Возрождение

ГЛАВА 15

Мире казалось, что она летит. Несется по ночным улицам, огибая подворотни, минуя кварталы, сворачивая за углы домов. Все ближе и ближе, все быстрей и быстрей — туда, где виднеются разрушенные здания и слышатся пьяные прокуренные голоса. В Северный район Фейрана.

Преодолев очередной проулок, она замирает перед черной обветшалой дверью одного из заброшенных домов. Когда-то здесь кипела жизнь, а сейчас даже преступники обходят это место стороной. Забытое и никому не нужное одноэтажное здание пустовало не один десяток лет, пока этой ночью сюда не вошли двое — мужчина, чью фигуру скрывал темный плащ, и девушка, безвольной куклой висящая у него на руках.

— Ника! — выкрикнула Мира, распахнув глаза и резко сев на кровати.

То ли паутина сновидений все же сработала, то ли это видение было каким-то особенным, но страха Мира не чувствовала. Единственное, что ее переполняло, — это уверенность: Нике нужна помощь.

Как была — в ночной сорочке, босая, с растрепанными волосами, она выбежала из комнаты и помчалась на преподавательский этаж. В этот момент она не задумывалась ни о приличиях, ни о собственной робости и застенчивости, тщательно запрятав их глубоко внутрь. Сейчас для нее самым важным, жизненно необходимым стало увидеть лорда Грэма и рассказать ему о Нике. Мира не сомневалась в собственном даре и была уверена в том, что сон являлся вещим.

Добежав до апартаментов декана, она занесла руку, чтобы постучать, но в следующее мгновение замерла, услышав за дверью негромкие голоса. Подслушивать Мира не хотела, но, зацепившись за оброненную лордом Грэмом фразу, удержаться не смогла.

— Повторяю в последний раз: этого не будет. Мне плевать на мнение совета, своим коллегам можете так и передать.

— Полагаю, и мнение его величества для вас ничего не значит? — За показным спокойствием Роуз Ринар улавливались едва сдерживаемые раздражение и злость. — Имейте в виду, лорд Грэм, король уже поставлен в известность относительно случившегося.

Мира услышала, как декан усмехнулся.

— И чем, по-вашему, мне это грозит? Отстранением от должности? Знаете, через это мы уже проходили, а Тэриан не из тех, кто станет повторяться. Или вы всерьез считаете, что за отказ повиноваться меня бросят в Даарон или покарают смертной казнью?

Судя по голосу, лорд Грэм откровенно насмехался, и это явно выводило Роуз из себя.

— Вы правы, ваши заслуги перед королем сложно переоценить, но в этом случае они не сыграют роли, — прошипела она сквозь зубы. — Можете поверить, при теперешних обстоятельствах многое изменилось, и его величество в ближайшее время потребует, чтобы вы явились в замок. И вам же будет лучше, если вы не станете ему возражать.

Оставив за собой последнее слово, член совета магов вышла из комнаты, и Мира едва успела отскочить в сторону и спрятаться за поворотом коридора.

Когда удаляющиеся шаги стихли, прорицательница вновь приблизилась к двери и негромко, но настойчиво постучала. Буквально в следующее мгновение дверь распахнулась, и перед Мирой появился взбешенный декан. Кажется, разговор разозлил его сильнее, чем ей показалось.

— Ты? — Брови лорда удивленно поползли вверх.

— С Никой что-то случилось! — с ходу выпалила Мира, стараясь не обращать внимания на мрачное выражение его лица. — Она сейчас где-то в Северном районе, точное место не знаю, но дом описать смогу…

— В каком, к дархам, Северном районе?! — вспыхнул лорд Грэм, заставив Миру в испуге попятиться назад. В следующее мгновение он глубоко вздохнул и сосредоточился, неподвижно простоял несколько секунд, а после недовольно выдохнул: — Ника в своей комнате, поэтому не говори ерунды и возвращайся к себе.

Собравшись с духом, Мира осмелилась возразить:

— Вы не понимаете…

Договорить ей не дал материализовавшийся у двери элементаль. Рик поклонился декану и в своей извечной бесстрастной манере произнес:

— Мой лорд, она права. Девушки действительно нет в комнате. Вечером по просьбе подруги Ника поехала в научный институт и до сих пор не вернулась.

Увидев, как меняется лицо лорда Грэма, становясь более зловещим, Мира инстинктивно сделала еще несколько шагов назад. Она заблуждалась, когда думала, что он был зол после разговора с Роуз Ринар. Нет, тогда он был очень милым в сравнении с тем, каким стал теперь!

— И ты мне сообщаешь об этом только сейчас?! — обрушился лорд на невозмутимого дворецкого, одновременно открывая фиолетовую воронку.

Мира и заметить не успела, как он схватил ее за руку и потащил за собой. Портал перенес их прямо в комнату Ники и Джолетты, причем ни той, ни другой здесь не было.

Стремительно подойдя к письменному столу, лорд Грэм взял с него широкий золотой браслет и несколько мгновений сверлил его испепеляющим взглядом. После со злостью швырнул украшение обратно, и черные сверкающие глаза обратились в сторону Миры.

— Что за дом?

От чуть вибрирующего голоса по коже прорицательницы пробежал мороз.

Собравшись с мыслями, она взяла все с того же стола тетрадь с карандашом и быстро набросала схематичный план.

— От пересечения Виларовой и Лавиновой улиц идти направо, пока не упретесь в кирпичную стену, — пояснила Мира свои зарисовки. — Оттуда — налево и еще два квартала вперед. Дальше не знаю, но дом одноэтажный и полуразрушенный, с дырявой крышей. А еще у разбитого крыльца растет большое дерево.

Грэм резким движением схватил листок, пробежался по нему взглядом и кивнул. Он собрался открыть портал, но внезапно входная дверь распахнулась и в комнату вошла Джолетта в сопровождении магистра Лосгара.

— Что здесь происходит? — Взгляд леди скользнул по облаченной в ночную сорочку Мире, как всегда невозмутимому элеменгалю и остановился на лорде.

— Присоединяюсь к вопросу. — Ректор выразительно посмотрел на друга. — Тайрон?

— Она все объяснит. — Грэм кивнул на Миру и, открыв воронку, обратился уже к Рику: — Идешь со мной.

В следующее мгновение лорд скрылся в фиолетовом вихре, а элементаль развеялся в воздухе, оставив после себя привычные клубы темно-фиолетового дыма.

Очнувшись, Ника не сразу поняла, где находится и что происходит. Кости ломило, в горле пересохло, а голова раскалывалась на части. Перед глазами стоял туман, ничего нельзя было различить — лишь неясные силуэты. Потребовалось некоторое время, чтобы туман рассеялся и Ника смогла сфокусировать взгляд.

Она сумела рассмотреть обветшалые стены, прогнивший пол и тюки соломы, валяющиеся в дальнем конце помещения. Вначале Ника подумала, что это какой-то сарай, но затем заметила диван с потертой обивкой, полуразвалившийся камин и старый шкаф, покрытый толстым слоем пыли. Сквозь щели в полу пробивалась пожухшая трава, из разбитого окна в комнату влетали подгоняемые ветром снежинки.

Это определенно был дом. Причем явно заброшенный.

Когда Ника поняла, где находится, возник другой вопрос: как она здесь оказалась? Она напрягла намять, пытаясь восстановить хронологию последних событий, и через несколько мгновений вспомнила, что по просьбе Эми поехала в научный институт. Там отдала Дику чертежи, немного посидела в мастерской и собралась возвращаться в академию.

Словно по щелчку пальцев перед глазами Ники предстало обезображенное шрамом лицо, которое она увидела во время салюта. Лекс Торентон — воздушный маг, имеющий личные счеты с лордом Грэмом.

— Леди уже очнулась? — с насмешкой спросил Леке, выходя из тени. — Как спалось на новом месте?

Ника попыталась пошевелиться, но даже слабое движение отозвалось болью во всем теле, и она глухо застонала.

— Что, неужели было неудобно? — делано удивился маг, подойдя ближе. Он посмотрел на нее сверху вниз и криво ухмыльнулся. — Извините, леди, что вместо кровати вам приходится лежать на дощатом полу.

Не обратив внимания на издевку, Ника попыталась сконцентрироваться.

— Что вам надо? — хрипло спросила она, вопреки боли пытаясь подняться.

— Лежи и не дергайся. Станешь трепыхаться, тебе же будет хуже. — Лекс опустился в стоящее рядом ободранное кресло и ответил на вопрос: — От тебя — ничего. А вот Грэму я намереваюсь вернуть должок. По его милости я дарх знает сколько времени проторчал в Даароне, да к тому же он унизил меня перед моими же людьми. — Маг с силой сжал подлокотник, и тот с протяжным звуком треснул.

— Я-то вам зачем? — все так же хрипло спросила Ника. — Думаете, он будет меня искать?

Торентон хищно улыбнулся и смерил ее изучающим взглядом:

— Он появится здесь еще до рассвета. Точнее, учитывая его отношение к вам, милая леди, в ближайшие несколько часов.

Маг поднялся с места и, сев около лежащей на полу Ники, провел шершавыми пальцами по ее щеке. Пленница резко дернулась, тут же ощутив боль во всем теле, и крепко сцепила зубы, чтобы не закричать.

— Что, физиономией не вышел? — засмеялся Торентон. — Знаешь, а до того, как получил этот шрам, такие, как ты, за мной табунами бегали.

Ника подняла замутненный болью взгляд и встретилась с насмешливыми зеленоватыми глазами.

— Что, плохо тебе, да? Ну извини, леди. В этой жизни вообще мало что бывает приятным. Видишь, даже сеть заклинания вызывает боль. Но ничего, — на его лице отразилось ни с чем не сравнимое предвкушение скорой победы, — обещаю, Грэму будет в разы больнее. Ничего личного, милая, но ты неотъемлемая часть предстоящей пьесы. Взгляни туда. — Он кивнул в сторону входной двери.

Ника посмотрела, куда он указывал, и не смогла сдержать изумленного вздоха. Весь вход и прихожую оплетала черная сеть заклинания, от которого веяло тьмой и невероятной силой. Оно было очень сложным, с множеством узлов и плетений, основанных на той магии, о которой прежде Нике доводилось лишь слышать. Эта была не стихийная, а магия темных прорывов, которой в большинстве случаев пользовались только ведьмы.

— Нравится? — издевательски осведомился Леке. — Надеюсь, что и лорду понравится. Эта штука стоит кучи денег, и мне с трудом удалось ее достать. Знаешь, как непросто отыскать такую вещь? Пришлось перевозить ее из Каринии, где изготовление темных артефактов не слишком преследуется законом. Она способна моментально вытянуть все силы даже из самого сильного мага и работает при отсутствии магического фона. У Грэма нет шансов.

Ника ужаснулась. К этому моменту мысли прояснились, и она осознала весь кошмар своего положения.

— А пока он будет метаться, как муха в паутине, его ждет занятное зрелище. — Маг склонился к Нике и вновь коснулся ее щеки, обрисовал линию подбородка и спустился к ключицам.

Ника укусила его за палец. Это было меньшее из того, что ей хотелось сделать, и максимум, что она могла.

Лекс отдернул руку и тут же засмеялся:

— А ты мне нравишься. Пожалуй, это будет даже лучше, чем я рассчитывал. Не терпится посмотреть на лицо Грэма, когда он увидит, что ты находишься в полной моей власти. Даже странно, что ты так много для него значишь. Я понял это еще в кафе, когда заметил, как он на тебя смотрит. — Торентон хмыкнул. — Действительно странно.

Пока он говорил, Ника пыталась незаметно выпутаться из наброшенного на нее заклинания. Ее руки и ноги опутывали крепкие веревки, сотканные из сложных воздушных плетений, к которым примешивалась темная магия. Лекс был магом очень сильным, но даже его сил не хватило бы, чтобы использовать дар в этом районе. Ника прикинула, что, скорее всего, они находятся в самой северной его части, потому как южнее магический фон хоть и был нестабилен, но все же присутствовал. Но толку от этого знания не было никакого. В любом случае избавиться от удерживающих ее пут Нике не удавалось. Вдобавок они тянули из нее силу, чем и была вызвана ужасная слабость.

В разбитое окно залетел холодный ветер, принесший с собой несколько снежинок. Стало тихо. Слишком тихо.

Это почувствовали и Ника, и Лекс, который моментально подобрался и насторожился. Он достал из сапога нож и, замерев, прислушался.

Внезапно раздался оглушительный грохот, и входная дверь слетела с петель. По лицу Торентона скользнула хищная ухмылка — он давно ждал этого момента.

Ника хотела крикнуть Грэму, что его ждет ловушка, но маг не дал этого сделать, закрыв ей рот рукой. Она начала отчаянно вырываться и вновь попыталась закричать, но все звуки заглушала прижатая к губам ладонь. От бессилия и понимания того, что сейчас случится, на глазах выступили слезы, и сквозь них Ника увидела неясный силуэт, входящий в дом.

Это был не Грэм.

Осознание этого накрыло в одно мгновение, и то, как ослабла хватка Лекса, говорило, что он тоже это понял.

Черная сеть заклинания, тянущаяся по полу, стенам и взбирающаяся на потолок, приглушенно мерцала. Когда на нее ступили черные лакированные туфли, она вспыхнула, но вместо того, чтобы опутать гостя, вмиг обратилась пеплом, который развеял гуляющий по дому ветер.

Нож с глухим стуком упал на иол, и Ника почувствовала, как Торентон судорожно сглотнул.

Глядя на стоящего у входа Рика, Ника испытывала нечто среднее между ужасом и облегчением. Видеть дворецкого в таком облике ей прежде не доводилось, и она даже представить не могла, насколько устрашающим он может быть в своем истинном облике. Сам дух стихии, лишь отдаленно напоминающий человека. Его волосы, всегда собранные в низкий хвост, сейчас были распущены и развевались по воздуху. Глаза горели фиолетовым пламенем, оно же окружало его фигуру, придавая облику Рика нереальный, даже демонический вид.

Ника встретилась с его ничего не выражающим горящим взглядом, и у нее перехватило дыхание. Элементаль молча двинулся по направлению к ней, и в этот момент Торентон отмер. Когда Лекс бросил в Рика сгусток магии, Ника подумала, что он лишился рассудка. Это было настоящее безумие — нападать на существо, в разы превосходящее обычного мага по силе.

Воздушный пульсар с примесью темной магии растворился, даже близко не подлетев к элементалю. Одного короткого взгляда Рика хватило, чтобы Торентон отступил назад и больше не пытался лезть на рожон. Воздушник явно не знал о том, что у Грэма заключен договор с элементалем, и сейчас это стало неприятным сюрпризом, разрушившим все планы. Неосведомленность Лекса была неудивительна, ведь лорд никогда не афишировал, что у него в подчинении находится стихийный дух.

Рик взял Нику на руки, и она машинально обхватила его шею руками. При соприкосновении с элементалем у нее возникли странные ощущения — казалось, что она дотронулась до чего-то потустороннего, но вместе с тем материального. От Рика исходили мощные волны энергии, пронизывающие насквозь.

— Перенеси ее академию, — прозвучал с порога голос Грэма. — И проследи, чтобы больше ничего не случилось.

Перед тем как их с Риком охватило фиолетовое пламя, Ника успела рассмотреть лорда. Ей подумалось, что в этот момент он выглядел куда более устрашающим, чем его элементаль. Черные глаза метали молнии, губы были плотно сжаты, а свечение, окружающее его, стало как никогда ярким.

Последнее, о чем успела подумать Ника, прежде чем Рик перенес ее в академию: Лексу Торентону можно только посочувствовать.

— Ты не можешь пользоваться здесь магией, — ошарашенно выдохнул Леке, видя, как Грэм в прямом смысле слова искрится энергией. — Это невозможно…

Вместо ответа он получил мощный энергетический разряд, отбросивший его назад и впечатавший в стену.

— Как… ты… посмел? — Даже не пытаясь сдерживать клокочущее внутри бешенство, лорд сделал шаг вперед.

Он смотрел в глаза стоящему напротив магу и читал его мысли, заставляя того глухо стонать от боли. Словно наяву, он видел обездвиженную Нику, страдающую от наброшенной сети заклинания. Видел и то, что Торентон собирался с ней сделать, чтобы ему отомстить.

Кровь вскипела от ярости, и Грэм выплеснул чувства наружу, направив вихрь в сторону мага. Прогремел гром, блеснула вспышка молнии, за которой последовало несколько взрывов. Не выдержав, стены рухнули.

Когда пыль осела, лорд увидел лежащего на земле Торентона, прикрывшегося воздушным щитом. Его лицо и руки были расцарапаны, из ран сочилась кровь, но он не был серьезно ранен.

— Ничтожество. — Грэм приблизился еще на шаг, и в этот момент Лекс резко поднялся с земли.

Собрав остатки сил, он запустил в лорда несколько косых сфер и пульсаров, но те растворились, не пролетев и метра.

Огромный столб фиолетового света взметнулся в небо, сливаясь с затмившими луну чернильными тучами. Вокруг блистали вспышки молний, поднялся ветер, сорвавший несколько крыш с полуразрушенных зданий. Уличные фонари стали беспрерывно мигать, послышался скрежет железа от падающего столба.

Торентон смотрел на вышедшего из себя мага и не верил своим глазам. Все это время он считал, что слухи преувеличены и Грэм не так силен, как о нем говорят. Но то, что происходило сейчас, было просто немыслимо… Частицы эфира здесь были до того скудны на магию, что без применения темных энергий создать первого уровня пульсар уже стало бы большим достижением. Какова же должна быть истинная мощь мага, если даже в этом месте он мог использовать такую силу?

В этот момент Лекс жалел, что решил отомстить. По-настоящему жалел. Но что-либо менять было поздно.

Окружающее пространство вновь осветила яркая вспышка, которой сопутствовал громовой раскат, и в руках Грэма появился огромный черный пульсар, внутри которого находилось сосредоточение фиолетового света.

Смертельный.

Запрещенный.

После такого не выживают.

Торентон попытался усилить щит, но знал, что это бесполезно. Знал и то, что не сумеет сбежать, и все, что ему оставалось, — это уставиться в горящие глаза своей смерти. Несмотря на мороз, лоб стал влажным, тело сотрясала лихорадка от осознания того, что через считаные секунды он погибнет.

Грэм не колебался. Глядя на того, кого в этот момент даже не мог назвать человеком, он действительно желал ему смерти. Такой же мучительной, какую он готовил самому лорду. Такой же жестокой и унизительной, как то, что он намеревался сделать с Никой.

Последней каплей стало болезненное воспоминание о крови, пролитой таким же ничтожеством в его родном доме. Перед глазами предстали лица отца и матери — белые как выпавший в ту ночь первый снег. Брата, который…

— Тайрон, — словно издалека донесся до него знакомый голос, — не делай этого.

Грэм не ответил, готовый отпустить горящий в руках пульсар.

— Потом будешь жалеть, — спокойно, но уверенно произнес Арос Лосгар.

— Он не заслуживает того, чтобы жить! — не узнав собственного голоса, отрезал Грэм.

— Если убьешь его, ничего не изменится, — все так же спокойно возразил Лосгар. — Тайрон, не глупи. Я понимаю, что ты чувствуешь, но подумай: разве смерть, пусть даже мучительная, — достаточное наказание? Через несколько минут сюда прибудут ночные стражи, и его отправят в Даарон. Ты не хуже меня знаешь, что его там ждет.

Черный пульсар сорвался с пальцев и стремительно ринулся вперед, прямо на застывшего в ужасе воздушника. Порывы ветра стали еще яростнее, фонари продолжали мигать, небо разразилось протяжным стоном, и с него хлынул дождь, мгновенно превращающийся в острые осколки льда.

Воздух сотряс очередной, особо мощный взрыв, и по Северному району прокатилась гудящая энергетическая волна.

Все стихло так внезапно, что казалось, будто наступил конец света. Вспышки прекратились, разошлись тучи, открыв кривой месяц, услужливо проливший свет на разгромленную улицу.

По тротуару тянулась широкая трещина, а все находящиеся поблизости здания обратились в пепел. Выпущенный пульсар пролетел сквозь них и взорвался в воздухе, не нанеся вреда никому и ничему, кроме старых построек Северного района.

В этот момент подоспел патруль, все стражи которого при виде устроенного разгрома тут же замерли и ошарашенно переводили взгляды с лорда Грэма на лежащего в стороне Торентона. Тот был жив и до сих пор не мог в это поверить.

Взметнулся вихрь портала, и лорд, ничего не говоря, скрылся в фиолетовой воронке. Лосгар вошел следом и, когда они оказались в гостиной апартаментов декана, облегченно перевел дух.

— Ты поступил правильно. Его смерть ничего бы не решила.

— Уйди, — глухо проговорил Грэм, не глядя на друга. — Мне нужно побыть одному.

Лосгар понятливо кивнул и вскоре скрылся за дверью.

После его ухода Грэм, немного пошатываясь после выброса силы, подошел к спальне. Остановившись у порога, устало оперся о дверной косяк и скользнул взглядом по Нике, лежащей на атласных черных простынях. Рик перенес ее сюда, дал восстанавливающий эликсир, и сейчас она спала. Тайрон до сих пор ощущал ужас, охвативший его, когда он понял, что с ней что-то случилось. Если бы она не сняла браслет, этого бы не произошло, но лорд был зол прежде всего на себя. Нужно было навесить на нее дополнительные маячки, заставить надеть кучу амулетов и вообще посадить под замок.

Грэм подошел к кровати и, присев на край, всмотрелся в ее лицо, освещенное лунным светом. Ника спала тихо и спокойно, и от этого лорду стало несколько легче. Стоило только подумать о том, что с ней могло произойти, как внутри вновь закипала ярость. Но теперь Грэм вполне пришел в себя, чтобы сдерживать чувства. Арос прав, и смерть не выход. Месть и расправа никогда не приносят облегчения, они лишь на короткий миг дарят обманчивое чувство победы, за которым следует раскаяние.

Он знал, что такое смерть, и не раз смотрел ей в лицо. Но желание убить — настоящее, исходящее из глубин души, ощущал лишь дважды. Второй раз — этой ночью.

Тайрон продолжал смотреть на спящую Нику и понимал, что, если бы поддался порыву, сейчас бы испытывал нестерпимые муки совести. И не потому, что ему жаль Торентона — его он и сейчас растерзал бы голыми руками, а из-за Ники. Она всегда была справедлива по отношению к другим, стремилась помогать, чем могла, и ставила чужое счастье выше своего. Она умела делать то, чему он так и не смог научиться, — прощать.

Грэм осторожно прилег рядом и, приподнявшись на локте, устремил взгляд в окно, за которым неустанно кружила метель. В этот момент лорд пообещал сам себе, что Ника будет жить. Что бы ни случилось и чем бы ни обернулось возрождение дракона, она не погибнет. Если понадобится, он перевернет всю Дагорию вверх дном, отыщет фею и заставит ее вернуть Нику в родной мир.

Но этот вариант он оставит на самый крайний случай.