Вне Системы. Книга 3

Глава 22

Нива мерно урчала, пожирая километры разбитой дороги. Впереди виднелись очертания какого-то города. Артемьевск.

Его проехали спокойно, даже удивительно. Может, из-за того, что федеральная трасса объезжала его по большой дуге, а может, просто подфартило. Но суть в том, что мы даже не останавливались, а как ехали семьдесят-восемьдесят километров в час, так и проехали.

Через час после Артемьевска я затормозил машину — топливо уже заканчивалось. Нашёл на обочине ровное место, где можно было спокойно заливать бензин из канистр. Вика стояла на стрёме, вертела головой на триста шестьдесят градусов, но всё было спокойно. Только ветер шуршал в придорожной траве да где-то далеко кричала птица.

— Покарауль еще, я проверю, где Аня, — сказал я, прикручивая крышку бензобака.

— Давай, — кивнула Вика, не ослабляя бдительности.

Я сменил руну скорости на руну «Чужие глаза», присев у колеса точно так же, как это делала Вика. Активировал навык, настраиваясь на Аню.

И снова оказался в её теле, на мотоцикле.

Аня ехала навстречу солнцу — то есть практически на юг. Ехала по двухполосной дороге с вполне уцелевшим отбойником, который разделял четыре полосы. По сторонам был лес — густой, тёмный, местами переходящий в заросли кустарника. Она всё также ехала на мотоцикле, на спидометре было под сотню.

Дорога была неплохая — асфальт потрескавшийся, но проезжий. Не то что наша убитая трасса. Изредка попадались указатели, но в потоке информации я успел разглядеть только один — что-то про разворот обратно на Тобольск.

Выйдя из видения, я достал карту и посмотрел на трассу. Да, действительно — за Тобольском буквально километров через пятьдесят-семьдесят начиналась двухполоска. Значит, однозначно едет в сторону Тюмени.

Интересно, куда дальше она свернёт? Вариантов было много. Или всё же ей нужно именно в этот город? К сожалению, моя память мне абсолютно ничего не говорила о Тюмени. Ну ладно, как доеду, там видно будет. Может, что-то и всплывёт в моей дырявой башке.

Вика, видя, что я вышел из-под действия навыка, спросила:

— Ну чё?

— Едет где-то по дороге. Я так предполагаю, в сторону Тюмени. — кивнул я, складывая карту. — Значит, после встречи с Саней поедем в Тюмень.

— Поедем, если у него не будут другие планы.

Мы сели в машину и тронулись дальше. Нива покорно завелась с первого раза. До Уфы оставалось уже недалеко, и я чувствовал, как нарастает волнение Вики перед встречей со своим Саней.

Километров через сто начали попадаться указатели на Уфу. Сначала «Уфа 120 км», потом «Уфа 90», потом «65». Каждый знак приближал нас к развязке с Викиным парнем.

— Волнуешься? — спросил я Вику, когда мы проехали очередной указатель.

— Не знаю, — честно ответила она. — С одной стороны — жду этой встречи уже десять лет. С другой — боюсь, что всё будет не так, как я представляла.

— А как ты представляла?

Вика помолчала, глядя в окно на проносящиеся мимо поля.

— По-разному, — сказала она наконец. — Иногда снилось, что он меня не узнает. Или узнает, но я ему уже не нужна. А иногда — что всё будет как прежде, до Прихода.

— А что было прежде?

— Обычная школьная любовь, — грустно улыбнулась она. — Записочки, свидания у подъезда, планы на будущее. Наивно, да?

— Не наивнее, чем мои, — заметил я.

— Это точно.

Мы ехали в молчании ещё какое-то время. Пейзаж за окном постепенно менялся — леса сменялись полями, попадались небольшие деревушки.

— А может, мы зря так спешим? — вдруг спросила Вика. — Может, стоило бы сначала разузнать что-то об этой колонне, понять, что они за люди?

— Поздно думать, — ответил я. — Мы уже почти на месте. Да и времени на разведку нет — они тоже движутся.

Правда была в том, что я и сам немного нервничал. Встреча с чужой группой всегда была лотереей. Могли оказаться дружелюбными, а могли — и работорговцами или бандитами.

Впереди показались окраины Уфы. Город встретил нас руинами окраин.

То, что когда-то было процветающими пригородными посёлками, теперь представляло собой жуткую картину запустения. Двухэтажные дома стояли с выбитыми окнами, крыши многих провалились, превратившись в черные дыры, зияющие в небо. Кое-где торчали остовы сгоревших строений — только обугленные балки и куски кирпичной кладки, поросшие мхом и плющом.

Дорога петляла между этими памятниками былой цивилизации. То тут, то там валялись брошенные автомобили — ржавые скелеты, покрытые толстым слоем пыли и грязи. У некоторых были сорваны двери, капоты распахнуты настежь, словно кто-то в спешке выгребал всё ценное. Стёкла давно превратились в осколки, которые хрустели под колёсами Нивы.

Вдоль дороги тянулись остатки заборов — где металлические листы, погнутые и продырявленные, где деревянный штакетник, почерневший от времени. За ними виднелись заросшие сорняками огороды, где между бурьяном ещё можно было различить следы былых грядок.

— Жесть какая, никак к этому не привыкну, — тихо пробормотала Вика, глядя на всё это разорение через боковое окно.

Я кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Картина действительно была депрессивной. Некоторые дома выглядели так, словно их жители просто исчезли в одночасье — двери были заперты, окна заколочены досками, но никаких следов насилия или разрушений. Другие же, наоборот, носили явные следы боёв.

На одной из улиц я заметил детскую площадку. Качели безжизненно покачивались на ветру, их цепи заржавели, сиденья прогнили. Горка накренилась набок, её яркая когда-то краска облупилась и выцвела. Песочница заросла бурьяном, а в её центре торчал перевёрнутый игрушечный грузовичок — пластик растрескался от времени и солнца.

Проезжая мимо школы, я притормозил. Двухэтажное здание из красного кирпича ещё держалось, но окна были выбиты, а над входом болтался кусок вывески: «…дняя школа №.». На асфальте школьного двора проросла трава, пробиваясь сквозь трещины. Футбольные ворота покосились, сетка давно сгнила.

— Страшно представить, что здесь творилось в первые месяцы, — сказала Вика, следя за моим взглядом.

— Даже представлять не хочу, — ответил я, прибавляя газу.

Мы миновали промзону — ангары с провалившимися крышами, трубы, покрытые ржавчиной, заводские корпуса с выбитыми стёклами. Везде валялись обломки техники, куски металлолома, бочки и контейнеры. Некоторые здания были явно разграблены — огромные дыры в стенах, словно кто-то взрывчаткой вскрывал хранилища.

По обочинам дороги попадались могильные холмики, отмеченные самодельными крестами из досок или металлической арматуры. Кто-то в первые годы после Прихода ещё пытался хоронить погибших по-человечески. На некоторых крестах ещё можно было разобрать имена, выцарапанные ножом или выведенные краской.

Я увидел знак, указывающий на Челябинск, и понял, что нам нужно двигаться по трассе «Южный обход Уфы». Основные магистрали обычно были в лучшем состоянии, да и встретить там неприятности было меньше шансов — по крайней мере, на открытой местности врасплох не застанут.

За полчаса мы объехали Уфу, держась подальше от городских кварталов. Изредка вдалеке виднелись высотки — серые коробки, торчащие из-за деревьев. Некоторые были явно разрушены — у одной отсутствовала половина этажей, у другой не было крыши.

Ещё минут через тридцать-сорок я снова остановил Ниву — нужно было залить последние остатки топлива в бак. В баке топлива оставалось на донышке.

— Быстренько справимся и дальше, — сказал я, выходя из машины с канистрой.

Горлышко бензобака было покрыто пылью. Я протер его рукавом и аккуратно влил топливо, стараясь не проливать ни капли. Каждый литр на счёту. Вика в это время стояла на стрёме, внимательно осматривая окрестности.

— Тихо кругом, — сказала она. — Даже птиц не слышно.

Действительно, стояла какая-то зловещая тишина. Только ветер шелестел сухой травой.

Быстро справившись с заправкой, мы продолжили путь. Асфальт становился всё хуже — то и дело попадались участки, где дорожное полотно просто отсутствовало, превратившись в направления или размытое грунтовкой. Нива упрямо пробиралась через эти препятствия, но я чувствовал, как она теряет мощность.

Километров через семьдесят я увидел в стороне от дороги что-то, что явно не вписывалось в унылый пейзаж заброшенной трассы. Две машины стояли на обочине, но они выглядели… свежими, что ли. Не тем металлоломом, который валялся повсюду последние десять лет.

— Смотри, — сказал я Вике, притормаживая и указывая на машины.

Одна была серебристая иномарка — судя по силуэту, что-то японское. Вторая — чёрный внедорожник, тоже выглядевший относительно ухоженным. Они явно не находились здесь с самого начала Прихода Системы, а оказались тут совсем недавно.

Посмотрев по сторонам и убедившись, что никого рядом не было — сколько хватало глаз, только пустая степь и редкие кусты — я подъехал к ним поближе.

— Осторожнее, — предупредила Вика, сжимая автомат. — Может, это ловушка.

— Возможно, — согласился я, останавливая Ниву метрах в двадцати от машин. — Но топливо нам нужно. А тут может быть полный бак.

Когда мы вышли из Нивы и огляделись, стала ясна картина произошедшего. Обе машины явно попали в перестрелку. Кузов серебристой иномарки был изрешечён пулевыми отверстиями — аккуратные дырочки, словно его обстреляли из автоматов. Лобовое стекло превратилось в паутину трещин, боковые окна были выбиты. Колёса тоже пострадали — резина висела лохмотьями.

Внедорожник пострадал меньше, но тоже получил свою долю — несколько пробоин в дверцах, разбитое заднее стекло.

Зато ни в одной из машин не было видно пострадавших. Либо их увезли, либо они сами ушли.

Я заглянул в салон иномарки через разбитое окно. Сиденья были в крови — тёмные пятна на светлой обивке. На полу валялись стреляные гильзы — кто-то отстреливался прямо из салона. В бардачке ничего не было, в багажнике тоже — всё выгребли дочистую.

Во второй машине история повторилась. Салон разгромлен, все ценное вынесено. Только в нише для запасного колеса нашёл пустую канистру — пластиковую, литров на двадцать. Пригодится.

Недолго думая, я достал из багажника Нивы пустую канистру. У иномарки присел на корточки, нашёл бензобак и пробил его куском арматуры, которую подобрал тут же на дороге. Особо не надеялся, но, тем не менее, топливо потекло тонкой струйкой.

— Везуха! — обрадовался я, подставляя канистру так, чтобы как можно меньше проливалось мимо.

Канистра заполнилась чуть больше чем наполовину — литров пятнадцать, не меньше. Взяв вторую канистру — ту, что нашёл в багажнике внедорожника — пошёл к чёрной машине.

Пробил бак, но оттуда ничего не потекло. Заглянув под днище, увидел причину — одна из пуль прошила бак насквозь, проделав две дыры. Всё топливо давно вытекло, оставив только запах бензина.

— Не везёт, — буркнул я, возвращаясь к Ниве.

Но и пятнадцать литров — неплохая находка. Залил их в наш бак, крышку закрутил, канистру убрал в багажник. Теперь можно было не переживать за топливо ещё километров на двести.

Вика, наблюдавшая за мной всё это время, как только заметила, что я закончил заправлять Ниву, подошла и, слегка потупив взгляд, сказала:

— Накинь, пожалуйста, ещё раз руну «Чужие глаза».

Я, не задавая лишних вопросов, взял её за руку и второй рукой прикоснулся к запястью. Активировал руну «Чужие глаза». Под ладонями и у неё на коже появилось лёгкое свечение, и руна отобразилась на запястье Вики — причудливый символ, будто нарисованный рукой первоклассника.

— Покарауль, — буркнула Вика и сама присела у колеса точно так же, как делала это раньше.

Активировала навык. Я встал рядом, прислушиваясь к окружающим звукам. Только ветер в траве. Тишина была почти идеальной — слишком идеальной для этих мест.

Через секунд двадцать Вика заморгала и вернулась в реальность.

— Ну что? — спросил я.

— Сто двадцать семь километров до Сима, — ответила она, потирая виски. — Указатель видела.

— А так — обстановка как? — спросил я.

— Спокойная. Саня стоит в кунге, смотрит на дорогу. Один.

— Ну хорошо.

Мы сели в Ниву и поехали дальше. Дорога здесь шла через холмистую местность, поросшую берёзовыми рощицами и перелесками. Изредка попадались заброшенные фермы — разбитые ангары, покосившиеся силосные башни, проржавевшие остовы сельхозтехники.

Буквально через минут десять увидели указатель, который говорил, что до Сима нам ехать порядка шестидесяти километров. Точнее, шестьдесят два.

— Это хорошо, — сказал я. — На пустыре лучше встретиться, чем в черте города.

— Согласна, — кивнула Вика.

Сим, когда мы его увидели, оказался типичным провинциальным городком. Не слишком большой, не слишком маленький. Промышленных предприятий почти не было видно — в основном частный сектор и несколько пятиэтажек советской постройки.

Мы объехали и его по объездной дороге. Заезжать в сам город не хотелось — мало ли что там творится. А ещё минут через тридцать, когда мы уже отъехали довольно далеко от городских окраин, сквозь работу двигателя мы услышали отдалённую стрельбу. Причём из крупнокалиберного оружия — звук был характерный, глухой, мощный, басовитый.

Вика посмотрела на меня, в её взгляде появилась тревога.

— Как думаешь, это они? — спросила она.

— Ты когда смотрела глазами Сани и говорила, что он стоит в кунге, как он стоял?

— Возле пулемёта, закреплённого на крыше, — ответила Вика после короткой паузы. — Руки лежали на спусковом механизме.

— Ну, я не думаю, что тут на каждом углу и у каждого бродяги в кармане есть пулемёт, — заметил я.

— Как думаешь, далеко до них?

— Не знаю. Километров пять, то точно.

Стрельба между тем не прекращалась. Более того, к глухим выстрелам крупнокалиберного оружия добавились автоматные очереди — характерное тарахтение АК. Было понятно, что где-то впереди идёт нешуточный бой.

— Ну что, погнали? — спросил я.

— Погнали, — кивнула Вика.

— А там будем смотреть. — Тихо добавил я.

Я прибавил газу, и Нива послушно ускорилась. Дорога была неплохая — асфальт с небольшими ямами, но в целом проезжая. По сторонам тянулись поля и видимость была хорошая.

Стрельба становилась всё громче. Теперь уже было слышно не только пулемёт и автоматы, но и взрывы — видимо, кто-то использовал гранаты или гранатомёт. Дым поднимался где-то впереди, за невысокой грядой холмов.

— Серьёзная заварушка, — пробормотала Вика, крепче сжимая АК.

— Похоже на засаду, — согласился я. — Возможно кто-то пытался перехватить колонну на дороге.

— Или они доехали куда хотели, — буркнула Вика.

Ещё через несколько минут мы поднялись на небольшой холм, и впереди открылся вид на поле боя. Километрах в трёх от нас, на широкой равнине возле дороги, стояли три машины — два УАЗика и грузовик с кунгом. Именно тот самый, который мы искали.

Но они не ехали. Они стояли, образовав что-то вроде треугольника, и отстреливались от противников, засевших в лесополосе метрах в двухстах от дороги. Вспышки выстрелов были хорошо видны среди деревьев — нападавших было явно немало.

— Попали в засаду, — сказал я, доставая бинокль.

Через оптику картина стала яснее. На крыше кунга действительно стоял пулемёт, и рядом с ним — фигура в камуфляже. Саня, если это был он, методично поливал лесополосу огнём, заставляя нападавших прижиматься к земле. Возле УАЗиков тоже виднелись люди — человека три или четыре, судя по вспышкам их оружия.

— Считаешь, сколько их там, в лесу? — спросила Вика.

— Человек десять, не меньше, — ответил я, передавая ей бинокль. — Может, и больше. Хорошо окопались, сволочи.

Вика долго смотрела в оптику, изучая обстановку.

— Слева от колонны тоже движение есть, — сказала она наконец. — Кто-то пытается зайти с фланга.

— Классика, — кивнул я. — Сначала лобовая атака, чтобы заставить занять оборону, потом обход с флангов.

— Что будем делать?

— Попробуем подъехать ближе, — решил я. — Осторожно, по лощинам. Если это действительно Саня, то мы должны помочь.

— А если не он?

— Блин, давай руку!