Взгляд на звёзды

Глава 7: Неожиданные покровители

Пригороды Рио-де-Жанейро, Бразилия.

12 июня 2120 года. 20:00 по местному времени (22:00 по Гринвичу).

Имений, подобных этому, Саша вживую ещё не видела. Она никогда не могла понять той странной формы мысленной мастурбации, которой занимались сотни миллионов людей, жадно следя в социальных сетях и светских хрониках за роскошной жизнью знаменитостей и миллиардеров, которая им самим никогда не светила, уже хотя бы потому, что всё свободное время они тратят, сидя на диване и завистливо обсуждая селебритиз.

Имение располагалось в пригороде Рио, где строили виллы лишь богатые люди. Но даже среди окружающих особняков оно выделялось воистину огромным размером территории и вычурным ландшафтным дизайном. Посадочная площадка смотрелась крохотным чёрным пятном на фоне идеально постриженных газонов, образцовых полей для гольфа, широких тенистых аллей со скульптурами, фонтанами и искусственными прудами.

«Кем бы ни был владелец, он мне уже не нравится» — подумала Тёрнер неприязненно, рассматривая этот памятник безмерному человеческому эго.

В семье Юфирти, главным образом благодаря дяде Дюку, всю жизнь проработавшему в системе ООН, и деду Эмилю, который был воинствующим социалистом, очень часто поднимались вопросы неравенства и несправедливости в распределении мировых доходов.

Много экспертов прогнозировали, что бедность будет побеждена до конца XXI века. Но этого так и не случилось. К концу этого века ситуация местами даже ухудшилась вследствие роботизации и развития искусственного интеллекта, которые уничтожили множество профессий и снизили спрос на человеческий труд.

В развитых государствах, которые могли позволить себе выплачивать безработным гражданам более-менее достойный гарантированный минимальный доход, эта проблема рассматривалась как социально-психологическая. Там основным вызовом для правительств и общественных организаций было научить миллионы людей, потерявших профессию и чувствующих себя ненужными, найти своё место в творчестве, здоровом досуге и активной социализации. Однако для наименее развитых стран это был серьёзный вызов экономический, грозящий нищетой и нестабильностью. И международное сообщество не прилагало, по мнению многих, включая Сашу, достаточно усилий, чтобы помочь им.

Повидав во время работы в МАГАТЭ воочию, как выживают люди в Судане, Нигерии, Танзании и в других неблагополучных уголках планеты, и к каким последствиям, включая войны, голод и терроризм, это приводит, Саша испытывала буквально аллергическую реакцию на вызывающую демонстрацию бессмысленной роскоши.

— Боже мой, какая красота! — воскликнула, тем временем, Джилл, глядя на то, как заходящее солнце живописно окрашивает в красный отлив беспокойные этим днём воды Атлантического океана.

Несмотря на то, что темень ещё окончательно не опустилась на землю, территория богатого имения уже была красиво освещена сотнями уличных светильников. К тому моменту, как SR-115 совершил посадку, по обрамлённой аккуратно постриженными кустиками подъездной дорожке к посадочной площадке уже подъехала группа красивых электрокаров со сферическими стеклянными крышами.

Около опустившегося трапа их ждала лучезарно улыбающаяся красивая латиноамериканка, на вид примерно 30–35 лет, в стильном деловом костюмчике. Сашина нейросеть всё ещё полноценно не функционировала, так что имя, место работы и другие идентификационные данные этой особы, даже если она не скрывала их от публики, были ей недоступны. Между тем, много выводов можно было сделать и невооруженным глазом.

Каждая деталь в её образе говорила о респектабельности и достатке: белоснежные ровные зубы, умело подкорректированные пластическими хирургами форма носа и губ, профессиональный макияж, свежая укладка ухоженных волос, идеально сидящая на ней дизайнерская одежда, стильные элитные аксессуары, шикарные туфли на высокой платформе, элегантная оправа брендовых очков. Несмотря на то, что улыбка девушки была приятной и дружелюбной, усталая и растрёпанная Саша почувствовала раздражение, подумав о том, что намётанный глаз этой расфуфыренной бизнес-леди сейчас внимательно оценивает её образ неотёсанной мужиковатой провинциалки.

Аристократичную сеньориту сопровождал благообразного вида дородный латиноамериканец средних лет с приятным округлым лицом, ухоженными закрученными кверху усиками и гостеприимной широкой улыбкой, которая вполне могла быть и неискренней. Его костюм подошел бы под образ управителя или конферансье из дорогого казино либо отеля.

За их спинами стояли с каменными лицами и подозрительно таращились по сторонам, не вынимая рук из карманов, четверо «шкафов» в чёрных костюмах, с трудом охвативших их широкие плечи. В каждом из этого квартета за милю можно было распознать телохранителя.

— Мистер Форд! — с ангельской улыбкой приветствовала вышедшего первым Форда латиноамериканка, перекрикивая затухающий шум двигателя.

У неё оказался приятный голос с оксфордским произношением, в котором не обнаружилось и следа характерного латиноамериканского акцента. Несоответствие между внешностью модели из латиноамериканского сериала и говором гида из Букингемского дворца несколько резануло слух.

— Примите благодарность, что доставили доктора Купера в целости и сохранности! Приятно, что на ваш профессионализм всегда можно рассчитывать! — тем временем, продолжила она.

— Мэм, — вежливо поклонился Форд, который, в своём высокотехнологичном боевом облачении, разительно контрастировал с её элегантным деловым образом.

— Вы можете освободиться от своего снаряжения и немного отдохнуть, прежде чем снова понадобитесь нам. А мы пока займёмся гостями.

Спровадив выполнившего свою задачу Форда, который тяжелым шагом робокопа направился в сторону одного из электрокаров, девушка повернула свою светящуюся кукольную физиономию к выходящим следом Саше и Доминику, за спинами которых робко мялись Джилл и Сай.

— Доктор Купер! Безумно рада видеть вас тут и познакомиться с вами лично! Меня зовут Мария!

— Очень приятно, мисс, — несколько растерявшись, суетливо ответил Доминик.

— Надеюсь, что полученный нами отчёт точен, и вы действительно целы и невредимы?

— Более или менее, — не слишком поддаваясь на это картинное гостеприимство, хмуро ответила вместо него Саша.

Несмотря на то, что к ней никто не обращался, Тёрнер выступила вперёд и, позволив растерявшемуся Доминику спрятаться у неё за спиной, нарочито крепко пожала холёную ладошку Марии своей крепкой ладонью, при этом устремляя в её ангельские глазки, мило глядящие из-под телескопических ресниц, твёрдый оценивающий взгляд.

— Не будете ли так любезно объяснить, Мария, где мы и чьими гостями являемся?! — потребовала Тёрнер. — У нас всех неисправны нейросети, и мы тут как слепые котята!

— Вы дома у нас с братом, в Бразилии, на окраинах Рио-де-Жанейро. Для нашей семьи это большая честь и удовольствие — принимать тут доктора Купера… и его спутников, — продолжая белоснежно улыбаться, ответила Мария.

— Простите мою невежливость, мисс, — нетерпеливо пресекла эти раздражающие китайские приседания Саша. — Но у нас выдался чертовски непростой день, который ещё даже не близок к завершению. Мы находимся в смертельной опасности. И нам крайне сложно вести непринуждённую светскую беседу. Как на счёт того, чтобы объяснить наконец, что происходит, при чём здесь вы, и кто вы вообще такие?!

Не растерявшись из-за её резкого тона, Мария с готовностью ответила:

— Нам с братом тоже не терпится пообщаться о наших с вами… общих делах. Я здесь как раз для того, чтобы сопроводить доктора Купера прямиком к брату без промедлений.

Переведя взгляд на Сашу, Сая и Джилл, она с той же невозмутимой доброжелательностью, за которой Саша уже начала подозревать какой-то подвох, добавила:

— Видеть друзей доктора для стало чрезвычайно приятной неожиданностью. Наш управляющий сеньор Хорхе проводит вас в гостевой домик, где всё приготовлено для комфортного отдыха с дороги. Доктор Купер позже сможет к вам присоединиться.

— Я буду рад позаботиться о вас, — гостеприимно поклонился тучный управляющий. — Сделаю всё, чтобы пребывание в нашем поместье вам понравилось.

— Не беспокойтесь из-за настороженного вида нашей охраны, — перехватив настороженный взгляд Саши, направленный на телохранителей, объяснила Мария. — Учитывая понятные нам всем обстоятельства, мы считаем нашим долгом позаботиться о вашей безопасности.

Саша покосилась в сторону Купера, который несколько стушевался от происходящего. Поймав её взгляд, он своим мягким старческим голосом заговорил:

— Мария, я очень благодарен вам за гостеприимство и за помощь.

— Как я уже сказала — для нас это честь, — расплылась та своей любезной улыбочке.

— Не будете ли вы возражать, если доктор Тёрнер будет сопровождать меня?

От Саши не укрылось, что Мария на миг замешкалась, прежде чем натянуть на лицо выражение радушия.

— Мой брат просил о максимально конфиденциальной беседе. Это в наших общих интересах. Уверяю вас — о докторе Тёрнер позаботятся.

— И всё же это моя настоятельная просьба. У меня нет от Саши никаких секретов. Она мне как родная дочь. Если угодно, можете считать её опекуном немощного старика, который уже слишком стар и глуп, чтобы самостоятельно ориентироваться в этом быстро меняющемся мире.

— Что ж, — вынуждена была сдаться под действием этого аргумента силиконовая бразильская принцесса, чья натренированная резиновая улыбка уже начала Сашу изрядно бесить. — В таком случае прошу вас и доктора Тёрнер следовать за мной. Сеньор Хорхе позаботится об остальных ваших друзьях.

Покосившись в сторону Джилл, которая явно стушевалась от происходящего и не решалась встревать в касающийся её разговор, Саша вздохнула и сказала:

— Я не против, если они не против.

Её вопросительный взгляд переместился на Сая. Тот кивнул.

— Замечательно! — просияла неунывающая Мария. — Тогда прошу за мной!

Поездка на управляемом компьютером электрокаре по идеально сделанным садовыми дорожкам заняла около трёх минут. Глядя через панорамное окно на бескрайнюю территорию, Саша подумала, что для ухода за этим хозяйством, должно быть, содержались сотни садовых дронов (некоторые из которых занимались поливом газона в этот самый миг), не говоря уже о десятках человек обслуживающего персонала. При этой мысли Саша не удержалась от комментария, в котором, как она надеялась, ирония звучит не слишком явно:

— Я так понимаю, вы с братом — люди весьма состоятельные.

Мария, сидящая рядом с телохранителем напротив них с Купером, улыбнулась с явным пониманием высказанной Сашей иронии, чем несколько ту смутила.

— У нас на родине, в определённых кругах, ещё со времён латифундистов, считалось нормой демонстрировать свой статус и достаток определёнными атрибутами, включая усадьбу. Мы с братом — люди современные. Нам неблизки эти устаревшие снобистские обычаи. Но имение — часть традиций нашей семьи. И мы не можем просто так с ним расстаться. В ином случае, поверьте, мы бы охотно направили средства, которые тратятся на поддержание в порядке этой необоснованно огромной территории, на проекты, полезные для человечества.

«Очень удобно. И живёте во дворце, и вроде как прогрессивно мыслящие филантропы» — иронично подумала, но не стала говорить Саша.

— Вы в курсе того, что происходит? Я имею в виду — нашу ситуацию? — прямо спросила она у Марии, дабы не терять зря времени.

— Да, — кивнула та. — Но мы уже подъезжаем. Давайте поговорим об этом с участием моего брата.

И правда, дом как раз показался за очередным изгибом аллеи. Вопреки ожиданиям, вместо особняка в колониальном стиле им открылась стильная ультрасовременная вилла, практически все стены которой были выполнены из стекла. На крыше были видны солнечные панели.

— Ты хоть догадываешься, кто они?! Какое отношение они имеют к «Пионеру»?! — спросила Саша у Купера, воспользовавшись мигом, когда как раз выходящая из машинки Мария на них не смотрела.

Доминик в ответ пожал плечами. Деньги и власть были в этом мире универсальными ценностями. Необязательно иметь хоть какое-то отношение к науке и космическим исследованиям, чтобы заинтересоваться возможностями, которые сулит, возможно, величайшее в истории человечества открытие. Это прекрасно понимала и сама Саша. Другой вопрос, который её беспокоил — откуда эти люди вообще узнали о произошедшем? Неужели утечка информации, вышедшая от Моники Мейер к Куперу, оказалась не единственной дырой в системе информационной безопасности «Ориона»?

Окунувшись в приятную прохладу кондиционируемого и хорошо очищаемого воздуха особняка, они окинули взглядом обширное и стильно обставленное открытое пространство первого этажа, напоминающее громадную современную гостиную.

— Прошу за мной, — поманила их за собой Мария по элегантной стеклянной лестнице.

Саша поддерживала Купера, которому подъём по ступеням давался сложно. Оглянувшись, она приметила, что сопровождавшие их до этого места двое телохранителей остались снаружи, около входной двери дома. Дом был сконструирован талантливым архитектором, который потрудился, чтобы солнечные лучи, преломляющиеся о стеклянные стены и потолки, а затем отражающиеся от многочисленных зеркал и оставляющие блики на хрустальных люстрах, создавали причудливую игру света, в которой по-особенному смотрелись украшающие стены произведения авангардного искусства. Под стать было и напольное покрытие — выложенный в форме шахматной доски белый и чёрный блестящий мрамор. Саша не представляла себе, как можно чувствовать себя уютно и комфортно в этом вычурном месте, напоминающем не-то современный арт-центр, не-то пафосный холл штаб-квартиры какой-то корпорации. Впрочем, небожители имеют особые вкусы.

— Мы практически на месте, — повернувшись к ним, сказала Мария. — Брат как раз заканчивает совещание совета директоров холдинга.

Саша не успела спросить, о каком «холдинге» идёт речь. Приблизившись к широкой арке, они услышали конец фразы, сказанной приятным и очень уверенным мужским голосом:

— … я всё сказал. Приступайте, и немедленно.

Миг спустя они оказались в просторном, практически пустом высокотехнологичном кабинете. Огромное панорамное окно во всю стену выходило на океан. При их появлении среднего роста стройный мужчина с довольно длинной гладко зачёсанной чёрной шевелюрой, в серых брюках и белой рубашке, стоявший лицом к окну, бодро обернулся. Им показалось красивое смуглое породистое лицо импозантного латиноамериканца, на вид чуть за сорок. Аккуратная ровная щетина в сочетании с расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки создавали образ человека настолько успешного и уверенного в себе, что он мог позволить себе выглядеть непринуждённо, не теряя при этом стиля.

— Наконец-то! — воскликнул он, энергично направившись им навстречу, и на ходу протягивая руку.

Пожатие у него оказалось крепким, выдающим манеры альфа-самца, привыкшего доминировать. Жгучие глаза цвета чёрного жемчуга смотрели на собеседника острым взглядом матадора, привыкшего укрощать быков и покорять женщин. Между тем, холёная кожа рук и ухоженные ногти позволяли предположить, что хозяин особняка вряд ли когда-то зарабатывал на жизнь трудом физическим.

Сашину руку хозяин особняка пожал быстро и прошелся по её лицу взглядом хоть и внимательным, но не преисполненным большого интереса, вскользь. Повернувшись же к Доминику, он не просто задержал старческую руку в своей, бережно накрыв её сверху второй ладонью, но и уважительно поклонился.

— Доктор Купер, — произнёс он со значением. — Для нас с сестрой — большая часть, что вы посетили наш дом. В этих стенах ваше имя всегда произносили с величайшим почтением. Мой отец считал, что вы — величайший инженер современности. Подобных слов я не слышал от него больше ни о ком из современников. Он не разбрасывался похвалами.

— Мы были знакомы с вашим отцом? — удивился Купер.

— Даже со мной, — усмехнулся латиноамериканец, и тут же скромно добавил: — Впрочем, я не настолько самонадеян, дабы тешить себя иллюзиями, что вы узнаете во мне пацанёнка, которого отец много лет назад приводил на работу, дабы показать, как руками гениев творится самый значительный технологический проект в истории космической эры.

— Ваш отец работал с доктором Купером? — недоумевающе нахмурилась Саша.

— Если быть точным, то доктор работал на нашего отца, — ответил тот, кивнув головой на стену, где в красивом обрамлении был размещён видеопортрет похожего на него мужчины, харизматично улыбающегося и доброжелательно глядящего вокруг.

Убедившись по расширившимся от изумления глазам Доминика и Саши, что они начали понимать, с кем говорят, он радушно представился:

— Меня зовут Рикардо Гизу. Мы с моей сестрой Марией — родные дети и наследники сеньора Альберто Гизу, сооснователя и главы совета директоров компании «Терра Нова».

Рикардо почувствовал удовлетворение, глядя на то, как на лицах гостей отражается изумление. Как и отец, он всегда умел и любил быть эффектным. Удивлённые и пораженные взгляды, возгласы восхищения, вспышки фотокамер, гром аплодисментов — во всём этом он купался с таким же наслаждением, с каким это делают выдающиеся артисты, собирающие стадионы. В пост-информационный век невозможно быть великим бизнесменом или политиком, не будучи шоуменом, не умея влюблять в себя, продавать публике себя и свои проекты — это одна из первых истин, которым их с Марией научил отец.

— Полагаю, — молвил он, не дав Куперу и его спутнице опомниться. — Тут не обойтись без небольшого вступления.

Театрально прошествовав к видеопортрету своего отца и какое-то время глядя на того исподлобья, Рикардо молвил:

— Мой отец был одним из богатейших людей Латинской Америки. Входил какое-то время в сотню мирового списка Best. Я верю, что он смог бы подняться на вершину этого списка. Если бы его целью было банальное накопление богатства. Но он мыслил куда шире. Он говорил: «Деньги нельзя ни недооценивать, ни переоценивать. Это лишь ресурсы, которые необходимы отдельным людям и всему человечеству, чтобы реализовать свой потенциал». Именно этой философией он и руководствовался, когда поставил на кон весь свой капитал и свою репутацию, вложив их без остатка в «Терра Нову». Вы знаете, чем всё окончилось, верно?

Посмотрев ещё какое-то время на видеоизображение своего предка, будто вёл с ним беззвучный диалог, он повернулся к ним и продолжил речь:

— Судьба отца не сложилась бы столь трагично, не будь он порядочным человеком. Но он был одержим понятиями о чести дома Гизу и о собственной репутации. Он не мог смириться, что из одного из влиятельнейших людей в мире, не сходящего с обложек ведущих изданий и со сцен самых респектабельных форумов, из нового Илона Маска, он превратился в презренного изгоя, которого клеймят как мошенника. Он до последнего надеялся спасти проект, успокоить акционеров, договориться с кредиторами. Он заложил своё личное имущество, чтобы привлечь дополнительное финансирование. Всё, даже этот особняк. Но этого оказалось мало.

Сделав многозначительную паузу, Гизу поучительно произнёс:

— Всё в этом мире держится на человеческой вере — семьи, любые социальные группы, религии, государства, финансовые системы, фондовые рынки. «Терра Нова» была не исключением, скорее даже наиболее ярким проявлением этой истины. Она была создана благодаря вере людей в светлое будущее. И она была обречена на гибель, когда эта вера иссякла. Упрямое желание отца предотвратить неизбежное — просто уничтожило его. Тогда я молил его одуматься. Но сейчас я думаю, он понимал, что делает. Ведь он всегда был мудр и проницателен. Думаю, он пошел на это сознательно — как пилот-камикадзе, направляющий свой самолёт навстречу гибели. Он просто не хотел видеть этот мир после своего краха.

— Решил уйти красиво, — фыркнула Саша, вспомнив газетные заголовки. — Растратив всё состояние, покончил с собой и бросил семью, привыкшую к роскоши, голой и босой на улице, наедине с многомиллиардными долгами.

Рикардо замер, развернулся и пристально посмотрел на Сашу, пораженный тем, как легко и бесцеремонно она вторглась в его тщательно спланированный монолог. Кажется, лишь теперь он рассмотрел её внимательно. Смело встретив взгляд этого позера, она развела руками, мол, «Извини, я всегда была стервой».

Поймав предостерегающий взгляд Доминика, а затем скосив глаза на молчавшую всё это время Марию и внезапно осознав, что её слова могли ранить девушку, так как речь об её отце, она добавила, чтобы сгладить бестактность:

— Я знаю не понаслышке об отцах, которых не заботит судьба их чад. Мне жаль, что и вы знаете тоже.

— Да, всё было так, — неожиданно согласился Рикардо с такой оценкой, возобновив ходьбу по кабинету и активную жестикуляцию: — Но я не виню его в этом. Больше не виню.

Он остановился у окна. По его лбу театрально пролегло несколько морщин, изображающих сдерживаемые душевные страдания. Задумчиво глядя на океан, он вспомнил:

— Тогда я был неопытным юношей. Я стоял рядом с матерью и маленькой сестрой, и смотрел на то, как немногочисленные пожитки, которые суд оставил в нашей собственности, чужие люди выносят из дома, где я вырос, а сам дом — выставляют на продажу. Матушка причитала, что мы остались ни с чем, что теперь мы пойдём по миру. И я верил ей. Но я был тогда глуп и наивен.

Выдержав паузу, дабы аудитория подготовилась к следующей мудрости, он поведал:

— Традиционные материальные активы давно уже перестали быть важнейшим капиталом. Никакие кредиторы не могли отнять блестящее образование, которое я к тому времени получил, мои прокачанные и глубоко модифицированные с рождения тело и мозг, а также мои высокоэффективные нейроимпланты, которые бразильские законы запрещают изымать принудительно. Никакой суд не мог обратить взыскание на отцовский уникальный опыт, которые он мне передал. На его связи и знакомства в деловом мире и во властных кругах. Фамилия Гизу всё ещё многое значила, открывала многие двери. Это был капитал более ценный, чем особняк или пара миллионов кредитов на счету. Всё, что требовалось — это распорядиться им с умом.

— Как я погляжу — вам это удалось, — признала Саша, красноречиво кивнув на окно, выходящее на океан.

— Да, это так, — без малейшей скромности гордо изрёк Гизу-младший, с удовольствием расправив перед ней павлиньи перья: — Я буквально за пару лет поднялся на паре удачных технологических стартапов, распиарив их с помощью своего персонального бренда. Разумно инвестировал полученные дивиденды в другие перспективные проекты — и прозорливость мне вновь не изменила, вознаградив ещё большими прибылями. Набрав силу, я занялся стратегическими слияниями и поглощениями, которые, все как одно, оказались удачными и произвели синергетический эффект. Чего уж говорить, коммерческая жилка мне от отца досталась просто божественная! Если бы не прогрессирующая болезнь нашей несчастной матушки, она бы испытала гордость, узнав, что холдинг «Gizu Projects» сосредоточил в своей собственности активы стоимостью свыше 36,7 миллиардов криптокредитов. За три десятилетия я восстановил наш семейный капитал.

Саша осторожно перевела взгляд в сторону Марии, желая увидеть реакцию девушки на то, что в самодовольных дифирамбах её брата, адресованных самому себе, стало слишком много «я», и совсем не упоминается другая участница их семейного бизнеса. Однако та и не думала вставлять хоть слово в монолог Рикардо. На её лице по-прежнему была непроницаемая улыбчивая маска.

— Впечатляющая история, не так ли? — задал риторический вопрос Рикардо, эффектно поворачиваясь к слушателям, словно выступал со сцены. — М-да. А ведь это лишь её начало.

— Я так понимаю, сейчас мы услышим не менее эффектное продолжение? — догадалась Саша, не в силах сдержать иронию, которую, вопреки воле, вызывало в ней столь явное и неприкрытое самолюбование, будь оно хоть сто раз подкреплено реальными достижениями и успехами.

— Увидите своими глазами, — заверил Гизу, совершенно не заметив иронии, что свойственно крайне уверенным в себе людям. — Ведь оно начинается в этот самый миг. В миг, когда я, с помощью доктора Купера — воскрешу дело жизни отца. Сегодня, здесь и сейчас — «Терра Нова» рождается вновь!