За тридевять морей

Часть 41. #savefujiwara

Облокотившись на парапет набережной, Фудзивара всем своим видом старался демонстрировать спокойствие и невозмутимость. Потому что нервничать и суетиться в присутствии одной из жутковатых помощниц господина Рокина было просто страшно.

Когда словно бы из воздуха материализовавшаяся девочка ткнула в него стаканом воды, бесстрастно приказав: «Пей», у него едва сердце не остановилось. Успокоила, нечего сказать.

От воспоминаний он нервно передёрнул плечами, и замершая в паре метров девочка медленно повернула голову, уставившись на него ничего не выражающим взглядом.

Фудзивара торопливо зажмурился, принявшись выполнять дыхательные упражнения… Спокоен, он совершенно спокоен, как тихое озеро в предрассветных горах…

— Фудзивара-сан?

Фудзивара распахнул глаза, обнаружив перед собой удивлённо наблюдающего за его медитацией мужчину и с откровенным облегчением выдохнул:

— Г-господин Рокин…

Тот в ответ вопросительно приподнял брови, ожидая продолжения, и Фудзивара, торопливо поклонился, на одном дыхании затараторив:

— Простите, я бы никогда себе не позволил вас побеспокоить, но сложившиеся обстоятельства…

— Фудзивара-сан, — перебил его господин Рокин с ясно различимым упрёком, — давайте ближе к сути.

Фудзивара замолк, сбившись с привычного, заученного с детства, ритма (первым делом ведь надо принести собеседнику извинения за беспокойство, поблагодарить за то, что тот уделил тебе часть своего бесценного времени)… вот только туманники жили по каким-то своим странным правилам, где вежливость приравнивалась к неуважению.

— Со мной связался Такатоси Маруцубе, посланник семьи Ясуда, — выпалил он.

— И? — господин Рокин изобразил лёгкое недоумение.

Фудзивара растерянно моргнул, но тут до него дошло, что тот может и не знать этого имени.

— Видите ли, Ясуда не просто семья, а дзайбацу. То есть… — он запнулся, пытаясь подобрать определение.

— Один из финансово-промышленных кланов, которым принадлежит власть в Японии, — скучающе продолжил за него господин Рокин. — Реальная власть, а не тот фиговый листок демократии, что изображают из себя парламент с премьером. И что с того?

— Но… — Фудзивара ошеломлённо замер. Что значит «что с того»?! Это же… это люди такого уровня!

Господин Рокин устало вздохнул…

— Ладно, оставим, чего, собственно, хотел этот посланник больших людей?

— Встретиться с… — Фудзивара на секунду запнулся, — с Конго-сама.

Повисло минутное молчание.

— Фудзивара-сан… — голос господина Рокина по-прежнему звучал спокойно, даже доброжелательно, но было в нём что-то такое, отчего Фудзивара покрылся холодным потом. — Вы считаете, что на палубу Конго может забраться любой, кому вдруг захочется?

— Нет-нет! — Фудзивара испуганно замотал головой невольно попятившись. — Я только передаю вам его слова.

Господин Рокин ещё с минуту помолчал, изучающе глядя на него, наконец, перевёл взгляд на море…

— Зачем?

— П-простите? — не понял Фудзивара.

— Зачем передаёте? — обернулся к нему господин Рокин.

— Но… как же… — Фудзивара откровенно растерялся.

— Ну вот сами вы, как думаете, Конго интересны желания каких-то там… — господин Рокин пощёлкал пальцами, вспоминая, — Ямада?

— Ясуда, — поправил Фудзивара машинально.

— Да, Ясуда. Интересны?

— Не… не знаю.

— Напрасно.

Фудзивара помрачнел. Бросившись к морю он, конечно, не думал, что… что… Да ни о чём он не думал, действуя скорее на рефлексах. Но у него что, был выбор? Семьи из дзайбацу отказов не приемлют и с теми, кто вызывает их недовольство, разбираются быстро. Пусть не как якудза, но не менее показательно. С любой работой можно попрощаться, счёт в банке закроют, хозяин квартиры выставит на улицу, все бизнес-партнёры про тебя резко забудут… да даже знакомые, при случайной встрече, начнут торопливо переходить на другую сторону улицы. Вот и живи… если сможешь.

Наблюдавший за ним господин Рокин, покачал головой.

— Фудзивара-сан, кажется, вы не совсем понимаете. Давайте предположим, что вы сейчас сядете в лодку и погребёте в открытый океан, что вас там ждёт?

— Смерть, — абсолютно уверенно заявил Фудзивара. А что ещё может ждать человека в открытом океане?

— Отнюдь, — спокойно возразил господин Рокин. — Конечно, далеко вы не уплывёте, в паре миль от берега выловит кто-нибудь из патрульных эсминок. Но потом она вас либо доставит к своему лидеру, либо высадит обратно на берег. Ну, может поругает ругательски. Патрульные сейчас все с эмуляторами и по любому поводу пускают их в ход, чтобы потом хвастаться друг перед дружкой картами сенсорных откликов.

Откровенно говоря, Фудзивара мало что понял, кроме того, что его почему-то не убьют. С чего вдруг?!

Видимо последний вопрос настолько явно отобразился у него на лице, что господин Рокин в который раз вздохнул, пояснив:

— Потому что у вас есть отклик в тактической сети.

— У меня?! — поразился Фудзивара

— У вас, — кивнул господин Рокин. — Вы выполнили мою просьбу разыскать хороший чай — и Конго вас отметила. Вы нашли домоправительницу для Макие — и к отметке Конго добавился «отзыв» Харуны и Киришимы. Вы помогли Ширетоко — и она так же поставила вам «лайк»… Это только люди считают, что уже оказанная услуга ничего не стоит, Туман помнит всё.

Осмыслив сказанное, Фудзивара помрачнел ещё больше. Ведь «всё» — на самом деле страшное слово, потому что означает, что тебе не забудут ни хорошего… ни плохого. А если учесть, что «всё» будет помнить сила, способная уничтожать целые страны… О, Ками-сама, во что же он влип!

— Впрочем, вы можете отказаться, — словно отвечая на его мысли заметил господин Рокин.

— Отказаться? — Фудзивара откровенно растерялся. — Но… от чего?

— От всего, — господин Рокин пожал плечами. — Вы же не в рабстве, Фудзивара-сан. Вытяните руку, и Инга снимет с вас идентификационный браслет.

Фудзивара машинально потёр обвивающую запястье полосу металла, потерянно оглянувшись. То есть, ему предлагают просто взять и уйти? С одной стороны, это, конечно, выход — если он станет не нужен туманникам, то и Ясуда потеряют к нему интерес, но с другой… лишь в глупых американских фильмах ронины* — благородные странники, свободные и независимые, а на деле стать нищим и презираемым бродягой без Господина… совсем не то, к чему будет стремиться нормальный человек.

Впрочем, дело даже не в деньгах, уж на еду себе он как-нибудь заработает, но быть причастным, пусть даже самым краешком, к самой могущественной силе мира, а теперь взять и отказаться? Просто потому что испугался? Ну да, его пугают двенадцатилетние девочки с повадками бездушных машин, ещё больше пугает непонятный «господин Рокин», которого эти бездушные машины слушаются, а уж при одном воспоминании про палубу чёрной, как сама бездна, Хозяйки океана, вообще кровь в жилах стынет… ну и что с того? Ведь настоящий Господин, то есть конечно Госпожа, и должна внушать священный трепет. Как Конго-сама.

Решившись, Фудзивара с достоинством поклонился.

— Господин Рокин, позвольте откровенно. Возможности семьи Ясуда безграничны, в то время как мои…

— Возможности семьи Ясуда кончаются здесь, — холодно перебили, указывая на кромку прибоя.

— Кхм… — сбившись, Фудзивара помолчал, собираясь с мыслями, снова поклонился. — В таком случае, я хотел бы продолжить… сотрудничество.

Господин Рокин окинул его бесстрастным взглядом…

— Что же, это ваш выбор.

— Ещё один вопрос, если позволите, — осторожно продолжил Фудзивара. — Семья Ясуда… они захотят услышать ответ. Что мне им сказать?

— Что хотите. — Господин Рокин равнодушно пожал плечами. — Знаете, в России есть такой тост: «Чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями». Так вот, их возможности абсолютно не соответствуют их желаниям.

Фудзивара мысленно застонал. Семье из дзайбацу такой ответ совершенно не понравится. И то, что их возможности кончаются там, где начинается океан — это, конечно, аргумент… но он-то находится на берегу!

— Кстати, Фудзивара-сан, вам не надоело мотаться по съёмным квартирам? — внезапно поинтересовался господин Рокин.

— П-простите? — сбитый с толку столь резкой сменой темы, Фудзивара растерянно заморгал.

— Не думали о собственном доме? — уточнил господин Рокин.

— О доме? — удивлённо переспросил Фудзивара.

Господин Рокин как ни в чём не бывало кивнул:

— О собственном доме.

«Собственный дом?» — Фудзивара окончательно растерялся. Купить дом (не квартиру, дом!)… подобная мысль ему даже в голову не приходила, слишком уж дорогое это удовольствие. Запредельно дорогое. Если, конечно, покупать не развалюху в санитарной зоне, а приличный дом в хорошем районе с пусть и небольшим, но своим садом.

— Вряд ли я могу позволить себе такие траты, — нерешительно пробормотал он.

— Я не очень разбираюсь в ваших ценах, но думаю, что вон тот особняк, — тут господин Рокин обернулся, указывая на видневшийся в паре километров дом у самого берега моря, — стоит не так уж дорого.

Проследив за его жестом, Фудзивара озадачился. До блокады особняк в таком месте обошёлся бы в кучу денег, но сейчас действительно не стоил ничего. Потому что в нынешнем мире дом с видом на море — это всё равно, что жильё с видом на эшафот — каждый раз, в окно выглядывая, вздрагивать будешь. Кто захочет в таком жить? Разве что…

Поражённый внезапной мыслью, он по-новому взглянул на особняк. Островерхий, в традиционном японском стиле, находится на холме, как бы нависая над морем, с виду цел, хотя и давно заброшен. Опять же, до посёлка недалеко, но и не так близко, чтобы случайные прохожие через забор заглядывали. В целом, великолепное место, правда, при одном условии…

— Господин Рокин, вы считаете, что я могу позволить себе дом… в таком месте? — прямо спросил Фудзивара, выделив голосом последние два слова.

— Абсолютно уверен, — спокойно ответил тот.

— Что же, в таком случае, я думаю, моих средств будет достаточно, — Фудзивара с достоинством поклонился, скрывая облегчение.

Ведь главное в жизни — это статус. А даже семья из дзайбацу десять раз подумает, прежде чем связываться с владельцем дома в таком месте. Надо только привести его в порядок, чтобы каждый видел, что здесь живут не потому, что больше негде, а потому, что ничуть не боятся.

— Да, Фудзивара-сан, один совет, — словно бы спохватился господин Рокин. — Холодильник побольше заведите, на всякий случай.

— Холодильник? — Фудзивара невольно насторожился. — Простите, не совсем понимаю… для чего?

— Для мороженого, — господин Рокин устало вздохнул. — Патрульная эскадра — это шестнадцать вымпелов, вообще-то.

* Ронин — самурай без господина. Изгнанный или лишившийся своего господина самурай, который вместо благородного сэппуку (ритуального самоубийства) выбрал путь позорной жизни. Зачастую ронины сбивались в банды и занимались разбоем.

В современной Японии термин «ронин» зачастую используется как метафорическое обозначение человека, провалившего вступительные экзамены в высшее учебное заведение, то есть, пустившего свою жизнь под откос.