Волокита

Глава 3

Нахождение в новом теле превращается в череду обмороков, провалов в памяти и боли. Слабости, приступов тошноты.

Да и в покое меня не оставляли. Меня будили, вливали снадобья, некоторое количество бульона, после чего я в страшных муках отрубался. Вроде бы спал. Или скорее находился в полубессознательном состоянии. Полностью отрубиться не давала боль. И хоть я видел сны, порой страшные... Ещё я видел и явь... Я обнимал кого-то, просил не уходить, дать что-нибудь от боли. Даже плакал когда совсем невыносимо было. В ответ меня гладили, целовали, обнимали. Шептали что-то успокаивающее от чего вроде бы становилось легче. А сегодня... Сегодня я просто проснулся. Открыл глаза... Сознание прояснилось. Боль почти отпустила.

Первого, то есть первую, кого вижу. Спящая на стуле, шикарная черноволосая женщина с очками на носу, в форме горничной. Она же нянька... Красивая. Во сне улыбается. Но выглядит бледной и измученной. Наверное.... Да, это она со мной возилась. Я помню. Её лицо я видел. Это она меня обнимала, она пыталась успокоить, что здорово.

Я проснулся... Итак, здравствуй, о чудный, дивный, новый мир. Я здеся... Ща как начну клан к процветанию вести. Ну, не сразу, а как в себя приду. Хотя бы немного. Короче, как смогу самостоятельно до туалета добираться, так и начну. А то как-то не смотрится. Великий восстановитель клана, лежит, а под ним утка. Господи, это же какое терпение у Вари, что она столько со мной возится? А сколько она со мной возится? Она всегда рядом. Я просто не помню моментов когда её не было. С рожденья? Скорее всего. Тогда... Если моему телу четырнадцать... То ей сколько? Лет двадцать пять - двадцать девять? Выглядит взрослой. Да ну и пофиг. Отцу например шестьдесят пять, а он едва старше Вари выглядит. Наверное магия? А может и нет. А Варя хорошая. Заботливая такая. Тёплая, уютная. А я скотина. Нда... Как я мог говорить этой святой женщине, о том что она приблудшая? Сам то... Тюфяк, сопляк и нюня. Но это в прошлом.

Осторожно потягиваюсь, сажусь и прислушиваясь к себе размахиваю руками. Ощупываю себя.... Зрелище должно быть жалкое. Потому что одни кости. Рёбра торчат, живот впал. Мускулатура отсутствует вообще. Плюс руки, все в синяках. Наверное не только поили, но и капельницы втыкали. Хотя чему я удивляюсь?

Здесь всё по другому, насколько я теперь знаю. Здесь какой-нибудь маг, кастанув заклинание и вызвав на голову врага ураган, садится в машину и едет домой телевизор смотреть. Здесь есть всё... От телефонов, до компьютеров. Наверняка это всё работает на других принципах и тот же телевизор работает на магии... Я, к сожалению этим не интересовался. Я вообще ничем не интересовался. Кроме дурацких романов о подвигах. Ну и истории.

Наверстаю. Мне интересно всё. И перед женщиной вину заглаживать надо. Пока не знаю как...

— Варь... — пытаюсь позвать её. — Кха... Варвара...

Варвара буквально телепортируется к кровати. Улыбаясь укладывает меня, укрывает одеялом...

— Варь, я уже устал лежать.

— Тогда что желает ваше сиятельство? Бульончику? Чайку? Салатик, как вы любите?

— Котлетку, — улыбаюсь ей и развожу руки. — Во-о-от, такую.

— Вот такую, — сводя мои руки улыбается она. — А лучше супчик пропущенный через измельчитель. Боюсь котлетка вам пока не по силам. И салатик.

— Салатик не надо. Суп и...

— Чаёк?

— А ещё что-нибудь есть?

— Ягодный морс, компот из сухофруктов, сбитень. Кефир, ряженка, молочко. Могу предложить вам отварные яйца. Вы их ненавидите, но они...

— Тогда неси всего по немногу.

— Сию минуту, — улыбается нянька, всхлипывает и сняв очки... — Живой. А я всегда в тебя верила.

— Варь... Прости меня. Я себя как свинья вёл. Можно я тебя обниму?

Обнимает она сама. Просто поднимает меня, стискивает. Вздохнув укладывает обратно и убегает. Уже через минуту возвращается с подносом. Садит меня, дабы не упал, обкладывает подушками и улыбаясь начинает кормить с ложечки.

— Вячеслав Ерофеевич, вы не поверите как я рада. Пока вы болели... Все глаза выплакала. Осторожнее, суп горячий.

Суп, хоть судя по виду пропущенный через миксер, нечто волшебное. Ароматное, вкусное, придающее сил и поднимающее настроение.

Тело, охотно принимает сию жидкую субстанцию. А от того что такая женщина кормит меня...

— Морсик, — вытерев салфеткой мои губы подаёт стакан Варя. — Вам нужно больше жидкости. Так целитель приказал.

Пью, ем. Варя улыбаясь восхищается моему аппетиту. Говорит, что до болезни, я ел меньше. И уж тем более, суп с мясом не ел вообще. Только салатики и всякие каши.

Я это знаю. Дома, за такой рацион меня за глаза называли воробьём. В школе... Эх, травоядным. Причём такое прозвище, мне дала одна из невест. Потому что когда её толкнули, а после оскорбили, я не вступился. Я просто убежал.

Ну а чего она хотела? Я при росте метр семьдесят, весом чуть больше сорока килограмм в одежде и обуви. Заступник из меня такой себе.

— Всё, — поскребя по тарелке ложкой улыбается Варя.

— Ещё хочу.

— Нельзя, Вячеслав Ерофеевич. Вы как... Кхем... Вы последний месяц только бульончиками питались. Вам суп только три дня как давать разрешили. Ежели вам плохо станет, с меня ваш батюшка голову снимет. Беречь вас приказал, пуще глаза.

— Не снимет. Я заступлюсь. Ещё поварёжку? Варь, лучше налей. А то я на охоту пойду. На холодильник. Объемся колбасы...

— Какой вы сегодня решительный. Не ходите, сейчас всё будет. Ох, так и представляю вас розовеньким, полненьким. Яйца принести?

— Четыре.

Эх, какая хорошая женщина. Да там по глазам видно что любит меня без ума. Везёт же некоторым. Хотя почему некоторым? Мне!

В этот раз Варя отсутствует дольше. Минут наверное двадцать. Возвращается не одна. С ней взмыленный усатый мужичок или же наш клановый лекарь. Тимофей Иваныч Иволгин. Меня осматривают, проверяют. Лекарь внимательно разглядывает меня светящимися глазами и растерянно заключает, что со мной всё хорошо. Повреждения, почти всех, органов исчезли. Суставы, практически уничтоженные долбанутой диетой, мистическим образом восстановились. Лекарь прописывает пить больше жидкости, разрешает вставать расхаживаться и предлагает сходить в баню. Нет, не посылает, а именно предлагает попариться и помыться. В общем мне надо свалить из комнаты, чтобы её продизенфицировали, поменяли постельное бельё и проветрили.

После того как доедаю и полчаса отдыхаю, иду в баню. Иду медленно, держась за Варю. В бане, уже натопленной, нянька заводит меня в парилку. Садит на полок и удаляется. Кое-как раздеваюсь. Задыхаясь от жара сижу, потею. Как сказал лекарь остатки заразы выгоняю. Почему-то пьянею. Возможно от жара, а возможно от пряного пара. Но, как же это хорошо... Я прям чувствую что мне... Да и баня. Не что-то по чёрному, а прям как современная сауна.

Открывается дверь. В парилку с тазиком, веником и банками, проскальзывает замотанная в простыню Варя. Ставит таз под краны, набирает кипятка, бросает туда берёзовый веник. Улыбаясь открывает банку...

— Ну, Вячеслав Ерофеевич, давайте париться.

— Вместе? Я...

— Стесняетесь? Да полно вам. Не в первый же раз.

Да, действительно не впервые. Но раньше всё было по-другому. Раньше я в ней женщину не видел. Кого угодно, видел... Няньку, домохозяйку, даже надзирателя... Но женщину... И что говорить? Она же...

Она красивая. И лицо, и фигура. Всё при ней. Настолько при ней, что заводиться начинаю. И это как бы неудобно. На мне из одежды... Вообще ничего. Я как добрая сволочь разделся. И что мне ей сейчас сказать?

— Я просто не ожидал.

— Ложитесь. Лицом вниз. Я намажу вас мёдом, отпарю веником. Вам сразу лучше станет.

Лечь не успеваю. Варя сама укладывает меня, скидывает простынь, наливает на ладонь мёд и начинает растирать мне спину.

Лежу, морда дабы женщина ехидную лыбу мою не видела, к стене повёрнута. Женщина гладит меня, массирует спину и плечи. Хихикнув садится на меня и начинает более активно растирать. При этом елозит по спине своей грудью.

— Ну как, нравится? Вам приятно?

— Божественно. Варь... Ты чудо.

Чудо, кто же ещё. И красивая, и добрая, и заботливая. А какая нежная. Как ласкает...

— Замечательно, — вставая с меня выдаёт нянька. — А теперь ложитесь на спину.

— Эм... Нет.

— Почему? Вячеслав Ерофеевич, так нужно. Переворачивайтесь.

— Я голый.

— Я тоже. Если вы думаете что можете чем-то удивить меня, то сразу скажу, я вас с младенчества купаю. Вы вот такой маленький были. Головка на сгибе локтя лежала, а с ладони ножки свисали. Вы маленьким народились... Не хотите переворачиваться? Ну тогда я сама.

Сопротивляться не могу, сил всё ещё нет. Варя нагло и бесцеремонно переворачивает меня. Тут же кхекает. Отводит взгляд...

— Ерофей Вячеславович... Ой... Вячеслав Ерофеевич. Ваше сиятельство... А вот это как понимать?

— Ты красивая. Нежная такая. Прости...

— Простить? За что? За то что вы мужчина и правильно реагируете на женщину? А вы знаете, я рада.

— Это как-то неудобно. Вдруг ты подумаешь что-нибудь...

— Не знаю как все, — выливая мёд мне на грудь и растирая улыбается нянька. — Но я считаю себя красивой. И то что вы, предмет моего обожания, именно так на меня реагируете, мне льстит. Не надо смущаться, это естественно. Главное не перенапрягайтесь. И скажите уже, как я вам?

Варя отходит, упирает руки в бока и вопросительно смотрит. И у неё, есть на что поглазеть. Грудь пятёрочка, узкая талия, широкие бёдра. Интимная стрижка в виде полоски.

Видя что мне нравится, Варя поворачивается спиной. От такого зрелищая выдаю стон.

Варя смеясь забирается на полок, садится мне на ноги. Наклоняется и елозя грудью по животу, ей же касается того что сейчас стоит. От этих прикосновений вздрагиваю. С трудом сдерживаю себя от поспешных действий. Сильно хочется обнять её и поцеловать. Варя же, словно пытаясь довести меня, активнее двигается. И вот когда уже почти всё... Она встаёт, плещет водой на каменку и начинает охаживать меня веником.

Как только начинаю отъезжать, ставит и обливает водой. Усадив на скамейку, забирается на полок, закидывает ноги мне на плечи и напевая что-то о любви, моет мою голову.

Потом ставит и моет всего. Ополаскивает. Заворачивается в простыню. Ставит меня в валенки. Надевает на меня халат. На голову накидывает полотенце и выводит из парилки. На улицу... А на улице зима. Снег, мороз. Дыхание перехватывает, но блин... Это здорово. Здорово что у меня есть Варя. Здорово что зима. Здорово что мы идём в обход, по улице. А не по коридорам..

В доме, Варя приводит меня в столовую. Лекарь снова осматривает, улыбаясь выдаёт что всё хорошо. Что-то шепчет Варе и уходит. Нянька достаёт из холодильника бутылку и закуску. Наливает мне четверть стопочки, вилкой цепляет ломтик колбасы.

Выпиваю, закусываю. Обняв Варю вздыхаю.

— Варь, спасибо.

— Всё для вас, Вячеслав Ерофеевич.

— Варь. А если серьёзно. Ты ко мне не равнодушна?

— Ваше сиятельство, — встав передо мной на колени вздыхает женщина. — А разве по мне не видно? Да. Я люблю вас. Я... Я чуть не умерла когда вы заболели. Я...

— И я тебя. Прости... Не думай что во мне говорит водка. Там было то... Ух, а развезло, как с бутылки. Варь, мне бы прилечь. Ты извини. Я что-то... Ух... В глазах темнеет. Это всё...

— Водка? — сжав мою руку улыбается нянька.

— Ты... Я от тебя пьянею. Можно я в комнату пойду. Что-то... Я что-то устал...

Пол часа спустя.

Уложив Славу спать. Варя находясь всё так же в одной простыне, прижав руки к груди, стоит у кровати. Не выдержав наклоняется и целует наследника. Осторожно выходит, закрывает дверь и взвизгнув бежит по коридору. Бежит пока не натыкается на лекаря.

— Пойдём, — мотает головой Иволгин. — Граф к себе вызывает.

— А что случилось?

— Переживает сильно. Как вернулся, узнал что мы с тобой тут делаем... Не в духе он. Пошли, будем убеждать что всё нормально.

— Мне одеться...

— Времени нет, — мотает головой лекарь. — Пошли, пока его сиятельство лишнего не напридумывал.

В кабинете графа Волокиты, парочка встаёт у стола. Вежливо здороваются с...

— Вы что творите, окаянные!? — ударив по столу кулаками кричит Волокита. — Я же до обеда всего лишь уходил, сына на вас оставил. А вы? Варька, ты же у нас умная? Ну так чего чудесить начала? Что скажешь в своё оправдание? Иволгин, чего лыбишься?

— Есть повод, Ерофей Евгеньевич, — улыбаясь кивает Иволгин. — Ваш сын здоров. Болезнь полностью отступила.

— И вы его в баню!? С ума посходили?

— Ваше сиятельство. С уверенностью могу сказать, что после бани, вашему сыну стало ещё лучше.

— И ты ему водки разрешил? Он же ещё есть не может!

— Может, Ерофей Евгеньевич, — улыбается Варя. — Две тарелки мясного супа. Шесть варёных яичек. Три стакана морса. Просил ещё, но я не позволила.

— Как так мясного? — удивляется граф. — А вы... Вы что, обманом его накормили?

— Ни в коем случае, — мотает головой Варя. — О том какой суп и из чего он приготовлен, ваш сын знал. Но это ещё не всё. Изначально, он вообще котлету просил. Да побольше.

— Чудеса. Варенька, чудо моё. Рассказывай. Ещё порадуй.

— Могу и ещё, — краснеет Варя. — В бане, Вячеслав Ерофеевич, впервые смотрел на меня как на женщину. А ещё... Там всё работает как надо. Сама видела. Переживать о том что он бессилен как мужчина, больше не стоит.

— Ух... — прижав руку к груди выдыхает Волокита. — Да неужели. Да спасибо Святой нашей Елении. Дальше!

— Дальше, я осмотрел наследника после бани, — улыбается лекарь. — Восстанавливается он опережая все наши ожидания. Очень быстро.

— А после водочки, колбаской закусил, — улыбается Варя. — Смело могу сказать, все глупости Вячеслава Ерофеевича, остались в прошлом.

— Молодцы! — встав и обнимая их восклицает граф. — Горжусь вами. Порадовали. Значит так, вам за такие новости, вознаграждение полагается. Сейчас выдам. По десять рублей каждому. Эх, наконец-то.

Вытащив из стола золотые монеты, граф улыбаясь отсчитывает два десятка. Толкает их и тут...

— Тимофей Иваныч, спасибо, ты свободен. Варенька, останься.

Кивнув, лекарь забирает монеты и уходит. Варя получает приглашение присесть и как только садится...

— Варенька, — доставая из портсигара сигарету, кивает граф. — Тут вот какое дело...

— Если вы против...

— Против? Я? Милая, я только за. Если у вас что-нибудь получится, я рад буду. Я вижу, ты от Славки без ума, но ты должна понимать что ему надо будет жениться не только на тебе. У него две невесты. Это давний договор, невыполнить его я не могу.

— Я готова.

— Точно? Потом ведь не откажешься. Нет, я не отговариваю. Я как уже сказал, буду только рад если вы сойдётесь. И хочу попросить... Да, у нас тут чудо за чудом происходит. Но Славка... За ним надо присмотреть. Не дать ему снова дурачком по дому бегать. Понимаешь о чём я?

— Он сказал что любит меня, — опустив голову бормочет Варя. — Я ему верю. Он изменился. Если раньше он был глупым, плаксивым, истеричным. То сейчас... Я вижу мужчину. Его взгляд, движения, слова. Я не знаю что именно сделала с ним Святая, но таким... Таким он не подведёт вас. Я же обещаю что сделаю всё что от меня требуется, чтобы не допустить возвращения к тому состоянию.

— Рад это слышать. Радуешь ты меня, Варенька. Иди. Иди к нему и ни на шаг не отходи. Проблем с тем что тебя в клан приняли не будет. Укрепляй узы. Если любишь...

— Люблю, Ерофей Евгеньевич. Очень люблю. Я... Вы видели. Вы видели...

— Как на пути у Смерти встала? Такое не забудешь. И ведь не испугалась.

— Вы тоже встали.

— Но я отец. А ты... Вот что, Варенька. Считай что моё благословение уже у тебя. Но, есть ещё кое-что. Понимаю, покажется тебе глупым, однако не проверить не могу. Один раз, чтобы окончательно убедиться. Скажем сегодня, за ужином. Обними его, да. Ну и поцелуй. А я шутки ради, прикажу тебя выпороть. Посмотрим на его реакцию. Встанет, скажет за тебя, я вас там же благославлю. Нет, извини, но придётся из него кнутом дурь вышибать. Это проверка, тебе ничего не будет. Согласна?

— Да, ваше сиятельство, но ответ я уже знаю. Он встанет.

— Дочка, в таком случае, я от счастья расплачусь. Иди, побудь с ним. Вижу что тебе не терпится.

Как только Варя не тронув деньги уходит. Ерофей наливает стакан водки. Долго смотрит на напиток, выплёскивает содержимое в камин, встаёт и закуривает.

— Неужели это всё правда? — вслух рассуждает Волокита.

В мыслях же прикидывает о том как удачно впишется в семью Варя. Она из простого народа, к дворянам никакого отношения не имеет и это очень хорошо. В простом народе, кровосмесительные браки не приняты. Из этого следует, что родит она здоровых и крепких внуков.

— Нет, мешать точно не буду, — затягиваясь выдыхает граф. — Наоборот, помогу. Наплевать, кто что скажет. Пусть Жигуновы и Рябинины за чистоту крови борятся. Я так не делал и никогда не сделаю. Главное, чтобы Славка...

Вздохнув, граф смотрит на языки пламени в камине. Вспоминает прошлое. Погибших при дурацких обстоятельствах жён. Умерших от болезней детей.

— Святая, — склонив голову шепчет граф. — Спасибо тебе. Я всё сделаю. Сделаю даже невозможное, но такой шанс, я не упущу. Спасибо...