Законник Российской Империи. Том 6

Глава 15

Петербург встречал иностранного гостя промозглым ветром и моросящим дождем — обычная погода для Северной столицы в это время года. Доктор Мориц фон Хаас, спускаясь по трапу прибывшего из Кёнигсберга корабля, на мгновение прикрыл глаза, привыкая к атмосфере города. Его безупречный чёрный сюртук, лишенный каких-либо украшений, идеально подчеркивал аскетичную фигуру — высокую, худощавую, с прямой осанкой. Белоснежные волосы, собранные в аккуратный хвост, контрастировали с холодными, почти бесцветными глазами, которые, казалось, оценивали и измеряли всё вокруг.

Встречающие его люди — двое мужчин в дорогих, но неприметных одеждах — почтительно склонили головы. Фон Хаас едва заметно кивнул в ответ и двинулся к ожидавшему экипажу, не проронив ни слова. Его прибытие не сопровождалось ни официальными приветствиями, ни пышными церемониями — так было задумано. Мир не должен был знать, что в Российскую Империю прибыл один из высших иерархов «Общества Вечного Огня».

В отличие от своих предшественников — Толберта с его непомерными амбициями и Зарубина с его воинственными планами — этот мужчина не был ни фанатиком, ни авантюристом. Доктор Мориц фон Хаас был тем, кого европейское руководство «Общества» отправляло, когда требовалось навести порядок в той или иной части мира.

Холодный, расчетливый тактик, он не знал ни жалости, ни сомнений. Его решения всегда основывались на логике и целесообразности.

Первым делом, уже на следующее утро после прибытия, фон Хаас посетил конспиративную квартиру на Васильевском острове, где хранились секретные архивы российского отделения «Общества». Он провел там весь день, методично изучая документы, не прерываясь даже на еду. К вечеру у него сформировалась полная картина событий последних месяцев — кропотливый анализ ошибок Толберта, Зарубина и Энгельгардта.

— Некомпетентность, граничащая с предательством, — пробормотал он, закрывая последнюю папку.

Через два дня после прибытия в городе начали происходить странные смерти. Купец Иван Гордеев, бывший финансист «Общества», согласившийся сотрудничать с Судебным Бюро, был найден в своем кабинете с перерезанным горлом. Отставной полковник Меньшиков, хранивший компрометирующие «Общество» документы, скончался от «сердечного приступа» во время утренней прогулки. Профессор Ильинский, специалист по магии Разума, исчез по пути из университета домой — его тело нашли в Неве только через неделю и то случайно.

Все эти смерти казались не связанными между собой — разные обстоятельства, разные районы города, разные социальные круги. Но для понимающих людей рисунок был очевиден: «Общество» избавлялось от потенциальных свидетелей. От тех, кто мог рассказать слишком много.

Фон Хаас не ограничился зачисткой. Параллельно он запустил процесс перемещения всех ценных исследований и оборудования в Финляндию, где влияние империи было слабее, а местные власти — более сговорчивыми. Его люди методично вывозили архивы, артефакты и даже некоторых учёных.

«Проект Феникс» — гордость «Общества», создание улучшенных бойцов с интегрированными артефактами — получил новое дыхание на берегах Финского залива.

И наконец, спустя неделю после прибытия, когда предварительные меры были приняты, фон Хаас нанес визит тому, кто стал наиболее интересной фигурой в этой партии — сестре императора, Авроре Сергеевне Романовой.

Их встреча состоялась в парадной гостиной её личного дворца на Фонтанке. Фон Хаас почти не изменился в лице, когда камердинер Авроры провел его в комнату, но даже его безупречная выдержка дала трещину при виде хозяйки дома.

Аврора Сергеевна, благодаря эликсиру, выглядела на двадцать лет моложе своего истинного возраста. Её кожа сияла здоровьем, глаза блестели юношеским огнём, а осанка выдавала новую энергию и силу. Она приветствовала гостя холодной улыбкой, указав на кресло напротив себя.

— Доктор фон Хаас, — её голос звучал мелодично и властно одновременно, — наконец-то мы встретились лично. Ваша репутация предшествует вам.

— Как и ваша, леди Романова, — фон Хаас склонил голову в идеально отмеренном поклоне. — Особенно в последнее время.

Аврора едва заметно улыбнулась. Они оба знали правила этой игры — обмен любезностями перед началом настоящих переговоров.

— Полагаю, вы здесь не для светских бесед, — она подняла бокал с рубиновым вином. — Европейское руководство «Общества» обеспокоено ситуацией в России, не так ли?

— Обеспокоено — слишком мягкое слово, — фон Хаас остался холоден. — Разочаровано. Встревожено. Разгневано. Выберите любое. Сотни лет работы оказались под угрозой из-за некомпетентности и личных амбиций ваших… предшественников.

— Моих предшественников? — Аврора приподняла бровь. — Вы говорите так, будто я уже заняла их место.

— А разве нет? — фон Хаас позволил себе тонкую улыбку. — Толберт мертв, Зарубин мертв, Энгельгардт совершил очень своевременное самоубийство. Вы — единственная из высшего круга российского филиала, кто остался в игре. И, судя по всему, — он кивнул на её преобразившуюся внешность, — весьма успешно пользуетесь плодами «Общества».

Аврора не стала отрицать очевидного. Её пальцы лишь на краткий миг сильнее сжали ножку бокала.

— Что ж, карты на стол, доктор, — произнесла она, глядя прямо в его холодные глаза. — Чего хочет от меня европейское руководство?

— Того же, чего оно всегда хотело от российского филиала — порядка, координации и результатов, — ответил фон Хаас. — «Общество» существует не для личной выгоды отдельных членов, а для продвижения наших общих целей. Улучшение человеческой природы, преодоление ограничений смертности, создание новой расы людей — вот то, ради чего мы работаем столетиями.

— И я полностью разделяю эти цели, — Аврора подалась вперед, её глаза блеснули. — Разве мои действия противоречат им?

— Ваши действия, Ваше Высочество, пока что направлены исключительно на укрепление вашего личного положения, — фон Хаас сделал короткую паузу. — Что, в целом, понятно. Но я здесь, чтобы направить ваши… амбиции в более конструктивное русло.

Лицо Авроры на мгновение окаменело, но она быстро справилась с эмоциями.

— Вы предлагаете сотрудничество или подчинение? — спросила она прямо.

— Я предлагаю взаимовыгодное партнерство, — фон Хаас сложил длинные пальцы домиком. — У вас есть влияние при императорском дворе, у меня — ресурсы и поддержка европейского руководства. Вместе мы могли бы достичь гораздо большего, чем по отдельности.

— И каковы условия этого… партнерства? — Аврора смотрела настороженно, как хищница, почуявшая более сильного соперника.

— Во-первых, обмен информацией, — начал перечислять фон Хаас. — Полный доступ к вашим текущим исследованиям, включая те, что касаются модификации эликсира омоложения. Взамен я могу предложить усовершенствованную формулу, разработанную нашими алхимиками в Вене.

Глаза Авроры на мгновение расширились от удивления, но она не произнесла ни слова.

— Во-вторых, — продолжил фон Хаас, — нам необходим доступ к исследованиям Варвары Черновой. Её технология интеграции артефактов в повседневные предметы, как мы считаем — ключ к решению проблемы стабильности улучшенных. А это, в свою очередь, жизненно важно для продвижения «Проекта Феникс».

— Доступ к Черновой… — задумчиво произнесла Аврора. — Это непросто. Она под защитой Законника, а он, как вы знаете, уничтожил многие операции «Общества».

— Знаю, — фон Хаас кивнул. — И третье условие как раз касается его. Законник должен быть нейтрализован. Не обязательно физически — достаточно дискредитировать его в глазах императора, лишить возможности вмешиваться в наши дела. Полагаю, простое убийство будет весьма и весьма проблематичным для всех нас.

Аврора медленно кивнула, обдумывая услышанное. Фон Хаас внимательно наблюдал за ней, не упуская ни единого движения, ни одной микроэмоции на её лице.

— Что ж, — наконец произнесла она, — ваши условия звучат разумно. Я готова сотрудничать на благо «Общества».

Фон Хаас позволил себе лёгкую улыбку. Они оба понимали, что это лишь первый ход в сложной игре. Аврора не собиралась покорно подчиняться, а он знал об этом и был готов к её сопротивлению. Это даже было интересно мужчине — иногда ему хотелось немного развлечься.

— Рад слышать, — произнес он, поднимаясь. — И в знак доброй воли, позвольте передать вам кое-что.

Он достал из внутреннего кармана сюртука маленький хрустальный флакон с перламутровой жидкостью и поставил на стол перед Авророй.

— Усовершенствованная формула, о которой я говорил. Более стабильная, с пролонгированным действием. Один приём — и эффект сохраняется месяц, а не несколько дней.

Глаза Авроры жадно блеснули, но она сдержала порыв схватить флакон.

— Благодарю вас, доктор, — её голос звучал спокойно, но с плохо скрываемым волнением. — Это щедрый жест.

— Считайте это началом нашего плодотворного сотрудничества, — фон Хаас слегка поклонился. — Жду от вас вестей о прогрессе с Черновой. И, разумеется, о Законнике.

Когда дверь за ним закрылась, Аврора позволила себе секундную гримасу ярости. Этот надменный прусак явился в её дом и начал диктовать условия, словно она какая-то мелкая сошка, а не первая госпожа Империи! Но холодный расчёт быстро взял верх над эмоциями.

Фон Хаас был опасен — гораздо опаснее, чем Толберт или Зарубин. Он не просто догадывался о её экспериментах с эликсиром — он знал о них наверняка. И, предлагая усовершенствованную формулу, явно преследовал какие-то свои цели. С ним не получится так просто, как с теми тремя дилетантами. Ей удалось через своего человека в бюро убить Зарубина. А тот перед смертью помог ей тем, что убил Толберта, но с этим мужчиной так совсем не выйдет. Его придется прощупать.

Аврора осторожно взяла флакон, поднеся его к свету. Жидкость переливалась, играя всеми оттенками перламутра. Соблазн попробовать её немедленно был велик, но осторожность взяла верх.

— Дементий! — позвала она.

В гостиную вошёл невысокий лысеющий мужчина в скромном сюртуке — её личный алхимик, который ждал как раз неподалеку.

— Проанализируй состав, — она передала ему флакон. — Полный отчёт к утру.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — алхимик почтительно принял сосуд и удалился.

Аврора подошла к окну, глядя на сумрачный петербургский пейзаж. Игра усложнилась, но это не означало, что она проиграла. У неё все ещё были козыри в рукаве — и главный из них, как ни странно, был связан с тем самым человеком, которого фон Хаас так стремился нейтрализовать.

Ведь Законник Темников пока не знал, что вскоре ему предстоит встретиться с самым опасным противником за всю его карьеру.

Неделя в имении «Соколиное гнездо» после нашего похода в Гиблый Лес пролетела незаметно. Проанализировав найденные документы, я пришёл к выводу, что граф Власов был не просто рядовым членом «Общества Вечного Огня», он руководил весьма амбициозным проектом. Эксперименты по слиянию человеческих сущностей с растениями были частью масштабного исследования магии Жизни, которое, судя по всему, проводилось в разных уголках империи.

Дорохов, просмотрев документы, лишь подтвердил мои подозрения.

— Такие исследования требуют серьёзного финансирования и поддержки, — задумчиво произнёс он, перелистывая пожелтевшие страницы дневника Власова. — В своё время Внешняя Разведка фиксировала необычные происшествия в нескольких отдалённых усадьбах, но тогда мы не связывали их между собой.

— А теперь? — я взглянул на него через стол, уставленный чашками с давно остывшим чаем.

— Теперь картина складывается иначе, — Дорохов провёл рукой по седеющим волосам. — «Общество» не просто стремится к бессмертию — оно ищет различные пути его достижения. Слияние сущностей, «улучшенные» бойцы, эликсир омоложения… Всё это грани одной цели.

Я согласился, но мысль о том, что такие эксперименты могли проводиться по всей империи, не давала мне покоя. Если в каждом были задействованы десятки, если не сотни людей, то масштаб деятельности «Общества» превышал мои самые мрачные ожидания.

— Нам нужно возвращаться в Петербург, — решительно заявил я. — Здесь мы больше ничего не найдём, а в столице ещё есть нити, за которые можно потянуть.

Анастасия, увлечённая своими ботаническими исследованиями, была разочарована таким решением, но спорить не стала. Она успела собрать внушительную коллекцию местных трав и растений, часть которых, по её словам, обладала уникальными целебными свойствами.

— Только обещай, что мы сюда вернёмся, — сказала она, аккуратно упаковывая гербарии. — Хотя бы ненадолго, летом. Здесь такой чистый воздух!

Я улыбнулся, наблюдая за её энтузиазмом.

— Обещаю. К тому же, тебе не нужно спрашивать, если вдруг захочешь отправиться сюда сама, главное — предупреди меня, я выделю людей для охраны.

Вопрос о том, как поступить с Дороховым, решился сам собой. Он наотрез отказался возвращаться с нами в столицу.

— Для всех я мёртв и это мой главный козырь, — объяснил он. — В Петербурге слишком много глаз и ушей. Мне лучше оставаться в тени, собирать информацию через свои каналы. К тому же, — он пристально посмотрел на меня, — рядом с тобой, Максим, я становлюсь слишком заметной мишенью.

Так мы и договорились: Дорохов останется в окрестностях города Каменска, где обустроит себе конспиративную квартиру и через надёжных людей будет поддерживать со мной связь. Перед отъездом он передал мне небольшую записную книжку с контактами — имена и адреса людей, чья верность не вызывала у него сомнений.

— Только в крайнем случае, — предупредил он. — И желательно не всех сразу. Они мне, конечно, должны, но их лояльность не бесконечна. И не факт, что ничего за это время не изменилось.

Мы покинули «Соколиное гнездо» ранним утром, когда первые лучи солнца только окрашивали розовым восточный край неба. Степан Григорьевич со всем хозяйством провожал нас до околицы, заверяя, что будет поддерживать имение в идеальном порядке.

— Жаль, что сами они остаются, — задумчиво произнесла Анастасия, когда повозка тронулась в путь.

— У них своя жизнь здесь, — я пожал плечами. — К тому же, Дорохову нужен будет кто-то надёжный рядом. Да и мы сюда ещё вернёмся.

Путь до Петербурга занял почти две недели. Мы не торопились, останавливаясь на постоялых дворах и даже делая крюк, чтобы посетить старинный монастырь, о котором Анастасия что-то вычитала в одной из книг графа Власова.

Монастырь оказался, действительно, примечательным — с уникальной библиотекой древних манускриптов и травным садом, где выращивались редчайшие лекарственные растения. Настоятель, узнав о медицинских интересах моей сестры, даже показал ей секретные рецепты снадобий, передававшиеся из поколения в поколение. Не устоял перед ее очаровательной напористостью.

За время путешествия я заметил, как изменилась Анастасия. Она повзрослела, стала увереннее в себе и в своих способностях. События в Гиблом Лесу, где её знания в области ботаники и целительства оказались решающими, явно придали ей уверенности. Теперь сестра уже не просто увлечённая наукой барышня, но и опытный практик, способный действовать в критических ситуациях.

Петербург встретил нас привычной серой моросью и гулом столичной жизни. После тишины уральских лесов городской шум казался оглушающим. Мы сразу разделились — Анастасию я отправил в родовое поместье Темниковых, сопроводив письмом к отцу, где вкратце обрисовал ситуацию и просил обеспечить ей надёжную охрану.

По пути я неожиданно столкнулся с Левински. Увидев меня, он просиял и стремительно направился навстречу.

— Максим! Вот это встреча! — он энергично пожал мою руку. — Не ожидал увидеть тебя так скоро. Думал, Урал тебя очарует, но судя по всему, вышло наоборот.

— Планы изменились, — я кивнул на ближайшую кофейню. — Есть время поговорить?

Левински с готовностью согласился. Виктор, сославшись на необходимость проверить кое-что, оставил нас вдвоем, договорившись встретиться позже у меня дома.

В тихом углу кофейни, за чашкой крепкого сбитня, Левински выглядел встревоженным, несмотря на радость от встречи.

— Что-то случилось, пока нас не было? — спросил я без предисловий, отмечая напряжение в его взгляде.

— Многое, — Левински задумчиво покачал головой. — Странные смерти, исчезновения, перемещения людей и грузов. Словно кто-то методично зачищает следы.

Он рассказал о нескольких подозрительных случаях, произошедших за последние недели. Особенно его насторожило исчезновение профессора Ильинского — специалиста по магии Разума, чьё тело нашли в Неве.

— Он был консультантом Бюро, — пояснил Левински. — Помогал анализировать случаи ментального воздействия. И, по слухам, начал докапываться до каких-то очень интересных вещей.

Я задумался. Зачистка информаторов и свидетелей обычно означала одно — «Общество» пытается замести следы. Но был ли это жест отчаяния или, напротив, признак новой, более агрессивной фазы?

— Что-нибудь слышно о сестре императора? — спросил я осторожно.

— Официально — ничего необычного, — Левински понизил голос. — Открыла выставку в Эрмитаже, провела несколько благотворительных мероприятий. Но ходят слухи, что она стала чаще проводить закрытые встречи с иностранными гостями.

Мы обсудили ещё несколько вопросов, и я оставил Левински, договорившись быть на связи. Мне хотелось вернуться домой, привести мысли в порядок и подготовиться к возобновлению активной деятельности.

Однако дома меня ждал сюрприз — письмо с личной печатью Орлицына, заместителя начальника Внешней Разведки. Содержание было лаконичным: «Необходима срочная встреча. Вопрос государственной важности. Приходите завтра в полдень».

Разумеется, на следующий день я был пунктуален. Штаб-квартира Внешней Разведки располагалась в неприметном здании на тихой улочке недалеко от Летнего сада. Никаких вывесок, никаких опознавательных знаков — только чисто выметенное крыльцо и бдительная охрана, мгновенно распознающая своих.

Орлицын принял меня в своём кабинете — просторной, но аскетично обставленной комнате, где единственным украшением служили старинные карты на стенах.

— Рад видеть вас в добром здравии, Максим, — он поднялся мне навстречу. — Говорят, горный воздух пошёл вам на пользу.

— Не только воздух, — я пожал протянутую руку. — Но и некоторые находки. О которых, впрочем, мы поговорим позже. Что за срочное дело?

Григорий Валерьевич жестом предложил мне сесть и сам устроился напротив.

— В город прибыл новый игрок, — без предисловий начал он. — Доктор Мориц фон Хаас, прусский учёный. Официально — для консультаций по вопросам медицины и научного обмена. На деле…

Он сделал паузу, внимательно глядя на меня.

— На деле он эмиссар «Общества Вечного Огня», — закончил я за него.

Орлицын кивнул, не выказав удивления моей осведомлённостью.

— Именно. Но не просто эмиссар. Фон Хаас — член высшего европейского руководства «Общества». Человек, которого отправляют только в крайних случаях, когда местные филиалы выходят из-под контроля.

Он достал из ящика стола тонкую папку и передал мне.

— Вот его досье. Впрочем, оно практически стерильно. Родился в семье прусских аристократов, получил образование в Кёнигсбергском университете, специализировался на медицине и естественных науках. Защитил диссертацию о физиологических процессах старения организма. В последние годы работал в различных европейских научных центрах, публиковал статьи, читал лекции. Ничего подозрительного, казалось бы.

Я бегло просмотрел документы. Действительно, на бумаге фон Хаас выглядел безупречно — почти идеальный представитель научного сообщества.

— Слишком безупречно, — пробормотал я, закрывая папку. — Ни одного тёмного пятна, ни одного скандала. Даже странно для учёного его уровня.

— Вот именно, — Орлицын кивнул. — Моим агентам удалось получить крайне ограниченную информацию о его деятельности в Пруссии и Австрии. Там ходят слухи, что он связан с тайными обществами, изучающими оккультные науки. Но никаких конкретных доказательств.

— А что привело его в Петербург сейчас? — я вернул папку.

— Полагаю, смерть Толберта и Зарубина, — Орлицын потёр подбородок. — «Общество» потеряло ключевых людей в России, и им потребовалась замена. Но самое интересное не это.

Он наклонился ближе.

— Мои люди смогли перехватить некоторые сообщения между фон Хаасом и его европейскими контактами. Похоже, он ведёт двойную игру. С одной стороны, действительно, наводит порядок в российском филиале. С другой — готовит масштабную операцию по вывозу ценных материалов и людей в Пруссию.

— Людей? — я напрягся.

— Учёных, — пояснил Орлицын. — Специалистов в области магических исследований. И среди них фигурируют два знакомых вам имени — Анастасия Темникова и Варвара Чернова.

Я почувствовал, как внутри поднимается холодная ярость. Они собирались похитить мою сестру и Варвару? Решили, что могут просто взять и забрать их?

— Вы уверены в этой информации? — мой голос остался спокойным, но Орлицын, похоже, уловил напряжение.

— Настолько, насколько можно быть уверенным в разведданных, — осторожно ответил он. — Сообщения были зашифрованы, перевод мог содержать неточности. Но общий смысл именно таков — фон Хаас планирует вывезти ключевых исследователей и их разработки. Анастасия интересует их из-за «Лазурного светоча» и её работ с магическими растениями. Чернова — из-за технологии интеграции артефактов.

Я медленно выдохнул, успокаиваясь. Гнев — плохой советчик, а сейчас мне требовалась холодная голова.

— Когда они планируют операцию?

— Точных сроков нет, — покачал головой Орлицын. — Но, судя по активности, подготовка идёт полным ходом. Вероятно, счёт идёт на недели, не на месяцы.

— А что насчёт Авроры Сергеевны? — спросил я. — Она взаимодействует с фон Хаасом?

Орлицын напрягся. Упоминание сестры императора в таком контексте всегда было рискованным шагом.

— У меня нет прямых доказательств её связи с «Обществом», — ответил он осторожно. — Но мои источники сообщают, что фон Хаас посещал её дворец на Фонтанке. Официально — с визитом вежливости, как известный европейский учёный. Однако встреча продлилась несколько часов при закрытых дверях.

Я кивнул. Прямых доказательств у Орлицына, действительно, не было — это читалось в его глазах. Но подозрения, судя по всему, были очень серьёзными.

— Что вы планируете делать? — спросил он после паузы.

— Для начала — обеспечить безопасность моей сестры и Варвары Черновой, — я поднялся с кресла. — Затем — узнать больше о фон Хаасе. Его слабые места, его контакты, его истинные цели. В этом мне понадобится ваша помощь.

— Разумеется. Я направлю вам агента для связи — человека, которому полностью доверяю. Он будет передавать информацию от моих источников.

— Благодарю, — я направился к двери, но остановился на полпути. — Ещё одно, Григорий Валерьевич. Фон Хаас должен знать о моём существовании. О том, что я противодействовал «Обществу». Вы думаете, у него есть планы и на меня?

— Уверен, что есть, — Орлицын позволил себе мрачную улыбку. — И они вряд ли включают в себя длительное сотрудничество.

Я кивнул, принимая эту информацию. Итак, фон Хаас — новый, более опасный противник. Не фанатик, как Толберт, и не вояка, как Зарубин, а хладнокровный стратег, посланный самим европейским руководством «Общества».

Игра усложнялась, но я не собирался отступать. Слишком многое стояло на кону: безопасность Анастасии и Варвары, благополучие империи, да и моя собственная жизнь, которую «Общество» явно не собиралось оставлять в покое.

Покинув штаб Внешней Разведки, я направился прямиком в свой особняк. Мне нужно было тщательно обдумать ситуацию и составить план действий. Фон Хаас явно не тот противник, которого можно победить наскоком или импровизацией. Здесь требовалась тонкая, продуманная стратегия.

Я чувствовал, что предстоящая схватка будет серьёзнейшим испытанием для всех нас. Но, как ни странно, меня это даже немного воодушевляло. После относительного затишья в «Соколином гнезде» я был готов снова действовать, бороться, противостоять тем, кто угрожал всему, что я ценил.

«Посмотрим, доктор фон Хаас, кто кого переиграет», — подумал я, поднимаясь по ступеням собственного дома. Впереди ждала настоящая битва умов, и я был полон решимости выйти из неё победителем.