Во все Имперские ТОМ 11 Непобедимое Солнце

Глава 244 — Время Освобождения? ВРЕМЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ!

Повисло тяжелое молчание, выстрелы тем временем трещали уже на третьем, этажом ниже, где-то снаружи в парке грянул очередной взрыв...

— Чудесненько, дамы, — заявила Сноходовская и уселась к Императору на кровать, эффектно закинув ногу на ногу.

— Мама, мамочка, аааа... — запричитал Жаросветов.

Через мгновение обезумевший от ужаса адъютант Его Величества бросился к стене тайных покоев и начал биться об неё головой.

— Ваше Высочество, ведите себя достойно, — устыдил Жаросветова толстяк Исцеляевский, но парню было плевать.

Сестра Исцеляевского тем временем подоткнула одеяло Стального, поправила подушку, убрала с закрытых глаз Государя царский локон, некстати растрепавшийся.

Видимо, решила умереть, выполняя свой долг, заботясь об Императоре...

А раз так — то и Дубравиной следует поступить также.

Княжна решительно надела назад свои туфли. Потом прошла к небольшому зеркалу на стене и стала прихорашиваться.

Да, она умрет, но умрет, как правитель России, коим Дубравина и была последние несколько минут, после того, как принцесса совершила измену. Пожалуй, княжна даже войдет в учебники истории. Так что сейчас главное — умереть достойно, и её труп тоже должен быть красивым...

Когда сюда ворвутся люди принцессы — княжне следует сразу же напасть на магов. Тогда есть шанс, что её убьют холодным оружием, может быть даже ударом в сердце, и тогда возможно её тело пострадает меньше, чем от пуль...

Выстрелы уже гремели совсем рядом, в тайные покои теперь проникал не только запах гари, но и легкий дымок, клубившийся возле пола, значит, пожар распространяется по дворцу...

А Жаросветов, знай себе, продолжал всхлипывать, рыдать и стучать башкой в стенку.

Тук-тук-тук...

Стоп.

Княжна Дубравина вдруг осознала, что здесь явно что-то не так. Это тайные покои, стены здесь должны быть титановыми. Но звук от ударов башки Жаросветова был таким, как будто она билась по дереву...

— Ну-ка, — княжна прошла к Жаросветову, оттолкнула рыдавшего парня, а потом сама постучала по стене.

Не головой, конечно, а просто кулаком.

— Хм...

Дубравина активировала ауру и ударила кулаком уже со всей силы.

Скрытая под отделкой деревянная панель проломилась насквозь, на пол полетела щепа и куски штукатурки.

— О, Господи. А это еще что?

За секретной панелью оказалась ниша, а в нише возвышался идол — самый мерзкий, которого княжне приходилось видеть в своей жизни.

Идол был бетонным и серым, он изображал человеческую голову и кусок грудины. Грудина у идола была в солдатской гимнастерке, а голова была лысой и хищно скалилась в отвратительной усмешке, скорее звериной, чем человеческой.

Черты лица изваяния были уродливыми до тошноты, глаза были изготовлены из бурого янтаря, такого темного, что он напоминал натуральное дерьмо...

— Что это? — даже Сноходовская в ужасе вскочила на ноги.

— Вам виднее, госпожа генерал, — холодно произнесла Дубравина, — Простукивать стены в царских покоях — ваша обязанность...

— Я их простукивала, — обиделась Сноходовская, — Но еще при Павле Вечном. И этой штуковины тут тогда не было. Это, видимо, уже Стальной сделал. В тайне от стражниц...

— Я БОГ, — неожиданно произнес идол грубым хриплым голосом.

Дубравину физически затошнило от шока и омерзения, Жаросветов завизжал, даже Лейб-Стражницы отступили на шаг назад...

Голос у идола был отвратительным, ощущения от этого неотмирного гласа были примерно, как от вилки, скребущей по стеклу.

Рта идол, естественно, не раскрывал. Когда он «говорил» — у него лишь блистали янтарные глаза.

— ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС НА СПАСЕНИЕ — ПИЛЮЛЯ НА ШЕЕ У ИМПЕРАТОРА, — сообщил «бог», — НАКОРМИТЕ СТАЛЬНОГО ЭТОЙ ПИЛЮЛЕЙ. И ОН ПОПРАВИТСЯ. В ТУ ЖЕ СЕКУНДУ.

Янтарные глаза идола подернулись пеленой, бетонная тварь замолчала.

Княжна Дубравина услышала, что дерутся и стреляют уже здесь, на четвертом этаже дворца...

Жаросветов тут же рванул к Императору, разорвал пижаму на Стальном, и тогда все увидели, что на шее у Его Величества рядом с православным крестом и правда висит какой-то друидический амулет...

— Отойди, я сама, — Сноходовская пинком отбросила Жаросветова прочь, потом аккуратно сняла амулет с шеи Стального.

Она без труда открыла его, внутри амулета и правда оказалась черно-золотая крупная пилюля.

Сноходовская повертела пилюлю в руках, потом усмехнулась:

— Весь вопрос, дамы, теперь в том, можем ли мы доверять этой твари из стены... Кто-нибудь знает вообще, что это за хрень?

— Нет, — ответила за всех Дубравина.

— Да что тут думать — пихайте пилюлю в Императора! — разволновался Жаросветов.

И Сноходовская на этот раз неожиданно поддержала княжича:

— Ладно. Хорошо. Я понятия не имею, что это за мерзкая гадость сидит в стене, но эту пилюлю я знаю. Пилюля Вечной Жизни. Павел Вечный ел такие. Так что, думаю, пилюлю дать Его Величеству можно. Почему бы и нет? Это лечение. В этом нет бесчестия или оскорбления Его Величества. Действуйте, госпожа целитель.

Сноходовская бросила пилюлю Исцеляевской, та поколебалась, но лишь секунду. Потом княгиня сунула пилюлю Павлу Стальному в рот, брат Исцеляевской уже подавал ей стакан воды, который целительница и залила в Государя, чтобы тот запил пилюлю.

Пить Павел Стальной мог, хоть и пребывал в беспамятстве...

— Ну? Ну что? НУ? — Жаросветова всего трясло от нетерпения, как не в меру азартного игрока на скачках.

Исцеляевская приложила руку к груди Императора, над целительницей заметалась её белоснежная аура...

— Никаких изменений, — вздохнула Исцеляевская, — Его Величество в том же состоянии.

— Дерьмо! — выкрикнула Сноходовская, подбежала к нише в стене и одним ударом кулака разбила идола в труху.

На пол посыпалось бетонное крошево, янтарные глаза изваяния покатились по паркету...

Зато другие глаза вдруг открылись — глаза Императора Павла Стального.

Его Величество пришел в себя резко и сразу, это выздоровление было стремительным.

Стальной поднялся на кровати, оттолкнул от себя целительницу, потом в панике зашарил глазами по помещению, потом ощупал крест у себя на шее.

Не найдя рядом с крестом амулета, в котором была укрыта пилюля, Государь явно пришел в ужас:

— Пилюля...

— Она в вас, Ваше Величество! — Жаросветов отвесил Государю поясной поклон.

Глаза Павла Стального широко раскрылись от страха, где-то уже совсем рядом грянул взрыв...

Сноходовская опустилась возле постели Императора на одно колено и скороговоркой доложила:

— Бунтовщики во дворце, Ваше Величество. ЧВК Багатур-Булановых. Их ведет ваша сестра принцесса Арладаар. С ней Шеф Охранного Отделения Алёна Оборотнич. Через минуту или две они уже будут здесь. Предполагаю, что цель бунтовщиков — ваша смерть. Предлагаю немедленно эвакуироваться. Вертолетная площадка под нашим контролем. Пока что.

Стальной уставился на свою телохранительницу, потом кивнул.

Потом вскочил с кровати и потребовал:

— Мундир!

Жаросветов тут же притащил мундир из шкафа, Стальной надел его прямо поверх пижамы.

— Сапоги!

Жаросветов притащил и сапоги, и даже помог Императору обуться.

— Уходим, — распорядилась Сноходовская.

Павел Стальной больше не проронил ни слова, но взгляд у Императора был вполне себе осмысленным.

Магократы всей толпой вывалились в вестибюль тайных покоев, где ждали еще семь Лейб-Стражниц. Потом один за другим стали пролезать в камин, где располагался единственный выход из секретных покоев Его Величества...

Первым в камин протолкнули Жаросветова, как самого бесполезного, чисто чтобы проверить, нет ли снаружи покоев врагов, потом пролезли девять Лейб-Стражниц, потом Сноходовская вместе с Государем.

За ними Исцеляевская, её брат пропустил Дубравину вперед себя, а сам покинул секретные покои последним.

Оказавшись в огромной Государевой столовой, откуда и вел ход в секретные покои, княжна Дубравина тут же закашлялась от едкого дыма и оглохла от звуков боя и пальбы.

Дворец определенно горел уже где-то совсем рядом, в столовой висела густая вонючая дымовая завеса. А бои шли уже на четвертом этаже, буквально в соседних коридорах...

Стражница-негритянка, дежурившая в столовой, уже докладывала Императору:

— Отсюда не уйти, Ваше Величество! Слева — коридор горит, там не прорвемся, все обстреливают солярис-зарядами. Справа — Алёна Оборотнич, она нас убьет!

Но Павлу Стальному было не до докладов, от дыма Император начал задыхаться, он кашлял и тяжело оседал на пол...

Исцеляевская и её брат бросились помогать Государю, они тут же начали лечить его, вливая в Императора потоки своей белоснежной ауры.

— Он не дышит! — прокричала Исцеляевская.

— Окно, — Сноходовская указала на огромное окно столовой.

Окна здесь были бронированными, так что до сих пор сохранились в целостности, кроме того, столовая окнами выходила как раз на вертолетную площадку, где бунтовщиков пока что не было.

Княжна Дубравина и Сноходовская вместе метнулись на аурах к окну и вгляделись в пейзаж за ним.

Вроде всё спокойно...

Долина реки Славянки выглядела, как обычно. Разве что на том берегу речки догорал один упавший вертолёт. На площадке, располагавшейся за дворцом, стояли три целых и готовых к эвакуации вертолёта, рядом с ними торчал десяток Дубравинских наёмников, княжна узнала их по светло-зеленой униформе и гербам...

Еще там же дежурили четверо Лейб-Стражниц.

— Хорошо, мятежники сюда не добрались, — констатировала Сноходовская, — Сейчас сверим пароли...

Генеральша поднесла ко рту свои смарт-часы, служившие также в качестве переговорного устройства.

— Да к лешему пароли, Император умирает! — прокричала княжна Дубравина и высадила ударом кулака бронированное окно.

Вниз полетели осколки стекла, в столовую ворвался свежий ветер.

— Тащите Государя! — приказала Дубравина.

Исцеляевские вдвоем взяли Его Величество на руки, подтащили Императора к окну и вместе с ним спрыгнули вниз. Сноходовская спрыгнула следом, приказав своим девушкам:

— Уходим, дамы!

Дубравина пропустила вперед всех Лейб-Стражниц и только потом прыгнула сама, перед этим сняв свои туфли на высоком каблуке.

Конечно, страшновато прыгать с четвертого этажа, но магократ переживет. Максимум, она сломает себе ногу...

В лицо княжне Дубравиной ударил ветер, земля стремительно приблизилась...

Княжна приземлилась вполне удачно, даже не ушибившись, она с наслаждением вдохнула свежий воздух.

Дворец, оставшийся теперь за спиной Дубравиной, пылал, в нём все еще гремели выстрелы и взрывы, из окон первых двух этажей валил валом черный дым, вперемешку с языками пламени.

Над дворцом бешено метались вертолеты, но они вроде все были своими, у бунтовщиков авиация отсутствовала...

Дубравина скорее отошла в сторону, следом за ней из окна вылетел Жаросветов, эвакуировавшийся последним.

Адъютант Его Величества рухнул на землю на манер куля с дерьмом и тут же выругался:

— Твою мать... Я себе ногу сломал!

Но Дубравиной было плевать на придурка, она уже бежала к вертолетам, вот только...

— Измена! — раздался звонкий голос Сноходовской.

Дубравина бросила взгляд на вертолеты, возле которых так и застыли Исцеляевские, тащившие Императора. Его Величество почему-то все еще задыхался, на свежем воздухе ему совсем не полегчало, его лицо синело и раздувалось...

Тринадцать Лейб-Стражниц, включая Сноходовскую, окружили целителей и Императора.

Но дело было не в этом, напрягали во всей этой картине именно вертолеты...

В них не было экипажей, кабины были пусты. А сами вертолеты — обвешаны взрывчаткой.

Так что взлететь эти вертолеты определенно могли, вот только не в воздух, а на воздух.

Княжна Дубравина бросила взгляд на своих наёмников и поняла, что не узнает их... Это были не её люди! Чужие наёмники напялили Дубравинскую униформу!

И сейчас эти чужие наёмники уже целились из автоматов в верных Императору стражниц...

Что до стражниц, дежуривших здесь на площадке, то эти все оказались кавказской внешности, они ухмылялись, и тогда княжна осознала, что это никакие не Лейб-стражницы, это же просто Булановские принцессы, надевшие кожаную униформу и серебряно-золотые нарукавные повязки...

Наконец княжна Дубравина обернулась и увидела, что будка караульных у входа в небольшой садик перед дворцом сожжена дотла.

Значит, бунтовщикам все же удалось...

Ублюдки пробились на вертолетную площадку сквозь дворец, иначе они сюда попасть не могли, защитные купола защищали эту площадку со всех сторон! Со всех, кроме дворца...

Но бунтовщики пришли сюда. И даже организовали засаду.

Теперь последний путь к бегству был отрезан.

— Какого лешего... — Жаросветов кое-как поднялся на ноги, но ему тут же срезали башку пулеметной очередью.

Голова адъютанта Его Величества разлетелась буквально на куски, из окон дворца вертолетную площадку уже поливали свинцом, мятежники палили прямо из горящих коридоров и залов второго этажа.

Дубравина активировала ауру на максимум и бросилась к вертолетам...

Стоп! Нельзя к вертолетам! Там же взрывчатка, за этими вертолетами не спрячешься, там все сейчас взлетит ко всем чертям...

Эти мысли княжны оказались пророческими, уже через секунду мятежники начали палить по вертолетам, и те тут же взорвались, от первых же пуль.

Взрыв был столь мощным, что тут же убил человек пять верных стражниц. Остальные бросились рубать лже-Дубравинских наёмников и покончили с ними за пару секунд. Но от этого было не легче.

Сноходовская, Исцеляевские и еще пара стражниц пытались утащить вниз к реке все еще задыхавшегося Императора. План был так себе, учитывая, что обстрел из дворца не прекращался ни на секунду, но теоретически сбежать таким образом было возможно.

На выход людей защитные купола пропускали, а один из куполов раскинулся как раз над рекой, если приглядеться — даже можно было увидеть, как он мерцает...

Но Дубравина сейчас приглядываться не собиралась, девушка бешено металась по вертолетной площадке, пытаясь увернуться от смертельных потоков металла...

Изображавшие Лейб-стражниц Булановские принцессы тем временем бросились бежать налево, к садику возле дворца.

Ну конечно!

Вот туда и нужно двигать. Своих принцесс мятежники не обстреливают.

Княжна Дубравина, уже наплевав и на Императора, и на честь, ринулась на ауре к садику...

Одна из принцесс, совсем молодая девочка, которую вроде звали Ханна, заметила княжну и весело прокричала:

— Эй, Дубравина, иди сюда! С поднятыми руками!

Княжна и правда подлетела к принцесске, но вот руки поднимать она не собиралась. Равно как и убивать эту перворанговую девочку. И то, и другое было бы просто бесчестием.

Княжна подсечкой просто уронила принцессу на землю, но остальные трое принцесс уже тоже заметили Дубравину и атаковали её Булановкими заклятиями, все разом.

В воздух взметнулся целый смерч золотой магии, закрутивший княжну и сваливший её с ног.

Дубравина завизжала, ощущения были такими, как будто у неё вытекает мозг...

Но оно и неудивительно. Булановская магия, как известно, подчиняет, но как подчиняться сразу трем госпожам?

Заклинания, разумеется, не сработали, именно по причине своей одновременности. Княжну просто контузило. Когда она открыла глаза — одна из принцесс уже поставила ей сапожок на горло:

— Дубравина, сдавайтесь. Мы не хотим вас убивать.

В следующую секунду стрельба вдруг стихла, так же резко, как и началась. Где-то в глубинах дворца все еще палили, как и с другой стороны дворца, но здесь больше не стреляли.

Неужели Император убит, неужели бунтовщикам это удалось...

Дубравина завертела головой, но трудно вертеть головой или увидеть что-то, когда сука поставила тебе сапог на горло.

А еще через секунду...

Несколько окон четвертого этажа дворца вдруг разом вылетели, вместе с куском стены, который упал вниз, на останки взорванных вертолетов.

А из образовавшейся в стене дыры наружу из дворца вырвалось НЕЧТО...

Некая женщина, беременная, обнаженная и объятая потоками черной и золотой ауры. Женщина неслась на бешеной скорости, так что глаз едва успевал фиксировать её движения...

Вот теперь Дубравина испугалась по-настоящему, даже больше, чем несколько секунд назад, когда она металась по площадке под огнем.

Похоже, что Сноходовская была права — Алёна Оборотнич теперь раскачалась до полноценной богини.

Алёна черно-золотым болидом промчалась над площадкой и скрылась за холмом, нырнув вниз, она явно направлялась к реке, туда, куда тащили Императора целители и последние живые стражницы.

Потом грянули несколько взрывов, оглушительно МОЩНЫХ, но это была не взрывчатка, княжна Дубравина вдруг с ужасом поняла, что эти чудовищные звуки — звуки сражения Сноходовской и Алёны.

Над рекой вдруг заметались магические вихри, такие яростные и сильные, будто на Павловск сбросили стратегическую солярис-бомбу или будто сюда вдруг пришло северное сияние.

Сияние заполнило собой все небеса, и в нём Дубравина разглядела цвета ауры Алёны — чернь и золото, а еще цвета ауры Сноходовской — синеву и темно-фиолетовый...

Еще несколько оглушительных взрывов...

Принцессы в страхе наблюдали за кошмарными отголосками этой битвы под холмом, возможно самой лютой битвы в истории магии.

Воспользовавшись этим, княжна сбросила ногу принцессы со своего горла, перекатилась и вскочила на ноги.

Но бежать или тем более нападать Дубравина не пыталась. Куда бежать, зачем, на кого нападать?

Битва была проиграна, это было очевидно. Если бы Дубравина знала, что слухи о силе Алёны Оборотнич не врут, то она сразу поняла бы, что дело безнадежное. Сразу, как ей доложили, что Алёна участвует в штурме... И тогда княжна наверняка бы просто сдалась.

Но она не верила, что Алёна — богиня, как и никто не верил, до самого последнего момента...

А теперь дергаться уже слишком поздно...

Взрывы тем временем стихли, и не только взрывы под холмом.

Сияние в небесах рассеялось. Во дворце теперь тоже царила тишина...

Только где-то далеко на краю парка все еще кружил последний горящий вертолет, явно потерявший управляемость. Но и он уже через несколько секунд рухнул вниз и взорвался.

А вот теперь точно всё.

Дубравина почувствовала это, магическая чуйка подсказала ей.

Теперь тишина показалась ей оглушительной, было только слышно, как трещит и беснуется пламя в горящем дворце, и как свистит питавший огонь ветер в разрушенных залах...

Из выбитого окна первого этажа тем временем вылезли сразу несколько магов.

Дубравина узнала конунга Булановского ЧВК Владислава, лицо и мундир у него были залиты кровью, но явно чужой, сам генерал был в порядке.

Следом за ним появилась принцесса Лада, эта сука тоже была целехонькой. Потом появился министр путей сообщения Пушкин, последним из окна вылез какой-то уродливый тощий АРИСТО в алом кафтане, вот этого Дубравина не знала...

Алёна, подобно Жар-Птице, выпорхнула из-под холма и швырнула к ногам принцессы двух человек — Павла Стального и Исцеляевскую.

Все остальные вероятно так и остались лежать там под холмом мертвыми, даже бесстрашная Сноходовская.

Алёна их уничтожила, за полминуты.

Но Исцеляевская была еще жива, даже почти не пострадала. Только взгляд у целительницы блуждал, над Исцеляевской вихрем кружилась её белоснежная аура, целительница явно только что пережила нокаут и теперь регенерировала.

Павел Стальной тоже был жив, и более того — больше не задыхался.

Его пижама была залита кровью, на мундире, накинутом поверх пижамы, не хватало пуговиц, а на ногах — одного сапога.

Тем не менее, свергнутый Император тут же встал на ноги, даже попытался застегнуть свой мундир...

— Слава Павлу Павловичу, истинному Императору! — хором заорали принцессы, окружавшие Дубравину, — Смерть самозванцу!

Княжна Дубравина, разумеется, была в курсе, что Павел Стальной — самозванец.

Весь её клан был в курсе, но Дубравиных такие вещи никогда не смущали...

Так что удивили сейчас княжну не проклятия в адрес Стального, а здравницы Павлу Павловичу.

Похоже, что эти юные принцесски — настоящие дуры. Равно как и их предводительница Лада Багатур-Буланова. Ибо никакого Павла Павловича здесь не было, зато была Алёна Оборотнич — настоящая живая богиня.

Княжне Дубравиной было очевидно, что престол теперь займет Алёна, и только Алёна. А любой, кто посмеет усомниться в правах этой богини на корону — просто умрет...

Богиня тем временем парила и кувыркалась в воздухе в потоках черни и золота, явно наслаждаясь своей властью, МОЩЬЮ и победой...

Принцесса Лада достала из ножен меч и подошла к самозванцу.

— Ты умрешь, подонок, — коротко произнесла принцесса.

Стальной ухмыльнулся.

А еще через секунду, еще до того, как принцесса успела занести меч, у самозванца вдруг взорвалась голова.

Принцессу обдало потоками крови, Владислав Багатур-Буланов бросился вперед, явно намереваясь защитить принцессу от неизвестной опасности...

Но опасности не было.

Безголовый труп Павла Стального вдруг начал плясать, натурально дергать руками и ногами, отплясывая нечто вроде гопака...

Княжна Дубравина не верила своим глазам, принцесски вокруг неё в ужасе ахнули.

А труп самозванца плясал вприсядку, еще через мгновение он просто развалился на части, и из него полезли потоки бурого гноя, дерьма, еще какой-то мерзости, а еще — чистой золотой магии...

— Госпожа, отойдите! — генерал Буланов оттащил все еще сжимавшую меч принцессу от обращавшегося в нечто жуткое трупа Стального.

Алёна Оборотнич все еще парила в потоках собственной ауры, но даже она выглядела растерянной...

А потом грянул гром, и земля затряслась, и дворец тоже.

И весь Павловск, висевший под облаками, заходил ходуном.

И тогда княжна Дубравина испытала такой страх, какой не испытывала никогда раньше за всю свою жизнь.

Паника накатила на неё разом, оглушительная, захватывающая все сознание целиком. Княжна будто узрела ад, узрела то, что человеку видеть не положено...

Закатные небеса над дворцом и парком обратились из оранжевых в кроваво-красные. Сам мир теперь поменял цветовую гамму...

И Солнце! Солнце, почти зашедшее за горизонт, вдруг стало красным и маленьким, превратилось в уродливого карлика, казалось, что оно просто усохло за мгновение...

И оглушительный голос, как будто вонявший дерьмом, произнес:

— GNOSTICUS LIBERATOR VENIT!