Забытые грехи

Глава 10

Бросив веревку, Шейн, размеренными шагами, зашел в дом, где встал рядом с бессознательным телом Тома.

— Назад, Шейн. — Джоси крепко держала пистолет. Для такой крошечной девушки, у нее слишком длинные, чертовски сексуальные ноги. Дьявол. Они у нее от ушей. Футболка едва доходила до середины бедра, оставляя открытой очень много обнаженной плоти. Ногти на пальчиках накрашены красным лаком. Цветом страсти.

— Мне нравятся твои пальчики.

Она поджала губы и встала в стойку.

— Я не хочу в тебя стрелять, но сделаю это. — Она посмотрела на Тома, а затем вновь на Шейна. — С ним все будет нормально?

— Да. — Блин, Шейн не стал бы вредить парню, пытающемуся защитить Джоси. Ну, не сильно. — Ангел, нам нужно идти. Отдай пистолет. — Он протянул руку и двинулся в ее сторону.

— Если ты навредил ему, я тебя не прощу. — Она отступила, нацеливая пистолет Шейну на лицо. — Мы дождемся полицию. Я тебя не знаю и не доверяю.

— И я тебя не виню. — Плохая идея, но иного способа защитить её, нет.

Ну, или он не хотел искать.

Шейн сделал еще шаг, и теперь Джоси была в пределах досягаемости. Теперь он никому не доверял. У него болела голова, в желудке все сводило, даже если он плохой, должен защитить Джоси. Это ведь прибавит ему пару пунктов?

Он покачал головой, вероятно, нет. Но, даже понимая это, Шейн поддался неизбежности, ничто не заставит в этот раз оставить Джоси.

— Мы уходим, Джоси. Спокойно или нет, но мы уходим.

У нее задрожали руки.

— Прошу, не заставляй стрелять в тебя.

— Не стану. — Он ударил Джоси по руке, выбивая пистолет, который ударился о стену. Послышались звуки сирен. Подавшись вперед, Шейн схватил Джоси за руку и закинул себе на плечо.

— Эй! — закричала она, пиная его под дых.

В животе взорвалась боль. Шейн крепче обнял Джоси за бедра и умчался в ночь. Джоси сопротивлялась, пока он маневрировал между деревьев и веток. Притормозив у импровизированной спальни, он схватил спальный мешок и продолжил бежать.

Внезапно Джоси напряглась, втянула воздух и завопила, что было мочи. Ее крик эхом разнесся по тихому лесу. Будь все проклято. Шейн спустил Джоси с плеча, прижал к стволу дерева и накрыл рот ладонью. Голубые глаза Джоси смотрели на него с яростью.

— Ангел, один шанс. — С визгом шин у дома остановилась машина. Джоси прикусила ладонь Шейна. — Джоси. — Он сильнее прижал руку, хотя знал, что убьет себя, если сделает ей больно. — Нам нужно убраться отсюда, — прошептал он, внутри просыпался гнев. — Либо ты меня слушаешь, либо я тебя вырублю, но в любом случае, мы уйдет вместе. — Он позволил каждой унции решимости и угрозы отразиться в глазах.

Она направила колено к его яйцам. О-о-о, нет, ни в этот раз. Он протиснул ногу между ее, обездвиживая Джоси. Если она хотела помериться силами, на здоровье. Он вжался бедрами, обтянутыми джинсой, к ее сердцевине, скрытой лишь легким хлопком белья.

— Уверена, что хочешь драться со мной?

Она нахмурилась.

— Не думаю, что ты меня вырубишь.

У него замерло сердце. Не этого он ожидал. Значило ли это, что она ему доверяла? На каком-то уровне?

— Ошибаешься. — Он сжал пальцы. — Ради того, чтобы увести тебя от опасности, спасти тебя, я пойду на все. — Он изо всех сил сохранял безразличие на лице.

Джоси улыбнулась.

— Тогда, вперед. — Набрав в легкие воздуха, она открыла рот, чтобы закричать.

Он прижался губами к ее, проглатывая крик и лишая воздуха. Затем скользнул в ее рот языком, приглашая ее язык на танец. В его теле пробудилась страсть. Член Шейна налился кровью, натянув ширинку джинс, желая вырваться на свободу и оказаться в Джоси. Немедленно.

Шейн собирался овладеть Джоси, вкусить ее, дразнить, почувствовать, как она дрожит в его руках. Углубив поцелуй, он смаковал её вкус, ища ответы и освобождения. Освобождения от дикого желания к этой маленькой женщине, так похожей на ангела и пробуждающей в нем дьявола. В глубине души, несмотря на то хороший он парень или плохой, Шейн знал, если он один раз займется сексом с Джоси, больше не сможет ее отпустить. Внезапно, ему стало все равно хороший он или плохой.

Крики, донесшиеся из дома, вернули в реальность. Их окружала опасность.

Шейн поднял голову.

— У нас нет времени на это. — Просунув палец в дырочку на футболке, Шейн потянул, отрывая ткань.

Джоси нахмурилась.

— Эй…

Лоскутом ткани он связал ей руки.

Джоси начала вырываться, ударила Шейна по колену. Он оторвал еще лоскут и связал ей рот. В ее глазах отразилось удивление, а затем они заблестели от неприкрытого, чистого гнева.

Шейн вновь закинул Джоси себя на плечо, она брыкалась, выбивая из него тихие охи. Храбрая женщина. Она вновь его пнула, и Шейн укусил ее за бедро, во рту взорвался вкус клубники.

— Прекрати. — Он крепко обхватил ноги Джоси, чтобы она его больше не ударила.

Кляп приглушил ее ответ, но тон сочился яростью.

Захватив спальный мешок, Шейн направился вглубь леса в сторону старой лесовозной дороги, на которой ждал, угнанный ранее, грузовик.

Джоси продолжала брыкаться, мыча через кляп проклятия. И пару угроз смерти.

Женщины. С ними тяжело иметь дела. В голове всплыли воспоминания. Голос женщины: «Если имеешь дело с женщиной, одетой или голой, обольщение самый верный способ. Получишь информацию и доверие». Обольщение? У Шейна возникло неприятное ощущение, что его обучали не только рукопашному бою.

Он немного ослабил хватку. Применял ли он этот способ на жене? Была ли Джоси просто очередным заданием? Она сильно пнула его в живот.

Шейн почти согнулся от боли. Вероятно, лучше бы её вырубить.

— Ты пожалеешь, что я в сознании. — Джоси, как рыба, ворочалась на кровати, пытаясь вырваться из спального мешка. Ублюдочный Шейн связал ее, а затем засунул в мешок и пристегнул на заднем сидении Форда, на котором они ехали два часа. Он привез её в задрипанный мотель за три округа.

Она скинула и отпихнула мешок, не заботясь о том, что ее ноги голые.

— Ты мне футболку порвал.

Достав из сумки футболку, Шейн кинул ее на голову Джоси.

— Можешь взять мою. — Он повернулся и окинул взглядом ее оголенные ноги. Его ноздри начали раздуваться, а напряжение в комнате возросло. За два шага он преодолел расстояние до кровати, повернул Джоси и быстро развязал ей руки, прежде чем вновь повернуть. — Вот как мы поступим. Ты слушаешь меня, не кричишь, не убегаешь и я не стану тебя связывать и затыкать рот кляпом. — Он наклонился к ней, упершись руками, по обе стороны от Джоси, в кровать, застеленную безвкусным покрывалом.

От его тела исходило тепло, согревающее ее. Номер был маленьким и уютным, и запах мужчины искушал её чувства. Мужчины, который с такой легкостью нес её на плече, не задумываясь, лишив контроля. Она глубоко вдохнула, а Шейн опустил взгляд на ее грудь.

— Не единого шанса, Шейн. — Ее голос оказался более хриплым, чем она надеялась. — Ты не можешь держать меня здесь.

Он наклонился к ней еще ниже.

— Проведешь меня, ангел, и пожалеешь.

Все тепло ушло из его глаз, выражения лица стало жестче, а на челюсти задергался нерв. Может еще один удар в живот взбесит его? Джоси задрожала, таким она никогда не видела Шейна, и она, впервые, по-настоящему, задумалась, а знала ли она истинного Шейна.

— Просто отпусти меня.

— Нет. — Он выпрямился и отошел. — Все происходящее по моей вине. Я привел их сюда… к тебе. — Он схватил пистолет с другой кровати и проверил обойму. — В дом Марша они пришли не за мной, а за тобой.

— Зачем? — Джоси ненавидела дрожь в своем голосе.

Шейн пожал плечами.

— Полагаю, чтобы добраться до меня. — Он пронзил ее жестоким взглядом серых глаз. — Я не позволю чему-либо с тобой случиться. Ты можешь не доверять мне, но поверь этому. Ты в безопасности.

В безопасности? Она одна в чертовом мотеле с убийцей, разбившем ей сердце. Как это можно считать безопасностью? Даже если он ее не убьет, чему она верила, как она могла выжить рядом с ним? Ни за что на свете он ее больше не поцелует, и ни за что она его не станет останавливать. Между ними столько огня.

Страсть — опаснейший наркотик.

Ей это было известно из первых рук.

Она два года провела на «реабилитации».

Шейн указал на кровать.

— Поспи, на рассвете мы вновь уедем.

— Нет. У тебя были мои фото, за годы до знакомства с тобой. — Гнев подавил любой страх. — Ты обещал всё объяснить.

Он покачал головой.

— Я все еще разбираюсь в этом. Джоси, подумай логически.

Логически? Мужик напрашивался на еще один удар по голове. Но ей необходимы объяснения этих фото. Жизнь со страхом несла в себе много потерь. Страх должен уйти. Она может еще быть глупее?

— Что ты хочешь сказать?

— Не я делал эти снимки. В этом просто нет смысла. — Он яростно провел рукой по волосам. — Зачем их хранить? Зачем мне уходить от тебя, если я какой-то безумный преследователь и женился на тебе?

Она тоже об этом думала. Надежда была чертовски разрушительной штукой.

— Если не ты меня фотографировал, то кто?

— Не знаю, но думаю те, кто установил жучки в твоем доме. — Он уставился на нее мрачным взглядом. — Мне нужно твое доверие, ангел. Ты все, что у меня есть.

Уязвимость такого сильного мужчины искушала. Шейн, которого, как считала, она знала, преследовал бы тех, кто ей угрожал с удвоенной силой, сравниться с которой могла лишь остервенелость хищника. Но он никогда не показал бы ей уязвимость.

— Что ты от меня хочешь? — слабым голосом спросила она. Усталость накатила на всё тело.

— Доверься мне. — Он засунул руки в карманы. — Доверься себе и положись на инстинкты, говорящие тебе прислушаться ко мне. Дай мне шанс во всем разобраться.

Шейн — единственная семья, которую Джоси когда-либо знала. Единственный, кого она любила. Как она могла не дать ему шанса? К тому же, она не могла от него сбежать, он слишком хорош. Казалось мудрым успокоить его.

— Я подумаю над этим.

Его глаза победно заблестели.

— Этого достаточно. Утром мы вновь уедем.

Она вскочила на ноги, морщась, когда босые ступни оказались на грубом ковре. Кто знал, что скрывалось в грязно-оранжевом безобразии?

— Мне нужно ходить на работу. У меня два проекта. — Он должен ей поверить. Как бы ей ни было неприятно признавать, но она сама не сможет сбежать. — Мне нравится моя жизни. — Ну, обычно нравилась. Она скучала по Шейну. Сильно. Но работа помогала.

Он потер руками лицо.

— Ты в опасности.

— Плевать. — Она надрала ему задницу, правда? — Я хочу тебе помочь, правда. Но не желаю опять из-за тебя рушить жизнь. — Неважно, что произойдет, Шейн вновь уйдет. Чтобы догнать преследователя, ему придется уйти. Сейчас он тут, но все изменится.

Он уронил руки.

— Опять?

Она выдохнула.

— Да. Твой уход сильно меня подкосил, мне тоже пришлось уехать. Я не могла оставаться там, где мы жили вместе, смотреть на то, чем мы делились. — Ее голос надломился, а глаза обожгли слезы. Джоси слишком устала, чтобы скрывать правду.

Его взгляд смягчился.

— Мне так жаль. Хотел бы я вспомнить, что произошло.

— Произошло то, что тебе понадобилось большее. Больше меня. Что-то иное, чтобы не останавливаться. — Он всегда был, как гонщик. Искал опасности и мчался за… чем-то. — Я тебя недостаточно знаю, и никогда не знала.

Как жены, у нее должны быть ответы, в которых он сейчас нуждался. Но у нее их не было.

— Я не смогу это повторить, Шейн. — Начинать все с начала слишком тяжело. Джоси отдала ему все, а он ушел… Как Артур. И Клер. И Мона.

Все уходят.

Она бы не смогла вновь настроить себя на жизнь. Тогда она думала, что Шейн другой, а когда он ее бросил, это оказалось больнее, чем все потери вместе взятые. С нее хватит.

В тишине было слышно, как тикали часы на прикроватной тумбочке.

— На работе есть пара счетов — новых — с расхождениями, и мне нужно с ними разобраться. — Что-то в ней хотело заставить Артура гордиться. Конечно, она не увидит его снова, но он удивительный бухгалтер; никогда не ошибался — по крайней мере, до тех пор, пока смерть Клер его не подкосила — и он привил ей любовь к цифрам. К тому же, ей нужно спасти Билли. Она не смогла спасти Мону, но Билли здесь и сейчас, и она, помогая ему, могла бы заслужить прощение.

— Прошу, Шейн. — Она выдержала его взгляд, ища способ убедить. — Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, но ты должен заслужить доверие. Ты не можешь выдернуть меня из моей жизни. Я буду сопротивляться на каждом шагу, а тебе нужно сосредоточиться на тех, кто за тобой охотится.

Он с сомнением покачал головой.

— Я не хочу этого сопротивления. — Он втянул воздух и сел на соседнюю кровать. Минуты шли. — И не могу прятаться. Ладно. Я отвезу тебя на работу и заберу оттуда. Не покидай здания ни по какой причине. Тебе нужно придумать, что сказать детективу Маллою. Почему я тебя отпустил.

— Придумаю. — Она зажмурилась, чтобы успокоиться. Шейн ей доверял. Не просто, чтобы обезопасить себя, но и защитить ее. В Джоси вспыхнула надежда, вместе с настороженностью. Ей вновь нужно защитить себя от разбитого сердца. Хотя, разбитость в глазах Шейна была в новинку. — Ты изменился.

— Прошло два года. Думаю, мы оба изменились. — Он растянулся на кровати и закрыл глаза. — Спи. Уже скоро утро.

Прошло меньше минуты, и дыхание Шейна выровнялось. Джоси улыбнулась, он всегда быстро засыпал, словно мог контролировать сон. Словно он отдыхал тогда, когда это было возможно.

Улыбка померкла.

Когда они встретились, их объединяло отсутствие семьи. Джоси думала, что он, как она, воспитывался в разных приемных семьях, никогда никому не нужный. А затем случился тот кошмар, после которого раскрылась правда. У Шейна были братья, с которыми она никогда не встречалась. Когда она о них спрашивала, он всегда закрывался, и менял тему.

Ей следовало надавить, чтобы он рассказал. Но все, что знала Джоси, это как быть одной, заботится сама о себе. Вероятно, ни он один скрывал правду. Вероятно, доверие завоевывают доверием. Бросьте двух сломленных людей, незнающих, как жить друг с другом, в пекло семейной жизни и познаете боль. Катастрофа.

Мягкий свет, просачивающийся сквозь дешевые занавески, ласкал жесткие черты лица Шейна. Прямой нос, точеные скулы и полные губы. Но главное в нем глаза, хранящие в серых глубинах столько жизни и огня. Она все еще видели его глаза во снах.

Благодаря амнезии, в Шейне проснулось больше его истиной натуры. Те части, которые он скрывал от Джоси. Существовала ли вероятность, что он впустил ее в свою жизнь? На самом деле, он даже ей доверял. Но… что произойдет, когда его воспоминания вернутся? Уйдёт ли он вновь, разбивая во второй раз ей сердце? Или останется?

Он скорчился и застонал. Но боль заглушила звук.

Ее сердце заколотилось, а мысли завертелись.

За время их брака, она научилась справляться с его кошмарами, успокоить и заставить спокойно спать. Это было легко: обнять и нежно шептать успокоительные слова. Неважно кто такой Шейн, она может быть собой. Если ему больно, она не могла просто сидеть и смотреть на это. Не хотела такой быть.

Из его груди вырвался рык.

Ох, плохая затея. Она прошла вперед и села на его кровать. Затем подползла к боку Шейна и положила голову на его вытянутую руку. Запах теплого кедра наполнил легкие. Она положила руку ему на грудь, прямо над сердцем.

— Все хорошо, Шейн. Это просто плохой сон, — прошептала она. С тихим вздохом, она позволила сну окутать себя.

Шейн сохранял дыхание глубоким, даже тогда, когда его тело расслабилось. Сердце билось о руку Джоси. Он проснулся, услышав ее тихие шаги. Шейн думал, что она направится к двери, но она легла к нему. Женщина несла в себе опасность, даря ему успокоение. Безопасность. Любовь.

Его сердце затопило теплом, а потом сжалось от боли. Уязвимость и желание, сопровождаемые решимостью, одолели им. Шейн не знал, почему оставил Джоси, но неважно, что или кто его на это толкнул, он ни за что не бросит ее опять.

По дороге проехал грузовик, и Шейн рассчитал вес, длину и скорость. За окном застрекотал сверчок, и Шейн определил его вид. Он смог даже узнать скорость пульса лежащей рядом женщины. И все это лишь благодаря слуху.

Он знал миллион способов убить человека, которые без колебаний применит. На самом деле, казалось ему вообще не свойственно колебаться. Что за монстр ничего не чувствует, убивая? Люди должны бояться монстров. Но Шейна ничто не пугало… и никто не мог остановить. Он закрыл глаза, прячась от реальности. Что, если он испугается себя, когда вернутся воспоминания?

Джоси вздохнула рядом с ним, и он мог слышать, как ее легкие расширяются.

Господи, да кто он такой?