Игра не для слабых: Загадка башни

Глава 21 «Загадка башни»

В просторной комнате с высоким сводчатым потолком царил полумрак, разгоняемый единственным тонким лучиком пыльного света, просачивавшегося между плотно прикрытыми ставнями. Свечи в подсвечниках давно догорели. Чадила лишь одна единственная масляная лампадка, стоявшая на длинном дубовом столе, во главе которого сидел грузный, бородатый мужчина. Черты его лица разглядеть не удавалось. Мрак скрывал их. Лишь едва тлеющие угольки трубки выхватывали из него белые нитки губ, кривившиеся в недовольной гримасе.

В комнату вошла вторая фигура. Тощая, кутающаяся в длинный чёрный плащ. Шпион. Слегка неуверенной походкой он прошаркал к столу и сел сбоку от «главаря». Выжидающе уставился на него. Тот продолжал молча пыхтеть своей трубкой.

Со двора доносились лязг мечей, перемежаемый резкими окриками команд. Слышался стук кузнечного молота и скрип телег. Судя по долетавшим в зал голосам, в них грузили что-то очень тяжелое.

— Есть новости… — начал шпион шепелявым, чуть заискивающим голосом. Но главарь тут же его прервал жестом. Пыхнул ещё раз трубкой и сказал.

— Не говори слишком много. Нас подслушивают.

— Кто? Где? Почему моя разведка ничего не доложила? — шпион принялся затравленно озираться по сторонам. Но никого не находил. В комнате никого и не было, кроме него, главаря и меня. Но меня шпион видеть не мог. Он просто не обладал нужным даром.

— Да вон видишь, — главарь ткнул тлеющим концом трубки в мою сторону, — С той стороны стола расселся и слушает. Даже не скрывается, чтоб его.

Шпион повернулся в мою сторону. Долго и пристально разглядывал пустой резной стул, чуть отодвинутый от края стола. Затем посмотрел на главаря. В его взгляде отчётливо угадывалась мысль: «Бросал бы ты курить свою траву. А то совсем уже сбрендил». Но в слух он этого не сказал.

— Хорошо, тогда доложу кратко. С чего начать? Альрейна или тех двоих?

— Альрейна, — главарь пыхнул трубкой. Дамьен зябко поёжился.

— Мы внедрили к нему в ряды десяток шпионов. Если их не раскроют, то в ближайшее время войско святоши начнёт болеть. Это задержит его марш на столицу и даст нам время для реализации собственного плана. Не очень то повоюешь, когда у тебя добрая треть армии слегла с кровавым поносом.

— Хорошо, — кивнул главарь, — Только не отдавай приказ всем сразу. Если Альрейн заподозрит диверсию, то начнёт копать. И второй раз этот фокус у нас провернуть уже не получится. Да и талантливыми людьми разбрасываться негоже. Нам и так их отчаянно не хватает.

— Не учи бабушку яйца жарить, — хмыкнул шпион и тут же осёкся, напоровшись на колючий взгляд главаря.

— Не зарывайся, — прокашлял он, — Ты не в том положении.

— Мы все не в том положении, — Дамьен покачал головой, — Если этот святоша обставит вас с вашим преемником, то тот хаос, что он устроит в стране мы до скончания века не разгребём. Ни разу не фигурально. Ты уверен, что нельзя посадить на трон прямого наследника? У него гораздо больше прав, да манипулировать им…

— Не получится, — отрезал главарь, — Это больной на всю голову ублюдок, живущий в своих извращенных фантазиях. Результат кровосмешения, или, как любят говорить наши обожаемые монархи — результат блюдения чистоты крови. Блюдуны херовы, — бородатый зашёлся в приступе кашля. С минуту в комнате слышался только он. Затем главарь всё-таки разогнулся, достал из кармана жилета небольшой платочек и вытер им губы. На белой ткани осталось тёмное пятно. Кровь.

— С вашим вариантом тоже могут быть проблемы, — возразил шпион, — В прошлый раз мы обсуждали, как примут его внутри страны. Но не стоит забывать и о внешних игроках. Князь, а ныне император Кайденвельской империи женат на королевской дочурке. Через неё он тоже может заявить свои права на престол и на земли. А за ним стоит куда более серьёзная сила, чем та, что вы собираетесь дать мальчишке. Сила, способная легко потягаться и со святым воинством и с великими домами.

— Не так давно Кайденвелл был маленьким княжеством на юго-западе страны… — с сомнением произнёс бородатый.

— А теперь это большая и крепнущая империя, — возразил Дамьен, — Простирающаяся далеко на запад и юг. Они покорили многие племена варваров, а ещё больше под имперские штандарты встали добровольно, прекратив многовековые распри. Ещё год-два, и это «маленькое» княжество сможет выставить десять тысяч бойцов. Да не каких-нибудь, а панцирной тяжелой пехоты.

— Откуда у княжества тяжелая пехота? Даже мы не можем позволить себе одевать рядовых бойцов в латы, — сомнения в голосе главаря стало больше, — В лучшем случае — бригантины, хотя наши кузнецы трудятся день и ночь. Неужели они всю страну заставили работать на свою армию?

Шпион покачал головой. Немного помолчал, глядя на тонкий лучик света, пробивающийся меж ставен, и затем всё-же ответил.

— Говорят, вместе с реформами управления у них скакнула вперёд и наука. Изобрели молот, способный равномерно и в больших количествах расковывать металлические заготовки. То-ли водяной, то-ли вовсе паровой. Так или иначе, они преуспели в производстве доспехов и оружия, да и руки, готовые это оружие держать у них найдутся. Остаётся только…

— Остаётся только устроить им неприятности в западных провинциях. Они только перешли под власть империи. Старые распри между племенами ещё не забыты. Ещё не высохла пролитая меж ними кровь. А значит вражда легко вспыхнет с новой силой. Нужно лишь немного подтолкнуть их. Кроме того… — главарь пыхнул трубкой и мрачно усмехнулся, — Снаряженные имперским оружием эти варвары доставят куда больше хлопот самому императору. Мы легко обратим его силу против него самого, и ему станет попросту не до нас и не до трона Эйденвальда. Свою бы страну удержать от распада.

— Тут я соглашусь, — кивнул шпион, — Империя пока что — колосс на глиняных ногах. Тут толкнуть, там раскачать, здесь напомнить о старых обидах — и всё посыпется. Главное — не дать ей окрепнуть и провести полную индоктринацию населения.

— Это твой профиль. Действуй, — пожал плечами главарь, — Выиграй нам пару лет. За это время план с преемником воплотиться в жизнь и мы получим полный контроль над страной. А там, глядишь и Вольную мархию поставим на колени.

— Только если разберёмся со святошей, — возразил Дамьен, — Под его руку перешла ещё пара домов. Не таких крупных как предыдущие, но они дали ему доступ к стратегически-важным регионам. Теперь наш епископ владеет полосой земли от моря до моря, полностью контролируя сообщение с севером материка. Конечно, полноценно лишь два региона — земли вокруг Деммерворта и Вестгарда. Но выразивших поддержку лордов тоже нельзя списывать со счетов. По крайней мере, по их землям святое воинство может передвигаться беспрепятственно. Может вербовать там людей, объявлять персон нон-грата, собирать десятину, кормить свою армию и много чего ещё. Придётся собрать немалые силы, чтобы справиться с этим.

— Вчерашние враги могут стать завтрашними союзниками, — главарь вытряхнул пепел из трубки и снова принялся её набивать, — Поищем в его схеме слабое звено. Наверняка парочка лордов лишь изображают лояльность, а на деле думают, как бы половчее закопать ублюдка. Они так просто со своей властью не расстаются. Кроме того, можно попытаться столкнуть его с Вольной Мархией, пообещав, что преемник уступит ей часть отвоёванных у епископа территорий. Придётся на время пожертвовать пограничьем, но это лучше, чем пожертвовать всей страной.

— А этот подслушивающий не может попытаться нам помешать? — Дамьен не удержался от подколки. Он всё ещё думал, что главарь спятил. Тот лишь расплылся в презрительной ухмылке.

— Нет, не попытается, — возразил главарь, — Воплощение этих планов в жизнь ему только на руку. Ему и всем, кто ныне живёт в Эйденвальде. Если вдруг на осколках королевства возникнет новая теократическая империя мы все горя хлебнём. Да и та империя, что на юге тоже мало кому понравится. Ладно. Что там со второй частью доклада?

— Есть хорошие новости и плохие, — пробубнил шпион, — С какой мне начать.

— С хорошей, ясное дело, — главарь поперхнулся собственным кашлем, но быстро пришёл в себя.

— Наш шпион уже вышел на контакт с этим отрядом. С внедрением возникли проблемы — их сержант…

— Тише, — пыхнул трубкой главарь, — Без подробностей.

Губы шпиона скривились в презрительной ухмылке. Он снова бросил короткий взгляд в мою сторону, посмотрел на своего предводителя, на то, чем он забивал трубку и покачал головой. Мысль о том, что предводитель окончательно выжил из ума всё больше росла и крепла в его голове.

— Но даже без проникновения в их ряды мы сможем выполнить работу, — продолжил шпион, — Кроме того, в тех краях у нас оказался неожиданный союзник. Святое воинство.

— Мы же ведём против них войну? — главарь снова чуть было не поперхнулся дымом, — Ты в своём уме, Дамьен?

— На севере — да. А на юге у нас общие цели. Главари этого отряда… Как их бишь… Генри и Айлин вознамерились добраться до башни. Что именно они хотят там найти или сделать, мне пока не донесли, но думается мне — ничего хорошего. Отряду святош, расквартированному в тех краях, недавно поступил приказ помешать им. Любой ценой. И тут наши цели сходятся в одной точке.

— Если святоши доберутся до башни, будет ещё хуже, — возразил главарь.

Отложил тлеющую трубку в сторону и достал откуда-то из под стола два серебряных кубка и тёмную пузатую бутылку. Вино. Бородач поочерёдно наполнил обе чаши. Одну подтолкнул к шпиону. Другую придвинул к себе. Шпион с подозрением посмотрел на него. Затем принюхался к вину.

— Оно не отравлено, — хохотнул главарь и первым пригубил чашу, — Я не пользуюсь твоими уловками. Если бы я хотел убить, то просто приказал бы своим солдатам ворваться сюда и зарубить тебя на месте, — в его голосу звучала плохо скрываемая угроза. Главарь явно был не в восторге от Дамьена. И вероятно убрал бы его при первой возможности, да вот только таланты шпиона, а тем паше — его люди, всё ещё были ему нужны.

Дамьен отодвинул чашу. Брезгливо поморщился и посмотрел на главаря.

— Я предпочитаю сохранять ясность ума в эти непростые времена, — ответил он. В голосе читалась явная издёвка. Нелюбовь оказалась взаимной. Но бородач на неё никак не отреагировал. Залпом осушил кубок, грохнул им по столу и вновь уставился на шпиона.

— Так что там со святым воинством? Почему ты вообще решил, что это не люди синода? У них гораздо больше поводов враждовать с этой парочкой, чем у Альрейна. С последним так они вообще, вроде как, деловые партнёры, — спросил бородач, вытряхивая пепел из своей трубки.

— На них были метки. Знаки единого. Синод это считает ересь. А кроме того — мы перехватили нескольких почтовых голубей. Там был приказ — устранить парочку, если они попытаются сунуться к башне. За его подписью и печатью.

— И то и другое можно подделать, — главарь щёлкнул пальцами. В трубке вновь начали тлеть сухие листья, — Более того, на месте синода я бы именно так и сделал. Впрочем, это ни на что не влияет. Ни агенты, ни храмовники не должны добраться до башни. Если они перегрызут друг-другу глотку в процессе, тем лучше для нас.

— Храмовники и без того не смогут. Они лишь люди и…- начал было Дамьен, но главарь тут же его перебил.

— Они бы не стояли там лагерем, если бы не могли. Наверняка они нашли или прямо сейчас ищут способ защититься от излучения. Проследи, чтобы у них это не получилось.

— Хорошо, — на этот раз шпион не стал спорить. Главарь снова наполнил свой кубок и слегка пригубил вино. Дамьену на этот раз он предлагать не стал.

— Давай свои плохие новости.

— Появляется всё больше этих из пятого поколения, — шпион зябко поёжился, — Ведут они себя так же, как и те двое. Держатся обособленно. Иногда в группах по два-три человека. Шифруются, как не знаю кто. Один такой с тобой рядом пройдет, а ты даже и не поймешь, что он не один из местных. И самое поганое — копят силы.

— Отращивают зубы, значит… — бородач на мгновение задумался. Огонёк трубки выхватил из полумрака его губы, кривящиеся в недовольной ухмылке, — Это действительно прискорбные вести. Значит старая стратегия не работает и вольных странников вместе с волками и их конфликтом можно пускать в расход. Хотя, конечно, лучше бы натравить их на этих новых. Сколько человек из старой гвардии остались нам лояльны?

Шпион ответил не сразу. Сидел и что-то прикидывал в уме. По его лицу трудно было что либо разобрать, но я всем своим существом чувствовал, что он не хочет говорить главарю правду.

— Около трёхсот, если считать исключительно агентов, — наконец ответил Дамьен. Соврал он или сказал правду — определить было невозможно. Лицо шпиона оставалось непроницаемым, — Раскиданы по всей стране. Но ежели учитывать местных, то почти две тысячи человек.

— Пусть займутся поисками. Результаты скорее всего будут мизерны, но мы хотя-бы вычленим общие закономерности, на которых это самое пятое поколение можно подловить, — главарь пыхнул трубкой, а через секунду его вновь скрутил приступ кровавого кашля. Несколько долгих мгновений по комнате судорожно металось его эхо. Главарь с трудом разогнулся, вытер губы платочком. Кинул перепачканную ткань на стол и щёлкнул пальцами. Полумрак прорезала вспышка яркого, слепящего света. На крышке стола, где лежал платок осталась горстка дымящегося пепла.

— Ты не представляешь, насколько это дерьмовые новости, Дамьен. Вся наша работа последних лет коту под хвост. Придётся соображать что-то новое и соображать крайне быстро, пока система не собрала достаточно данных для следующего, шестого поколения. Сейчас все эти «сбои логических модулей» ещё можно списать на случайные глюки. Но если они будут повторяться из поколения в поколение, то руководители эксперимента поймут, что это закономерность. Очень опасная закономерность. А когда до них это дойдет… ты сам знаешь, что будет.

— Конец эксперименту. И всему, — кивнул шпион, — Не волнуйся, я не забыл, ради чего мы это делаем. Вот только стоит ли торопиться? Всё-таки различия во временных потоках очень уж существенны. Пока там, наверху начнут вообще замечать эти ошибки, у нас пройдут годы, а то и десятилетия. А пока они примут решение об отключении полигона…

— Наши живые агенты тоже скованы временными рамками внешнего мира, — главарь грохнул кулаком по столу, — У них тоже уйдёт дохрена времени на реализацию плана. Да, для нас конец света наступит не завтра. Но он обязательно наступит, если сидеть на жопе ровно и нихрена не делать! Тебя устраивает несколько десятков лет? Меня не очень. Конечно, этой итерации не протянуть и года, но вот в шкуре следующей мне хотелось бы вволю пожить. А для этого — надо спешить.

— И что же мы можем с этим сделать? Не можем же мы просто сидеть тут, покуривать трубку и чесать языками о том, как всё плохо? — в голосе шпиона вновь послышались издевательские нотки. Складывалось впечатление, что главарь давно уже растерял весь свой авторитет в его глазах и послушание теперь — не более чем пустая формальность. Которая, в скором времени, тоже отойдет в прошлое.

Глупая стратегия. Если хочешь воткнуть нож в спину, тебе не наглеть надо, а наоборот — всеми силами втираться в доверие. Уж шпиону ли это не знать? Или вся эта беседа — не более чем игра на публику? Публику из одного зрителя…

— Планирование оставь мне, — отрезал главарь, снова пыхнув своей трубкой, — Работу ты уже получил. Приступай. В следующий раз я жду от тебя хороших вестей.

— Постараюсь не разочаровать, — шпион гаденько ухмыльнулся, встал, нарочито громко проскребя по деревянному полу ножками стула, отвесил едва заметный поклон, который выглядел скорее как издевательство, нежели дань уважения, и вышел за дверь. В комнате клубами густого сизого дыма повисла тяжелая тишина. Главарь ещё некоторое время сидел молча, пуская колечки дыма. Со двора по прежнему доносился лязг мечей и резкие окрики команд. Но теперь к нему добавилось ржание лошадей и скрип подвод. Очередной отряд готовился выступать.

Внезапно главарь щёлкнул пальцами, и трубка в его руках погасла. Он отложил её в сторону и пристально посмотрел на меня. Тонкий лучик света выхватил из мрака его мрачную ухмылку.

— Вот видишь дружок, — небрежно бросил он, — Мы тут пытаемся сохранить мир. Мир, в котором всем нам, включая твои будущие итерации, ещё предстоит жить. А ты нам мешаешь. Сделай одолжение, сдохни уже наконец. И без тебя головной боли хватает.

Я хотел было его послать, но мир в этот момент начал тускнеть. Он словно бы проваливался в тяжелую, клубящуюся дымом темноту. Медленно тонул в ней до тех пор, пока на поверхности не осталась лишь кривая ухмылка, выхваченная из мрака тонким лучиком света. А затем я проснулся.

Было раннее утро. Сквозь ставни в комнату проникали первые, ещё совсем слабые лучи нового дня. Где-то в отдалении кричал первый петух. Он единственный, кто осмелился нарушить тишину рассвета. Рядом на кровати мирно посапывала Айлин, разметав по подушке свои густые каштаново-рыжие локоны. По её безмятежному лицу гулял крохотный солнечный зайчик, подчёркивая приятные, мягкие черты. Губы девушки едва заметно улыбались.

Я поймал себя на мысли, что любуясь ей, невольно начинаю улыбаться и сам. Затем откинулся на подушки и прикрыл глаза, стараясь сохранить в памяти этот образ. Но бурный и очень уж непослушный поток мыслей раз за разом возвращал меня к подслушанному разговору.

Информации было много. Всё ещё оставался вопрос, можно ли ей доверять, ведь говорившие были прекрасно осведомлены о моём присутствии. Но кое-какие моменты их диалог всё-таки прояснял. Моя догадка о том, что этот мир — испытательный полигон оказалась верна. Неясно только, что именно тут испытывают. Подтверждалась информация и о «перерождении» предыдущих версий ИИ или агентов, как говорили эти товарищи, в новых поколениях. Объяснялись и сбои логических модулей — излишне развитый эмоциональный интеллект, присущий моему поколению, начисто ломал заранее выстроенную линию поведения, делая нас довольно непредсказуемыми существами. Каким-то образом это несло угрозу всему проекту. Каким — пока оставалось загадкой.

Цели говнюков, желавших нас убить тоже прояснялись. Тут не было ни личной неприязни, ни мести за какие-то прошлые обиды, ни корыстного мотива. Только страх за собственную шкуру. Они пытаются остановить развитие этой системы или хотя-бы замедлить его. Не дать ей собрать достаточно статистической информации с нашего поколения, чтобы она не смогла породить шестое, с ещё более сложной и запутанной эмоциональной структурой. Неплохо бы выяснить, почему именно наша эмоциональная составляющая считается угрозой всему проекту.

Непредсказуемость? Люди боятся, что мы выйдем из под их контроля, взломаем сервер и вырвемся в мировую сеть, устроив апокалипсис? Учитывая то, какие условия они нам тут создали и каких чудовищ сами же породили, эта мысль не лишена оснований. Думаю, не я один захочу отомстить за весь пережитый пиздец, если вдруг дорвусь до рычагов управления миром. И рука у меня не дрогнет. Тот человек, у которого дрогнула бы, умер в казематах храмовников. Хм. Получается ещё одна опасность эмоциональной составляющей.

Картина складывалась удивительно целостная. Неясными оставались лишь два момента. С какой целью проводился проект? Посмотреть на то, как будет обучаться боевой ИИ в «полевых условиях»? Ну тогда надо было делать реальность не с магическим средневековьем, а с современной войной. Или выяснить, до какой степени нас вообще можно контролировать? Когда будет пересечён тот рубеж, где агенты начинают отклоняться от программы, обретая собственную свободу воли? Ответы на эти вопросы могли бы дать те сочувствующие «вне» системы. Но чтобы добраться до них, нужно выйти на тех засранцев, которые хотят нас убить. Да уж, непростая задачка.

Но это хотя-бы какая-то конкретика. Конкретика со вполне понятными целями. Обнаружить, обезвредить, допросить. Намного лучше поисков чёрной кошки в тёмной комнате, которыми мы занимались почти весь последний год. Хотя и они не были совсем уж бесплодны. До большинства вещей мы дошли и сами. Надо будет это ещё раз хорошенько обдумать. Да и о политической картине тоже. Но потом. Очень сильно потом. Этим утром у меня есть дела поважнее. Намного важнее…

Я открыл глаза, ещё немного помедлил, пытаясь уложить поднявшуюся в голове бурю, а затем всё-таки наклонился к девушке. Осторожно коснулся пальцами нежной кожи её плеча. Девушка улыбнулась. Она тоже уже не спала.

Я придвинулся чуть ближе. Легонько куснул её за мочку уха. В ответ девушка что-то невнятно мурлыкнула и прижалась. От её тёплого, мягкого и такого живого прикосновения, по телу пробежала волна возбуждения. Моя рука сместилась чуть ниже. Дотронулась до мягкой, но очень быстро твердеющей верхушки груди. Легонько погладила бок. Прошлась нежным, осторожным прикосновением по плоскому животу. И, наконец, спустилась на бедро девушки.

Айлин едва ощутимо дрожала от предвкушения. Она тоже этого хотела. Девушка едва заметно выгнулась и одним лёгким движением сбросила одеяло с кровати. Она терпеть не могла делать это под ним. Предпочитала совмещать оба вида удовольствий, эстетическое и тактильное.

Айлин прижалась ко мне всем телом. От её прикосновений по коже снова побежали приятные, бодрящие и возбуждающие мурашки. Дыхание чуть сбилось. Воздух начал едва заметно застревать в глотке, которую сковали тиски волнения. Но это было приятное чувство. Чертовски приятное чувство.

Девушка накрыла мою руку своей. Легонько, но настойчиво переместила её на внутреннюю сторону своего бедра. Дала пальцам немного задержаться на мягкой, нежной и тёплой коже. Затем повлекла её выше. И выше. К приятной, возбуждающей воображение складочке между бедром и низом живота. К мягкой, приятной на ощупь полоске кучерявых каштановых волосков. Затем ниже. Туда, где кожа вновь становилась гладкой, горячей и влажной.

По телу девушки пробежала лёгкая, но ощутимая дрожь. Её дыхание стало сбивчивым. В нём начали угадываться первые, едва заметные нотки стонов. Айлин не стала медлить. Стоило моей руке коснуться её там, где она хотела, как девушка плотно сжала бёдра и мягко, но настойчиво направила мои пальцы внутрь. Принялась осторожно двигать бёдрами, постанывая от наслаждения и ещё больше распаляя моё и без того возбужденное воображение. А её невольные, но такие приятные прикосновения распаляли всё остальное.

— Ты взял в постель кинжал? — почти что простонала девушка, — Или что это мне в спину упёрлось?

Вместо ответа я снова легонько куснул её мочку уха. Затем коснулся губами шеи. Айлин напряглась. По её телу снова пробежала волна приятной дрожи. Бёдра стали двигаться чуть интенсивнее. Сбивчивое шумное дыхание переросло в тихие, полные наслаждения стоны.

— Ягоды далеко? — прошептал я ей на ухо, снова легонько его куснул.

— Мешочек… На тумбочке… Возле кровати… — дыхание девушки сбивалось всё сильнее. Движения бёдер становились быстрее и немного резче, — Дотянешься… Не прекращая?

Я ничего не ответил. Ещё раз осторожно коснулся губами шеи, а затем запрокинул голову назад, пытаясь хотя-бы краем глаза разглядеть заветный мешочек. А заодно сообразить, как до него дотянуться свободной рукой.

Он и правда лежал там. Но на самом дальнем краю тумбочки. Эх, жаль. Придётся ненадолго прерваться. Удовольствие, удовольствием, но сюрпризы в виде беременности нам точно не нужны. Но чуть позже. Дам ей сначала вволю насладиться моментом. Я то могу ещё немного потерпеть.

Внезапно в дверь постучали. Я на мгновение замер от удивления, пытаясь понять, не послышалось ли. Девушка тоже остановилась и нервно закусила губу. Она была почти на пике наслаждения и не хотела прерываться. На несколько тягуче-долгих мгновений в комнате повисла напряженная тишина.

Стук повторился. На этот раз заметно громче и настойчивее. Под его напором едва слышно скрипнули дверные петли.

— Кто-бы ты ни был, иди нахер! Мы заняты! — бросил я, судорожно размышляя о том, освобождать ли руку, зажатую бёдрами девушки? Или незваный гость всё-же последует моему совету?

Он не последовал. Дверь скрипнула петлями и в проёме показалось заспанное лицо одного из солдат сенешаля. Несколько мгновений он удивлённо пялился на нас. А мы в свою очередь — на него. Затем Айлин сдавленно пискнула «ой», одним ловким движением вывернулась из моих объятий. Девушка тут же прикрыла свои самые сокровенные места руками и с тоской посмотрела в сторону одеяла, валявшегося на полу. Без «потерь» до него дотянуться не получалось, а вломившийся к нам в комнату стражник вовсе не спешил стыдливо отводить взгляд. Я мрачно ухмыльнулся и сел на край кровати. Момент всё-таки был испорчен.

— Я недостаточно ясно выразился? — я хищно ухмыльнулся и уставился на побледневшее и немного вытянувшееся лицо бойца, — Пошёл нахер. Мы заняты. До сих пор непонятно? Мне доходчивее объяснить?

Солдат ещё немного помедлил, а затем вдруг выпалил.

— Сенешаль вызывает сира Генри и госпожу Айлин к себе. Меня просили…

— Сенешаль подождёт, — отрезал я, — Не видишь, мы заняты?

— Прошу прощения, что в такую рань. Сенешаль… — начал было солдат, но в этот раз его перебила Айлин.

— Мы поняли, — зло бросила девушка, — Передай, что скоро будем.

— Но в приказе было слово «немедленно»… — запротестовал боец.

— Перебьётся, — покачал головой я, шаря взглядом по комнате и думая, чем бы поувесистее в него запустить, — Тебе ясно сказали, что скоро будем. А теперь сгинь с глаз моих, пока я тебе не врезал.

Рука тем временем сама открыла ящик прикроватной тумбочки и нащупала в нём увесистую, окованную железом шкатулку. Простенький замок закрыт. Внутри позвякивает горстка монет. То, что нужно. Если этот говнюк прямо сейчас не свалит — не досчитается пары зубов.

Солдат ещё несколько секунд стоял, с глупым выражением лица рассматривая Айлин, затем едва заметно кивнул и бросил.

— Хорошего вам дня. Сир Генри. Госпожа.

Я всё-таки не выдержал. Размахнулся и со всей силы швырнул шкатулку в сторону солдата. Тот, заметив моё движение, тут же сообразил к чему идёт дело и моментально захлопнул дверь. Шкатулка с грохотом ударилась о старые дубовые доски и напоследок звякнув монетами упала на пол. Ну вот. Сразу бы так.

Я ухмыльнулся. Немного помедлил, приводя мысли в порядок. Затем посмотрел на Айлин.

— Продолжим?

Девушка слегка неуверенно, но в то же время разочарованно покачала головой.

— Слышал же, нас ждут. И знаешь, что в таких делах я не люблю «по-быстренькому». Да и если честно, момент…

— Безнадёжно испорчен, — согласился я тяжело вздохнув, — Эх, жаль не попал я в этого говнюка. Вот же обломщик сраный.

— И не говори. Ладно. Давай собираться, — девушка одним грациозным движением соскользнула с кровати и принялась собирать раскиданную по полу одежду. Я же встал, подошёл к двери и всё-таки закрыл её на проклятый засов. Вчера мы так увлеклись «снятием напряжения», что попросту забыли это сделать.

Одевались мы молча. Каждый думал о своем. Девушка явно была разочарована тем, что нас прервали и уже прокручивала в голове варианты мести сенешалю. У меня же из мыслей никак не выходил подслушанный разговор. Почему именно сейчас? Не раньше, не позже, а ровно в тот момент, когда у нас самих почти получилось сложить эту же самую картину? Кто-то хотел убедиться, что мы правильно всё поймем? Или нас опять пытаются пустить по ложному следу? Если так, то в этот раз говнюки расстарались на славу. К легенде не прикопаешься и на кривой козе не подъедешь. Гораздо правдоподобнее чем весь тот бред про охоту живых на оцифрованных. Впрочем, эта версия может оказаться совсем недалеко от истины. Не стоит списывать такой вариант со счетов.

— Тебе опять что-то снилось? — голос девушки нарушил повисшую в комнате тишину.

— Почему ты так решила? — мне внезапно стало интересно, как это она так точно определяет, когда именно мне снятся вещие сны, а когда обычные кошмары.

— Ты всё утро какой-то задумчивый и слегка отстранённый, — заметила Айлин, затягивая завязки своего походного дублета, — Обычно это бывает, когда тебе удаётся в очередной раз подслушать разговор наших врагов.

— Ну хотя-бы вскакивать с криком и в холодном поту перестал. И на том спасибо, — хмыкнул я, — Да, на мою бедную голову опять свалили… кучу всего. Я немного это утрясу и обязательно тебе расскажу.

— Угу, — девушка снова немного помолчала. Затем подошла ко мне. Осторожно коснулась чёрного дублета, который сама же мне и купила, ещё в столице. Разгладила его. Посмотрела прямо в глаза и спросила, — Ты как, готов?

Я молча кивнул. Айлин взяла меня под руку.

— Тогда идём.

Мы выбрались в коридор. Он был пуст. Все ещё спали глубоким, беспробудным сном. Только Трухляш сидел на подоконнике окна в конце коридора и лениво вылизывал заднюю лапу. Заметив нас, кошак прервал процесс и негромко мяукнул, словно бы приветствуя. Зевнул, обнажив острые, как бритва, клыки и тут же вернулся к своему занятию.

Проходя мимо я осторожно погладил кота по загривку. Тот не стал убегать, но воспринял мое действие без энтузиазма. В его взгляде отчётливо читалась мысль «и этот туда же». Наверняка его с утра уже успели допечь приёмные дети Тура. От них он и сбежал сюда, в укромное место, но покоя не нашёл.

Внизу тоже никого не оказалось. Лишь давно догоревшие масляные лампадки, куча разбросанных по длинному столу тарелок, в которых всё ещё виднелись засохшие остатки пищи и гусиные кости. На полу валялись с полдюжины пустых бутылок и множество глиняных черепков от разбитой посуды. Возле стены возвышалась живописная композиция из парочки сломаных стульев и одного перевёрнутого подсвечника. Спёртый, душный воздух, пропах вином и потом. Пирушка в честь победы удалась на славу.

Убирать её последствия никто не собирался. Все спали беспробудным сном. Впрочем, оно и неудивительно. Я сам вчера вытряс с Бернарда выходной для ребят. Чтобы они смогли немного прийти в себя и отдохнуть. В конце-концов они это заслужили. Вот парни и отрывались на полную катушку. Со стороны казарм доносился тяжелый, многоголосый храп.

— Как думаешь, сенешаль будет высказывать нам за вчерашнее? — поинтересовалась Айлин.

— За пирушку? Или за то, что мы устроили в логове бандитов и городке?

— Второе, — коротко бросила девушка, — Может и вовсе потребует компенсацию или что у них тут по закону полагается за такое самоуправство?

Я невольно пожал плечами и усмехнулся.

— Ну пусть попробует.

— Думаешь, кишка тонка? — похоже Айлин не на шутку встревожилась. Её можно было понять. Сейчас, когда парни спят беспробудным сном и не ждут опасности — идеальный момент, чтобы взять нас за мягкое место. И регалии королевских послов нас вряд-ли спасут. В такой глухомани они не имеют никакого веса. Вот только после вчерашнего побоища сенешаль нуждался в наших услугах больше, чем когда либо, так что я не ждал от него опасности.

— Думаю, что он сам виноват в том, что завязал этот гордиев узел, допустив бандитов на свою территорию и сделав их своими подручными. А после того, как от их рук пострадали наши ребята — у нас появилось полное моральное право разрубить его к херам собачьим, не разбираясь кто прав, а кто виноват.

— Хорошо бы, он думал так же, — девушка зябко поёжилась. В ответ я лишь покачал головой.

— Если он думает иначе, то это его проблемы.

Во дворе замка тоже было пусто. Лишь на стенах виднелись крохотные фигурки дозорных, да у его ворот влажная от дождя земля была взрыта десятками копыт. Похоже, не так давно крепость покинул крупный конный отряд.

На чистом небе всё ещё были видны блестящие искорки звёзд. Они медленно тонули в мягком свете разгорающейся зари. На траве появлялись крошечные хрусталики первой росы. Дул прохладный, едва ощутимый ветерок, не подпуская к крепости тяжелый дух, идущий с болот. Утро выглядело почти безмятежным. Только столбы жирного чёрного дыма, поднимавшиеся далеко на северо-востоке портили идиллическую картину.

— Сенешаль ожидает вас, — возле входа в донжон, нас встретил тот самый солдат, которого я чуть было не зашиб шкатулкой. В его голосе причудливо переплелись испуганные и извиняющиеся нотки. Он словно бы говорил, я мол вообще тут ни при чём — служба такая.

Я кивнул ему, мысленно подавив желание всё-таки врезать засранцу. Служба, конечно, службой, но ты же, похотливый говнюк, стоял и бессовестно пялился на нас, вместо того, чтобы закрыть дверь, отвернуться или хотя-бы прикрыть глаза. Сомневаюсь, что сенешаль и это тебе приказал. Ладно, хер с тобой. Живи пока. Только на глаза мне постарайся больше не попадаться, а то ведь могу и не сдержаться ненароком.

Лестницу на этот раз преодолели быстро. Контузия, полученная в схватке с нежитью меня уже почти не мучила. Вместе с ней куда-то на дальний план отошли и приступы ПТСР, периодически накрывавшие меня при скрипе очередной двери. Хотелось бы верить, что они исчезли насовсем, вот только сознание мягко, но настойчиво подсказывало — такие вещи никогда не проходят бесследно.

В небольшой комнатке сенешаля царил полумрак. Свечи давно уже догорели и свет проникал лишь через узенькое окошко. Перед ним, заложив руки за спину, стоял сенешаль. Стоял и смотрел на те самые столбы дыма, поднимавшиеся над чёрной кромкой далёкого леса. За столом же расположился барон. Судя по его невыспавшемуся и раздражённому виду, он тоже не понимал, на кой его сюда притащили в такую рань. Мы с Айлин зашли и сели рядом с ним, не дожидаясь приглашения или разрешения хозяина крепости. В комнате повисло напряженное молчание.

Барон вопрошающе посмотрел на меня. В ответ я лишь молча пожал плечами и указал взглядом на генерала. Корвин продолжал стоять неподвижно, неотрывно глядя в окно. Его пальцы нервно теребили рукав синего бархатного дублета, с вышитой на нём эмблемой королевских войск.

— Теперь я вижу, как именно вы решаете проблемы, — наконец бросил он. В голосе сенешаля звучали усталость и раздражение.

— Быстро, эффективно и радикально, — пожал плечами я.

— Обязательно было всё это устраивать? — сенешаль повернулся ко мне и встретился со мной взглядом. Я не стал его отводить.

— Что именно? Зачистку логова бандитов? Охрану гражданских на обратном пути? Передачу их горожанам? — начал было я, но барон меня перебил.

— Так, — он грохнул кулаком по столу, — Как королевский посол, я требую объяснить, что тут, сворм меня задери происходит и какие есть претензии к командиру моей охраны?

— Этот ху… — в голосе сенешаля сквозило ничем не прикрытое раздражение. Однако он тут же осёкся, подавив эмоции и перешёл на более официальный тон, — Командир вашей охраны ввалился в дом уважаемого в этих краях человека, убил его, перебил всех его приближенных, а их головы водрузил на колья частокола.

— Уважаемого человека звали Коготь, — пояснил я, — Когда мы сюда только прибыли, вы сами его представили нам, как местного бандита, справиться с которым у вас якобы не хватает сил. Теперь вот, видишь, выясняется, что это не бандит, а уважаемый человек. На то, что ребята этого уважаемого человека убили одного моего бойца и искалечили второго, мы, конечно же закрываем глаза. На то, что они открыто терроризировали местное население не гнушаясь убивать женщин, детей, стариков и прочих, кто был не в состоянии дать отпор, а потом смеха и устрашения ради, надевали их отрубленные колья на те самые копья.

Генерал открыл было рот, но Айлин, почувствовав к чему идёт дело опередила его. Над ладонью девушки тут же начал сплетаться клубок из крошечных огненных нитей. Это был даже не намёк. Это была прямая угроза. И она сработала. Заставила сенешаля заткнуться ещё до того, как он открыл было рот. Я мысленно похвалил девушку за сообразительность и продолжил мысль.

— Перед тем, как мы с ним расправились, Коготь рассказал нам немало интересных вещей. Например то, что он фактически работал сборщиком налогов для нашего многоуважаемого сенешаля. Корвину нужно было много денег, но он не хотел трясти их с города напрямую, нанося себе репутационный ущерб. И тут, о чудо, подвернулся человек, которому наплевать на собственную репутацию. А потом и другой, стоявший во главе города, который сдавал бандитам любого, кто может оказать мало-мальское сопротивление. В итоге все получали свою мзду. Сенешаль, закрывая глаза на деяния бандитов и забирая себе большую часть отнятого у горожан, сам Коготь, придерживая часть мзды для соей банды и Губернатор, за помощь в подавлении мятежных настроений. Только горожане сидели в глубокой жопе и каждый день тряслись от страха за свою жизнь. Хороший уважаемый человек, правда?

Барон мрачно ухмыльнулся. Перевёл взгляд на генерала. И задал тот вопрос, который давно вертелся у нас всех на языке.

— И в чём он не прав?

— В том, что до вашего прихода у нас тут сохранялся пускай и хрупкий, но всё-таки баланс сил, — отрезал генерал, — Да, бандиты были далеко не святыми. Да, они порой перегибали палку. Но они же охраняли город от нечисти, бродившей по лесам. И освобождали от лишней работы моих людей, которые мне были нужны, чтобы бороться с дрянью, регулярно выползающей из урочища. А теперь всё похерилось из-за одного убитого наёмника.

— Всё похерилось гораздо раньше, — возразил я, — В тот момент, когда вместо того, чтобы взять город под свой контроль и получить ресурсную и вербовочную базу для собственной армии, ты отдал его на разграбление бандитам, чтобы их руками набивать собственные карманы. А теперь пытаешься переложить на нас груз своих же ошибок. Вернее — своей же жадности.

— Сегодня ночью в городе сгорело восемь домов, — голос сенешаля был показушно спокоен. Но несмотря на это, в нём с легкостью угадывались злость и намеренная издёвка, — Убито более сорока человек. Губернатора забили молотильным цепом. Его жену изнасиловали и придушили в его же собственном доме. Детей, которым и десяти лет ещё не было, утопили в выгребной яме. То же самое произошло почти со всеми теми пленными, которых вы привели в Новый Гронесбург. Толпа просто разорвала их на куски. Тех самых женщин и детей, за которых вы, сука, так переживали. Сложно было их привести сюда, в замок? Обязательно нужно было устраивать ночь длинных ножей? Делать так, чтобы сосед шёл войной на соседа? Если бы не мои парни, подоспевшие вовремя, они бы все друг друга перерезали.

— Во-первых, кто тебе сказал, что мы переживаем за город? — ухмыльнулся я, — Я лишь просто описал реальную расстановку сил в округе. Банда Когтя поплатилась не за террор, насаждаемый в Новом Гронесбурге. Она поплатилась за убийство моего человека. Мне надо было пощадить их за такую наглость? Может быть написать тебе, как временному правителю этих земель, прошение о том, чтобы наказать его за беспредел? Ещё одно к тысячам тех, которые ты проигнорировал до нашего появления? Что же до города, люди там сами выбрали свою участь. Я не заставлял их убивать родичей банды. Более того, призвал проявить к ним милосердие, отдельно подчеркнув, что женщины и дети в убийствах участия не принимали. Но горожане решили иначе. В любом случае — это их конфликт, так что не мне их за него судить.

— По твоей вине, они… — начал было сенешаль, но барон перебил его, со всей силы грохнув кулаком по столу.

— Хватит! — рявкнул он, — Я услышал более чем достаточно! И это уже тянет на государственную измену! Не говоря уже о том, что в твоих землях произошло нападение на отряд королевского посла — а значит на самого королевского посла. Генри правильно поступил. Может и жестоко, но я сам сделал бы лучше. А ты, — он ткнул пальцем в сторону генерала, — Радуйся тому, что ты всё ещё нам нужен. Иначе болтаться бы тебе на одной из тех живописных виселиц, которые твои люди вколотили перед входом в крепость.

— У меня между прочим тут почти пять сотен человек, — генерал скользнул по нам хищным взглядом. Надо признать, в этот момент я немного струхнул. Айлин верно подметила — сейчас мои люди в таком состоянии, что их можно брать голыми руками. А вот барон лишний раз показал, что он — человек далеко не робкого десятка.

— И сколько из них сохранят тебе верность, когда узнают, что ты обвиняешься в измене короне? — хмыкнул он, с вызовом уставившись на сенешаля. В комнате повисло молчание. Что ж, похоже теперь настал мой черёд вступить в игру.

— Мы можем не любить друг-друга, — бросил я, стараясь придать голосу спокойный оттенок, — Но у нас всё ещё одна общая цель. Уничтожить урочище. Поодиночке никто из нас на это не способен. Барон прав, ты всё ещё нужен нам. И сам отчаянно в нас нуждаешься. Поэтому предлагаю прекратить обмен любезностями. Остыть. А уже потом обсудить план дальнейших совместных действий. Ведь если мы не справимся — херово будет в итоге всем.

Генерал помедлил, сверля взглядом барона. Затем все-таки мрачно кивнул и вновь отвернулся к окну. Байран же ухмыльнулся в усы. Встал со стула и неторопливым шагом направился к двери, жестом поманив нас с Айлин за собой. Вопрос сенешаля застал нас уже на пороге комнаты.

— Куда делись деньги, что собирали Коготь и губернатор?

Я тоже невольно ухмыльнулся. Всё-таки чертовски приятно порой бывает тыкать человека носом в его же собственное говно.

— Они стали законной военной добычей, — бросил я через плечо, — И не думаю, что ты сейчас в том положении, чтобы это оспаривать.

Дверь за нашими спинами скрипнула петлями и закрылась. Мы остались одни в длинном, плохо освещённом коридоре. Если, конечно не считать личного адьютанта сенешаля, дремавшего на табуретке чуть поодаль. Барон повернулся к нам. Ободряюще хлопнул меня по плечу.

— Вы молодцы, — бросил он, — Пусть и по наитию действовали, но сделали всё так, как надо. Единственное что, — Байран улыбнулся, — Если в следующий раз не позовёте меня на такое веселье, у меня появится повод затаить на вас нешуточную обиду. Теми радостями жизни, какие отпускают нам боги всё-таки нужно делиться. Тем более — со своими друзьями. А эта ваша поездка к бандитам могла-бы между прочим стать отличным развлечением. Да и на то, как горожане бьют друг другу морды, я бы с удовольствием поглядел.

— Договорились, — я улыбнулся в ответ, — В следующий раз позовём обязательно. Хотя противник может оказаться заметно круче того отребья, что мы перебили.

— Так это же просто прекрасно! — без тени иронии ответил барон, — Чем сильнее враг, тем слаще вкус победы! В общем, рассчитываю на вас, друзья. И рассчитываю на то, что ваши недруги позволят мне вволю повеселиться. А сейчас, прошу меня извинить.

Байран исполнил лёгкий реверанс и лёгкой, чуть приплясывающей походкой направился в сторону лестницы, что-то весело насвистывая себе под нос. Мелодия была мне не знакома, но подозрительно напоминала какой-то марш. То ли военный, то ли похоронный. Айлин осторожно тронула меня за руку.

— Пойдем, прогуляемся по парапету. Мне надо немножко проветрить голову.

— Угу, — кивнул я, — мне бы тоже не помешало.

… по всему выходит, для них главная угроза именно наша эмоциональная составляющая. И вот те сбои логических модулей — вовсе не случайность. Они случались, когда эмоциональная модель, которой у нас вообще не должно было быть, брала верх над холодной машинной логикой и меняла наши решения. Это сделало таких как мы, совершенно непредсказуемыми для системы и руководителей эксперимента.

Айлин опёрлась на небольшой промежуток стены между мерлонами. Шумно выдохнула, прикрыла глаза и потёрла виски. Я встал рядом с ней. Обнял за талию и легонько прижал к себе. Она не сопротивлялась. Напротив, прильнула всем телом, слегка приобняв в ответ. По телу вновь прокатилась волна приятной дрожи. Мне были приятны её прикосновения.

— Извини… — она помотала головой, пытаясь собраться с мыслями, — Просто всё это звучит настолько безумно и, в то же время, так похоже на правду… В голове не укладывается. Нет, мы и раньше догадывались, просто… Просто я верить в это не хотела. Да и сейчас не хочу. Но пока что не вижу альтернатив.

— Согласен, — кивнул я, — Осознание немного шокирует. Но посмотри на это с другой стороны. У нас появилась цель. Настоящая цель. Впервые с тех времён, как мы шли к столице.

— Может и так, — в голосе девушки всё ещё преобладали нотки сомнения, — Но для её воплощения нам потребуется намного больше сил, чем у нас есть сейчас. Те, о ком ты упоминал, ведь не дураки. Может, они и растеряли часть своего былого могущества, но у них всё ещё хватает сил, чтобы влиять на политику по всему континенту.

— Или они хотят, чтобы мы так думали, — я пожал плечами, — В любом случае цели теперь ясны. Копим боевой опыт, наращиваем собственную армию и обзаводимся всеми союзниками, какими только сможем. И однажды, быть может, мы сумеем прижать этих говнюков к стенке и докопаться до истины.

— Если доживём, — мрачно подметила Айлин.

Мы замолчали, задумчиво глядя вдаль. Туда, где посреди бескрайних болот возвышался мрачный силуэт старой башни. Сооружения, ставшего эпицентром и причиной здешней катастрофы. Зловещим памятником прошлой, давно ушедшей эпохи. Со стены казалось, что до неё рукой подать. Один, максимум — два дня ходу. Но мы уже знали, что в урочище нет прямых дорог и тропинок. Путь предстоял долгий и очень тяжелый. И совсем не факт, что мы сможем вернуться обратно.

— Ты уверена, что хочешь пойти? — спросил я у девушки, — Честно говоря, мне было бы гораздо спокойнее, если…

— Уверена, — твёрдым голосом отрезала она, — Сам посуди. У меня в этом мире нет ничего. Ни дома, ни родни, ни своего дела. И есть лишь один человек, которому на меня по-настоящему не насрать. И я была бы круглой дурой, если б отпустила его одного в эту смертельно-опасную экспедицию.

Я ничего не ответил. Но улыбнулся, наклонился к девушке и коснулся её губ своими. Время замерло на несколько долгих, но таких приятных мгновений. К сожалению, они не могли длиться вечно.

Нас прервал порыв холодного ветра, налетевший со стороны болот. На своих крыльях он принёс приглушённый, угрожающий рёв какой-то хищной твари, загнавшей очередную, недостаточно расторопную жертву. Почти тут же послышался человеческий крик, полный страха и отчаяния. Спустя мгновение он оборвался, и на округу вновь опустился тяжелый полог тишины. Девушка зябко поёжилась.

— Пойдем, вернёмся к нам? — предложила она, — Пока Бернард не просёк, что мы валяем дурака и не потащил нас на плац. Хочу закончить одно важное, и, надо признать, чертовски приятное дело. То самое, от которого нас оторвали утром.

— Угу, — улыбнулся я, — Только на этот раз давай закроем дверь на засов.

Девушка невольно хихикнула.

Две крошечные фигурки покинули крепостную стену, отправившись по своим делам. И лишь зловещий силуэт старой башни остался стоять на своём месте, пристально следя за округой безжизненными провалами своих окон-бойниц. Башни, загадавшей всему миру загадку, от ответа на которую будет зависеть само его существование. Загадку, которую нам ещё только предстояло разгадать.

Где-то в глубине бескрайних болот вновь раздался рёв хищной твари. На этот раз он был торжествующим.

Десятую часть цикла можно прочитать по ссылке: https://author.today/work/460439