Московский Целитель. Я пришел править

Глава 11

Рана характеризуется зиянием (тканевым дефектом), кровотечением, болью и нарушением функции органа или ее ограничением (местные симптомы). Общие симптомы связаны с явлением шока, острой кровопотери, травматического токсикоза или развитием инфекции. Интенсивность кровотечения…

Я выключил экран планшета и положил гаджет на край стола. Вдруг откуда ни возьмись, появился тот самый прекрасный и всеми любимый зверушка. Часы показывали второй час ночи, а я какую-то чушь заумную читаю. Вернее, не чушь, конечно, а вполне себе настоящий учебник по травматологии, но это явно не лучшее чтиво для ночной бессонницы.

Говорил мне в детстве сосед дядя Леня, что пьянствовать полезно, а я вот, дурак, не верил. Сейчас бы напился и спал спокойно сном праведника в одном носке. Не знаю, почему именно в одном, но подсознание подсовывает именно такие картинки. Понятное дело, что это всего лишь мои фантазии, а я, к счастью или сожалению, так и не научился топить свои проблемы в алкоголе.

Хотя какая-нибудь разрядка сейчас не помешала. Против моей воли день оказался чересчур насыщенным и мозг никак не мог разложить по полочкам случившееся. Стоило только прикрыть глаза, как сразу же начинался безумный калейдоскоп из образов Моси, Надежды Владимировны, полковника и прочих персонажей из моей новой реальности. Все-таки нечасто настолько кардинально меняется жизнь, а мир срывается с опор и летит вниз по наклонной.

На этом фоне даже непонятно, радоваться или сожалеть, что прекрасная девушка Катя так и не позвонила. Поначалу я разозлился на такое «динамо», но немного поразмыслив, что предъявить девушке, собственно, нечего. Ну сами посудите, мало того, что на улице познакомилась неизвестно с кем, так у этого товарища с собой даже мобильного не оказалось, чтобы номер записать. В наше время человек без мобильного выглядит не просто подозрительно, а очень подозрительно.

А может она сочла меня нищебродом или того хуже альфонсом? Как бы то ни было, свидание сорвалось и пришлось проводить вечер в одиночестве. Уснуть не выходило и я не придумал ничего лучше, как найти в сети пособие по заживлению травм. Занимательное, кстати, чтение. Я вот никогда не знал, что раны заживают по-разному — первичное натяжение, вторичное натяжение…

Тем более, медицинские учебники прекрасно выбивали из мыслей всякие глупости, типа того «как я докатился до жизни такой и что теперь делать дальше». Я, например, пока представлял себе собственное будущее весьма туманно. Ну ладно, допустим, Надежда Владимировна чему-нибудь сможет меня научить, но как выясняется, целительство — это достаточно суетное занятие.

Я пять лет в стране не был, дорогу никому просто физически перейти не успел, а уже получил в наследство от Матвея Ильича ворох проблем. Один только Князь чего стоит, а вдогонку нельзя забывать про интерес полиции и ФСБ. С Князем разбираться надо максимально быстро. У подобных отморозков ничего святого нет, так что под раздачу, не дай бог, еще и родители попасть могут.

Другой вопрос, что я пока искренне не понимаю, чего ему от меня может быть нужно. Матвей обещал кого-то вылечить и не успел? Если верить логике, то это самый вероятный вариант, но вот только я вряд ли смогу заменить усопшего. По крайней мере, в ближайшее время, пока сам не разберусь в своем Даре и как с ним правильно управляться. А с другой стороны, точки над буквами расставить надо обязательно, причем чем скорее, тем лучше. Иначе можно долго ходить и оглядываться.

Надо выяснить, где у этого авторитета лежка и сходить в гости, благо опыт подобных переговоров у меня имеется. Раз ему от меня что-то нужно, то убивать меня никто не будет, а вот возможность перехватить инициативу в разговоре появится точно. Всяко лучше, чем просто так из пустого в порожнее переливать.

Другой вопрос, что можно для солидности попробовать собрать группу поддержки. Эх, сейчас бы сюда моих ребят из Африки. Как же там все просто было. Джип с установленным в кузове пулеметом, пистолет на поясе, парочка грант в кармане. Здесь же такое не прокати, все таки не джунгли, а практически сердце нашей Родины.

Размышляя над тем, как это сделать сподручнее, я сам не заметил, как все-таки уснул. Просто в какой-то момент мои планы стали превращаться в фантастические фантазии, а затем и вовсе потеряли привязку к реальности. Неведомый Князь представлялся мне Темным властелином, сидящим на троне в центре огромной залы какого-то замка, а я ломился к нему в гости, причем почему-то в компании Моси и Емели. Интересно, а Мося все-таки вампир или мне показалось? И насколько этично задавать такие вопросы прямо?

В любом случае, в моем сне владелец аптеки выступал исключительно, как кулачный боец, с одного удара отправляющий бритологовых охранников в глубокий нокаут. Домовой же демонстрировал странную смесь карате, самбо и джиу-джитсу, крутя невообразимые пируэты и расправляясь с врагами исключительно головокружительными бросками.

Все это напоминало какую-то компьютерную игрушку, в которой нам надо было добраться до зала с главным боссом, но в этот момент Емеля остановился и плаксивым голосом заявил:

— Вставай! Ну пожалуйста!

— Куда надо встать? — непонимающе уставился я на домового. — Я же вроде бы и так стою?

— Вставай! Гена! Ты же хороший, — маячил на периферии сознания знакомый голос.

Я похлопал глазами, пытаясь осознать, где я и что со мной происходит, а затем понял, что отрубился прямо в кресле, несмотря на включенный свет и гораздо менее удобную по сравнению с кроватью обстановку. А вот выспаться не дал мне и в самом деле домовой. Он изо всех сил дергал меня за ногу и чуть ли не орал на всю ивановскую.

— Гена! Гена! Ну просыпайся! Ты же хороший!

— Не могу сказать, что именно так представлял себе доброе утро, — пробурчал я, чувствуя, как болит голова и пытаясь сообразить, сколько сейчас времени. Самочувствие подсказывало, что я проспал не очень много, но что могло произойти с Емелей в столь неурочное время? С крысой в подвале подрался? Или подглядывал за шалящими супругами, а в какой-то момент спалился от неуклюжести?

— Гена, там Афанасия кирпичом привалило, — подпрыгивал на месте от нетерпения Емеля. — Мы его откопали, конечно, но дедушка говорит, что абы как лечить не следует, а значит надо либо к целителям Афанасия вести, либо в обычную больницу отправлять. А в городской опасно, может контроль потерять и тогда совсем бяда будет.

Он так и произнес, не «беда», а «бЯда», причем получилось у него это настолько выразительно, что кому угодно сразу станет понятно, что «бяда» это не просто какая-нибудь неприятность, а прям совсем финиш, после которого ничего хорошего. Одно слово — «бя-яда-а».

У меня правда все-равно вопрос остался, как можно госпитализировать домового в обычную городскую больницу и почему его внешний вид не вызовет там никаких вопросов, но я решил, что этот момент можно и попозже уточнить. Раз Емеля так уверенности рассуждает о такой возможности, то значит как-нибудь точно можно. Может быть, домовые как карлики идут, я как-то раньше о подобной возможности не задумывался. Или… Так, стоп, мою фантазию явно не в ту степь несет. В памяти уже начали всплывать некоторые африканские племена, развитие детей в которых явно шло не по норме.

— Геннадий, помогите нам, — голос Емели ощутимо дрожал. — Афанасия камнями сильно побило, боюсь может и до утра не дожить.

— Да успокойся ты, — прикрикнул я на коротышку. — Не нагнетай, так-то мне и самому страшно.

Меня действительно охватил мандраж, с которым оказалось довольно сложно справиться. События прошедшего дня убедительно показали мне, что целительство гораздо более сложный процесс, чем просто помахать ручками и сказать «у собачки боли, у Афанасия не боли». Но не звонить же Надежде Владимировне, тем более…

Е-мое! Я взглянул на часы и простонал от досады! Теперь понятна причина головной боли! Три часа ночи, я даже заснуть нормально не успел, поэтому и соображаю сейчас частично.

Так… Ключи, телефон, сигареты… Я задумался, стоит ли брать с собой бинты и перекись водорода, но быстро пришел к выводу, что это лишнее.

— Пошли! — коротко выдохнул я и устремился вслед за домовым.

Все мои расчеты на то, что Емеля применит какую-то особенную магию и мы начнем перемещаться сквозь стены, рассыпались в пыль, как только мы вышли на лестничную площадку. Домовой суетливо оглянулся по сторонам и… вызвал лифт.

— Забавненько, — прокомментировал я, даже не пытаясь скрыть разочарование в голосе. — Я-то думал, что мы торопимся.

— Торопимся, — к моему удивлению малыш моментально просек причину моего недовольства. — Только ты хоть и целитель, но человек. Домовыми путями тебя провести не получится, даже если ты похудеешь и от пуза избавишься.

— Что-о-о? — задохнулся я от возмущения. — Какого пуза! Ты где жир то увидел?

Впрочем, Емеля застыл в углу и никак не реагировал на мое возмущение. Глядя на него, мне тоже резко расхотелось шуметь, и я заткнулся на полуслове. Похоже, меня ждет что-то серьезное и неприятное.

Идти оказалось недалеко, буквально в соседний двор, хотя в темноте я легко мог и перепутать. Тем более, что мы подошли к типовой безликой многоэтажке не с лицевой, так сказать парадной стороны, куда выходят подъезды, а с обратной, где было гораздо темнее.

— Осторожнее, — предупредил меня Емеля, но я все равно едва не провалился в проем подвального входа. Изнутри разливался колеблющийся свет и слышалось негромкое гудение голосов, что-то оживленно обсуждающих. Я замер, непроизвольно пытаясь прислушаться к происходящему, но почему-то не сумел разобрать ни слова.

— Пойдем, не стой! — подтолкнул меня Емеля, но я даже не подумал возмутиться, что домовой мной командует. В его голосе слышалось такое количество мольбы, что ноги сами понесли меня внутрь подвала.

Поначалу я замер, удивленный тем, что внутри оказалось пусто, но Емеля не дал мне поразмышлять над такой удивительной метаморфозой. Малыш схватил меня за ладонь и буквально потащил куда-то внутрь подвала.

— Гена, пожалуйста! — непрерывно повторял домовой. — Помоги нам, ты же хороший! Гена, достань его! Ты же можешь!

Афанасий действительно оказался погребен под кучей кирпичей. Судя по всему, раньше они составляли некую перегородку, но почему-то рухнули и попытались похоронить под собой местного домового, причем им это практически удалось. Не хватило совсем немного, еще бы чуть-чуть и в местном потустороннем Жэке появилась бы вакансия.

Один из камней ударил в голову Афанасия и сейчас кровь тоненькой струйкой вытекала из небольшого тельца вместе с жизнью. Оценить другие повреждения попросту не представлялось возможным, потому что большая часть туловища оказалась завалена камнями. Я аккуратно присел рядом и осмотрел травмированного домового.

— Гена, помоги ему! — вновь раздался из-за спины умоляющий голос Емели.

— Да помолчи ты! — буркнул я, внимательно разглядывая рану на голове и вспоминая, что делала в таких случаях Надежда Владимировна. Перво-наперво надо остановить кровь, иначе другие манипуляции могут оказаться бессмысленными. Это я без всяких целительских навыков понимал. Другой вопрос, что мне бы сейчас совсем не помешала стандартная армейская аптечка, или, на худой конец, банальный перевязочный пакет.

Я достал из кармана из кармана джинс носовой платок и мысленно извинился перед домовым, что он не самой первой свежести. Впредь, наверное, буду умнее, а пока что хотя бы так.

Аккуратно прислонив ткань к ране, я кончиками пальцев почувствовал, как под платком пульсирует сосуд, выталкивая наружу все новые и новые порции драгоценной крови. Так… Остановить кровь…

Я зажмурился и представил, как из моих пальцев к голове Афанасия тянутся потоки энергии. Они должны выполнять сейчас функцию клея. Надо свести края раны и залечить ее методом повторного натяжения. Или первичного. Впрочем, какая разница. Я должен остановить кровь, иначе толку с меня никакого.

Закрыв глаза, я постарался представить потоки энергии из моих пальцев и вдруг увидел тело домового в красочном спектре. Цвета и их расположение явно отличались от человеческого, но сейчас это было не самое главное. Теперь я отчетливо различал потоки моих флюидов, которые буквально запечатывали порванные сосуды, не давая телу терять кровь. Поверхность раны, пульсировавшая ярко-фиолетовым оттенком, постепенно становилась салатовой, как и остальная часть головы, убеждая меня, что я все делаю правильно.

Пробежавшись взглядом по телу Афанасия, я понял, что досталось ему и впрямь неслабо. И тут и там вспыхивали ярко-фиолетовые пятна, сигнализируя о новых травмах и повреждениях.

Я открыл глаза и убедился в том, что самая главная проблема из текущих оказалась решена. Кровотечение остановилось, да и сама рана теперь выглядела гораздо приятнее. Наверное, если ее аккуратно перекисью обработать, так и вовсе выяснится, что уже заживать все начинает. Ну или как у них там в медицине это правильно называется.

Я положил ладонь на лоб Афанасия и сосредоточившись попытался добавить ему просто лечебной энергии. Не так, как я экспериментировал в лавке Моси, а совсем чуть-чуть, дозированно. Просто для того, чтобы у домового хватило сил перенести дальнейшие манипуляции с его телом.

Сосредоточившись, я следил за тем, чтобы жгутик энергии не превращался в полноводную реку, а накачивал тело Афанасия понемногу, буквально по капле. Интересно, а есть какое-нибудь умное научное название у того, чем я сейчас занимаюсь?

— Уважаемый, может быть нужна помощь?

Голос за спиной оказался незнакомым и прозвучал так неожиданно, что я чуть было не завалился на бок. Подпрыгивать, сидя в три погибели у кучи кирпичей было неудобно, а испугался я знатно. Увлекся, знаете ли, благими делами, и совсем позабыл, что в подвале кто-то еще кроме меня быть может.

Рядом с Емелей стояли еще трое домовых, причем в отличии от моего малыша, все трое давным-давно перешагнули рубеж не только юности, но и зрелости. Суровые, испещренные морщинами лица, украшенные короткими и аккуратными бородами, крепкие, но уже тронутые возрастом тела. Один из них был мне знаком, тот самый дедушка Емели, который запретил внуку общаться со мной, остальных же я видел впервые.

Впрочем, нельзя сказать, что они как-то сильно отличались внешне от дедушки Емели. Посмотреть со стороны, так родные братья. Даже одеты одинаково, в рабочие комбинезоны местной управляющей компании, невесть где и когда подогнанные по росту. Хотя может быть, одежка просто аккуратно подрезана в нужных местах и ничего больше. Несмотря на то, что все трое едва ли доставали мне до живота, ширине плеч каждого мог бы позавидовать не один мужчина.

Стоявший рядом с ними Емеля смотрелся сущим ребенком, которого дедушка привел вместе с собой на работу, но у меня не возникло даже желания улыбнуться, столько боли и надежды плескалось в глазах домовых.

— Доброй ночи, — наконец вымолвил я, а затем кивнул на тело Афанасия. — Надо бы его от камней освободить и в какое-нибудь более приличное место отнести. Туда, где посветлее и не так пыльно.

— Сделаем, — кивнул дедушка Емели, а затем вдруг поклонился мне до земли и добавил. — Прости старого дурня, целитель, что мальчонку своего от тебя отваживал. Неправ был, нет в тебе зла!

— Да ладно, что уж там, — смутился я, не желая даже самому себе признаваться, что похвала от старого домового весьма приятна.

Я повернулся к Афанасию и понял, что ему опять становится хуже. Дыхание перестало быть ровным, грудь вздымалась с едва слышным свистом, а неприкрытые бородой щеки пугали мертвенной бледностью.

Домовые сноровисто бросились раскидывать кирпичи, а я закрыл глаза и попытался влить еще частичку своих флюидов в израненное тело.

В этот момент что-то сильно толкнуло меня в грудь, и я почувствовал, как проваливаюсь в какой-то омут. Связь с реальностью становилась все тоньше, а в ушах стоял то ли рев, то ли рык неведомого мне пока существа.

— Это моя добыча!