Возвращение волхва: Новый уровень

Глава 2

Когда пистолет Макса умолк, нападающие здорово приободрились, прикрылись щитом от выстрелов со стороны Мирошника, и рванули к Максу. Один держал щит, другой выхватил электрическую дубинку.

— Мирошник, бегом на улицу! — крикнул Макс. — И стреляй в пол! Зажги горючее!

Мирошник выскочил из укрытия, промчался рядом с растекшейся из огнемета лужей горючей жидкости и несколькими выстрелами поджег смесь. Полыхнула она знатно, но на улицу Мирошник выбежать не успел — по тросам с крыши спустилось еще пятеро бойцов. Пришлось ему отступать, прикрыться от них огнем и пятиться обратно к эскалатору.

Макс не стал дожидаться, когда ему приложат шокером, а с разбегу шарахнул плечом в щит, едва не сбив с ног бойцов, и, пользуясь замешательством, обогнул их, запрыгнул на эскалатор, подхватил Мирошника за ворот куртки и затянул к себе.

— Хорошо воюешь, салага! — Макс похлопал его по плечу. — Но дальше я сам. Спрячься, а мне отдай пушку, у меня патроны кончились.

— Рядом с вами, кажись, безопаснее, чем в укрытии.

— Ну, тогда не отставай.

Они оказались на втором этаже. Там царила паника во всех торговых сегментах и Макс окончательно укрепился в мысли, что применять заклинание временного ослепления, чтобы нейтрализовать противников, в такой обстановке нельзя. Ослепленные обезумевшие от страха люди точно наделают дел пострашнее, чем отряд похитителей. И других подавят, и сами сослепу поубиваются, падая через перила.

Подумав, Макс схватил за шиворот мечущегося старшего охранника, без затей вырубил его ударом в челюсть, и забрал его "плунжер". Внизу заполыхал не только весь ковер, отрезав бойцам возможность добраться до эскалатора, но и полимерное покрытие потолка, и панели на стенах. Применяемые в элитном строительстве материалы не давали ядовитого дыма, но бойцы со щитом все равно оказались в огненной ловушке, и у них не осталось другого пути, кроме как спасаться в кабине лифта.

Стало понятно, что если они поднимутся на второй этаж, могут возникнуть проблемы — прикрывшись щитом, они рано или поздно достанут Макса шокером.

— Работаем с двух сторон! — приказал Макс Мирошнику и начал плести себе новый защитный полог взамен прохудившегося. — Как выйдут из лифта, огонь по готовности! Меня задеть не бойся, на мне полог!

Но вышло еще хуже. Бойцы внизу, сообразив, что через огонь к эскалатору им не прорваться, решили попасть на второй этаж так же, как спустились с крыши — по тросам на электролебедках. Они включили приводы, повисли у окон второго этажа и принялись высаживать стекла выстрелами из пистолетов.

Макс накинул на себя свежий полог и стремительно проанализировал ситуацию. Пять бойцов у окон, у всех электрические дубинки. Еще двое в лифте, с щитом и шокерами. Ситуация принимала критический оборот. Можно было успеть сплести заклинание ослепления и тупо метнуть его во все стороны, но Макс еще в своем родном мире взял за привычку никогда не сдаваться и не складывать лапки, а уж тут и подавно не стоило давать слабину. Пока возможно, он решил обходиться без ослепляющей магии, чтобы избежать сопутствующих потерь среди гражданского населения. Согласно Уставу именно так положено действовать солдату в условиях уличного боя.

— Огонь не открывать! — крикнул Макс Мирошнику. — Прыгай в лифт, как только кабина освободится!

Они оба прижались к стене по обе стороны от шахты. Раздался сигнал прибытия лифта, двери разъехались в стороны. Пригнувшись, бойцы с щитом выбежали из кабины, ожидая обстрела с одной, или даже с двух сторон, но Макс и Мирошник, пропустив их, проскользнули в кабину, а уже оттуда, пока закрывались двери, открыли огонь по ногам.

— Выход на крышу есть? — спросил Макс у Мирошника и нажал кнопку третьего этажа.

— Аварийный, по пожарному расписанию, — отрапортовал тот, как на занятиях. — На случай эвакуации вертолетами Пожарного Приказа.

Лифт доехал до третьего этажа, дальше подниматься было некуда. Двери открылись, Макс с Мирошником выскочили из кабины.

— Ты беги туда, где аварийный выход на крышу, — приказал Макс. — Затаись и сиди смирно. Если услышишь стрельбу, сначала пойми, с какой стороны она от выхода, затем открывай люк и тупо долби из пистолета во все, что движется. Повторяю, на мне свежий полог, меня не заденешь. Ясно?

— Да!

Мирошник скрылся за лифтовой шахтой, раздался грохот ботинок по металлической лестнице. В ту же секунду снизу на тросах поднялись пятеро бойцов, и собрались было высадить стекла и на третьем этаже, но Макс их опередил. Прикрывшись огнем из "плунжера", он разогнался, пробежал по осколкам стекла и прыгнул. Короткий полет, и он повис на одном из бойцов, обхватив его за плечи и шею. Завязалась короткая борьба, но Макс не стал дожидаться ее исхода, взял бойца на удушающий прием, сунул пистолет за пояс и нажал освободившейся рукой на кнопку лебедки. Привод мощно потянул наверх, и за три секунды достиг закрепленной на краю крыши силовой стрелы.

Как Макс и ожидал, на крыше оставались еще семеро. Не слабо они подготовились. Выхватив пистолет, Макс тут же открыл огонь по противникам, которые такого хода точно не ожидали. С грохотом распахнулась крышка аварийного люка, оттуда тоже раздались выстрелы — это к атаке присоединился Мирошник.

Бойцы, зажатые между двух огней, продержались недолго и повалились на крышу, кто раненным, кто убитым. Некоторые пытались стрелять в ответ, но магические пологи полностью гасили энергию мчащихся пуль, и те не причиняли вреда ни Максу, ни Мирошнику.

Макс перепрыгнул на крышу и, в первую очередь, расстрелял объемистый кейс портативной системы РЭБ, подавляющей активность беспилотников. Затем укрылся за выходом лифтовой шахты, чтобы снизить нагрузку на защитный полог. Стоило бойцам снизу подняться до крыши, Макс открыл по ним из-за угла настолько плотный огонь, что у двоих под градом пуль перебило тросы, а остальные предпочли спуститься и бежать.

Они попытались пересечь парковку, но Макс, уже не спеша, сплел заклинание ослепления с ограниченным радиусом действия и швырнул им вслед. Уцелевшие бойцы схватились за лица и упали на асфальт.

— Что это было? — удивленно спросил Мирошник.

— Заклинание ослепления. Действует минуты три, за это время, думаю, прибудет кавалерия.

— Что же вы их сразу не ослепили?

— Это ненаправленное заклинание, действует во все стороны. Ты бы тоже ослеп. И как бы тогда совершил свои подвиги?

— А серьезно?

— Серьезно плести сложное заклинание с петелькой, ограничивающей радиус действия, довольно долго при моей тренированности пальцев. Если же делать простое заклинание, оно долбит во все стороны метров на сто. Что это значит?

— Ну…

— Без всякого "ну". Это значит, что весь персонал ювелирного центра ослеп бы, началась бы паника, а тут лестницы, эскалаторы, стрельба и огонь. Много людей могло погибнуть, а мы и так справились. Теперь надо выводить остальных. Внизу пожар, хрен знает, до какой степени он разгорится. Идем, надо объяснить всем, как выйти на крышу.

Они спустились через люк на третий этаж, но ожидаемого жара не было, с потолка лупили тугие струи системы пожаротушения.

— Но если бы они вас повязали? — не унимался Мирошник. — Тогда бы все равно пришлось применять ослепление

Он утер рукавом намокшее лицо.

— Нет. — Макс тоже моментально промок до нитки и, шлепая ногами по лужам, направился к торговым сегментам третьего этажа. — Они бы меня не повязали, а шарахнули шокером, а это судорога, спазм, скрюченные пальцы. Ими не сплетешь ничего, для этого нужна тонкая пластика.

— Рисковый вы человек, — с восхищением произнес Мирошник. — Я бы сдрейфил, как вы выразились, и точно бы пульнул заклинание. Если бы умел.

— Вот этим опытный боец отличается от салаги, вроде тебя.

— Вы себя так вели, словно были на настоящей войне, — произнес Мирошник задумчиво. — Вы были похожи на солдата из фильма. Но в биографии Максима Щербатова ничего такого нет.

Макс вздохнул. Ну, не станешь же первому встречному охраннику объяснять, что ты не всемирно известный борец-чемпион Максим Щербатов, а Макс Громов, командир отряда спецназа, попавший в тело Щербатова волей случая. Это в Тайном Приказе, когда давал показания после инцидента с бандитами, лучше было выкладывать правду. Да и то не факт, что поверили. А тут зачем? Пусть обыватели и журналисты думают, что Максим Щербатов внезапно обрел магические способности, некогда присущие представителям его рода. Так проще для всех. Ну и маскировка хорошая. Спрятался в чужом теле, и мало кто раскусит, каков ты есть на самом деле.

— Это я фильмов насмотрелся про войну, — отшутился Макс. — Кстати, о фильмах. Камер много тут понатыкано?

— Нормально. Засняли бой со всех ракурсов. Это просто охренеть, как круто. Я мочу террористов на пару с самим Щербатовым.

— Девушки будут взирать на тебя с почтением. — Макс рассмеялся.

В торговых сегментах, не смотря на погасший пожар, все еще царила паника. Продавцы, консультанты, администраторы, покупатели, все из разных сословий, вели себя совершенно одинаково — орали, визжали, метались, сбивали друг друга на пол, топтали. Макс представил, что бы началось в случае применения ослепления и содрогнулся.

"Кровь у всех красная, — подумал он. — Хоть какое ты сиятельное сиятельство".

Ему с самого переноса было до крайности непривычно, что власть в государстве принадлежит аристократам. В родном мире Макса Россией управляли демократические силы, Санкт-Петербург назывался Ельцинградом, шли почти непрерывные локальные и гражданские войны, восстания, протесты, массовые беспорядки. Много, в общем, работы командиру взвода специального назначения.

Тут было спокойнее. Намного. Да и намного смешнее. Чего стоили хотя бы заведения с сословными ограничениями, куда пускали лишь дворян после проверки сословной карты. Ну и много чего еще, от вычурных обращений друг к другу, до представлений о ругательных словах, самым ужасным из которых был "хрен".

— Вызывай начальство по рации, пусть вылезают из щелей и спасают людей, — велел Макс.

Он набрал в легкие воздух и гаркнул изо всех сил, словно командовал взводом под минометным обстрелом:

— Тихо, всем успокоится! Работает Тайный Приказ! — Он достал из внутреннего кармана удостоверение с ярко сияющим голографическим знаком и поднял высоко над головой. — Все паникеры понесут суровую ответственность! Всем оставаться на местах до начала эвакуации. Пожар локализован, террористы обезврежены. Опасность никому не угрожает.

Народ замер. Спокойствие этого мира держалось на страхе, это Макс еще пару недель назад понял. В первую очередь на страхе перед Тайным Приказом, во вторую на страхе перед возможным взрывом недовольства низших сословий.

Мирошник переговорил по рации со старшим смены и согласовал с ним порядок действий.

— Дальнейшая эвакуация будет осуществляться по сегментам, силами внутренней охраны, — сообщил он притихшим людям в зале. — Каждый торговый сегмент в порядке нумерации будет подниматься на крышу, откуда его эвакуируют вертолеты Пожарного Приказа. До этого необходимо сложить драгоценности в сейфы и передать под ответственность начальнику охраны

— Почему в порядке нумерации? — раздался из толпы мужской голос. — Сначала нужно выводить дворян!

Макс хмыкнул и направился на звук голоса. Перед ним почтительно расступались.

— Вы чем-то недовольны? — поинтересовался Макс, когда навис над плюгавеньким мужичком лет пятидесяти, одетым в вычурный костюм. — Вам непонятен ранг моих полномочий?

— Вы действуете не по правилам! — завизжал мужичок. — Я буду жаловаться. Уж не знаю, с чего вас наделили такими полномочиями, но я не намерен слушать, какого-то…

Макс вздернул брови, но мужичок договаривать не стал.

На самом деле Макс не знал регламента, а удостоверение ему только вчера вручил капитан Долинский, как он выразился, "во избежание инцидентов с полицией и другими казенными службами, а так же на всякий экстренный случай". Случай представился, так что выскочкой и самозванцем Макс себя не чувствовал. Дальше решения принимать охране, а его дело поддержать их авторитетом Тайного Приказа. Точнее страхом перед ним.

Это подействовало. Народ успокоился, появились сотрудники охраны, в том числе и старший смены.

— Ну ты и выступил! — сказал он Мирошнику. — Мы видели на мониторах. Ты единственный из наших не обосрался. Стрелял в настоящих террористов, и в тебя стреляли.

— Ну, это моя работа, — с напускной серьезностью ответил Мирошник.

— Это больше, чем работа. Отмечу тебя в докладной записке.

— Рад стараться! — ответил Мирошник.

— Этот парень мне еще нужен, — обратился Макс к старшему смены, снова показав удостоверение. — Поднимемся с ним на крышу, будем принимать людей там и присматривать. чтобы никто сгоряча и в панике никого не столкнул вниз.

— Понял! — Старший смены кивнул. — Мирошник в вашем распоряжении.

— Идем, салага. — Макс хлопнул его по мокрому плечу, из-за чего во все стороны полетели брызги.

Они поднялись на крышу, там царил полный штиль и духота под хмурым небом. В мокрой одежде в такую жару было даже приятно.

Со стороны шоссе раздался гул мощных вентилируемых электромоторов, и на парковку въехали два городских колесных танка со скорострельными гладкоствольными пушками под оперенные снаряды. Следом подкатили три пожарные машины, четыре медицинских фургона и два черных бронированных автобуса с витязями Тайного Приказа. Витязи выстроились двумя колоннами и, под прикрытием легких противопульных щитов, заняли позиции перед дверями ювелирного центра.

— Вот и обещанная кавалерия, — произнес Макс, глядя через парапет крыши.

Витязи скрутили ослепленных бойцов на парковке, но внутрь пока не совались.

— Круче только яйца! — разглядев эмблемы на танках, прошептал Мирошник.

— Свои яйца ты после сегодняшнего дня можешь смело в металлолом сдавать, если станут не нужны. — Макс усмехнулся. — Молодец, хорошо дрался.

В кармане заиграл смартфон. Звонил капитан Долинский.

— Да, — ответил Макс.

— Как обстановка?

— Противник повержен, — доложил Макс. — Витязи могут занимать здание. Только не надо слезоточивого газа и светошумовых боеприпасов. Там люди, все перепуганные. Сейчас их охрана выводит на крышу.

— Понял, подождите на линии, я свяжусь с командиром отряда.

Некоторое время динамик смартфона молчал, в это время витязи у входа разделились на несколько групп — одни прикрывали, другие, надев противогазные маски, заняли вестибюль.

Затем в трубке снова раздался голос Долинского:

— Почему стрельбы было так много? Что помешало применить ослепление?

— Тактическая обстановка. Говорю же, людей много в здании. И так там паникеры наделали дел, есть пострадавшие в давке. В общем, опасался сопутствующих потерь.

— Пожалуй, я единственный в Тайном Приказе, кто верит, что вы солдат из другого мира, — признался Долинский. — Но это потому, что с вами мало кто из наших разговаривал, кроме меня. Говорите вы, как самый настоящий солдат. Это не очень хорошо, так как привлекает внимание. У Максима Щербатова не было боевого опыта, он спортсмен, шоумен, миллионер и ловелас. Поймите, начальство считает важным утаить от общественности вашу истинную личность и не разглашать историю с попаданцами. Для обывателя это чересчур, войдите в наше положение. Империя сейчас и так напоминает перегретый котел, может рвануть от любого пинка. Наша задача, как структуры госбезопасности, уберечь страну от любых пинков. А тут вы с Родославом являетесь из других миров.

— Ну, мой опыт говорит, что толпа быстро ко всему привыкает.

— Да что толпа! Я сам к этому не могу привыкнуть. Глаза видят Щербатова и Куракина, а разум понимает, что это не они, что на самом деле передо мной воин из другого мира и древний волхв, прошедший через тьму Бездони. К этому трудно привыкнуть.

— Все равно привыкайте, — посоветовал Макс. — Обратно в свой мир я вернуться не могу. По крайней мере, по собственной воле.

— Ну, я не об этом. — Было слышно, как Долинский вздохнул. — Я о том, что с вашей стороны было бы мило не контрастировать с образом Щербатова на каждом шагу. Лексикон ваш казарменный, присказка эта дурацкая, "ежа мне в трусы". Это критически не соответствует образу местного аристократа вообще, и образу Максима Щербатова в частности. Попали в его тело, соответствуйте. Не разрушайте наш мир.

— Да я вроде пока его только спасаю, — ответил Макс.

— Только не обижайтесь.

— На обиженных воду возят, пустое это. Просто я действительно в родной мир вернуться не могу, да и не хочу. Тут я себя чувствую значительно лучше. Но я вас понял, господин капитан, и стараюсь, как могу. На дворовозке этой езжу, в костюм одеваюсь, журналистам лыбу давлю, ежа мне в трусы. Ну, в смысле, я за лексиконом тоже слежу. Стараюсь даже наедине с собой не ругаться, чтобы не палиться потом на людях.

— Не выдавать себя, — поправил Долинсткий. — "Палиться" — вульгарное слово, аристократы так не говорят.

— Вы подъедете?

— Нужна помощь?

— Мне точно нет. А вот живых пленных тут осталось достаточно. Особенно у входа. Надо медиков проинструктировать, а то начнут оказывать помощь, так до беды недалеко.

— Проинструктированы. Напавшими на вас бойцами займутся витязи. Езжайте домой. Это рекомендация, разумеется, приказывать я вам не могу. Но мне приказано отправить с вами в качестве прикрытия оба колесных танка, куда бы вы ни поехали. По приезду останутся в особняке, плюс туда уже выслали группу витязей для охраны Светланы и Родослава.

— Хорошо. Взбучка мне сегодня в любом случае гарантирована.

— У семейной жизни есть и минусы, — философски заметил Долинский.

— Еще важный момент. Меня кто-то сдал, и этот кто-то — сотрудник ювелирного центра. Я когда подъехал, тут журналисты меня поджидали, и, я уверен, нападавшие имели тот же источник информации. Интуиция подсказывает, что начинать надо с администратора секции обручальных колец. Я их каталог утром просматривал. Все, у кого есть допуск к мониторингу, попадают под подозрение.

— Понял, это важно.

— Еще важнее, что никому из нас троих теперь носа из особняка будет не высунуть без серьезной охраны. Да и в особняке будет небезопасно. Мы себя выдали, и на нас началась охота.

— Это ожидаемый вариант. Вечером будет совещание на Литейном. Мой начальник, генерал Краснов, будет присутствовать. Посмотрим, какие решения примут.

— Я одного решения опасаюсь, — признался Макс. — Что вы возьмете нас под белы рученьки и запрете в подвале, в интересах государственной безопасности, разумеется.

— Не совсем представляю, как вас можно заставить что-то сделать против воли. — Капитан Долинский рассмеялся. — Ну и общественный резонанс тоже учитывайте. Вы национальные герои после битвы у КПП. Стоит вам пропасть, вся страна встанет на уши, или, как минимум две столицы.

— Не особо успокаивает. Не знаю, как в вашем мире, а в нашем разведка обладала такой властью, что исчезнет человек, и с концами.

— Не доверяете? — напрямую спросил Долинский.

— Ни малейшим образом. Я всегда начеку. Только не обижайтесь.

— Да какое уж тут. На обиженных воду возят, сами же говорили. Но, чем смогу, помогу.

— Спасибо.

Макс сунул смартфон обратно в карман пиджака.

— Идем, мой юный друг, — сказал он Мирошнику. — Провожу тебя, чтобы витязи не обидели. А то они могут, не разобравшись.

Спустившись вниз и переговорив с командиром спецназа, Макс сел в лимузин. Спереди и сзади от его машины встали городские колесные танки, на броню каждого забрались по пять витязей. В таком броском сопровождении Макс отправился в особняк на Лисий Нос. С одежды на кожаное сиденье стекала вода.