Я тебя вижу

Глава 21. Веселье в баре

— Слушай, твой папаша совсем отбитый, — эмоционально воскликнул Дью в то время, как мы шли из университета, — я, конечно, и раньше так думал, но, услышав про ритуал, полностью убедился. Это ведь жесть, как стремно подобным заниматься.

Лару возмущали резкие высказывания Дью в сторону Чейзена. Может, она боялась, что Итану подобное неприятно слышать, ведь он его отец, как ни крути. Но Итан воспринимал подобные слова спокойно.

— А я все-таки не понимаю Альгерона, — задумчиво произнес Берт, — почему бы не дать страже делать свою работу? Зачем рисковать собой?

— Альгерон хотя бы нормальный, а этот Чейзен — больной. Итан, без обид, я говорю по факту, — Дью легонько хлопнул Итана по плечу, — просто реально не пойму, как они дружили вообще. Прикинь, Берт, мы сейчас с тобой братаны, а спустя пару лет будем друг в друга проклятиями кидаться.

— Да я в тебя и сейчас хоть что кину! — задорно сказал Берт, смеясь.

Эти двое начали бегать вокруг нас и махать руками друг на друга, выдавая при этом несвязные фразы, имитирующие заклинания.

— Вы надоели беситься, — возмутилась Лара, хотя тут же звонко захохотала, — я сейчас сама в вас что-нибудь брошу!

И подруга, подобрав в траве большую палку, погналась за друзьями, которые тут же начали убегать от нее, смеясь на всю округу.

— Извини их, они постоянно веселятся над всем, чем можно и нельзя, — оправдывала я друзей, не сдерживая свой смех при этом.

— Ничего, я и не обижаюсь, — улыбнулся Итан.

Вдоль домов горели фонари, озаряя улицу теплым желтым светом. Ветер ворошил листья, и они, отрываясь от деревьев, беззаботно пролетали мимо нас. Несмотря на позднее время и прохладную погоду, людей на улице было много, особенно студентов. Не удивительно, ведь это вечер пятницы.

По домам расходиться никто не захотел. Дью, утверждая, что пятница — маленький праздник, решил затащить нас в бар. Берт с Ларой одобрили эту идею сразу же. Я не очень жаловала подобные заведения, но считала, что с хорошей компанией туда периодически ходить можно. Итан тоже был согласен.

Заведение было расположено в подвальном помещении, но внутри интерьер выглядел вполне приятно — в антураже старинной таверны. Помещение заполняло множество деревянных столов и лавок, в одной стороне располагалась барная стойка, а в другой — небольшая сцена, на которой три музыканта исполняли незамысловатые песни. Освещение было слабое, ведь здесь горели лишь свечи, но от этого обстановка казалась более атмосферной. В нос сразу же вдарили запахи копченостей, пива и пота.

Свободных мест оказалось не так много, но для нас столик все же нашелся. Расположившись за ним, к нам подошла милая девушка с двумя толстыми косами на голове и любезно передала меню, широко улыбаясь. Мы заказали два больших графина вина, а также сырные, овощные и мясные закуски.

Мы отлично проводили время, болтая и рассказывая друг другу разные истории из жизни. Больше всех язык развязался у Дью, что и не удивительно, ведь его бокал наполнялся чаще, чем у других. Чего греха таить, вино немного вдарило в голову каждому, поэтому все почувствовали расслабление и легкость, стали более открытыми.

— Вы знали, что первый раз вино мне подсунул как раз Берт? — насмешливо признался Дью. — А нам было всего лишь по десять лет. Представляете? Он уже меня спаивать хотел.

— Вот не ври, ничего я не хотел, — тут же отрицал Берт. — Бабушка рядом поставила графины с вином и с морсом, а я просто перепутал их.

— Только не делай вид, что ты расстроился тогда. Твою довольную и хитрую морду я никогда в жизни не забуду.

Дью постарался передразнить Берта, вспоминая его выражение лица.

— И вы в десять лет это выпили? — округлила глаза Лара, взглянув на вино.

— Мы что, совсем без мозгов, по-твоему? — Дью состроил обиженную гримасу, затем демонстративно отпил из своего бокала. — Да мы сразу сообразили, что бабка Берта заметит подмену и поймет, кто стащил вино. Таких люлей бы вставила!

— То есть вы не стали пить только из-за того, что побоялись быть наказанными? — от смеха я чуть не подавилась. — А то, что детям вино не положено, это ерунда?

— Бабушка Берта страшнее всех болячек, поверь, — сурово заявил Дьюнон.

Лара тем временем переводила взгляд с одного друга на другого, представляя в голове ту самую злую бабушку.

— А мне придется с ней знакомиться? — с небольшим страхом спросила она.

— Она заявила, чтобы я приводил к ней свою невесту только перед свадьбой, чтоб уж наверняка, а без этого зачем время и нервы тратить.

Берт успокаивающе положил руку на плечо Ларе, а Дью начал громко смеяться.

— Конечно! А то невеста сбежит, узнав такую бабку, а так уже назад дороги не будет. Умная женщина, хоть и вредная иногда. Короче, Лара, не переживай. Ты предупреждена, значит, можешь передумать и просто не выходить замуж за Берта.

— Вообще-то он мне еще и не предлагал, — щеки Лары зарумянились то ли от вина, то ли от поднятой темы.

— Берт, ну как так-то? — нарочито удивленно воскликнул Дью.

Итан, который все это время молчал, слушая друзей, тоже захихикал, закусив кусочком сыра.

— Действительно, вы уже целых несколько дней вместе, пора жениться, — с сарказмом произнес он.

— Конечно! — пылко подтвердил Дьюнон и взял Итана за локоть, смотря при этом на меня. — Вот вы-то с Мартой уже точно собираетесь?

— Нет Дью, ты что? — шутливо возразила я. — Мы же на несколько дней позже Лары и Берта начали встречаться, нам еще рано. Погоди недельку.

— Да, эти несколько дней ведь все решают! — засмеялся Берт, а Лара подхватила.

Дью расслабленно откинулся, опираясь спиной на стену, держа в руках огромный кусок сырокопченой колбасы, которую друг тут же с наслаждением зажевал.

— Как хорошо, что мне ни на ком жениться не надо. Я свободен, как вольная птица, — воскликнул он.

— А чего тогда ты на других птичек так часто поглядываешь? — поддел Берт.

— Я хоть и свободный, но не гордый. Если птичке нужно согреться под моим крылом, то я с радостью окажу эту услугу, — величественно ответил Дьюнон.

Шум и голоса других людей продолжались, но никак не отвлекали, а на музыку я даже не обращала внимание, пока это не сделал Итан.

— Гитарист у них фальшивит ужасно, — сморщился он, поднося бокал ко рту.

Дью, широко раскрыв глаза, с удивлением уставился на Итана.

— Ты шаришь в этом, что ли? — спросил он, на что Итан скромно повел плечами, а потом все же кивнул. — Сожри меня мертвец, и ты молчал! А я-то думаю, чего у меня уши вянут, а вот оно что! Гитарист виноват!

Я была уверена, что, если бы не замечание Итана, Дью продолжал бы сидеть, даже не думая о музыке, но теперь друг оживился. Поднявшись с места, он уверенно направился в сторону сцены. Лара пыталась остановить целеустремленного друга, но ничего не вышло.

Музыканты впились взглядом в Дьюнона, недоумевая, что тот хочет от них. До этого никто маленький коллектив не тревожил.

— Слышишь, чувак, — обратился Дью к гитаристу, задирая голову, — мой друг говорит, что ты плохо играешь. Устал, что ли? Так отдохни, а мой друг за тебя поиграет.

Молодой мужчина насупился, вставая с места, придерживая инструмент.

— А ты плохо пить умеешь, белобрысый, раз тебя так развезло, что претензии предъявлять мне решил. Давно по морде не получал? Или друг твой хочет, чтобы я его вытурил отсюда? Поиграли бы вы тут несколько часов, я бы посмотрел на вас. Ну-ка, где твой проклятый друг?

Музыкант начал оглядывать зал, выискивая Итана. Меня же от слова «проклятый» передернуло. Оно было брошено случайно, но как же метко.

— Э, музыкант, — хрипло протянул недалеко сидевший от сцены выпивший мужчина, — я согласен с парнем, ты реально уже не тянешь. Освобождай место. Эй, кто там знаток музыки? Выходи!

Люди, не обращающие до этого никакого внимания на происходящее, засуетились, ожидая зрелища. Все начали смотреть друг на друга, ища взглядом человека, о котором говорил Дью.

— Итан, брат, иди сюда, — Дью вернулся к нашему столику, по пути чуть не сбив официантку, — покажи им, как играть надо.

Я почувствовала, как Итан напрягся, не рассчитывая на такое внимание. Мне самой стало не по себе, от чего руки прикрыли лоб.

— Дью, ну зачем ты нарываешься? — прошипела я.

— Люди должны видеть героя, — прокричал он, обращаясь к присутствующим, — правда, сам герой у нас не видит, но играет так, что сердце из груди выпрыгивает!

— Ты же ни разу не слышал, — процедил Итан.

— Вот и услышу! Душой чувствую, что это так, а моя душа меня не подводит. Пошли, друг.

Дью схватил Итана и потащил к сцене. Тот, не в силах сопротивляться, волочил ноги за неугомонным другом. Люди с интересом наблюдали за этим, многие начали кричать и подбадривать:

— Давай!

— Сыграй нам!

— Уделай всех!

Гитарист скептически оглядел Итана, будто не веря, что слепой способен сыграть. Мужчина встал, оставив гитару на своей месте, и вальяжно ушел со сцены.

— Удиви меня, слепой, — ухмыльнулся он, — если удастся, так и быть, в морду оба не получите.

Толпа заулюлюкала. Дью помог Итану пройти до инструмента. Я прекрасно знала, что Итан может справиться с игрой, но не растеряется ли он в такой обстановке?

Спешно переговорив о чем-то с другими двумя музыкантами, у которых были тамбурин и флейта, Итан взял гитару. Казалось, что у играющих ребят он тоже вызвал интерес.

Итан призадумался, выбирая, что сыграть. Настроив гитару на нужный лад, он дернул каждую струну по очереди, оценивая звук. Толпа людей затихла, лишь эхо пролетевших нот витало в воздухе. Наконец, Итан, сложив пальцы в нужный аккорд, другой рукой начал перебирать струны. Сперва неуверенно и тихо, но, почувствовав связь с инструментом, он дергал струны сильнее, от чего мелодия становилась звонче. Это уже была не лирическая музыка, как во сне, а задорная, веселая. Музыканты, уловив ритм и тональность, начали подыгрывать, импровизируя, а люди, сидевшие за столиками, захлопали в такт.

— Как же здорово! — восхищалась рядом сидящая Лара, не отрывая глаз от сцены.

Какая-то пара, выйдя со стола, начала кружиться. Некоторые люди зарядились их энергией и тоже вышли танцевать. Берт встал, чинно протянул руку Ларе, и подруга с удовольствием приняла приглашение. Выйдя в центр, друг закружил ее, от чего длинная юбка Лары игриво развивалась. Лицо подруги сияло.

Я покосилась на гитариста, который отошел к барной стойке и потягивал пиво из огромной кружки. Теперь его взгляд казался заинтересованным, но все еще таким же пристальным.

— Марта, не будем отставать, погнали веселиться, — крикнул Дью, хватая меня за руку.

Не успела я опомниться, как уже оказалась рядом со сценой среди танцующих людей. Никто не смущался и двигался, как мог, припрыгивая и кружась, и я, не сопротивляясь, повторяла за движениями. Настроение моментально поднялось.

Итан закончил мелодию, и все оглушающе захлопали, требуя продолжения.

— Эй, парень, — кричал мужчина из толпы, — а можешь балладу о русалке и путнике спеть? Знаешь вообще такую? Моя жена ее обожает.

— Знаю, могу, — кивнул Итан.

По его лицу я поняла, что он уже не стеснялся. Положительная реакция посторонних людей пробудила в нем уверенность, поэтому он с удовольствием начал наигрывать заказанную песню. Проиграв несколько тактов, он запел:

Странствуя среди лесов,

Закрыв сердце на засов,

К озеру пробрался я,

Где кристальная вода.

Потянувшись за водой,

Вдруг почувствовал ногой,

Как касается меня

Чья-то мокрая рука.

Отскочив от страха в куст,

Крик сорвался с моих уст.

Я гляжу, а там, в воде,

Дева машет рукой мне.

Подхожу я к деве той,

Она мне: «Давай со мной!»,

Я всмотрелся, а ног нет.

Хвост у девы, зелен цвет.

«Ты русалка, уплывай,

Мне надежд не подавай,

Я ищу себе покой,

Нам не по пути с тобой».

«Путник, ты не унывай,

За руку меня хватай,

Уведу тебя с собой

И познаешь ты покой».

Посмотрел в ее глаза.

«Ты сожрешь меня! Нельзя!».

И ушел от девы прочь,

Коротая эту ночь.

Голос Итана разливался по всему помещению, завораживая посетителей. Музыканты с удовольствием подыгрывали, наслаждаясь процессом и музыкой. Люди продолжали плясать, поддаваясь задорному мотиву мелодии.

— Вот дурак, — воскликнул Дью, комментируя слова песни, — чего ушел от русалки? Я бы на ночь точно с ней остался. Было бы, что внукам рассказывать.

— Боюсь, если бы ты остался с этой русалкой, то внуков бы у тебя не было, — смеялась я.

Закончив песню и исполнив небольшой веселый проигрыш, Итан отложил гитару, встал, и, слегка поклонившись, в ответ получил крики одобрения. Толпа явно не хотела, чтобы представление заканчивалось, но Итан дал понять, что исполнил достаточно.

— Парень, я тебя обожаю! — радостно воскликнул мужчина, который просил исполнить песню.

Прогнанный гитарист вернулся на свое место, помогая Итану сойти со сцены. Я побоялась, что музыкант мог намеренно навредить Итану, но этого не случилось. Наоборот, они пожали друг другу руки и о чем-то переговорили, но лица их были расслаблены.

Берт и Лара, закончив танцевать, помогли Итану дойти до нашего стола, мы с Дью тоже вернулись на места, запыхавшиеся от танца. У всех заблестели лбы от пота.

— Чувак, ты сделал этот вечер, я тебе отвечаю, — гордо произнес Дью, — как чувствовал, что надо тебя туда затащить. У тебя последнюю букву фамилии случайно не перепутали? Ты должен быть не Итан Барт, а Итан Бард.

— Да, было очень весело, — смеялась Лара, — я давно так не танцевала. Мы ведь даже не думали, что ты играть и петь умеешь. Ты, случайно, не звукомаг?

Отрицательно покачав головой, скромно улыбаясь при этом, Итан потянулся за напитком и с жадностью осушил бокал. Наверняка у него пересохло в горле после пения.

— А что тебе тот гитарист сказал? — поинтересовалась я.

— Сказал, что впечатлен, давно не видел таких оживленных слушателей. Уверил, что не будет нас бить по морде взамен на то, что я разрешу ему исполнять эту песню. Видимо, пива выпил и спрашивает глупости.

— У этого засранца так круто исполнить точно не получится. Но ты же разрешил, я надеюсь? — серьезно спросил Дьюнон, уже не желая вступать в драку.

— Конечно, — усмехнулся Итан, — это же не моя песня.

Допив все оставшееся вино, мы разошлись по домам. Берт с Ларой решили проводить Дью, боясь, что друг по пути один нарвется на неприятности, а я и Итан направились к общежитию. На дворе уже была ночь. Тихо, спокойно, темно. Свежий прохладный воздух мгновенно отрезвлял, оставляя в теле лишь приятную усталость, а в голове — хорошее послевкусие от проведенного вечера.

Как обычно, мы зашли каждый в свой корпус, чтобы вызывать меньше вопросов у комендантов. Без замечания о том, что нельзя приходить в столь позднее время, не обошлось, но я извинилась, сославшись на то, что все-таки пятница. Женщина осуждающе покачала головой, но пропустила меня дальше. Коридоры были пусты, свет выключен. Поднявшись на свой этаж, я увидела фигуру, стоящую недалеко от моей комнаты. Испугавшись от неожиданности, я задела ручку находящейся рядом двери, от чего она щелкнула, нарушая тишину.

Фигура повернулась и зашагала в мою сторону. Сердце сжалось. Это была Нова. Захотелось скрыться, бежать обратно, но тело будто парализовало. Я просто ждала, пока она приблизится.

— Привет, Марта, — слишком спокойно поздоровалась Нова, дружелюбно улыбаясь, — я тебя так редко тут встречать стала. Ты у парня живешь, что ли? Видела вас вместе.

— Привет, ага, — согласилась я, но тут же пожалела об этом, поэтому попыталась перевести тему, — а ты чего здесь?

— Я к подруге заходила, звала ее, — непринужденно ответила соседка, — там на пятом этаже у девчонок пижамная вечеринка. Хочешь, пойдем.

Вежливо отказавшись, я зашла в свою комнату, прокручивая в голове встречу с Новой. Вероятно, она даже не помнила, что недавно произошло с ней. Может, оно и к лучшему.

Заходя внутрь комнаты и сразу же включая светильники, я убедилась, что никого нет. Возможно, было глупо бояться, ведь Артур Альгерон дал артефакт защиты, но сама мысль даже о простом столкновении с отцом Итана вызывала тревогу. Надолго я решила не задерживаться и, сделав все необходимое, пошла к Итану.

— Я видела Нову, она была недалеко от моей комнаты, — доложила я и рассказала о встрече.

— Я думаю, если бы она снова была под влиянием, то не разговаривала бы с тобой так спокойно, — утверждал Итан, — а если все помнила, то не выглядела бы такой беспечной.

— И все же совпадение странное.

Мы лежали, обнимаясь. В присутствие Итана все страхи снова развеялись, возникло чувство комфорта и безопасности. Наверное, рядом с любимым человеком всегда так. Положив свою голову Итану на плечо, я уткнулась в его шею.

— Я тут подумала, — неуверенно и тихо произнесла я, — мне уже можно ночевать снова у себя. У меня же теперь есть защита.

— А тебе хочется?

— Нет, — честно призналась я, — просто неловко тебя стеснять.

— Не хочется, значит, оставайся здесь, — он прижал меня к себе крепче, сцепив руками, и я чувствовала тепло его тела, — мне тоже не хочется.

Итан поцеловал меня в макушку. Возражать не хотелось.