Вот и кончилось лето

Глава 7 Сампошив или как победить дефицит

Следующий день у меня начался с визита Андрюхи. То есть, конечно, сначала я проснулся, сбегал на стадион, вернулся и обнаружил возле подъезда тётю Машу с Андрюхой на пару.

— К тебе товарищ пришел! — объявила тётя Маша, как только я появился в зоне прямой видимости.

— Здрасьте, тёть Маш! — поздоровался я. — Хай лайф, Андрэ!

Тётя Маша посмотрела на меня, неодобрительно покачала головой, поджала губы, вздохнула и буркнула:

— По-человечески поздороваться уже нельзя?

— Буржуйские наречия совершенствуем! — бесхитростно пояснил Андрей, сохраняя каменное выражение лица. — Изучаем язык вероятного противника, так сказать.

Тётя Маша опять вздохнула.

— Что пожрать есть? — сразу спросил Андрюха, переступая порог.

— Сосиски будешь?

— Буду! — согласился он. — Поживешь с вами научишься есть всякую гадость!

Книжку про Карлсона он знал практически наизусть. Там что ни фраза, то афоризм. Цитировать практически можно каждое предложение, каждое высказывание.

На завтрак мне maman оставила сосиски. Три штуки. Две из них Андрюха уже успел умять.

— Я тут тебе твою долю принес! — он положил сверток на кухонный стол после того, как я убрал посуду. — Почти два метра джинсы. Как раз тебе на штанцы.

Мы вместе развернули рулон. Ткань была отличной — самая натуральная «ёлочка» с зеленоватым оттенком.

— Ну?

— Класс! — отозвался я. — Дом быта?

— Ага, — важно кивнул Андрей. — Оставили по блату. С тебя 45 рэ. Кстати, там Мишкина тётка для тебя выкройки сделала. Как раз под твой 50-й размер. Только под «Lee» или «Lewi’S» — с внутренним швом.

— Блин! — разочарованно протянул я. — А у меня этой фурнитуры нет. У тебя есть?

Я с надеждой посмотрел на Андрея. Он отрицательно качнул в ответ.

— Ладно, — я принял решение. — Фигня. Сошьем, а фурнитуру потом подберу! Мишаня дома сейчас, не знаешь?

— Дома! — Андрей улыбнулся. — Тебя ждёт!

— В чём дело? — слегка заплетаясь языком, ответил я, пародируя Петруху из «Белого солнца…». — Пошли!

Андрюха свернул ткань, положил в пакет. Пока я собирался и переодевался в комнате, он допивал чай на кухне. Немного подумав, я достал из чемодана коробку с имеющимися «запчастями», решив взять её с собой. Вдруг что-нибудь удастся подобрать? Может, у Мишки что-нибудь недостающее завалялось? У меня, например, были замки «YKK», внешний лейбл «Lewi’S». Не было, пуговиц, заклёпок и внутренних лейблов-ярлычков. Может, действительно, у Мишани есть? Он парень запасливый.

— Бери всё, что есть! — Андрей закончил чаёвничать, подошел ко мне, посмотрел мои «сокровища». — М-да, небогато у тебя…

— Можно, подумать, у тебя больше! — обиделся я, убирая коробку в сумку.

— Антоха! — сказал Андрей. — Есть возможность заработать бабок!

Он замолчал, рассчитывая на проявление заинтересованности с моей стороны. А мне стало не по себе. Я продолжал молча собираться, ожидая продолжения. Андрюха не выдержал:

— Реально, Тоха! Можем денег заработать много!

Он положил мне на плечо руку, пытаясь привлечь внимание. Я взглянул на него, иронично усмехнулся:

— Не интересно, Андрэ. Совсем не интересно!

— Ты чего? — мой приятель возмутился. — Тебе деньги не нужны, Тоха?

Он развел руками, удивленно посмотрел на меня, наклонился ко мне:

— Много денег! — и повторил. — Очень много. Не сто, не двести. Тысячи три рублей. А, может, и больше.

— Не интересно! — отрезал я.

— Ты послушай! — он снова ухватил меня за плечо. — Я с одним челом в одной палате в больнице лежал. Он реально очень богатый мужик. И болеет диабетом с детства. Ты его вылечишь, а он нам заплатит! Я с ним недавно встретился…

— Не интересует, Андрэ! — завёлся я. — Ты меня понимаешь или нет? Или ты ему уже про меня «напел»?

Андрей вильнул взглядом.

— Ну, понимаешь…

— Андрей! Я просил никому не говорить про меня.

— Тут такое дело, Антон, — замялся Андрей. — Он тоже ведь болеет…

— Ты зачем ему про меня рассказал?

— Антон!

— Наобещал, наверное? — разозлился я. — Я же просил, блин! Ты понимаешь, что ты, блин, сотворил? У меня здесь через неделю под окнами очередь выстроится из всяких страждущих! Думаешь, на твоём знакомом всё закончится? Ты-то с темы соскочишь, а я останусь!

Андрей смутился, замолчал, вышел в прихожую и стал обуваться. Меня вдруг озарило:

— Ты что, под меня с него деньги взял?

Он не ответил. Я поспешно вышел за ним:

— Стой! Ты у этого мужика деньги взял?

— Я пообещал вас познакомить!..

Я глубоко вздохнул, успокаиваясь. Другого выхода я не видел. Щелкнул пальцами и направил в Андрея заклинание подчинения. То самое, которое я использовал в больнице скорой помощи, когда опрашивал Захара Петровича про его шашни с «Конторой глубинного бурения».

— Что ты сказал своему знакомому?

Андрей вытянулся, глядя на меня пустыми глазами, ответил:

— Мой друг обладает экстрасенсорными способностями и может вылечить диабет. Меня вылечил.

— Что было дальше?

— Я сдал анализ крови на сахар и показал ему. Он обещал дать мне денег, если я уговорю тебя его вылечить. На расходы он передал мне 200 рублей.

— Кто он такой, кем работает, где живет?

— Не знаю. Живет в городе в микрорайоне Радужный.

Я задумался. Человеку, находящемуся под действием конструкта подчинения, чтобы получить конкретную информацию, надо было задавать прямой вопрос, не требующий двойного толкования. Если задать вопрос «кто он такой?», то объект воздействия не даст нормального ответа. Необходимо конкретизировать тему.

— Скажи мне его контактный телефон, фамилию, имя, отчество!

— Дядя Паша, 9-08-13.

Других данных Андрей. Видимо, не знал. Я приступил ко второй части процедуры.

— Ты забудешь про мои способности. Я просто твой друг, обычный человек. Про наш разговор ты тоже забудешь.

Я снова щелкнул пальцами, бросив в Андрея конструкт, разрушающий действия всех наложенных заклинаний. Можно было бы, конечно, подождать. Заклинание подчинения у меня получалось краткосрочным, не более получаса. Через полчаса оно само бы развеялось. Конструкт относился к магии Разума. В магии Разума Герис был не очень силен, сам признавал это. Поэтому конструкты-заклинания из этой сферы, которые он мне давал, я заучивал наизусть без изучения структуры и разбора их составных частей. Щелчок пальцами служил как привлечение внимания объекта. Можно было бы еще, например, в ладоши хлопнуть. Я предпочитал щелчок пальцами.

Андрей встрепенулся.

— Пошли к Мишане!

Перед выходом я вытащил из шкатулки, где у нас лежали «семейные» деньги 40 рублей, добавил своих 5 и отдал Андрею. Maman была в курсе, что мы купили джинсу на пошив.

Такое ощущение, что Мишка нас ждал под дверью. Стоило нажать звонок, как дверь тут же распахнулась.

— Заходите!

Без всяких прелюдий и вступлений, вроде «чаю хотите» или «может пожрём/перекусим сначала», он повел нас в зал. Квартира у Мишки была трехкомнатной улучшенной планировки в новом блочном девятиэтажном доме на третьем «еврейском» этаже. Одну комнату занимали родители, другую Мишка. Третья, самая большая, в настоящее время считалась залом, пока Мишки старший брат служил по призыву в армии, точнее, на флоте.

Швейная машинка стояла в зале. На раскладном столе Мишка выложил выкройки, которые ему нарисовала и вырезала из жесткой оберточной бумаги тётка-портниха. Тут же лежали дефицитные цветные мелки, мыльце и четыре вида ножниц — от маникюрных до больших портняжных. Поодаль для монтажа фурнитуры стояла миниатюрная наковальня с молоточком. Мой друг подготовился основательно.

— Раскладывайте! — он осторожно сгрёб выкройки в сторону. Ленивый Андрюха сразу самоустранился от творческого процесса переноса выкройки с бумаги на ткань. Поэтому священнодействовали мы вдвоём. Весь рулон ткани развернули на полу. Разложили сверху выкройки, стараясь, чтобы получилось поменьше ненужных клочков-отрезов.

Процесс занял у нас минут сорок. После этого за дело взялся Андрюха. Он лучше всех из нас работал с ножницами. Пока он кроил, Мишка пошел на балкон — покурить. Я, хоть теперь и не курил, но составил ему компанию.

— К вечеру сошьем тебе джинсы, — задумчиво заметил он. — Ты сейчас сметать будешь, а я шить.

— У меня фурнитуры не хватает на «левайсы», — ответил я. — Ты не поделишься? У меня этикетка-лейбл на «Левайс-501», на него нужны пуговицы-болты. А у меня только замки «YKK». Тогда лейбл надо «Левайс-511» или «Левайс-506».

Мишка, задумался, сделал несколько затяжек. Балкон был открытым, незастекленным. Дым рассеивался, в квартиру не заходил, поэтому Мишка в отсутствие родителей мог безнаказанно покуривать дома, в квартире, не выходя на улицу.

— У меня есть комплекты «Rifle» и «Lee» есть, — сообщил он. — Без замков. Замок есть у тебя. Нафига тебе «Левайсы»? Давай «Rifle» или «Lee» сварганим? Смотреться будет не хуже по любому!

Я поморщился. «Rifle» у меня был. Сшили перед аварией. Только теперь они мне маловаты, еле налезают. И хотелось бы, конечно, «Левайсы»…

— Ладно, давай свою «Lee»!

Пока мы разговаривали на балконе Андрюха раскроил больше половины наших «переносов».

— Давай, давай! — пошутил я. — Зря я тебя что ли сгущенкой кормил?

— С тебя тогда еще банка, как минимум, — отозвался Андрей, который высунув от усердия язык, ползал по полу с ножницами.

Потом Мишка уселся за свой «Зингер», а я стал сметать выкройки. Андрей посидел еще минут 15 после того, как закончил кроить, махнул рукой, типа, вы тут работайте, не отвлекайтесь, и ушел домой.

Через час мы сделали перерыв, попили чаю. Мишка выскочил на балкон, покурил. Потом еще через час… Еще…

Часам к четырем пополудни джинсы худо-бедно были готовы. Кое-где швы, конечно, отличались от фабричных, но ненамного. Я померил. Джинсы оказались чуть-чуть великоваты, самую малость.

— Ну, это лучше, чем малы, — заявил Мишка. — Они же еще сядут после стирки!

— Это да, — согласился я. Пришить этикетку, приклепать пуговицу, заклепки тоже было делом непростым, требующим особой аккуратности. Тем более, что заклепки и пуговицы клепались по второму разу.

— Эх! — вздохнул Мишка. — Забыли на карман этикеточку пришить, черный тряпичный лебл!

На пришитый карман нашить этикетку шов-в-шов пришлось вручную, аккуратно, чтобы ручной шов не отличался от машинного.

В конце концов справились и с этим.

— Готово! С тебя причитается!

Мишка с гордостью покрутил джинсы на вытянутых руках, швырнул мне. Я ловко поймал их.

— Есть!

Мы с облегчением вздохнули. Закончили процесс!

— По чаю? — предложил Мишка. — Кофе, увы, нету…

— Давай!

Он в очередной раз поставил чайник. Сколько ж мы кружек уже выпили за целый день? Четвертая? Нет, даже пятая по счету!

— Миш, — спросил я, сделав глоток. — А ты кому-нибудь говорил про мои «эти» способности?

Кажется, Мишка даже поперхнулся. Я хлопнул ему по спине.

— Нет, конечно!

— А Андрюха вот рассказал, — с досадой сообщил я. — Даже сосватал меня помочь какому-то диабетику. И денюшку под меня взял. Прикинь?

— Да ну нафиг! — не поверил Мишка. — Не может быть! Тоха! Скажи, что врёшь!

— Увы, — я развел руками. — И ах!

Мишка сплюнул вниз. Потом посмотрел. Вдруг попал на кого? Не попал. Внизу никого не оказалось.

— От меня что надо? — спросил он.

— В общем, — я немного помялся и выдал. — Я его загипнотизировал. Теперь он нифига не помнит про мои возможности. И ты не говори, не напоминай. Ладно?

— Вопросов нет, — согласился Мишка. — Да, кстати, я тут на днях Жазильку встретил. Очень она тобой интересовалась. Даже попросила, чтоб я тебе передал, что если ты к ней в гости зайдешь, то она возражать не будет.

— А если будет, то не сильно! — засмеялся я.

Мишка тоже хохотнул.

— Ну, типа того.

— Не знаешь, что ей от меня надо? — поинтересовался я.

— Не-а, — Миха пожал плечами. — Бабы народ загадочный и непонятный.

— Зато мягкий и приятный! — в рифму сказал я.

— А что, прошла любовь, завяли помидоры? — съехидничал мой друг. — Ты сейчас в Химике в авторитете, Демъяну люлей навешал, с цыганами разборки устроил. Каждое утро на стадион бегаешь. Футболистов наших построил. Думаешь, этого никто не видел, никто не знает?

— Да ладно! — не поверил я. — Фигня полная! Кстати, ты в курсе, что ко мне отец Фоги заглядывал?

Я вкратце рассказал про недавний визит Ивана Петровича Фокина, умолчав об истинной цели. Дескать, извиниться заходил. Побоялся, что в милицию обратимся.

Мишка скептически отнесся к моему рассказу. Нет, про сам визит он поверил. А вот насчет того, что он извиняться приходил… У Мишки на лице было аршинными буквами написано, мол, врёшь ты всё!

Мы попрощались, я пошел домой. По дороге зашел в телефонную будку, набрал номер Устинова.

— Добрый день, Денис Владимирович! — сказал я в трубку, не дожидаясь «алло».

— Здравствуйте, Дениса Владимировича нет на месте, — ответили мне. — Ему что-нибудь передать?

— Игорь Валентинович, это Вы? — поинтересовался я.

— Да. С кем разговариваю?

— Ковалев Антон. Мне помощь нужна!

— Говори, Антон! Я слушаю внимательно.

— Мной интересуется некто «дядя Паша», у которого есть домашний телефон 9-08-13. Можно узнать, кто это?

— Да без проблем. Тебе как срочно?

— Да вроде время терпит. Если я завтра позвоню ближе к обеду, как? Ладно?

— Он только интересуется или еще что?

— Пока не знаю. Он с приятелем моим беседовал. Оставил телефон ему для связи.

— Хорошо, постараюсь узнать! Жду звонка завтра.

— Спасибо!

Я повесил трубку. Узнаем завтра, кто такой этот дядя Паша…

До прихода maman оставался час с лишним. Самое время предаться развра… пардон, медитации.

Я уселся на пол. Не на диван. На пол, на шерстяной ковёр по-турецки, закрыл глаза, расслабился. Поехали!

Снова Гериса не оказалось. Делать нечего, осталось только тренироваться самому — прокачивать каналы.

Я представил перед собой зеркало. Тяжелое, в золоченой раме, в полный рост. Встал, всмотрелся в своё отражение…

Сначала сделал «кольцо». Соединил руки перед собой. «Живая» сила хлынула из клубка в солнечном сплетении по левой руке в правую. Потом обратно. И так 10 раз туда-обратно.

Потом повторил то же самое с «мертвой» силой. 10 раз — туда-обратно.

Опустил руки вниз. Сначала «живая» сила. Вверх-вниз, вверх-вниз.

«Мертвая». Вверх-вниз. Вверх-вниз.

После одного «подхода» по десять раз на каждый вид упражнения я еле стоял на ногах. И это в Астрале. В воображаемом пространстве…

Я поспешно вышел в реальность. И тут же повалился на пол. Вытянулся, раскинул руки-ноги «звездочкой». Тело опять болело, как после интенсивной тренировки в секции. Кинул в самого себя «общее исцеление». Вроде стало полегче. Ломота стала исчезать.

В реальности прошло не более пяти минут. Я не засек время выхода — накрыла слишком сильная усталость. Зато потом глянул…

В Астрале Гериса опять не оказалось. Я вздохнул. Неужели он «ушел»? Стало обидно. Ведь уж совсем мало я от него получил знаний. Хоть он и говорил, что я нахожусь на уровне адепта-курсанта 2 курса Академии. Но ведь у него я учился всего лишь чуть больше двух месяцев.

К горлу подкатился ком. Глаза защипало. Я поспешно зашел в ванную, умылся холодной водой. Потом для большего эффекта подставил под кран макушку, чтобы окатило всю голову.

Вроде отошло… Хотя внутри всё равно остался неприятный ком. Вытерся.

Как же дальше-то жить?