Все иногда не то, чем кажется

Глава 11

Я сознавала, что у меня минут пятнадцать передышки. Пока не вернутся остальные. Нужно приложить все силы, чтобы никто ни о чем не догадался. Не понял, насколько же мне плохо. Не физически. Морально. Шейрис только повод дай для подозрений — не отстанет до тех пор, пока не получит внятное объяснение. А правду я сказать ей все равно не могу. Придется врать. Опять. Как же я устала от постоянного вранья! Запуталась в том, что думаю и чувствую. И плакать нельзя. Покрасневшие глаза тут же все скажут за меня.

Тупо лежала на кровати, свернувшись калачиком, и смотрела в никуда. Вспоминала все психотехники, какие знала, для того, чтобы успокоиться, привести разум в шаткое подобие равновесия.

В комнату ворвался порыв воздуха из приоткрывшейся двери. Похоже, и этой краткой передышки у меня не будет. Натянула на лицо ничего не выражающую улыбку и повернула голову в сторону входа. Улыбка тут же сползла. Единственный, перед кем не нужно притворяться — кроме, пожалуй, декана Байдерна — Лоран. Я с опаской посмотрела поверх его плеча, но никого больше не увидела. Видимо, он отделался от остальных. Хочет расспросить о том, как все прошло вчера? Еще бы, не упустит возможности посмаковать подробности! Я тут же устыдилась. Лоран успел доказать, что на самом деле его мотивы не такие уж низкие.

— Настолько плохо? — спросил он, проходя в комнату и усаживаясь на свою кровать.

— Ага, — только и хватило у меня сил произнести.

— Расскажешь?

Мне казалось, меньше всего на свете я хотела бы делиться с кем-то подробностями моей жизненной катастрофы. Но сильно ошибалась. Соблазн хоть на кого-то переложить часть этой чудовищной ноши оказался настолько силен, что меня словно прорвало. Хотя слова давались нелегко, ворочаясь во рту, будто камни. Но этот поток не желал прекращаться, хоть и выворачивал все внутри наизнанку.

— Я добилась того, чего хотела. Ирмерий считает меня лживой шлюхой, крутившей за его спиной роман с тем, кого он ненавидит. Сначала не хотел верить. До последнего не хотел. Мне пришлось заставить его поверить. Я пошла в покои декана Байдерна. Знала, что Ирмерий следует за мной, прикрывшись иллюзией невидимости. Чувствовала его всем своим естеством. Если бы ты знал, чего мне стоило не обернуться, не броситься ему на шею с криком: «Это все обман. Неправда. Я ни в чем перед тобой не виновата».

— Но ты этого не сделала, — тихо сказал Лоран, не сводя с меня напряженного взгляда.

— Нет, я довела роль до конца.

— Наверное, декан Байдерн немало удивился, увидев тебя на пороге, — губы дроу дернулись в усмешке.

— Думаю, еще больше он удивился, когда я бросилась ему на шею с поцелуями, — я издала невеселый смешок.

— Мне жаль ректора, — поморщился Лоран. — Не хотел бы я побывать на его месте. Хотя… в определенной степени я на нем был. Поверь, ощущение не из приятных.

— Лоран, я не хотела причинить тебе боль…

— Да понимаю я, — он отмахнулся. — Сердцу не прикажешь, и все такое. Успокойся уже. И чем все кончилось? Сразу морды друг другу набили, или подождали, пока уйдешь?

— Была дуэль, — меня невольно передернуло при одном воспоминании о сегодняшнем утре.

Черноглазый присвистнул.

— Ректор жив, — заметил он очевидную истину. — Декана я не видел за завтраком. Значит, ему крепко досталось.

— Неправильный вывод, — отстраненно сказала я, отгоняя мысль о том, чем все могло закончиться, не появись я на поле боя. — Лорд Байдерн сразу после нашей тренировки уехал в Сайдер.

— Ну, тогда могу тебя поздравить. Все закончилось относительно хорошо. Все живы и здоровы. Ты добилась того, чего хотела. Все мы сегодня наблюдали волнующую картину воссоединения принцессы со своим возлюбленным, — не удержался он от сарказма.

Мне пришлось впиться ногтями в собственные ладони, чтобы сдержать эмоции.

— Да, все идет, как должно.

— Уже жалеешь? — после некоторого молчания усмехнулся Лоран. — Хочешь вернуть все обратно?

— Хочу. Но не сделаю этого, — решительно сказала я, набрав в грудь побольше воздуха.

— Да, кстати, что думает по поводу всего этого декан Байдерн?

— Он был в шоке.

— Еще бы… — Лоран расхохотался. — Как еще не пришиб тебя на месте! Или не потребовал моральной компенсации. Мол, раз уж страдаю, то пусть хоть заслуженно. Не склонял тебя к интимной близости? — пафосно-издевательски довершил он.

— Нет! — с возмущением заявила я, усаживаясь на кровати. — Да и вообще я его не интересую в этом плане. Он сам говорил.

— Верится с трудом, — черноглазый подмигнул. — Он носится с тобой, как с дитем малым. Опекает. Как-то, когда ты была в Арклане, собрал тех, кто остался в общежитии, и заявил, что если кто-то даже косо в твою сторону глянет, будет иметь дело с ним.

— Что? — я была настолько поражена, что в первую секунду не нашлась что сказать. — Не знала об этом.

— В общем, делай выводы, крошка, — криво улыбнулся Лоран.

— Все не так, ясно? — кусая губы, возразила я. — Он просто мой наставник. Этим все и объясняется.

— Насколько я успел узнать, с Кайлой он так не носился…

Я как раз обдумывала ответ, но дверь комнаты снова распахнулась, впуская остальных членов пятерки. И Лоран демонстративно отвернулся, сделав вид, что просматривает учебник по «Основам целительства». Мне же пришлось поддерживать разговор с ребятами, скрывая смятение и стараясь ничем себя не выдать. Поведение декана все сильнее меня запутывало. Что же на самом деле им движет? Неужели Лоран прав и он на самом деле что-то испытывает ко мне? Или все же к Ирмерию? И защищает меня, зная, что я дорога предмету его страсти. Те загадочные слова по поводу того, что он готов на все ради того, кого любит, можно было трактовать по-разному. А объяснить мне все декан так и не удосужился.

Впрочем, времени поразмышлять над этим основательно мне не дали. Нужно было идти на тренировку. А потом до обеда сосредоточиться на занятиях, чему я даже была рада. Чем меньше мыслей в голове, тем лучше. По крайней мере, таких, что атакуют меня.

После обеда же предстояло то, чего я опасалась больше, чем тренировок с деканом Байдерном. Посещение приемной. Но чтобы отказаться, нужно было придумать причину поубедительнее тех, что лезли в голову. А на это я сейчас оказалась неспособна. В итоге пришлось тащиться за Шейрис.

Увидев, что приемная заполнена адептками, атакующими стол Ферны, я немного расслабилась. В толпе легче скрыть мое подавленное состояние. Украдкой покосилась на дверь кабинета ректора и с облегчением увидела, что она закрыта. Мысленно взмолилась Тараш, чтобы подруга побыстрее сделала то, что ей нужно, и мы убрались отсюда. Не тут-то было! Оказалось, что желающих на пришедшие из первого темного мира каталоги модной одежды больше, чем их самих. В приемной царил галдеж. Девушки спешили сделать заказ — платья продавались в одном экземпляре, и всем хотелось урвать самые лучшие.

Шейрис не была бы собой, если бы все-таки не ухватила один из каталогов и с возгласом ликования не потащила меня в угол приемной. Опустившись на один из диванчиков, мы стали разглядывать журнал. Напротив платьев, которые уже заказали, стояла отметка с именем заказчицы. Позже Ферна должна была отправить все каталоги в соответствующий магазин модной одежды с указанием выбранного товара. Благодаря Шейрис я уже знала, что самые знаменитые портные считали честью одевать адепток Академии во время дня посещений. Даже делали хорошие скидки. Это было неплохой рекламой для них, ведь единственный раз в году за стены Академии разрешали проникать журналистам. И те во всех подробностях освещали бал, делая снимки адептов. Естественно, предпочтение уделялось тем, кто чем-то выделялся из толпы. Так что студентки из кожи вон лезли при выборе нарядов.

Меня меньше всего волновало то, попаду я в газеты или нет. Я вполне готова была прийти на бал в том сером платье с белыми кружевами, какое мне как-то купила Шейрис. И чувствовала бы себя в нем вполне комфортно. Но внезапно мое мнение в корне изменилось. Шейрис перевернула очередную страницу, еще комментируя только что виденное нами платье, и я застыла. Внизу страницы с просто сказочным нежно-розовым нарядом стояла запись «принцесса Лаурна».

У меня так задрожали руки, что пришлось стиснуть кулаки, чтобы скрыть это. Я представила, как великолепно будет выглядеть принцесса в этом наряде. И с каким восхищением станет смотреть на нее Ирмерий. И представила себя этакой серой утицей, бочком пробирающейся в зал. Потом воображение не преминуло нарисовать, как ректор окидывает меня недоуменно-презрительным взглядом, в котором явно читается: что я вообще в ней нашел.

Проклятье, о чем я думаю?! Я сама его бросила! Почему меня должно это вообще волновать?

Но волновало.

И сильно.

Пусть возврата к прошлому не будет, я не хочу, чтобы Ирмерий стыдился того, что когда-то был со мной. До принцессы мне в любом случае далеко, но я не хочу чувствовать себя замарашкой и жаться по углам. Я решительно уставилась в каталог, твердо вознамерившись выбрать себе что-нибудь недорогое, но достойное.

Шейрис определялась долго. Ей ничего не нравилось. Вернее, не так. Она считала, что платье должно не просто нравиться, а вызывать желание крикнуть: вот это мое! Пока ни одно платье такого желания не вызывало. Подруга все сильнее расстраивалась. Несмотря на то, что в каталоге было не меньше двухсот страниц, она ворчала, что даже выбрать не из чего. Мне же платья не подходили по другой причине — слишком дорого. Не хватило бы всех моих сбережений даже с учетом скидок. А у матери одалживать я точно не стану, хоть она, без сомнения, отдала бы мне все, что у нее есть. Что ж, похоже, придется все же надевать серое. Я вздохнула, окончательно расстроившись и потеряв интерес к каталогу.

Но лучше бы продолжала думать о платьях…

Дверь кабинета ректора открылась, выпуская наружу принцессу и самого хозяина кабинета. Он ласково ей улыбался, а она чуть ли не пожирала его взглядом. Мне кровь бросилась в голову. Я словно вросла в несчастный диванчик, стремясь стать частью него. Только бы не заметил! Хотя, Ирмерию, судя по всему, было не до меня. Когда он поднес к губам тонкую ручку принцессы, мне стало трудно дышать. То, что сейчас происходило с бедным сердцем, походило на худшие пытки, какие только можно себе представить.

Я правда полагала, что смогу спокойно смотреть на дело рук своих? Как же я была наивна! Настолько наивна, что хотелось одновременно плакать и истерически смеяться.

Взгляд ректора, наконец, скользнул по безобразию, царящему в приемной. Правда, при виде начальства адептки поумерили пыл и почтительно застыли. Впрочем, я нисколько не обманывалась на их счет. Стоит ему снова скрыться за дверью, как возобновится прежний гвалт. Оставалось поражаться выдержке Ферне. О Ферне и прочем я думала лишь по одной простой причине — если задумаюсь сейчас о том, что Ирмерий и Лаурна только что провели кучу времени наедине, разрыдаюсь самым позорным образом.

Лицо будто обожгло, когда взгляд ректора остановился на мне. Глаза, до этого холодные и равнодушные, стали колючими. Даже цвет изменили. Вся зелень из них исчезла, осталась глубокая, как омут, синева. Безумно красиво, но столь же грустно. В его сердце не осталось ко мне ни малейшего доброго чувства. Лишь холод. Мы смотрели друг на друга лишь пару секунд, потом он повернулся к Лаурне и бархатистым голосом предложил проводить ее в общежитие.

Я судорожно рванула ленточки мантии — горло словно перехватила чья-то цепкая рука, мешающая воздуху свободно проникать в него. Чувствуя, как жгучие слезы неумолимой лавиной надвигаются на глаза, смотрела, как Ирмерий ведет свою избранницу к выходу. Он не оглянулся ни разу. Наверное, только в тот момент я осознала окончательно — это все, больше между нами и правда ничего не будет. Никогда. Останутся лишь воспоминания и сомнения: правильно ли я поступила.

Нет, не нужно об этом думать… Не сейчас… Или я сойду с ума. Начну кричать, крушить все, рыдать, выпуская наружу то, что сейчас творится внутри.

Визг Шейрис вернул меня к реальности, к миру, где все просто, где нет жгучих страстей и душевных терзаний. Миру, где адептки готовы друг другу горло перегрызть из-за красивого платья.

— Вот оно! Мое! — захлебывалась криком подруга.

Я медленно посмотрела вниз, на страницу каталога, где пальчик Шейрис любовно оглаживал великолепное насыщенно-синее платье. Демоны… Новый укол в сердце заставил судорожно вздохнуть. Синее. Тот самый цвет, который только что вверг меня в настоящее отчаяние. Платье такого же цвета, как глаза ректора, лишенные привычного зеленого оттенка.

Ничего не объясняя, я прохрипела:

— Очень красивое, — и ринулась прочь.

— Эй, Летти, ты куда? — послышался позади озадаченный возглас подруги.

— У меня много дел, — задыхаясь, откликнулась я.

Мною владела одна лишь мысль — найти укромный уголок и нарыдаться всласть. Где угодно! Подальше от всех! Чтобы никто не мешал, не задавал вопросов, не проворачивал раз за разом нож в сердце, сам того не осознавая.

Ноги сами принесли в сад, в белый павильон, уже один раз ставший свидетелем моей исповеди. Сейчас, когда значительно похолодело, редко какой адепт забредал сюда. И я обрадовалась тому, что моя невосприимчивость к холоду впервые оказалась по-настоящему полезной. Упав на мраморную скамеечку, закрыла лицо руками и, наконец, дала волю слезам. Они лились и лились просто нескончаемым потоком. Я и не подозревала, что во мне накопилось столько слез. Едва заставляла себя перестать, как снова в голове возникали холодные синие глаза, и я снова рыдала.

— Осталось меньше недели, Летти, — шептала я себе. — Меньше недели.

Потом он уедет вместе с Лаурной во дворец верховного правителя и заключит помолвку. Кто знает, может, больше и не вернется в Академию. Король Гармин, несомненно, захочет вести в курс дела своего преемника. У него осталось не так много времени. Если я не буду видеть Ирмерия, мне ведь станет легче, правда?

Рука сама нащупала скрытое тканью украшение на груди, и сердце жалобно заныло. Легче не станет! Конечно, со временем я смирюсь с тем, что навсегда его потеряла. Но тоска никуда не уйдет. Интуиция подсказывала это с безжалостной уверенностью.

Я должна быть сильной! Как ни было трудно, я остановила готовый выплеснуться из меня новый поток слез, подняв голову к свинцовому небу. Меня будет утешать мысль, что он счастлив, возвысился так, как не мог и мечтать.

Сколько сейчас времени? Я вздрогнула, осознав, что полностью утратила ощущение реальности. Но даже это не заставило подняться и покинуть уединенное убежище. Долго еще сидела и тупо смотрела вдаль, пытаясь понять, что теперь делать со своей жизнью. Где найти в себе силы…

Когда я, пропустив обед, отправилась на занятие по «Прикладной магии», зеркало в холле без всяких прикрас отразило осунувшееся измученное лицо с покрасневшими глазами. Я повыше вздернула подбородок и нацепила легкую улыбку, чтобы убрать этот образ жертвы, глубоко противный мне. Я не жертва! Я сделала выбор сама и найду в себе силы жить с его последствиями.

До дня посещений оставался один день. Шейрис уже прислали выбранное ею платье, и подруга была на седьмом небе от счастья. Надев его и убедившись, что выглядит, как королева, подруга не скрывала торжества:

— Я же тебе говорила, что стоит перебрать целую гору тряпья, чтобы выбрать единственное сокровище!

— Ну, я бы не сказала, что остальные платья — тряпье, — беззлобно возразила я, с улыбкой наблюдая за ней.

Ребят мы перед примеркой благополучно выставили за дверь, чтобы не видели наряд раньше времени. И теперь Шейрис явно предвкушала, в какое изумление приведет всех завтра. В особенности своих поклонников. Эдвин за эти дни набрал оборотов в ухаживаниях за ней. Видать, Лоран тоже вмешался в борьбу и давал ему советы. Думаю, скорее всего, от скуки и желания узнать, чем же все закончится. Да и он никогда не упускал случая позлить кого-то из нас. В этот раз позлить ему, видимо, захотелось Кристора. Я же без колебаний окончательно приняла сторону рыжего. Тем более что мы с ним в последнее время еще больше сблизились благодаря общим тренировкам.

Обаяшка оказался требовательным наставником и сачковать нам не позволял. Но до декана Байдерна ему все же было далеко, и я, можно сказать, отдыхала на его тренировках. По крайней мере, никакого подвоха от него не стоило ожидать. Я с двойственными чувствами ожидала приезда лорда Байдерна. С одной стороны, он просто кладезь изощренных испытаний, после которых я долго в себя прихожу. С другой — декан не давал мне расслабляться и слишком много думать о том, что причиняло куда худшую боль. Я радовалась тому, что завтра все же увижу его. На балу присутствие наставника станет для меня поддержкой, хочет он того или нет. Уже сама его крепкая высокая фигура вызывала ощущение надежности, незыблемости.

Я решила, что на балу пробуду пару часиков, простояв в уголочке, а потом незаметно сбегу оттуда. Ко мне все равно никто не приедет. Мама сказала, что из-за дня посещений на постоялом дворе просто аншлаг. Она крутится как белка в колесе и вряд ли сможет выбраться. А больше ко мне никто вроде не должен приехать. Парнисе я так и не написала о дне посещений. Да и зачем ворошить прошлое? Наши дороги с бывшей лучшей подругой навсегда разошлись. Пусть так и остается, хотя мне ее иногда очень не хватает. Но каждый раз, как думала о Парнисе, самым сильным чувством была вина. И хоть фактически я не предавала подругу, сделала все, чтобы этого избежать, подсознательно все равно ощущала себя предательницей. Ее муж испытывал ко мне страсть. Надеюсь, конечно, что за все эти месяцы у него все прошло, но я всегда буду помнить о том, что он пытался сделать.

Раздался осторожный стук в дверь, прерывая мои невеселые размышления. Шейрис тут же взвизгнула, схватила мантию и быстро накинула на себя.

— Кто там? — недовольно спросила она.

— Доставили посылку для Летти, — донесся скучающий голос Лорана. — Давай уже переодевайся в обычные шмотки! Надоело торчать здесь.

— Посылку? — в недоумении спросила я. — А почему Дейн мне ничего не сказал?

— Курьером доставили, — отозвался дроу. — Если немедленно не откроете, мы ее сами вскроем. Интересно же.

— Только попробуй! — возмутилась я и побежала к двери.

Не успели парни обрадоваться, что временное выдворение закончилось, как я выхватила у Лорана сверток, завернутый в бумагу, и снова скрылась за дверью. Задвинула щеколду и мстительно улыбнулась. Пусть еще немного помучается — ему полезно. Шейрис одобрительно подняла вверх большой палец.

Я с любопытством уставилась на посылку, гадая, кто мог доставить мне ее. Адрес отправителя не значился. Даже никакого штемпеля не было. Только мое собственное имя «Летти Тиррен. Темная Академия второго темного мира». Может, объяснение окажется внутри? Я на всякий случай потрясла сверток, чтобы убедиться, что ничего бьющегося или опасного внутри нет. А то мало ли! Вдруг Кайла Даминар гостинец прислала? Или Шейн озаботился. Наверняка они оба до сих пор меня ненавидят. Хотя, слышала, Кайла Даминар вполне даже неплохо себя чувствует в первом демонском мире. Говорят, в Академию тайных знаний так и не поступила, но зато при дворе самому Зепару глазки строит. По-видимому, от безответной любви утешилась быстро.

На предмет каких-нибудь магических ловушек посылку должны были сканировать еще у входа в Академию. И все же я не решалась открыть, сама не знаю почему. Посылка казалась затаившейся змеей. Казалось, стоит распечатать сверток, и в руку тут же вопьются ядовитые зубы.

— Давай я! — видя мою неуверенность, Шейрис выхватила посылку и стала быстро развязывать бечевки. — А то ты до утра открывать будешь!

Я в каком-то оцепенении смотрела, как она разрывает бумагу и застывает при виде чего-то бирюзового, нежного, переливающегося различными оттенками голубого.

— Это что? — непонимающе спросила я, склоняясь над свертком.

Шейрис с каким-то благоговением извлекла из лежащего внутри пакета платье. И у меня перехватило дыхание. Явно сшитое на заказ, по последней моде, оно казалось чем-то нереально прекрасным. Нежное, воздушное, в какой-то степени даже откровенное, но не вызывающее. Вслед за платьем из пакета выпала записка, и я поспешно схватила ее. На ней затейливым типографским шрифтом было выведено: «Я думаю о тебе…» И вот что это должно означать?! Я несколько раз со всех сторон оглядела записку, но даже намека на объяснение не увидела. Кто мне это прислал? Вспомнила, что раз уже мне присылали дорогой подарок, но думать о том, что и сейчас это сделал Ирмерий Старленд, было бы глупо. Вряд ли он… Но кто тогда? Декан Байдерн? Другого логичного объяснения не находила, как ни старалась.

— Оно восхитительное! — выдохнула, наконец, Шейрис, ошалело разглядывающая платье. — Ты все-таки заказала что-то? Вот же молчунья! Даже не сказала ничего. Мол, я в сером пойду!

— Я его не заказывала, — глухо возразила я, боясь даже прикоснуться к переливающейся ткани.

— Похоже, у тебя тоже появился таинственный поклонник, — хохотнула она. — И вкус у него великолепный, скажу я тебе! Примерь!

— Не думаю, что должна принимать такой дорогой подарок, — неуверенно сказала я, хотя платье мне безумно понравилось. Теперь я понимала Шейрис и то, что она говорила об ощущении: «Это мое! Я сразу увижу его и пойму». Вот и я поняла. Это без сомнения МОЕ платье. Но мысль о том, что я понятия не имею, от кого оно, мешала предаваться восторгу.

— Наверное, это от декана, — подмигнула Шейрис, и я невольно вздрогнула. Если мы обе подумали об одном и том же, может, так и есть?

Хотя представить себе циничного и насмешливого лорда Байдерна выбирающим мне бальное платье было довольно трудно.

— Слушай, если ты его не наденешь, будешь полной дуррой! — видя мои сомнения, выпалила Шейрис.

— Ну, спасибо!

— Нет, ну правда! Вернуть ты его не можешь — отправитель-то не значится. Но пойти в сером и дешевом платье, а это чудо оставить пылиться в шкафу… Мое сердце этого не выдержит!

— Я просто примерю, — поджав губы, сказала я. — Может, размер вообще не мой. И тогда все дискуссии станут бессмысленными…

Размер оказался мой. Еще как мой! Такое ощущение, что его по мне и шили. Лиф облегал, как вторая кожа, все село идеально. Моя не слишком-то большая грудь в декольте выглядела непривычно соблазнительно и даже откровенно. Но платье было настолько прекрасным, что вряд ли у кого язык бы повернулся назвать его неприличным. Пышные полупрозрачные верхние юбки воздушным облачком расходились от талии, заставляя ее казаться еще более тонкой, чем обычно. Я казалась хрупкой статуэткой или куклой, которую можно разбить от неосторожного прикосновения. Глаза невольно подстроились по цвет платья и теперь тоже казались бирюзовыми. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Давно уже не видела себя настолько хорошо одетой! Хотя, положа руку на сердце, никогда. Даже в Даране я предпочитала носить куда более скромные платья, помня о том, что всего лишь воспитанница благородной леди.

— Все мужики попадают! — заворожено глядя на меня, выпалила Шейрис.

А я вздрогнула, пораженная горькой мыслью. Вот то, чего я так хотела! Предстать перед Ирмерием на балу красивой и уверенной в себе. Чтобы холодные глаза в последний раз окрасились подобием прежнего чувства перед тем, как оно навсегда угаснет. Печально улыбнувшись, я сказала:

— Наверное, это судьба. Кто я такая, чтобы оспаривать ее решение?

— Вот и правильно! — подытожила Шейрис, потом сбросила мантию и встала рядом со мной, довольно глядя на наши отражения. — Пусть целительки и магички полопаются от зависти! Мы докажем, что на военном факультете учатся самые красивые девушки!

— Ты неисправима, — я покачала головой.

— А зачем исправлять то, что и так идеально? — весело заметила она и подмигнула.

Я обняла ее и чмокнула в щечку.

— Ты права. Исправлять в тебе точно ничего не надо.

— А теперь снимай, пока парни не видели. Завтра мы должны застать их врасплох! — усмехнулась Шейрис.

Я в последний раз взглянула на свое отражение, кажущееся нереально-красивым и чужим, и с неохотой стала снимать платье.

Сегодня у меня еще куча дел. Мама просила помочь вечером на постоялом дворе, и я, конечно же, и не подумала ей отказывать. Она так редко меня о чем-то просит. И пусть завтра буду с ног валиться и полноценно даже балом насладиться не смогу, но сегодня сделаю все, что нужно.