Во все Имперские ТОМ 11 Непобедимое Солнце

Глава 241 — Время Освобождения: Федоровский Посад

«...вот о чем я толкую.

Квантовая запутанность.

СВЯЗЬ.

Я надеюсь, вам не нужно объяснять, что такое квантовая запутанность.

Два кванта, разнесенные во Вселенной на три миллиарда световых лет друг от дружки, могут быть связаны.

Связаны крепкой и невидимой веревкой, СТРУНОЙ.

Да, это уже та самая пресловутая Теория Струн.

И в магии тоже самое, и в сфере духа тоже.

Близнецы находятся друг с другом в отношениях вроде той же квантовой запутанности.

Близнецы связаны духовно и незримо.

Вот почему морду могут бить одному близнецу в Воркуте, а зубы заболят у другого в Париже.

Это логично, это объяснимо.

Ведь когда-то еще в животе у матери у близнецов было не только одно тело, но и одна душа!

Просто примите эту мысль.

Вы знали, что есть специальное заклинание, позволяющее близнецам полноценно обменяться телами, и даже не на время, а навсегда?

Ставлю бороду Владимира Соловьева (а борода у него большая и давно немытая), что вы не знали.

А такое заклинание есть.

Очень древнее, это заклятие одного давно погибшего каталонского клана.

И сегодня я один во всем мире знаю его.

Ну да ладно, речь сейчас о другом.

Просто задумайтесь — если духовная связь существует между близнецами, и если эта связь настолько крепка, что позволяет близнецам обмениваться телами и душами друг с другом, то какова же связь между человеком и его алхимической копией?

О, вы скажете, что эта связь еще прочнее...

И будете правы.

Связь между человеком и алхимической копией его тела глубока.

И если человек умрет — умрет и его копия.

Ибо в мире просто не будет существовать образа, который эта копия копирует.

Понимаете?

Но тут есть и обратная связь.

Если с копией произойдет некое яркое и существенное метафизическое событие — то оно неизбежно отразиться и на оригинале.

ДУХОВНАЯ КОГЕРЕНТНОСТЬ.

Вот о чем я говорю...»

Запись на русском языке, из Московского архива Охранного Отделения,

Точное происхождение записи неизвестно, но вероятно написано Псевдо-Аркариусом

в начале 2000-х

8 сентября 2022

Российская Империя, Санкт-Петербургская губерния,

Федоровский посад

19:13

Люба Кровопийцина свернула с шоссе на Форносово и повела машину по проселочной дороге, тянувшейся среди полей.

Поля здесь были в основном засажены рожью, хотя попадались и громадные оранжереи, в них росли разного рода экзотические фрукты, поставлявшиеся не только в Царское село и Павловск, но и к столу самого Императора.

Дело уже шло к закату, лучи Солнца окрасились рыжим, на северо-западе в воздухе парила громада Павловска, единственного в мире летающего города...

Сейчас не нужно было даже иметь бинокль или быть магом из клана Глаз-Алмазовых, чтобы убедиться, что в Павловске кипит жаркий бой.

Вертолеты над Павловском отсюда с земли казались точками, но было ясно видно, что эти точки мечутся, как заведенные, а еще пылают и взрываются...

Звуки из Павловска до земли не доходили, но картины жестокого воздушного боя можно было разглядеть без труда. Один вертолет даже вынесло за пределы защитного купола Павловска, купол сжег его, обратив в горсть металла, и этот металл кусками посыпался вниз, в огромный карьер под Павловском. Части развалившегося вертолета отсюда напоминали огненно-металлический водопад, низвергающийся с небес прямо в преисподнюю...

Наследника Павла Павловича мотало на заднем сидении, ибо дорога здесь была неровной, и Любин дешевый французский внедорожник скакал на каждой кочке, как пьяный баронет из клана Прыгуновых.

У Павла Павловича с собой был рюкзак, куда он уже успел напихать новые томики своей любимой японской манги, купленной в Царском. А еще наследник снова начал было пить свою любимую Инка-Колу, но автомобиль так трясло, что Павел Павлович пролил напиток на себя, а потом выругался и прямо на ходу вышвырнул недопитую банку в окно.

— Люба, полегче, умоляю вас!

Вампирка покорно сбавила скорость, но несильно, всего на десяток километров в час.

— Люба, куда мы едем? — поинтересовался наследник.

— Не знаю, Ваше Величество, — буркнула Кровопийцина, — Подальше от Павловска.

— Да, но моя сестра сказала нам ехать в сторону Царского села, где нас должны встретить её люди...

— Это больше не люди вашей сестры, Ваше Величество, — бросила вампирка, — Это теперь люди Алёны Оборотнич. Я узнала её голос, я слышала эту суку на заднем плане, когда говорила с принцессой Ладой. Ваша сестра — под каблуком у этой сумасшедшей. А ей веры нет. Так что никаких встреч. Мы просто сваливаем.

— Да, но Нагибин сказал... — Павел Павлович похоже совсем запутался в ситуации.

— Нагибин — предатель, он переметнулся к либеральным масонам, — перебила Люба, — Так что ему веры нет тем более.

— Ха! — Павел Павлович наконец сообразил, он в отличие от своего брата Малого идиотом никогда не был, — То есть вы предлагаете нам отвергнуть всех наших друзей и просто спрятаться?

— Верно, Ваше Величество. Эти «друзья» — нам больше не друзья. И Нагибин, и Алёна Оборотнич убьют вас сразу же, как только до вас доберутся, поймите. И ваша сестра-канцлер больше вас защитить не сможет.

— Хм, значит, вы уже приняли за меня решение, Люба? А вы не забыли, что вы моя стражница, а я ваш Государь... Блин!

Машина подскочила на очередной кочке, Павел Павлович громко клацнул зубами и прикусил себе язык.

— Я не забываю об этом ни на одно мгновение, Ваше Величество, — вот сейчас Люба на самом деле обиделась, — Но никаких внятных приказов я от вас за последние двадцать минут так и не услышала. Так что решила взять ситуацию в свои руки и действовать. Я готова умереть ради вас, Государь. А если у вас есть конкретные приказы — просто озвучьте их. И я выполню любой.

— Вот прям уж любой? — наследник хихикнул.

Явно вспомнил какую-то пошлятину из своих любимых японских комиксов.

— Абсолютно любой, — подтвердила вампирка, — Павел Вечный, например, переспал с половиной своих Лейб-Стражниц, если вы об этом. Так что и такой приказ я тоже выполню. Я даже покончу с собой, если вы это мне прикажете. Даже отвезу вас к Нагибину или к людям Алёнки... Только вот последнее окончится вашей смертью. И мой долг — предупредить вас, Ваше Величество.

— Ну... — Павел Павлович замолчал, сосредоточенно созерцая оранжереи за окном авто.

И Люба понятия не имела, о чем сейчас думает наследник. Павел Павлович был странным. Вроде и не дурак, а вроде и ведет иногда себя глупо. Он слишком стеснительный, слишком нерешительный, ему не хватает Булановской дерзости...

Так что сейчас наследник престола вполне мог как размышлять о судьбах Империи и своей собственной судьбе, так и фантазировать на тему Любы Кровопийциной и разного рода приказов ей, типа тех, которые отдают демонеткам юные девственники-чернокнижники в японских комиксах.

— Так что, будут приказы, Ваше Величество? — уточнила Люба.

— Хех, — наследник хмыкнул, — Пожалуй нет, Люба. Я, честно сказать, не хочу занимать трон, и никогда не хотел. Так что идея сбежать подальше от Павловска и дворца, где этот проклятый трон стоит, не кажется мне такой уж дурной. Я доверюсь вам, Люба.

— Хорошо, — буркнула вампирка, хотя эти слова были для неё как ножом по сердцу, — Хорошо. Как прикажете, Ваше Величество. Но прекратите мне выкать, умоляю вас. Уши режет. Я — ваша раба. Нечего называть меня на «вы».

— Как скажете... То есть, как скажешь, Люба. Прости.

— О, Господи! — вот теперь Люба не сдержалась от восклицания.

Выкать ей наследник перестал, зато теперь просит у неё прощения...

Император просит прощения у Лейб-Стражницы!

Воистину, это все равно, как если бы воин просил прощения у своего меча или щита...

Вампирка сейчас испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, она была рада, что Государь достаточно умен, чтобы не ехать к Нагибину или Алёне Оборотнич. Павел Павлович понимал, что никому из них теперь веры нет, это было хорошо.

Но с другой стороны...

Люба испытывала почти физическую боль каждый раз, когда Павел Павлович болтал о своем нежелании занять трон. Это было даже не бесчестие, это было за гранью всех понятий.

Вампирка просто не понимала, как такое возможно, она не была сильна в истории, но помнила, что вроде бы раньше в истории России никто ни разу от короны не отказывался...

Ну да плевать.

Павел Павлович — законный Император по крови.

И этого достаточно.

Достаточно для Любы, она ведь была не только Лейб-Стражницей, но и последней из клана Кровопийциных, а для Кровопийциных вопросы крови всегда были самыми важными.

Кровопийцины пили кровь уже тысячу лет, так что отлично знали о том, что кровь и есть душа, что право крови — священно.

А значит Павел Павлович все же будет Императором, хочет он того или нет. Нельзя отказаться от данной тебе Богом миссии, это грех, это отказ от себя самого...

Император вдруг закашлялся, наверняка снова хлещет свою поганую колу.

Хорошо хоть, что Павел Павлович предпочитает Инка-Колу в черной банке, эта настояна на листьях коки, но из них предварительно выжимают весь кокаин. А вот брат Павла Павловича Малой больше любил красную Инка-Колу, которая была уже с кокаином.

Люба бросила взгляд в зеркальце над лобовухой, но увидела, что никакой Инка-Колы в руках у Его Величества нет. Прошлую банку наследник выкинул в окно, а новую так и не открыл, хотя у него была дюжина банок в рюкзаке...

— Что такое, Ваше Величество? Укачало?

Павел Павлович не ответил, только больше закашлялся.

Лицо у наследника исказилось, да ему же не хватает воздуха!

— Вот дерьмо, — у Любы внутри все похолодело.

А что если Павла Павловича отравили, что если он сейчас умрет?

Для Любы это было бы хуже её собственной смерти, это было бы БЕСЧЕСТИЕМ...

Стражница, допустившая гибель своего Императора, хуже последнего грешника, хуже животного, хуже холопа...

Стражница, допустившая смерть Государя, сама не достойна не то что жить, а просто даже помышлять о прощении!

Люба мягко остановила машину, выскакивая наружу, вампирка лихорадочно размышляла...

Ей хватило секунды, чтобы осознать, что отравить наследника никак не могли. Ибо последние дни она пробовала лично всю еду Павла Павловича, а что касается Инка-Колы, которую литрами вкушал Павел Павлович — то её Люба для него купила в случайной шашлычной на трассе.

И никто из врагов не мог знать, что она заедет в эту шашлычную, да и банки были целыми, их никто не открывал и даже не протыкал, чтобы ввести туда яд. Люба их лично осмотрела.

Так что колу отравить не могли. А значит, травануть наследника могли только несколько дней назад, не позже. Наверняка яд был долгоиграющим... Ну конечно! Павел Павлович же ел в том монастыре, где их спрятал Нагибин, а до этого в Карелии, в гостях у Кабаневичей, которые служили Нагибину...

Дать Павлу Павловичу яд отложенного действия — это очень по-нагибински. Нагибин обожал такие многоходовочки. Видимо, подонок еще тогда решил переметнуться к либералам и траванул Государя. Чтобы Его Величество умер позднее, и чтобы никто не подумал бы на Нагибина...

А Люба не уследила. И нет ей прощения!

Люба распахнула пассажирскую дверь, вытащила Павла Павловича наружу, уложила его на обочину, расстегнула наследнику ворот мундира...

— Спокойно, Ваше Величество! — но у Любы у самой дрожал голос, — Дышите! Попробуйте! Вот, попейте...

Люба метнулась к рюкзаку Императора, вскрыла банку Инка-Колы и попыталась залить напиток в Государя.

Но ничего не вышло.

Павел Павлович не мог пить, и дышать тоже не мог.

Он только хрипел, бешено вращал глазами, лицо у него сначала покраснело, а теперь становилось синюшным...

Плохо, очень плохо. Это уже полноценная асфиксия, через минуту все будет кончено.

Но вампирку не устраивал такой вариант.

— Что ж, я высосу этот яд, Ваше Величество...

Люба оседлала наследника, крепко сжав его бедрами, потом склонилась к лицу Павла Павловича, прокусила ему шею и начала жадно лакать кровь.

Она лакала и сосала кровь Императора так быстро, как никогда в жизни, как умирающая от голода кошка, перед которой поставили мисочку молока.

Сама умереть от яда вампирка не боялась, это было просто неважно, её собственная жизнь сейчас не значила ничего...

Но Люба панически боялась другого — что это не поможет, что ей не удастся спасти Императора. Яд, видимо, уже был в сердце наследника, а может и в мозгу, а вырвать Павлу Павловичу мозг и сердце Люба не могла, наследник бы такого точно не пережил. Потеряв сердце или мозг, умирают даже АРИСТО.

Все что девушка могла сейчас сделать — это лакать кровь и надеяться, и молиться всем богам...

Впрочем, в богов Люба никогда особо не верила.

Над вампиркой бешено заметалась её кроваво-алая аура, во рту у Любы был знакомый вкус Булановской крови — кровь Императоров отдавала древними тайнами эпохи Старой Хазарии, дерзостью, силой, жаждой власти, пряностями, солеными ветрами с Каспия...

Люба знала этот вкус, она ведь кусала раньше самого Павла Вечного, когда Император хотел отдохнуть от своей неистовой МОЩИ и просил Любу высосать из него часть ауры...

Впрочем, из Павла Павловича много не насосешь. Он гораздо слабее Павла Вечного, так что Люба особо не увлекалась, хоть её уже и объяли жажда и азарт Кровопийциных, которые всегда приходили, когда вампир добирался до жертвы.

Но Павел Павлович тем временем все синел. Его лицо было совсем рядом с Любиным, и вампирка кожей ощущала, что наследник не дышит...

Проклятый Нагибин!

Люба убьет подонка, перед тем, как покончить с собой, как велит её долг... Если Император умрет — Люба сделает это!

Ублюдок воспользовался ядом — оружием женщин, трусов и парий Отравищиных. Мудак забыл о ЧЕСТИ!

Впрочем, у Нагибина никогда и не было чести, чтобы о ней помнить...

Люба поняла, что дальше высасывать Государя нельзя. Еще хоть сто грамм крови — и Павел Павлович умрет если не от яда, то от кровопотери.

Оторваться от сладкой шеи наследника было трудно, Люба так и не научилась останавливаться, когда кусала своих жертв — наслаждение было слишком велико...

Но сейчас она остановилась, это было так больно, что вампирка даже всхлипнула.

Все еще сидя на наследнике, Люба вглядывалась в его лицо, но лицо у Павла Павловича все еще было синюшным, он тихонько хрипел, глаза лезли у Императора из орбит...

Не помогло. Никакого результата. Не сработало.

Проводить реанимацию? Открытый массаж сердца? А если дело не в сердце, если это мозговой невралгический паралич...

Рассуждать Любе было некогда, она разорвала мундир и рубашку на наследнике, потом собралась проломить ему грудину...

— Нет, стой, — прохрипел Император, а потом шумно и яростно вдохнул.

Лицо Павла Павловича вдруг стремительно начало превращаться из синюшного в молочно-бледное.

Он дышал, дышал!

— Боже мой, — Люба расплакалась, — Ваше Величество, как вы...

— Слезь с меня, — пробормотал Павел Павлович.

Вампирка смущенно слезла с Государя, потом помогла Павлу Павловичу встать на ноги.

Наследника шатало, Люба придержала его за плечо.

Значит, все же сработало? Она спасла Императора?

Выходит, что так, но теперь яд в крови у Любы. А сама из себя она высосать кровь не может...

— Как вы, Ваше Величество?

— Спасибо, лучше.

Через секунду голова у Павла Павловича вдруг взорвалась, просто разлетелась на куски, как арбуз, выпавший из кузова грузовика.

Вампирку обдало кровью и ошметками мозга, куски черепа Павла Павловича полетели в дорожную грязь...

ЧТО?

Из обезглавленной шеи Павла Павловича бил фонтан крови, но Император стоял на ногах. Стоял на ногах, причем теперь как будто твердо...

Люба не верила своим глазам. Она уже ничего не понимала. Все было, как в кошмарном сне.

Обезглавленный Павел Павлович вдруг взмахнул руками, а еще через мгновение у него взорвалась грудина, ребра полезли наружу вместе с кусками легких...

Тело Императора рухнуло на колени, а из его разорванной грудины полезло наружу что-то темное, непонятного цвета, как будто коричнево-золотого...

Какая-то жижа...

Люба Кровопийцина впервые в жизни впала в шок от страха и впервые в жизни попыталась на самом деле вспомнить и прочитать древние друидические молитвы, ибо её клан исповедовал веру в старых русских богов...

Вот только ничего не вышло. Люба от ужаса забыла, как говорить и даже как думать.

Она просто завизжала, как маленькая девочка.

А из Павла Павловича все лезло что-то... Любу обдало зловонием.

Да это же дерьмо! Из наследника лезет буквальное дерьмо, перемешанное с чистой магией...

— Gnosticus Liberator Venit! — прозвучал в ушах у Любы громовой неотмирный глас.