Вот и кончилось лето

Глава 31 Похищение

Maman с работы не вернулась. Ни к половине седьмого вечера, как обычно она возвращается, ни к семи. В половину вечера я пошел встречать её на остановку. В течение 40 минут пришли 3 автобуса. Её по-прежнему не было.

В девять вечера я набрал с автомата «02». Дежурная, девушка, меня разочаровала. Розыск пропавших людей, с её слов, начинается после трех суток отсутствия. Заявление у меня могут взять только в РОВД по месту жительства и не раньше завтрашнего утра. Выезжать, соответственно, сейчас ко мне никто не будет.

Я побежал к тёте Маше. Та выслушала меня и выдала:

— Нина Павловна не могла к какой-нибудь своей подруге пойти?

— Она бы меня заранее предупредила, — ответил я. — Да и нет у неё здесь в городе таких подруг, к которым можно так вот сходить, и родственников у нас здесь тоже нет.

— А по магазинам после работы? — похоже, тётя Маша стала перебирать все варианты.

— Тёть Маш, магазины работают до семи вечера, продуктовые — до восьми максимум. Она по-любому дома должна уже быть!

Тётя Маша развела руками:

— Ну, тогда остается один самый неприятный вариант — это они. Те, кто за тобой охотился. Не вышло тебя заполучить самим, решили через твою мать. Жди известий.

— Сидеть и ждать? — переспросил я.

— А больше ничего не остаётся, — пожала плечами тётя Маша.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — разозлился я и повторил. — Сидеть и ждать?

— А что? Вопить во весь голос и истерить? — повысила голос соседка. — На пол брякнуться и руками-ногами дрыгать? Слёзы пускать? Так что ли? В милицию звонил?

Я кивнул.

— Там тебя, конечно, послали?

Я опять кивнул.

— Вот видишь! Это всё недостатки нашей правоохранительной системы. Вечер, рабочий день кончился. Все разошлись по домам, никого нет. С точки зрения дежурного оснований для экстренных мероприятий нет. Активные розыскные мероприятия начнутся только после трёх дней отсутствия. Всё по инструкции. Поэтому остается сидеть и ждать до утра.

Она помолчала.

— Ничего твоей матери плохого пока не сделают, — сказала тетя Маша. — Ты им нужен. Значит, сначала переговорят с тобой. Так что наберись терпения и жди. И готовься.

— К чему? — вздохнул я.

— Ну, ты ж не собираешься идти у них на поводу? — тётя Маша ехидно усмехнулась. — Ты должен выждать время, а потом в нужный момент нанести удар. Да так, чтоб разом всех.

Мы встали. Я направился к себе, тётя Маша зачем-то на улицу.

— Я пойду, позвоню своим коллегам, — бросила она. — Может, подскажут чего умного?

Само собой, я никак не мог успокоиться. От медитаций и вхождения в Астрал я отказался, памятуя, чем закончился для меня тот сеанс, когда меня прервали. В данной ситуации могут прервать в любую минуту. Либо соседка зайдет, либо «эти» заявятся. А может, maman придет. Вдруг она действительно к какой-нибудь подружке зашла?

В очередной раз достал кинжал, протер лезвие, убрал в ножны. Достал коробочку с барабашкой. Разбудил, попытался попросить узнать, где maman. Барабашка остался в коробочке, только таращился на меня своими глазёнками.

Ближе к десяти вечера в дверь постучали. Я бросился открывать и едва сдержал вздох разочарования. На пороге стояла тётя Маша:

— Новости есть?

Я мотнул головой. Она зашла в квартиру.

— У меня только два адреса, где проживают хозяева тех автомашин, на которых приезжали к тебе «гости». Скорее всего, адреса подставные.

Она протянула мне бумажку, я прочел, вернул. Почерк у соседки был строгий, прямо каллиграфический.

— Запомнил?

Кивнул. Еще бы не запомнить.

— Знаешь, — соседка критически оглядела меня и заметила, — ты бы оделся как-нибудь подходяще. Эти гаврики могут в любую минуту в гости нагрянуть. И сто процентов, что ты сразу поедешь с ними. Не дадут тебе ни переодеться, ни, тем более, кого-то предупредить.

— И я с тобой переночую, — решила она. — На всякий случай. Сейчас домой схожу, возьму кое-что.

Тётя Маша ушла. Я последовал её совету: одел клетчатую рубашку, которую не жалко испачкать или порвать, джинсы «Рила», вроде джинсы, но просторные — можно ногу задрать, через забор перескочить. Ремень просунул в лямки кожаный с тяжелой пряжкой «Jazz». Осталось только обуться.

Дверной звонок прозвенел как сирена. Я встал, пошел открывать. Тётя Маша дверь захлопнула что ли? Открыл.

За дверью стоял какой-то пацан лет 10. Он сунул мне в руки конверт и побежал вниз. От неожиданности я его даже не стал догонять.

В таком виде меня и обнаружила тётя Маша — с открытой дверью, конвертом в руке.

— Приходили?

Она толкнула меня в грудь:

— Да не стой ты столбом! И дверь закрой!

В прихожей она выхватила у меня из рук конверт, открыла, достала лист бумаги, прочла, передала мне.

«Твоя мать у нас. Дурковать не будешь, ничего ей не будет. Вылечишь человека, получишь её в целости и сохранности. И денег заработаешь. Позовешь ментов, отрежем ей голову.

Завтра в 10.00 у памятника на площади Героев-пограничников. Там тебя встретят».

— Значит, в десять, — задумчиво повторил я, поднял глаза на тётю Машу. — Ну, вот, какая-то определенность обозначилась.

Тётя Маша забрала у меня письмо, повертела в руках.

— Я не Шерлок Холмс, — сказала она. — Определять по письму, кто его написал, и где он находится, не умею. Но мне кажется, что тот, кто его написал, с тобой ссориться не хочет. Так, что большая вероятность, что твоя мать жива и здорова. И с ней всё в порядке.

— Вы никому завтра не звоните, — задумчиво сказал я. — Я сам с ними справлюсь.

— И не думай! — взвилась тётя Маша. — И мать угробишь, и сам угробишься!

— Да не буду я с ними воевать, тёть Маш! — успокоил я соседку, а сам подумал: «Всех убью!»