Законник Российской Империи. Том 6

Глава 1

Симпозиум фон Штейна был назначен через три дня — времени на подготовку оставалось немного. Я сосредоточился на сборе информации о загадочном Маркусе фон Штейне. Искать сведения на человека, чье имя, скорее всего, было столь же ненастоящим, как и его титул, задача не из легких. Но у Законника есть свои преимущества.

— Василиса! — позвал я, заканчивая писать короткую записку.

Девушка появилась почти мгновенно, словно ждала за дверью.

— Да, господин?

— Нужно срочно доставить это в «Булочную Филиппова» на Невском, — я протянул ей запечатанный конверт без адреса и подписи. — Отдашь лично в руки рыжеволосой девушке по имени Анна. Скажешь, что от ценителя свежих булочек с корицей.

Василиса, заинтригованная моими словами, слегка приподняла бровь, но вопросов задавать не стала. Одно из многих качеств, за которые я ценил эту девушку.

— Будет исполнено немедленно.

Следующая записка отправилась к Виктору с просьбой проверить через своих людей все, что известно о прусском подданном Маркусе фон Штейне. Третья, с официальной печатью Законника, ушла в архивы Внешней Разведки — мне требовались сведения обо всех научных симпозиумах, проведенных в окрестностях Санкт-Петербурга за последние пять лет, с полным списком участников. Все же интересно провести анализ и в этом направлении.

К вечеру ответы начали приходить. Информация от Дорохова оказалась скудной, но многозначительной: «Прусская корона отрицает существование дворянина с таким именем. Однако в кругах немецких ученых известен некий меценат, подписывающийся инициалами М. ф. Ш., чрезвычайно щедрый к исследователям в области магической медицины и биологии».

Материалы, присланные из архивов, были более конкретными. За пять лет в пригородах столицы прошло семь научных симпозиумов, организованных частными лицами. Три из них — с участием видных иностранных ученых. И на всех трех присутствовал профессор Клеймберг из Берлинского университета, которого упоминала Анастасия.

Самое интересное сообщение пришло от Виктора поздно вечером, когда я уже готовился ложиться спать. Себастьян принес запечатанный конверт прямо в мою спальню.

— Простите за беспокойство, господин, но курьер сказал, что это не терпит отлагательства.

Я вскрыл конверт и обнаружил внутри еще один — из плотной черной бумаги с печатью Отдела Ликвидаций Судебного Бюро, видимо, даже после того, как Виктор ушел оттуда, остались люди, которые его уважали. Внутри оказалась фотографическая карточка — групповой снимок участников какого-то научного собрания. На обороте рукой Виктора было написано: «Вена Конференция по магической медицине. Третий слева во втором ряду — предположительно, ваш фон Штейн под именем доктора Мартина Штольца».

Я внимательно изучил указанное лицо — мужчина средних лет с аккуратной короткой бородкой и холодными глазами за стеклами очков в тонкой оправе. Ничем не примечательная внешность, которую легко не заметить в толпе. Идеальная маска для человека, которому есть что скрывать.

Но самое тревожное было в другом: рядом с предполагаемым фон Штейном на фотографии стоял Федор Антонович Корнилов, сейчас находящийся под стражей как государственный изменник.

Очень интересно.

Следующее утро я провел с Анастасией, разрабатывая план действий на симпозиуме. Мы расположились в светлой оранжерее, наполненной экзотическими растениями и винтажными гравюрами с ботаническими иллюстрациями на стенах.

— Ты должна вести себя естественно, — наставлял я сестру, наблюдая, как она бережно ухаживает за своим «Лазурным светочем». — Показывай интерес к исследованиям коллег, но будь осторожна в разговорах о собственных достижениях. Особенно о целебных свойствах твоего растения.

Анастасия кивнула, осторожно опрыскивая голубые листья из пульверизатора.

— Я понимаю, Максим. Но что, если фон Штейн напрямую спросит о моих работах? Что мне говорить?

— Расскажи о ранних экспериментах — о тех, что уже известны в научных кругах. Упоминай успехи, но скрывай методы. Покажи себя талантливой, но не раскрывай карты полностью, — я подошел к столику, где лежал набросок плана мероприятия, присланный с приглашением. — Ключевое — не оставаться с ним наедине. Я всегда буду поблизости, но может случиться так, что мне придется отлучиться.

— Думаешь, они попытаются нас разделить? — в глазах сестры промелькнуло беспокойство.

— Это стандартная тактика, — я пожал плечами, стараясь говорить непринужденно. — Один собеседник отвлекает, другой выведывает информацию. Если почувствуешь себя неуютно или заметишь что-то подозрительное — используй условный знак. Помнишь какой?

Анастасия поправила бирюзовую заколку в волосах — подарок матери на ее шестнадцатилетие.

— Прикоснусь к заколке и произнесу фразу о восходящей луне.

— Отлично, — я одобрительно кивнул. — И еще одна мера предосторожности…

Я достал из внутреннего кармана сюртука небольшой медальон на тонкой серебряной цепочке. Подвеска была оформлена в виде изящного цветка с лепестками из лазурита.

— Это защитный амулет, — я протянул его сестре. — Он создает вокруг тебя магический барьер, отражающий атаки средней силы. Носи его постоянно, не снимай даже на ночь. Вряд ли он потребуется, но лучше быть с защитой, чем без нее.

Анастасия приняла подарок, с интересом разглядывая тонкую работу.

— Откуда он у тебя? — спросила она, надевая цепочку.

— Заказал у рода Черновых, — отвечая, я не стал упоминать, что амулет был частью экспериментальной серии защитной одежды, над которой работала моя знакомая. — Он также оповестит меня, если ты окажешься в опасности.

В дверь оранжереи деликатно постучали. После разрешения войти, на пороге появился Александр — наш младший брат. Высокий, немного худощавый, с умными глазами, за последнее время он очень изменился, и, признаться, был похож на отца больше, чем мы с Анастасией.

— Максим, Настя, — он кивнул нам обоим, прикрывая за собой дверь. — Мне удалось найти кое-что интересное о симпозиуме.

Он подошел к столу и развернул аккуратно свернутый лист бумаги — детализированный план имения, где должно было состояться мероприятие.

— Один из моих университетских товарищей — племянник придворного архитектора. Через него я получил оригинальные чертежи имения фон Штейна. Смотрите: основной дом, павильон для научных демонстраций, гостевые флигели…

— А это что? — я указал на странное строение в дальней части парка, обозначенное на плане лишь контуром без подписи.

— Вот это и интересно, — Александр понизил голос. — В официальных чертежах этого здания нет. Мой товарищ говорит, что оно было пристроено позже, без надлежащего согласования с архитектурным комитетом. Владелец заплатил крупный штраф, но добился разрешения оставить постройку, сославшись на необходимость помещения.

Я рассматривал план, стараясь запомнить все детали. Имение располагалось на живописном холме в двадцати километрах от столицы — достаточно близко для удобства гостей, но достаточно далеко, чтобы быть вне постоянного надзора городских властей.

— Спасибо, Александр, — я по-братски сжал его плечо. — Это, действительно, ценная информация.

— Я хочу поехать с вами, — неожиданно заявил он, расправляя плечи. — Я могу помочь.

Анастасия тревожно посмотрела на меня, безмолвно прося разрешения. Я понимал ее чувства — с одной стороны, присутствие еще одного доверенного человека могло быть полезным, с другой — я не хотел подвергать опасности еще и младшего брата.

— Нет, — твердо ответил я. — Это слишком рискованно. Мы не знаем, с чем столкнемся там.

— Но я же не ребенок! — Александр явно был готов спорить.

— Дело не в твоем возрасте, — я смягчил тон. — Мне нужно, чтобы ты был нашим связным здесь, в столице. Если что-то пойдет не так, ты должен предупредить Виктора и связаться с Левински.

Это было правдой лишь отчасти. Я действительно хотел, чтобы кто-то знал о наших планах и мог поднять тревогу в случае необходимости. Но главная причина была проще — я не мог рисковать всеми членами семьи одновременно.

Александр еще несколько мгновений выглядел недовольным, но затем нехотя кивнул, принимая мое решение.

Утро отъезда выдалось на удивление ясным и теплым для поздней Петербургской весны. Наш экипаж, запряженный четверкой гнедых, неспешно катился по Петергофской дороге, оставляя позади шумный город с его гранитными набережными и золочеными куполами. Я наблюдал, как постепенно городские пейзажи сменялись сельскими — аккуратные усадьбы перемежались с избами и полями.

Анастасия сидела напротив, одетая в элегантное дорожное платье с кружевной отделкой. В небольшой сумке, которую она держала на коленях, были материалы для презентации. Ее волнение выдавали лишь руки, теребившие кружевной платочек. Все же она будет рассказывать о собственных достижениях, что для нее тоже важно.

— Не переживай так, — я попытался ободрить сестру. — Все пройдет гладко. Мы просто посетим научное мероприятие, послушаем доклады, обменяемся любезностями и уедем.

— Я знаю, — она натянуто улыбнулась. — Просто… странно осознавать, что люди, с которыми я собиралась обсуждать науку, могут оказаться заговорщиками против империи.

— Не все они заговорщики, — заметил я. — Многие просто ученые, привлеченные возможностью получить финансирование и оборудование. Они могут даже не подозревать, кому на самом деле служат и в каких целях будут использовать их наработки.

Я не стал добавлять, что именно такие наивные идеалисты часто становятся самыми полезными инструментами в руках умелых манипуляторов. Не хотелось еще больше расстраивать сестру.

Остаток пути мы провели в относительной тишине. Я мысленно повторял план действий и запасные варианты на случай непредвиденных обстоятельств. Виктор должен был расположиться в деревенской харчевне неподалеку от имения, готовый прийти на помощь по первому сигналу. Александр ждал в столице, чтобы поднять тревогу, если мы не вернемся в условленное время.

Дорога шла в гору, и вскоре перед нами открылся вид на имение фон Штейна — большой двухэтажный особняк в неоклассическом стиле, окруженный ухоженным парком. Главное здание с колоннадой и широкой террасой было выкрашено в нежно-кремовый цвет, контрастирующий с темной зеленью кипарисов, обрамлявших центральную аллею. Вокруг основного строения располагались несколько флигелей поменьше, один из которых, судя по стеклянному куполу, явно служил для научных целей.

Когда наш экипаж подъехал к парадному входу, нас уже ждал слуга в темно-синей ливрее с серебряной отделкой.

— Господин Темников и госпожа Темникова? — он почтительно поклонился. — Добро пожаловать в имение «Сосновый бор». Хозяин просил передать, что будет рад лично встретиться с вами за чаем через час. А пока позвольте проводить вас.

Имение внутри поражало изысканной роскошью, выдававшей немалое состояние владельца. Мраморные полы, зеркала в позолоченных рамах, гобелены на стенах, антикварная мебель… Впрочем, моё внимание привлекли не столько признаки богатства, сколько тонкие следы магической защиты — едва заметные для обычного глаза, но отчетливые для мага моего уровня.

Нас разместили в смежных комнатах на втором этаже, где можно будет остаться, если симпозиум затянется, а также просто отдохнуть. Моя спальня выглядела достаточно обыденной — кровать с балдахином, письменный стол у окна, шкаф для одежды. Но профессиональная подозрительность заставила меня проверить помещение более тщательно.

Осмотр не занял много времени. В нише между шкафом и стеной я обнаружил небольшое отверстие — настолько искусно замаскированное, что его легко можно было принять за часть резного орнамента. Простейший подслушивающий артефакт.

— Вот как, — неслышно пробормотал я себе под нос. — Гостеприимство с двойным дном.

Я не стал блокировать его. Пусть лучше думают, что я ничего не заметил. Это даст мне возможность контролировать информацию, которая до них доходит.

После короткого отдыха мы с Анастасией спустились в малую гостиную, где уже собралось несколько гостей. Я узнал профессора Клеймберга — высокого мужчину с пышными бакенбардами, увлеченно беседовавшего с худощавой дамой в строгом темном платье, которую он представил как доктора Хелену Майер из Венского института магической медицины. Рядом с ними молодой человек с окладистой бородой что-то записывал в блокнот — Альфред Ройтер, ассистент Клеймберга, как выяснилось позже.

Нас встретили с почтительным любопытством. Имя Темниковых было достаточно известно в определенных кругах. Я представлял себя просто как брата Анастасии, избегая упоминаний о своей должности Законника, хотя догадывался, что многие могли узнать меня после громкого дела Корниловых. Тут, увы, огласка была весьма широкой.

— А вот и наши дорогие гости из Петербурга! — раздался бодрый голос от дверей.

Я обернулся и увидел хозяина дома — Маркуса фон Штейна, как две капли воды похожего на человека с венской фотографии. Высокий, стройный, с безукоризненной осанкой и тщательно уложенной бородкой, он излучал ту особую уверенность, которая свойственна людям, привыкшим повелевать. Его тёмно-серый сюртук был скроен по последней моде, но без излишеств, выдавая хороший вкус и чувство меры.

— Госпожа Темникова, какая честь приветствовать вас в моём скромном доме, — фон Штейн галантно поцеловал руку Анастасии. — Ваши исследования произвели на меня неизгладимое впечатление.

Затем он обратил внимание на меня, и в его глазах за стеклами очков мелькнуло что-то, похожее на настороженность.

— А вы, должно быть, тот самый брат? Максим Николаевич, если не ошибаюсь? — его рукопожатие было крепким и сухим. — Весьма признателен, что сопровождаете сестру. В наше время дамам непросто путешествовать в одиночестве. С вашей профессией, должно быть, ещё сложнее.

Последняя фраза была сказана с легкой улыбкой, но я уловил в ней скрытый вопрос и слегка приподнял бровь.

— Моя профессия? О чем вы?

— Разве вы не служите в Судебном Бюро? — он чуть склонил голову. — Прошу прощения, если ошибся. В научных кругах часто циркулируют неточные сведения.

Я непринужденно махнул рукой.

— Не более чем внештатный сотрудник. Занимаюсь бумажной волокитой и мелкими поручениями. Но наука меня интересует больше.

Фон Штейн наблюдал за мной еще секунду, затем кивнул, принимая мое объяснение.

— Что ж, тем лучше. Наука всегда рада новым энтузиастам. Позвольте предложить вам чай? А после мы могли бы осмотреть мою лабораторию. Уверен, госпоже Темниковой будет интересно.

Чаепитие прошло в атмосфере изысканной вежливости. Разговор вертелся вокруг последних научных достижений в области магической биологии. Профессор Клеймберг восторженно рассказывал о своих экспериментах по скрещиванию обычных растений с магическими аналогами — тема, близкая исследованиям Анастасии.

— Конечно, проблема нестабильности гибридов остаётся основным препятствием, — со вздохом признавал он. — Большинство образцов деградирует во втором или третьем поколении.

— А вы пробовали использовать серебряную пыльцу для стабилизации? — спросила Анастасия, и я заметил, как все присутствующие внезапно проявили повышенное внимание к ее словам.

— Серебряную пыльцу? — переспросил Клеймберг. — Вы имеете в виду пыльцу растений, выращенных на почве с высоким содержанием серебра?

— Именно, — кивнула Анастасия. — У таких растений повышенная устойчивость к магическим мутациям. В сочетании с лунной водой для полива это даёт поразительный эффект стабильности.

Профессор выглядел искренне пораженным, а доктор Майер что-то быстро записывала в маленький блокнот. Фон Штейн же наблюдал за моей сестрой с выражением, очень напоминавшим голодного хищника, заметившего добычу.

— Поразительно, — протянул он. — И как вам удалось прийти к такому неординарному решению?

— Иногда стоит смотреть не на то, что перед глазами, а на то, что за спиной, — Анастасия улыбнулась. — В поисках нового часто полезно оглядываться на старое.

После чая фон Штейн, как и обещал, пригласил нас осмотреть его лабораторию, расположенную в отдельном павильоне со стеклянным куполом. Внутри оказалось просторное помещение, уставленное новейшим научным оборудованием — разнообразные перегонные аппараты, магические микроскопы, устройства для измерения магических потоков. Вдоль стен тянулись стеллажи с колбами и образцами растений. В центре располагался большой стол с мраморной столешницей, на котором в идеальном порядке были разложены инструменты из серебра и платины.

— Впечатляет, не правда ли? — фон Штейн провел рукой, обводя помещение. — Здесь созданы все условия для научного прогресса. Никаких ограничений, никаких запретов — только чистое стремление к знаниям.

— А вон те двери? — я указал на массивные створки в дальнем конце лаборатории.

— О, это всего лишь хранилище редких образцов, — небрежно ответил хозяин. — Требуется особый микроклимат. Но оно не представляет интереса для посторонних. А вот здесь, — он подвел нас к большому шкафу с застекленными дверцами, — моя гордость — коллекция редких минералов, усиливающих магические свойства растений.

Он продолжил экскурсию, но я заметил, как небрежно он перевел тему — слишком небрежно для человека, не имеющего что скрывать. Эти двери определенно заслуживали более пристального внимания.

Когда мы вернулись в главный дом, там уже собрались остальные гости симпозиума — еще около десятка ученых из разных стран. Вечер прошел в неспешных беседах и демонстрации небольших научных опытов. Анастасия держалась достойно, не выделяясь излишней активностью, но и не прячась в тень. Она аккуратно дозировала информацию о своих исследованиях, как мы и договаривались.

Я же, изображая заинтересованного дилетанта, курсировал между группами гостей, подмечая детали и прислушиваясь к разговорам. За ужином мне удалось занять место между профессором Клеймбергом и пожилым джентльменом, представившимся как доктор Джеймс Харрингтон из Оксфорда.

— Весьма интересная специализация у вашей сестры, мистер Темников, — заметил Харрингтон, разрезая стейк. — Не припомню, чтобы юные леди в России увлекались магической ботаникой.

— Анастасия всегда была необычной, — я пожал плечами. — Еще в детстве она больше времени проводила в оранжерее, чем на уроках танцев.

— И какие результаты она показывает? — как бы между прочим поинтересовался англичанин.

— О, она скромничает. Но кое-что у нее уже получается. А вы сами, доктор, над чем работаете? — я сменил тему.

— Я уже отошел от активных исследований, — он отмахнулся. — Сейчас больше консультирую молодое поколение. Направляю, так сказать, научную мысль в правильное русло, а то порой молодые рвутся туда, куда не следует соваться без должной подготовки. Вот и подсказываю по мелочи.

В его голосе прозвучала странная нотка, заставившая меня насторожиться. Я внимательнее посмотрел на собеседника, подмечая детали — безупречный крой костюма, дорогая булавка для галстука с замысловатым узором, тяжелый перстень на мизинце левой руки. Не похоже на скромного научного консультанта.

После ужина гости переместились в большой зал, где начались научные доклады. Я воспользовался моментом, чтобы незаметно отойти в сторону. Мне требовалось осмотреться без сопровождения. Прикрыв свое отсутствие необходимостью освежиться, я выскользнул из зала и направился в более тихую часть особняка.

Коридоры были на удивление пусты — большинство слуг, вероятно, были заняты обслуживанием гостей. Я двигался бесшумно, прислушиваясь к звукам дома. На втором этаже, в дальнем крыле, уловил приглушенные голоса, доносившиеся из-за плотно закрытых дверей.

— Внимание, — тихо активировал я заклинание, усиливающее восприятие на всех уровнях.

Дверь была массивной, но магия преодолела это препятствие, делая разговор разборчивым.

— … все готово к завтрашней демонстрации? — голос принадлежал фон Штейну, хотя звучал иначе — более резко, без обычной учтивости.

— Да, герр директор. Образцы подготовлены, — отвечал другой голос, с сильным акцентом. — Но есть загвоздка с дозировкой для экстракта. Без точной формулы…

— Формула будет. Девчонка знает ключ. Я видел результаты ее опытов — она близка к решению, гораздо ближе, чем сама понимает. Это надо использовать.

— А ее брат? Он может создать проблемы.

— Он всего лишь заносчивый аристократ, возомнивший себя ученым, — фон Штейн презрительно хмыкнул. — Ничего особенного. Но стоит держать его подальше от лаборатории. На всякий случай.

— Не уверен, — возразил собеседник. — Я навел справки. Есть сведения, что он служит в Судебном Бюро и далеко не обычным рядовым сотрудником. Также он был причастен к аресту Корниловых.

Последовала пауза. Я почти физически ощущал, как меняется настроение фон Штейна.

— Серьезно? — его голос стал ледяным. — Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Информация пришла буквально час назад, через нашего человека в Петербурге.

— Черт! — фон Штейн явно был разозлен. — Это меняет дело. Темников мог приехать не просто как сопровождающий. Он может быть здесь с официальной миссией.

— Что будем делать?

— Наблюдать. Пока он не сделал ничего подозрительного. Возможно, он, действительно, просто сопровождает сестру. Но на всякий случай предупредите охрану. И усильте наблюдение.

Я отступил от двери, обдумывая услышанное. Моя легенда продержалась недолго. Теперь нужно быть вдвойне осторожным. И главное — не оставлять Анастасию одну.