Московский Целитель. Я пришел править

Глава 16

— Уважаемый Геннадий, — язвительно произнёс полковник после того, как закончил материться. — А как вы себе представляете дальнейший ход событий? Что именно, на ваш взгляд, я сейчас должен делать?

— Ну откуда мне знать, как надо действовать в подобных ситуациях? — отозвался я, не сильно обрадованный эмоциональной реакцией Эдуарда Алексеевича. — Вы же полковник, а не я.

— Вы бы, несомненно, уже куда-нибудь ломанулись, как в одно место шмелём диким ужаленный, — проворчал Седых. — Даже не сомнений нет. Наверное, именно поэтому из нас двоих именно я полковник. Я предпочитаю сначала думать и разбираться в предмете. Что, собственно, такого произошло. Ну хорошо. Клиника, торгующая донорскими органами. И что в этом такого чрезвычайного? Какие основания считать, что там совершается нечто противоправное? Ваши ощущения? Так их к делу пришьёшь и в суде не предъявишь.

— В смысле? — возмутился я. — А я что-то пропустил? Законодательство изменилось? В России открыли огромное количество частных центров трансплантологии?

— Может и открыли, — пробурчал в ответ Эдуард Алексеевич. — Я такими нюансами давно не интересуюсь.

— Может быть, тогда имеет смысл поинтересоваться? — продолжал настаивать я. — Не в полицию же мне идти с этими заявлениями. Тем более, я так понял, что у человека крыша где-то на самом верху, а значит полиции просто дадут по рукам, чтобы не совались не своё дело.

— И такое возможно, — в голосе полковника сварливости могло хватить на целую роту бабушек из регистратуры. Ему явно не хотелось что-то делать и оставалось удивляться, как он до сих пор ещё вызов не отбил. — Однако я по-прежнему не понимаю, что вы сейчас от меня хотите. Тем более в два часа ночи!

— Я хочу, чтобы вы как-то отреагировали на мою информацию, — раздражённо ответил я полковнику. — В конце концов, для чего ещё ваша контора существует? Вам сообщили информацию, а вы обязаны ее проверить! Вот не зря вас бездельниками называют.

— Насколько мне известно, вы свою службу начинали тоже не так далеко от моей конторы, — съязвил Седых. — Или вы тоже из адептов той церкви, которая считает, что погранвойска должны быть самостоятельными?

— Граница всегда неприкосновенна. Не уходите от темы, Эдуард Алексеевич, — практически взбесился я. — Скажите прямо вы будете что-то делать или мне искать другие пути решения проблемы?

— Не надо ничего искать, — вздохнул полковник. — Будьте, пожалуйста, дома, я постараюсь до обеда заехать к вам в гости.

После этого полковник отключился, даже «до свидания», как все воспитанные люди, не сказал. Ну в гости так в гости, чашку чая для уважаемого человека я всегда найду.

Дома я с чистой совестью лёг спать, а утра и вовсе забыл о визите полковника. Информацию сообщил, скинул, так сказать, с больной головы на здоровую, значит и помнить незачем. Тем более, что с утра я нашёл более увлекательное занятие.

— Появись!

— Приди!

— Превратись!

У меня же точно не было галлюцинаций, я прекрасно помню золотистую змейку, которая не только парализовала Князева, но и со мной разговаривала. Пускай поначалу образами, всплывающими в моей голове, но все равно по итогу это оказалось словами, причём довольно разборчивыми. А как бы я иначе узнал, что ноги охранника минут через пятнадцать обретут чувствительность, да и сам криминальный авторитет не навсегда остался парализованным.

Меня вообще с утра поначалу по итогам всей ситуации ощутимо потряхивать начало. Отоспавшийся мозг проанализировал ситуацию и осознал, что вообще-то я по краю прошёлся.

Приехать в гости к человеку, который братьев по разуму на запчасти разбирает, а потом ещё и хамить ему начать. Апофеоз вселенской мудрости! При иных раскладах меня запросто могли в соседнем подвале на куски порезать, так что смело можно число в календаре красным фломастером обводить и второй День рождения праздновать. И появление змейки оказалось не только удивительно, но и очень даже вовремя. Так что теперь не мешало бы с ней познакомиться поближе. Так сказать, выразить признательность и понять функционал данного существа поподробнее.

Другой вопрос, что питомец мне, судя по всему, с гонором попался и упорно не желал идти на контакт по моей просьбе. Я уже кольцо со всех сторон рассмотрел, обнюхал буквально, но так и не понял, что надо делать, чтобы появилась золотистая змейка.

— Встань передо мной, как лист перед травой! — продолжал вспоминать я самые экзотические команды. Ну как-то же можно активировать кольцо. Не может же быть такого, что оно только на стрессовые ситуации реагирует.

— Милая змейка, покажи свой облик, — изощрялся я, даже не представляя в каком направлении надо двигаться. В какой-то момент моя фантазия начала откровенно сбоить, и я понял, что перебрал уже все доступные моему мозгу варианты. — Гюльчатай, открой личико!

Кольцо безмолвствовало, даже руку не кусало, как раньше бывало. Потереть может надо в каком-то определённом месте? С другой стороны, я же в гостях у Князева ничего такого не делал. Я в тот момент вообще о кольце не думал.

— Засада! — выругался я и закурил очередную сигарету.

Обидно то как! Осознавать, что у тебя на пальце находится какой-то невероятный артефакт, но не иметь даже малейшего представления, как им пользоваться. Ненавижу ситуации, на которые не могу повлиять. Почему-то сразу начинаю чувствовать никчёмность и ущербность! Как это так, есть проблема, а я ее решить не могу!

Ну, Матвей Ильич, ну редиска! Неужели нельзя было предупредить о своём подарке. Чепуху нёс какую-то о предназначении, а про самое важное даже не обмолвился. Как же оно активируется? Может слово какое-то заветное нужно…

Я закрыл глаза и вспомнил, как змейка ныряла под пиджак Князева. Стремительный бросок золотого тельца, выразительная гримаса… А здорово…

Легкие касания ноги и шуршание… Я открыл глаза и с изумлением уставился на свою руку, уже лишившуюся подарка.

— Так и надо меня звать, — прозвучал в голове знакомый голос. — Просто представить. Я же не виновата, что Матвей Ильич выбрал в преемники такого неумеху.

— Ты разговариваешь? — я с изумлением уставился на золотистое тельце рептилии, появившееся откуда-то из-под кресла. Между нами было метра полтора, но мне казалось, что я вижу, как змея улыбается.

— Чисто технически — нет! — покачалась на хвосте моя новая знакомая. — Я же змея, мы не разговариваем.

— Так ты живая? — ещё больше изумился я.

— Опять-таки нет. Я спутник Целителя, — в этот момент змейка перестала двигаться и мне стало казаться, что она превратилась в каменное изваяние. — Когда-то мать создала нас, чтобы мы помогали спасать жизни. Не только человеческие. Изначально мать вручила нас жрецам своего храма и повелела творить добро ее именем. Но через двести лет храм был разрушен, и мы с подругами оказались в руках других людей, уже не принадлежащих храму. Я видела разные города и страны, меня хранили разные руки и не все из них спасали жизни и здоровье.

— Они думали, что кольцо — это просто изящное украшение? — уточнил я, не совсем представляя, о чем именно говорит змейка.

— Для того, чтобы проснуться, мне нужно установить ментальную связь с человеком, который носит меня на своём пальце, — пояснила змейка. — Мать никогда не объясняла нам, как это происходит, но в храме у меня никогда не было проблем. И у моих сестёр не было. Когда жрец старел, верховный слуга нашей матери проводил ритуал, и нас торжественно передавали более молодому служителю. Мать лично одобряла выбор верховного жреца, так что если молодой служитель не проходил, то он проваливал испытание. Верховный жрец назначал нового кандидата, а старого мать съедала.

— Оригинально, — поперхнулся я воздухом. — А как же лозунг про творить добро?

— Мать оказывала милость несчастному, — вновь начала раскачиваться змейка. — Он не мог принести пользу матери, значит его жизнь бессмысленна.

— Шикарная логика, — почесал я затылок. — То есть, если бы с тобой не установили эту самую связь, меня бы тоже сожрали?

— Нет, — змейка скользнула ближе ко мне, а затем буквально взлетела вверх по штанине, дальше по рубашке и угнездилась у меня на плече. — Мать съедала только жрецов храма. Я же говорила, что попадала в руки тех, кто не был целителем, и с такими я вообще не могла вступать ни в какой контакт. Да и целители бывают разные. Кто-то только о наживе мечтал, кто-то опыты ставил, да такие, что и представить страшно.

— Прикольно…

Других слов у меня просто не нашлось, а фантазия сразу же начала подкидывать самые разные варианты безумных экспериментов. Большая сила — это же не только большие возможности, но и большие искушения, а сумасшествия у всех разные.

Змейка смотрела на меня максимально серьёзным взглядом, но никак не прокомментировала моё высказывание. А я молчал, не зная, что ещё можно добавить к сказанному.

— Ну и чего ты молчишь? — не выдержал я.

— Я спутник Целителя, — ответила змейка. — Я не говорю, пока меня не спрашивают. Я помогаю Целителю по его просьбе либо защищаю, если вижу опасность.

Чётко и понятно. Словно выдержку из инструкции прочитала. Хотя… Может не прочитала, а процитировала слова неведомой мне матери. Мать в данном случае кто вообще? Богиня? Верховная змея? Хранительница здоровья? Как же тяжело гадать, не представляя, где узнать правильные ответы. Вот и приходится аккуратно идти по тонкому льду, боясь провалиться. Впрочем, я похоже и так провалился по самое не балуйся.

Просто если окажется, что я по незнанию кого-то из божественных сущностей обидел, то жалкие оправдания никак не помогут. Также как и ссылки на Священное Писание о едином боге. Мне вообще как-то довелось услышать версию, что языческие пантеоны абсолютно не противоречат теории о единобожии. Дескать, все дело в том, что людям в древности Бог являлся в разных обличьях, так сказать, в соответствии с потребностями, но ушлые товарищи, именуемые шаманами, придумали целый калейдоскоп, дабы каждый оказался с собственным куском хлеба в виде паствы. А то, что эти паствы из одних и тех же людей состоят — уже частности, главное, чтобы пожертвования и жертвоприношения регулярно совершали.

— Хорошо, я понял, что ты не домашний питомец, созданный для развлечения, — решил перевести я разговор в практическую плоскость. — А что тогда ты умеешь? Раз ты создана матерью так давно, то, наверное, уже всё знаешь о человеческих болезнях и можешь подсказывать мне в сложных вопросах?

— Это не так работает, — вновь закачалась на хвосте змейка. — Ты целитель, а я всего лишь твой спутник. Я могу увидеть больные участки тела и соответственно показать тебе. Могу снять боль, но не умею лечить или давать советы. Мои возможности совсем не безграничны.

— Понятно, что ничего непонятно, — с огорчением потёр я макушку. — Так-то я тоже далёк от лекарских занятий, ну, по крайней мере, был до недавнего времени. А как тогда ты моих врагов парализовала?

— Укусила в нужное место, — ответила моя собеседница, вновь заползая на моё тело. Удивительное дело, никогда особо змей не любил, а здесь никакого негатива не испытываю. Наоборот, ощущение, что по телу тепло разливается от прикосновения золотистых чешуек. — Меня когда-то научил один из хозяев. Он проверял, как реагируют люди на мои укусы в разные части тела, и выяснил, что в некоторых случаях можно не только обездвижить, но и убить.

— Ого! — восхитился я. — Это же фактически идеальное преступление получается. Никто и никогда не поймёт, что случилось. Ты в своей жизни наёмным убийцей не подрабатывала?

— Если ты прикажешь мне убить кого-то, то я вряд ли выполню приказ, — немедленно ответила змейка. — А вот тебя убью обязательно. Ты целитель, ты должен спасать жизни, а не прерывать их.

— Однако, — по телу пробежали мурашки, как от ледяного душа. — Весьма суровое ограничение.

— Увы, но мать распорядилась именно так, — равнодушно ответила змейка.

— Да понятно всё, — махнул я рукой. — Будем играть с теми картами, какие получили. Слушай, самое главное забыл спросить. А зовут то тебя как?

— Моё первое имя тебе ничего не скажет, — вновь скользнула по руке змейка. — Да и вряд ли сумеешь произнести его правильно. Так что лучше придумай мне имя сам, а заодно я буду знать, что ты зовёшь именно меня, а не кого-то другого.

— А кого мне ещё звать, — озадачился я, озадаченный новой проблемой. Откуда мне знать, какие имена носят змеи. Тем более, в свете новости про моё возможное убийство. Сейчас что-то не то придумаешь, а потом морг и холмик на кладбище. — Надо подумать, все-таки имя — это серьёзное дело.

— Думай, — согласилась змейка. — Я подожду. Тем более, что у тебя гости.

В следующую секунду раздался дверной звонок, а на пальце вновь оказалось кольцо, подаренное Матвеем Ильичом. Я задумчиво потёр его холодную поверхность. Мир определённо никогда не будет прежним.

Только подходя к двери, я понял, что совсем забыл о визите полковника, который обещался прийти ко мне в гости. Беседа со змейкой немного выбила меня из колеи и в очередной раз заставила усомниться в собственной нормальности. Впрочем, с такими приключениями и впрямь можно с катушек съехать. Сначала мнишь себя великим целителем, а потом очухиваешься в мягкой палате в окружении санитаров.

— Я вижу, что вы только проснулись, — без приветствия шагнул внутрь квартиры Эдуард Алексеевич. Вот есть же в нем какая-то внутренняя уверенность. Ломится, как к себе домой, а я только в сторону отшагнул, даже не пытаясь препятствовать.

Ещё и хамит без сомнений. Хотел было сказать, что вообще-то уже давным-давно на ногах, но глянул на себя в зеркало и передумал. Виду у меня и правда оказался всклокоченный, как будто я только что голову от подушки оторвал. Так что, пусть думает, что хочет. Не объяснять же ему, что у меня от нового знакомства волосы в самых неприличных местах дыбом встали.

Эдуард Алексеевич прошёл в комнату, встал в самом центре и вдруг с шумом втянул воздух ноздрями, как будто к чему-то принюхиваясь. Затем полковник на секунду замер, прикрыв глаза, медленно выдохнул и посмотрел на меня уже с нескрываемым интересом.

— Однако, — задумчиво протянул он, не то удивляясь, не то восхищаясь. — А вы, Геннадий, гораздо более любопытный персонаж, чем я думал накануне. Всего-то пара дней в новом статусе, а уже сумели установить контакт со спутником. Признаюсь честно, я поражён. На моей памяти вы первый, кому удавалось сделать это так быстро.

Очень хотелось спросить, как он узнал, но я сдержался. Мне почему-то вообще не хотелось обсуждать с полковником тему змейки. Внутри появился страх, что чекист может отобрать у меня кольцо, а отдавать его никому не хотелось. Даже на время. Тьфу ты, дичь, как в зарубежном кино получается! Моя пре-лееее-ссссть!

— Эдуард Алексеевич, вы же не мою личную жизнь обсуждать пришли, — решил резко поменять я тему. — Если честно, я ждал вас раньше, а сейчас уже немного ограничен по времени. Скоро позвонит Надежда Владимировна, мы с ней по поводу обучения договаривались.

Я, конечно же, ни с кем не договаривался, но это был самый простой способ перехватить инициативу в разговоре. Ночью на адреналине мне хотелось попросить у полковника помощи, поделиться с ним открытием, которое выбило из коле, а сейчас я уже не был уверен в том, что это прям хорошая идея. Тем более, когда чекист вместо действий является ко мне домой и с порога начинает лезть не в своё дело.

— Даже так? — вот сейчас удивление Седых выглядело максимально искренним. — Вы не перестаёте удивлять, Геннадий. Но об этом, думаю, мы поговорим позже. Давайте ещё раз повторим всё то, что вы пытались донести до меня ночью. Согласитесь, ваша версия о том, что в двух шагах от Кремля людей разбирают на органы, выглядит фантастически.

— Так может быть стоит проверить? — невинно поинтересовался я. — И застыдить меня, если информация не подтвердится? Как говорится, лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать.

— А что, извините, увидеть? — пожал плечами Эдуард Алексеевич. — Вы присутствовали в операционной? Или наткнулись на склад сосудов с человеческими органами. Некий человек сделал вам некое предложение. Может он сумасшедший? Или вы? И не было никакой ночной встречи, а просто галлюцинации на фоне пережитого стресса?

— Очень интересная постановка вопроса, — я старался держать себя в руках, понимая, что Седых зачем-то меня провоцирует. — То есть и Князева никакого не существует?

— Существует, — кивнул полковник. — Респектабельный и весьма уважаемый в определённых кругах бизнесмен Князев. Вы то здесь причём?

— А при то, что люди этого респектабельного бизнесмена пытались избить Матвея Ильича, — повысил я голос. — Собственно именно в тот момент мы с Ерохиным и познакомились. А потом дом ему сожгли! И после смерти Матвея Ильича на меня переключились. Я сначала не понимал причину такого интереса, а после ночного разговора все на свои места встало!

— Ну да, ну да, — снова покивал Эдуард Алексеевич. — Вот только это исключительно ваши мысли и домыслы. А фактов, которые можно пощупать руками, недостаточно.

— Так чтобы найти факты, их, наверное, поискать надо! — ещё больше завёлся я. — И не у меня дома, а где-нибудь в другом месте! Поближе к Князеву!

Следующую фразу полковника я не услышал. Меня прервал длинный звонок в дверь. Я вопросительно посмотрел на Эдуарда Алексеевича, а он ответил мне точно таким же взглядом.

— Вы кого-то ждёте, Геннадий?

— В принципе, нет, — озадаченно потёр я лоб, прикидывая кого действительно могло принести в гости. Люди Князева? Пришли учить меня хорошим манерам? Ну это совсем беспредел какой-то получается. С другой стороны, хорошо, что Седых здесь. Надеюсь, что целый полковник ФСБ удержит незваных гостей от незапланированных глупостей. А с другой стороны, прятаться вечно все равно невозможно.

Заглянув на автомате в дверной глазок, я с улыбкой повернулся к Эдуарду Алексеевичу и сообщил:

— Почему я даже не удивлён, что ничего не видно.

— Открывай аккуратно, — предупредил меня полковник. — Чтобы по лбу не особенно сильно прилетело.

Совет оказался грамотным. Стоило замку только щёлкнуть, как дверь чуть ли не снесло с петель, а в квартиру буквально хлынул людской поток.

— Всем лежать! Работает СОБР!

Меня чуть ли не расплющило об стену, но я решил не возмущаться по этому поводу. Весь мой опыт столкновения с правоохранительными органами подсказывал, что сейчас лучше не подавать признаков жизни. Слушать меня все равно никто не станет, а вот помять в азарте могут запросто. Так что я просто банально подглядывал одним глазком за сложившейся обстановкой, и гадал, с какой радости у меня в квартире «маски-шоу» начались.

А ещё мне было очень интересно посмотреть, как поведёт себя Эдуард Алексеевич. Все-таки, наверное, его уже давненько лицом в пол не укладывали. Учитывая его звание и наверняка немаленькую должность. А может и вовсе не укладывали.

Вот только насладиться спектаклем у меня не получилось. Почему-то бурный поток из мужчин с оружием обтекал полковника, как река торчащий из дна валун, и никто из полицейских даже не пытался к нему прикоснуться.

— Замерли! — поднял руку вверх полковник и по ушам буквально ударила внезапно наступившая в квартире тишина. Я насчитал семь неподвижно стоящих фигур и ухмыляющегося между ними Эдуарда Алексеевича. Фсбшник медленно осмотрел созданную им самим композицию, а затем громко спросил.

— Гена, а к тебе всегда в гости с таким эскортом ходят?

Я попытался вылезти из-за двери, но почему-то сдвинуть ее с места оказалось весьма затруднительным мероприятием. Если честно, мне сейчас даже не так интересно было, кто именно пытался вломиться ко мне в квартиру в сопровождении спецназа. Гораздо более любопытным был вопрос, а что такого сотворил Эдуард Алексеевич. Ксиву спецназовцам показал, и они от страха не только дар речи, но и способность двигаться потеряли? Никак иначе объяснить происходящее у меня не получалось.

— Ты кого-нибудь из них знаешь? — спросил у меня Седых, кивком головы указывая на собровцев, но я даже не подумал заниматься опознанием.

— Эдуард Алексеевич, а вот это вы сейчас как? — немного с придыханием спросил я у полковника. — А меня так научите?

— Нет, — коротко ответил Седых, даже не повернув головы в мою сторону.

— Почему? — искренне огорчился я. — Или этому только Фсбшников учат?

Теперь полковник и вовсе промолчал. Только посмотрел на меня таким взглядом. Каким обычно смотрят на больных и немножечко отстающих в развитии детей.

— Подумаешь, — пробурчал я. — Уже и спросить нельзя.

Затем повернулся к двери и тут же узрел знакомую физиономию.

— Ну ничего себе, — восхитился я. — Господин Комаров! Собственной персоной. Майор, я смотрю, ты никак не успокоишься?

— Кто это? — поинтересовался полковник. — и с какой радости он к тебе в квартиру в сопровождении спецназа врывается?

— Опер из районного РОВД, — с готовностью пояснил я. — Пытается повесить на меня все свои висяки и попутно решить личные проблемы.

— Даже так? — теперь во взгляде фсбшника проблеснула искорка интереса.

— Он за Матвеем Ильичом следил, а потом меня вербовать пытался, — без зазрения совести наябедничал я на полицейского.

— Совсем замечательно, — несмотря на своё субтильное телосложение, полковник явно чувствовал себя уверенно в окружении собровцев-истуканов. Что полностью контролирует ситуацию. — И откуда он такой активный нарисовался? Ладно, сейчас выясним!

С этими словами полковник достал из кармана удостоверение. Развернул его и громким голосом возвестил.

— Итак! Я полковник федеральной службы безопасности! Седых Эдуард Алексеевич! У меня нет претензий к сотрудникам СОБР, однако с вашим инициатором мне хотелось бы побеседовать поподробнее. Поэтому я медленно считаю до трёх, после чего к вам вернётся чувствительность и подвижность. Вы медленно, без резких движений выходите из квартиры и ожидаете дальнейших указаний на улице. Надеюсь, это понятно?

Не знаю. Могли ли собровцы в той ситуации разговаривать, но ответом полковнику было красноречивое молчание.

— Один! — спрятал удостоверение обратно в карман полковник. — Два! Три!

У меня возникло ребяческое желание продекламировать что-то вроде «Ёлочка, гори!», но я подавил дурные мысли в зародыше. Ну его нафиг подобные приколы. Обидится полковник. Ещё мне каким-нибудь способом рот запечатает, чтобы не порол под руку всякую чушь.

Собровцы, видимо, думали также. А может быть просто полковник не вернул им возможность разговаривать. В любом случае на звук «три» они синхронно повернулись в сторону двери и чуть не строем вышли из квартиры. Причём Комаров, в отличие спецназовцев, продолжал стоять на месте безмолвным истуканом. Каждый выходящий толкал его плечом, и майор покачивался на месте от этих ударов, но даже не делал попытки шагнуть в сторону или отстраниться.

Честно говоря, зрелище немного жутковатое. Прям-таки зомбиапокалипсис в конкретно взятой квартире. На секундочку мне даже стало жалко Комарова, который попросту не понимал, в какой замес влезает. С другой стороны, онкология — это такой крючок, на который кого угодно подсадить можно. Теперь только остаётся выяснить, кто именно тот неведомый кукловод, который дёргает полицейского за ниточки.

— Ну что ж, — кровожадно потёр друг об дружку ладони Эдуард Алексеевич. Он аккуратно прикрыл входную дверь и повернулся ко мне с лёгкой улыбкой на лице. — Думаю, что теперь можно и поговорить. Геннадий, вы упоминали, кажется, что этот персонаж вам знаком?

— Упоминал, — кивнул я. — Он от меня услугу требовал, а потом рассказал, что Матвея Ильича искал и меня после смерти Ерохина выслеживал.

— Какой отважный мужчина, — картинно всплеснул руками Эдуард Алексеевич. — Наверняка понял, что где-то здесь скрывается тайна, но решил, что должен расследовать всё до конца. Непонятно только, ради чего — денег заработать решил или орденок на грудь повесить?

— Все гораздо проще, — решил я сэкономить наверняка бесценное время господина полковника. — У него онкология. И он очень надеялся, что целители смогут его вылечить. Другой вопрос, от кого он узнал про таких, как я?

— Действительно, любопытный вопрос, — кивнул Эдуард Алексеевич. — И тяжёлая болезнь столь не праздный интерес не оправдывает.

Седых повернулся к Комарову всем телом так стремительно, что напомнил мне какого-то хищника.

— Уважаемый! А кто вам сказал про целителей? А?

Комаров молчал, и это весьма не понравилось чекисту, который явно не собирался тратить время на вежливые уговоры.

— Слышь, майор, ты зря думаешь, что я маленький и добрый. Если ты прямо сейчас не начнёшь говорить, то совсем скоро забудешь, как это делается. А без языка так вовсе только мычать будешь! Ну так что, пообщаемся?

Комаров по-прежнему молчал, но при этом так жалобно крутил глазами, что даже я догадался, в чем основная проблема.

— Эдуард Алексеевич, а он говорить то может?

— А, точно, — усмехнулся полковник, щелкая пальцами перед лицом майора. — А я-то уже собрался ему пятки поджарить за излишнюю молчаливость. А ларчик то просто открывается! Итак, уважаемый, мы внимательно вас слушаем!

— Это Князев, — затараторил Комаров. — Это он мне рассказал про способности Ерохина.

— И здесь Князев? — удивился чекист. — Вот теперь совсем интересно. А ты то с ним как познакомился? Вроде как не твоего поля ягода.

— Он… Я… — замялся майор, но натолкнувшись на пристальный взгляд полковника, тут же исправился. — Я ему помогал материал находить для его бизнеса.

— Материал? — глаза Эдуарда Алексеевича потемнели, а голос стал похож на металлическое скрежетание. — Я сейчас правильно понимаю, что ты сейчас людей живых материалом называешь?

— Ну это просто название такое, — заюлил изрядно перепуганный Комаров. — Для конспирации, так сказать…

— Так кого ты помогал находить ему! — рявкнул полковник. — Отвечай, скотина!

— Ну всякое бывает, — полицейский по-прежнему не мог пошевелиться, но упорно прятал взгляд от чекиста. — Где-то инвалиды жили, где-то просто семьи неблагополучные. Но я сам не делал ничего. Так… Просто информацию сливал для подручных Князева.

— А потом, наверное, отжимал освободившуюся жилплощадь, — задумчиво прокомментировал Седых. — Да уж, ничего не сказать, доходный бизнес.

Комаров набрал в грудь воздуха, открыл рот, чтобы что-то сказать, но почему-то не смог произнести ни звука.

— Думаю, что дальше разговаривать не о чем, — засунул руки в карманы брюк полковник, а затем достал из кармана мобильный телефон. — Пускай теперь с вами другие люди разбираются.

Эдуард Алексеевич набрал номер и ждал ответа, не глядя на Комарова, а просто скользя взглядом по обстановке моей квартиры. Не знаю почему, но каждый раз, когда его взгляд пробегал по моей фигуре, спина покрывалась мурашками.

— Максим! — Наконец дождался ответа полковник. — Бери машину, закажи автозак и дуй в Мытищи, на адрес к целителю этому начинающему. Да, по которому ты мне вчера справку делал. И захвати у экспертов пару мешков для трупов. Пригодятся!

Мне очень хотелось спросить, для кого именно пригодятся трупные мешки, но я счёл за лучшее промолчать. Ну его этих чекистов…