Вы призвали не того... Книга 5. Да здравствует Король!

ГЛАВА 179. ОПЕРАЦИЯ "МОТЫЛЬКИ" (ЧАСТЬ 3). ТАЙНАЯ СТОРОНА СРАЖЕНИЯ

Два клинка со свистом рассекают воздух, отсекая руки стрелка, тщетно пытающегося защититься арбалетом.

Скольжу дальше мимо умершего от болевого шока врага.

В теле бурлит уже подзабытое чувство легкости и мощи.

В ушах звенит старая мелодия, разрываемая хрипловатым мощным вокалом.

Перед глазами из мельтешения фигур и теней возникают еще двое бойцов. Один неуклюже замахивается мечом, второй, стоя на шаг позади, пытается достать наконечником пики.

Слишком медленно. Слишком слабо. Слишком… смешно.

Пропускаю жало пики на волосок от шеи. Принимаю удар меча на жесткий блок левым гладиусом. Правый клинок со свистом рассекает прикрытое только паршивым кожаным доспехом брюхо мечника.

Рывок гладиуса и человек начинает заваливаться, выпотрошенный словно свинья на бойне.

Вновь уклоняюсь от выпада пики. Перехватываю древко. Тяну на себя. И пинаю в живот провалившегося вслед за оружием копейщика.

Кости ноги протестующе хрустят. Но человек тряпичной куклой отлетает на метр, замирая на земле с текущей через рот кровью.

Ухожу перекатом от просвистевшей мимо стрелы. С шипением выпускаю воздух сквозь стиснутые зубы — поврежденная нога на такой маневр отозвалась вспышкой боли.

Аккуратней. Нужно аккуратней. Иначе сам сдохну от берсы.

Рывком достаю из-под куртки небольшой бутылек и, одним движением свинтив крышку, опрокидываю в пасть вязкую и мерзкую на вкус жидкость.

Зелье Хомы живительной волной прокатывается по организму, начав заживлять раны и трещины в костях.

Отбиваю гладиусом стрелу. Рывком сокращаю дистанцию до следующей группы рассеявшихся по залу стрелков.

Пять ударов. Скорость — почти на грани прочности организма. Еще чуть-чуть и мышцы начнут лопаться от перегрузки.

Пять обезглавленных трупов.

Главное, не переборщить со скоростью и силой удара. Но это сложно. Чертовски сложно. Берса слишком сильно давит на мозги.

Стрелки кончились. Остались только бойцы ближнего боя, окружившие Элли. Рывок к ним. Врубаюсь со спины.

В стороны летят отсекаемые конечности. Кровь хлещет со всех сторон. Воздух разрывают крики ужаса и отчаянья. По ушам бьет боевой клич тавры.

Главное, не сорваться в окончательное безумие. Потому что живым я из него не выйду…

Еще один удар. Еще один труп. Блокирую клинками оружие сразу двух противников. Шаг назад. Спину обжигает предчувствие угрозы. Кто-то сейчас вонзит в нее меч. Пытаюсь уклониться. Не успеваю — ноги холодеют и плохо слушаются. Истощение маны. Слишком много ее жрут берса и малый реген.

Тело пронзает боль. Из моего живота показывается жало чужого клинка.

Ад, да? Похоже на то.

Делаю шаг назад, насаживаясь на оружие врага еще сильнее. До самой рукояти. Спиной чувствую его тело. Нас разделяет всего пара сантиметров.

Резко бью затылком назад. Хруст вминаемой в череп переносицы. Все, труп. Его ослабевшие пальцы больше не в силах держать рукоять.

"Пробил час — не остановишь нас! Свыше контролю не бывать! Делай то что по душе на своем стальном коне! Мы здесь чтоб полночь взорвать!"

Почти балетным пируэтом ухожу в сторону от еще одного удара. Внутренности обжигает болью от застрявшего в них клинка. Тело начинает коченеть от недостатка маны. Дыхание сбивается. Мышцы и кости скрипят и ноют от перегрузки.

Просто нет сил отбить еще один удар стоящего передо мной врага.

Но оно и не требуется.

С последним аккордом затихающей музыки на злорадно усмехающегося передо мной мечника опускается тяжелый черный щит. Его вминает в землю, словно прибитую хлопушкой муху, а во все стороны разлетаются кровавые ошметки из мяса, перемешанного с костями и потрохами.

— Спасибо, — с кривой усмешкой выдавливаю из себя, глядя на тяжело дышащую Элли, с видимым трудом поднимающую покрытый кровью и налипшими кусками тел щит.

— Это мой долг, Хозяин, — глухо ответила она из-под шлема.

Привычным движением смахнул кровь с клинков и забросил гладиусы в ножны. После чего завел руку за спину и, стиснув зубы, осторожно вытянул из своей многострадальной тушки засевший в брюхе клинок.

— Охуительные, блядь, очучения, — выдохнул я, отбрасывая измазанную в крови железку и падая задницей на пол.

Горячка боя вместе с эффектами берсы начинала отпускать и тело, почувствовав "свободу слова" тут же поспешило выложить моему бедному мозгу все, что о нем думает.

— Сворачиваем операцию, — прохрипел я, чувствуя как мир вокруг начинает кружиться со скоростью аттракциона "тошниловка", что стоял в парке моего родного города, а вокруг груди постепенно смыкается холод энергетического истощения, вгрызаясь прямо в бешено колотящееся сердце.

Кое-как нашарил второй бутылек с зельем и, непослушными пальцами откинув крышку, опрокинул в себя его содержимое.

Полегчало, но не намного. Ну, хоть не сдохну прямо сейчас.

— Элли, берешь… мою тушку… на плечо, — кое-как промямлил я заплетающимся от слабости языком. — И с Акроней… валите через канализацию… на базу. А я пока улетаю в страну дивных снов…

Не знаю, сказал ли я последнее, или уже просто додумал, проваливаясь в черную пучину забытья…

На чердаке одного из полузаброшенных домов, что стоял в зоне прямой видимости от разнесенного в хлам притона, затаились двое. Первым был неприметный мужчина неопределенного возраста. Его лицо абсолютно не запоминалось и ничем не выделялось из той толпы народа, что любой городской человек видит каждый день. Второй была высокая красивая женщина с аристократической осанкой, холеным бледным лицом и ярко накрашенными алыми губками.

Объединяли этих двоих столь непохожих людей, кроме места сомнительного совместного пребывания, еще две вещи: одинаковые костюмы из матово-черной ткани и напряженное внимание, направленное попеременно то на лежащий перед ними небольшой красный кристалл, то на здание притона.

Вот кристалл мигнул и начал тускнеть, постепенно окрашиваясь в глубокий черный цвет.

— Не справились, — сплюнул мужчина.

— Чего и следовало ожидать, — холодно ответила девушка. — Это "трио Курсгада" не больше, чем простой мусор. Доставай свиток.

— А может… — замялся ее напарник, за что тут же удостоился полного презрения взгляда.

— Доставай свиток, смерд, — процедила девушка сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не припечатать напарника каблуком сапога.

— Под твою ответственность, — скривился мужчина, но покорно снял с пояса небольшой кожаный футляр, в котором хранился свиток с довольно разрушительными чарами.

Подобные одноразовые артефакты были крайне редки и дороги, но ценились за то, что любой человек мог использовать заключенные в них чары не зависимо от времени и места. Достаточно было просто сломать печать и прочитать короткое слово-активатор, после чего вся мощь древней магии обрушится на голову врага.

В этом артефакте было заключено заклинание "хаос земли", которое на несколько минут заставляло солидную часть земной поверхности вместе с постройками наверху и большим пластом лежащего под ней грунта быстро перемешиваться, перемалывая себя и все чему не повезло оказаться в радиусе действия в мелкую пыль. Единственным недостатком этих чар было то, что они очень медленно "разгонялись" — любое более-менее подвижное существо без труда было способно выбраться из зоны действия заклинания. Естественно, только в том случае, если оно сидит на поверхности, а не в толще земли под попавшим в зону действия чар зданием.

— Если ренегат ускользнет, Его Величество нас прикончит… — проворчал мужчина, разматывая застежку футляра.

— Так шевелись, — зашипела на него женщина, не удержавшись и отвесив пинка напарнику…

А в следующий миг они оба вдруг замерли и, резко обернувшись, напряженно уставились вглубь чердака. В свободной руке мужчины будто сам собой появился короткий клинок с черненым лезвием, а вокруг пальцев девушки забегали мутные алые огоньки, готовые сорваться к цели раскаленными кислотными шарами.

Несколько секунд напарники вслушивались в звенящую от напряжения тишину, после чего начали постепенно расслабляться.

— Видимо, что-то прошло рядом, — негромко сказал мужчина, убирая клинок в ножны и возвращаясь к хитрой застежке футляра.

Раздались два глухих щелчка и стук двух покатившихся по полу небольших латунных цилиндриков.

Два агента тайного сыска Его Величества практически синхронно упали на пол чердака. У каждого в затылке было по аккуратному отверстию, а вот лобные доли представляли собой жуткое зрелище — крупнокалиберная пуля на выходе редко оставляет черепа целыми.

На чердачной балке, что была в метре над ними, из темноты материализовался пушистый черный шарик полутораметрового роста.

— Пи, — фыркнул монстр, сверкнув зелеными глазами.

После чего открыл огромную, полную зубов пасть, в которую спокойно мог пролезть взрослый человек, и забросил в нее два черных пистолета с глушителями, которые держал в лапках.

Очень мягко для такой внушительной тушки спрыгнув на пол чердака, монстр быстро оттащил трупы от небольшого смотрового окошка и начала сноровисто их раздевать, бросая в пасть как ценный свиток-артефакт вместе с футляром, так и кольца, сережки, оружие, обувь, одежду, кошельки… Побрезговал он только грязными мужскими трусами, хотя шелковое белье девушки стянул и запихал в пасть с подозрительно заблестевшими глазками.

Полностью раздев медленно остывающие трупы, монстр пошарил лапкой в широко распахнутой пасти и выудил оттуда небольшую колбочку с дозатором, откуда тут же капнул на тела по две капли тягучей черной жижи. Трупы агентов начали с тихим шипением таять, прямо на глазах превращаясь в две солидные лужи мутного зеленоватого желе. Буквально через десяток секунд процесс был закончен и монстр, удовлетворенно понюхав получившуюся массу, вытащил из пасти огромный шприц, в который и собрал все без остатка.

Вновь спрятав монструозный шприц в безразмерном жевальнике, который тут же захлопнулся с лязгом медвежьего капкана, чудище сложило губы трубочкой и начало… дуть. Просто дуть, с едва слышным свистом выпуская из себя воздух. Вместе с этим шарообразное пушистое тело быстро уменьшалось в размерах, пока не стало ростом сначала с ребенка, потом с собаку, потом с кошку… Остановился монстрик только когда его тельце достигло всего десяти сантиметров в длину, а сам он стал напоминать обычного черного хомячка.

— Пи, — пискнул грызун и шустро засеменил лапками к выходу, растворившись в темноте…

Через переулок в молчании и полной темноте шел отряд из трех десятков гвардейцев короля. Впереди двигался мрачный молодой человек в матовых черных латах, с тяжелым двуручным мечом на плече. Рядом с ним шел невысокий худой человек в черном одеянии, с характерным лицом, чем-то смахивающим на воронье из-за непропорционально длинного носа, выпученных глаз и неправильного строения лба и челюстей с подбородком.

Первыми вынырнув из длинного узкого переулка, использованного чтобы срезать путь и не привлекать много лишнего внимания, эти двое уставились на полуразрушенный притон.

— Точно тут? — с сомнением уточнил капитан гвардейского отделения, которого крайне раздражало то, что его подняли посреди ночи и отправили в бедняцкие кварталы ловить какого-то там ренегата. Но что поделать — приказ.

— Точно, — облизнул "ворон" сухие потрескавшиеся губы и сверился с артефактом в виде компаса. — Да, да… точно там. Точно. Идите. И убейте выродка во славу Его Величества и Короны!

— Не кричи ты так, — скрипнул зубами капитан, отвешивая агенту хорошего подзатыльника. — Сам все знаю… Эх, ладно. Отряд, стройс…

Договорить капитан не смог, потому как буквально лишился дара речи, когда обернулся в сторону переулка.

Двадцать девять отборных гвардейцев, каждый из которых мог потягаться на равных с лучшими рыцарями королевства, лежали в переулке. И тела их представляли собой настоящую дорожку из мелко порезанного мяса и более-менее целых фрагментов доспехов. Собственно, вывод о том, что их было именно двадцать девять капитан мог сделать только потому, что прямо на его глазах добивали последнего.

Гаргольт, самый молодой его подчиненный, которому буквально вчера исполнилось двадцать два, висел в полуметре над землей и смотрел на своего капитана пустым мертвым взглядом. В следующий миг его тело беззвучно разделилось на небольшие кусочки мяса и фрагменты доспехов, которые в полной тишине улеглись на грязную утоптанную землю переулка. И только после этого из них начала сочиться кровь, словно до сих пор ее кто-то сдерживал, не давая покинуть расчлененный труп и выдать это кошмарное действо брызгами и звуками падающих капель…

В этот момент капитан гвардейцев сошел с ума. Подобного зрелища и осознания того, во что за несколько секунд превратились его подчиненные, друзья и соратники человеческий рассудок просто не выдержал.

Глупо улыбнувшись, он повернулся к застывшему в оцепенении "ворону" и одним движением свернул ему голову.

— Это все ваша вина… — пробормотал человек с горящими безумием глазами и трясущимися руками. — Это все ваша вина… Если бы не ваши чертовы игры… Да, это все их вина… И они понесут заслуженную кару…

С широко открытыми глазами и мягкой улыбкой, он ударом тяжелого латного сапога размозжил голову упавшего к его ногам трупа. После чего закинул меч на плечо и, продолжая что-то бормотать, зашагал прочь по улицам столицы.

— Хм… кажется, я слишком увлеклась экспериментами, — немного виновато потерла шею Химэ, сидящая на крыше одного из домов переулка.

Пошевелив пальцами, она заставила одно из крутящихся рядом с ней кровавых лезвий нырнуть вниз и, подцепив с трупа агента компас, принести его хозяйке.

Скептически изучив артефакт, она хмыкнула и, сжав руку, спокойно его раздавила. Ей он был не нужен. А в том, чтобы отдать его Андрею и его союзникам она особого смысла не видела — текущий баланс сил и так страдал от сильного перекоса и не зачем было облегчать жизнь Буревестнику еще больше. Достаточно и того, что она устранила идущий по его душу отряд гвардейцев.

Только через испытания и страдания Буревестник сможет полноценно раскрыть свой потенциал и занять надлежащее место в пустоте, а не стать очередной избалованной собачонкой на поводке у богов.

При мысли о пустоте Химэ невольно подняла взгляд к небу. Оттуда на нее холодно смотрели далекие звезды. Странник пустоты Мария Сазерфай умерла давным давно. Но тяга свободолюбивой девушки к звездам осталась жить в жестоком сердце биороида…

Прикрыв глаза и сжав зубы, девушка резко тряхнула головой. Усилием воли загнала всю эту тоску в самую глубину души и вновь ее там заперла.

У нее есть миссия, которую необходимо исполнить. И она от нее не отступит.

А вот после… после будет видно. В конце-концов, не зря ей "случайно" разблокировали эмоциональную матрицу. Если бы Бездне как и раньше нужен был тупой ликвидатор, то этого точно не случилось бы. А значит, с этим Буревестником у Древнейшей связаны большие планы.

Которые рано или поздно должны привести его на просторы пустоты.

И ради того, чтобы снова ощутить свободу межзвездного пространства, Мария была готова какое-то время поиграть роль терпеливой воспитательницы.

Главное, чтобы не слишком долго…

С крыши на землю спрыгнул высокий гибкий мужчина в темном одеянии. Его лицо было закрыто полумаской, которую он, впрочем, тут же стянул, потому что она сильно затрудняла дыхание. А дышал мужчина тяжело. Очень тяжело. Ибо даже с его тренированным организмом и высоким уровнем было сложно не сбить дыхание, промчавшись чуть ли не через полгорода из внешнего района бедняков к Внутренней стене, что разделяла районы знати и простого люда.

А причина такой спешки была проста и покоилась в его кармане — шесть потухших кристаллов, которые сигнализировали о смерти шести его "коллег".

Простая операция, во время которой они должны были выследить и различными способами устранить ренегата, обернулась геноцидом практически всего оперативного отдела преданных Его Величеству сил тайной стражи.

Пока переводил сбившееся дыхание, мужчина лихорадочно просчитывал дальнейшие действия. Он отлично понимал, что с подобным провалом ему возвращаться было нельзя — король скор на расправу и прикажет казнить "бесполезного шпиона", как только услышит его доклад.

Податься к мятежной принцессе? Нет, там его тоже рано или поздно прикончат. Перебежчиков никто не любит.

Осталось только залечь на дно. И, учитывая провал операции, это вполне могло сработать — его посчитают мертвым.

Осталось только избавиться от привязки к следящему кристаллу. Точно такому же, как лежат у него в кармане, но настроенному на него и покоящемуся в кабинете главы тайной стражи.

Мужчина кивнул своим мыслям и, достав из кармана небольшой бутылек, откинул крышку. В нос тут же ударил резкий запах смеси из миндаля и цитруса.

Эта смесь была слабым ядом, который на короткое время вызывал жуткие боли во всех мышцах, и часто использовался для экспресс-допросов. Однако, мало кто из его коллег знал, что эта смесь также сбивала настройку кристалла, если тот располагался достаточно далеко. И, по прикидке агента, расстояние до штаба тайной стражи было вполне подходящим.

Мужчина запрокинул голову и залпом опустошил пузырек.

Тут же его тело скрутило судорогами и агент, не удержавшись, упал на землю, начав корчиться от страшных мук, но не позволяя себе проронить ни стона — если его услышит проходящий мимо патруль стражи, то все будет кончено.

Через несколько минут, когда боль утихла, он все же нашел в себе силы подняться и, пошатываясь, побрел окольными путями в сторону городской стены.

Ему предстояло выбраться из города и до рассвета уйти как можно дальше. А потом и еще дальше.

— Ничего, — прохрипел он. — Не пропаду. Не впервой. Другое имя. Другая страна. Другая жизнь. Катарсис. Да, Катарсис. Давно хотел так назваться…

А с высоты ночного неба за этим мужчиной следила пара голодных алых глаз.

Нокс хотела его сожрать. Тем более, что она была в своем праве — перед ней стоял враг.

Но вот что-то ее останавливало. Словно чья-то воля не давала одной из Террор-ак-Вортуис уйти в крутое пике за вожделенной добычей.

А Катарсис тем временем в очередной раз начинал свой новый путь…

На окраине торгового квартала стоял храм одному из местных богов торговли — Салим-Алюру. И у храма этого была одна особенность — довольно высокая башня, на вершине которой стоял большой медный колокол. Колокол этот звенел только тогда, когда в местную гильдию торговцев, поклонявшихся этому богу, принимали нового полноценного члена.

В данный момент он, естественно, молчал. Да и в самом храме тоже никого не было. И хоть ценностей там хранилось немало, но за их сохранность никто не беспокоился — только редкостный идиот полезет обворовывать храм в мире, где божества вполне реальны и способны неплохо так настучать по голове наглому воришке.

Тем не менее, на самой вершине башенки, рядом с колоколом, находилась невысокая гибкая фигурка в черном обтягивающем костюме. Из-за активированных способностей и неподвижности ее было практически не видно, а вот сама скрытница, напротив, прекрасно видела расстилающийся за внешней стеной район бедняков. Используя достаточно редкую способность "орлиный глаз" в комбинации с еще более редкими "пронзающим взглядом" и "неощутимым наблюдением", скрытница наблюдала за всем, что происходило в злополучном притоне и его окрестностях.

Следя глазами за разворачивающимися событиями, она одной рукой держала камушек с детектором угрозы, а другой — строчила доклад.

От подобных новостей, да еще и с такими подробностями, от короля ее точно ждали премия и повышение. Но это было бы только в том случае, если доклад добрался бы до рук короля.

Детектор угрозы среагировал слишком поздно. Если знать как, то этот простенький распространенный в среде тайного сыска арт довольно легко обойти. И потому большинство оперативников очень быстро от него отказываются, предпочитая полагаться исключительно на собственное чутье. Или погибают.

Так или иначе, но когда амулет начал тревожно вибрировать, острый кинжал уже коснулся шеи агента, слегка надрезав кожу и пустив тонкую струйку крови.

Мало для смерти. Но достаточно для угрозы.

— Пароль, — раздался за спиной у Глазастика тихий голос Тай.

— Крик души в отчаянном колодце, — внутренне холодея, прошептала та.

Кинжал исчез, но поворачиваться она не рискнула. Слишком уж страшные слухи ходили в среде тайной стражи о личных оперативниках принцессы — сестрах Тай и Фай.

На колени Глазастику упал небольшой плотный конверт, а из ее рук исчез написанный о произошедших событиях доклад.

— Это сольешь своему начальству, — прошептала Тай.

— А… — начала было агент короля, но тут же получила ощутимый тычок острием в спину. — Поняла. Все будет в лучшем виде.

— Не сомневаюсь.

Тай исчезла так же незаметно, как и появилась, а агент облегченно выдохнула и потерла слегка немеющую шею. После чего развязала конверт и принялась изучать ту дезинформацию, что должна была к утру оказаться на столе у короля.

А к вечеру следующего дня Глазастик уже будет мертва из-за хитрого яда, что был на клинке Тай.

Тайный сыск очень не любит перебежчиков…

Высоко над поверхностью мира Висалафиаль, на его дальней орбите, парила черная платформа. На черном троне с весьма удобным мягким сидением, что стоял точно в центре платформы, сидела объемная тень весьма фигуристой девушки.

Ауттэ смотрела вниз, на происходящие в этом небольшом мире события, и просчитывала варианты. Обычно она делала это с помощью нитей вероятностей, но вокруг Буревестника они в последнее время перестали работать от слова "совсем".

Дар смертного крепчал. Как и, местами, маразм происходящего.

Тяжело вздохнув, Тень бросила эту затею и откинулась на своем троне.

Смертные думают, что боги редко посещают физический план бытия, чаще всего пропадая на "своих небесах", во всяких "чертогах падших воинов" и "лесах славной охоты". На деле же все было с точностью до наоборот.

Небожители любили просто побродить среди смертных, сменив облик аватары и наблюдая за текущей вокруг них жизнью. Потому как в глубинах варпа было невыносимо скучно… Увы, подобная возможность выпадала нечасто из-за крайней загруженности самыми разными вопросами. Но все равно, Тень даже в такие моменты приема решений предпочитала вот так смотреть на мир из пустоты, нежели наблюдать из варпа.

Раздался негромкий хлопок и рядом с троном появилась маленькая человеческая девочка с длинными каштановыми волосами, одетая в простенькое серое платьице.

— Не помешаю? — улыбнулась она Ауттэ.

— Скорее нет, чем да, — уклончиво ответила та.

Да, они в некоторой степени были союзницами, да и Мют никогда ни с кем не шла на прямой конфликт… Но все же Ауттэ было по-прежнему немного неуютно рядом со столь легендарной Древней.

— Строишь планы? — прищурилась девочка.

— Не без этого, — вздохнула Тень. — Однако Кхар опять влез не вовремя. И опять не удосужившись никого предупредить.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — пожала плечами Мют. — Каждый играет свою партию…

— Угу, — скривилась Тень. — Вот только последствия его… "игры" теперь кто разгребать будет? Душа Вестника и так последние дни была нестабильна, а сейчас вообще на грани распада! И что делать я просто не представляю. Начинаю уже подумывать о личном вмешательстве, но…

— Не будь столь поспешна, — с тихим смешком улыбнулась Мют. — И тем более столь опрометчива. Есть правила. И мы же должны их хоть как-то придерживаться.

— А есть варианты? — спросила Тень. — После того, как на этого смертного потратили столько сил и времени, ты предлагаешь просто сидеть и смотреть, как он загнется? Из-за того, что у одного ид… не слишком умного существа шило в заднице заиграло?

— Вроде уже не маленькая, а все равно глупенькая, — посмеялась Мют. — И слишком импульсивная. Может быть, поэтому тот вампирчик от тебя сбежал?

Тень не ответила.

— Ладно, не буду ворошить прошлое, — подняла ручки девочка, присаживаясь на подлокотник трона. — Но сейчас тебе лучше не вмешиваться. Просто сиди и наблюдай.

— Ну да, — в голосе Ауттэ скользила изрядная доля сарказма. — Куда уж мне влезать, когда в игру вступают Древние? Что же ты такого сможешь сделать без прямого вмешательства?

— Ничего, — ответила ей Мют, скромно складывая ручки на коленках. — Просто посижу тут и просто понаблюдаю.

Тень порывалась еще что-то сказать, но одернула сама себя и задумалась. После чего со вздохом тихо уточнила.

— Все уже сделано, да?

— Угу, — улыбнулось Милосердие. — Граор отвесил взлетного пинка. Я постелила соломку. А Бездна пока строит лестницу к следующему трамплину. Теперь главное, чтобы это блудливое дитя не слишком сильно махало крыльями, пока будет падать. А то ведь и промазать может…

[Андрей]

Хм.

Пустота.

Знакомая пустота.

Ебаааать… Опять в астрале завис?

Ну да. Вон он, мой замок.

Вернее то, что от него осталось.

По висящему над замком шарику души змеилась здоровенная трещина, заплатка из силы богов улетела в далекие дали, а из открывшейся дырени в пустоту хлестал куцый фонтанчик маны.

От самого замка остался только фундамент, а островок, на котором он был построен, ужался в размерах наполовину, и продолжал потихоньку осыпаться вниз хлопьями невесомого серого пепла. Судя по ощущениям, маны в пронизывающих его каналах не осталось совсем…

На практически голом куске земли сидели двое: тентаклиевая хрень красноватого цвета и мелкая зверолюдка-лисица с черным хвостом и ушками.

И нагло резались в карты.

— Вы тут совсем охуели? — от такой картины мой мозг откровенно плющило. — Сидят в, прошу заметить, моей умирающей душе и нагло перекидываются в дурака?

— А что мы должны делать, Хозяин? — невинно захлопала глазками ушастая извращенка, поерзав голой жопой по холодным камням.

— Тут ты… ссссссам виноват-сссс… — прошипел Саси, шевеля тентаклями. — И ссссссделать я ничего… не могу-ссссс…

— Где хоть правила достали, дармоеды? — спросил я, присаживаясь рядом и с удивлением осматривая вполне обычную колоду карт.

— Саси у тебя из памяти выловил, — тут же сдала подельника ушастая.

— Ссссс… — зашевелил щупальцами симбионт, явно недовольный "предательством".

Я поднял взгляд на трещащий по швам шарик души, посмотрел на лениво шевелящегося Ясасайха, на невинно хлопающую глазками Доську…

— Ладно, хрен с вами, золотые рыбки, развлекайтесь. А я пойду, дела-дела…

— Х… Хозяин, — лисичка поймала свой пушистый хвост и нервно начала теребить его в руках. — А… А ты не спросишь…

— Когда и как ты пришла в себя? — ухмыльнулся я, вставая. — Или что еще вы там в моей памяти наковыряли? Или какого хрена ты столько от меня тарилась? Нет, хвостатая, не спрошу. Нафиг оно мне? — проходя мимо нее, не удержался и потрепал по лохматой головешке. — Главное, что вылезла наконец из своей скорлупы, а остальное не важно…

Не дожидаясь вполне закономерного слезливого ответа, коротким усилием воли резко "скакнул" к висящему высоко наверху ядру. Нет у меня на это времени. Как и желания.

А ядрышко-то пошло в разнос…

Дырень не только не уменьшилась, но даже словно больше стала. Да и трещина мне эта совершенно не нравилась. Того и гляди, разломится моя трусливая душонка пополам, и нет Андрейки.

Собрав текущие из ядра силы Граора и Бездны, осторожно замешал их с белой силой Мют и стал аккуратно, но уже привычно лепить новую заплату. Когда с главной утечкой было покончено, немного подумал и, свив из божественной маны что-то вроде трехжильной нити, буквально "заштопал" трещину.

— Блядский Франкенштейн, — вздохнул я, рассматривая получившуюся картину.

— И не говори, — раздался у меня за спиной смутно знакомый голос.

Повернувшись, с удивлением увидел парящую рядом Чешуйку.

— А ты что тут делаешь? — выгнул бровь, оглядывая изумрудную дракошку с обалденной фигуркой и прической-одуванчиком.

— Вообще-то, можно сказать, живу по-соседству, — оскалилась она, показывая небольшие, но вполне остренькие клычки. — И мне крайне не нравится, когда "сосед снизу" вдруг начинает долбить кувалдой по несущим стенам, с явным намерением их снести!

— Эм, прости, отвлекся… Что ты сказала? — я перевел взгляд с внушительных, натягивающих изумрудную тогу доек на ее лицо.

— Гррррр… — вполне натурально зарычала она. — Когда я говорю, смертный, следи за губами!

— Ладно, ладно! — поднял я руки, тихо посмеиваясь. — Если предпочитаешь так, то буду любоваться ротиком. Он у тебя тоже вполне рабочий инструмент…

Секунду Чешуйка хлопала глазами, а потом… я едва успел увернуться от трассирующего пламенного шарика, который со свистом улетел куда-то в глубину астрала.

— Какая же ты все-таки скотина, — вздохнула дракошка, выпуская из носика струйки пара.

— Какой есть, — развел я руками. — Но вернемся к нашему барашку. То есть ко мне. У тебя есть конкретное предложение, или просто явилась высказать свое веское "фи"?

Чешуйка по-кошачьи пошевелила носиком, после чего вздохнула и протянула мне когтистую, покрытую чешуей лапу, в которую превращалось ее изящное человеческое плечико чуть выше локтя.

— И-и-и? — уточнил я, глядя на протянутую конечность? — Ты предлагаешь услуги по "ручному массажу"?

— Како… Идиот! — зашипела девушка, гневно сверкая глазками. — Контракт я предлагаю! Что, не видишь?!

— Нет, — честно признался я, еще раз внимательно осмотрев чешуйчатую конечность. — Или ты про эту странную штуку, похожую на двух ебущихся макак?

— Про нее, — поджала губки Чешуйка. — Вот только я уже сомневаюсь, действительно ли это мне нужно…

— А мне оно нужно? — выгнул я бровь.

— Несомненно, — кивнула она, все еще удерживая когтистую конечность. — Контракт на временный энергетический канал. Я тебе ману — ты мне возможность подключения к органам чувств.

— Идет! — я без раздумий пожал лапку.

А чего тут ломаться? Если срочно не найти подпитку, то сдохну буквально через пару дней. А учитывая то состояние, в которое пришла моя душа после берсы, сильно сомневаюсь, что мне хватит энергии какого-нибудь, даже в жопу перекачанного человека.

А вот дракон — другое дело.

Тем более, когда у него такие… "выдающиеся способности".

Вокруг руки моей астральной проекции закружился небольшой вихрь изумрудных искорок и где-то в глубине сознания, на самом его темном дне, прозвучал знакомый хор тысяч голосов.

"Контракт душ подтверждаю. Можешь ее поцеловать".

— Да с радостью! — я тут же потянул лапку дракошки на себя, а сам подался губами вперед…

Удар под дых заставил согнуться даже астральное тело, ибо била она какой-то хитро закрученной вокруг руки магической конструкцией, которая прошила болью буквально все сознание, напрочь вышибая его из астрала.

Но зарыться носом и пару раз чмокнуть эти дойки я успел. Да и попку облапать тоже…

Открыв глаза, я долго не мог понять, где нахожусь и что, собственно говоря, происходит.

Потом в мозгу всплыли последние воспоминания.

Ну… Старушенция! Ну, погоди!

Хотя ощущения были как живые. И очень даже приятные. Вплоть до удара, который и оборвал всю малину…

Ладно, что со мной случилось в недавнем прошлом вроде более-менее понятно. Замутил очередную хуйню, за что и был бит в табло. Вполне обыкновенный ход событий.

Подробности предыдущей ночи тоже более-менее помню.

А вот то, что происходит с моим телом сейчас, было для меня загадкой о семи печатях, сравнимой с творящимся в голове тридцатипятилетних девственниц-кошатниц-романисток, пишущих ересь про "нефритовые жезлы".

Однако с ходу я могу назвать две просто замечательные новости.

Во-первых, я был жив. Жив, мать вашу! А значит, состояние души благодаря новым заплаткам и притоку энергии от Чешуйки более-менее стабилизировалось. По крайней мере, она не пойдет вразнос от любого чиха.

Во-вторых, у меня ничего не болело, а задница не ныла от желания мгновенно воспламениться в сторону надвигающихся на нее зубок северного пушистика. Говорит все это о том, что я в относительной безопасности и о моей бессознательной тушке более-менее позаботились.

Попробовал пошевелиться.

Не получилось.

Вопрос: почему?

Ответ прост — меня придавило.

Чем-то большим, мягким, тяжелым и теплым.

— Умнюююуууу…

Раков в жопу депутатским толерастам! Опять?!

С трудом приподняв голову, встретился взглядом с парой холодных сапфировых глаз.

— Уф, Химэ, харэ так пугать.

— Зато как задергался, — улыбнулась девушка, приподнимаясь и садясь на меня сверху. — Неужели Мумунька своей страстью нанесла психологическую травму?

— Вроде нет, — покачал я головой, разглядывая шикарный "вид снизу". — Но, кажется, что-то рядом. Мы на базе?

— Угу, — кивнула она. — Минули утро, день и время близится уже к закату…

— Чего это тебя на лирику потянуло?

— Не знаю, — повела та обнаженными плечами. — Наверное, на звезды насмотрелась… Ладно, вставай, Василиса просила привести тебя как только очнешься.

— Что, вот прям так сразу?! — возмутился я, удерживая девушку за мягкие соблазнительные бедра.

— Вот так, — безапелляционно заявила она, мастерски выскальзывая из моих рук. — Именно поэтому с тобой сидела я, а не Акроня или Элли. Сначала дело, а потом, если будет время…

— Будет оно, как же, — скрипнул я зубами, со вздохом поднимаясь с мягкой и такой теплой кроватки. — Сейчас опять нагрузят "гениальным планом" и отправят на амбразуру. Эх, жизнь моя — жестянка… А мне летать охота…

— Ну так прыгай с крыши, в чем проблема?

— Злая ты, Химэ, — вздохнул я, натягивая брюки. — Подразнила, а потом не только не дала, но и из кровати гонит в лапы злобных махинаторш, да еще и убиться советует.

— Ты о чем? — захлопала глазками блондинка, застегивая платье.

— Ну… про крышу… — неуверенно ответил я.

Взгляд девушки стал задумчиво-озабоченным.

— Андрюша, а как часто ты в последнем бою по головке получал? — уточнила она, подходя поближе и заботливо ощупывая мой лоб.

— Да вроде головку берег, — честно ответил я. — И голову тоже. А вот меч в печень всадили, это было…

— Да там и беречь нечего. Одни опилки, да и те прогнили.

Тааааак-с.

— Кажется, у меня завелся голос в голове, — поведал я блондинке, теперь точно поняв, что это был не ее голосок… Но все равно весьма знакомый. — Совесть, это ты?

— Тормоз… — раздалось у меня в ухе. — Какая, в Бездну, совесть?! Я это, я! Чешуйка!

— Наверное, тебе лучше все же полежать, — задумчиво протянула Химэ, делая шаг назад. — А я пока Хому позову.

— И вина прихвати, — мрачно буркнул я, ковыряясь пальцев в зудящем органе слуха. — Чую, его мне понадобиться много…