Игра не для слабых: Загадка башни

Глава 17 «Блюдо, которое подают горячим»

— Что-то мне ссыкотно, — внезапно во всеуслышанье заявил Ульф — один из ребят, вызвавшихся меня сопровождать. Похоже, осознание того, на что именно он подписался настигло парня слишком поздно.

— А ты не ссы, — гоготнул Остин, — Держи в себе. Сейчас придём, всех убьём и всех ограбим — вот тогда помочишься на их трупы.

— Можно даже погадить, ежели охота такая будет, — добавил Эрик. Солдаты в голос заржали. Вот только мне было не до смеха. Теперь, когда мы приступили к реализации плана, я находил в нём всё больше белых пятен, которые не учёл ранее.

По обеим сторонам дороги рос чахлый лес. Невысокие, скрюченные деревца, покрытые жидкой, насквозь просвечивающей хвоёй перемежались маслянистым поблёскиванием глубоких бочагов. Ветра не было. В воздухе висел тяжелый, дурманящий запах багульника. Эта дрянь в изобилии росла на берегах застойных заводей. Звенела крыльями вездесущая мошкара.

Пехоте в таком «лесу» делать нечего. Нет, конечно, пробиться они смогут, но займет это уйму сил и времени. Скорее всего Бернард поведёт отряд прямо по дороге, столько сколько сможет. Если бандиты выставили дозоры, они обнаружат отряд задолго до нападения.

Интересно, охотник специально об этом умолчал? Или лишь потому, что не знал, как именно мы собираемся брать укрытие бандитов? Эту часть плана он услышать не мог. Я обсуждал её только с Бернардом. По всему выходит, я и есть долбоёб. Долбоёб, который крепок задним умом, но когда это нужно — не умеет задавать правильные вопросы.

Я повернулся в седле и скользнул взглядом по своим спутникам. Дьявол. И почему я не додумался захватить из замка побольше лошадей. Теперь возникнут вопросы: если это парламентёры — с чего это они почти все пешком тащатся? Не хватило лошадей? На семь человек? Ага, как же. Если караульные не дураки, то могут догадаться, что за нами идёт остальной отряд. Остаётся надеяться лишь на то, что два и два у них сложить не получится.

— А как вернёмси, — продолжал мечтать Остин, — От такую пьянку закатим. У ентих то головорезов поди самогона немеряно. Чё им ещё в такой глуши то делать? Бухать, да баб ябать.

— Бабу потискать я и сам бы не прочь, — осклабился Ульф, — Да токмо вот уломать пока никакую не могу.

— Это потому что ты страшный, как лошадиная куча! — снова заржал Эрик, — Вот они тебя и сторонятся. Чтоб, значит, не вляпаться.

— Да пошёл ты! — надулся Ульф, — Сам поди не красавец, а мне тут на рожу тыкаешь.

— Не подкалывай парня, — прогудел Ольрих, — Сам поди бабу давненько то тискал! — солдат обратился к Ульфу, — Ты парень не один такой. Баб у нас пока маловато, да и то всех сговорчивых ужо разобрали. Остальные кочевряжатся, да и хер с ними. В ентом «Новом Гронесбурге» поди одиноких вдов полно. И каждую надо бы утешить. Вот ежели капитан нас с тобой завтра в патруль туды отправит, так мы так напатрулируем и наутешаем, что на две жизни хватит. Командир, что скажете, отпустите нас?

— Боюсь, что нет, — я покачал головой и натянул поводья Гневко. Пешие воины не могли угнаться за конём, который то и дело норовил сорваться в галоп, — У нас слишком много врагов здесь. Не только бандиты. В замке я могу гарантировать, что вам не воткнут нож в спину. Но вот на улочках «Нового Гронесбурга» — нет. Так что придётся вам обойтись нашими бабами. В утешение могу сказать, что прикажу Бернарду оставить вас в покое на пару дней. Чтоб у вас была возможность напиться до чёртиков и прийти после попойки в себя.

— И то хлеб! — отозвался Жак, — А уж если у этих засранцев будет хороший эль и приличная закусь, то я им даже яйца отрезать не стану.

— А вот я стану, — хмыкнул Ивар, — Помнится Брен тут бахвалился, что как-то ему доводилось жрать жаренные человечьи яйца. Я ему и сказал, мол брешешь же всё. Ну меж нами спор и вышел. На месячное жалованье между прочим.

— Смотри, как бы он за своё месячное жалованье твои яйца не отрезал да не сожрал, — хмыкнул Эрик и солдаты снова заржали.

— Так, всё, хорош балагурить! — скомандовал я, прерывая дискуссию, — Мы почти пришли. Готовьтесь, бой будет нелёгким. И зарядите уже арбалеты!

Бойцы остановились и принялись взводить самострелы Родрика. Я же в очередной раз натянул поводья и принялся отмахиваться от надоедливой мошкары, мысленно прикидывая, как бы так скорректировать план, чтобы он не был таким уж рискованным. Бандитов надо чем-то отвлечь. И от нашей атаки изнутри и от штурма извне. Ещё одна диверсия? Но как? Что-то я сомневаюсь, что меня или моих ребят отпустят погулять по лагерю без присмотра. Магия? А вот это уже вариант.

Вот только пока уж больно туманный и расплывчатый. Что я могу? Вывернуть какому-нибудь бандиту мозги наизнанку? Только если он не обвешается амулетами, да и толку от такого перформанса будет немного. Отвлечёт разве что парочку зевак, но уж точно не всю банду. Исцеление отметается сразу. Шоковое касание тоже. Как впрочем и управление животными. Всё это слишком затратные, слишком явные или совершенно бесполезные сейчас заклинания. Твою мать, до чего же всё-таки скудный у меня арсенал. Надо будет в кратчайшие сроки исправить эту оплошность. Благо, у нас с Айлин скопилась уже приличная коллекция магических фолиантов. Читай — не хочу.

Мда… Остаётся старая добрая пиромантия. Что-нибудь поджечь? Это вариант. Вот только как это сделать незаметно, да ещё и так, чтобы загорелось чуть погодя? Огненный шар отпадает сразу. Эффектное заклинание и поджигает так, чтоб наверняка, вот только выдаст наши намерения моментально. Остаётся положиться на вспышку первой ступени. Подпалить им крышу какого-нибудь сарая и пусть бегают, тушат. Главное, чтоб само не потухло раньше времени. Заклинание всё-таки уж больно ненадёжное. Один порыв ветра — и весь план катится к чертям. Но ничего лучше в голову пока не приходит.

Мы двинулись дальше. На этот раз в глухом, напряженном молчании. Болота всё тянулись по обеим сторонам дороги, периодически перемежаясь молодым, густым ельником. В воздухе тучами звенела мошкара. Впереди, над небольшой полосой соснового леса поднимались несколько тонких струек сизого дыма. Укрытие бандитов было уже совсем близко. Но часовых по-прежнему не видать. К своей безопасности они относятся совсем уж наплевательски.

Внезапно тяжелую, воняющую багульником и звенящую мошкарой тишину разорвал громкий, пронзительный свист. Из подлеска возле дороги неуклюже выбрался плечистый мужик. Одной рукой он сжимал простенький лук, другой — накладывал стрелу на тетиву. Из брони на нём были лишь грязная стёганка и поблёскивавший на солнце черепник. Вслед за первым мужиком из кустов вывалился второй. Тощий и длинный. Одет он был точно так же, как и первый, но в руках держал парные кинжалы. Оружие, которое годится запугивать крестьян, но не для настоящей драки. Следом показался третий. У этого на голове блестела шапель, а в руках он держал старый, потёртый, но всё ещё грозный арбалет.

— Командир, — окликнул меня Остин указывая рукой на другую сторону дорожной насыпи. Там из густого ельника тоже выбирались люди. Четверо. Двое с фальшионами, один с луком и ещё один с чем-то вроде длинного корда. Кольчуга, и то с короткими рукавами, была лишь у последнего.

У меня тут же возникла шальная мысль. Может к чёрту старый план? Перебить всю эту шваль прямо сейчас, особо ничем не рискуя. Защитных амулетов я на них не вижу, так что задачка будет совсем уж простой. У Когтя станет на семь бойцов меньше.

Впрочем, я почти сразу отмёл от себя эту мысль. Если напасть на них сейчас — точно потеряем эффект неожиданности. И тогда штурмовать укрытие станет намного тяжелее. Нелегко пробираться по болоту под ливнем стрел.

Мои ребята сгрудились в кучу, похватавшись за оружие. Трое уже хотели было вытащить из под плащей арбалеты и убрать гадов, но я остановил их вскинув вверх руку.

— Кто такие? Чего тут нада? — пробасил усатый плечистый мужик. Тот самый, что первым показался из кустов. Он уже наложил стрелу на тетиву, но лук натягивать не спешил. С оружием обращаться они всё-же умеют. По крайней мере не допускают ошибок новичков и идиотов.

Другая группа бандитов тем временем неуклюже карабкалась на дорожную насыпь, явно намереваясь её перегородить. Смешно. Как будто это нас остановит.

— Ты сам знаешь, кто мы и зачем пришли, — я хищно ухмыльнулся. Увидев мою «очаровательную» улыбку бандит с кинжалами чуть попятился, выставив оружие перед собой. Попятился и тут же получил увесистого пинка от усатого мужика. В дозоре он был за главного.

— Да, нас атаман предупредил, — кивнул лучник, — Сдайте оружие и идите за нами.

Пора пустить в ход понты. От того, насколько они убедительно получатся, зависит успех всей операции.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — я покачал головой и картинно положил руку на эфес меча, понемногу протягивая энергетические нити к лучнику. Был у меня один эффектный приём, который в купе с россказнями про то, что я — упырь, заставит их навалить полные штаны ёжиков.

— Да? — лучник осклабился и легонько натянул тетиву. За его спиной из леса выбирались ещё двое головорезов, — А может…

Договорить он уже не сумел. Осёкся на полуслове. Я сформировал мыслеобраз, в котором ему перерезают глотку и начал «перекачивать» его по энергетическому каналу. Увидеть мою мысль он не мог. Но на это я и не рассчитывал.

Здоровяк покачнулся. Выронил стрелу. Рассеяно опустил взгляд, пытаясь понять, почему руки его перестали слушаться. С кончика его носа сорвалась капля крови. Ещё одна — с губ. В уголках глаз начали набухать тёмно-алые пятнышки.

Мужик попытался что-то сказать. Наклониться за выпавшей стрелой. Но вместо этого сделал шаг вперёд, пытаясь удержать равновесие. Завалился на мокрый от росы мох и забился в конвульсиях. На губах у него начали вспухать кровавые пузыри.

— Боги милосердные, — пробормотал разбойник с кинжалами, попятившись назад, — И правда упырь. Сохрани нас праматерь, всамделишний!

Я разорвал щуп. Пока не время начинать убивать.

— Как я уже сказал, вы не в том положении, чтобы ставить условия, — я повысил голос, — А сейчас будьте любезны, выползите из болота и проводите нас к вашему атаману, пока я вас, говнюков, всех кровью срать не заставил!

— Да мы вам… — начал было один из выбравшихся на дорогу бандитов, но второй тут же схватил его за плечо и кончиком фальшиона указал на лучника. Тот теперь лежал, глухо стонал и мелко дрожал, не в силах подняться. Немного я всё-же переборщил. Хоть бы копыта не отбросил, пока мы ведём переговоры.

Бандит умолк, уставился на меня и невольно попятился назад, стискивая рукоять фальшиона до побелевших костяшек. В его глазах плескался первобытный ужас.

— Мы поняли сир… милсдарь… — тот бандит, что держал в руках кинжалы попытался со мной заговорить, но начал заикаться от страха, — Только скажите — а с Лурсом что делать? — он кивнул в сторону лучника, — Он…

— Выкарабкается, — оборвал я бандита, — Отнесите его в хату и дайте отлежаться. Завтра утром у него разве что голова будет, как с сильного похмелья, да и то пройдет к обеду. Мы не убивать сюда пришли. А говорить, — не моргнув глазом, соврал я. Бандитам пока не следует знать, что они уже трупы, лишь по какому-то нелепому недоразумению продолжающие топтать эту бренную землю.

— Благова… благодарю вас милс… сударь, — бандит подошёл к упавшему товарищу и ухватился за руку. Второй взял с другой стороны. Третий — подобрал лук и выпавшую стрелу. Вся пятёрка принялась крабкаться на дорожную насыпь. Мои ребята заметно напряглись, когда они встали позади нас, но задираться не стали. Процессия неторопливо двинулась в путь.

Шли молча. Обе группы бандитов старались держаться от нас на почтительном расстоянии. Краем глаза я заметил ещё два небольших отряда по три человека, двигавшихся параллельно дороге. Нас взяли в кольцо, но пока что не атаковали. Знатного, я, видать на них страху напустил. А может — просто не получили соответствующего приказа.

Ближе к логову болота заканчивались. Бочаги встречались всё реже. Мелкие ёлки и чахлые берёзки сменялись высокими, строевыми соснами, корни которых переплетались меж собой. Насыпь, по которой шла дорога тоже заканчивалась. Дорога теперь шла вровень с зелёным моховым ковром, обнимавшим стволы вековых деревьев.

Лес тянулся недолго. Уже через пару сотен метров он резко обрывался, будто бы срубленный гигантской косой. Вместо подлеска — земля усыпанная замытым дождями пеплом. Вместо вековых сосен — обугленные пни, тянущиеся до самого частокола. Бандиты хорошо потрудились. Расчистили и наверняка пристреляли подходы к своей импровизированной крепости.

Охотник не соврал. На верхушках частокола и впрямь виднелись отрубленные головы. Некоторые были ещё довольно свежие — кожа лишь едва тронута трупными пятнами, да и вороны ещё не успели выклевать глаза. Другие выглядели, как черепа обтянутые кожей, из которой торчали клоки грязных, спутавшихся волос. Там были не только мужчины. Но и женщины и дети. Последних было особенно много. Видать, Коготь больно уж любил мстить не тем, кто перед ним провинился, а их родичам.

На одну из отрубленных голов приземлилась ворона. Судя по волосам, заплетённым в две косички, она раньше принадлежала какой-то девочке. Птица громко каркнула, потопталась пристраиваясь поудобнее, посмотрела вниз, как бы прицениваясь а затем размахнулась и ударила клювом. Глаз лопнул. По тронутой трупными пятнами щеке потекла слеза из какой-то мерзкой слизи, в которой плавали прожилки свернувшейся крови. Меня передёрнуло.

Возле частокола копошились несколько человек. Двое тянули из земли старый, трухлявый пень. Третий рубил ему корни топором. Четвёртый засунул под него заступ лопаты и использовал его, как рычаг. Дело у них шло ни шатко, ни валко. Старый упрямый хрен никак не хотел поддаваться.

Ещё трое бандитов копали траншею прямо перед частоколом. Один сидел на краю и затачивал длинный, острый кол. Рядом валялись деревянные заготовки. Ров пока что был готов лишь на треть. Кое-где ещё предстояло выкорчевать пни, корни которых мешали выгребать землю, а местами лопаты и заступы бандитов наткнулись на древние валуны, которые ещё предстояло вытащить из земли.

— А основательно они тут окапываются, — заметил Эрик, — Так глядишь, через годок-другой, стены камнем начнут перекладывать. Конечно, до Раудхофа этим халупам всё равно будет далековато, но крепость выйдет вполне серьёзная.

Боец решил подыграть мне, усыпив бдительность бандитов. Находка была весьма удачной. Пусть думают, что мы позволим воплотить им эти планы в жизнь.

— Странно, что мужиков из города на работы не согнали, — заметил Ульф, — Так и дело бы пошло куда бодрее, да и самим руки о заступы марать не пришлось бы.

— Завтра загоним, — бросил один из бандитов, — Сегодня только мешаться здесь будут.

— Коготь боится, что при виде нас они брыкаться начнут? — многозначительно хмыкнул Ивар.

— Вроде того, — кивнул бандит, тащивший лучника, — Они в последнее время начали борзеть. А тут Коготь запараноил, что они подумают, мол вы решили заступиться за них и совсем с глузду съедут. Пришлось бы их всех порешить. А лишняя кровь нам сейчас ни к чему.

Хм, интересные сведения. Судя по количеству «свежих» голов на частоколе, крови за последнее время и впрямь пролилось немало. Город, задушенный непосильными податями начинал брыкаться. Ещё немного и люди поймут, что они могут собрать и собственное ополчение, чтобы выкурить бандитов из их логова. Так что атаман справедливо решил, что лучше не пережимать и не рисковать лишний раз. А он, не дурак, этот Коготь. Ублюдки подобные ему крайне редко способны вовремя остановиться.

— Совершенно зря, — хмыкнул я, — После того, как эти ублюдки отказали моему человеку в помощи, срать я хотел на их беды и невзгоды. С самой высокой колокольни, какую можно найти в округе.

— Вот я Когтю тож самое и сказал, — кивнул осмелевший бандит, на поясе которого болтались ножны с кинжалами, — Вы сейчас нормально всё порешаете, как мужик с мужиком, а городским мы потом и сами хвост прижмём. Чтоб, значится не дёргались.

Эрик многозначительно хмыкнул. По его лицу отчётливо читалось: «Тоже мне, вояки нашлись.» Но вслух он этого говорить не стал. Оно, в общем, и правильно. К чему слова, когда минут через десять, мы всем местным ублюдкам покажем, чего они на самом деле стоят.

Процессия подошла к воротам крепости. Они всё ещё оставались закрытыми. Над ними, на двух небольших дозорных башенках, сложенных из брёвен виднелись фигуры арбалетчиков. По ту сторону частокола звучали отрывистые команды и звякало оружие. Нас готовились встречать с «помпой».

— Вы долго будете там копаться? — заорал один из бандитов, — Давайте, открывайте! Гости прибыли!

— Да иди ты нахер, Вилеем! — донеслось с той стороны, — Когда надо будет, тогда и откроем!

В воздухе повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь руганью и звяканьем оружия. Мои солдаты начали переглядываться между собой. Ситуация и вправду выходила странная. Если нас хотели убить, то сейчас идеальный для того шанс. Мы окружены с трёх сторон и прижаты к частоколу, над которым торчат фигурки вражеских арбалетчиков. Но стрелы в нас по прежнему не летят. Выходит, причина совсем не в готовящейся засаде, а в чём-то принципиально ином. Через минуту мы узнали, в чём именно.

Затрубил боевой рог. Створки деревянных ворот с глухим скрежетом распахнулись. И по ту сторону нас ждал строй. Хотелось бы сказать, солдат, но язык не поворачивался назвать так это сборище головорезов.

Бойцы Когтя выстроились в две шеренги, по обе стороны ворот. Было их что-то около пяти десятков. Одеты и вооружены все по разному. Большинство носило грязные, разномастные стёганки, явно стянутые с чужого плеча. У некоторых солдат поверх были накинуты короткорукавные хауберки. Далеко не первый раз переклёпанные. Шлема были почти у всех. Лишь четверо человек вместо черепников, кабассетов или шапелей, предпочли нацепить обычную тряпочную бандану или голый подшлемник. Оружие тоже впечатляло… своим разнообразием. Были тут фальшионы, небольшие пехотные топорики, двухметровые копья с листовидными наконечниками, пусть и видавшие виды, но тяжелые арбалеты. А с ними по соседству торчали старые, обитые железными шипами цепы, которыми явно когда-то молотили зерно, двузубые вилы наточенные до блеска, и слегка тронутые ржой острия биллхуков. Было отчётливо видно, что это не солдаты, а сборище головорезов. Которые привыкли сражаться как попало и тем, что под руку подвернётся. Без особой тактики и стратегии боя, рассчитывая на то, что врага удастся запугать своей многочисленностью и кровожадностью.

Коготь вывел к воротам всю свою «армию», рассчитывая нас напугать или хотя-бы произвести впечатление. И тут он очень сильно просчитался. После кавалерии Алерайцев, тяжелых латников Ордена, карательных отрядов «Волков» и толпы нежити, вдвое превосходившей нас числом это зрелище вообще не внушало ни страха, ни уважения. А моих ребят ещё и пробивало на смех.

— Ты смотри, как раздухарились, — хохотнул Остин, — Как будто на всамделишнюю войну собрались.

— Это они нас так приветствуют, — хмыкнул Эрик, — Думают, мы сейчас полные штаны ёжиков напустим. Свормово семя, хоть бы оружие потрудились начистить. Голыдьба да и только.

— Сам то давно такой же голыдьбой по докам девяти башен шастал? — чуть осадил его Ульф, — Пережил два боя и воображаешь…

— Разговорчики в строю! — рявкнул я, мгновенно пресекая дискуссию, а параллельно мысленно раздумывая о том, что переиграл сам себя.

В последний раз именно бандитов я видел ещё в Медовище. И уже забыл, что те из себя представляют. Весь остальной отрезок пути у нас был дисциплинированный, обученный и неплохо снабжённый враг, полагающийся на реальный боевой опыт, а не на дешёвые понты. И мне почему-то показалось, что головорезы будут действовать схожим образом. Однако, было всё с точностью, да наоборот. Толпа вчерашних крестьян, уже почувствовавшая вкус чужой крови, но ещё не научившаяся нормально воевать. Такая начнёт разбегаться, как только столкнётся с первыми серьёзными потерями и поймет, что враг готов давать отпор. Их укрытие мы могли бы взять и с ходу. Не шухерясь по-лесам и атакуя с нескольких направлений, а прямо с марша по дороге. И уж тем более могли бы обойтись без атаки изнутри. Но сейчас прекращать спектакль было уже слишком поздно. Оставалось лишь играть его до конца и надеяться, что получив сдачи, эта голытьба и правда разбежится, бросив своего атамана.

— Атаман ждёт вас, — бросил один из бандитов подойдя ко мне. На плече у него лежал видавший виды тяжелый арбалет. На голове шапель из под которой торчали края кольчужного койфа. Этот был их тех, кто выглядел «поприличнее».

— Хорошо, — я бросил ему поводья Гневко и добавил, — Не ставь его в конюшни. Привяжи где-нибудь здесь, у частокола. Мы ненадолго.

— Но…

— Дорогу нам покажет кто-нибудь другой. Вон ты, хотя-бы, — я ткнул пальцем в бандита, сжимавшего в руках древко цепа, — Показывай, где там ваш атаман засел.

— Я… — головорез принялся испуганно озираться по сторонам, надеясь, что я показываю на кого-нибудь из его соседей. Твою мать, они уже сейчас готовы наложить в портки от страха. Вот будет хохма, если этот сброд разбежится до подхода основных сил.

— Да. Ты, — кивнул я, хищно оскалившись, — Веди нас к своему главарю, да поживее.

У бандита кровь отхлынула от лица. Он нервно сглотнул, отёр со лба испарину и вышел из строя.

— Сюда, сударь… — он махнул рукой в сторону одноэтажного длинного дома, располагавшегося чуть дальше по дороге. И пошёл сам, съёжившись и поникнув, будто каторжник на виселицу. Возможно каким-то шестым чувством он уже понимал, чем для него всё закончится. А, быть может, россказни про «упыря» сделали своё дело.

— Эй, а что с Диланом! — раздался окрик позади нас, — Это они…

— Тише, — шикнул бандит, тащивший лучника, — Он на него только взглянул и Дилан слёг. Сказал, отнести его в хату, к утру мол отойдет. Давай, шевели задницей, если не хочешь, чтобы и тебя…

По рядам бандитов пробежал шепоток. Я в очередной раз подтвердил своё реноме кровопийцы и иномировой твари. Забавно, конечно. Сектанты здорово помогли мне сегодня, сами того не желая. Благодаря их россказням акция устрашения отработала на все сто, а то и на две сотни процентов. Осталось только не перегнуть палку. Бандитам совершенно не обязательно знать, что два-три таких фортеля и я свалюсь с ног. Пусть продолжают думать, что я могу убивать одним лишь взглядом.

Шёл я нарочито неторопливо, смотря по сторонам. Вглядывался не в лица бандитов — лица будущих трупов мне были совершенно неинтересны. Я пытался рассмотреть и запомнить внутреннее устройство их крепости, и подметить место, в котором можно устроить небольшой поджог. Конюшни, располагавшиеся недалеко от ворот отпадали сразу. Да, их соломенная крыша — просто идеальная мишень, но животные очень быстро почувствуют запах дыма и начнут паниковать. Псарня отпадает по той же причине. Собаки поднимут вой, привлекут внимание, а мне это совсем не нужно. Деревянный сруб колодца с длинной стрелой журавля, расположившиеся прямо посреди двора… Ну тут и говорить не о чем.

Остаётся кухня… Нет, она слишком далеко. Почти в другом конце двора, да к тому-же наполовину спрятана за длинным домом. На таком расстоянии мне придётся останавливаться и концентрироваться, а это будет слишком уж заметно. Дровянник, пристроенный к ней почти вплотную уже больше походил на искомую цель. Но его слишком хорошо видно, да и сами дрова могут не загореться с первой попытки. Колода для рубки дров неподалёку от него. Что-то мне подсказывало, что она нам сегодня ещё пригодится. Но не сейчас.

Значит надо обратить внимание на мелкие хозяйственные пристройки. Всем известный квадратный «домик» с глубокой ямой под ним, из которой несло так, что нос забивало через полдвора. Хоть бы выгребли да вывезли в болото, блин. Какая-то старая, почти развалившаяся халупа, за полуоткрытой дверью которого виднелась груда старого хлама и несколько сельскохозяйственных инструментов. Два стога сена, расположившиеся сразу за ней. Гнилая, полуразвалившаяся повозка, чуть поодаль. Три целые, но весьма простенькие телеги, стоявшие прямо перед входом в длинный дом. Их там оставили как бы невзначай, но при желании из таких за пару минут можно соорудить полноценную баррикаду. Твою мать. Из чего тут выбирать то?

Позади длинного дома виднелись ещё несколько крыш. Где-то там стучал молотом и громко матерился местный кузнец. Слышалось гоготание растревоженный гусей. Иногда громко мычала корова. А у них там немало хозяйственных построек. Не под открытым небом же они держат весь этот зоопарк. Изредка оттуда же доносилось испуганные женские голоса и детский плач. Должно быть обслуга. Или заложники, которых старый бандит предусмотрительно набрал в городе. Из расчёта, что мне будет не насрать на их жизни. Расчёт, ясное дело, ошибочный.

Как бы там ни было, до тех строений, что расположились по другую сторону длинного дома, я тоже дотянуться не мог. Значит сарай. Я сконцентрировался на длинной тонкой щепе, торчавшей из груды деревянного хлама. И легонько щёлкнул пальцами. Крохотный огонёк тут же вспыхнул на конце лучины и принялся жадно её пожирать. Я шумно выдохнул. Вытянул из ладони энергетический щуп. Задержался на мгновение, концентрируя в его кончике небольшой сгусток силы. Затем оборвал связь, давая ей возможность высвободиться. Дверь тихо заскрежетала ржавыми, давно не смазываемыми петлями. С тихим стуком захлопнулась, отделяя нутро сарая от внутреннего двора. Что ж, время пошло. Теперь на всё про всё у нас есть пять, в лучшем случае — семь минут. Надеюсь парни успеют вовремя и правильно поймут мой сигнал.

Я на мгновение остановился и вытер лоб тыльной стороной ладони. Меня мутило. Где-то в груди уже начинала посасывать тяжелая, ненасытная пустота. Сил оставалось на один, в лучшем случае — на пару фокусов. Надо бы их расходовать поосторожнее.

— Всё в порядке? — спросил Ульф, поравнявшись со мной.

— Да, — кивнул я, — Просто жарко сегодня, как в печке. Ещё этот дух багульника с болот. Вот уж воистину, проклятое богами место.

— А хорошо вы тут обустроились, — заметил Эрик, — Даже жалко будет пускать всё это…

Он осёкся, сообразив, какую хрень несёт и чем она нам прямо сейчас грозит. Мне захотелось ему врезать. Вот прям латной рукавицей в подбородок со всей силы. Чтоб сначала язык сам себе откусил, а потом все зубы все нафиг повылетали. Надо будет попросить Бернарда в следующий раз дать мне менее болтливых спутников. На наше счастье бандит не заметил этой оплошности. Он был слишком уж поглощён страхом перед «упырём», дышавшим ему в спину.

Когда мы проходили мимо повозок, перегораживавших вход в длинный дом, я не удержался и заглянул в одну из них. Четыре лука, с полдюжины колчанов, две вязанки стрел. В другой лежало несколько длинных рогатин и парочка пехотных топориков. Бандиты готовились к обороне весьма серьёзно. Коготь надеется, что ежели внешний частокол будет взят, его бойцы отступят к длинному дому и попытаются удержать эту баррикаду? Не слишком ли он в них верит? Судя по тому, что я видел, они скорее разбегутся, пытаясь спасти свои собственные шкуры. Или же то была игра на публику? Нет, вряд-ли. Пять десятков человек не заставишь так правдоподобно изобразить страх.

— Он внутри, — бросил бандит и тут же отошёл в сторону, стараясь как можно быстрее убраться куда-нибудь подальше от меня.

Я равнодушно пожал плечами, открыл скрипучую дверь и шагнул внутрь. В нос тут же ударил дым, кислый запах пота, исходивший от кучи старых тряпок валявшихся в углу. Должно быть они служили бандитам портянками. Твою мать, ну хоть бы перед нашим приходом убрались что-ли. Или решили нас убить при помощи биологического оружия? Ну так мы сапоги сейчас снимем и сами кого хочешь задушим. Вонь немного забивал запах сушеных трав, висевших под потолком.

Свод крыши подпирали четыре толстые деревянные колонны. Старое, потёртое, со временем рассохшееся дерево покрывали свежие зарубки. Похоже кто-то стрелял в них из арбалета от скуки. А может — метал ножи. У противоположной стены дома был сложен камин. Угли в нем уже подёрнулись тонким слоем белого пепла, но остыть ещё не успели. Над ними аппетитно шкворчал кусок мяса. Жир с него капал прямо на угли, из-за чего над теми то и дело начинали плясать крохотные язычки пламени.

Сам коготь — плечистый, но довольно грузный мужик, гладко выбритая лысина которого поблёскивала в свете нескольких масляных лампадок, сидел за массивным дубовым столом, в дальнем конце зала. Его лицо перечёркивала длинная, бледная змея старого шрама, тянувшегося со лба, через переносицу на правую щёку. Скорее всего полоснули тесаком или фальшионом. У меня и самого имелся такой же. Подбородок украшала аккуратно подстриженная козлиная бородка неопределённо серого цвета. Из под кустистых бровей на меня смотрели внимательные, зелёные глаза. Но привлёк мое внимание не сам Коготь, а его окружение.

За спиной вожака стояла дюжина бойцов. И вот уже они выглядели на порядок серьёзнее того отребья, что встретило нас во дворе. Помимо стёганок на всех были кольчужные хауберки (кольчужная рубаха), предплечья прикрывали шинные наручи. На шеях у всех виднелись металлические горжеты, а из под шапелей, позвякивая кольцами свисало полотно кольчужных койфов. В руках они сжимали фальшионы, кацбальгеры и пехотные топорики. Отличное оружие для драки внутри помещения или для плотной зарубы в строю. Лица большинства иссечены старыми шрамами. Дрались они не в первой. Это был костяк банды. Те люди, которые строили весь остальной сброд и заставляли его выполнять приказы вожака. Вот с ними точно будут проблемы.

На шее всех солдат висели костяные амулеты. Небольшие медальоны, испещрённые странными символами. Я уже видел такие. Защита от магии второй ступени. Хороший ход. До третьей я всё ещё не дорос. Впрочем, вряд-ли этим засранцам кто-нибудь объяснил, что амулеты не спасают от прилетевшей в лицо табуретки. Так что эффект неожиданности всё ещё на нашей стороне.

— Прошу к нашему скромному столу, — ухмыльнулся Коготь, обведя рукой блюда, расставленные на нём. Несколько бутылок вина, четыре кубка, жаренный цыплёнок в запечённых яблоках, блюдо с крупными ломтями хлеба и несколько, пока ещё пустых деревянных плошек. Отвлекает внимание? Усыпляет бдительность? Или решил, что я — наивный дурак, который станет есть его жратву?

Я внимательно посмотрел на атамана. Он же выжидающе уставился на меня. Коготь очень хорошо умел скрывать свой страх. Не выдавал его ни голосом, ни выражением лица, ни позой. Он делал это просто мастерски, но всё-таки прокалывался в мелочах. Капли пота на лысине, едва заметно дрожащие ладони, взгляд, который судорожно метался между мной и моими людьми — всё это красноречиво говорило о том, что главарь нервничает. Нет, коготь ещё не был готов наложить в штаны, но его явно удивил и озадачил тот факт, что вон та толпа отребья снаружи меня ни капельки не впечатлила. И в голове явно закрутилось то самое зерно сомнения, что туда подкинули фанатики. Коготь конечно отметал это, как бред, которым пугают всякую деревенщину. Но сейчас у него зашевелился червячок сомнения. А может и правда, упырь? Нормальный человек обосрался бы ещё на входе.

Полгода назад я бы действительно напустил полные штаны ёжиков увидев крепость и толпу бандитов внутри. Да ведь так и было, когда нас под конвоем отвели в логово Виктора. Но теперь… Что ж, теперь я сам внушал ужас.

Я ничего ему не ответил. Лишь хищно ухмыльнулся, сделал небольшой, едва заметный знак рукой своим людям, мол, расходитесь веером и неторопливой, вальяжной походкой направился в сторону стола, держа правую руку на эфесе мизерикорда. Охота началась.

— Прошу, угощайся… — Коготь ещё раз обвёл рукой стол. Затем откупорил бутылку вина и разлил её по кубкам. Один взял себе, другой пододвинул в мою сторону. Не слишком ли много чести тому, с кем ты собрался говорить на равных.

Я молча продолжил сверлить бандита взглядом. Признаюсь честно, процесс доставлял мне извращённое удовольствие. Играть на нервах того, кто привык трепать их другим… Не каждый день выпадает такое развлечение.

Заметив перестроение моих людей, соратники вожака забеспокоились. Некоторые вытащили оружие из ножен, другие — тоже начали расходиться по залу. Коготь остановил их жестом. Мои ребята его не особенно беспокоили. Как-никак его приспешников было вдвое больше, чем моих бойцов. Он то и дело скользил по мне внимательным взглядом, пытаясь найти те козыри, которые я спрятал в рукаве. Но пока-что не мог их отыскать, и это его нервировало. Ничего, потерпи. Скоро, сука, увидишь.

— Я так полагаю, ты пришёл из-за недоразумения, произошедшего между нашими людьми? — поинтересовался бандит.

Я вопросительно поднял бровь. Он это «недоразумением» называет? Серьёзно? Хорошо, я пожалуй приму это к сведению. Значит через пять минут тут произойдет одно сплошное кровавое недоразумение.

— Что ж, я тоже не шибко доволен тем, как оно обернулось, — понимающе кивнул Коготь, — Эти говнюки наслушались баек тех придурков, что засели в монастыре. И решили выслужиться. Мысль о том, что всё это может закончится большой взаимной кровищей, в их дурные головы так и не пришла.

Я мрачно ухмыльнулся. Про «взаимную», ты, конечно, загнул. Понятно почему. Не скажешь же при своих людях, мол вы без труда разделаете нас под орех. С другой стороны, он и сам мог ещё не осознавать глубины той жопы, в которую ему угораздило свалиться.

Коготь расценил мою ухмылку, как одобрение. Бандит очень хотел такого исхода, потому с лёгкостью позволил себе обмануться. Он продолжал убеждать себя в том, что весь разговор идёт по его сценарию.

— Предлагаю два варианта, — продолжил бандит, — Я выдаю вам то мудачьё, что порезало твоих людей и делайте с ними что хотите. Или же я за убитого плачу монетой. Справедливую цену назначите сами.

Я покачал головой. Нет, дружок. Ты похоже до сих пор не понял, что я сюда пришёл не торговаться за жизнь своего человека, как базарная бабка. Думаешь откупиться парой монет? Кровью прихвостней, на которых тебе, да и мне, по большому счёту насрать? Впрочем, перед кем я тут вообще распинаюсь? Лучина в сарае наверняка уже давно догорела и старые, рассохшиеся доски, сваленные в кучу, занялись огнём. В запасе у нас осталась хорошо если минута. Пора заканчивать этот цирк.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — медленно процедил я, чуть подавшись вперёд. Шестеро бандитов тут же сгрудились за спиной своего атамана, обнажив оружие. Они ждали, что я сейчас достану кинжал и попытаюсь прирезать главаря. Но у меня для них был заготовлен сюрприз посолиднее. Прямо сейчас под крышкой стола сплетался тугой клубок энергетических нитей. Я вкладывал в него все силы, какие у меня остались. Это был последний козырь в моём рукаве. Дальше говорить предстояло холодной стали.

— Не в том положении⁈ Ты, сука, сейчас серьёзно⁈ — главарь поднялся из-за стола, опёрся на него кулаками и чуть сдвинулся вперёд, попытавшись нависнуть надо мной. Он хотел выглядеть бравурно. Пытался давить «массой» и авторитетом, так, как привык это делать со своими людьми. Но в его голосе отчётливо слышалась неуверенная дрожь. Бандит так и не нашёл моих козырей. Решил, что их попросту нету, а значит можно вскрываться. А может, подумал, что меня получится сломать так же, как он ломал местных селян. Просто потому, что не умел ничего другого.

— Нас вдвое больше чем вас, даже здесь! — продолжал надрываться бандит, — И снаружи ещё пять дюжин человек! Ты заявился в самое сердце моей крепости с шестью бойцами и ещё тут мне условия ставить будешь⁈ Может мне вообще передумать и…

Договорить он уже не успел. Осёкся на полуслове и принялся настороженно вслушиваться в звуки, доносившееся с улицы. Как пёс, который привык загонять свою жертву, но внезапно осознал, что сам оказался ловушке. С улицы доносились отчаянные крики его людей. На стол начали ложиться мои карты. Те, которые он так и не сумел разглядеть.

— Пожар! Пожар! Горим! — кричал один из бандитов.

— Вёдра! Вёдра тащи! — вторил ему другой.

— Шевелитесь, мать вашу, пока огонь не перекинулся… — надрывался третий.

Коготь непонимающе уставился на меня. Я хищно улыбнулся. Той самой улыбкой, от которой падаль собравшаяся во дворе пачкала штаны и шарахалась в стороны. Улыбнулся. И разорвал связь с клубком энергии, сплетённым под столом.