Законник Российской Империи. Том 6

Глава 17

Иногда мне кажется, что вся жизнь Законника — это бесконечная партия в шахматы, где ты никогда не видишь всей доски целиком. Ты знаешь свои фигуры, примерно представляешь расположение чужих, но всегда есть слепые зоны. И в этих слепых зонах происходит очень много действий, которые просто невозможно просчитать в полной мере. Враг готовит удар, который может стоить тебе не только победы, но и самой жизни.

После нападения на мастерскую Варвары я не спешил с выводами. Приказ с подписью Авроры Сергеевны выглядел слишком очевидной приманкой. Фон Хаас явно пытался стравить меня с сестрой императора, и это настораживало. Зачем ему это? Чтобы я отвлекся на борьбу с ней, пока он занимается своими делами? Или чтобы дискредитировать меня в глазах императора, если я выдвину обвинения против его сестры без достаточных доказательств?

Вернувшись в свой особняк после долгого разговора с Левински, я застал Виктора за изучением карты Петербурга. На ней красными точками были отмечены все известные нам локации, связанные с деятельностью «Общества Вечного Огня».

— Ну что, раскрыли заговор? — поинтересовался Виктор, поднимая голову от карты.

— Скорее, наоборот, — я устало опустился в кресло, — ещё больше запутались.

Я вкратце рассказал ему о нападении на мастерскую и странной находке — письме с подписью Авроры.

— Слишком топорно для фон Хааса, — задумчиво произнес Виктор, когда я закончил. — Судя по его досье, он не допускает таких очевидных ошибок или сделал бы это… изящнее.

— Верно, — я кивнул, — это не ошибка, а намеренный ход. Фон Хаас хочет, чтобы я выступил против Авроры, а затем использовать это как доказательство моей некомпетентности или, того хуже, предательства.

— А если письмо подлинное? — Виктор поднял бровь. — Что, если Аврора, действительно, заказала это нападение?

Я задумался. Версия Виктора имела право на существование. Мы уже подозревали Аврору в связях с «Обществом» — это подтвердил Дорохов. Что, если она решила действовать в своих интересах, независимо от фон Хааса?

— В любом случае нужны доказательства, — я встал и подошел к окну. — Ничего не будем принимать на веру. Ни подпись Авроры, ни то, что за этим стоит фон Хаас.

Вечер я провел за анализом всей имеющейся информации. Чем больше я размышлял, тем яснее становилась картина: мы имеем дело с тройной игрой. Фон Хаас представляет интересы европейского руководства «Общества» и хочет вывезти ценные артефакты и ученых для завершения «Проекта Феникс». Аврора стремится прибрать к рукам российский филиал «Общества» и получить контроль над технологиями, дающими молодость и силу. А между ними — я, пытающийся защитить империю и близких мне людей.

Следующее утро принесло неожиданную посылку: без обратного адреса, доставленную неприметным курьером, который тут же исчез. Внутри простой деревянной шкатулки обнаружился зашифрованный дневник и короткая записка:

«М. Н. Не доверяйте никому. Особенно тем, кто носит корону. Ищите ответы там, где тьма встречается со светом. Д.»

Почерк я узнал сразу — Дорохов. Несмотря на уже вторую официальную «смерть», он продолжал действовать, используя свою обширную сеть информаторов. Дорохов был опасным союзником — непредсказуемым, с собственными мотивами. Но сейчас его помощь была неоценимой.

Дешифровка дневника заняла почти весь день. Код был сложным, но знакомым — мы использовали подобную систему во время польской миссии. Когда последняя страница поддалась, я понял, почему Дорохов был так осторожен.

Дневник принадлежал одному из агентов Авроры, который, судя по всему, имел прямой доступ к ее ближнему кругу. В нем содержались записи о встречах сестры императора с высокопоставленными членами «Общества», включая погибших Толберта и Зарубина. Особенно интересовали записи о перемещении крупных сумм денег и поставках редких ингредиентов для алхимических экспериментов.

«12 сентября. А. С. встречалась с Т. Обсуждались поставки кристаллов из южных провинций. Т. гарантировал качество, но потребовал увеличения платежей. А. С. согласилась нехотя».

«17 сентября. З. доложил о проблемах с „Проектом Ф.“ Нестабильность субъектов увеличивается. А. С. передала формулу стабилизатора, полученную от Э. З. выразил сомнения в её эффективности».

«26 сентября. А. С. провела ритуал омоложения с новым эликсиром. Результаты превзошли ожидания. Внешний вид соответствует возрасту 25–30 лет».

«2 октября. Инцидент с Т. и З. А. С. отрицает причастность, но приказала усилить безопасность резиденции. Прибытие эмиссара из Европы ожидается через неделю».

Далее следовали записи о встречах Авроры с фон Хаасом, которые показывали сложную игру между ними — внешне сотрудничество, но по сути — скрытая конфронтация.

Я откинулся в кресле, осмысливая полученную информацию. Дневник не содержал прямых доказательств вины Авроры, но давал много косвенных улик. Достаточно, чтобы составить общую картину, но недостаточно для официального обвинения сестры императора.

К вечеру прибыл Виктор с отчетом о наблюдении за Варварой.

— Как она? — спросил я, отрываясь от документов.

— Работает не покладая рук, — Виктор слегка улыбнулся. — Сказала, что не позволит каким-то «самонадеянным прусским выскочкам» испортить ей исследования.

Я тоже улыбнулся. Храбрость Варвары впечатляла. После всего, через что она прошла, она не сломалась и не утратила своего боевого духа.

— А что с чертежами фон Хааса? Она их изучает?

— Не только изучает, — Виктор с довольным видом положил на стол папку. — Она создала собственную версию. С небольшими… модификациями.

Я раскрыл папку и пробежал глазами по чертежам. Впечатляющая работа. Варвара не просто исправила ошибки в схемах фон Хааса — она создала их копию, но с хитроумно спрятанными ловушками.

— Выглядит почти идентично оригиналу, — заметил я, изучая детали, — но эта конфигурация…

— Приведет к контролируемой энергетической утечке, — закончил Виктор. — Не смертельной, но крайне неприятной для того, кто активирует устройство. И очень заметной — вспышка будет видна за версту.

Идея начала формироваться в моей голове. Если фон Хаас хочет играть в подмену документов, почему бы не ответить ему тем же? Дать ему то, что он так жаждет получить — доступ к технологии Черновой, но с нашими… коррективами.

— Виктор, — я поднял голову от чертежей, — нам нужен способ передать эти схемы фон Хаасу так, чтобы он не заподозрил подвоха.

— У меня есть идея, — Виктор подсел ближе. — Одна из служанок в доме Черновой недавно была замечена в странных контактах. Мы пока не трогали ее, чтобы не спугнуть информатора. Можно использовать этот канал.

— Подкинем утечку с оговоркой, что Чернова согласилась сотрудничать? — я понимающе кивнул. — Фон Хаас слишком самоуверен, чтобы проверять такой подарок судьбы.

— Именно, — Виктор позволил себе редкую улыбку. — И когда его ученые попытаются воспроизвести устройство…

— Мы узнаем, где находится его лаборатория, — закончил я за него. — И получим доказательства его деятельности.

План был рискованным, но потенциально эффективным. Нужно было еще согласовать детали с Варварой, но я не сомневался в ее участии.

На следующий день я встретился с Орлицыным в условленном месте — небольшой чайной на окраине города, где нас никто не знал.

— Новости неутешительные, — начал он без предисловий, помешивая чай серебряной ложечкой. — Фон Хаас активизировал свою деятельность. Мои люди зафиксировали передвижение нескольких групп иностранцев с дипломатическими паспортами в направлении Кронштадта. Официально — прусская торговая делегация. Неофициально…

— Подготовка к вывозу, — закончил я за него. — Ученые, артефакты, возможно, и улучшенные бойцы.

— Именно, — Орлицын кивнул. — Но есть и хорошие новости. Мы установили личность одного из ближайших помощников фон Хааса — доктор Вильгельм Шмидт, специалист по медицинской магии. Он часто бывает в посольстве, встречается с фон Хаасом наедине.

— Можно на него выйти?

— Сложно, — Орлицын поморщился. — Он редко покидает территорию посольства. Но раз в неделю как по расписанию посещает оперу — большой ценитель русского искусства.

Я задумался. Шмидт мог стать ключом к планам фон Хааса.

— Есть идея, — сказал я наконец. — Но для этого мне понадобится ваша помощь, Григорий Валерьевич. Официальная.

Орлицын напрягся.

— Что вы задумали, Максим Николаевич?

— Ничего противозаконного, — я позволил себе улыбку. — Просто небольшую утечку информации. Ту, которую фон Хаас посчитает ценной и достоверной.

Я рассказал Орлицыну о плане с чертежами и о том, как именно нам следует действовать, чтобы дезинформация достигла ушей фон Хааса через правдоподобные каналы.

— Рискованно, — заметил он, когда я закончил. — Если фон Хаас заподозрит подвох…

— Он слишком высокого мнения о себе, — я отхлебнул остывший чай и поморщился. После того, как Василиса избаловала меня своими авторскими чаями, все остальное казалось невкусной подкрашенной водой. Называется, пришла беда, откуда не ждали. — В этом его слабость. Он считает всех вокруг пешками, не способными переиграть его.

— А что насчет Авроры Сергеевны? — осторожно спросил Орлицын. — По нашим данным, она продолжает встречаться с людьми, связанными с «Обществом».

— У меня есть идея и на этот счет, — я понизил голос. — Но здесь требуется особая деликатность.

Я поделился второй частью плана — собрать достаточно доказательств причастности Авроры к гибели Толберта и Зарубина. Не для ареста — такое в отношении сестры императора невозможно — но достаточно, чтобы Алексей Сергеевич временно отстранил ее от дел, ограничив ее влияние.

— Это потребует неопровержимых доказательств, — заметил Орлицын. — Император не поверит голословным обвинениям против сестры.

— У меня есть кое-что, — я намекнул на дневник, полученный от Дорохова. — Но нужно больше. И я знаю, где искать.

Возвращаясь домой окольными путями, я размышлял о рисках своего плана. Фон Хаас не дурак, как и Аврора. Оба поймут, что подверглись манипуляции, когда будет слишком поздно. И оба захотят мести.

Но другого выхода не было. «Проект Феникс» нужно было остановить, а для этого требовалось лишить «Общество» его российских ресурсов и связей.

Варвара встретила новость о плане с фальшивыми чертежами с неподдельным энтузиазмом. Она немедленно принялась за доработку деталей, обеспечивая, чтобы неисправность была достаточно серьезной для создания заметного эффекта, но не настолько фатальной, чтобы вызвать подозрения.

— Вот здесь, — она указала на схему тонким пальцем, — при включении произойдет усиление потока энергии. Но из-за смещения контура стабилизации, это приведет к выбросу. Достаточно мощному, чтобы создать световой и звуковой эффект, но не разрушительному.

— Как долго до срабатывания? — спросил я, глядя на сложные формулы на полях.

— От пяти до десяти минут после активации, в зависимости от качества материалов, — Варвара убрала прядь волос со лба. — Достаточно, чтобы оператор успел отчитаться об успешном запуске, но недостаточно, чтобы заметить проблему до катастрофы.

Я не мог не восхититься её инженерным талантом.

— Идеально.

— А что с доставкой? — спросила она, скатывая чертежи. — Как мы убедим фон Хааса, что это настоящие схемы?

— Об этом не беспокойтесь, — я улыбнулся. — Мы создадим правдоподобный сценарий.

План запустили на следующий день. Орлицын организовал слежку за домом Шмидта, а Левински подготовил «случайную утечку» через служанку в доме Черновой. Виктор занялся распространением тщательно продуманных слухов среди дипломатического корпуса о том, что фон Хаас проводит в России не научные исследования, а личные развлечения за счет своих высокопоставленных покровителей в Берлине.

Подобные слухи — грамотно смешанные из правды, полуправды и откровенной лжи — могли серьезно навредить репутации прусского эмиссара, особенно, если бы достигли ушей его руководства в «Обществе».

Параллельно я занялся сбором доказательств против Авроры. Дневник, полученный от Дорохова, содержал ценные сведения, но их нужно было подкрепить материальными уликами. В этом мне помогла необычная находка.

Разбирая документы, изъятые при обыске в одном из тайников «Общества», я обнаружил запись о поставках редкого ингредиента — «слезы дракона» — для алхимических опытов. Такой ингредиент использовался крайне редко и почти исключительно в опытах, связанных с продлением жизни. Доступ к нему был строго ограничен императорским указом.

Однако в документах значилось, что несколько унций были доставлены на некий «объект A-7» под личным распоряжением А. С. Р. — инициалы, недвусмысленно указывающие на Аврору Сергеевну Романову.

Эта находка давала мне нить, за которую можно было потянуть. Используя свои полномочия Законника, я запросил данные обо всех поставках «слезы дракона» за последние три года. Результаты были интересными — помимо официальных поставок в императорские лаборатории, были зафиксированы несколько случаев доставки по личному распоряжению с печатью великокняжеской канцелярии. Формально все было законно, но вызывало вопросы.

Собрав материалы, я приступил к составлению официального доклада для императора. Это была тонкая работа — я не мог напрямую обвинить Аврору в измене, но мог указать на странные совпадения и подозрительные обстоятельства, требующие разъяснения.

Доклад получился объемным — более пятидесяти страниц с приложениями, включавшими копии документов, свидетельские показания и результаты расследований Бюро. Основной упор я делал на связь между деятельностью «Общества» и странными закупками, производимыми канцелярией Авроры Сергеевны, а также на совпадение времени ее встреч с Толбертом и Зарубиным с датами их гибели. Не забыл также добавить свое расследование о контрабанде до кучи.

Прямых обвинений не было, но фактов хватало, чтобы насторожить любого, даже самого доброжелательного читателя.

Закончив доклад, я запечатал его личной печатью Законника и отправил с доверенным курьером в императорскую канцелярию, приложив прошение о личной аудиенции для разъяснения деталей.

Оставалось ждать ответа и следить за развитием ситуации с фальшивыми чертежами.

Аврора Сергеевна Романова пребывала в скверном расположении духа. Последний доклад от ее агентов сообщал о странной активности вокруг мастерской Черновой. Более того, ей донесли, что артефактор якобы согласилась на сотрудничество с фон Хаасом, что казалось абсурдом после недавнего нападения.

— Какой идиот поверит в это? — прошипела она, сминая донесение в кулаке.

Но еще больше ее беспокоили слухи, циркулирующие в дипломатических кругах. Рассказы о том, что фон Хаас присваивает ресурсы «Общества» для личных целей, могли дойти до европейского руководства. А это грозило непредсказуемыми последствиями.

Ситуация требовала незамедлительного вмешательства. Аврора отправила приказ своим людям усилить наблюдение за Черновой и Законником, но избегать прямых контактов. Сейчас ей нужна была информация, а не еще один скандал.

Фон Хаас получил новость о согласии Черновой на сотрудничество с плохо скрываемым ликованием. Сообщение пришло от его агента в доме артефактора, и было подкреплено копиями чертежей, которые девушка якобы подготовила для передачи.

— Удивительно, — заметил Шмидт, изучая схемы, — после всего, что произошло, она вдруг меняет решение.

— Ничего удивительного, — фон Хаас снисходительно улыбнулся. — Русские всегда так: сначала сопротивляются, потом сдаются. Вопрос лишь в правильном подходе.

— Вы думаете, это не ловушка? — Шмидт по-прежнему выглядел обеспокоенным. — Законник не так прост.

— Законник занят своей войной с госпожой Романовой, — фон Хаас отмахнулся. — Мой план сработал идеально. Они грызутся друг с другом, пока мы продвигаем наше дело.

Он передал чертежи своему помощнику.

— Отправьте это в лабораторию. Хочу видеть прототип к завтрашнему утру.

Ответ из императорской канцелярии пришел удивительно быстро — видимо, мое имя обретало все больший вес при дворе. Алексей Сергеевич соглашался принять меня незамедлительно.

Аудиенция состоялась в малом кабинете Зимнего дворца — уединенном помещении, где император принимал только самых доверенных лиц. Когда я вошел, Алексей Сергеевич сидел за столом, изучая мой доклад. Его лицо было непроницаемо, но сжатые губы говорили о напряжении.

— Законник, — он поднял взгляд, — ваш доклад… впечатляет. И тревожит одновременно.

— Ваше Императорское Величество, — я слегка поклонился, — я счел своим долгом представить все факты, которые удалось установить в ходе расследования, несмотря на… всю опасность.

— Факты, — эхом отозвался император, — или намеки и совпадения?

— Вместе они складываются в определенную картину, — осторожно ответил я. — Возможно, есть невинное объяснение всем этим обстоятельствам. Но расследование требует проверки всех версий, даже самых невероятных.

Алексей Сергеевич задумчиво постучал пальцами по столу.

— Вы понимаете, что обвиняете члена императорской семьи?

— Я не выдвигаю обвинений, Ваше Величество, — я выдержал его взгляд. — Я представляю факты, которые требуют объяснения.

Император молчал долго, разглядывая карту империи, висевшую на стене.

— Что вы предлагаете, Законник? — наконец спросил он. — Арестовать мою сестру? Допросить? Отдать под суд?

— Это было бы преждевременно, — я покачал головой. — Но временное отстранение Ее Высочества от государственных дел, пока проводится расследование, кажется разумной мерой предосторожности.

— Отстранить первую леди империи, — Алексей Сергеевич горько усмехнулся. — Вы понимаете, какой скандал это вызовет?

— Меньший, чем если подтвердится ее связь с «Обществом», — я говорил прямо, зная, что император ценит откровенность такого рода.

Снова наступила тишина. Алексей Сергеевич встал и подошел к окну, глядя на Неву.

— Я ознакомлюсь с материалами более детально, — наконец сказал он. — И приму решение. А пока, Законник, продолжайте свое расследование. Но помните — любое публичное обвинение в адрес Авроры Сергеевны должно быть подкреплено неопровержимыми доказательствами. Иначе последствия будут… неприятными. И да, любые факты и домыслы должны проходить через меня. В этом деле не нужна самодеятельность.

— Понимаю, Ваше Величество, — я склонил голову. — Я действую исключительно в интересах Империи и Вашего Величества.

— Я знаю, Максим Николаевич. Будь на вашем месте кто-то другой, я бы подвесил его за лжесвидетельство в сторону императорской семьи, — неожиданно тепло произнес он, настолько, что я даже подумал что ошибся, ведь в следующий миг тон стал более холодным: — Но вы не раз доказывали свою верность, и, как бы страшно это ни звучало, мне придется вам поверить.

Покидая дворец, я чувствовал одновременно удовлетворение и тревогу. Император не отверг мой доклад, что уже было победой. Но настоящая борьба только начиналась.

На следующее утро пришли новости, которых я так ждал. В одной из лабораторий на окраине города произошел «инцидент» — вспышка магической энергии, заметная даже с противоположного берега Невы. Согласно донесению, несколько человек пострадали, а лаборатория была существенно повреждена.

Наша ловушка сработала. Фон Хаас клюнул на приманку и попытался воспроизвести устройство по фальшивым чертежам Варвары. Результат превзошел ожидания — вспышка была настолько мощной, что привлекла внимание городской стражи, которая оцепила здание.

Я немедленно отправился на место происшествия, используя полномочия Законника для доступа к оцепленной территории. Внутри лаборатории царил хаос — разбитое оборудование, следы сильного магического выброса, несколько человек с ожогами и контузиями.

Среди пострадавших я узнал доктора Шмидта — правую руку фон Хааса. Его лицо было покрыто копотью, а руки тряслись. Увидев меня, он вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

— Законник Темников, — произнес он с заметным акцентом, — какая неожиданность.

— Не такая уж и неожиданность, доктор Шмидт, — я улыбнулся. — Взрыв в нелегальной лаборатории, где проводят незаконные эксперименты — прямая юрисдикция Судебного Бюро.

— Это частная исследовательская лаборатория, — возразил он. — У нас есть все необходимые разрешения.

— Неужели? — я приподнял бровь. — Включая разрешение на использование технологий, украденных у российских изобретателей?

Шмидт побледнел еще сильнее.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Конечно, понимаете, — я кивнул в сторону обугленного стола, где все еще можно было различить остатки чертежей. — Технология Черновой. Вы пытались воспроизвести ее накопитель энергии. Жаль только, что не хватило таланта, верно? Чернова уникальная девушка, гений, не побоюсь этого слова.

На лице Шмидта отразилось понимание. Он резко обернулся к двери, но путь ему преградили двое бойцов Бюро.

— Вы арестованы, доктор Шмидт, — спокойно сказал я. — За промышленный шпионаж, незаконное проведение магических экспериментов и нанесение ущерба городской собственности.

— У меня дипломатическая неприкосновенность! — воскликнул он.

— Которая не распространяется на подобные преступления, — парировал я. — К тому же, ваша связь с прусским посольством не задокументирована должным образом. По нашим данным, вы числитесь как частное лицо, проживающее в Петербурге по временному виду на жительство.

Шмидт понял, что попался. Его плечи поникли.

— Фон Хаас вас уничтожит, — прошипел он.

— Возможно, — я пожал плечами. — Но сначала мне бы хотелось услышать о ваших исследованиях. И о «Проекте Феникс». В деталях.

К вечеру чрезвычайное происшествие в лаборатории стало главной темой разговоров в Петербурге. Фон Хаас наверняка уже узнал о провале и аресте Шмидта. Я ожидал его реакции — быстрой и жесткой.

Она не заставила себя ждать. Поздним вечером, когда я возвращался домой после допроса Шмидта, на мой экипаж было совершено нападение. Четверо улучшенных бойцов атаковали с невероятной скоростью и координацией. Если бы не защитные артефакты, которыми я обеспечил экипаж после случая с Черновой, исход мог быть печальным.

Я ожидал подобного и был готов. Активировав заклинание «Искажение», я создал вокруг себя защитный кокон, одновременно дезориентируя нападавших. Два из них попали в ловушку, третий был оглушен моим артефактом мгновенной парализации, но четвертый успел скрыться.

Это была лишь первая попытка фон Хааса, и я знал, что за ней последуют другие. Время играло против нас — прусский эмиссар, понимая, что его операция под угрозой, наверняка ускорит вывоз ценных артефактов и завербованных ученых.

На следующий день пришли новости из императорского дворца. Алексей Сергеевич принял решение — Аврора Сергеевна временно отстранялась от всех государственных дел и обязанностей. Официальной причиной называлось «ухудшение здоровья, требующее продолжительного отдыха вдали от столичной суеты».

Это было не полное отстранение, но уже серьезный шаг. Император демонстрировал, что воспринял мои доводы всерьез.

Теперь предстояло нанести решающий удар по планам фон Хааса. Благодаря информации, полученной от Шмидта (он оказался на удивление разговорчивым после нескольких часов допроса), мы узнали о готовящейся крупной партии артефактов и секретных документов, которую планировалось вывезти через Кронштадт в ближайшие дни.

Я незамедлительно организовал операцию перехвата. Вместе с отрядом Бюро, усиленным людьми Орлицына, мы заняли позиции в порту, ожидая прибытия груза.

Ожидание растянулось на несколько часов. Ночь выдалась промозглой — типичная петербургская погода, от которой не спасали даже теплые плащи. Я стоял на крыше одного из складов, периодически активируя заклинание «Внимание» для лучшего обзора территории.

Наконец, около трех часов ночи, появился конвой — три закрытых фургона в сопровождении нескольких всадников. Они двигались осторожно, избегая основных дорог и патрулей.

— Начинаем, — скомандовал я по артефакту связи, и наши люди пришли в движение.

Перехват был спланирован как молниеносная операция — блокировать все пути отхода, нейтрализовать охрану и захватить груз. Однако противник оказался готов к возможной атаке. Как только наши люди вышли из укрытий, из фургонов выпрыгнули не менее десятка улучшенных бойцов, а всадники активировали боевые артефакты.

Завязалась ожесточенная схватка. Улучшенные демонстрировали невероятную скорость и силу, но наши бойцы были лучше подготовлены после предыдущих столкновений. Они использовали серебряную пыль и специальные артефакты, разработанные Варварой, чтобы нейтрализовать преимущества противника.

Я сосредоточился на командире конвоя — высоком человеке в темном плаще с серебряными застежками. Что-то в его осанке и движениях казалось знакомым, но в темноте трудно было разглядеть лицо.

Спрыгнув с крыши и активировав заклинание «Смещение», я мгновенно оказался рядом с ним. Человек в плаще резко обернулся, и в свете магического фонаря я увидел его лицо — фон Хаас собственной персоной.

— Законник, — он произнес мое звание как ругательство. — Вы становитесь настоящей помехой.

— Польщен вашим вниманием, доктор, — я усмехнулся, готовясь к атаке. — Но боюсь, ваша экспедиция закончится здесь.

Фон Хаас был быстр — он мгновенно активировал какой-то артефакт, и вокруг него образовалась защитная сфера, отбрасывая мое заклинание.

— Вы, действительно, думаете, что можете помешать замыслам, которые вынашивались столетиями? — в его голосе звучало неподдельное изумление. — «Общество» существовало задолго до вас и будет существовать после. Мы — само будущее человечества.

— Избитая речь для злодея, — я начал медленно обходить его, выискивая уязвимое место в защите. — Неужели за столетия существования вы не придумали аргументов убедительнее?

Мои слова, похоже, задели его. Фон Хаас атаковал — не физически, а через артефакт, испускающий волны парализующей энергии. Я едва успел активировать «Смещение», уходя из-под удара.

— Вы умны, Темников, — признал фон Хаас, готовясь к новой атаке. — Но наивны и молоды. Вы думаете, что защищаете империю. На самом деле, вы препятствуете её эволюции. Новый человек нуждается в новой власти.

— А вы, конечно, знаете, какой должна быть эта власть, — я воспользовался его монологом, чтобы подобраться ближе. — Под контролем «Общества», разумеется.

Фон Хаас улыбнулся — холодно и расчетливо.

— Под контролем тех, кто понимает истинную природу власти. Тех, кто готов превзойти ограничения человеческой природы.

Пока мы обменивались репликами, бой вокруг нас достиг кульминации. Большинство улучшенных было нейтрализовано, фургоны окружены. Фон Хаас понял, что операция провалилась.

С неожиданной быстротой он разбил о землю какой-то хрупкий предмет, и густой туман мгновенно окутал нас, скрывая его отступление.

— Рассей! — я активировал заклинание, пытаясь разогнать туман, но он был насыщен магической энергией, устойчивой к обычным контрмерам. — Искази! — пространство вокруг заколебалось, искривляясь под воздействием заклинания. Туман все же начал рассеиваться, но фон Хаас уже исчез.

Я бросился к докам, предполагая, что он попытается уйти по воде. Но везде, где я искал, не было ни следа прусского эмиссара. Казалось, он растворился в воздухе.

Лишь позже, сопоставив донесения наших людей, я понял его маневр. Фон Хаас не бежал к докам — он направился к городу, вероятно, рассчитывая на убежище во дворце Авроры Сергеевны. Но там его ждало разочарование — Романова, отстраненная от дел, покинула свою резиденцию, не желая подвергаться публичному унижению.

Фон Хаасу пришлось искать другое убежище. Судя по показаниям свидетелей, он покинул город.

Мы захватили богатый улов — фургоны были нагружены редкими книгами, артефактами и оборудованием для магических экспериментов. Но главной добычей стали документы — подробные планы «Проекта Феникс», списки завербованных ученых и, что самое ценное, карта расположения лабораторий и убежищ «Общества» по всей империи.

Это был серьезный удар по планам фон Хааса, но не решающий. Он все еще оставался на свободе, как и многие его помощники. И я знал, что он не оставит попыток отомстить.

Возвращаясь в город после операции, я размышлял о следующих шагах. Нужно было воспользоваться временным замешательством противника и нанести удар по его резервным позициям, пока он не успел перегруппироваться.

В гробу я видал вашу тройную игру, не с тем человеком вы связались, господа, ой не с тем.