изучать свое отражение. — А документы на Зарубина?

— Доставлены императору через надежного посредника. В них нет ни единого упоминания о вас или о других высокопоставленных членах «Общества». Зарубин представлен как одинокий фанатик, который использовал свое положение для подготовки переворота.

Аврора улыбнулась. Все шло по плану. Теперь, когда Энгельгардт, Толберт и Зарубин выбыли из игры, путь к руководству российским филиалом «Общества» был открыт. И с формулой эликсира в ее распоряжении, она больше не зависела от милостей европейского руководства организации.

— Приступайте к следующей фазе, — приказала она, наконец поворачиваясь к Дорохову. — Установите наблюдение за Темниковым. Мне нужно знать каждый его шаг, каждое открытие. Он подобрался слишком близко к истине, и мы должны контролировать, что именно он узнает.

— Будет исполнено, — кивнул Дорохов. — А что с производством эликсира?

Аврора подошла к столу и закрыла книгу с формулой.

— Я уже нашла подходящее место для лаборатории. Изолированное, защищенное, вдали от любопытных глаз. К концу месяца мы наладим собственное производство. И тогда… — ее глаза блеснули опасным огнем, — мы начнем по-настоящему влиять на ход истории.

Дорохов молча поклонился и вышел. Аврора снова повернулась к зеркалу, наслаждаясь своей обновленной красотой. Власть, молодость, бессмертие — все это больше не было недостижимой мечтой. И если для этого требовалось устранить несколько фигур с доски — что ж, это была небольшая цена за вечность.