Возрождение

ГЛАВА 12

Не говоря ни слова, Грэм прошел через гостиную, в которой они оказались, и вошел в спальню. Ника машинально двинулась следом, но в последний момент опомнилась и остановилась перед дверью. Что она вообще делает в апартаментах декана?

— Иди сюда.

Прозвучало угрожающе и как-то зловеще. Ника не боялась, нет… но инстинктивно попятилась. Так, на всякий случай.

— Иди сюда! — На сей раз голос стал громче, и в нем отчетливо проступило раздражение.

Ника не шелохнулась.

— Иди или сам отнесу!

При теперешних обстоятельствах такая перспектива отнюдь не радовала, поэтому заставлять лорда повторять в четвертый раз она не стала. Глубоко вдохнув, Ника вошла в спальню, и первое, за что зацепился взгляд, это была большая двуспальная кровать, стоящая прямо напротив двери. Казалось бы, после того, как Ника имела возможность быть в доме Грэма, буквально на своих плечах тащить его до спальни, укладывать в постель, а после еще и спать рядом, это обстоятельство не должно было вызывать у нее никаких эмоций.

Не должно было, а вызвало. Даже несмотря на полнейшую сумятицу, творящуюся в мыслях, находиться в этой комнате Нике было неловко.

Стараясь не обращать внимания на обстановку, она сконцентрировалась на Грэме, в этот момент стоящем в другом конце спальни. Ника несмело приблизилась и увидела, что лорд открыл встроенный в стену сейф. Он извлек из него пузырек с мутной фиолетовой жидкостью и откупорил крышку. Ника тут же ощутила ужасный и одновременно хорошо знакомый запах. Кажется, так пах эликсир, который Грэм пролил в тот день, когда Ника впервые пришла в академию. Тогда они столкнулись в коридоре, и отвратное зелье запачкало всю одежду.

— Пей, — скомандовал Грэм, протягивая Нике пузырек.

Та отшатнулась:

— Да ни за что!

— Ни-и-ика… — угрожающе протянул лорд, подавшись вперед.

— Я не буду пить эту гадость! — отрезала она, но из чувства самосохранения тут же добавила: — По крайней мере, до тех пор, пока не объясните, для чего это нужно!

Нике показалось, что она услышала, как Грэм скрипнул зубами.

— Если не хочешь неделю проваляться в постели, мучаясь от невыносимой слабости и боли, — пей, — процедил он и, схватив ее за руку, вложил флакон в ладонь. — Даже если сейчас чувствуешь себя нормально, завтра будет откат.

Ника поняла, о чем идет речь, но выпить содержимое пузырька все равно решилась не сразу. Это был самый гадкий запах из всех, какие ей приходилось когда-либо чувствовать. Возникла ассоциация с тухлой рыбой, которую зачем-то посыпали корицей. Мысленно Ника сетовала на то, что в этом мире все лекарства и эликсиры ужасно противные. Нет, на Земле таблетки тоже не сахар, но не до такой же степени…

— Ника! — рыкнул Грэм, прерывая ход ее мыслей.

Она мельком глянула на его лицо, убедилась в том, что, если сейчас не сделает, что требуется, будет очень-очень плохо, и залпом осушила содержимое флакона.

Проглатывая, Ника задержала дыхание и приготовилась к тому, что сейчас ей станет плохо, но ничего подобного не произошло. К ее изумлению, на вкус эликсир оказался абсолютно нейтральным, словно простая вода.

Пока она радовалась этому открытию, Грэм вновь принялся рыться в сейфе и через несколько мгновений достал из него широкий золотой браслет, в который был вставлен небольшой лиловый камушек. Не успела Ника опомниться, как украшение оказалось у нее на запястье.

— Не помешает, — тихо проговорил лорд и уже громче пояснил: — Это амулет и одновременно маячок. Чтобы я всегда знал, где ты находишься.

— Это еще зачем? — удивилась Ника. — Я практически безвылазно нахожусь на территории академии. Не собираетесь же вы следить за каждым моим шагом?

Судя по виду, Грэм собирался. И еще как собирался.

— По-моему, я говорил, чтобы ты перестала мне выкать, — недовольно заметил он и, захлопнув дверцу сейфа, принялся восстанавливать защитное заклинание.

— Может, просветите относительно того, что случилось на поле? — проигнорировала его реплику Ника. — Почему сила вышла из-под контроля, о чем говорил профессор Като?

Стоило ей упомянуть профессора, как вокруг Грэма снова заполыхало фиолетовое свечение.

— Тебе не обязательно об этом знать, — отрезал лорд.

— Как это не обязательно?! — Неожиданно даже для самой себя Ника вскипела. — Да меня это касается напрямую!

Теперь уже она наступала на опешившего от ее напора Грэма:

— Как понимать слова, что меня нужно принести в жертву? Почему Берт Като хотел, чтобы мы ехали в совет? Я прошу… нет, требую объяснений!

Лорд молчал и смотрел на нее так, словно видел в первый раз. Затем в его взгляде промелькнул скепсис, а после Грэм неожиданно рассмеялся.

— Что? — не уловила юмора Ника. — Что, дарх побери, смешного?!

— Ты, — отсмеявшись, ответил декан. — Надо же… мало того что не боишься, так еще и права качаешь.

Ника насупленно на него покосилась:

— Вы последний человек, которого я боюсь в этой жизни.

Признание стало неожиданностью не только для Грэма, но и для самой Ники. Она говорила искренне и внезапно осознала, что озвучила чистую правду. Несмотря на все сложности и непростой характер, лорд никогда не вызывал в ней чувства страха. Все что угодно, но только не страх.

— И напрасно, — совершенно серьезно произнес Грэм.

Ника не возражала, но осталась при своем. Она выжидающе на него посмотрела, намекая, чтобы он не уходил от ответа.

— Тебе пора, — не оправдал ее ожиданий лорд, бросив взгляд на настенные часы. — Зеленые питомцы ждут.

Ника несколько раз непонимающе моргнула, прежде чем ее осенило — отработка! Она совсем о ней забыла! А меж тем, пока она здесь предпринимает бесполезные попытки разговорить декана, ее товарищей по несчастью уже вовсю эксплуатирует дед Михей.

— Мы все равно вернемся к этому разговору, — напоследок пообещала Ника. — Даже не надейтесь, что отстану.

— На то, что ты перестанешь мне выкать, я тоже могу не рассчитывать? — усмехнувшись, осведомился лорд Грэм.

Оставив вопрос без ответа, Ника выбежала из комнаты и со всех ног помчалась в общежитие факультета земли. К этому времени как раз закончилась последняя пара по боевке, а значит, все провинившиеся уже находились в пресловутом южном крыле. Хотя Ника там никогда не бывала, слухи о тамошних «монстрах» до нее доходили. Поговаривали, что в одной из лабораторий выращивалось особо вредное растение, любящее закусывать ручками, тетрадями и вообще всем, что плохо лежит. Казалось, будь оно побольше — сожрало бы и безалаберных адептов.

— Активнее, активнее! — подгонял дед Михей драящих пол студентов. — И здесь не пропускай! Видишь, сколько грязюки остается?!

Ника на всех парах взлетела вверх по лестнице и наткнулась на сердитого коменданта, командующего ее несчастными друзьями.

— Если хоть кто-то проболтается, что я мыла полы, — выдохнула запыхавшаяся Джолетта, — я за себя не отвечаю…

— О, еще один работничек явился! — Дед Михей всучил Нике ведро со шваброй и велел отмывать с пола и стен зеленую плесень.

В коридоре работали только Джолетта и Мира, а всех остальных комендант распределил по лабораториям, откуда периодически доносились громкие вскрики. Похоже, изголодавшееся растение все-таки решило чем-нибудь полакомиться.

Ника была рада своей компании и, когда дед Михей пошел проверять, как там вкалывают остальные, шепотом обратилась к Джолетте:

— Ты знаешь, что случилось на боевке?

— Давай потом, — так же шепотом отозвалась та и добавила: — Знаю.

Коридор был намного чище лабораторий, поэтому его студентки отдраили быстро. Они понадеялись, что на сегодня могут считать свою миссию выполненной, но не тут-то было. Дед Михей, который никак не мог простить «окаянным» разгром родного общежития, отправил их в лаборатории, коих здесь было несметное количество. Нике пришлось воочию убедиться в том, что иногда слухи бывают правдивы. Они с Джолеттой и Мирой оказались как раз в том помещении, где росло прожорливое растение. Сейчас оно флегматично пожевывало пожертвованный Каином карандаш, а сам рыжик оттирал стол и опасливо косился в сторону местного монстрика.

— Уже и тряпку утянул! — возмутилась Эми, обнаружив, что предмет, выданный для уборки, исчез. — И когда только успел?!

— Пока ты воду меняла, — отозвался Леон, в этот момент занимающийся сортировкой разнокалиберных колб, стоящих на специально оборудованном столе. — И его, кстати, Есик зовут.

— Как-как? — разом переспросили все, кроме Каина.

— Есик, — улыбнувшись, повторил Леон. — Милое создание, хотя и безмозглое. Между прочим, моя курсовая работа со второго курса.

В этот момент растение проглотило карандаш и громко причмокнуло. Похоже, Есик понял, что речь идет о нем, и сейчас с важным видом косился в сторону адептов. Он был крупным, с толстым зеленым стеблем и ярко-красным цветком, по совместительству являющимся головой. Несколько тонких отростков походили на руки, которые Есик с большим удовольствием использовал по прямому назначению. Ими он дотягивался до предметов, находящихся за пределами цветочного горшка, а потом с не меньшим удовольствием закусывал добычей, запихнув ее во внушительного размера рот.

— Ну и чудовище ты создал! — покачала головой Эми, пригрозив обжористому растению кулаком.

— Но-но! — тут же кинулся на защиту своего творения Леон. — Ты моего малыша не обижай! Он ведь за последнее время, можно сказать, стал символом нашего факультета! Правда, Есик?

Тот деловито кивнул, словно и в самом деле понимал, о чем идет речь, и принялся неспешно жевать стянутую у Джолетты заколку.

— Клептоман! — припечатала она и, гневно сверкнув глазами, бросилась отбирать украденное имущество.

В общем и целом уборкой адепты занимались ровно отведенный для этого час, но из-за того, что перед этим им пришлось сильно напрягаться на парах, к концу отработки они буквально валились с ног. Ныть и проклинать все на свете начал даже неунывающий Каин, клятвенно обещая больше никогда в жизни не нарываться на подобные наказания.

Когда Ника с Джолеттой вернулись в комнату, на дворе уже стемнело, и до ужина осталось всего полчаса. Подруги обессиленно рухнули на кровати, решив потратить этот небольшой промежуток времени на долгожданный отдых. Сил не было даже на то, чтобы говорить, но в какой-то момент Ника все-таки не выдержала и, не раскрывая слипающихся глаз, спросила:

— Так что там насчет боевки? Ты обещала рассказать.

Джолетта тяжело вздохнула, понимая, что спокойно полежать ей не дадут, и попыталась объяснить:

— Я сама до конца не уверена, могу только предполагать. Впрочем, не сомневаюсь, что эти предположения верны как минимум на девяносто девять процентов…

— Ну? — поторопила Ника, когда подруга внезапно замолчала.

— У вас с лордом Грэмом — идеальная совместимость магии, — спустя недолгую паузу ответила Джолетта. — Такое явление встречается крайне редко. Да что там… случай один на миллион.

Ника пребывала в удивлении и замешательстве:

— И что это значит?

— Много чего, — пространно изъяснилась Джолетта. — Всех подробностей не знаю, но, объединяя магию, вы можете создавать невероятно мощные заклинания. Сложно объяснить, но вы как две части идеального рисунка. Две половины чего-то цельного. Честно говоря, после того, что произошло сегодня на поле, даже представлять боюсь, на что еще вы способны. Лорд Грэм — и так невероятно сильный маг, а если объединит свою силу с твоей… — Она на миг задумалась, а после подытожила: — В общем, суть понятна.

Ника просто не находила подходящих слов.

У них совместимая магия… у нее и у сильнейшего мага Агавийского королевства! В голове не укладывается!

— Профессор Като имел в виду, что мы с лордом можем усилить заклинание против дракона? — догадалась она, выстроив логическую цепочку. — Я права?

Джолетта кивнула:

— Заклинание представляет собой сложнейший энергетический купол, состоящий из множества плетений. Для его создания требуется много магов, но ваша совместная магия способна заменить треть, если не половину. Если вы будете действовать вместе, то для всех остальных, участвующих в заклинании, риск перегореть действительно сведется к минимуму.

— Так это же замечательно! — обрадовалась Ника. — Если наша магия способна спасти столько жизней, то мы обязаны этим воспользоваться!

— Забудь, — резко оборвала ее Джолетта. — Лорд Грэм категорически против не просто так. Использование магии всегда имеет последствия, а сильной — тем более. Ты ведь сегодня не смогла контролировать дар? Когда будешь сплетать заклинание, просто не сумеешь остановиться, магия до самой последней капли впитается в купол, и ты выгоришь. С Грэмом такого не произойдет — он опытный и обладает мощным потенциалом. А твой резерв будет исчерпан.

Ника ощутила, как по коже пробежал мороз. Это имел в виду лорд, когда говорил, что не позволит принести ее в жертву? Она не собиралась идти на верную смерть, но…

— Даже не думай об этом! — правильно истолковала выражение ее лица Джолетта. — Ты ничего не должна ни этому миру, ни государству, ни тем более совету магов! Лорд Грэм прав, они трясутся только за свои шкуры, посылая слабых магов фактически на смерть. Любой из совета — в десятки раз сильнее недоучившихся адептов, но собой они рисковать не хотят.

— Дело не в совете, — возразила Ника, машинально поглаживая пристроившегося рядом Барсика, — а в этих самых недоучившихся адептах. Не важно, по какой причине они окажутся в горах Солин. Важно, что им всем будет грозить смертельная опасность. И если я в силах хотя бы частично уменьшить риск, то просто обязана этим воспользоваться! Что значит одна моя жизнь против сотен?

Джолетта неверяще посмотрела на подругу.

— Это даже не самоотверженность, а самая настоящая глупость! Нельзя же быть такой альтруисткой!

Ника не ответила, продолжая рассеянно поглаживать разомлевшего кота. Разумеется, выступать в роли откровенной жертвы она не собиралась, но подумала, что можно найти другое решение. Если она будет усиленно практиковаться, развивать свои умения и тренироваться с Грэмом в совместной магии, возможно, у них появится шанс обойти риски?

— Не смей даже заикаться о подобном! — В этот вечер Джолетта читала Нику, как открытую книгу. — Лорд Грэм ясно выразил свою позицию, и пытаться его переубедить — чистой воды самоубийство. И да, если тебе интересно мое мнение, то я тоже категорически против!

Ника хотела вновь возразить, но в следующий момент передумала.

— Пойдем ужинать. — Она поднялась с кровати и натянуто улыбнулась. — Кажется, сегодня госпожа Лили обещала приготовить что-то особенное.

Мира надломила кусочек яблочного пирога и снова задумалась. От неприятных мыслей не могла отвлечь ни божественная выпечка, ни восхитительное жаркое, приготовленное по специальному рецепту шеф-поварихи.

Сегодня Мира снова это видела — толпу магов, горы и вырывающийся из-за них столб огня, в котором виднеется силуэт. Па этот раз Мира смогла его рассмотреть. Она увидела дракона — такого, каким его рисовали в древних книгах. Огромный, с широким размахом крыльев и горящими глазами. Сотрясающий воздух рык вырывается из пасти. Это было настоящее чудовище, которое до сих пор стояло у нее перед глазами, занимая все мысли.

Несправедливо! Почему именно она это видит? Сотни сильных прорицателей не посещают такие видения, а ее — простую, никому не известную Миру Вуар непрерывно преследуют! Ну почему? Почему именно ей нужно от этого мучиться?!

Джолетта с Никой на ужине до сих пор не появились, и Мире пришлось сидеть в одиночестве. Она заняла место в дальнем конце стола, расположившись особняком от всех. Эми в столовой тоже отсутствовала — она, как всегда, пропадала в мастерской, а других приятелей среди квинтов у Миры не было.

— Можно присесть? — От раздавшегося рядом голоса прорицательница едва не вскрикнула.

Обнаружив стоящего возле нее профессора Като, Мира ошарашенно кивнула. Не сводя с преподавателя глаз, она продолжала машинально ковырять ложкой песочный яблочный пирог, который уже больше походил на кашу. То обстоятельство, что профессор решил сесть не за преподавательским столом, а рядом с адепткой, вызывало искреннее недоумение.

— Приятного аппетита, Мира. — Несмотря на улыбку, голос профессора звучал серьезно. — Как вы себя чувствуете? Видения прекратились?

Как же ей хотелось выплеснуть на него все томящиеся в душе эмоции, поделиться переживаниями и услышать утешения! Но вместо этого Мира лишь отрицательно покачала головой и уткнулась взглядом в тарелку.

— Плохо, — констатировал профессор Като. — Но это — только с одной стороны. Попробуйте взглянуть на ситуацию с другой.

Мира напряглась, ожидая продолжения.

— У вас сильный и необычный дар, о чем я говорил уже неоднократно. В связи с этим мне кажется более целесообразным его развивать, а не глушить блоками. Понимаю, видения вас пугают, но, раз уж мы ничего не можем с ними сделать, попытайтесь относиться к ним как к сопутствующему фактору, не более. Это сложно, но нужно забыть, что видения являются пророческими.

Мира подняла на него робкий взгляд и негромко спросила:

— Вам это знакомо? Вас тоже преследовали кошмары?

— Любой прорицатель рано или поздно с подобным сталкивается, — спокойно отозвался преподаватель. — Это неизбежность, с которой приходится мириться и учиться жить.

Мира обхватила руками горячую кружку чая, желая согреть замерзшие пальцы, и все так же тихо выдохнула:

— Я постараюсь.

— Вот и умница. — Профессор Като улыбнулся одними уголками губ и, несколько мгновений помолчав, внезапно сменил тему: — Вы ведь подруги с адепткой Зориной?

Мира не сразу переключилась с одного на другое и не поняла, что он имеет в виду.

— Я хочу, чтобы вы с ней поговорили, — прямо заявил преподаватель.

— С Никой? — наконец сообразила она.

— Узнайте, что она думает о сегодняшнем открытии, — кивнув, произнес профессор Като. — Видите ли, лорд Грэм четко обозначил свою позицию, и ни я, ни даже совет магов не сможем на него повлиять. Другое дело — Ника. Я знаю, что их связывает нечто большее, чем просто отношения студентки и декана, иначе он не стал бы так за нее вступаться. Если девушка будет на нашей стороне и сумеет убедить его передумать, мы спасем сотни жизней. И вы, Мира, в силах повлиять на ситуацию.

— Но я не…

— Ника к вам прислушается, — продолжил настаивать преподаватель. — Скажите, что видения предрекают счастливый исход, если они с Грэмом объединят магию, — заметив, что Мира отчаянно пытается возразить, он вкрадчиво добавил: — Вы ведь понимаете, что я прошу вас солгать только для общего блага? Вы чуткий и отзывчивый человек, поэтому мне неприятно на вас давить. Но поймите, на кон поставлено слишком многое, и мы не можем упустить выпавший шанс.

— Я поговорю, — согласилась Мира и с неожиданной твердостью добавила: — Но если она не захочет, настаивать не буду.

Стоило ей это сказать, как в столовую вместе с Джолеттой вошла виновница их разговора. Заметив Миру, Ника приветственно ей помахала и направилась в ее сторону.

— Надеюсь на вас, — напоследок произнес профессор Като, собираясь уходить. Он поднялся из-за стола, сделал несколько шагов и резко обернулся. — Да, забыл сказать. Хотя из-за грядущего возрождения пары прорицания сокращены до минимума, наших с вами занятий это не коснется. Завтра приходите в обычное время.

Уже через несколько мгновений на том месте, где он сидел, расположилась Ника.

— Что он хотел? — поинтересовалась Джолетта, провожая удаляющегося профессора скептическим взглядом.

Мира неуверенно повела плечами:

— Спрашивал о видениях. Дал несколько советов, как не обращать на них внимания.

Хотя она не соврала, а сказала полуправду, на душе все равно появился осадок. Она понимала, что профессор Като прав и его слова разумны, но все равно не могла перебороть в себе неприятных ощущений. Но была и другая сторона медали — Мира начинала понимать, что присутствие этого человека действует на нее особым образом. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного, и только сейчас в полной мере осознала, что люди ничуть не лгут, когда говорят, что внутри могут порхать бабочки. Мира чувствовала себя именно так — словно тысячи маленьких трепещущих крылышек задевали ее душу и щекотали, щекотали, щекотали…

— Ты здесь? — Ника пощелкала перед ней пальцами.

Моментально опомнившись, Мира неловко улыбнулась и отхлебнула уже давно остывший чай. Сегодня повара и впрямь постарались, даже чай приготовили по особому рецепту, добавив в него множество пряностей, гармонично сочетающихся между собой. Наверное, госпожа Лили знала о том, что происходит, и постаралась скрасить вечер вкусной домашней едой.

В камине столовой потрескивали дрова, слышался гул множества голосов, обладатели которых обсуждали минувший день. Невзирая ни на что, в комнате было уютно, и оттого, что рядом находилось множество людей, страхи немного отступали. Все понимали, что их ждет, но знали и то, что они не одни. И от этого переносить выпавшие на их долю трудности было легче.

А за окном, подгоняемый седым холодным ветром, кружился белый снег…