Волокита

Глава 25

Глубокая ночь. Славик.

Бессонница... Как привидение брожу по дому. Прислушиваюсь, присматриваюсь. Тишину нарушают только работники кухни. Моют посуду, строгают заготовки на завтрак. В три часа ночи. В остальном тишина... Но от этого и тревожно.

Слишком тихо... Как будто перед бурей. К тому же Марго куда-то усвистала. И ладно бы... Но Варя обмолвилась что перед отъездом ей кто-то позвонил, а потом Маргарита страшно нервничала и ужасно спешила.

И я бы мог подумать что её Святейшество Вишневская Маргарита Владиславовна ушла на блядки, но почему-то таких мыслей не возникает. Смотрю на неё и понимаю что мне она никогда не изменит. Также как Варя, красавица Настя, Ника, Света, Люба... И Алиса.

Султан мелкого разлива. Гарем себе завёл. Семь! Семь!!! Да я с одной никогда больше месяца не возился. А тут... А что если будут ещё? Что если Ерофей, пытаясь укрепить позиции клана Волокита, договорится ещё с кем-нибудь? И что тогда?

А ничего. Пойду и женюсь. Не потому что хочу, а потому что за мной клан. И, возможно, в скором времени, хотя я не тороплюсь, мне придётся возглавить его. Это ответственность. В этом деле "хочу не хочу" не катят. И с жёнами мне придётся хорошо обращаться. Потому как какая-нибудь Люба, подойдёт к папочке и скажет мол Славка внимания не уделяет. И Славка по соплям получит. Никита мужик серьёзный, доведу дело до рукоприкладства, от него же и пострадаю.

Значит... Улыбаемся и машем. А что делать? Мог ведь и хуже попасть. В Вархаммер например, к Слаанешитам. Фу...

Продолжаю бродить по дому. Заглянув в спальню смотрю на спящих женщин. От красоты такой, невольно улыбаюсь, уже думаю что мне повезло, а глядя на роскошные тела Вари и Насти подругому думать нельзя....

Грохочет входная дверь. В коридоре слышится цокот каблуков и мат. Мчусь туда, выворачиваю из-за поворота..

А там женщина в красном. Синеглазая блондинка, с потрясающей фигурой и сумочкой на плече. Смутно знакомая... Отец что ли кого-то приводит?

— Вы кто?

— Слава, беда... — подбегая ближе, голосом Маргариты говорит незнакомка.

— Марго?

Марго выглядит как будто приведения которых она увидела, её пыльными мешками отходили. Нервная, всклокоченная. Даже слегка вспотевшая.

— Что случилось?

— Слава, это я. Да! Я такое узнала. В клане пр...

Не давая ей договорить притягиваю и целую в губы. С языком, по-настоящему. Сильно щипаю за попу... На что Марго не отрываясь от меня кивает. Всё же отходит...

Прикладываю палец к губам, беру её за руку и тащу в лабораторию Иволгина. Затаскиваю внутрь, запираю дверь... Иволгин не спит, мешает в колбах какую-то хрень. Подходит и с непониманием смотрит на Маргариту. Явно не узнаёт...

— Свои. Маргарита, милая, что...

— Мне бы выпить. Иваныч, намешай мне спирта. Ох...

Пока Иволгин разбавляет спирт, Марго выпивает какую-то извлечённую из декольте микстуру. Волосы её сразу белеют, возвращаясь привычный цвет. Получив спирт, полный стакан, она выдохнув выпивает половину, просит салфетку и получив выливает на неё остатки спирта. Стирает с лица макияж, от чего становится похожей на себя. Ворча извлекает из глаз линзы...

— Так что всё таки случилось?

— Слава, — вздыхает Маргарита. — Я провернула операцию. Хотела раздавить Жигунова. Ерофей мне разрешил. Я договорилась с начальником полиции, создала себе легенду. Под личиной ссыльной баронессы Соколовой, подбила клинья под Жигунова. Короче я внедрилась. И вот сегодня я узнала...

— Что? — вместе с Иволгиным спрашиваем.

— В клане предатель. Жигунов хочет отравить нас всех. Завтра, за ужином, мы отведаем отравленных угощений. Остап работает на Жигунова. Он заставит Иволгина приготовить яд. Нас всё это время пичкали наркотиками и держали под гипнозом. Мы сами... Они извели почти всё правящую ветвь.

— Всё как мы и предполагали, — вздыхает Иволгин.

— Как предполагали? — удивляется Марго. — Вы о чём? Я там с этой мерзостью общаюсь, строю из себя хрен пойми кого, а вы сами... А я...

— А ты сейчас нам всё расскажешь. Всё, в подробностях. А потом мы решим что делать.

Марго не рассказывает. Она вытягивает из сумочки шнур, подключает его к компьютеру Иволгина и запускает запись разговора. У неё в сумке не только камера, но и пара не хилых микрофонов.

От записи, от того что нёс Жигунов, вместе с Иволгиным выпадаем в осадок. Дослушав смотрим друг на друга.

— Вот дела, — отхлебнув из бутылки спирта вздыхает Иволгин. — Что делать будем?

— Казним ублюдка! — кричит Марго.

Встаёт, суёт руку под юбку и вытащив пистолет взводит его.

— Подожди, — останавливаю её. — Не суетись. Ты, как я знаю, у нас разведчица. Вот и храни хладнокровие. А мы... Тимофей Иваныч, нам нужна помощь? Надо дать бурду отцу и Медведеву.

— Я думал дать всем.

— Долго провозимся. Потом, все могут не убедительно сыграть, кто-нибудь провалится. Надо... Дадим только Медведеву и отцу. Остальные... Вы же можете приготовить вместо яда, снотворное. Мгновенного, но не долгого действия?

— А для нас противоядие! — схватывает мысль Иволгин. — Да, смогу.

— Зачем всё это? — не понимает Марго.

— А ты разве не хочешь посмотреть на рожу Жигунова? Остап сообщит о том что мы все сдохли, а на утро мы встретимся в городе. Или подойдём к воротам квартала и молча встанем.

— Какой ты у меня коварный, — улыбается Марго. — Ну так что, идём будить Медведева?

Идём... Берём всё нужное, то есть снадобье и бутылку рыбьего жира и топаем к Медведеву. Как только он открывает, вваливаемся внутрь и вываливаем всё что узнали. В подтверждение включаем запись.

— Интересно, — хмурится Медведев. — Но прежде... Маргарита, откуда ты знаешь начальника полиции?

— Дело прошлое, если кратко то вытащила его брата из пыточной. Пара звонков старому приятелю, и вот у меня все ресурсы. Начальник вешает на уши Жигунова лапшу, служащие подливают в водку интересные вещества. Такие что Жигунов теряет страх и проигрывает мне восемьсот тысяч. Потом я сжигаю перед ним копию расписки и он мой.

— Разведка, — разводит руками Медведев. — Всегда вас уважал. Как вижу не зря. Так, план мне понятен. Одобряю. Вот только эту дрянь...

— Это необходимость, — намешав в ложке дьявольское зелье улыбается Иволгин. — Борис, открой рот.

— Бе... Фу.... Слава, как ты эту дрянь три раза в день принимаешь? Можно другим способом?

— Или так, или клизьмой, — улыбается Целитель. — Вы как предпочитаете?

Медведев не отвечает, зажав нос и закрыв глаза открывает рот. С великим трудом проглатывает лекарство. Зеленеет и начинает икать...

— Маргарита Владиславовна? — лыбится целитель.

— Ой фу... Ладно.

Маргарита долго не выделывается. Проглатывает лекарство. Потом сидит как сова выпучив глаза. Икает и с каждым иком выдыхает колечки синего дыма.

— Ну, а теперь... Все к главе клана. И это самое сложное.

— Ерофей умный, — качает головой Медведев. — Он выпьет.

— Я не этого боюсь. А того, что он побежит убивать Остапа. Так что... Борис Всеславович, держите его.

Следующий день. Вечер.

Весь день, Остап мутил дела. С самого утра, внушил Ерофею что вечером надо собрать за одним столом весь клан. Потом внушил Иволгину что необходимо приготовить смертоносный яд мгновенного действия. Оставить на столе рецепт и ингредиенты. Написать записку о том что Волокита его замучили, поэтому он решил избавиться от них и свести счёты с жизнью.

После, дабы напоследок поиздеваться, внушил Варе и Насте, что Славка их не любит. Самому Славке, как обычно начесал что трогать девушек нельзя. Потом с довольной рожей ходил и наблюдал за их первой серьёзной ссорой.

Так и настал час расплаты. Весь ненавистный Остапу клан, все эти гнусные рожи, за одним столом. И скоро их не станет. Конечно, Остап передушил бы их и раньше, но обещавший место в клане Жигунов запретил. Да и самому Остапу нравилось как клан Волокита, сам того не понимая, медленно изводится.

Подают еду. Выносят огромные блюда с разными закусками. Все наливают друг другу алкоголь. Женщины рассаживаются и раскладывают еду по тарелкам. Все уже готовы приступить...

Остап вытаскивает из кармана маленький свисток, дует в него... Глаза присутствующих стекленеют. Все они замирают.

— Уважаемые твари, — говорит Остап. — Сегодня, наконец-то настал тот час, когда вы все ответите за своё преступление. Ешьте. Кушайте! Жрите, суки. Приступать!

Все приступают. Набрасываются на еду. Первым падает заморыш Славка. За ним Варя. Демьян. Ольга, Мирослава. Ерофей... Медведев выдерживает дольше всех, почти съедает свою порцию и падает....

— Ну вот и всё, — вставая и доставая телефон улыбается Остап. — Конец. С вами покончено. Я отомстил! Алло, Павел Петрович, дело сделано. Да, ухожу. До связи.

— Хи-хи...

— Как? — услышав смех наследника бледнеет Остап. — Славка? Ты...

— Не только он, — к ужасу Остапа поднимается Маргарита.

— И я, — встаёт Иволгин.

— Я тоже, — поднимает руку Медведев.

— Ну и я, — вздохнув поднимается Ерофей. — А теперь расскажи мне, подонок, за какое преступление ты с нами так?

— Ерофей Евгеньевич, вы не так поняли...

Мямля и пытаясь оправдаться, Остап хватает свисток, дует в него. Однако на свист никто не реагирует. Остап решает бежать... Маргарита запрыгивает на стол, прыгает на Остапа и валит на пол. Пробивает кулаком в живот...

— Тимофей Иваныч, — командует Ерофей. — Берии свою сумку и в подвал. После приведи всех в чувства и скажи чтобы спускались к нам. Борис, эту псину за ноги и волоком. Хочу чтобы он своей ёбаной головой все ступени пересчитал. Слава, за мной. Будем узнавать чем я перед этой мразью так согрешил. Пошли!

Час спустя. Подвал. Славик.

А у нас, оказывается, есть дыба. И на ней уже хорошо покоцанный Остап. Вокруг него все наши. У рычагов Ерофей, стоит и мрачно смотрит на жертву. Вернее не совсем на жертву, а на то как Иволгин обкалывает Остапа, чтобы эта падла раньше времени не сдохла.

Жестоко, бесчеловечно, цинично, сказал бы я не зная что натворил Остап. Но я знаю и заступаться за эту гниду, даже не собираюсь.

— Начнём, — тянет рычаг Ерофей.

Дыба скрипит, бедолагу растягивает. Жертва как может оправдывается, плачет, умоляет. Но на вопрос Ерофея зачем он так сделал, отвечать отказывается.

А тут настоящая камера пыток. На стенах всякая всячина. Крюки, цепи, щипцы, ремни, кнуты. Отдельно хирургические инструменты. Пыточная. Но почему-то называется — конюшня. Не важно...

— Я ещё раз спрашиваю, — отпустив рычаг кивает Ерофей. — Зачем ты извёл почти всю правящую ветвь?

— Не я! — кричит Остап. — Наговор. Провокация. Подстава!

— Борис Всеславович, — нехорошо улыбается отец. — Вы же пленных на войне допрашивали? Наверняка ваш опыт побольше моего будет. Будьте так добры, помогите мальчишке. Стесняется он.

Всеславыч кивает. Берёт пассатижи, целяет ими ноготь на большом пальце Остапа и с мясом вырывает его.

Подвал содрагается от полного боли вопля. Остап дёргается, плачет. Проклинает Жигунова, но говорит не собирается.

— Говори, мразь! — кричит Ерофей. — Мои жёны и дети! За что ты их убил? Говори! За что чуть не убил Славку?

— По яйцам его! — пищит Варя, однако от взгляда Ерофея прячется за меня.

— Клевета! — кричит Остап. — Не убивал.

— Не хочешь признаваться, — отходя бормочет Ерофей. — Зря. Так бы хоть умер быстро. Ты пойми, пытки со временем станут страшнее. Где-то через полчаса, ты сам начнёшь умолять меня о смерти. Расскажи и умри с честью.

— Ничего не знаю...

— Борис!

Всеславович отрывает Остапу второй ноготь. Крик повторяется. Все присутствующие морщатся, но останавливать экзекуцию никто не собирается.

Видя что говорить Остап не собирается, Медведев пробивает ему в живот и добавляет по яйцам.

— И это будет продолжаться, — взяв щипцы и нагревая их над языками пламени над ладонью вздыхает Ерофей. — Долго, в общем. Повторяю вопрос. Зачем ты их убил. Моих трёх жен, четверых сыновей и двух дочерей. Что они тебе сделали?

— Не я это, — пытаясь отдышаться стонет Остап.

— Смысл вертеться, дружок? Твой хозяин сдал тебя. Ты сам во всём признался. Скажи и смерть твоя будет лёгкой. Ну нет никакого смысла врать. Скажи...

— Не виноват...

— Хорошо, — пожимает плечами Ерофей. — Значит мы продолжим.

Раскалённые до красна щипцы, смыкаются на левом яйце Остапа. Ерефей сжимает их и скалясь вырывает яйцо.

— Сука! — кричит Остап. — Волокита, урод! Ты даже сдохнуть по человечески не смог.

— Работает, — кивает Алиса.

— Значит так, — шикнув на лисицу щурится Ерофей. — Предлагаю сделку. Ты говоришь мне всё и я тебя не убиваю. Согласен? Лучше согласись, а то ведь я и правое оторву.

— Дай слово главы клана...

— Слово главы клана, — вытягивается Ерофей. — Клянусь, что если всё мне расскажешь, я не трону тебя.

— И отпустишь?

— Отпущу. Рассказывай. Остап, не тяни. Мне надо знать.

— Двадцать лет назад... Двадцать лет назад, взрыв в шахте. Жидко Всеволод, мой дед. Он погиб там. Вы спасли всех. Ты, Ерофей, лично вытащил всех заваленных. А моего деда не спас.

— Остап...

— Что ты хочешь мне сказать, Ерофей? Что не смог? Своих соклановцев смог, рабочих смог, а моего деда не смог? Всю жизнь я вынашивал план мести. Каждый раз, как кто-то из твоих шлюх или выродков умирал, я смотрел как ты бьёшься головой об стены и радовался. Знай, я убивал их без жалости, с улыбкой. И к вам, последним из правящей ветви у меня жалости не было. Если бы Славка, не отказался от каши за ужином, он бы уже сдох. И ты... Зачем ты выплеснул алкоголь в камин?

— Что ты несёшь? — отходя от дыбы шепчет Ерофей. — Дурак...

— Этот дурак, убил всех кого ты любишь. Отца, брата, жён, детей. Я почти отомстил. Но вы...

— Кому отомстил? Нам? Остап, ты не прав. Ты придумал причину. Ты ничего не знаешь. Да, я не спас твоего деда. Не потому что не хотел, а потому что спасать было нечего. И спасли мы не всех. Три моих двоюродных брата, сестра, два племянника... Они погибли под завалами, вытащил я уже трупы.

— Врёшь! — кричит Остап.

— Нет, — мотает головой Ерофей. — В шахте работали наёмные специалисты. Проходило официальное расследование. Государственная комиссия проводила экспертизы. Они установили что твой дед был пьян. Он перепутал заряды. Он неправильно установил детонаторы, он убил и покалечил множество людей. А ты... Я ведь не бросил тебя. Я принял в клан, воспитывал как родного. А ты мне вот так отплатил? Ты улыбался нам в глаза, а в кармане нож держал. Я бы понял тебя. Я бы даже простил, мёртвых не вернуть. Но всё дело в том, что все эти годы, ты мстил не тем.

— Ты слово дал. Ерофей...

— Да-да, конечно, — растерянно кивает отец. — Развяжите его. Пусть идёт.

Остапа развязывают, снимают с дыбы, указывают на дверь... И он улыбаясь идёт. Идёт не оглядываясь, но тут... Медведев, в два шага, догоняет его. Ударом в спину валит на пол, хватает за ногу и без каких либо усилий, как сухую ветку, ломает лодыжку.

Тащит обратно, снимает со стены кнут и начинает сечь Остапа. Помещение соглашается дикими, полными боли и злобы, криками Остапа. От ударов кнута, кожа расходится... Кровь брызжет по всей пыточной.

— АААААА!!!... Ерофей! Ты же слово дал?!

— Так разве я его нарушил? — улыбается отец. — Ты посмотри внимательнее. Я тебя не трогаю. А если ты про Бориса. Тут я бессилен. Он в клане, в побочной ветви. Но своеволен до не могу.

— Не убивайте! — верещит Остап. — Я многое знаю. Я всё расскажу.

— Обязательно расскажешь, — шипит Настя. — Всё... А чтобы у тебя не появилось желания молчать...

Настя подходит к стеллажу. Берёт бутылку, открывает и поливает изувеченного Остапа от чего он срывая голос кричит. По пыточной распространяется едкий запах уксуса...

Пытки продолжаются ещё два часа. Иволгин периодически вкалывая Остапу какие-то вещества, банально не даёт ему отрубиться. Каждый из клана, как может наносит жертве увечья. Даже Варя, за то что этот гад чуть не убил меня, полосует его ножом по бедру.

Мы узнаём всё. Вообще всё. Как убил, что использовал, что думал при этом. Особенно потрясает с какой циничностью эта гнида обошлась со мной. Он навнушал мне всякой ереси. А потом с удовольствием смотрел как я медленно загибаюсь от голода. Вдобавок, он подливал мне в еду яд. Особенный, хитрый... Хитрость в том, что яд накапливается в организме и медленно уничтожает органы и ткани. Принимается регулярно, с перерывом не более двух недель. А когда концентрация яда дойдёт до нужной степени... Финальная доза и всё. Финалом моей истории, должна была стать та злополучная тарелка каши на семейном ужине.

Такая же участь, ждала безбожно пьющего Ерофея, но после того, как я загнусь. После меня, как говорит Остап... Ерофей прожил бы от силы неделю.

— Ну и мразь, — ткачает головой Антон. — Тебя за это убить мало.

— Пощадите, — стонет лежащий на полу Остап.

— Давай, Слава, — поворачивается ко мне Медведев. — Что возьмёшь? Нож или пистолет?

Вот так... А я... Хотелось бы спросить причём тут я, но вопрос этот глупый. При всём здесь я.

Мою маму этот урод столкнул с лестницы. Меня травил ядом и заставлял вести себя как будто я конченый.

Клан затихает, все смотрят на меня. Все ждут что месть сейчас случится и свершить её должен я. Но я не хочу...

— Выдохни, — кивает Медведев. — Соберись. Если не можешь, просто скажи. Я сам раздавлю эту гниду.

— Нож, — пытаясь придать голосу хоть какие-то нотки уверенности выдыхаю. — Пуля для него, слишком легко.

Медведев достаёт из-за пояса нож, протягивает его мне. Стараясь не трястись как сука перед расстрелом, принимаю оружие и шагаю к Остапу. Пинком переворачиваю на спину, наступаю на изломанную руку...

— Слава, — шепчет Остап. — Сделай это быстро...

— Нет. Ты с радостью наблюдал как мои родственники умирают, — играя на публику изображаю злость. — Лёгкой смерти ты не заслуживаешь.

Наклоняюсь, нож входит в живот Остапа, в районе желудка. Засаживаю по самую рукоять, поворачиваю. Вытаскиваю и несколько раз бью в живот. Выпрямляюсь...

— Собаке, собачья смерть...

Остап захлёбываясь кровью пытается что-то сказать. Начинает дрожать... Закатывает глаза, бьётся в предсмертной агонии. Выплёвывает кровь и затихает...

— Я это заберу, — отбирая у меня нож улыбается Медведев. — Варь, уведи его. Налей выпить. Только одного не оставляй.

Выходим, Варя обнимая меня, выводит на верх. Там останавливает и обнимает.

— Слава, ты как?

— Мне страшно. Варь, пойдём в комнату. Не хочу чтобы меня таким видели. Я...

Я убил. Не как в прошлый раз, находясь в полубессознательном состоянии. Я сделал это осознанно. Потому что от меня этого ждали. Меня это нисколько не радует... Но такова жизнь. И я... Я должен. Потому что не один, за мной клан... За мной Варя... И я... Хватит с меня на сегодня.