Возвращение волхва: Новый уровень

Глава 4

Насчет отвлекающего маневра Светлана оказалась права. Пока ночью она с Максом и Родославом громила бандитов у главного выезда из резервации, еще одна колонна машин, выключив фары, пробивалась по дороге к пролому в ограждении. Путь их пролегал через давно опустевший жилой массив. Десять топливных внедорожников и один фургон полностью терялись в темных каньонах между заброшенными высотками, похожими на сгнившие зубы мертвого великана. Колонну даже с дрона было не разглядеть. Водители, надев шлемы с приборами ночного видения, уверенно ехали по растрескавшемуся, местами провалившемуся асфальту, огибали поваленные ветрами рекламные конструкции и рухнувшие от времени осветительные опоры.

Рыбарь, адъютант и граф Соронский расселись в шикарно оборудованном салоне фургона, в кабине сидел водитель и еще двое бойцов с оружием.

— Это ваша промашка, профессор, — со злостью произнес Рыбарь, уставившись в упор на Соронского. — Вы сказали, что электричество остановит выродка, удержит его от опасных заклинаний. Но что вышло? Если бы я не послал на инициацию нашего длинноволосого петушка, чтобы он выдал себя за меня, мне бы, а не ему, пришел конец. Мои люди теперь гибнут у ККП, чтобы мы могли прорваться в город.

— Но, господин Рыбарь, — дрожащим голосом ответил Соронский. — Это никак не моя вина. Я же отдельно подчеркнул, что провода нужно надежно заизолировать поверх запястий. Это ваши люди поленились. Когда мои инструкции выполняются в точности, все проходит гладко. Вы же без труда взяли Щербатова в плен. Именно благодаря моим рекомендациям.

— Ладно, расслабьтесь. — Рыбарь махнул рукой. — Сделанного не вернешь. Но в следующий раз будьте любезны не только давать инструкции, но и объяснять, чем может закончиться их ненадлежащее исполнение. Это, знаете ли, может серьезно мотивировать некоторых лентяев.

— Да, конечно. Просто я привык общаться с более понятливыми людьми.

— Точнее менее тупыми, — поправил Соронского адъютант.

— Ты за базаром-то следи, — посоветовал ему Рыбарь. — Сильно борзеешь. Ты уже не на побегушках у полковника Полицейского Приказа, так что будь любезен вести себя с большим почтением к новому хозяину. Иначе, не ровен час, я действительно тебя подвешу за яйца.

— Ты мне не хозяин, — спокойно ответил адъютант. — Ты партнер, и в партнеры я тебя сам выбрал, да еще проставился не слабо в счет партнерства. Так что давай не будем тут писюнами меряться. Не место, не время, и ничего нам это не даст. У нас одинаковые интересы. Так давай не будем себя вести, как два паука в одной банке.

— Ты уж извини, но я не люблю предателей, — с презрением произнес Рыбарь. — Ты без зазрения совести кинул полковника Засекина, хотя он для тебя много сделал. После такого ты надеешься, что я буду тебе доверять? Предал его, можешь предать и меня. Так что я начеку.

— Ситуации разные. Пока Засекин обладал полноценной властью, я за ним бегал, как пес, и готов был палочку в зубах приносить. Не из страха, заметь, а из желания поддерживать свой статус. Это моя страстишка. На деньги мне плевать, а вот ради власти я готов на что угодно. Но когда Засекин превратился в жалкого калеку, который горничной присунуть не в состоянии, зачем мне ему служить? Я найду другого, у кого настоящая власть, и ему в зубах палочку принесу.

— Это ты обо мне? — Рыбарь усмехнулся.

— Сейчас о тебе. Но если ты, как Засекин, получишь пулю в жопу, и у тебя ноги отнимутся, то уж без обид тогда. Подгузники менять я тебе точно не буду. Переступлю и пойду дальше. Это честно.

— Вращал я твою честность на оси детородного органа, — пробурчал Рыбарь. — Ты мне тоже нужен, только пока у тебя есть возможность добывать информацию и всякие полезные полицейские штучки. Но ты в бегах, и возможности твои теперь под большим вопросом. Так что тоже не расслабляйся.

— Это с какого перепугу я в бегах? Я что, засветился где-то? Нет. Свидетели против меня есть? Хрена с два. Улики? Нет. Засекин мертв, я надеюсь. Кроме него никто на меня настучать не может. Но даже если твои башибузуки облажались, Засекин меня все равно не сдаст. Иначе я про него такое выложу, что ему хуже придется, чем мне. Так как я человек маленький, исполнял приказы, а злодей и враг Империи — он. Так что я в любой момент зайду в главное городское управление Полицейского Приказа, скажу, что был похищен бандитами, и получу новую должность при каком-нибудь другом полковнике. Моя жизнь не изменится в худшую сторону. Но я хочу большего, поэтому я с тобой, а не махаю ксивой перед мордой дежурного по отделу и не пишу рапорт о произошедшем со мной похищении. Так что, дорогой мой, у нас с тобой естественный паритет. Я его пока нарушать не намерен, и ты воздержись.

Колонна сбросила ход.

— Всем внимание! — произнес Рыбарь, сунув в ухо цилиндрик гарнитуры. — Здесь Рыбарь. Делаем остановку, и дальше пешим порядком. Пролом может быть под наблюдением, не хватало, чтобы к нему подогнали отряд витязей. Чем быстрее сработаем, тем больше шансов прорваться. Дальше по плану.

Колонна заехала в арку между двумя полуразрушенными девятиэтажками, за которыми простирался большой массив одноэтажных гаражей и асфальтовое поле парковки возле сгоревшего торгового центра. Из машин высыпало около полусотни вооруженных бойцов, все в снаряжении для ночного боя в условиях города. Рабарь и адъютант двигались в тылу, а Соронского, как важную персону, отдельно прикрывало четверо бойцов. Адъютант тащил увесистый кейс с оборудованием РЭБ.

Бойцы разделились на четыре ударных группы по десять человек, и на одну разведывательную, тоже десять человек. Ударные группы заняли позиции по углам торгового центра, а разведчики выдвинулись вперед и исчезли в лабиринте между гаражами.

Через минуту от них пришло сообщение, что все чисто.

— Точная дистанция от пролома до Кольцевой? — спросил Рыбарь.

— По дальномеру восемьдесят метров, — ответил главарь разведгруппы.

Рыбарь посмотрел на адъютанта и спросил:

— Восемьдесят метров. Сработает твоя приблуда?

— Как два пальца об асфальт, — уверенно ответил тот.

— Тогда вперед. Вторая ударная группа сопровождает РЭБ.

Адъютант подхватил кейс, пересек пространство парковки, обогнул несколько гаражей, заваленных мусором, и оказался возле пролома. По сторонам от него залегли с автоматами бойцы второй ударной группы.

— Тут не пройти, — сообщил адъютант по рации. — Заграждение не убрали, его просто повалили. Тут всюду колючая проволока. Куда твои разведчики смотрели?

— Куда надо они смотрели. Проволоку резать нельзя, это галимое палево. Начнут чинить, сразу поймут, что был прорыв. Так что смотрим под ноги, не спотыкаемся.

Адъютант выругался, раскрыл кейс и привел систему РЭБ в состояние боевой готовности. Этот портативный комплекс мог работать в двух режимах. В одном, он просто выводил из строя электронику беспилотных систем, авионику дронов и системы навигации наземного транспорта, в другом режиме позволял установить контроль над известными моделями. Адъютант выбрал второй режим и стал ждать.

— Система готова, — сообщил он. — Жду появления подходящего объекта.

— Принял, — ответил Рыбарь.

Минуты через две на Кольцевой показался черный грузовой робокар, предназначенный для работы в автоматическом режиме. Он буксировал довольно большую фуру. Адъютант активировал систему РЭБ, установил связь с бортовыми системами грузовика, приказал ему прижаться к обочине и остановиться.

— Первый есть, — сообщил адъютант. — Фура. Может взять две группы за раз, если внутри не все забито грузом.

— Разгрузка исключена, — сказал Рыбарь. — Если что-то останется на дороге, спалимся и попадем в розыск. Нам этого не надо. Отправь кого-то из бойцов прикрытия глянуть, что там.

Адъютант жестом велел одному из бойцов посмотреть, какой груз внутри фуры, и сколько он занимает места.

— Порожняк! — сообщил бандит, раскрыв створки грузового отсека. — Все поместимся.

— Повезло, — с облегчением в голосе сказал Рыбарь. — Выдвигаемся, в очередности номеров групп.

Бандиты, группами по десять человек, заняли места в фуре. Рыбарь, с Соронским присоединился к адъютанту. Они выждали немного, на всякий случай, осторожно пробрались через петли колючей проволоки на месте пробитого ограждения и спустились к дороге, после чего тоже забрались внутрь. Там уже было тесновато, но адъютант нашел место, чтобы поставить кейс, затем задал новые координаты грузовику. Робокар тронулся и не спеша покатил по Кольцевой.

— Куда ты поставил конечную точку? — уточнил Рыбарь.

— У западного края Приморского парка, — ответил адъютант.

— Хорошо. А бомжовник твой где?

— Там не далеко, почти у самого моря. Километра два от парка, но на грузовике туда въезжать не надо. Если поднимем переполох, бомжи просто разбегутся, и все. Нам ведь другое нужно.

— Да, другое, — согласился Рыбарь. — Ладно, у парка бросим машину, дальше двинем пешочком.

Ехали около часа. Адъютант включил штатное освещение грузового отсека, чтобы не толпиться в темноте, но обстановка все равно была напряженной.

— Оператор уже поднял тревогу, наверняка, — прикинул Рыбарь.

— Наверняка, — согласился адъютант. — Но я сбил систему навигации, все будут думать, что захват произошел в пяти километрах от резервации. Маяк отключен. По дорожным камерам нас отследить можно, но разрешение на это раньше утра не дадут, пока прокурор не проснется. Так что мы успеем, не дергайся.

Наконец, грузовик остановился. Рыбарь, Соронский и адъютант выбрались из фуры первыми, за ними попрыгали на асфальт бойцы, рассредоточились и залегли за кустами парка. Адъютант задал грузовику новый маршрут, и стер все данные о старом, включая места остановок.

— Замучаются, искать, — произнес он, когда габаритные огни фуры скрылись за поворотом. — Если вообще сообразят, что сбой в маршруте грузовика связан с битвой внутри резервации.

— Да, прошли мы чистенько, — согласился Рыбарь. — Пора двигать дальше.

После двухкилометрового марш-броска вдоль берега Залива, отряд Рыбаря залег в густых зарослях ивняка неподалеку от трех заброшенных высоток, на которые указал адъютант.

— Здесь бомжевал великий и ужасный Максим Щербатов? — Рыбарь вздернул брови. — Помойка помойкой.

— Зато не обнесена колючей проволокой, как твоя рухнувшая империя, — парировал адъютант. — Так что не впадай в эстетический шок, лучше думай, что отсюда начнется твоя новая империя.

— Хрен бы я вообще что-то без этого стал затевать. — Рыбарь поморщился. — Вкратце идею я понял, теперь рассказывай в подробностях, что тут к чему.

— Согласно собранным мной уликам, все началось в ночном клубе "Лёд". Группа "золотой молодежи" под руководством Виктора Волконоского заманила Лёху Куракина в клуб, накачала наркотиками, и впендюрила в его тело личность древнего волхва, который сбежал в другой мир от Крестителей.

— Как им это удалось без магии? — удивился Рыбарь.

— В их распоряжении имелся сохранившийся артфеакт, — пояснил Соронский. — Это предмет, на который уже были навешаны все нужные для возвращения заклинания. Как только кровный потомок волхва приблизился к артефакту, произошел перенос.

— Смех в том, что перенесли они не только волхва, но и прилипшую к нему личность тела-носителя, — добавил адъютант. — Им на тот момент оказался воин из другого мира. Очень крутой воин, тут шутки в сторону. В общем, очнулся в теле Куракина не волхв, а воин. Он насовал люлей Волконскому и его дружкам, после чего сбежал.

— Сюда? — Рыбарь ткнул пальцем в ближайшую высотку.

— Да. — Адъютант кивнул. — Хотел, видимо, спрятаться. Но тут на него толпой напали бомжи, избили и заперли, намереваясь получить выкуп за благородного отпрыска. Тут-то и вмешался борец-чемпион Щербатов. Он освободил Куракина, устроил пожар вон в той высотке и нескольких бомжей расстрелял из пистолета. Главарь здешнего бомжовника носит погоняло Клещ, и он тоже получил от Щербатова пулю. В ногу, я выяснил. До сих пор ходит на костылях. А дружок его, Ярик, откинул копыта, получив от Щербатова пулю в живот. В общем, Клещ изрядно пострадавшая сторона, с ним можно договорится.

— Дурацкий план, — уверенно заявил Рыбарь. — Ты еще когда мне его в общих чертах поведал, он у меня воодушевления не вызвал. Теперь же выглядит еще более дурацким.

— Какого же хрена ты на него согласился тогда? — недовольно пробурчал адъютант. — И чем он дурацкий?

— Дурацкий он тем, что бомжи нам в хрен не уперлись. У нас своих полсотни бойцов. Их я еще смогу удержать в каком-то подобии дисциплины, а бомжей нет. Воевать бомжи не умеют, а мои тренированные. Теперь отвечу, почему я на этот план согласился. Потому что в нем фигурировали три высотки, занятые бомжами. Именно они меня заинтересовали. Три отличных заброшенных знания, которые не проверяет Полицейский Приказ. Зачем их проверять, если известно, что тут живут бомжи?

— И чего ты хочешь? — осторожно поинтересовался адъютант.

— Ты меня тупым называл? — Рыбарь усмехнулся. — Это ты тупой со своими идиотскими планами. Мне дома нужны, пустые. Это раз. Инфраструктура бомжовская нужна, это два. А три, мне нужно, чтобы ни одна живая душа отсюда не ускользнула и не стуканула легавым о произошедших тут изменениях. Короче, затаитесь тут с профессором и не отсвечивайте. Мои ребята справятся быстро и чисто. От тебя нужно только одно — возьми контроль над муниципальными дронами, и разверни их камеры так, чтобы система не отследила тепловые сигнатуры выстрелов.

— Погоди! — остановил его адъютант. — Ты о последствиях задумывался? Бомжей тут около пятидесяти человек. Ну, перебьешь ты их всех, я в этом не сомневаюсь, а тела куда денешь? В подвал? Лето на дворе, они протухнут к завтрашнему вечеру, поднимется такая вонь, что вороны начнут кружить над высотками. Скопление пернатых падальщиков отследит любой муниципальный дрон, и в автоматическом режиме поднимет тревогу. Сюда приедет отряд имперского спецназа, и порвет твою шайку, как марлевые трусы. Этого хочешь? Я тебя назвал тупым, потому что ты и есть тупой, дальше носа не видишь. Привык к отсутствию легавых в резервации, совсем берега потерял. Тут не резервация! Тут надо действовать с умом, которого у тебя, повторюсь, не хватает. Тебе это факт надо принять, Рыбарь. Иначе тебе конец тут придет очень быстро. Сейчас я тебе внятно и подробно объяснил чем твой план тупее моего. До тебя дошло?

— За базаром следи, — пробурчал Рыбарь вместо ответа.

— Это я уже слышал. — Адъютант отмахнулся. — Теперь ты послушай. Без моего ума, без моего знания полицейской работы, без моего понимания принципов муниципального мониторинга, организации дорожного движения, твоих бойцов к завтрашнему утру повяжут или перебьют. В городе без меня ты шагу не сможешь сделать. Я же, если мы с тобой расстанемся, найду других головорезов. И не отребье, поскакавшее годик по полигонам в резервации, а отставных силовиков, которых по всей Империи если собрать, получится армия. Единственная причина, по которой я тебе подтираю сопли, это фактор времени. Я не хочу затягивать со своими планами, не хочу тратить месяц на формирование отряда, когда у тебя есть готовая шайка. Но если мне что-то в нашем партнерстве не понравится, я развернусь и уйду. Со мной ничего не станет, я, на крайняк, потрачу месяц на формирование боевого отряда. А вас повяжут или, скорее всего, перебьют.

— Не кипятись! — остановил адъютанта Рыбарь. — Ты прав. Я привык работать в других условиях. Тут ты лучше знаешь, как все организовано. Для этого ты мне и нужен. Ладно, хрен с тобой, ты прав. У нас естественный паритет. Давай не будем его нарушать.

— Начинаешь умнеть, — оценил адъютант. — Хорошо, принимается. Итак, возвращаемся к моему плану. Я отворачиваю камеры дронов, даю команду, и ты с тремя бойцами под белым флагом идешь договариваться с Клещом. Но должен тебя предупредить вот о чем. Все вы будете при оружии, для поднятия авторитета. Но пускать его в ход, вам не разрешается ни при каких обстоятельствах. Ни при каких, ты меня понял?

— Словами из Хемингуэя заговорил? — Рыбарь рассмеялся.

— Ты читал пьесу "Пятая колонна"? — Адъютант опешил.

— Да куда мне, я же тупой.

Рыбарь поднялся и скрылся в темных зарослях.

— Мощно он вас уел, — оценил Соронский.

Адъютант не ответил. У него начало крепнуть нехорошее предчувствие. Он знал, что в плетении интриг нет ничего хуже, чем недооценить противника. Засекин именно на этом погорел.

"Самому бы не наступить на эти грабли", — подумал адъютант.

— Но вообще, я хочу вам сказать, — Соронский замялся, — что я на вашей стороне. Вы, хоть и не дворянин, но больше принадлежите к нашему, так сказать, кругу.

— Ага, спасибо, — пробурчал адъютант.

— Не обижайтесь. Я правда на вашей стороне. И пока нет этого Рыбаря, хочу поделиться важным наблюдением. Ваш патрон, князь Засекин, ошибся в очень важном пункте, когда анализировал ситуацию. Он вас сбил с толку, и частично меня.

— Да не тяните вы! — поторопил адъютант.

— Полковник Засекин, на основании косвенных признаков, выдвинул версию, что личность волхва находится в теле Щербатова. Рыбарь тоже в это поверил, и вы. Поэтому похитили Щербатова. Но это ошибка. Я могу доказать, что личность волхва находиться в теле Алексея Куракина.

— Доказать на основании чего? — заинтересованно уточнил адъютант.

— На основе видео из госпиталя. Понимаете, если бы личность волхва находилась в теле Щербатова, он бы провел инициацию Волконского, а не Куракин. Я склонен предполагать, что у волхва хватило ума подстраховаться и не доверять даже близким соратникам. Мне кажется, никто, кроме Куракина, не может провести инициацию. Ну, это как рисование. Можно нарисовать человечка за минуту, как дети его рисуют. Для этого не нужна координация, знание пропорций. Но если вы хотите написать копию серьезной картины, вам придется потратить время на развитие глазомера и пластики пальцев. Чтобы сплести заклинание ослепления, нужно секунд десять. Чтобы сплести Нить для инициации нового мага, нужно не меньше сорока минут. Неподготовленный, недавно инициированный человек не сможет этого сделать без достаточно длительных тренировок, даже если будет знать структуру плетения в точности или иметь видеозапись магических последовательностей.

— Длительных? Насколько?

— Думаю, понадобится от трех дней до недели при каждодневных многочасовых тренировках. Скорее всего ни Щербатов, ни Светлана Куракина этого не умеют. Их не научили. И пальцы у них еще недостаточно развиты. У волхва в теле Куракина есть мощное преимущество — он всех опережает недели на три в развитии магической пластики. Ну, судя по видео.

— Так-так. — Адъютант задумался. — Рыбарю не говорите.

— Не собираюсь. Я далеко не дурак, и прекрасно понимаю, что с вами у меня больше шансов выжить, чем с Рыбарем.

— Не только выжить, — заявил адъютант. — Я намерен полностью перекроить текущую социальную структуру Империи.

— Переворот?

— Не обязательно, — ответил адъютант. — Переворот сложен в исполнении, а еще сложнее после него удержать власть. Я думаю, для достижения моих целей достаточно мощного террора. Поставить столицу империи на колени, а затем выдвинуть требования.

— Смело. — Соронский задумался.

— Вменяемо. Переворот, который задумал Рыбарь, намного сложнее и до совершения, и во время совершения и после него. Тогда как мощный террор способен разово решить целый спектр проблем без смены власти.

Между высотками появился Рыбарь в сопровождении трех вооруженных бойцов. В руках у него повис на коротком древке белый флаг переговорщика.

— Внимание! — раздался в эфире голос разведчика. — На тепловизоре метка. Балкон четвертого этажа. Двое.

— Принял, — ответил Рыбарь. — Командирам ударных групп готовность. Без необходимости никого не убивать, замучаемся потом трупы утилизировать.