Волокита

Глава 4

Ближе к вечеру. Славик.

Сон после бани. Лёгкий перекус. Лёгкий потому как жрать очень хочется, но скоро семейный ужин и аппетит перебивать не стоит. Странная Варя, которая в буквальном смысле липнет ко мне и не прекращая целует. Чем заводит... И она видит это. Краснея хихикает, но останавливаться не собирается. Прижимается ко мне грудью, демонстративно наклоняется. А когда я уже готов распустить руки, устраивает мне прогулку по дому. Что хоть немного но отвлекает.

Ходим, смотрим. Смысла в этом нет, этот дом, большой двухэтажный особняк, соединённый крытыми переходами с банями, хозпостройками и складами, я помню. Я помню весь наш квартал. Где у всех так же как у нас, но меньше. Помню родственников. Помню всё.

Бродим по дому целый час. Замечаю для себя такие уникальные помещения как: библиотека, спортзал с тренажёрами и крытую тренировочную площадку... То есть не крытую, а подземную, она же убежище на случай если монстры прорвут оборону и завалятся в город.

Ну и ещё, меня смущает вторая баня. Она же большая и общая, где по вечерам, три раза в неделю собираются все и сидя в парилке, а потом в бассейне, обсуждают дела и планы на будущее. И это интересно. Вульгарно, конечно, всё таки половина клана женщины. Но со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Хотя...

Что я хочу? У каждого клана своя религия, свои правила и свои моральные нормы. У нас все сидят в парилке, а потом в бассейне купаются. Наши закадычные, вернее заклятые друзья, клан Жигуновых, вообще на родственниках женятся, как я слышал. Следуют учению философа-шарлатана Вальмонда, борятся за чистоту крови, пытаются таким способом стать сильнее.

Ланистеры хреновы. Хорошо что у нас это под запретом. А то бы повторили судьбу Габсбургов. Дебилы...

Побродив по дому целый час, идём в столовую. По пути держимся за руки. Подходя ближе обнимаемся. У дверей...

— Вячеслав, — разглаживая на моей рубашке складки вздыхает Варя. — Соберутся все. Наверняка будут задавать вопросы. Веди себя... Достойно, пожалуйста.

— Хорошо. Но только если обнимешь.

Варя хихикает. Обнимает, быстро целует. Прижимает к себе... И тут меня перекрывает. Распускаю руки, глажу её по попе. Сжимаю...

Вижу выруливающего из-за угла отца. Которого такое поведение явно не радует. Ещё как я понимаю, его не радует то, что я не отдёрнул руку.

Стоя в коридоре, отец из подлобья смотрит на меня. Нервно приглаживает усы и бороду, молча указывает на дверь... Заходим. Садимся.

Что с ним не так? Вроде радоваться должен. А он... Посмотрим.

Обстановка за столом мрачная. Мало того что все здесь, так эти все выглядят так как будто не рады меня видеть. Персонажи колоритные. Все взрослые мужики бородатые, широкоплечие, квадратно-гнездовые по комплекции. Женщины... Они женственные, даже слишком. Особенно тётя Настя, вдова покойного Евгения Евгеньевича, младшего брата отца. Эффектная рыжая женщина с большими зелёными глазами. Если у Вари грудь пятёрка, то у этой все шесть будет. А снизу и сзади ещё интереснее. Кхем..

Все не старые. Скорее даже молодые. Мужчины разодеты в чёрные камзолы, женщины в разнообразных платьях, но у каждой декольте такое, что или кружевные бюстгальтеры видно, или в некоторых случаях, то есть в случае тёти Насти, ореолы сосков.

Вульгарщина. Не Российская Империя, а аниме какое-то. Занесло же меня. Но сейчас не об этом.

Многочисленные дяди, тёти и их отпрыски, все мрачные, серьёзные. Смотрят на меня с жалостью, снисхождением, даже с сожалением.

Ну, а как ещё на меня смотреть? Я же доходяга. Мне четырнадцать, что по местным меркам не мало. А я... Вон, Димьян, какой-то мой двоюродный брат, со стороны отца. На год младше, а здоровый как медведь. Камзол вот вот треснет на руках. Я же... Ох, слов нет.

Выделяется из этой мрачно-угрюмой компании лишь двое. Алиса, девушка-лисичка. В отличии от всех, улыбается. Поводит лисьими ушами, водит пушистым хвостом. Одета в топик и я не вижу, но уверен что внизу как обычно ультракороткие шортики. Красивая, необычная, миниатюрная. Правда смотрит на меня как на дерьмо, с не скрываемым отвращением. Ну, а как ей на меня смотреть? Сколько бы она не пыталась, учиться я не хотел. А когда всё же приходил на занятия... Заканчивалось всё тем, что я минут через десять со слезами убегал по одному мне понятным причинам.

Ой лошара. Мне стыдно. Чудил он, мой предшественник, а стыдно мне. Потому что я, это он. А вот уважение Алисы, я завоюю. Она мне нужна. Она умная, она сильная, она многое знает. И меня научит.

Второй, кто выделяется в этом вертепе... Её Святейшество Маргарита. Принятая в клан странствующая монахиня. Которая узнав о Святой Елении, уверовала так, что осталась у нас. Одета данная особа, как типичная монашка. Красивая, из под головного убора видны белые волосы. Глаза зелёные, я бы даже сказал изумрудно-зелёные. Казалось бы, ничего необычного. Руки всегда в молитвенном жесте, в них сжаты чётки. Вместа креста на чётках серебряное дерево.

И с виду всё нормально. Сидит, дева, молится. Одета прилично. Вот только прилично... Одеяние её в обтяжку. Массивная грудь хорошо выделяется. Видны соски... Ей семьдесят, а выглядит на двадцать пять.

Отследив мой взгляд, Маргарита улыбается, подмигивает. И я... Я домой хочу...

Ужин начинается. На стол подают еду. Мне в отличии от всех, не сочную отбивную, а тарелку в которой две ложки каши и щепотка нашинкованной капусты, оно же салат. На попить, тёплую воду.

Родственники на такое начинают злорадствовать. Сильнее всех зубоскалит дядя Антон, двоюродный брат моей покойной мамы. Сильный маг огневик, крепкий мужик со светлой аккуратной бородой и голубыми как у меня глазами.

— Сын, — начинает отец. — Твои любимые блюда. Почему не ешь? Не нравится?

— Видимо водичка недостаточно тёплая, — язвит Антон от чего все начинают хихикать.

— В самый раз, дядя, — отодвигая всё это непотребство улыбаюсь. — Попробовать хотите?

— Хамить решил?

— Ни в коем разе, — двигая к себе блюдо с мясной нарезкой улыбаюсь. — Вот, по мне порция. А чего все замолчали? Извините, но у меня такое ощущение, что вы не рады видеть меня с вами.

Или я как-то не так себя веду? Ох, простите, мне надоело быть посмешищем.

— Сын! — бьёт по столу отец. — Прекрати.

— Как прикажете, ваше сиятельство.

Вонзаю вилку в мясо. Жмурясь откусываю кусок. Жую... Всех от такого перекашивает. Отец вообще зеленеет. И кажется, меня сейчас просто выгонят. Или...

— Запивайте, — наливая мне морс улыбается сидящая рядом Варя.

Подаёт стакан и вдруг целует в щёку.

— Это что такое? — вставая рычит отец. — Варька, ты что себе позволяешь? Демьян, Василий, взять мерзавку. На конюшню, кнутом её.

Варя бледнеет. Встаёт и не зная что делать...

— За что? — бросив вилку смотрю отцу в глаза.

— За то что совсем страх потеряла. В бане с тобой голышом парится. Целует. Обжимаетесь по углам. Выпороть.

— Нет, — усадив Варю встаю.

— Что значит нет? Перечить мне, патриарху клана? Хорошо, что ты сделаешь?

— Если у вас, Ерофей Евгеньевич, возникло острое желание кого-нибудь выпороть, можете выпороть меня. Варвару трогать, не позволю.

— Ты что несёшь, сопляк?

— Она моя. Она ни в чём не виновата.

— Вячеслав Ерофеевич... — мямлит Варя. — Не надо.

— Молчи, женщина. Ну так что, мы идём? На конюшню?

— Понесёшь наказание за двоих, — щурится отец. — Двадцать ударов. Жалеть тебя не будут. Отступись! Одумайся?

— Предлагаешь мне, твоему наследнику, Вячеславу Волоките сидеть и смотреть как мою женщину кнутом угощают? Никогда. Она моя. Сам сдохну, но женщину свою в обиду не дам.

Лица присутствующих вытягиваются. Антон мотает головой. Дядя Дмитрий, двоюродный брат отца, опрокидывает стопку. Алиса ойкнув роняет бокал и проливает вино на стол. Женщины огромными глазами смотрят на меня. Варя вцепляется в мою руку...

— Это твоё последнее слово? — отходя от стола и шагая к нам спрашивает отец.

На ходу вытягивает руку, в которую кто-то тут же вкладывает серьёзный такой ремень.

— Да, отец.

— Одумаешься, отступишь. Бить не буду. Сядь!

— Нет, — выходя из-за стола мотаю головой.

— Ради кого пострадать хочешь?Ради Варьки? Она тебе кто?

— Она моя женщина.

— Дурак, — замахивается отец.

Стою, смотрю на него. Смотрю в глаза. Удара так и не следует. Отец угрюмо смотрит на меня, за столом тишина. Но тут... У глаз отца появляются морщинки. Он широко улыбаясь бросает ремень, хватает меня и обнимает.

— Молодец! — пытаясь раздавить меня кричит отец. — Я уже испугался. Думал сдашь, отступишься.

— А он не сдал, — встав и подняв рюмку улыбается Антон. — Настоящий мужчина.

Женщины начинают аплодировать. Мужчины наливают водки и встают. Отец...

— Так, тишина, — машет рукой Ерофей. — Тишина! Варенька, встань рядом со своимйй защитником. Обними, не стесняйся. Вот так. Ну что же... Как глава клана... Благословляю вас. Объявляю женихом и невестой. Славка, ну порадовал. Какой взгляд. Я думал вцепишься в меня. Держи рюмку, пей.

— Так это... — растерянно смотрю на всех. — Проверка?

— А как ты хотел? — улыбается мне тётя Настя. — Нам сказали что ты изменишься, что тебе глаза открыли. А как изменишься не сказали. Вот мы и решили проверить тебя.

— И результат нас всех более чем устраивает, — кивает Антон. — Ты только не обижайся...

— Да как вы могли! — истерично кричу и дёргаюсь. — Я чуть не сдох. Я с вами отношения хотел наладить. А вы... Ы-ы-ы...

Все снова замолкают. Антон садится. Отец выкатывает глаза. Настя нервно хихикает.

— Поверили? — улыбаюсь им.

— Стервец! — толкнув меня восклицает Ерофей. — Аха-ха! Присаживайтесь... Хотя нет. Славка, за мной. Разговор есть. Да не смотри ты на неё так. Никто твою Варю не украдёт. Пошли, поговорим. Как отец с сыном.

Поцеловав Варю иду за патриархом. В его кабинет. Там он усаживает меня в кресло, предлагает закурить и наливает бокал вина. Сам садится за стол и с горящими глазами рассказывает как всё было. А было многое. Святая и Смерть целый спектакль разыграли. Такой, что все до сих пор под впечатлением. А я в ажуре. Не доходяга, сопляк и нытик, а спасённый Еленией.

Впечатляет Варя. Когда Смерть подходила ко мне, пыталась сделать вид что забрать хочет. Теперь уже невеста, встала у неё на пути. Закрыла меня. Ай люблю...

От радости закуриваю. Кашляю... Затягиваюсь ещё... А прикольно.

Вкус приятный. Вроде табак, вроде крепкий. Но насколько я знаю, к табаку это никакого отношения не имеет. Эту отраву в империи даже не выращивают. Вместо таба тут растение под названием Тульский Турьян. Штука невероятно полезная для организма. Лёгкий кайф, как от хороших сигарет, и польза для организма. Растение всё таки волшебное. По вкусу... По вкусу это курево напоминает Капитан Блэк.

Затягиваюсь ещё, выдыхаю и кашлянув смотрю на отца.

— Тебя как и меня мучают вопросы, — улыбаясь закуривает Ерофей. — Давай так. Я отвечу на твои, ты на мои. Согласен?

— Боюсь, ты не поверишь. Но да. Начнём с Вари. Пап, это что было? Извини, но я чуть неправильные выводы не сделал.

— Но не сделал же. Славка, ты пойми, как лучше хочу. В первую очередь для тебя. Ну не мог я не проверить.

— Варя знала?

— Знала. Я предупредил. Не вижу смысла скрывать. Не обижайся...

— Ты доволен проверкой? — пригубив вина улыбаюсь.

— Ещё одна гора с плеч. Ты, сын, не думай. Нет у нас никакого сговора. От чистого сердца у неё. И у тебя, я вижу. И благословить я вас хотел сразу же. Как узнал что в бане было. За это тоже не серчай, положено мне всё знать. Так вот, благословил от всей души.

— Очень рад. А...

— Так всегда было, — бросая мне зажигалку вздыхает отец. — Держи, подарок. Твоему деду принадлежала. О чём я? Ах да..

Варвара

. Варя свежая кровь. А свежая кровь равно сильные и здоровые дети. И плевать мне что она простолюдинка. Это наши друзья, идиоты, Рябинины, Жигуновы, Ракитские. Всё за чистоту крови трясутся. И рожают потом уродов. Никита тоже грешен.

— Волокушин? Никита Иваныч? А он как?

— Отец его, — качает головой Ерофей. — На двоюродной сестре женился. Неправильно это. Вот у нас, совсем не так. Никогда родственники не сходились. Лучше уж из простого народа жену взять, чем свою пусть даже дальнюю родственницу.

— А у нас...

— Хе-хе... Сынок, у нас всё хорошо. Вспомни бабушку. Мою матушку Глафиру Михайловну. Простолюдинка. Несмотря на то что в магии сильна, никто на неё внимания не обращал. О отец мой, твой дед, Евгений Алексеевич, как увидел красавицу светлорусую да синеглазую, так на руках её и унёс. А он, на минуточку, с самим Императором по выходным на охоту ездил. И знаешь что? Одобрили. Вся Императорская семья поздравление на свадьбу прислали.

— Поэтому ты одобряешь.

— Не только. Вижу я, тянет её к тебе. Она ведь ещё девкой пришла к нам. Сначала простой уборщицей. А как тебя увидела, так застыла на месте. Да и ты, ревел лежал, ногами дрыгал. А у неё на руках успокоился.

— Да, пореветь да поорать я любил. Самому стыдно.

— Ты уж не обессудь, — закуривая вторую морщится Ерофей. — За невест. Слово мы с Никитой друг другу дали. В бою, когда врага сдерживали. Породниться хотели. Не думал я...

— Всё хорошо. Пап, честно. Я нисколько не расстроен. Я понимаю что так нужно.

— Так-так-так, — собирается Ерофей и сверлит меня взглядом. — Продолжай.

— Мы союзники. Насколько я знаю, Волокита и Волокушины, всегда друг за друга. Но дружба дружбой, а породниться явно не помешает. Союз крепче станет. Теперь надо расположить к себе Любовь и Светлану. Они не сильно меня уважают. Значит надо... Внимание, слова, поступки. Не хочу иметь двух жён, которые считают меня ничтожеством. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Молодец. Славка, да ты... Сын, а теперь серьёзно. Ты изменился, как Святая и говорила. Но как? Что она с тобой сделала?

— Ничего, — глядя в одну точку вздыхаю. — Ничего она со мной не делала. То есть... Она мне глаза открыла. Я был там...

— За гранью? И что там? Ты видел маму? Братьев? Сестёр? Что там?

— Там тьма и пустота, — поводя плечами говорю. — Нет там ничего. Ни котлов с чертями, ни ангелов. Темно, пусто, холодно. В темноте я видел их. Всех наших предков по мужской линии. Магов, купцов политиков, солдат, богатырей. Всех... Наш род, папа, намного больше и древнее чем мы думали. И начинается далеко не со Степана Волокиты, который чёрта обманул, а значительно раньше. Они все, все эти люди, подходили ко мне и укоризненно смотрели. В их глазах читалась горечь, осуждение, стыд за меня. Они говорили... Говорили что я всё смогу. Они показывали свои подвиги, поступки. Они вселяли в меня уверенность. Разжигали огонь в душе. Я завидовал, я пытался ныть, я жаловался. Святая поцеловала меня в глаза и лоб. Я увидел себя со стороны. Я понял... Так стыдно, мне никогда не было. Я возненавидел прежнего себя. Я поклялся Святой и предкам что стану достойным, что верну наш клан в Светлоград. Что снова приведу нас к процветанию. Я последняя надежда клана Волокита. И для нашего клана, я переверну Землю.

— Слова настоящего Волокиты, — вытерев слезу судорожно выдыхает отец. — Я несказанно рад что у нас наконец-то всё наладилось. Ты же... Сын, прости что раньше в тебя не верил. Но вот сейчас...

— Ты прости. За то что позорил. За то что расстраивал. Ты стыдился меня, я видел. Но нет, не злюсь. Всё это в прошлом. Тот Славка, дурачок и плакса, Травоядное, умер. И родился новый. Вячеслав Ерофеевич Волокита. Сын своего отца, достойный наследник, и я сделаю всё, даже невозможное, но стану великим магом. Правда, сначала нужно в себя прийти. Вес набрать. Ну и начинать тренироваться. Я поговорю с Алисой. Думаю, она будет рада.

— Она тебя загоняет, — улыбается Ерофей. — Ничего. Варенька о тебе позаботится. Теперь пошли, наши ждут.

Вот же понаплёл. Но это сработало. Теперь главное держать марку. Да, мне противно что без меня меня женили. Причём два раза. Но я здесь. И насколько я знаю из памяти моего предшественника этот мир, не так прост. Здесь придётся и через себя переступить, и через принципы, и даже через совесть. А что поделаешь? С волками жить, по волчьи выть. По-другому увы никак.

****

Сидя за столом, получая в свой адрес необидные подколки и поцелуи Вари. Видя чужие и в тоже время родные лица... Да, я мог бы попробовать иначе. Мог бы заяснить за жизнь, о том что неправильно вот так жениться по договору. Неправильно решать всё за своих детей, ещё до их рождения. Неправильно одеваться как они и светить сиськами как тётя Настя делает.. Я мог бы объяснить Маргарите что монахини, служительницы Святой, не одеваются как шлюхи

Не крутят задом перед четырнадцатилетним дегенератом, то есть мной. И уж тем более не демонстрируют свои торчащие соски. Я мог бы, но не стану.

Не поймут. Вернут в разряд дурачков. Да и зачем мне это? Здесь свой мир история которого давным давно разошлась с нашим. Здесь свои законы, устои, традиции, нравы. И я могу изменить всё это безобразие, когда стану главой клана. Но опять же, зачем?

Это всё складывалось веками. Нашему клану шесть веков. А есть и более древние. Кто я такой чтобы лезть во всё это? Да, я уже по уши вляпался, но делать хуже себе и окружающим? Зачем? Что мне это даст? Да ничего хорошего. Настрою всех против себя и всё. Тут нужна гибкость. Главе клана, патриарху, надо держать в левой руке кнут, а в правой большой такой пряник. Надо думать. Здесь каждый шаг повлечёт за собой последствия. В этом мире не получится просто подойти и разбить обидчику лицо, потому что обидчик может быть из более влиятельного клана и тогда мне хана.

Сейчас, мне бы стоило задаться вопросом. Как я на это согласился? Зачем? Почему я не выбрал Смерть. Но, довольная улыбка отца. То как из почти сдавшегося, спившегося и опустившегося бомжа, благодаря моему появлению здесь, он воспрял. Улыбке Вари, которая горячо и искренне любит меня. Косых взглядов пьяной тёти Насти, которая на меня явно глаз положила. Милых ушек Алисы и её доброжелательной улыбки. Секси монахини Маргариты и того как она весь вечер крутит передо мной попкой... Эх, оно того стоило. Определённо.

— Ну всё, — встав поднимает рюмку Ерофей. — Выпьем за нас. За клан Волокита. За семью. Вячеслав, держи. За такое грех не выпить. А потом спать. А то тебя мотает.

— Это...

— Из-за Вареньки, — улыбается тётя Настя. — Ты её как поцелуешь, так у тебя глаза косеют.

— Это потому что я её люблю. И вас всех, — вставая поднимаю рюмку. — За нас. За клан. За семью.

— За клан! — кричат все и встают.

Чокаемся, выпиваем. Вместо закуски, вызывая восторженные возгласы целую Варю. И тут... Она меня уводит. Под смех Ерофея ведёт в мою комнату.

— Варь, а ты со мной будешь спать? — стараясь не упасть и не отстать от неё спрашиваю.

— Понимаю, всё слишком быстро. Н-но... Если вы Вячеслав Ерофеевич против... Т-то...

— Сколько тебе лет?

— Двадцать семь... — опустив голову густо краснеет Варя. — А что?

— И ты стесняешься? Нет, не подумай. Просто мне четырнадцать. Четырнадцать...

Опаньки. А мне ведь нихрена не четырнадцать. Здесь все взрослеют по-другому, быстрее. Здесь... Охренеть. Так. Так... Вот так... Это получается мой биологический возраст, под восемнадцать? Как я посчитал? Теперь понятно почему братья, особенно те которые младше меня, такие кони и выглядят как взрослые мужики. А! Так это всё меняет.

— Варенька, — обнимая невесту улыбаюсь. — Ну ты чего?

— Смущаюсь. Я старше...

— Вообще неважно. Я тебя люблю. Остальное частности. Пошли...

И мы, взявшись за руки идём. И почти приходим. Но тут... Нас перехватывает хорошо так поддатая Маргарита. Варю отправляет постель разбирать и себя в порядок приводить, меня тащит в молельню на исповедь, потому как надо.

Моя первая исповедь. Приколоться что ли? А почему нет?