Я стираю свою тень 9

Глава 8

— Счастье, что плазмоиды не видят нас, роботов, — произнёс Эрпэу. — У посёлка скопился металлолом, часть которого ещё что-то может. Иногда я обращаюсь к работающим устройствам и прошу показать мне, что они видят своими камерами или слышат микрофонами. Примерно раз в здешнюю декаду приземляется корабль, чтобы забрать ресурсы и произвести кое-какую ротацию персонала. Осталось три дня. Лучше всего успеть уложиться в этот срок. Каждый прилёт таит в себе сюрпризы. Иногда они привозят модифицированные организмы, которые лучше умеют охотиться на нас. Так вот, мои ржавые коллеги подтвердили, что в окрестностях посёлка сейчас тихо, нет никаких ищеек и слоняющихся тыквоголовых. Хочется верить, что вам, а заодно и нам, благоволит удача. С вами пойдёт Галим. Он знает абсолютно все ямы, все броды и все ловушки, расставленные создателями. Если вам удастся найти отца и улететь с этой планеты, возьмите мальчишку с собой. У него остались родственники, дедушка и бабушка. Найдите их и верните внука. И постарайтесь не забыть, что в далёком космосе есть планета, на которой творится зло. Мы вас будем ждать. — Робот жалобно скрипнул ржавеющим сервоприводом.

Я едва сдержал слезу. Не думал, что машины способны на такое человеческое проявление чувств. Люди в прошлом явно перестарались с приданием своим помощникам человеческих качеств.

— Если у нас всё получится, можете не сомневаться, мы обязательно отправим сюда спасательный отряд, даже если придётся нанять его на свои деньги, — пообещал я.

— А у плазмоидов есть оружие, которым они могут сбить наш корабль? — спросил Апанасий.

— Думаю, есть, но применения не видел. Даже для меня, существа из железа и пластика, они слишком непонятны, — произнёс Эрпэу. — Но вы сами выбрали риск, так что крепитесь и надейтесь на удачу.

— А история про тысячника, у которого настолько большая голова, что он не ходит и что против него не работает глушак, не вымысел? — спросил я.

— На меня не действуют ментальные команды, а люди, которые могли попасть под его контроль, уже никогда об этом не расскажут. Вот излучение ваших костюмов я чувствую в виде помех. Что это, радары? — поинтересовался робот.

— Да, с их помощью мы видим перед собой препятствия на маршруте, людей, животных. Благодаря им мы обнаружили карстовые провалы грунта. Очень удобная вещь на незнакомой местности, — пояснил я.

— Это очень хорошо, но будьте осторожны в посёлке. Того, кого мы называем тысячником, в глаза никто не видел, но факт, что люди в посёлке управляемы сильнее всего, отрицать нельзя. Наиболее вероятным местом его нахождения стала бы ёмкость с водой. На суше с большой головой не выжить. Вода создаст ему подъёмную силу и позволит маленькому телу справляться со своей функцией. Поэтому, если увидите при помощи радаров водоём внутри здания или под поверхностью земли, будьте осторожны. Возможно, эта тварь прячется в нём, — помог советом Эрпэу.

— Ещё вопрос, — произнёс Апансий. — Не знаете ли вы способа нейтрализации плазмоида?

— Теоретически, если они представляют собой сгустки энергии, то есть способ выкачать её. Но как к ним подобраться?

— А как они относятся к магнитному полю? — спросил Трой.

— Магнитному? — Эрпэу задумался на мгновение. — Вы знаете, я несколько раз видел, как они перемещались на компактных летательных аппаратах, похожих на прозрачные сферы, внутри которых они вибрировали, словно находились под давлением магнитного поля со всех сторон. Очень вероятно, что оно может обездвижить их, но это догадка.

— Спасибо за идею, — поблагодарил я старого робота.

— Удачи вам и нам, — пожелал Эрпэу. — Позовите Галима.

Паренёк и сам всё слышал. Как только мы вышли, он забежал внутрь. О чём у них была беседа, я слушать не стал. Раз они не хотели этого, то и я не имел право знать суть разговора против их воли.

— Только бы твой батя оказался там и все руки и ноги у него были на месте, — размечтался Апанасий. — Нагулялся, поди, на природе на год вперёд. Уже хочу домой, к жене и дочке, в каменные джунгли, в спортзал, в привычную обстановку.

— Не осталось в тебе романтики, Апанасий, — усмехнулся Трой. — А как же риск, один за всех и тому подобное?

— После того как за меня в моём теле думал другой человек, всё стало намного серьёзнее, чем я ожидал. Не подумайте, я не отказываюсь и не боюсь, просто чувствую раздражение, — признался Апанасий.

— Я знаю, что тебе нужно, — уверенно заявил Трой.

— Конечно, я же только что сказал об этом. Мне надо домой.

— Нет, друг, тебе надо поесть. — Трой похлопал Апанасия по животу. — Мозг подаёт сигналы.

Мы сели у дерева и под любопытные взгляды людей, живущих в лагере, перекусили едой из набора, идущего в комплекте с обмундированием. Угостили нескольких малышей, которым пришлись по душе только сладости. Дети природы, они совсем не понимали вкуса консервированных продуктов, тушёнки и каши. А ещё они не знали русского. Разговаривали между собой на странном языке, отдалённо напоминающем финский или эстонский. Много тянущихся гласных и запинки на букве «к».

Из шалаша вышел Галим и сел на траву рядом с нами. Я угостил его банкой рисовой каши. Он с удовольствием поел.

— Забытый вкус, — признался он.

— Ну и какой у нас план? — поинтересовался я у подростка.

— Я выведу вас к посёлку затемно. Ищейки и тыквоголовые ночью не так активны. Как и люди, любят поспать. Для нас безопаснее.

— Не страшно. У нас у всех есть камеры ночного видения, — успокоил его Трой.

— Это хорошо. Я помню маршрут даже в темноте, но если нарвёмся на кого-нибудь, могу и запаниковать, — предупредил паренёк.

— Не переживай, мы не дадим тебя в обиду. Как только возникнет опасная ситуация, прячься за нами, — посоветовал ему Апанасий. — У нас отряд стреляный, опыт есть. Знал бы ты, как мы на долбодятлов охотились. А как спасли планету от корабля-убийцы…

— Я всё равно пойду первым. У меня уже чутьё на них появилось. Эрпэу говорит, что я приспосабливаюсь к условиям и вырабатываю шестое чувство, — с гордостью за похвалу от робота произнёс Галим.

— Хорошо, на нас тыл и фланги, — согласился я. — Чем займёмся до наступления ночи? Какие у вас тут традиционные развлечения?

— Можно слазать на дынное дерево, набрать плодов. Можно спуститься в яму, нарезать водяных корней. Можно сходить за гусеницами, тут недалеко. Очень вкусно, если подержать их несколько дней внутри скорлупы забродившего плода дынного дерева, — предложил паренёк своеобразные и очень прагматичные развлечения.

— Скажи, я видел у вас реки. В них рыбачат? — Меня не оставляла эта гипотеза исчезновения отца.

— Нет, не слышал про такое. Они опасные, глубокие, течения сильные. Я только ноги мочил до колена и никакой рыбы в них не видел.

— Не каждая эволюция могла породить рыб, — предположил Трой. — Вдруг эту нишу тут заняли земноводные или вообще класс животных, отсутствующий на Земле.

— Ладно, выбираю тихую охоту на дыни, растущие на деревьях, — решил я. — Гусеницы как-то не вызывают аппетит, особенно рецепт их приготовления.

Галим не ожидал, что взрослые мужики, какими мы ему казались, умеют так ловко взбираться по деревьям. Даже Апанасий делал это так, словно вырос на ветках дынного дерева.

— Вы много тренируетесь? — поинтересовался мальчишка.

— Не только. У нас в мышцы встроены силовые конструкции. — Я подумал, что не стоит делать из этого секрет.

— Ух ты! — удивился Галим. — Вы как суперлюди, да?

— Ну почти, — скромно согласился я.

— А я могу таким стать, если сбежим отсюда? — У мальчишки загорелись глаза.

— Чтобы получить улучшения, мы пережили не самые приятные моменты своей жизни. В хороших местах их не ставят, а из плохих не каждому удаётся выбраться живым, — поделился я.

— Жалко, — вздохнул Галим. — Хотелось быть сильным, как вы, но чтобы об этом никто не знал, пока…

— Подрасти ещё немного, и твои желания могут измениться, — посоветовал ему Трой, срывая дыню из грозди, собравшейся у основания развилки трёх веток.

— Сила есть, а правильную дыню выбрать не умеешь! — засмеялся паренёк. — Ты сорвал неспелую.

Я посмотрел на фрукт в руках Троя. Он выглядел точно так же, как и другие. Даже мой встроенный аудитор не нашёл явных отличий от тех, которые рвал Галим.

— А как ты догадался? — Трой растерянно посмотрел на дыню в своих руках.

— Очень просто. Спелая дыня не поворачивается за солнцем. — Он подобрался к грозди жёлтых фруктов и показал на небольшой вырост. Оказывается, у нескольких дынь он был направлен в сторону солнца, а у другой части смотрел вразнобой. По оттенку корки или сухости цветоножки нельзя было определить степень спелости.

— Вот было бы так же просто с нашими арбузами и дынями, — размечтался я.

Сбор урожая превратился из развлечения в настоящую заготовку на хранение. Галим, поняв, что мы ребята сильные и не устаём, предложил создать конвейер и собрать с дерева столько, сколько сможем до темноты. По моим вычислениям масса урожая составила четыре тонны или две полных «Газели». В процессе сбора мы дважды отвлекались на перекус древесными дынями.

На земные аналоги они походили только внешне — жёлтые и форма как у мяча для регби. Вкус мякоти оказался несладким, а в аромате улавливался чересчур органический запах. Галим ел дыню с наслаждением, а я бы лучше поджарил её на костре. Моё предложение он встретил с ужасом.

— Огонь разжигать нельзя ни в коем случае. Создатели сразу обнаружат нас. А вам что, так не нравится? — удивился он.

— Нравится, но такое ощущение, что я ем сырой продукт, который станет вкуснее, если его приготовить, — поделился я.

— Привыкайте. Мне дыня тоже не сразу понравилась, но сейчас кажется, что ничего вкуснее не бывает. — Паренёк откусил сочный кусок и сделал вид, что блаженствует.

Лес накрыла своеобразная ночь, похожая на утренний туман, подсвеченный сверху солнцем. Звёзд на небе так и не появилось. Эрпэу вызвал нас на контрольный разговор.

— Если увидите электронное устройство, подающее признаки жизни, знайте, это я пытаюсь дать знать, что вижу вас. Возможно, я буду предупреждать об опасности или сигнализировать, чтобы вы посвятили меня в ваши успехи. В любом случае постарайтесь не игнорировать их.

— А у нас тоже есть радиосвязь. — Апансий решил, что так будет проще.

— Я проверил, стандарт не тот и шифруется. Мне такое не по плечу, устарел, — горестно произнёс робот. — Давайте как я вам предложил.

— Мы поняли вас, Эрпэу, — успокоил я старого робота. — Сделаем, как просите.

— Удачи. — Он махнул камерой, отчего её немного подклинило. Трой тут же бросился на помощь. Поправил привод, вынул из рюкзака пакетик с жиром для приготовления еды и размазал его по железному штоку.

— В семенах вашей дыни наверняка есть масло. Сделайте пресс и давите его. Годится не только для еды, но и смазывать ваши детали, — предложил он.

— Хорошая идея, — согласился Эрпэу. — Спасибо.

Наша четвёрка оставила тайное поселение беглецов. Уже с десяти метров его нельзя было разглядеть. Жители привыкли таиться и не издавать звуков. Можно было часами ходить вокруг, но так и не понять, что рядом живут люди.

Галим, как и собирался, уверенно шёл впереди. Он обходил провалы, которые мы обнаруживали за сотню метров при помощи радаров. Несколько раз замирал и приказывал нам не двигаться.

— Слушайте свои мысли, — посоветовал парень шёпотом. — Как только появятся посторонние, сразу переставайте думать.

— Перестать думать? — удивился Апанасий. — Да у меня в голове постоянно кто-то разговаривает, не заткнёшь.

— Надо научиться не думать. Это выдаёт нас, — сказал Галим. — Возьмите глушак на всякий случай.

Он сам засунул камень в рот.

— Ты что-то почувствовал? — поинтересовался я.

— Хах будто, но не тохно, — ответил он, коверкая слова. — К’ади г’ушак в от.

Я засунул в рот камень. Не знаю, было ли это самовнушение или он действительно пресёк чужой поток мыслей, но в голове будто стало тише. На всякий случай я перехватил винтовку по-боевому и показал напарникам, что буду контролировать правый фланг. Трой решил взять левый, а Апанасий пообещал посматривать за собой.

В течение последующих двух часов мы шли с небольшими остановками, на которых Галим прислушивался, вынув камень изо рта.

— Ну, хто та хлышно? — нетерпеливо спросил я, не услышав его оценки ситуации.

— Я слышу тыквоголового, командующего отрядом ищеек. Надо осмотреться глазами.

Паренёк лихо взобрался на дерево и исчез в густой листве. Снизу было видно, как задрожала и затихла листва в кроне. Галима не было несколько минут. Спустился он так же быстро, как молодой шимпанзе.

— Идёмте, что покажу, — заинтриговал он и засунул глушак в рот.

Мы пошли за ним, не ломая боевой порядок, и вскоре оказались на небольшом возвышении, с которого открывался хороший вид на окружающий ландшафт. Галим указал рукой, куда нужно смотреть. Я увеличил кратность зрения и разглядел на поляне большеголовое существо, сидящее в специальной конструкции, удерживающей его голову на весу. Рядом с ним находились два создания, отдалённо похожие на кабанов, но с подвижным наростом на спине. Видимо, это и было его боевое оружие, которым он атаковал врагов.

— Ыкво’оло’ый хпит? — догадался я.

— Да. Ина’э он бы нас у’уял.

— Может, отстрелить ему тыкву? — предложил Апанасий, вынув камень изо рта, чтобы внятно донести мысль.

— Вставь быхтро! — Глаза Галима чуть не вылезли из орбит от страха. Он дёрнулся посмотреть, не проснулся ли тыквоголовый от потока чужих мыслей. — Он ухлыхал нах. Уходим.

Я успел посмотреть в прицел в сторону тыквоголового. Он действительно стоял на ногах и смотрел прямо в нашу сторону. Даже с такого расстояния его внешность пугала, в особенности взгляд, материализующий все скрытые во мне страхи. Ищеек рядом с тыквоголовым уже не было.

— Как быхтро перемехаютха ихейки? — спросил я нашего опытного следопыта, стараясь не отставать от него.

— Быхтро, охень быхтро. Вы ухлыхыте. — От его слов веяло обречённостью.

— Куда мы направляемха? — спросил я.

— В яму.

Где-то позади нас раздался треск ломаемых веток. Я осмотрелся через радарное зрение и заметил несколько фигур, двигающихся близко к земле. Вычислитель определил расстояние до них, составившее около трёхсот метров.

— Тхиста метхов до ищеек, — доложил я, чтобы Галим сориентировался.

— До ямы охталох ховхем немнго’о. — Паренёк припустил ещё быстрее.

Буквально через несколько шагов он прыгнул вперёд и ухватился за лиану, державшую сплетение травы над провалом.

— Делайте как я, — сказал он. — Найдите лиану, режьте конец и падайте в яму.

С этими словами он вынул нож, махнул им и провалился вниз, скрывшись под зелёным одеялом. Мы немного замешкались, выбирая себе спускавшиеся с деревьев зелёные канаты. Рядом раздавался отчётливый топот ног, а в голове нет-нет да проскакивала чужая мысль, пытавшаяся повелевать мной. Я дождался, когда Трой и Апанасий спустятся в провал.

Чутьё сработало раньше электроники. Я обернулся и увидел тень, стремительно метнувшуюся в мою сторону из кустов. Модификации, успевшие передать импульс к ногам раньше нервных клеток, помогли мне уклониться от несущегося на меня отвратительного существа. Мощный кабан, килограмм на триста, пронёсся мимо меня, выставив перед собой боевую конечность, выращенную на спине. Воздушная волна, похожая на волну страха, окатила меня. Тварь сделала несколько шагов по растительности, не имеющей твёрдой опоры, и молчком полетела на дно, оставив после себя приличную дыру. Через секунду раздался громкий всплеск.

— Вхе хывы? — спросил я.

— Все! — громко ответил Трой.

— Спускайся! — приказал проводник.

Я выбрал лиану понадёжнее, прополз по ней до середины и перерезал. Она не спеша оторвалась под моим весом от удерживающей её травы и мягко приложила меня к стенке провала.

В яме было по-настоящему темно. Когда зрение адаптировалось к плохой освещённости, я разглядел, что мои друзья и Галим опирались на каменные выступы, торчащие из более мягкой породы.

— Можешь вынимать глушак, тут нас никто не услышит, — посоветовал паренёк.

Я так и сделал. Без камня во рту было намного приятнее.

— Они нас буду караулить? — предположил я.

— Да, будут рядом.

— А ты попадал в такие ситуации? — спросил у него Трой.

— Много раз.

— И как же выбирался?

— Ждал. Бывало неделю и больше. Здесь есть вода, поэтому от жажды не умрёшь. Если набраться смелости, то можно и вон те лопыши нарвать. Они противные, конечно, но съедобные. — Мальчишка указал на висящие вниз на длинных отростках одинокие плоды, размером с грецкий орех.

— Представляю, насколько они мерзкие, если для тебя противные, — усмехнулся я. — Недели у нас нет. Моего отца за это время могут разобрать на запчасти. Я не могу допустить этого.

— А мы не можем просто перестрелять их всех с далёкого расстояния? — поинтересовался Апанасий.

— Я не знаю, как это, — признался мальчишка. — Если вы уверены, что получится, то можно попробовать, но учтите, если тыквоголовые затаятся и подберутся к вам на расстояние, когда глушак не помогает, вам уже никто и ничто не поможет, — предупредил Галим.

— С какого расстояния камень не помогает? — поинтересовался я.

— В шагах?

— Давай в шагах.

— Двести точно. У меня был друг, звали его Арнольдом, здоровый такой был, смелый. Я видел, как он шёл по дороге за водой, а потом раз, и побежал в лес. Больше не вернулся.

— Это на границе точного определения радара, — задумчиво произнёс Трой. — Рисково.

— А камни, которые внутри провала, дают какую-то защиту в стороны от себя? Я могу вылезти и посмотреть вокруг? — Меня заинтересовал этот вопрос. Мысль оставаться здесь надолго казалась непереносимой.

— Совсем небольшую. Потому мы их во рту и носим, поближе к отделу мозга, на который влияют мысленные команды. Так говорят взрослые. Можешь подняться над краем ямы по пояс, не больше, — посоветовал следопыт.

— Знали бы, взяли б с собой наводящиеся по камере ракеты, — с сожалением произнёс Апанасий. — Не успели прилететь, уже в какой-то заднице застряли.

— Это не задница, а наше спасение. — Мне не понравилось, что Апанасий начал расклеиваться. — Нам надо провести мозговой штурм и найти приемлемое решение.

— Чш-ш. — Галим приложил палец к губам и указал головой вверх.

Возле края провала послышались шаркающие шаги. Следопыт показал свободной рукой, что это тыквоголовый, приложив её к своей голове. Мы замерли. Стали слышны падающие в воду из-под ног мелкие камешки. Шаги раздавались прямо над головой. Я смотрел вверх и вдруг увидел его. В прореху, оставшуюся от моей лианы, смотрела огромная, безобразно корявая голова существа, у которого вместо глаз остались только пустые впадины. Скорее всего, тыквоголовый не смотрел, а слушал наши умы, чувствуя их. Я постарался сделать так, чтобы в моей голове вообще не осталось никакой мысли. Получалось плохо. Они, как специально, множились и гомонили, выдавая моё присутствие.

Раздался выстрел. Голова тыквоголового разлетелась розовым облаком и осела на наши открытые лица влажным туманом.

— Чего на него смотреть? — Апанасий убрал винтовку на спину.

Галим уставился на него с открытым ртом.

— Что? — Здоровяк решил, что мы осуждаем его поступок.

— Ничего. — Я смахнул с лица розовую влагу. — Если не считать детскую травму у нашего друга, то я не против.

— Вы про меня? — догадался Галим.

— Про тебя.

— Я нормально отношусь к этому. Тыквоголовые — не люди. У них тоже нет своего «я», поэтому они не считают свою смерть исчезновением личности, как мы.

— У них это, как у муравьёв, коллективный ум, — сумничал Апанасий.

— А теперь я могу выбраться наверх? — поинтересовался я у нашего следопыта.

— Если он был рядом один, то это единственный шанс, но если нет, мы попадём в ловушку, — пояснил паренёк и схватился на лиану обеими руками. — Я проверю.

— Отставить. У тебя нет оружия, — запретил я ему. — Сам проверю. Узнаю хотя бы обстановку в сотне метров от провала.

— Ладно, — нехотя согласился Галим. — Только смотри, чтобы ищейка на тебя не прыгнула.

— Я на таких ищейках верхом катаюсь, — похвастался я.

Выбрался на край ямы и посмотрел по сторонам радарным зрением. Оно мало что показывало из-за того, что я находился слишком низко над землёй. Выбрался полностью и встал на край во весь рост. Тело существа с расколовшейся головой, похожей на разбившуюся глиняную чашу, в которой хранился розовый десерт, лежало рядом со мной. Фигура его очень походила на человеческую, если не считать некоторого уродства. Ноги были слишком кривыми, пальцы на руках, как клешни, суставы утолщённые. Всё, что производили плазмоиды, получалось у них отталкивающе неэстетично.

Радар показал двух замерших поблизости ищеек. Они, видимо, слушались этого тыквоголового, лежащего у меня в ногах.

— Здесь две ищейки стоят без дела, — крикнул я вниз.

— Это хорошо, значит, рядом нет тыквоголовых. Надо выбираться, — ответил Галим.

Команда поднялась наружу, пока я прикрывал их. Паренёк встал рядом с поверженным врагом и внимательно его рассмотрел.

— Я не слышал, чтобы кто-то из наших убил тыквоголового. Создатели могут разозлиться.

— Надо оказаться подальше от этих мест, когда они узнают, что мы кокнули их гипнотизёра, — решил я.

— Они уже знают. — Паренёк коснулся руки тыквоголового пальцем. — Надо уходить отсюда.

— Не стоило стрелять, — шепнул я Апанасию на ухо.

Тот пожал плечами.

— Это он сам меня заставил. Я не ведал, что творю, — отшутился он.

Галим снова встал во главе отряда и повёл нас в направлении посёлка. Ищейки, сколько мы за ними ни наблюдали, так и не сдвинулись с места. Это вселило в нас уверенность, что убитый тыквоголовый находился в этих краях в единственном числе. Судя по телосложению, они не отличались расторопностью, и ждать их внезапного появления не стоило.

Мы шли бодро, внимательно глядя по сторонам. Судя по навигатору, расстояние до корабля, на котором прилетел отец, составляло менее десяти километров. Ещё часа два, и мы должны были оказаться в наиболее вероятном месте его присутствия. Я даже начал испытывать приливы оптимизма. Как это обычно бывает на опасном задании, преждевременная радость оказывается напрасной.

Трой вначале услышал, а потом увидел приближающееся стадо животных.

— Сюда скачет около двухсот единиц какой-то скотины, — сообщил он проводнику.

— Ищейки? — испугался Галим.

— Нет, не похоже, на высоких ногах.

— Это, наверное, степные антилопы. Обычно они бегут в лес, когда горит трава, — сообщил местный натуралист.

— А их не могут использовать против нас? Тыквоголовые умеют управлять ими? — спросил я.

Мои сомнения происходили из уверенности, что люди и местная фауна имели только внешнее сходство, но внутренне могли кардинально отличаться.

— Они не управляют здешними видами животных. Им вообще интересны только разумные виды, как мы или умнее. Наверное, они видят в нас более интересные запчасти.

— Тогда нам не стоит бояться этих оленей, — решил Апанасий. — Мы даже можем затеряться среди них.

Когда стадо антилоп, совершенно непохожих на земных из-за шести конечностей и в целом из-за специфического строения тела, приблизилось к нам, мы забрались на деревья, чтобы наш отряд не затоптали. Вожак с тремя тонкими рогами, увидев нас, резко остановился, пробороздив копытами сырую лесную землю. Ему в корму стали ударяться другие антилопы, не успевшие вовремя остановиться. Вожак сопротивлялся напору, упёршись ногами в землю и собирая перед собой валик из прелой листвы. Когда всё стадо наконец замерло, он уставился на нас, как заворожённый, и не сходил с места.

— Иди куда шёл! — прикрикнул я.

Мой вопль никак на него не подействовал. Видимо, люди так сильно напугали его, что он потерялся.

— Галим, скажи, а тыквоголовые не чувствуют эмоции местных животных? — спросил я нашего проводника.

— Без понятия. Вижу этих антилоп первый раз. До этого мне про них старшие рассказывали, кто живёт в нашем посёлке больше десяти лет. Так было однажды, степь горела, а животные прятались в лесу. Они тогда заготовили много мяса.

— Что-то мне интуиция подсказывает, будто это стадо запустили сюда в качестве живого радара. Надо уходить, парни. Не нравится мне этот пристальный взгляд вожака.

Не успел я это сказать, как над головами пронеслась птица и в моей голове неожиданно возникла мысль, что я должен слезть с дерева и идти туда-то, потому что у меня там одно очень неотложное дело, точнее, дело всей моей жизни.

В себя я пришёл от боли в скулах и ощущения камня во рту.