Возрождение

ГЛАВА 31

— Что это? — потрясенно выдохнула Ника, видя, как канва заклинания стремительно расплетается.

Один разрушенный узел спровоцировал эффект домино и повлек за собой разрушение остальных.

— Не отпускайте нити! — выкрикнул магистр Лосгар, усилив голос воздушной магией. — Концентрируйтесь на своих плетениях и не позволяйте им распасться!

Ника машинально выполнила указание и только в этот момент поняла, что разрушившийся узел создавал лорд Снэрон. Она перевела взгляд на то место, где лорд стоял еще несколько минут назад, и обнаружила, что теперь придворного мага там нет. Заметил это и Грэм, но времени об этом думать не было.

Спустя несколько минут стало понятно, что все обстоит еще хуже, чем казалось с первого взгляда. Плетения не просто рушились. Высвобожденная из них энергия устремлялась вглубь гор — вероятно, туда, где происходило возрождение дракона.

Никто, даже самые сильные маги, не мог предположить, что такое вообще возможно. Но факт оставался фактом — вся сила, вложенная в «квивентанс», сейчас утекает к дракону.

— Не отпускайте! — вновь разнесся над равниной голос Лосгара. — Попытайтесь их восстановить!

Он сам в это время также предпринимал попытки восстановления погасшего узла, но тот не желал поддаваться. К ректору присоединились и остальные маги, включая лорда Грэма, Роуз Ринар, магистра Твиль и профессора Нордана. Они вливали колоссальные потоки энергии, но ничего не происходило.

Ника растеряно смотрела на их усилия и не понимала, как такое возможно. Было понятно, что за этим стоит лорд Снэрон, но почему действия сильнейших опытных магов не приводят ни к каким результатам, оставалось загадкой. Единственным возникшим предположением было то, что Снэроном вновь была задействована древняя магия дракона — та же, что и в случаях с ментальными блоками, не позволяющими считать мысли.

Ника продолжала держать нити и заново сплетать заклинание, но делать это с каждой секундной становилось все сложнее. Руки дрожали и начинали замерзать, ресницы и выбившиеся из-под шапки пряди волос покрывались инеем. Внезапно усилился мороз, холод острыми иголками вонзился в каждую клеточку тела.

Маги слабели, и на равнине повисла абсолютная тишина. Стих даже ветер, и теперь одинокие снежинки сыпались ровно, будто кто-то наверху разрезал пуховую подушку и бросал на землю горсти перьев. Ника видела все словно в замедленной киносъемке — казалось, что время растянулось, позволив в полной мере проникнуться ужасающими мгновениями. Плетения продолжали рваться, и чем больше сил прилагали маги, чтобы их восстановить, тем хуже становилось. Ситуация казалась безнадежной, но все были намерены бороться до последнего.

Ника заметила стоящую неподалеку Вивиан Сойледж. Она была очень бледной, черная коса растрепалась, а тонкие пальцы, из которых струилась магия, дрожали. Рядом с ней находились не менее обессиленные Катрина Верн и Дамиан Крэсбор. Ника не знала их лично, но много слышала об этой паре от Джолетты.

Сейчас они все — такие разные и непохожие друг на друга, были объединены одной общей целью. Стерлись рамки, позабылись натянутые отношения, а бывшие враги стали союзниками. Агавийцы, триальцы, представители Порстонии, Каринин и некоторых других государств образовали союз и действовали сообща. Здесь находился даже Ворон. Но результат оказался плачевным.

Было обидно оттого, что колоссальные вложенные усилия пошли прахом. Если бы не погасший узел, «квивентанс» уже давно было бы завершено, а без малого две тысячи магов не мучились бы, пытаясь остановить разрушение. Из последних сил удерживая нити, они смотрели в ту сторону, куда утекала их вложенная в плетения магия.

— Нельзя сдаваться! — сквозь стиснутые зубы проговорила Джолетта, видя, как стоящий рядом Крис начинает оседать на землю.

Все были вымотаны и находились на грани своих возможностей. Они отдавали все силы, вкладывали последние крупицы магии, по этого было недостаточно. Рыжие волосы Каина оттеняли его неестественно белую кожу, сквозь которую начинали проступать вены. Браин и Эми тоже держались из последних сил, а Мира неожиданно проявила твердость. Даже Джолетта в этот момент не могла сравниться с ней в упорстве, с каким та снова и снова пыталась восстановить разорванные узоры.

Словно в насмешку над их усилиями дыры расползались все стремительнее, а магия утекала, как вода сквозь пальцы.

Прорицательница смотрела на горы и понимала, что ее видение сбылось. Все было точно так, как в преследующем ее кошмаре, и она знала, что совсем скоро из-за гор взметнется огненный столб. Раздастся пробирающий до дрожи рык, и тот, кто столько времени пробыл в небытие, возродится.

— Отдайте сил столько, сколько сможете! — вновь пророкотал над равниной голос магистра Лосгара. — Но если чувствуете, что дошли до грани, — прекращайте! Через две минуты откроется портал, и все, кто хочет, смогут вернуться в замок! Соблюдайте порядок и не сейте панику!

Голос ректора звучал привычно спокойно и уверенно, но даже он не мог подавить снедающего всех отчаяния. Все прекрасно понимали — это конец. И для них, и для всей Дагории. Какой смысл бежать в замок, если он вскоре будет разрушен? Не имеют значения их усилия и то, что лорду Грэму и Нике удалось правильно объединить силы. Все не важно, и этот мир обречен.

Ватная тишина давила на и без того натянутые нервы, мороз забирался под одежду и холодил сердце, эмпаты больше не справлялись со своей задачей, и всех охватывал первобытный страх.

Внезапно воздух раскалился. Он завибрировал от грозного рыка, и в следующую секунду воплотилась в жизнь последняя картинка из видения Миры — из-за гор вылетел столб огня, в котором проступил громадный силуэт дракона. Ужас был парализующим, лишающим возможности даже кричать. Еще недавно замерзающие, сейчас маги ощущали жар и слезящимися глазами смотрели на возрождающееся чудовище.

Мира не могла оторвать взгляда от воплощения своего кошмара. Чувства, что переполняли ее, не поддавались никакому описанию. Она смутно сознавала, что находящиеся рядом маги бросили плетения, и теперь «квивентанс» разрушался с еще большей скоростью, не оставляя никакого шанса на спасение.

«Неужели это все? — промелькнула мысль, заставившая сердце замереть. — Мы никогда не вернемся домой, не увидим академию, да и от нее самой вскоре останутся лишь руины. Ника, только что обретшая счастье с лордом Грэмом, так и не сумеет им насладиться, Джолетта повторит судьбу матери, а Каин…»

Думать о нем было слишком больно, и Мира помотала головой, пытаясь отогнать непрошеные слезы. Когда она внезапно увидела перед собой закутанную в плащ полупрозрачную фигуру, то подумала, что зрение ее подводит. Рык повторился, жар ударил в лицо с новой силой, и силуэт растворился в воздухе, но одного мига было достаточно, чтобы Мира вспомнила.

«Когда придет время, ты поймешь, что нужно сделать», — всплыли в памяти слова явившейся ей старухи.

Прорицательница перевела взгляд на разрушенную сеть, и в ее голове возникли образы, видения, подсчеты, выстраивающиеся в цельную картинку. Еще не до конца понимая, что делает, Мира побежала вперед. Она спотыкалась, падала в холодный снег, поднималась и снова бежала к центру равнины. Позади дышал огнем дракон, уже расправляющий крылья перед последним рывком. Воздух раскалился до предела, снег обращался в капли воды и взмывал к небу белым паром.

Выбежав в центр, Мира наткнулась на взгляды магов, все еще пытающихся удержать распад сети. Не задумываясь над тем, что делает, она стремительно приблизилась к ним и попыталась оттолкнуть одного из членов совета в сторону.

— Ты что творишь?! — крикнул тот, уже сам поддавшийся панике.

— Не трогай ее, — неожиданно вступился лорд Грэм. — Все отойдите назад.

Мира смутно видела, как лорд делает несколько шагов в сторону, увлекая за собой Нику и прижимая ее к себе. Не обращала Мира внимания и на вытянувшиеся в ужасе лица членов совета и преподавателей, устремивших взгляды на возрождающегося дракона.

Прорицательница посмотрела на обрывки плетений и застывший узел, который по-прежнему висел в воздухе. Рядом с ним едва заметно мерцали остальные, а чуть выше практически угас главный — самое сердце заклинания.

Мира ощутила, как руки сами поднимаются вверх, а губы начинают шептать что-то на драгоните. Она поймала порванные нити и принялась заново сплетать из них узор. Резерв, который казался пустым, внезапно наполнился, и теперь магия сочилась из него, подпитывая заклинание. Мира воплощала то, о чем никогда даже не слышала, и чувствовала себя так, словно кто-то мягко руководит ее действиями. В памяти снова всплыл облик старухи и слова, ею сказанные.

Прошло не более минуты, прежде чем дыры в куполе затянулись, и он вновь засиял. Энергия вернулась даже в тот узел, который сначала создал, а затем уничтожил лорд Снэрон.

— Внимание всем магам! — На сей раз над равниной разнесся голос лорда Грэма, успевшего среагировать на изменившуюся ситуацию быстрее всех. — Готовьтесь набрасывать сеть!

Мира продолжала действия до тех пор, пока предпоследнее плетение не восстановилось. Осталось еще одно, но внезапно прорицательница обнаружила, что ее силы иссякли. Она просто не знала, что делать дальше, а меж тем силуэт дракона уже проступал гораздо четче, и до полного возрождения осталось не больше минуты.

Джолетта концентрировала энергию, готовясь набрасывать сеть. Требовался сильный магический толчок, чтобы заклинание направилось на дракона и сумело его удержать. Ее резерв был практически пуст, и Джолетта держалась на чистом упрямстве.

Небольшую брешь в куполе она обнаружила случайно и в то же мгновение поняла, что это плетение создавала она сама. Сил на восстановление не осталось, и Джолетта знала, что за нее это исправить не сможет никто. За доли секунды пришлось принимать решение, на что тратить последние крупицы магии — на толчок, чтобы отпустить сеть, или на заделывание бреши. Разумнее было второе, но Джолетта видела, что магов, способных подтолкнуть заклинание, осталось всего ничего. Даже сильнейшие из них, вроде Тайрона Грэма, магистра Лосгара и членов совета, не сумеют это сделать без помощи адептов.

Собравшись и решив, что без восстановления плетений шансов не будет вообще, Джолетта выпустила дар и использовала последние силы. Она даже не слышала, как с ее губ срывался полный отчаяния крик, когда нити медленно, но верно вставали на свои места.

«Квивентанс» вновь активировалось. Заклинание ожило, магия заструилась по нитям, и созданный купол завибрировал невероятной мощью пяти стихий.

Пространство снова сотряс громоподобный рык, столб огня запылал еще ярче, и дракон ринулся вперед.

— Отпускаем! — надрывно крикнул магистр Лосгар, и все маги, у которых осталось хотя бы немного энергии, с силой выбросили ее вперед.

Джолетта чувствовала, что до завершения не хватает всего ничего — маленькой частички водной магии, которой больше ни у кого нет. Все выжали максимум, на который были способны, и этого не хватило.

В глазах от обиды застыли слезы — всего один маг, и проблема бы решилась! Всего один человек…

Ни на что не надеясь, Джолетта протянула вперед руки, пытаясь выжать из себя несуществующую магию. Резерв был практически исчерпан, и она знала, что если сейчас воспользуется остатками, то просто перегорит. Это была грань, переступать которую запрещалось. Об этом их предупреждал лорд Грэм, объясняя, как определить границы безопасного использования резерва.

— Пусть я умру, — прошептала Джолетта, не обращая внимания на бегущие по щекам слезы, — пусть… зато остальные будут жить…

Собравшись, она приготовилась использовать последние крупицы магии, как вдруг ощутила дуновение прохладного ветра. Он был таким знакомым, таким родным… вокруг Джолетты вновь повисла тишина. Она не слышала ни рева дракона, ни криков магов — ничего. Только шелестящее:

— Летти…

Сила взялась словно из ниоткуда, заполнила все существо и сорвалась с кончиков пальцев, устремляясь вперед.

— Живи, Летти…

Ей показалось, что в воздухе на миг проявился знакомый облик, и на лице мамы мелькнула теплая улыбка. Джолетта ощутила, как это тепло проникает в душу, заполняя ее и согревая. Это было так странно — чувствовать себя спокойно и счастливо, когда совсем рядом слышится дыхание возрождающегося чудовища, а почти все маги обессиленно лежат на снегу…

Видение исчезло, и заклинание полетело вперед. Завороженно, испуганно, неверяще маги смотрели на то, как оно стремительно приближается к дракону. Сеть переливалась пятью цветами, сияла и источала такую мощь, что становилось понятно — у них есть шанс.

Дракон взревел, взмахнул крыльями и практически вылетел из огненного столба. Жар стал еще более опаляющим, еще сильнее начал таять лежащий в горах снег. Кругом стелился горячий пар, мешающий смотреть и затрудняющий дыхание.

Переливающийся купол, созданный из множества горящих плетений, накрыл дракона, вызвав у того очередной яростный рык. Маги инстинктивно закрыли уши руками, а в следующее мгновение по глазам резанула яркая, ослепляющая вспышка.

В воздухе распространился запах гари.

Снова стало так тихо, что каждый отчетливо слышал учащенный стук собственного сердца. Даже сквозь сомкнутые веки маги ощущали, что свет никуда не исчезает, и потому боялись открывать глаза. Мысленно каждый поминал Первородных и молил только о том, чтобы все получилось. В эти мгновения они настолько сплотились, что лишь единицы думали о себе, — практически каждого занимали мысли о мире и близких людях.

Джолетта медленно приоткрыла веки. Глазам стало больно от яркого света, но ее затопило такое облегчение, что, не удержавшись, она осела на снег.

На ясном небе светило желтое солнце, под которым серебрился мелкий снежок. Огненный столб исчез, как и дракон, оставив после себя лишь воспоминания. Исчезло и заклинание, которое выполнило свою задачу.

Один за другим маги открывали глаза и от охватившей радости не могли вымолвить ни слова. Они просто сидели на голой земле и смотрели, как ее вновь покрывает чистый белоснежный снег…

По всему императорскому замку гремела музыка и были накрыты праздничные столы. Три дня ушло у магов на восстановление сил и заслуженный отдых, после чего они могли в полной мере насладиться организованным для них праздником. Столько ликования и восторга эти стены еще не видели — каждый радовался их победе, повсюду слышались хлопки при вскрытии игристого вина, разбрызгивающего белую шипящую пену.

Это был настоящий праздник, и все знали, что тринадцатое декабря обязательно войдет в историю. И то, что они все — простые адепты, сумевшие сделать практически невозможное, были частью этого события, вызывало ликование и оправданную гордость.

О драконе теперь знали все. Когда он перестал представлять угрозу, весть о победе магов разлетелась по всем государствам, и сейчас в Агавийском королевстве своим героям готовили грандиозный прием.

Профессор Като пропал, и высказывалось предположение, что именно его использовал дракон в качестве последней капли. Что до Снэрона, то он был найден Риком и взят под стражу. Бывший придворный маг быстро понял, что отпираться бесполезно и его ничего не спасет. Под давлением служб он рассказал все подробности ритуала возрождения.

Оказалось, что его предок, изображенный на портрете, действительно был одним из первых, кто начал осуществлять подготовку к возрождению дракона. Он был помощником тогдашнего императора — чернокнижника, практикующего темную магию. Имея в руках практически неограниченную власть, они прямо в замке проводили массовые иссушения, собирая силу для ритуала. Когда император сменился, он пошел по другому пути, но род Ливерделлов упорно следовал начатой предком миссии, желая с помощью дракона, пообещавшего могущество, прийти к власти. Теперь же Снэрону вместо могущества грозила смертная казнь. Рассказал он и о том, что с помощью разорванного узла стремился направить накопленную в заклинании силу дракону, чтобы ускорить его возрождение. С этой целью он и жаждал заключения союза между двумя государствами и хотел собрать на равнине как можно больше магов. Казалось, Снэрон до сих пор был поражен и не мог поверить в то, что все сорвалось.

В просторной гостиной собралась извечная компания. Радостные, отдохнувшие и полные сил маги расселись за большим, празднично накрытым столом и, перекрикивая друг друга, бурно обсуждали случившееся в горах. Как оказалось, у каждого было свое видение затмения, своя маленькая история, послужившая общей победе.

Джолетта сидела рядом с Лосгаром, который теперь не желал отпускать ее ни на минуту и грозил тем, что женится на ней еще до завершения учебного года. Каин с Мирой тоже не отходили друг от друга, но, в отличие от остальных, прорицательница до сих пор не могла прийти в себя. Когда все маги, включая лорда Грэма, наперебой спрашивали, как ей удалось совершить то, что было неподвластно даже сильнейшим, она ничего не отвечала. Рассказывать о старухе Мира по-прежнему не могла. А еще ей не давали покоя слова дракона о том, что она — наилэ.

— Нет, кудряшка, ты только послушай! — со смехом выкрикнул Каин, приобняв Миру. — Она говорит, что у нее до сих пор осталась куча вопросов! Вот же повезло мне влюбиться в прорицательницу! Теперь никакого покоя не будет!

— Сам влюбился, сам с этим и разбирайся! — засмеялась в ответ Ника, чувствуя себя счастливой, сидя рядом с самым лучшим магом на свете.

Грэм задумчиво посмотрел на Миру:

— А ведь и правда, до сих пор непонятно, что кроется за этим «наилэ».

Внезапно прямо среди празднично убранной гостиной словно из ниоткуда появилась профессор Гвирел. Под всеобщее изумление она как ни в чем не бывало расправила складки платья, откинула назад белоснежные волосы и с укоризной заметила:

— Не этим, многоуважаемый лорд Грэм, а этой.

Казалось бы, после случившегося в горах Солин магов уже ничто не должно было удивить, но тем не менее появление феи имело эффект взорвавшейся бомбы.

— Профессор Гвирел? — изумленно спросил ректор.

— Фея? — синхронно выдохнули Ника с Джолеттой.

— Та самая старуха? — прошептала Мира.

Нежданная гостья показательно фыркнула:

— Можно просто Алария. И теперь, дорогая наилэ, — ее взгляд метнулся в сторону прорицательницы, — можно рассказать, что это я пробудила в тебе силу, способную предотвратить катастрофу.

— Дарх возьми! — не выдержал Грэм. — Профес… Алария, будьте так любезны, объясните толком!

Фея со свойственной ей ироничной невозмутимостью аккуратно присела на свободное место за столом, потомила всех несколькими секундами молчания и принялась рассказывать:

— Сейчас я сообщу часть тайны, оберегаемой моим немногочисленным народом. И потому надеюсь, что вы будете благоразумны и никто кроме вас об этом не узнает. Нас, фей, всего пятнадцать. Мы — бессмертные, существующие от начала создания мира наравне с первородными элементалями и великим драконом. Испокон веков феи уравновешивали две противоположности — свет и тьму. Мы обладаем способностью влиять на судьбы, но вмешиваемся в жизни людей лишь при крайней необходимости. Подталкиваем к нужному шагу, проверяем и награждаем тех, кто этого достоин. Впрочем, это все лишнее. Я пришла, чтобы рассказать о другом.

Алария вновь обратила взгляд проницательных голубых глаз на Миру и продолжила:

— Феям запрещено вступать в отношения с людьми, но иногда этот закон нарушается. Говоря «иногда», я подразумеваю «крайне редко». От подобных союзов рождаются полукровки. Те, в ком есть хотя бы капля крови фей, зовутся наилэ. Твоя бабушка — дочь чистокровной феи, и ты унаследовала четверть ее магии.

— То есть моя прабабушка — фея? — Мира была настолько ошарашена, что, казалось, вот-вот упадет в обморок. Даже возрождение дракона не шло ни в какое сравнение с тем, что она узнала сейчас!

— Так и есть, — спокойно кивнула Алария. — Возможно, когда-нибудь вы с ней увидитесь. Должна признать, Кларисса — крайне несговорчивая и легкомысленная особа, но, думаю, посмотреть на правнучку она все-таки не откажется. А теперь — к главному. Ты ведь дала дракону обещание?

Теперь на Миру смотрела не только фея, но и все присутствующие.

— Та-а-ак, — нахмурившись, протянул Каин, — во что еще успела вляпаться моя маленькая прорицательница?

— Я научу тебя, как правильно использовать силу, чтобы вернуть Дагории частицы магии, — заверила фея, благосклонно посмотрев на оцепеневшую прорицательницу. — С твоей помощью расы перестанут вырождаться, и даже драконы вернут былую мощь. Они станут существовать отдельно, и войны между ними и людьми больше не будет. Разрушительная сила, дарованная им прародителем, больше не вспыхнет, и в Дагории будет царить мир.

Заметив, что маги хотят возразить, Алария подняла руку в предупреждающем жесте и улыбнулась.

— Поверьте, все так и будет. Я сама не могу настолько влиять на события, но наилэ с моей помощью сможет. Великий дракон ушел в небытие, взяв с Миры обещание и тем самым дав Дагории еще один шанс.

Фея поднялась с места и поманила Миру за собой. Они отошли в сторону и принялись негромко о чем-то переговариваться. Надо отдать прорицательнице должное, она быстро восприняла полученную информацию и теперь не упускала возможности задать новоиспеченной наставнице уточняющие вопросы.

Когда всеобщее изумление несколько улеглось, застолье продолжилось, и вскоре лорд Грэм предложил Нике выйти в коридор. Той и самой не терпелось побыть с ним наедине, и потому она с радостью согласилась.

Но чего Ника не ожидала, так это того, что после долгого, полного нежности поцелуя, Тайрон скажет:

— Знаешь, я не мастер произносить подобные речи и, прошу заметить, делаю это впервые в жизни. Да, сейчас атмосфера далека от романтичности, но…

Лорд щелкнул пальцами, и около него появился Рик. Элементаль держал в руках огромный букет алых роз и небольшую бархатную коробочку, перевязанную атласной лентой.

— Сгинь, мешаешь! — рявкнул на него Грэм, и Рик, улыбнувшись одними уголками губ, развеялся в воздухе.

Собравшись с мыслями, Тайрон открыл крышку, и Ника увидела изящное золотое колечко, увенчанное переливающимся на свету бриллиантом.

— Выходи за меня. — В голосе лорда звучало волнение, которое он безуспешно пытался скрыть. — Знаю, я далеко не подарок, и ты заслуживаешь куда лучшего, но…

Ника привстала на цыпочки и приложила указательный палец к его губам.

— Ты самый лучший, — искренне проговорила она, растворяясь в сияющих черных глазах. — И я согласна.

Лорд облегченно выдохнул, а Ника лукаво улыбнулась и добавила:

— Только прежде тебе предстоит пройти одно очень сложное испытание.

— Какое? — моментально подобрался лорд Грэм.

— Его очень боятся все мужчины в моем мире, — заговорщицки шепнула Ника. — Это будет трудно и опасно… возможно, даже опаснее возрождения дракона.

В полной мере насладившись непередаваемым выражением лица Тайрона, который уже воображал все ужасы немагического мира, она огласила приговор:

— Для начала тебе придется познакомиться со своей будущей тещей.

— И я с удовольствием ему в этом помогу, — раздался поблизости веселый голос феи, которая бессовестно подслушала весь разговор.