Я тебя вижу

Глава 33. Я тебя вижу

Артуру Альгерону после схватки все-таки удалось сдать Чейзена стражам. Тут же начались разбирательства произошедшего. К счастью, после столкновения ректор помог потушить пожар, поэтому лаборатория служила прямым доказательством того, что в ней проводились запрещенные эксперименты. Большинство документов не уцелело, но то, что удалось спасти, стражи взяли на экспертизу. Студенты участвовали в деле как пострадавшие, а мои друзья как свидетели.

Чейзен вел себя вполне смиренно. Целители сказали, что глаза серьезно повреждены, зрение никак не удастся вернуть. Углубившийся в свое горе, Чейзен практически не сопротивлялся при задержании. Однако он продолжал настаивать, что Альгерон занимается некромантией, но стражи за помощь в содействии вернули былое доверие к Артуру. Теперь обвинения Чейзена казались пустым звоном, доказательств по-прежнему не было, а мы с Итаном и друзьями ничего не рассказывали о прошлом ректора.

Всех студентов в срочном порядке отправили к целителям. К счастью, обошлось без смертей. Также выяснилось, что никто из пленных не обладал увечьями от воздействия на энергию. Видимо, перед столкновением Чейзен зачем-то вернул ребятам то, что отнял. Больше всех пострадал Берт, но важные органы не были задеты при ударе лезвием, а своевременная помощь Дьюнона и Лары внесла свой вклад. Другу понадобилось много времени, чтобы восстановиться, но это уже не казалось таким страшным. Самое главное, что он остался жив. Лара посещала Берта ежедневно несколько раз. Я, Итан и Дью тоже заходили к нему.

— Лара, после всего пережитого я обязан на тебе жениться, — смеялся Берт.

Подруга мечтательно смотрела на возлюбленного и была совсем не против такого исхода.

— Да уж, Ларочка, от тебя я точно такого не ожидал, — восторженно воскликнул Дью, — чуть людей не убила ради этого балбеса.

— Не правда, я бы никого не смогла убить, — растерянно отвечала Лара.

Ее саму вводила в ужас мысль, что она так бесстрашно кидалась на людей с ножом, ведомая злостью за причинение вреда ее любимому человеку. Часто в экстренных ситуациях люди раскрываются с совершенно иной стороны.

Зато подруга помогла привести в порядок мои волосы. Чейзен обошелся с ними очень неаккуратно, поэтому какие-то пряди были длиннее, а какие-то короче. Пришлось подрезать их, выравнивая. Лара с этим хорошо справилась, но видеть себя с новой прической было непривычно. А еще детская обида грызла из-за того, что Итан увидит меня не такой красивой, какой я была до несогласованной стрижки. Да, это совсем не главное. Лишь бы он вообще смог снова видеть. Но, представляя это, я мечтала показаться в самом прекрасном виде.

— Чего ты переживаешь? — успокаивала меня Лара. — Тебе и такая прическа идет, ты просто еще не привыкла. Накрутишь небольшие локоны, и вообще бомба будет. Тем более, ты парней не знаешь, что ли? Да они вечно ничего не замечают. Вот ты заметила, что я на днях пряди у лица укоротила, чтобы длинную челку красиво укладывать?

Лара продемонстрировала волосы, накрутив их на палец.

— Конечно, заметила.

— Вот! А Берт не заметил, представляешь? Говорит, что так было всегда. И вообще плевать ему на мои волосы. Говорю, может, мне вообще в черный покраситься? Или тоже не заметишь? А он такой: «Мне все равно, ты всегда будешь красивая».

— Так это же прекрасно, — смеялась я, — значит, он любит тебя не за внешность, а за то, какая ты. А ты замечательная, мы это все прекрасно знаем.

Подруга тут же кинулась в объятия, сжимая мою шею тонкими руками.

— Вот и тебе поэтому не стоит беспокоиться. Итан тебя уж точно не за внешность полюбил. Ты уж извини, но он тупо не знал, как ты выглядишь. А во сне не считается, там толком не рассмотришь.

— Ты права, — радостно воскликнула я, прижимая подругу к себе.

— А хочешь, я тоже себе сделаю каре? Как думаешь, мне пойдет? Будем с тобой как сестрички ходить.

Лара скрутила свои волосы так, чтобы казалось, будто они ей до плеч.

— Пойдет. Но ради меня не стоит этого делать, только если ты сама когда-то захочешь.

Лара пожала плечами, а я посмотрела на себя в зеркало. Может, все действительно не так плохо. А волосы отрастут. Это не самое страшное, что можно потерять.

Документы, которые я смогла вытащить, были тут же переданы ректору. Мне не хотелось, чтобы стражи их забирали, вдруг они бы не решились на то, чтобы провернуть обратный ритуал по восстановлению зрения.

Во мне сидел страх, что нужного ритуала вообще не будет в документах, но Альгерон обрадовал, изучив бумаги и заявив, что необходимые действия там описаны. Однако потребовалось несколько дней на подробное изучение и приготовление всего.

Я перестала бояться жить в своей комнате в общежитии, но мне уже этого совершенно не хотелось. Все равно я оставалась у Итана, проводила с ним все свободное время. Пережитые события нас сплотили и сблизили еще больше.

— Скажи, — однажды решилась спросить я, — а что бы ты ответил тогда отцу? Простил бы?

Итан глубоко задумался. Кажется, он и сам не мог полностью решить для себя, заслуживал ли отец прощения.

— Мне трудно сказать. Отец творил ужасные вещи, а все же остается моим отцом, — с какой-то горечью протянул Итан, — и хорошего в моей жизни с ним тоже было достаточно. Но, как я уже говорил, поступок с мамой я не в силах простить. Точно не сейчас. И… Не уверен, что когда-либо получится.

Я понимающе кивнула. Часто мои мысли возвращались к Чейзену, анализируя все его поступки. Со стороны он казался безбашенным и безумным, не ведающим, что такое боль. Но действительно ли он ее не знал? Все это высокомерие лишь напускное. В душе мужчины явно сидела злость, обида и горечь за то, что та, кого любил он сам, не выбрала бы его, не подарила бы взаимные чувства. И он решил насильно вызвать их, но любовь по принуждению невозможна. Поэтому Элайна так и не выбрала его сердцем, несмотря на то, что постоянно находилась рядом. В душе было место лишь для одного — для Артура. Для лучшего друга Чейзена. И он не мог смириться с этим и по сей день. А когда помимо души и тело выбрало другого, Барт совсем озверел. И не желал жене смерти, хотел лишь наказать, проучить. Но судьба распорядилась иначе. А позже и сын выбрал сторону врага. Да, Чейзен явно знал, что такое боль, но всячески пытался скрывать ее за маской злобы. Тем не менее, как бы ни была сильна его боль, вины она у него не отнимает. Он сам выбрал свой путь, сам решился на действия, приведшие к такому исходу. И теперь остается лишь пожинать плоды.

Наконец, в один прекрасный выходной Альгерон пригласил нас с Итаном к себе домой, заявив, что готов провести ритуал. Итан был взволнован этой новостью, но тут же согласился, признавая, что тоже готов.

Отправляясь, я испытывала невыносимое волнение. Еще недавно казалось, что это событие так далеко от нас, но вот оно уже перед носом.

— Немного переживаю, — Итан поделился чувствами по дороге, — вдруг ритуал не сработает.

— Твой отец говорил мне, что уже проводил на ком-то его. Не знаю, врал или нет, но наличие зафиксированного эксперимента говорит о том, что это было правдой. Значит, зрение можно вернуть.

— А вдруг прошло слишком много времени? Может, если сразу проводить обратный ритуал, то зрение возвращается, а если позже, то нет. Или есть какие-то индивидуальные особенности, способные помешать. Или еще какие-то факторы…

Я остановилась, вставая напротив Итана.

— Итан, не беспокойся, — ласково произнесла я. — Во-первых, я доверяю Артуру, и ты доверься. Он бы не стал проводить ритуал просто так, не проанализировав все риски. Если он решился, значит, все получится. Во-вторых, даже если ничего не получится, то я буду всегда с тобой. Я стану твоими глазами. Но этого не случится, потому что все получится, и я просто останусь с тобой. Вот увидишь, Итан. При чем увидишь во всех смыслах!

Поцеловав Итана на удачу, я продолжила вести его к дому ректора.

Альгерон радушно принял нас, сперва напоив чаем. Для проведения ритуала он подготовил свою спальню, заверив, что лежа в комфорте Итану будет легче его перенести. Я осталась в гостиной и мерила шагами комнату, не находя себе места. Казалось, весь процесс длился ужасно долго. Периодически доносился голос Альгерона, но я не могла разобрать слова. Пару раз Итан протяжно стонал, что пугало меня, но я старалась держать себя в руках. Ритуал явно небезболезненный, поэтому Итан мучился. Как бы мне хотелось разделить с ним всю боль, чтобы ее на двоих было легче перенести.

Все это время я представляла, какой будет реакция Итана, когда он вновь обретет зрение. Что увидит первым? Что скажет? Какие эмоции испытает? Мне так нравилось представлять его радость и счастье. А еще я мечтала увидеть его настоящие зеленые глаза. Те, что были во сне и влюбленно смотрели на меня.

С каждой минутой пульс учащался, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Наконец, раздался щелчок. Ручка двери спальни повернулась, и из комнаты вышел Альгерон. По его лицу невозможно было определить, каков исход ритуала. Ректор был слишком серьезен и явно измотан проделанной работой. Он тоже заметно нервничал все это время.

— Как все прошло? — тут же спросила я.

Артур подошел ко мне и мягко положил руку на плечо, успокаивая. Взглянув в его глаза, я увидела проблеск надежды. Значит, не все потеряно.

— Я сделал все, что мог. Провел ритуал, как описано и как в теории должно сработать. Но действие происходит не сразу, необходимо некоторое время для того, чтобы кровь прошлась по телу и передала свойства на уровень энергии. Сейчас Итан не в лучшем состоянии, так как процедура неприятная. Нам нужно немного подождать. Через несколько минут я проведаю его и скажу тебе, а пока что парня не стоит беспокоить. Будешь еще чай?

Я кивнула. За чаепитием можно хоть как-то скоротать время. Альгерон наполнил чашки и удобно расположился на диване. Я присела рядом. Теплая травяная жидкость расслабляла.

— Я хотела вас спросить, — завела я разговор. — Вот Чейзен перенимал мою энергию на себя. А она с ним так и осталась?

— Нет, это был временный эффект, — пояснил ректор, — как и скрытие энергии. Невозможно надолго перенять энергию, как и невозможно избавиться от нее навсегда. Просто Чейзен постоянно проделывал процедуры маскировки энергии. Не знаю, как именно, эти данные не удалось сохранить. Интересные знания, конечно. Но иногда лучше обойтись без них.

Я никогда раньше не задумывалась о том, чтобы в будущем серьезно заниматься наукой. Но пережитые события что-то перевернули в моей голове, взращивая новые желания и стремления.

— Можно ли мне попасть в проект? — скромно поинтересовалась я.

Брови ректора приподнялись от удивления.

— Неужели тебе захочется иметь дело с ним после того, что пришлось пережить?

— Да, у меня появилось это желание, — решительно заявила я. — Но я бы хотела изучать энергию в положительном ключе, а не как… отец Итана. Наоборот, я бы хотела исследовать способы, как защититься от воздействий.

— Открою секрет, изначальная цель проекта как раз в этом.

— Так вы меня примете?

Альгерон посмотрел на меня с уважением, что дало надежду на положительный ответ. Однако он задумался, будто сомневаясь.

— На проект не берут просто так. Студентов туда принимают только со старших курсов, и то не всех. Нужно показывать прекрасные успехи в учебе, а потом сдать экзамен для принятия. Марта, ты молодец, но одного спасения не достаточно для участия в серьезных исследованиях.

Я разочарованно вздохнула, но ректор отреагировал на это добрым смешком.

— Не расстраивайся, Марта, не все потеряно. У тебя еще многое впереди. Я же не сказал, что не приму тебя никогда. Уверен, что ты бы подошла. Но сейчас постарайся сосредоточиться на основной учебе. Полагаю, из-за решения иных проблем она немного пострадала.

Пришлось утвердительно кивнуть. За последнее время я действительно учебе уделяла не очень много внимания.

— Учись, гуляй, наслаждайся жизнью. Меня впечатляет твое рвение, но я хочу, чтобы ты от этой темы отдохнула. Потом мы еще обязательно поговорим об этом. Если не передумаешь, конечно.

Артур приятельски подмигнул мне, и я невольно улыбнулась. Мирно допила свой чай. До ушей донесся вздох Итана. Я тут же подняла взгляд на Альгерона.

— Кажется, пора посмотреть, как он.

Ректор встал и направился в спальню. На этот раз отсутствие было недолгим. Вернувшись, Артур рукой указал мне на дверь, как бы приглашая внутрь комнаты.

— Он видит? — с нетерпением в голосе воскликнула я.

— Пришло время это узнать, — тепло улыбнулся Альгерон, — Итан хочет, чтобы это случилось рядом с тобой. Иди.

И я мигом кинулась к кровати, будто находилась у себя дома. Артур закрыл за мной дверь, оставляя нас с Итаном наедине, за что в душе я поблагодарила его.

Итан лежал с забинтованной рукой, практически не двигаясь. Прислушивался к своим ощущением. Аккуратно присев рядом на край кровати, я ладонями нашла его руку, переплела пальцы. Итан тут же крепко сжал мои.

— Как ты? — тихо спросила я.

— Было не очень приятно, но сейчас уже все нормально.

На его глазах осталась повязка. Неужели он снимет ее и она наконец-то больше никогда не понадобится?

Из положения полулежа он сел, становясь ближе ко мне. Рука, которая не была перевязана, аккуратно приблизилась к моему лицу. Пальцами Итан нежно пригладил щеку. Его губы слегка улыбнулись.

— Так хочу, чтобы я снял повязку, а передо мной оказалась ты, а не темнота.

— Так и будет, — успокаивающе произнесла я, — я уже здесь, осталось избавиться от повязки.

Отпуская мою руку, Итан потянулся к затылку, развязывая узел. Узкий кусок ткани сполз вниз. Глаза Итана все еще оставались закрытыми, темные ресницы слегка подрагивали. Он испытывал страх, что весь ритуал был проведен зря, что надеяться бесполезно. Вдруг сейчас мир до сих пор находится во мраке, а радость излишняя?

Но вот его глаза распахнулись. Мир замер. Пелена исчезла, освобождая прекрасные темно-зеленые глаза. Они смотрели на меня, не в силах поверить. Итан быстро пробежался взглядом по комнате, тяжело при этом дыша. Восторг не позволял вдохнуть полной грудью, от чего дыхание было прерывистым. Обстановка не так заботила Итана, это было лишь подтверждением того, что все реально.

Взгляд вновь магнитом притянулся ко мне. Итан оглядел каждую точку моего лица и тела, которая только была доступна его обзору. Никогда ранее я не испытывала такого удовольствия от того, что меня разглядывали. Его глаза поднялись, вновь встречаясь с моими. От пересечения взглядов у меня тоже перехватило дыхание, но губы невольно растянулись в широкой улыбке. Итан, словно отражение в зеркале, тоже широко улыбался. Такую искреннюю и лучезарную улыбку у него я видела лишь во сне.

Он смотрел, не отрываясь. Смотрел с таким восторгом, обожанием и восхищением, с такой любовью. Я и не знала, что на меня кто-то может так смотреть. Ради таких теплых взглядов и стоит жить. Стоит любить.

— Марта, я вижу, — прошептал Итан, а потом со всей радостью, которую только можно было вложить, воскликнул. — Я тебя вижу!

Его рука робко коснулась меня, как бы убеждая Итана, что девушка перед ним реальна. Это не сон, не иллюзия, не мираж. Это я. По его взгляду казалось, что кроме меня на свете ничего сейчас не существовало, а смотрел он на какое-то чудо. Так, будто я самое драгоценное, что есть во всей вселенной. Самое дорогое, что есть у него.

Эмоции накатили волной, и я, делая глубокий вдох, вдруг почувствовала, как по щеке покатилась слеза. Итан перевел взгляд на нее. На лице отразилось недоумение и легкая грусть, он тут же смахнул пальцем слезинку и продолжил всматриваться в мои глаза.

— Милая, не плач, все хорошо, — его руки ласково обхватили мое лицо, — это самый счастливый момент в моей жизни!

— И в моей. Потому и плачу. Это от счастья.

И захотелось зарыдать еще больше, выплескивая все пережитое и радуясь тому, что плохое наконец-то закончилось. Что за напасть! Хотела предстать в лучшем виде, а в итоге стала опухшей.

— Извини, ты явно хотел увидеть не это, — слезы мешались со смехом.

Итан со всей силы прижал меня к себе, обхватывая горячими руками, потерся щекой. Чуть повернув лицо, он нашел мои губы и прикоснулся к ним своими, передавая всю любовь, что он испытывал. И я отвечала ему тем же. Отпрянув, Итан продолжил смотреть на меня так нежно, ласково, тепло. Его взгляд согревал лучше солнца, сиял ярче звезд, говорил больше любых слов.

— Я вижу именно то, что хотел. Ту, кого хотел. Самую прекрасную, красивую и замечательную девушку на свете. И ты никогда не переубедишь меня в этом.

Чувства Итана были мне понятны, ведь я думала так же и о нем. С каждым днем, что мы вместе, Итан становился все привлекательнее в моих глазах как внешне, так и внутренне. А сейчас он казался невообразимо прекрасным. С каждой секундой я влюблялась все больше. Я любила все больше.

Дверь распахнулась, и в спальню заглянул Альгерон.

— Сработало? — испуг и радость смешались в его голосе.

Итан перевел взгляд на ректора, глаза расширились от радости, и он восторженно засмеялся.

— Да, я вижу! Я все вижу!

Ректор, не веря своему успеху в проделанном ритуале, подбежал к нам, падая на колени рядом с кроватью, чтобы глаза были на уровне глаз Итана. Он всматривался в них, не осознавая до конца произошедшее чудо.

— Мальчик мой, получилось! — восхитился он, выдыхая всю тяжесть.

— Артур, вы смогли! — не удержалась я от радостного выклика. — Вам удалось сделать это! Итан видит!

Я даже не сразу поняла, что в порыве чувств обратилась к ректору по имени, будто это мой хороший знакомый, каким он являлся для Итана. Но Альгерон не обратил на это внимания и ничего не возразил. Или не заметил, или не был против сейчас. В данную секунду всех волновало лишь то, что Итану вернулось зрение.

Распираемый эмоциями, Альгерон схватил нас в охапку, прижимая к себе. Артур все-таки сдержал свое обещание, данное Элайне. Несмотря на то, что он не смог предотвратить жуткие действия Чейзена, он смог исправить последствия. Артур помог Итану, сделав все возможное.

Как же мне горько за судьбу этого человека. Столько боли пришлось пережить, столько бед познать, переступить темную черту. И вот наконец-то в его глазах искрила радость. Как же мне хочется, чтобы Альгерон нашел свое настоящее счастье. Надеюсь, ему удастся отпустить прошлое, сосредоточиться на своей жизни и обрести семью. Уверена, что ему это нужно, что он хотел бы этого. Он относился к нам с Итаном как к своим детям, за которых сейчас испытывал эйфорию.

«Я вижу твои чувства, Марта. Вижу, как ты готова помочь Итану. И у тебя есть шанс на то, что любимый человек спасется. А у меня этого шанса нет».

В памяти всплыли и пролетели эти строчки, сказанные однажды Альгероном. Он не смог спасти свою любовь, но помог сделать это мне. Что если в нас он действительно видел надежду на светлое будущее? Элайна не познала счастья, но его познает ее сын. Шанс спасти Итана представился, и Артур помог этот шанс не упустить. За это я буду благодарна ректору до конца жизни.

— Теперь все будет хорошо, — благословенно произнес Артур.

Я не знала, что именно он имел в виду, в голове крутилось сразу несколько вариантов. Может, он невольно ответил на мои мысли, подтверждая, что улучшит свою жизнь. Или под «хорошо» подразумевалось то, что Чейзен больше никого не будет тревожить, не будет ставить страшные эксперименты. Может быть, Артур радовался тому, что выполнил долг перед Элайной. Возможно, Альгерон говорил про Итана, ведь, снова обретая зрение, его жизнь вновь наполнится красками. Или Артур имел в виду все перечисленное сразу.

Какой бы смысл он ни вложил в свою фразу, я была полностью согласна с этим утверждением. Все действительно будет хорошо.

Больше книг на сайте — Knigoed.net