Игра не для слабых: Загадка башни

Глава 3 «Марш мертвецов»

— Что будем делать? — тут же поинтересовался Бернард, глядя то на меня, то на барона.

— Лучше обождать, — ответил я, — Мы не знаем кто и с кем там сражается, а лишний раз соваться в пекло и рисковать людьми у меня нет никакого желания. Как бой закончится, так пошлём разведчикам, посмотрим, не нужна ли помощь выжившим.

— Единственные, кто может сражаться в этих краях — это королевские силы, — отрезал барон, — И мы обязаны им помочь.

— Не припоминаю, чтобы брал на себя такую обязанность, — я с вызовом посмотрел на Байрана и добавил, — Тем более что от этих херов мы в своё время никакой помощи не дождались. Зараза, да от ордена было больше пользы, пока их помощь не вышла нам боком.

— Не припоминаешь? Так, я напомню, — на лице барона появилась хищная ухмылка, — Ты получил её вместе с титулом. И я могу с тебя этот титул снять за неисполнение этого обета, чего бы мне очень не хотелось. Кроме того, вы взялись меня охранять. А я, — он вытащил из ножен меч и указал его остриём вперёд по дороге, — Собираюсь туда. Хотите выполнить контракт — поедете за мной. Нет… — Он не договорил. Лишь криво ухмыльнулся. И по этой ухмылке отчётливо читался конец фразы: «Тогда валите нахрен отсюда и на глаза мне больше не показывайтесь».

Я тяжело вздохнул, глянул на Бернарда и скомандовал:

— Зелёная — по коням. Остальному каравану встать здесь. Красная на передние телеги, синяя на задние. Гражданских согнать в центр, чтоб не путались под ногами. Если через час мы не вернёмся, разворачивайтесь и идите в обратном направлении. Тур, остаёшься за главного.

— Но… — попытался было возразить здоровяк, привстав на козлах телеги.

— Все но, после боя. Зелёные готовы?

— Так точно, — рявкнул Брандон, подводя к нам свою лошадь. Небоевую. Но других у нас попросту не было.

— Я тоже с вами, — бросила Айлин, заплетая волосы в хвост.

— Ты не по форме. На тебе даже шлема нет, — возразил я, — Остаёшься здесь.

— Еду. В гущу не полезу. Прикрою вас магией издалека.

— Пока мы тут лясы точим, их там всех перебьют нахрен, — рявкнул сир Пенёк, поудобнее перехватил длинное кавалерийское копьё и пришпорил коня. За ним тут же рванули двое оруженосцев. Барон пожал плечами, дал знак своим людям и устремился следом. Я ударил пятками в бока Гневко. Конь недовольно фыркнул, но всё-таки стронулся с места, через секунду перейдя на рысь, а потом и вовсе — в галоп.

Дорога несколько раз поворачивала, огибая глубокие заводи топей, и наконец вновь вывела нас к границе густого леса. И дальше начались трудности. Уже возле первых деревьев лошади замедлились, не реагируя на удары пятками в бока и понукания. Затем начали храпеть и брыкаться, то и дело норовя скинуть с себя седоков. Лязг стали раздавался совсем рядом. Вот только теперь в него вплелись новые звуки. Отчаянные крики солдат и… Стоны? Даже не стоны, а словно бы воздух с глухим свистом вырывался из больших, но дырявых кожаных мехов.

— Они уже совсем близко! — крикнул сир Пенёк, поудобнее перехватив своё тяжёлое копьё, — Вперёд!

— Стой! — крикнул я, потянув Гневко за уздцы, — Надо разв…

— Это бесполезно, — оборвал меня барон, — Он уже впал в боевой раж и пока кого-нибудь не прирежет — не успокоиться. К тому-же у нас нет времени на разведку. Битва в самом разгаре. Так что строимся клином, насколько это позволяет дорога, и за ним.

На достаточно узком каменном полотне в ряд могли поместиться лишь пятеро всадников. По бокам был топкий, заросший мхом и толстыми корнями кряжистых деревьев лес, соваться в который верхом было просто опасно — кони могли повредить ноги. Колонну возглавили люди барона. Они хорошо держались верхом, а кроме того, у них были длинные копья, которые хорошо годились для первого удара. Моим же парням, вооружённым топориками и фальшионами отвели место в хвосте колонны. Если что-то пойдёт не так и придётся отступать, мы должны были прикрыть этот отход.

В этот раз скачка продолжалась совсем недолго. Спустя минуту наш небольшой отряд выехал на просторную поляну, служившую перекрёстком двух дорог. Посреди неё, возле указателя держал оборону строй тяжёлой пехоты в синих сюрко. Солдаты стояли полукругом, прячась за тяжёлыми, башенными щитами, по другую сторону которых, бесновалась толпа мертвяков. Сотня, а то и больше гниющих, наполовину разложившихся тел, одетых в какие-то лохмотья. На некоторых виднелись потрёпанные кольчужные рубахи и покрытые ржой капеллины. На других — изорванные гамбезоны красно-зелёных тонов и койфы. В тусклых лучах солнца, с трудом, пробивавшихся сквозь низкие тяжёлые тучи, поблёскивали лезвия топориков, биллхуков и гвизарм.

Всё это покрытое ржавой, разваливающейся сталью гнилое море колыхалось, раз за разом ударяя своими волнами в стену щитов. И именно в это самое море с разбегу влетел конь сира Пенька. Рыцарь успел проткнуть нескольких мертвецов своим кавалерийским копьём, прежде чем оно увязло в массе разлагающихся тел. Ещё парочку голов срубил бастардом (длинный меч). Но в следующий миг нежить всё-таки поняла, что её атаковали с тыла. Несколько крюков биллхуков уцепились за доспехи рыцаря и потащили его вниз. С полдюжины копий вонзились в попону его жеребца. Конь взвыл от страха и боли. Встал на дыбы. Сир пенёк выронил меч, вцепившись ему в гриву и пытаясь удержаться в седле. Но не смог. Ещё несколько крюков, вцепившихся в его доспехи, повалили рыцаря на землю. Прямо под ноги мёртвой толпы.

Один из оруженосцев натянул поводья, пытаясь побыстрее развернуть лошадь и дать стрекача. Та послушалась его охотно. Но нежить оказалась быстрее. На шею скакуна с глухим, отвратительным чавканьем, тут же утонувшем в лязге и вое, опустилось лезвие одной из гизарм. В бок воткнулось копьё, а какой-то шустрый мертвяк умудрился вонзить остриё своего топорика прямо в брюхо бедного животного. Лошадь ещё раз дёрнулась. Встала на дыбы. Раздался короткий вскрик всадника выпавшего из седла. Раздался и тут же оборвался, сменившись хрустом ломающихся рёбер и невнятным бульканьем. Животное рухнуло прямо на него.

Второму оруженосцу повезло чуть больше. Он вовремя натянул поводья лошади и даже успел спрыгнуть на землю, когда нежить двумя точными ударами гвизарм подрубила ей передние ноги. Рванулся назад, к нам. Но покинуть поле боя уже не успел. Небольшой пехотный топорик, превративший его лицо в месиво из крови, слизи и осколков костей, оборвал жизненный путь бедолаги.

А вот сир Пенёк всё ещё продолжал сопротивляться, не обращая внимания на то, что на него навалилось не меньше дюжины мертвяков. Трупы колошматили его топорами и остриями биллхуков, но, похоже, не могли пробить прочный латный доспех. Рыцарь в долгу не оставался. Не в силах подняться, он, лёжа на земле и отчаянно матерясь, махал небольшим пехотным топориком, рубя руки и ноги навалившимся на него упырям.

— Пиздец нашему отважному сиру, — покачал головой я, натягивая поводья пляшущего и брыкающегося Гневко.

— Надо его вытащить, — рявкнул барон, — Арвель, готовь крюк, будем вытаскивать. Остальные — отгоните эту мерзость. Вперёд!

Он рванул прямо на толпу мертвяков, метя копьём в ближайшего из них. Его люди устремились следом.

Я вновь ударил Гневко в бока пятками. Но на этот раз конь отказался повиноваться. Встал на месте как вкопанный. Покосился на меня налитым кровью глазом. Фыркнул и попятился назад. Я ткнул ещё раз, в довесок стегнув его поводьями. В ответ Гневко заржал и встал на дыбы. Мир покачнулся и начал переворачиваться. Пальцы рефлекторно вцепились в гриву коня. Послышался треск рвущихся волос и отчаянный визг животного.

Удар. В спину впиваются сотни мелких острых иголок. Воздух с шумом вырывается из лёгких. Перед глазами пляшут цветные пятна. Земля дрожит от тяжёлого стука копыт. Одно из них бьёт в грунт прямо рядом с моей головой. Конь, заливаясь диким, испуганным ржанием, уносится куда-то прочь.

Сквозь лязг стали, стоны мертвяков и отчаянную ругань солдат продирается чей-то отчаянный крик: «Лес! Они выходят из леса»

Шумно выдыхаю. Мотаю головой, пытаясь отогнать в сторону цветные пятна. Пальцы нащупывают рукоять кацбальгера. Оглядываюсь по сторонам.

На поле боя творится полный бардак. Строй солдат, удерживавших перекрёсток, медленно отходит назад. Гизармы бойцов второй линии, до этого весьма эффектно укладывавшие мертвяков, поднимаются всё реже и реже. Люди барона, потеряв коней, врубились в толпу нежити. До Пенька, уже не отмахивавшегося топором, им оставалось пройти пару метров. Мои ребята лежали на земле, пытаясь подняться. Парочка ещё держалась в сёдлах, но остальных лошади уже скинули, умчавшись куда-то в чащу. В чащу, из которой неторопливой, шаркающей походкой выходили новые мертвецы.

— Ольрих, скачи к нашим. Нужно подкрепление! — рявкнул я, вскакивая на ноги и подхватывая с земли тяжёлый дубовый щит. Нежить ли его выронила или это был кто-то из моих — так и осталось загадкой, — Остальные — ко мне!

Крикнул, а сам принялся судорожно искать взглядом Айлин. Девушка тоже рванула за нами, да к тому же была без доспехов. Я, конечно, надеялся, что она успела вовремя сообразить, что к чему и сбежать, прежде чем лошадь сбросила её на землю. Вот только разум подсказывал, что ситуация пошла по наихудшему сценарию из возможных. А спустя миг глаза подтвердили это.

Девушка лежала в стороне от основного отряда. Лежала, и едва заметно шевелилась, даже не пытаясь подняться. Должно быть, до последнего пыталась удержаться в седле и крепко ушиблась при падении, если ничего себе не сломала. В её сторону ковыляло несколько, вышедших из чащи мертвяков.

Я сконцентрировался на них. Протянул энергетические щупы. Соединил их в несколько точек, находившихся в самом центре бесплотных духов, дёргавших мёртвые тела за невидимые нити. Щёлкнул пальцами, и… Ничего не произошло. Мертвяки даже не почесались.

А вот отдача мне прилетела. Магию словно бы сдул какой-то невидимый, но очень сильный ветер, по касательной зацепив и мой собственный энергетический контур. Зрение на несколько мгновений померкло. В груди защемило так, будто заклинание вытащило из моей тушки все доступные резервы и зацепило немножечко сверх того. Дерьмо.

Мертвяки тем временем преодолели половину пути, отделявших девушку от чащи леса. Она уже приподнялась на локтях и осоловело оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что происходит. А затем вытянула руку перед собой, явно намереваясь повторить моё заклинание.

— Не работает! — крикнул я, тут же сорвавшись с места. Ребята уже немного пришли в себя и сгрудились в кучу, обнажив оружие и окружив себя стеной тяжёлых деревянных щитов. Они были готовы отразить нападение, так что помощь сейчас требовалась только ей.

Девушка меня не услышала. То ли крик утонул в вое многоголосой толпы, то ли у неё всё ещё звенело в ушах после падения. Айлин щёлкнула пальцами. Немного помедлила, сверля подходящих к ней мертвяков удивлённым взглядом. Затем как-то неуверенно покачнулась и вновь повалилась на землю. Зараза.

В несколько прыжков я подскочил к ней. Дёрнул за шиворот, рывком сдвинув бесчувственное тело с места. Ещё рывок. И ещё. Нет, не успею. Мертвяки уже в паре десятков шагов. Я уже могу совершенно спокойно разглядеть маслянисто-жирный отблеск могильных червей, копошащихся в их полуразложившейся плоти.

— Командир… — справа встал Джером, прикрыв меня своим щитом. Слева нарисовался Марек.

— Вы хули… — начал было я, окинув бойцов удивлённым взглядом, но тут же осёкся и кивнул Джерому, — Тащи её к остальным! Мы с Мареком прикроем отход!

Дважды повторять не пришлось. Боец забросил щит за спину, ухватил свободной рукой девушку за шиворот и поволок её прочь. До трёх ближайших мертвецов оставалось меньше пяти шагов.

Словно бы почуяв добычу, трупы внезапно ускорились. С неуверенной, шаркающей походки, они перешли на бег, в два прыжка преодолев разделявшее нас расстояние. Послышался глухой стон, и в следующий миг мой щит содрогнулся от тяжёлого удара.

— Есть! Зацепил! — крик, раздавшийся позади, продрался сквозь грохот стали и треск разламывающихся ржавых доспехов.

— Вытягивай! Живо! — голос барона. Должно быть, у них получилось пробиться к Пеньку.

Шаг вперёд. Короткий, резкий удар кромкой в челюсть. Хруст крошащихся гнилых зубов. Волна смрада, бьющая в нос. Колющий выпад, нацеленный прямо в грудь замешкавшегося монстра. Треск разрубаемой ткани, чавкающий хруст разрезаемой плоти и… Ничего. Мертвяк лишь покачнулся назад, соскользнув с лезвия моего клинка, и вновь поднял руку с зажатым в ней пехотным топориком.

Рядом послышался короткий вскрик. Марек всадил лезвие своего фальшиона в бок трупа. Лезвие застряло в гниющей плоти и не хотело выходить обратно. Вот только его тварь среагировала быстрее. Она отшатнулась назад, вырвав рукоять оружия из рук бойца и чуть было не утащив того вслед за собой. Второй мертвяк одним ловким ударом гвизармы подсёк ему сухожилия под коленом. Солдат заорал, упав на землю, но его крик тут же утонул в глухом, невнятном бульканье. Топорик первой твари впился бедолаге в шею, перерубив позвоночник. Я и дёрнутся не успел, как остался один на один с тремя разъярёнными упырями.

— Головы! Рубите им головы! Остальное… — чей-то крик вновь продрался сквозь гул боя. Должно быть, орал командир солдат в синих сюрко. А раньше ты не мог сказать об этом, мудак? Охуенно вовремя, блядь!

Я отпрянул назад, уворачиваясь от очередного удара. Мертвяк с гвизармой вновь пытается повторить свой приём, делая широкий выпад вперёд. Ухожу в сторону, ударяя кромкой щита в подбородок одной из тварей. Раздаётся влажный, чавкающий хруст. Она падает на землю, но тут же начинает подниматься, не обращая внимания на раздробленную челюсть и стекающий по подбородку гной.

Шаг назад. Щит вновь содрогается от тяжёлого удара. Остриё пехотного топорика выходит с моей стороны, и оружие намертво застревает в дереве. Труп рефлекторно дёргает рукоять на себя, но безуспешно. Это мой шанс. Рывок влево. Подгнившие пальцы соскальзывают с рукоятки, оставляя на ней бурые разводы. Размашистый рубящий удар в шею. Треск ткани. Хруст разрываемой плоти. Лезвие, застревающее в кости. Мертвяк замирает. Пошатывается. Делает ещё один шаг и начинает заваливаться куда-то вбок.

Шаг назад. Рука рвёт меч на себя. Одним меньше. В нескольких сантиметрах от лица что-то свистит. Задевает кромку щита, уводя руку вниз. Крюк гвизармы намертво впивается в дерево. Прямо передо мной вновь оказывается тот мертвяк, которого я уронил на землю. С занесённым над головой топором.

Отпустить щит. Рывок вперёд и вправо. Короткий рубящий удар по запястью уроду с гвизармой. Треск рвущейся ткани. Хруст разрезаемой плоти. Глухой стук упавшего древка. Разворот. Прямой колющий в горло, пока тварь не очухалась. Лезвие входит аккурат меж позвонков, разрубая суке хребет. Шаг назад. Меч рвануть на себя. В грудину твари впечатывается подошва моего, окованного сталью сапога, швыряя её на землю. Осталась последняя.

Труп прыгает вперёд, размашисто ударяя топором. Вольт (уворот) в сторону. Пропустить гниющую тушу мимо себя. Чуть присесть. Рубящий снизу, под коленку. Хруст разрубаемых сухожилий. Тварь делает ещё один шаг и падает на траву. Короткий добивающий удар в затылок. Хруст ломаемых костей. Теперь выдохнуть. Осмотреться.

Строй солдат оттеснили от знака. Теперь они были вынуждены сражаться, отступая вниз по очень пологому холму. Толпа нежити поредела почти вдвое. Большая часть убитых устилала землю, щедро окропляя её содержимым своих расколотых черепушек. Некоторые упыри отвлеклись на моих ребят и людей барона, которые уже собрались в круг и тоже сдерживали натиск напавшей на них нежити. На несколько долгих секунд на поле боя установилось неустойчивое равновесие, которое медленно, но верно начинало клониться в сторону живых. На несколько долгих секунд, которые прервал тяжёлый, гортанный рёв, перекрывший гул боя.

Он доносился со стороны лесной чащи. Оттуда, где в следующее мгновение из-под раскидистых крон деревьев начали выходить новые трупы. Один. Второй. Седьмой. Десятый. Пятнадцатый. Тридцатый. Целый марш мертвецов. И этих солдаты, похоже, не интересовали. Они брели прямо на нас.