Я иду за тобой на мягких лапах

ГЛАВА 18 — УДАР СУДЬБЫ или НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ

Эльвейна.

Узнав о моей вечерней прогулке в натуральном виде, дэйни поначалу вопила, как резаная. Я хмуро молчала, а потом меня осенило.

— Да какая кому разница, что фрейлина вышла в сад воздухом подышать? Пусть не одна, с двумя служанками, подумаешь! Эльвейна осталась у себя, спать захотела, или книгу почитать. На входе все равно стоят твои эльфы, так что проверить — пусты покои принцессы или нет — невозможно. Одно дело, если бы я появилась в общих залах вместе с тобой и табличкой на лбу, мол — встречайте, вот вам ее рендальское высочество. И совсем другое — неизвестная никому девица гуляет поздно вечером с подругами. Там никого и близко не было.

Уля подняла брови и, подумав, признала.

— Пожалуй. Но учти, мои запреты имеют под собой серьезные основания. Не хотела я раньше времени говорить, но видно — придется. Сартания планирует твой союз с Марио ди Велэско.

— Но он ведь всего лишь герцог!

— Не всего лишь. Его отец — кузен короля. И кроме того… Нет, — пробормотала эльфийка, — это уж точно будет лишним. В общем щенок ухаживает за тобой, получив указание от вышестоящих.

— Да он мне и без твоих объяснений надоел, могла бы и не предостерегать, я на такого прощелыгу не куплюсь! — надулась я.

Ульвиэль одобрительно кивнула.

— Нужно, чтобы ты знала, за тобой могут следить, потому будь осторожна!

— Но если я выйду из наших апартаментов сразу в облике камеристки, никто же не догадается, что это принцесса? Не могу я постоянно таскать на себе эту пакость! — я заныла самым противным голосом.

— Хорошо, иногда можно.

Больше ничего не сказала, только недовольно покачала головой, но браниться прекратила и ушла к себе.

А ведь и впрямь — хорошая отмазка. Если изначально выйти из наших апартаментов Златой, то, как догадаться — кто я? На мне же не написано — это принцесса. Служанки и придворные Палатия внимания не обратят. Нет, сердить дэйни не стану, и бродить по царскому дворцу не собираюсь, мало ли на кого нарвешься. Но прогуляться по саду, вполне возможно! И сидов не надо. Вчера-то воины сопровождали принцессу. Но странно будет, если они станут охранять фрейлину и служанок.

Протекли тягучей патокой несколько дней, вязко и скучно, как всегда.

Неожиданно для всех появился павлин и вновь поднял настроение. Мы с девочками так за глаза называли герцога, ему очень подходило! Такой же нарядный, пестрый и важный. Не знаю, поют ли эти птицы неумолчно, наш — заливался соловьем. Красивые слова и фразы сыпались из него прямо, как сладости из рога изобилия. Какого черта его принесло в те дальние заросли именно тогда, когда мы там бродили? Причем я-то была в облике Златы. Зря, наверное, но кто ж знал, что усатому красавчику приспичит гулять в нашем уголке. Марио чуть из штанов от восторга не выпрыгнул. Так и вился вокруг меня. Спросил для приличия, где ее высочество и получил ответ — читает божественную книгу. С огромным интересом, оторваться не может. Хихикнул как-то странно, но я очень строго взглянула на него, мол, что тут смешного? Вообще мне было приятно — несмотря на звание камеристки, красавчик нобиль отнесся к Злате с трепетом и необычайным почтением. Теперь знаю: за Эльвейной герцог ухаживал по приказу свыше, но за простой девушкой — это уже была его инициатива. Невольно вспомнился Данвер, тому тоже было все равно — принцесса или служанка перед ним. Только вот равенство заключалось отнюдь не в одинаковом уважении к их юности и чистоте, а в одинаково потребительском отношении. Марио стал выспрашивать, когда мы здесь гуляем, напросился пройтись с нами. Назавтра к моему удивлению, подарил Злате изысканный букет — из нежных орхидей и ярких роз, завернутых в прозрачную шелковую бумагу. Цветы смотрелись изумительно и неожиданно растрогали меня до слез, вообще после всех ударов судьбы я стала слезливой. Особенно, когда дело касалось Златы. У меня, похоже, развилось раздвоение личности. Нет, если серьезно, я все понимаю, но мне так жаль выдуманный мной персонаж, он кажется живым и настоящим. Собственно, я ведь вполне настоящая, а Злата — моя вторая ипостась. По ночам долго не могла заснуть, представляя себе, что на самом деле рождена костлявой бледной немочью, страшненькой и жалкой. Вот как с этим жить? Ну ладно, в королевской семье есть маги, применили бы сильнейшие артефакты, но исправили ошибку природы. А если бы я родилась в бедной семье? Или как Злата — красивая но бедная… На этом месте я начинала скулить от вселенского горя и засыпала вся в слезах.

Дэйни в итоге обратила внимание на мою опухшую физиономию, с вниманием выслушала жалобы и даже не стала смеяться. За это я была ей очень благодарна. Еще Уля дала мне пилюли с травами и велела пить по одной на ночь.

Подействовало. Настроение улучшилось, и спать стала спокойно, дурацкие мысли больше не мучили.

Марио, между тем, все активнее ухаживал за простушкой Златой. Про принцессу совсем перестал спрашивать, зато настойчиво зазывал камеристку с подругами — то в кондитерскую, то в ресторан, предложил прокатиться на яхте. Оказывается, у него имеется собственный парусник, стоит на причале в порту Хрисантия. Разумеется, герцог не смог удержаться, чтобы не похвастаться им.

Мы вежливо, но твердо отказались, тогда он взялся приносить нам диковинные сладости и фрукты. Удивительно для него, какая тактичность! Не золотые побрякушки — подачки для доступных девок, но приятные знаки внимания. Мое мнение о нем значительно улучшилось. Не такой уж Марио оказался дурачок. Наверное, раньше старался поразить принцессу, вот и лез из кожи вон. Сейчас, со Златой, сартанец вел себя более естественно и сердечно. Правда, иногда как то забывался и хвастливо трещал без остановки, однако уже на следующий день вновь был душевным и заботливым парнем. Нет, пожалуй, наш павлин не такой уж плохой. Вот только забывала о нем сразу, едва исчезал с глаз. И почему-то ни с того, ни с сего, опять стала вспоминать проклятого тигра! По вечерам сердце болело и ныло от тоски. В жизни неизбежны потери, надо учиться их воспринимать философски, терпеть с улыбкой на губах! К черту! Днем я и так растягиваю без конца рот в улыбке, у меня скоро губы от нее треснут. Ночь снимала все фальшивые маски! Стоило взойти луне, как во мне пробуждалось напряженное ожидание. Чего? Сама не знаю, какого-то чуда. Колдовское сияние луны воскрешало минувшее, делая его острым и ярким. Я ведь хотела все забыть! Почему не получается? Я рыдала в подушку и засыпала вся больная и разбитая. Об этих своих переживаниях никому не стала рассказывать, просто молча глотала эльфийские пилюли. Утром нисходило спокойствие, я даже радовалась — не столько новому дню, сколько солнцу. При солнечном свете все казалось проще. Мистическое и порочное влияние ночного светила слабело и мне казалось — все тает, уходит из памяти. Еще немного и моя жизнь наполнится новым светом и смыслом, прошлое будет отброшено и окончательно забыто.

С утра от тетушки принесли записку. Базилисса приглашала меня на скромный обед в тесном семейном кругу: будет лишь она с сыном, да ее матушка. Прислуживать станут девушки из свиты Ульвиэль. Дождалась назначенного часа и, решив не одевать противную личину, отправилась к деспоине. Еще айну назад дэйни показала мне короткий проход — позволявший пройти в китон базилиссы, минуя общие лестницы и залы, кишевшие придворными. Разумеется, везде стояли спатарии — внутренняя стража императорской семьи, но эти воины были чужеземцами и на время службы приносили клятву молчания обо всем, что видели и слышали в Палатии

Я шла себе спокойно по наружной галерее, соединявшей наш китон с крылом императрицы. Через узкую дверь, сливавшуюся со стеной, можно было попасть в покои тетушки, не проходя через приемную с фрейлинами.

Еще вчера заметила, что внутренняя стража сменилась. Не дворцовая, бери выше — те самые воины, что охраняют царскую фамилию. Раньше службу здесь несли тролли, их комита я запомнила, трудно на такого не обратить внимание, ага — симпатичный сероглазый верзила с пышным хвостом. Бас у него был, аки у льва: рявкнет — подчиненные в струнку вытягиваются.

А сейчас на перекрестьях коридоров стояли такие же здоровенные, но в отличие от блондинистых троллей, смуглые парни и без намека на хвосты. Наверное, из глубинки набрали. От Ули я знала, базилевс принципиально не берет уроженцев Хрисантия в личную охрану. Спору нет, служба почетная и отменно оплачивается, но слишком опасно для монарха доверять тем, у кого есть родные или друзья совсем рядом. В спатарии брали только чужеземцев, которым нет дела до внутренних интриг двора, и плевать им на всех эрсуннских вельмож вместе взятых. Многие из наемников были младшими сыновьями знатных родов, которым наследство доставалось с гулькин нос, а наниматься на службу к базилевсу считалось вовсе не зазорно, напротив — престижно и выгодно! А то ж! Империя! Водились среди них и наследники мелких княжеств северо-запада, и обнищавшие бароны более крупных государств. Свой кодекс чести даже безземельные и обедневшие дворяне блюли крепко. Кроме того, подкупить их было практически невозможно, ведь заплатить больше самого императора никто не смог бы! Если и находились богатенькие, не лояльные к власти, так им быстро делали секир — башка! Ветраний в подобных делах не церемонился, тем более — после обвинения можно легко устроить конфискацию имущества в пользу базилевса.

Так вот, иду я по галерее, Верена потихоньку трусит сзади и вдруг кто-то заступает дорогу. Я делаю шаг влево, не поднимая глаз, и он туда же, я вправо — а он опять не дает пройти. Ну и хам! Наверняка эти новенькие не знают, что я племянница базилевса. Ой, я же без личины! Ну и что, пусть даже мы с Вереной не знатные леди, а служим в свите царской родни, все равно эти парни — всего лишь наемники, и не должны позволять себе такой бесцеремонности! Сжав губы, я выпятила подбородок и подняла голову. Приготовилась обдать наглеца ледяным презрением. Презрительно сощурила глаза и… они сами раскрылись, как блюдца! Передо мной стоял Дан!

Первым порывом было — кинуться назад, в свой китон, вприпрыжку, чтобы не догнал! Но я тут же взяла себя в руки. Ага, не догнал. Еще хуже сделаю. Вот за каким чертом пошла без личины!

Судя по лицу жениха, он испытал не меньшее потрясение.

— Что ты здесь делаешь? — у него даже голос прерывался. Неожиданно Верена выдвинулась вперед и, оттеснив меня, встала посередине галереи.

— Ваше высо…

— Молчи, девушка, — железным тоном пресек ее попытку Данвер. — Я комит имперских спатариев Дан Скир, властью, данной мне базилевсом Ветранием, спрашиваю: что вы делаете возле китона базилиссы?

Верена замерла, растерянно открыв рот и я, признаться, тоже. Так и стояли, тараща глупые круглые глаза и открыв рты. Прежним стражам и их командиру я вначале показывала пропуск — золотую пайсу для привилегированных лиц, затем тетя меня им представила, назвав своей гостьей. Однако для новобранцев я была незнакомкой, распоряжений они не получили, а пропуск мне не пришло в голову прихватить с собой. Сказать — меня пригласили на ужин? Но ведь это ж дикость! Как может императрица звать в гости служанку? И вообще — как Дан мог оказаться в Хрисантии? Нет, я бы еще поняла, если бы он возглавлял посольство от Тайгрода, но кронринц, похоже, здесь под чужим именем! Он что, действительно — командир отряда иноземных наемников? Служит у императора? В уме не укладывается. Да как же князь позволил ему такую дикую выходку?

Слава богам, на помощь пришла дэйни. Иначе, не знаю, сколько бы времени я провела на галерее в полном обалдении от происходящего. Дверь приоткрылась и оттуда выглянула Ульвиэль.

— Поторопитесь, милочки! — тон ее был строгим, глаза равнодушно скользнули по страже. Дана словно не заметила, или не узнала, однако следующая фраза была обращена к нему.

— Этих девушек должно пропускать без вопросов в покои императрицы. Они имеют право свободного передвижения по Священному Палатию, как особы, приближенные к деспоине и ко мне.

Комит молча приложил ладонь к груди, слегка склонив голову. У местных этот жест означал: «услышал и готов исполнять».

Верена молча, с тем же изумленным видом, шагнула в открытую дверь, а вот меня Дан придержал.

— Выйди вечером в сад, я буду ждать возле часовни Лалли.

Я выдернула руку и нахмурилась.

— Не знаю.

На самом деле я задыхалась и при всем желании не смогла бы произнести более длинную фразу. Ноги у меня подкашивались, и внутри все дрожало, но я старалась держать лицо. Скорее бы скрыться за дверью от чертова кошака!

— Приходи, мне есть что сказать тебе!

В его голосе были мольба и угроза одновременно.

В голове у меня все плыло, неопределенно пожав плечами, я шагнула за дверь, точнее, меня втащила туда Верена.

— Ой, я слышала его слова! Неужели ты пойдешь? — шептала подруга, округлив глаза.

— Посмотрим, — мой голос был равнодушным, но в глубине души я уже знала: пойду и гори все синим пламенем! Я все ему выскажу и морду всю расцарапаю и вообще должна узнать — что он здесь делает! А внутри словно струны дрожали, и сердце пело и стучало в безумном ритме — он меня искал! Он меня искал и нашел, даже если ради этого пришлось стать наемником! Все для того, чтобы встретиться со мной!

На обеде меня ждал неожиданный и приятный сюрприз! На диванчике рядом в Ульвиэль сидел Виктар! Да какой нарядный! В парчовом камзоле с лентой, на которой золотом вышиты гербы великокняжеского дома и на голове — я замерла — золотой ободок с крупным ромбовидным алмазом, обрамленным рубинами.

Когда его увидела, то не в силах сдержать радость, взвизгнула. Мы крепко обнялись! Как же хорошо, что нет здесь никого из чужих. Базилевса с его вельможами наша встреча точно шокировала бы.

— Господи, каким ветром тебя сюда занесло? — Я помотала головой, не веря своему счастью! И лишь после, вновь обратив внимание на его ленту и венец, подняла брови. То были регалии кронпринца, представляющего в чужой стране власть князя тайгродов. А как же Данвер? Холодок прибежал по спине. Встретив мой взгляд, Виктар грустно улыбнулся и тихонько шепнул.

— Я только что с аудиенции у императора. После обеда позволишь зайти к тебе? Расскажу новости.

Я торопливо закивала. Честно говоря, вкуса блюд даже не чувствовала и поев с максимально возможной быстротой, откланялась. Дэйни и тетушка, занятые разговором с Виком, приветливо кивнули мне, но задерживать не стали. Опасаясь и одновременно надеясь, что снова наткнусь на Данвера, я осторожно выглянула на галерею, но убедилась — там стоят спатарии, а их комита нигде в обозримом пространстве не видно. Впрочем, среди воинов я опознала Флата — принцева дружка. Он мне улыбнулся, но не издал ни звука. Угу — страж на посту. Быстрыми тенями мы с Вереной проскользнули в свои апартаменты, никого по дороге не встретив.

Через пару часов, наконец, пришел Вик. Ожидая его, я вся извелась. Вдруг тетушка отпустит его поздно и мне придется выбирать: идти на встречу с Даном, или дожидаться друга в своем китоне и опоздать к бывшему жениху. По счастью, младший принц появился довольно быстро.

— Здравствуй! Как же мне звать тебя здесь? — Он улыбался, обнимая меня, голубые, как у брата глаза, весело блестели.

— В китоне можешь хоть Элей, хоть Златой, а если увидишь во дворце худощавой блондинкой — то, разумеется, Элей! Садись рядом и рассказывай.

Я приглашающе похлопала по дивану.

— Ну же, говори, что случилось в вашей семье? Как ты оказался в Хрисантии? И почему в регалиях наследника?

— Забросала вопросами! — улыбка исчезла, и лицо Вика стало серьезным. — Здесь я в составе дипломатической миссии от Тайгрода. Представляю светлейшего князя, как его наследник.

Я потрясенно раскрыла глаза, даже не зная, как реагировать на эти слова.

— В тот вечер, когда принесли Дана, связанного, точно опасного зверя, отец пришел в ярость, но к счастью, вашему префекту Матти удалось его успокоить. Крепкий мужик, уважаю. Он внятно и четко все изложил и тогда…

Вик вздохнул.

— Погоди, что он сказал? — Я похолодела.

— Что Дана застали, когда он обжимался с какой-то смазливой девицей в коридоре рядом в покоями невесты, и у него начался неконтролируемый оборот. Он был опасен, и пришлось использовать ловчую сеть с хассом.

— A-а, никто не…

— Нет, Матти и в голову не пришло, что это была ты, а охранники не смогли ничего объяснить, ведь про тебя они практически ничего сказать не способны. — Виктар нахмурился. — Весь гнев князя обрушился на моего брата. Боги, я еще ни разу не видел его в таком состоянии. Отец припомнил Дану все грехи и провинности! Больше того, несколько раз ударил его! Разбил ему лицо и кричал, что тот опозорил семью, связавшись с какой-то местной потаскушкой. Мы приехали в гости к друзьям и будущей родне, а вместо уважительного отношения к хозяевам Дан ведет себя хуже, чем последнее животное! Кричал, что кобеля только могила исправит! Неужели у его сына похоть настолько затмила разум, что он охаживает девку-служанку на глазах у невесты — порядочной и скромной девушки!

Я прижала ладонь к губам, закрывая рвущийся из горла вскрик! Господи, какой кошмар! Что же получается: если я расскажу всю правду, то… сама предстану в образе шлюхи? Вот так порядочная и скромная! Это Дан во всем виноват! Зачем только я согласилась с ним увидеться. Если бы потихоньку уехала с бабушкой, ничего бы этого не было!

Масла в огонь подлил Вик, добавив.

— Знаешь, они считают тебя идеальной. Родители. Особенно отец. Нежной, хрупкой и ранимой. Мама говорит, что ты будешь очень красива, когда расцветешь, тебе бы чуть поправиться и будет настоящий эльфийский цветок. И князь тоже считает, что именно такая жена нужна Дану. Спокойная и благовоспитанная, с твердыми нравственными устоями, которая сумеет вправить ему мозги.

— Мне бы кто их вправил, — просипела я в тихом ужасе.

Подняла глаза на Вика, в его ответном взгляде читался невысказанный упрек.

— Ты ведь была с ним?

— В смысле? — я залилась краской, — не понимаю — о чем ты?

— О том самом! Эля, я ведь тигр — наш нюх не дает осечки. Ты провела с ним ночь, я понял это сразу, в тот день, когда мы с Арвисом пили чай в твоей гостиной. Ну, или почти сразу! Вначале сам себе не поверил! Зачем ты так?

Я потеряла дар речи.

— Зачем?

— Почему не сказала ему правду?

— А должна была? — тупо спросила я.

— Или, подожди, он что — заставил тебя? Думая, что ты служанка?

Вик в ужасе распахнул глаза.

— Но раньше Дан никогда себе не позволял!

Он закрыл лицо руками, глухо бормоча.

— Боги, как жаль, что тогда, в детстве, мы подрались. Как глупо все вышло.

Я бы никогда не был грубым с тобой.

Я с силой отвела его ладони, впрочем, Виктар и не сопротивлялся. Голубые глаза были полны слез.

— Ты мне в любом облике нравилась: и худышкой, и девочкой с золотыми косами. Я видел тебя сквозь все личины.

Я всхлипнула, острая жалость пронзила сердце.

— Прости. Почему ты молчал?

— Мы были друзьями, — глухо пробормотал принц, — нельзя портить дружбу. И ты была невестой моего брата, а я любил Дана, он был хорошим…

— Не накручивай себя, — я поднялась на ноги и отошла к окну, — да, мы были с ним вместе, но никто никого не заставлял.

— Ты просто не хочешь, чтобы я разочаровался в своем брате и потому выгораживаешь его.

— Нет, все правда, сама захотела — с нажимом повторила я.

— Но тогда, — Виктар растерялся, — зачем продолжаешь врать? Почему все так усложняешь? Вышла бы за него замуж и все проблемы разрешились бы.

Я насупилась.

— Для того есть причины.

— Да ты хоть знаешь, чем все закончился скандал? Дан в ответ тоже стал орать, словно безумный — родители, мол, навязали постылую невесту, и он отказывается жениться. Потому, что у него есть любимая девушка! А на их решение ему плевать! Я хотел вмешаться, разъяснить ситуацию, но магическая клятва не давала! А отец окончательно взъярился и пригрозил, что если Дан не понимает своего долга перед страной, то и не быть ему наследником. А потом так спокойно, железным тоном заявил, что я больше достоин звания кронпринца, а Дан пусть проваливает на все четыре стороны! Не видать ему ни титула, ни содержания, как своих ушей! Потом пришла твоя бабушка и меня выставили из гостиной, а Дан еще раньше ушел. Так дверью хлопнул — я думал, с петель слетит.

Я где стояла, там и села. Хорошо, хоть банкетка подвернулась, иначе могла бы вообще упасть.

— Так его больше нет… Ну да, господи, я же его видела во дворце.

— Я тоже видел, — кивнул Вик, — подошел к нему, а он сказал, мол, простому охраннику невместно с наследным принцем фамильярничать, и отвернулся. Послушай, Эля, я одного не пойму — зачем тебе вся эта игра? Долго ты будешь его мучить? И саму себя?

— Сколько надо, столько и буду, — я зло сжала губы. Настроение менялось, качаясь, как маятник, — и с чего ты взял, что он мучается, по-моему, неплохо развлекается. То в боях участвовал, теперь решил свои авантюрные наклонности удовлетворить, мир поглядеть,

— Эля, какой мир! Брату перекрыли все денежные потоки и даже заблокировали счета. Правда, гномы отказались накладывать вето на средства кронпринца, но как назло — именно у них в банке Дан имел не слишком большой вклад. Собственно, поэтому он и подался в наемники. Сколотил отряд из своих друзей и еще пары десятков молодых парней и тайгеров, да и отправился в Хрисантий. От своего недавнего противника на Арене — того здоровенного тролля, которого так и не удалось нокаутировать, Дан узнал кое-что важное. Срок службы императорской охраны — спатариев из Винкау, подходил к концу. И парни, и командир — родня недавнего соперника, не планировали продлить срок договора. За два года они получили достаточно, чтобы решить свои материальные проблемы. Именно огромные деньги прельстили моего брата. Но если все разъяснится, он сможет вернуться домой.

— А ты разве не хочешь быть наследным принцем?

— Ни за что! Мне это даром не нужно, — Виктар затряс головой, — Эля, умоляю, просто расскажи все моим родителям, и тогда отец простит Дана. Он сможет вернуться.

— Ха-ха-ха! — я истерически засмеялась! — Ты с ума сошел! Соображаешь, чего от меня требуешь? А в каком виде я себя выставлю? Сумасбродной девицей с кучей тараканов в голове? Они с ужасом отвернутся от такой легкомысленной невестки! Да и потом, с чего ты считаешь, что мы с твоим братом поженимся?

— Но как же? — растерянно пробормотал Виктар, — ты должна…

— Да никому я ничего не должна! Мне нет дела до твоего брата. Пусть шляется по свету, служит наемником, раз ему так нужны деньги.

— Вы оба ненормальные. Ну чего ты хочешь от Данвера?

— Да ничего я от него уже не хочу.

«Вот дура-то, возомнила — он здесь ради тебя. Искал Злату и нашел! А ларчик просто открывался, ему деньги нужны, вот и все. Да, на Эле он, видать, сильно не хотел жениться, но и свой образ жизни менять тоже не захотел.

Привык швырять деньги, не глядя. Вот и подался в спатарии, здесь оплата сказочная.»

— Хорошо, не хочешь, тогда тем более — почему с меня клятву не снимаешь, не даешь ему правду сказать?

— О брате переживаешь? А обо мне кто-нибудь подумал? — Заорала я, окончательно выходя из себя и уже не думая, слышны мои вопли в соседних комнатах, или нет. — Кому я в этом мире нужна и для чего? Тебе бы такую жизнь! Во мне — Злате Дан видит только свежий кусок мяса для удовольствия, во мне — Эле инкубатор для своего княжеского потомства. А что мне-то делать? А если бы я и в самом деле была вот такой страшной, как под личиной? Ты только подумай! Сидеть в дальнем поместье, как Дан обещал, и детей рожать без остановки, сходя с ума от тоски и одиночества? Добрый у тебя братец, ничего не скажешь! Ну уж нет, я выбираю свободу. Пошли все к чертям собачьим! Никаких мужчин не будет больше в моей жизни. С меня хватит. У Рендалы есть кронпринц Арвис, есть и Ларейна — идеально воспитанная принцесса, гордость рода. А с меня какой прок? Сумасшедшая авантюристка, ни то, ни се! Твои родители с чего-то вдруг решили, что я такая же идеальная, как Ларочка? И я должна теперь соответствовать чьим-то надеждам? Нет уж! Всему конец, все разорвано! И слава богам, на мне камень долга не висит. Бабушка давно звала к себе, пусть я в Дельгарии буду полукровка, подумаешь! Зато никто не будет мне указывать, как ступить, куда пойти, что сказать! Буду учиться магии в высшей эльфийской школе, потом уеду в Академию, ту, что в Митторне. Найду дело себе по душе, как стану жить — уж сама решу. Без чужих указов.

— Да ведь тебя никто не отпустит.

— Пфе, — я презрительно фыркнула, — и спрашивать не буду. Уйду порталом в Эндоссу к Ульвиэль и поминай, как звали. Я, слова богам, не наследная, так что могу все бросить! И брошу ко всем чертям! А если захочешь предать меня и снять блок, то смотри — как бы тебе не пожалеть!

Наступила ночь. С Виком мы почти поссорились, он ушел расстроенный. Я отправила прочь и Линии, и Верену, впрочем, постаралась им не грубить, они же ни в чем не виноваты, в бешенстве пометалась по комнатам, а потом проглотила несколько успокоительных пилюль и легла спать, решив не идти на встречу.

Не заслужил, негодяй, мерзкий тигр! Пусть хоть всю ночь простоит возле часовни, может, сама Лалли ему явится, но меня он не дождется! Впрочем, разрешаю ему присниться, пусть облизывается на меня во сне! Так и заснула с мстительной улыбкой на губах.