Восходитель. Том 4

Глава 3

Видя огненное зарево за собой, я принимаю самое верное решение, закрываясь барьером. Я не успеваю убежать, разогнавшись быстрее пламени, поэтому уже через две секунды оказываюсь в окружении огня. Детали окружения полностью тают под огненным напором, так что бегу почти вслепую, чувствуя покалывание в груди. Температура за барьером достигает высоких значений, раз мне приходится отправлять из псионического источника всё больше энергии.

К счастью, я успеваю выйти из зоны поражения и завернуть за угол, чтобы отдышаться. Огонь потух, так как здесь нечему гореть, кроме моего тела, но также вижу, как металлические стены и трубы раскалились докрасна и начали плавиться в некоторых местах. Возможно, во время огнеметного удара температура была под тысячу градусов по Цельсию или даже больше, но с термометром я не стоял.

Гигант может еще один раз выпустить огонь, поэтому я заставляю себя выпрямиться и продолжить движение, постоянно оглядываясь через плечо. Несмотря на внешнюю внушительность, голем мехалитов оказался намного более простым противником, чем был скорпион. Если твоя цель заключается лишь в том, чтобы проскочить мимо, то с такими здоровяками будет намного проще.

Я продолжаю бежать по коридору, сняв барьер и восстановив маскирующее поле, а ведет меня по-прежнему музыка Слышащего. Я помню приблизительный маршрут, но блуждать в хитросплетении коридоров, кузниц и ангаров мне не слишком хочется. Я сейчас как раз оказался в месте, где разом сходятся многочисленные трубы, выходящие из одной стены и входящие в противоположную через глубокую пропасть.

Из любопытства смотрю вниз, но вижу лишь темноту и другие трубы, которые заслоняют обзор. Странный провал идет вдаль справа и слева, а также над головой. Зачем мехалиты это построили, ответить смогут только они. Возможно, даже Слышащий не знает, так как далеко не все мехалиты в прошлом занимались именно строительством. Правда, я забыл уточнить, чем занимался изгнанный гражданин Кузнеграда до того, как был сослан вниз. Вероятно, рядовым рабочим на какой-нибудь фабрике. Но мог ли такой работник спуститься так глубоко, найти Храм Хаоса и присягнуть его Пути, а потом еще произвести синтез Путей, объединяя Хаос и Разум? Верится слабо.

Но мне не так сильно интересно это, как пророчество, частью которого я якобы являюсь. Не нравится мне это, словно меня путают с кем-то другим, поэтому я не могу рассчитывать на некую «броню пророчества», которая защитит меня от любой беды, чтобы предсказанное будущее обязательно сбылось. Если окажется так, что Ядракрады ошиблись в знамениях, то в лучшем случае они просто потеряют ко мне всякий интерес, а в худшем могут попробовать устранить.

Но куда сильнее меня беспокоит другой исход, где я на самом деле являюсь тем избранным, которого они долго ждали. В таком случае выходит, что судьба действительно имеет свойство предопределенности, хотя я всю жизнь считал иначе. Если это так, то я просто игрушка, кукла-марионетка в руках вселенной или кем-то придуманной истории. Не люблю зависеть от вещей, которых не понимаю.

Ноги отрываются во время прыжка, и вот я уже на другой стороне пропасти. Можно было бы пройти по некоторым трубам, но решил не проверять на прочность явно старый трубопровод. Конечно, мехалиты в плане строительства дают прикурить моему родному миру, тут явно всё строилось на тысячи лет эксплуатации, но проверять не сильно хочется. Теперь нужно идти дальше, но я замираю, услышав странный звук за спиной.

Кажется, что тот скорпион ожил и теперь ползет за мной. Металлические лапы стучат по полу коридора, из которого я пришел, а брюхо волочится следом. Напряженно вглядываюсь во тьму коридора, подключая «Энерговиденье» ур. 6, и вижу, наконец, своего преследователя.

«Да ладно!» — я разворачиваюсь и бегу дальше, не собираясь давать голему больше времени на сближение.

Нет, конечно, это не сам голем, он просто не пролез бы за мной, но вот высота и ширина коридора подходящие для его руки. Он как будто оторвал правую руку в локте и отправил за мной, и сейчас она ползе, перебирая пальцами, как лапками. Выглядит как страшный сон, но потом опять становится жарко, так как у руки тоже оказывается возможность дальней атаки.

С громким шипением, будто открываешь взболтанную бутылку газировки, рука выпрыскивает из тыльной части ладони какую-то жидкость на десятки метров вперед, капли даже на мой вновь созданный барьер попали. Я не знаю, яд ли это, но потом догадываюсь, что это легковоспламеняющееся вещество. Было достаточно одной искры, чтобы дорожка огня полетела за мной на огромной скорости. Теперь вновь бегу посреди пылающего пространства, где разбрызнутое вещество горит очень ярко и мощно, плавя окружение. Эта штука намного круче бензина.

Я начинаю искать места, где будет еще уже, и рука не сможет за мной последовать, но пока что ничего подходящего в глаза не попадается, мехалиты все коридоры здесь сделали широкими и высокими. А оторванная рука голема продолжает преследование, работая пальцами, как профессиональный пловец. Я бы даже сказал, что это похоже на стиль плавания брассом: рука загребает теперь всеми пальцами и толкает себя вперед, делая волнообразное движение. Каждый рывок вперед сопровождается громким ударом о пол.

А потом добавляется новый звук, словно ударили по музыкальным тарелкам. Кажется, это Слышащий решил мне активно помочь, заставив руку задержаться на мгновение. Я пользуюсь полученной возможностью и стараюсь оторваться как можно дальше, но тут в поле моей продвинутой сенсорики попадает сверхбыстрый предмет, летящий в спину. Я не успеваю пригнуться, только рефлекторно усилить барьер вокруг себя.

Снаряд врезается в меня, как будто его выстрелили из пушки. Ставится очень больно, я даже закричать из-за спазма не могу, а барьер искрит психической энергией, словно готовясь лопнуть. Хорошо, что мой навык «Психогранный барьер» ур. 1 уже является продвинутым, поэтому смог выдержать попадание пальцем. Да, теперь рука показала чудеса модульности, отстрелив указательный палец, который будто бы на реактивной тяге догнал меня и повалил на землю.

«Ёпрст», — кажется, спина превратилась в один большой синяк, но заставляю себя быстро подняться.

К счастью, крепость моего тела никуда не делась, как и игнорирование сильных болевых ощущений, другой на моем месте мог бы уже впасть в болевой шок. Очевидно, что местные монстры далеко не так просты, даже если не вступать с ними в прямое столкновение. Но повод для беспокойства все же есть, так как мне опять приходится использовать псионику, что бередит рану на груди.

По какой-то причине Слышащий не может остановить руку голема, что продолжает преследование, а я не могу остановиться, чтобы дать бой. Остается лишь бежать, но через двести метров петляния по коридорам я резко торможу, так как в уши лезет громкий звук тикающих часов. Значит, впереди еще один проклятый часовой механизм, который нужно обойти, но мехалит больше не ведет меня музыкой, поэтому я не могу получить подсказки, а топот пальцев руки за спиной сохраняется.

Ситуация кажется критической, но я лишь улыбаюсь. Это единственная верная реакция, которую я намерен использовать внутри Башни Испытаний. Чем мне сложнее, тем мне же лучше, поэтому в голову даже не закрадываются мысли о побеге или панике. Даже если Слышащий по каким-то причинам сейчас не может оказать помощь, то я всё сделаю сам.

«Ускорение мышления», к счастью, не сильно тревожит рану, пока я вспоминаю маршрут, будто рассматриваю фотографию в памяти. Учитывая весь пройденный путь и близкое расположение одного из источников со Сбоем Ангренажа, то я уже должен быть недалеко от сокровищницы. В нее только один вход, но к нему можно подобраться разными путями. Выбрав один из них, я на следующем повороте держусь левой стороны.

Тиканье часов становится тише, значит, я сделал верный выбор, но рука голема не отстает. Интересно, как она вообще вычисляет мое местоположение даже под навыком сокрытия? Возможно, это особенное свойство механизмов этого уровня. К счастью, здесь коридор постоянно петляет, поэтому у руки нет прямой видимости, чтобы еще раз в меня выстрелить огнем или пальцем.

Резко торможу, так как в условной тишине подземелья, где слышен топот преследователя, глухие металлические звуки, перемещение жидкостей в больших трубах и шипение вырывающегося пара, вновь появляется тиканье часового механизма, причем, гораздо громче, чем в прошлый раз.

Неужели я сделал крюк и снова приблизился к опасным часам? Нет, не может быть, я следил за тем, чтобы не ходить кругами. Или это другие часы? Но на маршруте Слышащего их не было. Еще трудность в том, что здесь негде свернуть, а рука всё ближе. Получается, придется рискнуть и пройти вперед, чтобы точно понять, где находятся часы, чтобы попытаться обойти зону их действия.

Я бегу вперед, но гораздо медленнее, и резко бросаюсь в сторону, прикрываясь барьером, так как прямо передо мной вырос мехалит. Но житель Кузнеграда как будто не обратил на меня внимание, пройдя мимо, и я замечаю, что его силуэт дрожит, будто голограмма, покрываясь по краям графическими пиксельными артефактами и искажениями.

Рука титана уже слышна за поворотом, поэтому я бегу дальше, встречая по пути еще больше мехалитов. Теперь я уверен, что это не реальные существа, а будто бы призраки, которые занимаются своими делами, совсем не обращая внимания на мое присутствие или слова. Я даже прошел сквозь одного из них. Их ауры ощутимо излучают аркану, это не галлюцинации моего мозга, но и материальными их назвать не получается.

Я попадаю во многоуровневый цех, где опять резко торможу, так как впереди в воздухе висят пылающие часы. Я слишком близко к часовому механизму, чье тиканье становится еще громче.

Нужно бежать или обойти, но тут рядом появляется призрак мехалита, который неожиданно обращается прямо ко мне:

— Что ты делаешь на линии 49−6–11?

Почему-то заговоривший со мной кажется намного более реальным, чем другие. Он полностью является механичесим, с подключенными проводами к спине и затылку, которые с другого конца тянутся к щитку. Вероятно, таким образом мехалит управляет механизмами этого помещения.

На нем плащ и капюшон, хотя не кажется, что мехалитам нужна одежда, но они скорее всего продолжают её носить в память о биологической жизни.

— Какая линия? — я не ожидал, что меня начнут спрашивать об этом при встрече.

Здесь вообще не должно быть мехалитов из Кузнеграда, и встретить можно лишь Ядракрадов или Фракцию Глубин. Но такое ощущение, что мехалит передо мной не относится ни к одной из группировок.

— Сорок девять, шесть, одиннадцать, — медленно повторяет незнакомец, чтобы я точно услышал. — Ты из делегации Башни Испытаний?

— Эм, нет. Я восходитель Башни.

Желтый визор на металлической маске смотрит на меня очень внимательно, будто хочет дырку прожечь.

— Разве Кузнеград уже подключен к Башне? — продолжает мехалит.

— В смысле? Уже давно же подключен, — я удивляюсь еще больше, а также замечаю, что больше не слышу преследования большой механической руки, только тиканье близко расположенного часового механизма бьет по ушам.

— Я не понимаю тебя, делегат Башни. Я слышал по коммуникационной сети подземелья, что вы прибыли только вчера. Как так может оказаться, что наш мир уже подключен к Башне?

— Деталей я на самом деле не знаю, но как давно ты был в Кузнеграде?

— На поверхности? Много столетий я не видел неба. Поверхность ведь находится в зоне Тления.

— В какой зоне? — термин для меня не знаком.

— Это какая-то проверка? Тление — это постоянно расширяющаяся область, в которой эпигены превращают аркану в Пепел. Наш мир оказался затронут этим пожаром.

Впервые слышу что-то подобное, но при этом не кажется, что собеседник врет или просто безумен. Я беру паузу, чтобы еще раз оглянуться, пытаясь создать в голове рациональное объяснение. По какой-то причине я утратил связь со Слышащим, а после исчезла преследующая меня рука. Вокруг то появляются, то исчезают искаженные силуэты мехалитов, которые работают в цеху, не обращая ни на что внимание, а один из них выглядит самым материальным и разговаривает со мной.

«Получается, я все же угодил в зону действия Сбоя Ангренажа?» — я смотрю на пылающие часы, что висят под потолком цеха, но как будто мехалитам все равно на это.

Еще на обучающей миссии, которую проходил вместе с Эслинн, я узнал, что приближаться к таким часовым механизмам не стоит из-за того, что они создают временные аномалии. Можно попасть в зону замедленного течения или наоборот ускоренного относительно хода времени за пределами зоны. Но кто сказал, что есть только два исхода? Я как будто провалился в прошлое, общаясь с мехалитом, который еще не поднялся на поверхность для отстройки Кузнеграда после интеграции мира в Башню Испытаний.

Я не могу просто спросить, какой сейчас год, так как не знаю точной хронологии мира мехалитов и по какому правилу она соотносится с планетой Земля. Но при этом пытаюсь уточнить дополнительные детали.

— Да, всё верно. Когда зона Тления подошла очень близко к нашему миру, мы спустились в эти подземелья, которые приготовили для себя. Также прошли процесс преображения, заменив живые тела на механические, — говорит собеседник. — На поверхность еще никто не поднимался, так как там смертельно опасно живым и мертвым. Но это может измениться, если Коллегия Малеатор договорится с администраторами Башни Испытаний.

Получается, я попал в прошлое перед тем, как Кузнеград стал четвертым этажом Башни. Мой собеседник, проживая, так скажем, в прошлом, не скован никакими ограничениями Башни на предоставление информации, ведь в этом временном промежутке их нет. В первую очередь я имею в виду тот факт, что он свободно говорит о причине кризиса, который заставил человеческий мир уйти под землю в облике роботов. Когда я пытался узнать это раньше, то никогда не получал ответа на вопрос.

— А что такое Тление, Пепел и эпигены в целом и в частности?

— Я инженер транспортной сети, а не ученый или боец на передовой, — отвечает мехалит. — Думаю, единицы знают истину об этих вещах. Для остальных эпигены — это худшая раса во вселенной, которая занимается исключительно тем, что сжигает миры и космическое пространство, а если быть точнее, то аркану. Этот процесс зовется Тлением. Пепел — это продукт Тления, сгоревшая аркана, сгоревшая материя, ужасное пепелище. Я никогда в жизни не видел ни одной вещи из этих трех, и, надеюсь, никогда не увижу.

Пускай собеседник знает очень мало подробностей, я в любом случае получил кучу новой информации, причем, бесплатной и вне внимания администраторов, которые, я думаю, не могут следить за происходящим внутри аномалий Сбоя Ангренажа.

— Я хочу пройти к сокровищнице с товарами из дальних миров, — просто говорю причину своего прибытия. — Я действительно из делегации Башни Испытаний, прости, что наврал сначала.

Несмотря на то, что я сейчас буквально провалился в прошлое, мне все равно придется вернуться в настоящее время вместе с Раствором Замерзших Звезд. Очень надеюсь, что по возвращению «там» не пройдет пара сотен лет. И готов сейчас соврать о своей причастности к делегации.

— Я могу тебя сопроводить. Пойдем, — неожиданно приглашает мехалит, не став задавать лишних вопросов.

Вероятно, в его картине мира просто невозможно встретить здесь немехалита, значит, я точно из делегации важных гостей. Я стараюсь обойти парящие часы, вжимаясь в стену, что вызывает любопытство у проводника, которого зовут Акил. Но сам он никаких часов здесь не видит, о чем говорит в ответ на мой вопрос.

— Огромные парящие часы? Мы пользуемся часовыми механизмами, так как под землей очень важно следить за ходом течения времени. В первую очередь речь просто о том, чтобы сохранять рассудок. Когда веками сидишь под землей, где нет привычной смены дня и ночи, становится тягостно даже металлическим сердцам. Но в этот цех часы не устанавливали, в этом просто нет в первую очередь производственной необходимости, — рассказывает Акил, отключив себя от проводов панели и ведя за собой.

Я не могу с ним согласиться, слыша громкое тиканье часов, но, вероятно, мехалит внутри временной аномалии не может их ощущать. Не удивлюсь, если он является частью аномалии, частью декораций прошлого, и просто не может осознать что-то еще. Вскоре цех остается позади, и мы продолжаем путь по подземелью, в котором кипит жизнь. Вокруг нас будто существует зона, пробуждающая к жизни мехалитов, ленты конвейеров и подъемники, но стоит только отойти, как снова появляется пустота и темнота.

— Как ты смотришь на то, чтобы стать частью Башни Испытаний? — спрашиваю Акила во время подъема по большой лестнице.

— Не знаю, — пожимает плечами инженер. — Думать — это обязанность Коллегии Малеатор.

— Но у тебя же все же должно быть свое мнение?

Акил идет молча, и плащ колеблется вслед шагам. Скорее всего Коллегия Малеатор уже стала в подземелье силой, которой позволено о чем-то думать и мечтать, но проводник неожиданно отвечает:

— Если так подумать, это может дать нам второй шанс. Башня Испытаний уже не одному миру, подвергнувшемуся нападению эпигенов, дала такой выбор. Ходят слухи, что какие-то миры вновь смогли расцвести, но мне это кажется ловушкой.

— В чем по твоему заключается ловушка? Ты можешь говорить открыто, я не буду тебя осуждать.

— Нельзя находиться в Башне Испытаний, не имея определенной роли. Есть администраторы, которые организовывают испытания и следят за исполнением важных законов. Есть представители миров, ставших одним из этажей Башни. Они служат администраторам, и у всех разные условия договора. Есть восходители, что поднимаются по этажам, чтобы стать великими. Есть и более узкоспециализированные роли, вроде богов, великих душ и так далее. Но роль — это ярлык, бирка на изготовленной запчасти. У нее есть своя судьба, начавшаяся еще с момента изготовления чертежа. Мы все больше начинаем походить на штампованные детали: мы не решаем свою судьбу, не решаем, чем хотим заниматься, не видим сны. Я не могу остановить интеграцию в Башню Испытаний, но хотел бы не иметь никакой роли. Хотел бы получить свободу.

Сначала я думал, что не получу никакого ответа, а теперь вдруг слышу очень подробное объяснение. Акил, похоже, действительно не стесняется сказать правду и явно много об этом думал. Мне сложно его понять, так как наши миры все же сильно отличаются, несмотря на общую человеческую природу. Но стремление к свободе я понимаю и принимаю.

— Что же, однажды у мехалитов все же появится шанс выразить свое мнение, даже если оно будет неправильным, — говорю я, намекая на Фракцию Глубин и Ядракрадов.

— В самом деле? Это пророчество? Ты можешь видеть будущее?

— Нет, такого я не умею, но в каком-то роде я действительно видел будущее, хотя пока не знаю, чем закончится акт свободомыслия и борьбы с Коллегией Малеатор.

— Звучит загадочно и неправдоподобно, но я тебе верю. Верю, что появится некто, кто сможет поднять голову и задать вопросы власть имущим, — собеседник останавливается перед дверью. — Мы пришли. За этой дверью секция, в которой хранятся товары и подарки из других миров, что наш народ собирал еще до катастрофы.

— Здесь нет охраны? Дверь заперта?

— Мехалиты не крадут друг у друга, мы ведь винтики одной машины, — кажется, мехалит горько усмехнулся. — Нам не нужны замки или охранники.

— А ловушки против эпигенов? — я точно помню, что мехалиты в «будущем» напичкают подземелье ловушками.

— Если эпигены сюда ворвутся, то никакие ловушки их не остановят, — смеется Акил, а в груди у него словно начал со стрекотом вращаться вал. — А ставить ловушки против самих себя мне кажется глупым. Хотя, если Коллегия Малеатор распорядится, то нам придется это сделать.

— А вдруг я что-то украду?

— Мне кажется, что всё и так скоро станет принадлежать Башне Испытаний, так что не вижу смысла препятствовать члену делегации. К тому же, я инженер, и в мои должностные обязанности не входит охрана помещений и задержание воров. Неожиданный плюс в том, чтобы иметь четко определенную роль, — Акил продолжает посмеиваться. — А теперь мне пора.

— Спасибо, что проводил, — я протягиваю руку, на которую мехалит внимательно смотрит своим визором, а потом протягивает свою механическую.

Неожиданно металл его руки теплый, будто горит внутренний огонь где-то в теле. А еще возникают странные колебания в воздухе, черно-красные линии разрезают пространство, разрушая картину. Я будто просыпаюсь после сна, стоя перед большими дверьми, но Акила рядом нет. Рядом никого нет, только запустение.

«Кажется, я все же вышел из зоны временной аномалии и снова в настоящем», — думаю я.

Выглядит странно и непонятно, но я действительно будто вернулся в настоящее время, выйдя из зоны действия Сбоя Ангренажа и тех часов. Акил же, являясь частью прошлых событий, там и остался. Мне трудно судить о физике или даже метафизике таких манипуляций со временем, так как всегда считал не более чем фантастикой, которая имеет массу парадоксов. А теперь сам стал частью такого парадокса.

А еще у меня нет свободного времени на то, чтобы долго над этим размышлять. Разворачиваюсь к большим металлическим дверям, которые в прошлом не охранялись и даже заперты не были. Акил сказал, что мехалиты не видели в этом смысла, но что-то явно изменилось между тем и сегодняшним днем. Я пробую толкать створки, но петли будто заржавели или все же есть замок.

«Ладно, я аккуратно», — говорю сам себе, открывая «Пси-мост».

Рана на груди вновь начала колоть, но пока терпимо, мне просто нужно увеличить физические показатели тела, чтобы открыть проход дальше. Прикладываю еще больше усилий и сначала кажется, что все же двери закрыты на замок, но потом различаю скрип металла. Не удивлюсь, узнав, что эти двери не трогали на протяжении веков, а сейчас я заставляю их распахнуться. Правда, мне нужен лишь узкий проход для проникновения внутрь, делать шире не стоит по двум причинам: потребуется больше сил, и им смогут воспользоваться монстры, если снова меня найдут.

Продолжаю толкать от себя, пока не сделал проход, в который могу протиснуться боком. Пробираясь в сокровищницу, мысленно ставлю галочку напротив первого пункта плана. Теперь нужно отыскать здесь Раствор Замерзших Звезд. На другой стороне сразу начинаю вертеть головой из стороны в сторону, смотря на новое помещение.

Меня встречает коридор, на стенах которого загораются желтые светильники, рассеивая мрак. На лампах осела пыль, поэтому свечение не очень яркое, но моему «Энерговиденью» это не помеха. Я осторожно иду вперед, проверяя окружение на наличие ловушек, но никаких опасностей не вижу. Странно, что Коллегия Малеатор до сих пор не пришла сюда, чтобы забрать сокровища. Возможно, они реально опасаются спускаться так глубоко.

В следующем зале меня встречает своеобразный музей, в котором выставлены экспонаты из разных миров и эпох. Могу себе представить, как мехалиты, будучи еще людьми, получали в дар от дипломатов из других миров всякие ценные и не очень вещи. Вот например, целое дерево, пустившее корни в яму, наполненную белой землей. Пышной красной верхушкой напоминает земной клен. Как дерево вообще тут живет без воды и солнца? Ответ явно заключается в мистических свойствах арканы, что струится в древесной сердцевине.

Есть целый доспех под человеческое телосложение с гравировкой неизвестных мне рун по всей площади. Металл странно блестит и выглядит как новый, левитируя над светящейся окружностью на полу. Далее целый стенд с разнообразным оружием или инструментами, трудно разобрать на самом деле, они явно не для человеческой руки.

Оказывается, тут не одно помещение, замечаю проход дальше. Во втором помещении половину всей площади занимает высокая каменная стена светлых оттенков с разноцветными прожилками и драгоценными камнями. Напоминает отполированный мрамор, хотя в мраморе ведь не растут драгоценные камни? Или это не природа сделала, а какие-то ремесленники, подарившие произведение искусства мехалитам? Боюсь, мне здесь никто не ответит.

Другую половину занимают левитирующие зеркала, в которых мне не удается увидеть отражение, но взамен я вижу странные огни или незнакомую природу. Изображение в зеркалах находится в движении, словно анимация, а на ощупь холодные. Быть может, это аналог картин? Говоря о сокровищнице, мне в первую очередь приходит на ум пещера с горами золотых монет и слитков, на которых опционально может лежать спящий дракон. А тут больше музей с выставочными залами, нежели склад ценных вещей.

Ну ладно, это не так важно, отсюда я должен вынести ровно одну вещь, остальное мне не сильно важно. Как раз впереди я вижу переход в следующую комнату, где не горят светильники. Возможно, они пришли в негодность или там есть вещи, на которые нельзя светить. Это на самом деле неважно, так как кое-какие вещи сами по себе излучают свечение, а один из них идеально подходит под описание, полученное от Слышащего.

Прозрачная колба, будто для уроков химии, левитирует над постаментом в окружении голубого пламени. Оно чем-то даже напоминает псионическую энергию, хотя Раствор Замерзших Звезд по идее синтезировался из вторичного продукта Пути Разума, то есть психического льда.

Устройство постамента как будто постоянно вращает емкость, переворачивая и наклоняя, чтобы жидкость внутри не застыла. Об этом союзник из рядов Ядракрадов тоже поведал, постоянное движение необходимо для того, чтобы лед не застыл внутри, чем-то напоминая грузовую бетономешалку, которой нужно не допустить затвердевания бетона во время перевозки.

Именно по этой причине мне тоже нельзя допустить, чтобы раствор потерял жидкую форму, и полагаться только на пламя колбы я не могу. Поэтому придется нести в руках, постоянно тряся, убирать в инвентарь не вариант. Осторожно протягиваю руку к предмету и легонько касаюсь, после чего отдергиваю руку. Меня сразу обожгло, а ощущения очень своеобразные, так как больше похоже на очень низкие температуры, чем на высокие. Но ничего страшного, я сразу знал, что придется извлекать на свет био-броню.

Раздеваюсь и перемещаю одежду в межпространственный инвентарь, после чего осторожно приступаю к трансформации. Было важно сделать это в спокойной обстановке, чтобы не создавать взрывной перекачки пси-энергии, и если бы точно знал, что монстры смогут чуять меня сквозь маскировку, то еще на выходе на задание облачился бы в броню.

Снова чувство раздувания тела из-за увеличения объемов плоти, внешняя часть которой грубеет и превращается в глухую хитиновую броню. На обратном пути я предпочту не подходить близко к часовому механизму, так что наверняка заново столкнусь с монстрами, значит, броня мне будет удобнее поддержания барьера вокруг рук и остального тела. Теперь еще раз хватаюсь за колбу с Раствором Замерзших Звезд, и нечувствительный верхний слой брони покрывается морозными ожогами, но на этом повреждения заканчиваются.

«Ну, погнали», — мне теперь важнее скорость, чем скрытность, поэтому быстрым шагом направляюсь к выходу из сокровищницы.

Можно было бы, конечно, побродить еще и прикарманить что-нибудь интересное, но мотив жадности в голове не возникает. Оставшееся время для меня важнее, чем красивые вещи, предназначения которых не знаю. В пути постоянно кручу и переворачиваю колбу в руках, чтобы не дать жидкости внутри прийти в состояние покоя, а после больших дверей срываюсь на бег, уходя в сторону от прежнего маршрута.

В голове примерно представляю, куда нужно бежать, чтобы достичь уже виденных мест, и при этом не попасть в зону временной аномалии. Позади остаются цеха и развилки, где ныне властвуют тишина и темнота, и лишь стук подошвы ног и свет из колбы вносят хоть какое-то разнообразие. Но я знаю, что долго это не продлится, ведь сейчас в подземельях мехалитов иные порядки, чем в прошлом. Монстры всегда знают, что кто-то из восходителей открыл сундук с чертежом или нашел что-то еще ценное, поэтому не удивляюсь, когда слышу топот тяжелых ног.

Где-то над головой раздается скрежет, а потом тяжелое металлическое тело спускается по гладкой трубе, с грохотом приземляясь на пол. Тело монстра будто составлено из медных труб, из которых идет пар, но сражаться я не собираюсь. «Био-броня» ур. 9 серьезно повышает мои физические показатели, поэтому дополнительной подпитки псионикой пока что не требуется. Я просто разгоняюсь и пролетаю мимо механического голема, что выше меня на три головы.

В груди существа с гулом работает двигатель, а в конечностях работают поршни, создающие давление на движущиеся части. Безумный механизм явно силен, но не так быстр, как я, поэтому мне удается оставить его позади, не вступая в бой. Теперь на меня всё больше обращают внимание, а я лишь ускоряюсь, не забывая крутить колбу в руках. К счастью, мое внимание и контроль над телом сейчас достаточно высоки, чтобы концентрироваться разом на окружении и состоянии предмета между ладоней.

Перепрыгиваю знакомое «ущелье» с трубами, после чего устремляюсь по коридору в то место, где был титан, отправивший за мной руку. Раз я пересек это место, значит, часовой механизм уже остался позади. Надеюсь, что та рука меня не найдет, но тут я просчитался. Стена по левую руку гремит и изгибается от силы огромного удара с той стороны. Очевидно, что нечто большое и сильное пытается пробиться на эту сторону, так что мне остается лишь бежать еще быстрее.

Еще удар и еще, после чего позади рука великана все же пробила дыру, через которую пролезает в этот коридор. Огромные пальцы мнут металл и расширяют отверстие для кисти, после чего конечность полностью оказывается за моей спиной. Как хорошо, что я достигаю поворота и забегаю за него. Пару секунд спустя мимо пролетает огненная струя, ярко осветившая пространство.

«Ну, погоди. Вот залечу рану и тогда посмотрим, кто из нас сильнее», — мысленно обещаю кары небесные, но пока что продолжаю тактическое отступление.

Я не только не могу сейчас вступать в открытый бой, имея проклятье Клода в груди, но и не могу допустить, чтобы в пылу сражения разбилась колба с Раствором Замерзших Звезд. Остается лишь продолжать бежать, чтобы вскоре вновь оказаться в высоком помещении, в котором стоит титан без руки. В прошлую нашу встречу он сломал платформу, на которой стоял, и теперь я на уровне его груди.

Он словно почувствовал меня, зубчатое колесо за его спиной поворачивается, а само туловище разворачивается, а я уже делаю мощный прыжок на много метров вперед, чтобы приземлиться прямо на его плечо. К счастью, ему требуется много усилий, чтобы двигать многотонное тело, поэтому я успеваю прыгнуть на другую сторону, чтобы бежать дальше. Теперь великану приходится вновь оборачиваться, и это опасно, ведь он может выстрелить в меня огнем, но тут я снова оказываюсь в зоне действия помощи Слышащего.

Вокруг титана возникает нечто, похожее на грозовое облако, а потом во все стороны начинают бить электрические разряды. Я не знаю, что именно сделал мой помощник, но выглядит эффектно. Великан так и не выстрелил, позволив мне уйти дальше в зону огромных доменных печей, где того скорпиона быть уже не должно.