Законник Российской Империи. Том 6

Глава 13

Утро в «Соколином гнезде» выдалось на удивление солнечным и ясным. Я проснулся от настойчивых солнечных лучей. Непривычное ощущение после мрачных петербургских рассветов, когда даже солнце, казалось, стеснялось своего появления.

Несколько минут я просто лежал, разглядывая потолок с искусной резьбой, изображающей лесных птиц и животных. Тишина, нарушаемая лишь щебетом пташек за окном и далеким шумом горной реки, действовала умиротворяюще.

— Вставай, соня! — дверь в мою комнату распахнулась без стука, и на пороге возникла Анастасия, уже полностью одетая и с каким-то растением в руках. — Ты не поверишь, что я нашла в теплице!

— Доброе утро и тебе, сестрица, — я демонстративно натянул одеяло повыше. — Не учили тебя стучаться перед входом в спальню к мужчине?

— К мужчине? — Анастасия фыркнула и подошла ближе, потрясая своей находкой перед моим носом. — К брату! Смотри, это же голубая аконита! Я думала, она растет только на альпийских лугах, а тут — целая грядка!

Я со вздохом сел в постели, понимая, что отдых окончен и покоя больше у меня не будет.

— И что же такого особенного в этой аконите? — я сделал вид, что не знаю, чтобы сестра прочувствовала триумф своего превосходства. Вроде бы мелочь, но ей приятно такие вещи рассказывать.

— В руках опытного травника она может стать основой для мощного противоядия от большинства известных ядов, — глаза Анастасии сияли неподдельным восторгом. — Представляешь, какие возможности открываются? Только нужно правильно обработать, иначе сама становится смертельным ядом.

— Чудесно, — я потянулся, разгоняя остатки сна. — Теперь ты сможешь и лечить, и травить своих пациентов одновременно. Настоящая экономия времени.

Анастасия шутливо ткнула меня кулачком в плечо.

— Ты невозможен! Я тебе о науке, а ты… Кстати, внизу уже завтрак. И не только завтрак! Там пирог с брусникой, от которого даже Виктор потерял свой обычный мрачный вид.

Упоминание о пироге подействовало — я почувствовал, как от голода заурчало в животе.

— Буду через десять минут. Только дай мне переодеться без свидетелей, иначе сомневаюсь, что даже твоя аконита спасет тебя от моего гнева.

Анастасия рассмеялась и выпорхнула из комнаты, оставив после себя легкий аромат лесных трав. Не успел я свесить ноги с кровати, как дверь распахнулась вновь, и на пороге возник Себастьян с подносом.

— Доброе утро, господин, — как всегда невозмутимо произнес дворецкий. — Подготовить вам костюм?

— Пожалуй. Что-нибудь интересное произошло, пока я спал?

— Ничего выходящего за рамки обычного, господин, — Себастьян начал доставать из шкафа мою одежду на день. — Господин Виктор уже совершил обход территории и установил несколько сигнальных артефактов. Господин Дорохов неожиданно для всех встал с постели и сейчас находится в библиотеке. Его состояние заметно улучшилось, хотя он все еще слаб. А госпожа Анастасия с рассветом исследует теплицы и сад, собирая образцы растений.

Я усмехнулся, делая глоток бодрящего напитка.

— То есть, все при деле, и только ваш господин нежится в постели?

— Я бы не стал формулировать это таким образом, — Себастьян позволил себе легкую улыбку. — Вы ведь здесь на отдыхе. Полностью заслуженном.

Спустя четверть часа, полностью одетый и умытый, я спустился в столовую, где уже собралась вся наша компания. Виктор методично ликвидировал внушительный кусок пирога (на то он и бывший ликвидатор), Анастасия что-то увлеченно рассказывала Василисе, помогая той с сервировкой, а Дорохов, бледный, но уже сидящий прямо, без поддержки, листал какую-то книгу, время от времени делая глоток из чашки с травяным отваром.

— А вот и наш Законник, — Дорохов отложил книгу и слегка кивнул мне. — Доброе утро.

— Доброе, — я сел за стол, и Василиса тут же поставила передо мной тарелку с яичницей и грибами. — Как самочувствие, Роман Витальевич?

— Убивали меня старательно, но, похоже, недостаточно, — Дорохов слабо улыбнулся. — Благодаря заботам вашей сестры и Василисы, силы возвращаются.

— Рад слышать, — я приступил к завтраку. — Что ты читаешь?

— Историю местного края, — Дорохов постучал пальцем по книге. — Любопытно, что раньше эти земли считались священными у местных племен. Здесь проводились какие-то ритуалы, связанные с духами природы.

— А сейчас проводятся ритуалы поедания брусничного пирога, — Виктор подвинул к себе второй кусок. — Местная кухарка — настоящая волшебница.

— Да ты гурман, Виктор! — я с шутливым удивлением посмотрел на обычно сдержанного помощника. — Никогда не видел, чтобы ты так восторгался едой. Жена не заревнует?

— В бюро нас не баловали деликатесами, — отозвался он, не отрываясь от пирога. — В Доме Тихой Клятвы — тоже. Ну а в остальное время я держу себя в форме, поскольку на работе. Но, как ты и сказал, у нас небольшой отпуск.

После завтрака мы с Виктором решили более детально изучить территорию имения. Степан Григорьевич предложил свои услуги в качестве проводника, и мы согласились — кто лучше управляющего знает все уголки вверенного ему владения?

— Имение «Соколиное гнездо» занимает более четырехсот десятин земли, — с гордостью рассказывал Степан Григорьевич, ведя нас через роскошный сад. — На севере граница проходит по реке Каменке, на востоке — по горному хребту, на юге и западе — по лесным угодьям. У нас есть собственная мельница, рыбные пруды, пасека и даже небольшой винный завод — прежние хозяева очень ценили хорошее вино.

— А местное население? — поинтересовался я. — Деревни, поселки?

— В долине есть деревня Сосновка, — управляющий указал в сторону виднеющихся вдали крыш. — Небольшая, душ двести. Многие работают в имении: на полях, в саду, на конюшне. В пятнадцати верстах к югу — уездный город Каменск, там рынок, почта, уездное управление.

Виктор внимательно осматривал окрестности, мысленно, я не сомневался, просчитывая все возможные пути отступления и подходы к имению.

— А эта тропа? — он указал на едва заметную дорожку, уходящую в лес.

— Ведет к минеральным источникам, — пояснил Степан Григорьевич. — Там есть купальня, построенная еще графом Власовым. Он считал, что воды имеют целебную силу. Многие богатые люди из города специально приезжали, чтобы принять ванны.

— Непременно нужно там побывать, — я с интересом посмотрел в сторону тропы. — Сестра будет в восторге, если вода действительно обладает лечебными свойствами.

Наша экскурсия заняла почти весь день. Мы осмотрели конюшни с породистыми скакунами, пасеку, где угостились свежим медом, поднялись на смотровую башню, откуда открывался захватывающий вид на долину. К вечеру, порядком уставшие, но довольные, мы вернулись в дом, где нас ждал очередной кулинарный шедевр.

Стол в просторной столовой поражал воображение истинным великолепием русской кухни. В центре красовалась огромная кулебяка с хрустящей золотистой корочкой, под которой таилась сочная начинка из нескольких слоев — нежнейшая лосятина с грибами, собранными в здешних лесах, пряная гречневая каша с луком, запеченная до румяности, и слой из фаршированных яиц с зеленью. Когда ее разрезали, по комнате разлился умопомрачительный аромат, а внутри открылись все эти слои, источающие дразнящий пар.

Рядом стояло глубокое блюдо с ухой из горной форели — прозрачным янтарным бульоном, в котором плавали крупные куски рыбы, а сверху красовались ломтики лимона и букет свежей зелени. В отдельной миске дымились пельмени из дичи — мелко рубленная косуля с таежными травами, завернутая в тончайшее тесто и сваренная до полупрозрачности. Их подали с топленым маслом, в котором плавали веточки душистого чабреца, и деревенской сметаной такой густоты, что ложка стояла в ней вертикально.

В довершение пиршества Василиса подала свой особый чай — настоящее чудо из здешних горных трав. Она заваривала его по старинному рецепту в глиняном чайнике, предварительно прогретом на печи. Основой служил чай из молодых березовых листьев, высушенных особым способом, к которому добавлялись цветки горной душицы, чабрец, несколько ягод шиповника для кислинки и маленькая щепотка особой уральской травы, название которой Василиса держала в секрете.

Завершал композицию свежий липовый мед с местной пасеки, который она добавляла в чайник прямо перед подачей. Напиток имел необыкновенный янтарно-золотистый цвет и аромат, заставлявший на мгновение замереть, прежде чем сделать первый глоток. Вкус раскрывался постепенно — сначала легкая сладость меда, затем травяная свежесть, и наконец, тонкое послевкусие с едва уловимыми нотками горных цветов.

Если рай и существует, то он точно похож на это место.

Следующие несколько дней прошли в подобном ритме — спокойном, размеренном, почти идиллическом. Анастасия с головой ушла в изучение местной флоры, Дорохов постепенно восстанавливал силы, проводя большую часть времени в библиотеке, а Виктор, разделавшись с обустройством системы безопасности, неожиданно увлекся верховой ездой. Я же позволил себе роскошь ничегонеделания — читал, гулял по окрестностям, даже попробовал рыбачить в горной речке, хотя поймал лишь собственный сапог, по неосторожности соскользнувший в воду.

Одним из открытий стали минеральные источники, расположенные в получасе ходьбы от главного дома. Купальня, построенная над ними, представляла собой изящное сооружение из местного камня и дерева, с несколькими ваннами разной температуры. Вода, насыщенная минералами, имела слегка сероватый оттенок и пахла металлом, но эффект от нее был поразительным — после получасового погружения тело ощущалось легким и обновленным, даже застарелые боли отступали.

Особенно полезными ванны оказались для Дорохова — после нескольких процедур цвет его лица заметно улучшился, а движения стали увереннее. Даже Виктор, первоначально скептически отнесшийся к «народным средствам», как он выразился, вынужден был признать положительный эффект.

— Чудеса, да и только, — заметил он одним вечером, когда мы возвращались с источников. — Кажется, я начинаю понимать, почему император подарил тебе именно это имение.

— В каком смысле? — я с интересом посмотрел на него.

— После того, что ты сделал в Кронштадте, — Виктор говорил тихо, чтобы идущий впереди Дорохов не слышал, — любому другому магу это стоило бы жизни. Ты буквально выжег свои каналы и только чудом выжил. Но здесь… что-то в этом месте способствует восстановлению магического резерва.

Я задумался. Действительно, после прибытия в имение моя магия начала восстанавливаться гораздо быстрее, чем я ожидал. Сначала я списывал это на отдых и горный воздух, но, возможно, причина была глубже.

— Ты думаешь, император предполагал, что я буду так рисковать?

— Уверен. Романов — человек мудрый, — кивнул Виктор. — Такие подарки не делаются случайно. Он хочет, чтобы ты полностью восстановился.

— Для новых подвигов? — я усмехнулся.

— Для продолжения борьбы, — серьезно ответил Виктор. — Эта передышка временна. Аврора Сергеевна не отказалась от своих планов, а «Общество Вечного Огня» слишком глубоко пустило корни, чтобы его можно было так просто искоренить. Да и врагов у империи всегда хватало — не одни, так другие.

Я знал, что он прав. Но сейчас, в этом месте, проблемы столицы казались далекими и нереальными. Хотя, конечно, это была лишь иллюзия, которой я решил потворствовать еще немного.

Одним из самых забавных эпизодов нашего пребывания стал день, когда Анастасия решила заняться лечением местных жителей. Разузнав о появлении в имении настоящей столичной знахарки, крестьяне из близлежащей деревни начали стекаться к нашим воротам с различными хворями и недугами. Анастасия, обрадованная возможностью применить свои знания на практике, организовала что-то вроде полевой лечебницы в садовой беседке.

— Следующий! — командовала она, словно заправский полковой лекарь. — Что болит? Как давно? Чем лечились?

Было забавно наблюдать, как маленькая хрупкая девушка суровым тоном отчитывает здоровенного бородатого мужика за то, что тот «запустил печень, как доходную лошадь».

— Анастасия Николаевна, — смиренно мямлил великан, — дык работа у меня такая… тяжести таскать…

— Работа у тебя такая, — передразнила Анастасия, — а печень у тебя одна! Вот что — будешь пить этот отвар утром и вечером, никакой водки, даже по праздникам, и каждый день — свежие овощи с огорода! Иначе к осени совсем сляжешь.

Я не смог сдержать смех, наблюдая, как двухметровый детина покорно кивает, получая от строгой барышни пузырек с настойкой.

— Смешно тебе? — Анастасия заметила мое веселье. — А ты знаешь, что у половины деревни проблемы с печенью из-за местного самогона? Да они тут варят такую гадость, что можно не только внутренности прожечь, но и металл растворить!

— Полагаю, ты уже организовала инспекцию местных самогонных аппаратов? — я приподнял бровь.

— Еще нет, но планирую, — совершенно серьезно ответила Анастасия. — И не смотри на меня так! Я медик, а не жандарм — меня интересует состав, а не законность.

К вечеру очередь страждущих иссякла, и Анастасия, уставшая, но довольная, присоединилась к нам за ужином.

— Знаешь, что самое странное? — сказала она, накладывая себе салат. — Многие жаловались на одинаковые симптомы — бессонницу, странные сны, чувство тревоги. И все как один упоминали «Гиблый Лес».

— Гиблый Лес? — переспросил я. — Что это?

— Понятия не имею, — Анастасия пожала плечами. — Когда я спрашивала, они отмалчивались или переводили разговор. Но я чувствую, что это что-то важное.

Мое любопытство было разбужено, потому что я уже вдоволь отдохнул и даже успел заскучать. На следующий день я решил наведаться в деревню, чтобы разузнать больше об этом таинственном лесе. Виктор, конечно, увязался за мной — с тех пор, как я очнулся после Кронштадта, он буквально следил за мной, хотя старался делать это ненавязчиво. Корил себя, что не оказался рядом.

Деревня Сосновка оказалась типичным уральским поселением — несколько десятков добротных бревенчатых изб, аккуратные огороды, домашняя живность, снующая между дворами. Детвора, завидев двух нарядных господ, выбежала навстречу, с восторженным любопытством разглядывая нас.

— Здравствуйте, уважаемые, — обратился я к пожилому мужчине, сидевшему на лавочке у одного из домов. — Не подскажете, где можно найти старосту?

— Куприяна Егорыча? — старик прищурился. — Да вон, в том доме с резными наличниками. Только он, поди, в поле сейчас.

— А когда вернется?

— К обеду должон быть, — старик поправил седую бороду. — А вы, часом, не лекари из имения? Моя старуха вчера ходила, говорит, барышня знахарка там хворых принимает.

— Нет, мы не лекари, — я присел рядом со стариком на лавку. — Я новый владелец имения, а это мой помощник. Решили с соседями познакомиться.

— Ааа, барин, значит, — старик заметно оживился. — Что ж вы сразу не сказали? Давайте я вам пока про нашу деревню расскажу, раз уж Куприяна нет. Да вы присаживайтесь, чего стоять-то.

Виктор с легким вздохом опустился рядом со мной на лавку. Старик, представившийся дедом Фомой, оказался настоящей ходячей энциклопедией местной жизни. За следующий час мы узнали имена всех жителей деревни, кто кому родня, у кого какое хозяйство, чьи дети лучше учатся грамоте, и даже кто с кем собирается под венец этой осенью.

Лишь когда тема деревенских сплетен была исчерпана, я решился задать интересующий меня вопрос.

— Дед Фома, а что за Гиблый Лес такой местные поминают?

Старик внезапно замолчал, его морщинистое лицо как-то сразу осунулось, а взгляд стал настороженным.

— С чего барин про то спрашивает? — тихо произнес он.

— Слышал краем уха, — я постарался, чтобы мой голос звучал максимально небрежно. — Вроде как местные его боятся.

— И правильно делают, — дед Фома перешел почти на шепот. — Гиблое то место, нечистое. Кто туда заходит — не всегда возвращается. А кто возвращается — не всегда в своем уме.

— Где находится этот лес? — спросил Виктор.

— В десяти верстах к востоку, за Волчьим оврагом, — старик перекрестился. — Только не ходите вы туда, барин. Не доведет до добра.

— А почему лес так называют? — я продолжал расспросы.

— Так ведь было там что-то, — дед Фома сделал неопределенный жест. — Еще при прежнем барине, графе Власове. Он, говорят, чернокнижием баловался, ученых из самого Петербурга привозил. Что-то они там с лесом сделали… неправильное. С тех пор там и странности разные творятся.

В этот момент к нам подошел крепкий мужчина среднего возраста — судя по всему, тот самый староста Куприян.

— Здравствуйте, господа, — поклонился он. — Мне сказали, вы меня искали?

— Да, хотели познакомиться, — я представился, а затем указал на Виктора. — Мы из имения.

— Очень рад, барин, — староста еще раз поклонился. — Могу я предложить вам отобедать в моем доме? Жена как раз пироги поставила.

От такого предложения сложно было отказаться. Дом старосты оказался самым большим и добротным в деревне, с просторной светлицей и крепкой мебелью местной работы. Жена Куприяна, дородная женщина с добрым лицом, быстро накрыла на стол, выставив угощения, которым позавидовали бы и столичные трактиры.

За обедом разговор естественным образом зашел о местных делах — урожае, скотине, приближающейся ярмарке в уездном городе. Я терпеливо поддерживал беседу, ожидая удобного момента, чтобы вернуться к интересующей меня теме.

— Куприян Егорович, — наконец спросил я, — а что вы можете рассказать о Гиблом Лесе?

Староста, только что рассказывавший о перспективах на яблочный урожай, запнулся на полуслове. Его жена, убиравшая посуду, замерла с тарелкой в руках.

— Зачем господину эти россказни? — нервно произнес Куприян. — Мало ли что бабки со скуки выдумывают.

— И все же? — настаивал я.

Староста вздохнул, явно не желая говорить, но понимая, что от нового барина не отвертеться.

— Есть такое место, верст десять отсюда, — неохотно начал он. — Раньше там был обычный лес, как все вокруг. Но лет десять назад, при прежнем владельце, туда приезжали какие-то ученые люди из столицы. Говорят, проводили там опыты… с магией.

— И что произошло? — Виктор подался вперед.

— Толком никто не знает, — пожал плечами староста. — Но после их отъезда в лесу начали пропадать люди. Сначала грибники да охотники — зайдут и не вернутся. Потом уездный начальник послал отряд стражников — ни один не вернулся. С тех пор то место обходят стороной.

— Но вы говорите, есть люди, которые всё-таки вернулись?

— Есть один такой, — кивнул Куприян. — Яшка-дурачок. Он там заблудился, когда еще пацаном был, а вышел через три дня — седой как лунь и не в своем уме. Теперь побирается на церковной паперти в Каменске, всем рассказывает, что в Гиблом Лесу видел живые деревья.

— Живые деревья? — переспросил я.

— Кто ж его разберет, — староста перекрестился. — Он в уме поврежденный. Но в одном я уверен — в том лесу что-то неладное творится. Даже звери его стороной обходят.

— А где сейчас этот Яшка? — поинтересовался Виктор.

— Так в Каменске, при церкви Покрова Пресвятой Богородицы. Там его монахи подкармливают за то, что он двор метет да свечи правит.

Тем же вечером, вернувшись в имение, я поделился собранной информацией с Анастасией и Дороховым, который к тому времени уже вполне окреп и мог принимать участие в общих обсуждениях.

— Магия жизни, — задумчиво протянул Дорохов. — Уверен, в ней дело. В архивах Внешней Разведки были упоминания о секретных экспериментах, проводившихся в отдаленных регионах империи. Никаких конкретных деталей, просто намеки.

— Ты думаешь, это может быть связано с «Обществом»? — я внимательно посмотрел на него.

— Не исключено, — Дорохов пожал плечами. — Власов был богатым и влиятельным человеком, вполне мог состоять в их рядах. Тем более, опыты с магией жизни — это как раз в их духе. Могли что-то этакое в этом лесу придумать.

— Нужно проверить этот лес, — решительно заявила Анастасия. — Если там, действительно, проводились эксперименты с магией жизни, это может быть полезно для моих исследований.

— Слишком опасно, — я покачал головой. — Если верить рассказам местных, оттуда не возвращаются.

— Но мы вовсе не обычные путники, — возразила Анастасия. — У нас есть магия, знания, артефакты. К тому же, тебе наверняка интересно, что там происходит.

Она была права — мое любопытство уже рвалось к разгадке. А если в лесу остались следы деятельности «Общества», это могло дать нам новые зацепки.

— Сначала нужно съездить в Каменск и поговорить с этим Яшкой, — предложил Виктор. — Возможно, в его бреднях есть рациональное зерно.

— Разумное предложение, — кивнул Дорохов. — Я, к сожалению, еще не в том состоянии, чтобы сопровождать вас, но могу поискать информацию в библиотеке. Здесь должны быть какие-то упоминания о прежнем владельце и его исследованиях.

— Я тоже еду, — твердо заявила Анастасия. — И не пытайся меня отговорить, Максим. Если там что-то связано с магией жизни, я должна увидеть это своими глазами.

Я вздохнул, понимая, что проще согласиться, чем спорить с упрямой сестрой.

— Хорошо, поедем вместе. Завтра же отправимся в Каменск, а затем решим, что делать дальше.

И почему-то я был уверен, что эта поездка приведет нас прямиком в тот самый Гиблый Лес, о котором с таким страхом говорили местные жители. Впрочем, меня это не слишком беспокоило — после столкновения с «улучшенными» бойцами и тайными лабораториями «Общества», лесные страшилки казались детскими сказками.

Что ж, видимо, работа нашла меня даже на отдыхе.