Взгляд на звёзды

Глава 10: Война так война ​

Центральный офис корпорации «Орион». Нью-Йорк, США.

13 июня 2120 года. 02:00 по местному времени (07:00 по Гринвичу).

Несмотря на позднюю ночь, глава корпорации «Orion» Оливер Хепберн — благообразный, респектабельно выглядящий белый мужчина 68 лет с приятной отеческой улыбкой и эстетичной сединой, с которыми он вполне мог бы победить на выборах как минимум губернатора какого-нибудь штата — находился в своём кабинете. За панорамными окнами «Eternity Tower» красиво переливался огнями небоскрёбов, наземных и воздушных транспортных потоков никогда не спящий Манхэттен.

Многие позавидовали бы просторному кабинету с таким роскошным видом. Но путь на эту вершину корпоративного Олимпа был долог и тернист. Хепберн шел по нему свою жизнь примерно со средней школы. Чтобы рассчитывать на успех в этом деле, требовалась комбинация очень многих факторов: неординарных врожденных задатков, блестящего образования, мощных нейроимплантов и других глубоких модификаций мозга и тела. Но даже среди тех, кто обладал всеми этими задатками — единицам удавалось забраться так высоко.

Корпорация «Orion» образовалась в 2030-ых в результате слияния нескольких технологических компаний. То было смутное время постоянных финансовых кризисов, которые положили конец старой финансовой системе и дали начало современной криптоэкономике. Американские технологические корпорации ощущали двойное давление. Государство, мучимое судорогами нарастающих внутренних противоречий и идущее к закату своей мировой гегемонии, пыталось ослабить большой бизнес антимонопольными мерами и выжать из него дополнительные налоги. В то же время не дремали могучие конкуренты — корейские, японские и китайские корпорации. Даже крупным игрокам приходилось объединяться в конгломераты, чтобы выжить и сохранить своё могущество.

На первых порах ключевые интересы «Ориона» были сосредоточены в сфере Интернет-технологий, коммуникаций, торговли и развлечения, производства гаджетов, бытовой техники и софта. Компания лишь косвенно зарабатывала на истерии, которая в то время объяла всю планету из-за готовящейся марсианской экспансии. И это оказалось удачной идеей. Марс был коммерчески неинтересен человечеству. Флагманы экспансии — «SpaceX», «Blue Origin» и «Virgin Galactic» — не только не добились в этом деле успеха, но и существенно пошатнули своё финансовое положение, которое им с трудом удалось исправить, объединившись в существующий и поныне конломерат «SpaceCo».

Однако в 50-ых приоритеты «Ориона» изменились. Набравшей силу мегакорпорации удалось поглотить «Raytheon Technologies» и «Lockeed Martin» — гигантов американской аэрокосмической и оборонной промышленности, которые в то время переживали не лучшие времена из-за снижения военных расходов на фоне разрешения Тайванского кризиса. С тех пор подразделения «Orion Air & Space» и «Orion Defense» попали в число ключевых направлений бизнеса. Именно поэтому «Орион» в своё время поглотил остатки гибнущей «Терра Новы». И именно поэтому в его распоряжении теперь оказались данные «Пионера», предоставившие «Ориону» шанс стать первой в истории транспланетарной корпорацией. Шанс, реализация которого могла стать ключевым вызовом в карьере Хепберна.

Конкуренты не дремали. И речь шла не только и не столько об авантюристе Гизу, который, по большому счёту, был пигмеем рядом с лидерами глобального рынка.

Даже среди западных корпораций «Orion» не был безраздельным лидером в авиакосмической сфере. Давним историческим соперником и, пожалуй, главнейшим конкурентом «Ориона» на всех рынках оставалась корпорация «General». В конце XXI века корпорация избавилась от второго слова в своём названии, но зато обзавелась новыми активами: присоединила к себе флагмана авиастроения «Boeing», перед тем слившегося с почти столь же крупным «Northrop Grumman». Треть всего, что летало в небе над Штатами, сошло с конвейеров принадлежащих им заводов.

Столь же крупным игроком была европейская «Airspace», образовавшаяся путём слияния «Airbus», «Safran» и «Leonardo». Это был главный подрядчик Европейского космического агентства (ESA), построивший практически всё, что агентство отправило в космос за последние полвека.

Упомянутая ранее «SpaceCo» продолжала контролировать бо̀льшую часть внеземной инфраструктуры Солнечной системы, а также всего грузового и пассажирского космического транспортного сообщения. Их опыт в космическом кораблестроении оставался беспрецедентен.

Не менее, а пожалуй и более серьёзными конкурентами были восточные компании, в особенности — государственная корпорация AVCI, управляемая Китайским национальным космическим агентством (CNSA), и российский «Евразкосмос». Свои интересы в космической сфере имели японские кэйрэцу и корейские чеболи, а также другие азиатские и южноамериканские гиганты.

В эти самые секунды в недрах штаб-квартир каждого из этих игроков кипела аналитическая работа. Они уже были готовы задействовать свои ресурсы — финансовые, материальные, человеческие, информационные, а также своё влияние и свои связи в правительствах и международных организациях, чтобы извлечь максимальную выгоду из новых возможностей, представших перед человечеством.

«Что ж — в эту игру я играть умею» — подумал Хепберн, самоуверенно улыбнувшись. Он находился в расцвете своих сил, и был готов принять вызов.

В кружке у Оливера был только что приготовленный кофейный напиток. Оливер сделал за минуту пару глотков тёплого бодрящего напитка, успев за это время просмотреть ряд информационных сообщений и утвердить несколько документов, связанных с различными проектами. Ровно в 02:00, в назначенное время, он откинулся на спинку кресла, и нейропроцессор перевёл его в режим нейроконференции.

— Доброго времени суток, дамы и господа. Что мы имеем?

Остальные уже присутствовали в нейросреде. Из всех, кто участвовал в историческом совещании 8-го июня, теперь не было, и уже не будет, лишь предавшей их Моники Мейер. Вот-вот должен был появиться вице-президент по вопросам безопасности Джаред Мо.

— Расчёты показывают, что Гизу собирается выйти в информационное поле примерно в течение часа, — сообщила 48-летняя индуска Ситта Редди, вице-президент корпорации по вопросам коммуникаций и самый молодой человек в правлении.

В нейросреде они не могли на самом деле видеть друг друга. Тем не менее, все они могли представить себе Ситту такой, какой она всегда представала перед ними на совещаниях — собранную, приятную и представительную.

Редди была легендой в корпорации из-за своего невероятного таланта взбираться вверх по карьерной лестнице, используя все доступные средства: от постели, в которую её многие стремились затащить благодаря её притягательному ангельскому личику, до безжалостного устранения конкурентов с помощью паутины корпоративных интриг.

Далее Ситта пояснила:

— Выход будет масштабным: распространение новостного сообщения по ключевым мировым информагентствам, большой прямой эфир на его инфохабе «Noosfera» с участием Моники Мейер и Доминика Купера, начало активной работы GR-ов с ключевыми госструктурами. Искин считает, что нам желательно опередить их, сделав акцент на событиях в Марселе.

— Зачем? Король-то голый, — заметил Мартин Ив, вице-президент по вопросам развития.

К нейросреде не было вполне применимо понятие «тона», но все почувствовали в его словах насмешку. Можно было легко представить себе, как Ив, импозантный красавец-француз примерно шестидесяти лет, самоуверенно улыбается, сидя на борту корпоративного самолёта, везущего его на открытие очередного филиала корпорации или на встречу, посвященную планируемому поглощению удачного стартапа.

— Да, — согласилась с ним вице-президент по финансам и юридическим вопросам Вероника Тейт.

Даже не слыша её ярко выраженного британского произношения, прибавляющего каждому её слову надменности, можно было не сомневаться, что породистая 62-летняя блондинка, как обычно, покуривает электронную сигарету в своём кабинете на 88 этаже, удовлетворенная после очередных жестких переговоров, которые вызывали у неё примерно такие же эмоции, какие у нормальных людей вызывает секс. Тейт была одним из самых жестких людей в корпорации, и ей никто не хотел переходить дорогу.

— Вся «бизнес-идея» Гизу основывалась на использовании украденной у нас собственности. Без неё — они рядом с нами карлики, — продолжила Тейт.

— Похоже, Мейер перехитрила саму себя, — произнёс 75-летний японец Кенджи Исикава, генеральный директор «Orion Air & Space», бывший руководитель Мейер. — И ей придётся дорого заплатить за своё предательство.

— В этом не сомневайтесь, — заверила Тейт. — Для юрдепа это вопрос первостепенной важности. Мы будем иметь против неё многомиллиардный иск, международный арест активов и ордер на её личный арест уже через пару дней.

— Что с её заменой? — поинтересовался Хепберн деловито, хоть и не удержался от улыбки при словах о провалившемся плане Моники Мейер и о расплате, которая её непременно ждёт.

— Обрабатываем много внутренних и внешних кандидатов, — ответила Астрид Корхонен, 65-летняя скандинавка, вице-президент холдинга по управлению человеческими ресурсами. — На эту минуту самыми многообещающими выглядят Сахим, а также Симонс из Беркли и Шу из AVCI.

— Сахим этого точно не потянет, — возразил Исикава, который очень не любил, когда по корпоративной лестнице начинает слишком стремительно взбираться кто-то из его амбициозных подчинённых. — Нужен Симонс или Шу. Лучше — Шу, если удастся переманить его у китайцев…

— Искин поможет с отбором, Кенджи, — закруглил тему президент, так как Исикава позволил себе излишнее вмешательство в кадровую сферу. — Пока оставим это. К нам наконец присоединился Джаред, и ему явно есть что сказать.

Вице-президент по вопросам безопасности, находящийся сейчас во Франции, присоединился к нейроконференции последним. Никто сейчас не мог видеть грубоватого как для топ-менеджера темнокожего лица отставного военного, но все почувствовали, что он даже угрюмее обычного.

— Прошу прощения за опоздание, леди и джентльмены.

— Уверен, причины были уважительны, — отмахнулся Хепберн. — Какова ситуация?

— Французские власти оказали нам полное содействие. Объяснение по поводу возможного использования украденной у «Ориона» собственности в террористических целях показалось им достаточно убедительным, чтобы санкционировать полицейскую операцию. Семеро людей Гизу задержаны и находятся в тюрьме Клерво.

— Прекрасно. Как насчёт нашей собственности? — нетерпеливо спросил президент.

— Флэш-накопитель у нас, в целости и сохранности. Система идентификации была довольно продвинута, но современные технологии позволили её взломать без особого труда. Однако есть одна проблема.

Чувствуя, что на него обращено внимание всех членов правления, Мо нехотя признал:

— Эксперты считают, что это только половина кода.

— Половина?! — недоуменно спросил Хепберн, ощущая, как чувство триумфа тает и сменяется беспокойством. — Но мы сможем расшифровать остальное?!

— Это крайне маловероятно, — сообщила «Хелена», центральный искусственный интеллект корпорации. — Необходимы оба фрагмента кода.

— Джаред, ты уверен, что второго фрагмента там не было?! — требовательно спросил Ив. — Твои люди там всё обыскали?!

— Каждый квадратный миллиметр, Мартин. С микроскопом, — холодно ответил вице-президент по вопросам безопасности (эти двое друг друга недолюбливали). — Похоже, наш Купер не такой простофиля, как мы думали. Второй фрагмент кода спрятан, очевидно, в совершенно другом месте.

— Люди Гизу могут знать что-то о местонахождении второго фрагмента. Среди них же руководитель его службы безопасности! — предположила Вероника Тейт.

— Могут знать, а могут и не знать. У нас нет возможности выбить из них эту информацию быстро. Они официально задержаны французской полицией, им уже предоставлены адвокаты. Я имею лишь очень косвенное влияние на то, что будет происходить с ними дальше, — признал Мо.

— О юридической стороне вопроса я позабочусь, — ответила Тейт. — Наши юристы уже вовсю работают над этим во Франции. Подозрение в терроризме, которое мы притянули за уши, скоро будет снято. Но мы уже готовы предъявить частное обвинение в краже корпоративной собственности вкупе с гражданским иском на астрономическую сумму. Это позволит нам ещё очень долго продержать этих людей взаперти.

— Они меня мало интересуют, — отмахнулся Хепберн. — Давайте не останавливаться на тактике. Сосредоточимся на стратегии. Что мы имеем?

— Исходя из имеющихся данных, стратегическое преимущество находится на нашей стороне, — поведала ИИ «Хелена», завершив комплексную обработку аналитических данных. — Все дальнейшие сообщения от искусственного интеллекта «Лиам» экспедиции «Пионер» будут направлены на находящуюся под нашим контролем станцию связи «Эхо-12» в Перу. Не имея полного кода доступа, мы не сможем отдавать команды. Однако продолжим принимать данные беспрепятственно. Наши конкуренты также не имеют полного кода доступа. Поэтому не смогут ни отдавать команды, ни перенаправить дальнейшие сообщения на свой узел связи. Они — в худшем положении, чем мы.

Члены правления все как один закивали головами, хотя этого никто и не мог видеть. Сохранение статус-кво, при котором никто из противоборствующих сторон не может контролировать «Лиама», определённо было «Ориону» выгоднее, чем возрожденной «Терра Нове»

— К тому же, стоит помнить об ограничении скорости передачи данных в космосе, — продолжила «Хелена». — Любая команда, отданная с Земли «Лиаму», начала бы приводиться им в исполнение не раньше чем через 12 лет, а отчёт о ёе выполнении был бы доставлен на Землю не раньше чем через 24 года. Даже заполучи наши конкуренты полный код, они бы нескоро смогли получить от владения им какое-либо реальное преимущество.

— Это так. Но ситуация чрезвычайна, — возразил глава корпорации. — В такой ситуации необходимо мыслить не на годы, а на десятки лет вперёд. Так что я чертовски рад, что им не удалось заполучить весь код.

— Тем более, они немедленно начали бы извлекать из владения кодом репутационные преимущества, — согласилась с ним Ситта Редди. — Как и его покойный отец, Рикардо Гизу — в большей степени шоумен, чем бизнесмен. Он всегда выжимает максимум пользы из любого информационного повода.

— Что ж, — подытожил Хепберн. — Мы продолжим активно бороться на всех фронтах, чтобы заполучить второй фрагмент кода. Но, гораздо важнее — начинать работать с тем, что у нас уже есть. Для реализации второго этапа проекта «Пионер» нам понадобится консолидировать вокруг себя целый производственно-инвестиционный консорциум, и, кроме того — защитить наши интересы на международной арене. Крупные государства и международные организации непременно попытаются монополизировать право экспансии на Землю-2. Нам придётся виртуозно обращать себе на пользу противоречия между ними, чтобы нашу частную инициативу не уничтожили грубыми административными методами.

— Однако, — вновь вмешалась «Хелена». — В первую очередь корпорации стоит позаботиться о защите своего ключевого в данном проекте актива — станции «Эхо-12».

— Станции что-то угрожает? — встревоженно спросил Исикава.

— Есть неподтверждённые данные, достоверность которых оценивается в 67,3 %, что Гизу инициировал определённые дипломатические контакты между бразильскими и перуанскими властями, предметом которых может быть принадлежащая нам станция связи в Кордильерах, — бесстрастно сообщила «Хелена».

— Вот же наглый маленький сукин сын! — пораженно воскликнул Джаред Мо, не выбирая слов. — Он что, решил нас рейдернуть?!

— Тейт, Редди, немедленно займитесь этим вопросом! — велел президент Хепберн. — Дайте перуанцам понять, что наш объект — залог процветания их маленькой страны. Мы готовы сделать огромные инвестиции в их инфраструктуру. И власть имущих в обиде не оставим. Кроме того, проработайте этот вопрос с Госдепом. Я бы хотел, чтобы президент Перу получил сигнал, что США не потерпит каких-либо незаконных действий в отношении имущества американской корпорации.

— Сделаем, Оливер, — кивнула Редди. — Что с вопросом, который я задала в самом начале совещания? Выходим ли мы в эфир раньше Гизу?

— Это рекомендуется, — подтвердила «Хелена».

— Тогда делайте это, — согласился Хепберн, который, несмотря на весь свой опыт, не смог избежать некоторого возбуждения. — Хотят войны — они её получат.

Гостевой домик особняка Гизу, пригороды Рио-де-Жанейро, Бразилия.

13 июня 2120 года. 04:30 по местному времени (07:30 по Гринвичу).

Джилл проснулась примерно в половину пятого, и не сразу смогла вспомнить, где находится.

— А я-то думала, всё это чёртов сон, — пробормотала она спросонья, глядя, как за широким панорамным окном, обрамлённым красивыми белыми шторками, синие воды Южной Атлантики пенятся и играют белыми гребешками под усиливающимся этим утром свежим морским бризом.

Бунгало в тропическом стиле на берегу океана, в котором её поселили, напоминало номер пятизвёздочного отеля, в каких она — ребёнок из не самой богатой индийской семьи — никогда в жизни не бывала. Не считая, конечно, виртуальной реальности.

Мягкий матрас, не идущий ни в какое сравнение с диванами, на которых она обычно спала, белоснежное постельное бельё, большие красивые зеркала — всё это непрозрачно намекало, что здесь место кому-то совершенно другому, может быть даже загадочной красавице Кире из «Города Грехов», но уж точно не чернявой коротышке Джиллиане Капур с её усеянной родинками простецкой улыбчивой рожей, обильным целлюлитом на пухлых бёдрах и толстой квадратной задницей.

Вспомнив вчерашний вечер, она поморщилась. Сеньор Хорхе — управляющий — был галантен и улыбчив, показывая ей бунгало, и ни одним своим жестом не выказал, что Джилл в сравнении с обычно размещаемыми тут гостями походит на бомжиху. Но от него нельзя было добиться ни слова объяснения о том, что происходит. «Чувствуйте себя как дома», «Пожалуйста, не выходите никуда, кроме пляжа, из соображений безопасности», «Ваши друзья к вам обязательно присоединятся позже» — вот и всё, на что был способен этот хрыч, похожий на улыбчивого усатого мексиканца с упаковки средства для мытья посуды.

Дожидаясь, пока Саша наконец притащит свой зад и расскажет, в какую хрень она её втянула, встревоженная Джилл добралась до мини-бара, в котором обнаружила всё необходимое, чтобы смешать для успокоения нервов свой любимый джин-тоник, а затем ещё один. Для третьего маленькой бутылочки джина уже не хватило, и тоник пришлось смешивать с водкой.

После случившегося в Сашиной квартире её нейросеть всё ещё была неисправна, и она, словно слепой крот, жила без дополненной реальности. К счастью, ей хотя бы удалось зайти в Сеть по старинке, воспользовавшись электронным интерфейсом бунгало, который, хвала богам, был ей доступен.

Едва она залогинилась в своём облачном цифровом аккаунте, как тут же получила вызов от Бао. Без долгих прелюдий и расспросов о том, как у неё дела, противным голоском (он становился таким всякий раз, когда в его владельце просыпалась навязчивая ревность) он стал назойливо допытываться, почему Джилл до сих пор не приехала к нему в Бангкок, как они договаривались, почему с ней так долго не было связи, почему геолокация показывает, будто Джилл находится в грёбаной Бразилии и почему она пьяна. Даже с третьего раза идиот не пожелал понять, что у неё был действительно чертовски тяжелый день, который ему вовсе ни к чему отягощать своими ревнивыми придирками. Так что Джилл, в конце концов, послала его нахер.

Умостившись на диване перед батареей пустых бутылочек и баночек, выстроенных на журнальном столике, она была уже изрядно навеселе, и чувствовала, что глаза слипаются, когда услышала за окном деловитый голос Саши и её нового клонированного корейского бойфренда.

«… прямо сейчас?! Даже не передохнув?!» — расслышала она конец какого-то его вопроса.

Вскоре раздался Сашин ответ (она говорила на ходу, судя по тому, как быстро менялось направление её голоса).

«Нет времени объяснять. Это не терпит никаких отлагательств. Нужно забрать кое-что важное. Во Франции. Это может быть опасно. Поэтому вам с Джилл лучше оставаться тут».

«Ну уж нет. Я тут только потому, что меня позвала ты. Никому больше я тут не доверяю. Я иду с тобой».

К удивлению Джилл, Саша не стала спорить.

«Тогда поторопись. На сборы нет времени».

«А мне собирать и нечего».

Помниться, при звуках этой беседы Джилл порывалась выскочить из бунгало, как чёрт из табакерки, и закатить Саше истерику, требуя немедленно объяснить ей всё, прежде чем улепётывать в какую-то грёбаную Францию. Но сделала ли она это в итоге — в упор не помнила. Всё было как-то смазано.

— Вот же засада, — пробормотала она, поморщившись от головной боли, которая всё время преследовала её по утрам, если выпить лишнего.

Как назло, все её вещи, включая сумочку, в укромном внутреннем кармашке которой всегда можно было сыскать пару таблеток от похмелья, остались в Сашиной квартире в Паксе. Единственной возможностью очухаться представлялся душ.

Двадцать минут спустя она уже умостилась в гамаке на террасе, выходящей на океан, закутанная в махровый халат, чувствуя на волосах и теле приятный аромат шампуня и геля для душа с экстрактами тропических фруктов, и с наслаждением покуривала сигарету.

— Что ж, Джилл, давай будем воспринимать это просто как незапланированный отпуск, — сказала она самой себе, любуясь на белоснежный песок, пальмы и океан.

Такая мысль была приятной и притягательной. Но сосредоточиться на ней сознанию Джилл удавалось лишь ненадолго. Затем райскую идиллию застилала душная тьма накинутого на голову мешка, и раздавался низкий искаженный голос похитителя, который обещал отрубать Джилл пальцы один за другим, если ему не дадут то, что требуется.

— О боги, — прошептала она, поёжившись.

Кто были похитившие её люди? Кто и зачем послал Сашиного экс-бойфренда для её спасения? Что это за богачи, которые приютили её? Почему она до сих пор не позвонила в полицию, а сидит тут, в этом долбанном бунгало, и делает вид, будто расслабляется на курорте? Может ли она уйти отсюда, когда пожелает, или она всё ещё удерживается кем-то в неволе? Эти и десятки других вопросов приходили ей в голову по мере того, как под дуновением океанского бриза оттуда улетучивалась похмельная тяжесть.

Саша считала, что это она является источником их общих проблем, и звучала в этом весьма убедительно. Но Джилл было сложно представить себе, как её подруга могла вляпаться в такие проблемы.

Они познакомились семь лет назад в индийском штате Кашмир. Саша тогда работала в МАГАТЭ, приехала туда с миссией по наблюдению за соблюдением режима безъядерной зоны. Джилл, по образованию педиатр, из чьей головы ещё не выветрилась к тому времени дурь по поводу «творения добра» — участвовала в проекте ЮНИСЕФ, направленном на восстановление нормальной системы детской медицины в опустошенном военным конфликтом регионе. Как-то раз вечером они разговорились о том о сём в местном баре, куда обе порой захаживали в компании коллег… как-то так всё и закрутилось.

Саша была хорошей подругой — надёжной, искренней. С её стороны можно было не опасаться зависти, подлости и коварства. Они с ней могли не видеться долгое время (как, например, во время прозябания Тёрнер на Марсе), а затем вели себя так же по-свойски, будто в последний раз расстались за день до этого.

Если сравнивать их нынешний уклад жизни, то рядом с Джилл, пустившейся во все тяжкие виртуальной жизни и напрочь забросившей опостылевшую реальную, Саша выглядела настоящей пай-девочкой. Какие могли быть враги у человека, работающего в инжиниринговой конторе, разрабатывающей какую-то космическую хрень по чьему-то заказу? Какие могли быть враги у её престарелого препода, этого дедушки — божьего одуванчика? Что могло заставить кого-то похищать и пытать их? Это просто не укладывалось в голове.

«Вас может заинтересовать» — увидела она на всплывшем около неё воздушном дисплее окошко с экстренным эфиром инфохаба «Noosfera», который начался минуту назад.

— Это с какой ещё интересно, стати? — прыснула Джилл, не смотревшая никаких новостей уже пару лет и давно переставшая получать подобные уведомления от умного ВИ-подсказчика.

Не изменяя привычке полагаться на виртуальный интеллект, который чаще всего оказывался прав, она всё же последовала неожиданному совету. И её глаза от удивления поползли на лоб.