Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом

Глава 34 Охота скреббера

День девяносто третий

Граница Черноты

Исполинская тварь была метрах в ста, но уже вынырнула и снова провалилась под снег словно дельфин, выскочивший из воды. Осмотрелась что ли? Гладкое змееподобное тело не получилось разглядеть от начала до конца, зато удалось услышать пугающий рев. Волосы от него встали дыбом, гранатометчик, стоящий по диагонали, выронил трубу.

— П… а… пр… п… приготовиться, — все-таки сумел взять себя в руки Пыр и отдал команду, за кнопку детонации отвечал он сам, так что можно быть уверенным, его палец не дрогнет.

Как и в прошлый раз, монстр не спешил расстаться с жизнью. Замер шагах в ста от приманки. Из черного снега показался глаз на ножке, покрутился, оценил обстановку и снова спрятался. Бугор покатился в сторону трупов, остановился метров за двадцать. Медленно голова твари высунулась наружу, огромная пасть раскрылась, и из нее как два пожарных шланга выстрелили манипуляторы. Они пробили тела жертв с уже знакомым треском, словно носочком наступил в лужу после первого заморозка.

Вот сейчас бы засадить ему в пасть прямо из гранатомета. Ну же, Пыр, отдай команду, чего ты ждешь, мать твою? А что, если он специально тянет? Вдруг его задача не дать нам убить тварь? Хер знает, зачем и почему так, ну а вдруг? Паранойя она такая.

Время шло, по моим прикидкам осталось всего несколько секунд, до того, как монстр закроет пасть. Я не выдержал, плюнув на все, снял предохранитель, нажал тангенту и сказал шепотом:

— Огонь!

Нервы у всех были натянуты до предела, потому никто не уловил различий в голосе, тем более команда отдана шепотом. Я первый выжал спуск, с непривычки звуковая волна сильно резанула по ушам. В нос ударил запах гари, взгляд едва успел скользнуть вслед за дымным шлейфом, как громыхнуло. Слева выстрелил только один гранатомет, зато оба станковых на крыше отработали, как надо.

Тут же включились пушки, пулеметы и минометы, рыхлый черный наст совсем не спасал чудище от попаданий. Из-за дыма и фонтанов снега ничего не было видно. Чуйка завопила как пожарная сигнализация. Я отбросил трубу и вжался в окоп, прикрыв голову руками.

Пыр наконец-то утопил кнопку детонатора. Громыхнуло так, словно в земле проснулся вулкан. Вверх взметнулось темное крошево, осколки стучали по броне и свистели над головой. Меня начало засыпать мусором, черным снегом, железяками и чем-то липким и склизким.

После взрыва наступило затишье. Было слышно, как стрелки спешно меняют БК у пушек. Минометчики запрашивали Пыра по рации, уточняя, стоит ли дать еще один залп. Гранатометчик спереди так и не выстрелил. Он лежал на розовом снегу, в груди у него торчал кусок лома, а голову развалило осколками.

— Пыр, я тебе башку отрежу, — зашипел я в рацию. — Отдай команду, говна ты кусок!

В ответ раздался невнятный звук, словно кота сейчас стошнит.

— Ждем… — коротко бросил Пыр и зашелся в приступе мокрого кашля прежде, чем успел отрубить рацию. Похоже, зацепило хлопчика как-то. Он на первом этаже здания укрывался, может осколки долетели или ударная волна стекла выбила.

Пыль оседала, дым рассеивался, завоняло так, что перебило даже запах гари. Словно тухлую рыбу замешали с испортившимся мясом, добавили чуток аммиака, месяц выдержанный в кирзаче носок и настояли это все на дерьме человека со всеми возможными болезнями желудка.

Я сдерживал рвотный позыв, пока не подул ветерок. Судя по звукам, гранатометчик на левом фланге не сдержался. Хорошо тем, кто в броне и на крыше, до них не скоро эта волна дойдет.

Рядом со мной в снегу лежало что-то блестящее. Я протянул руку и пощупал предмет. Холодный, гладкий немного упругий, не то металл, не то стекло. Отряхнул его и осмотрел полностью. Это оказалась часть кольчатой бронепластины скреббера.

Тем временем дым окончательно рассеялся, и удалось разглядеть место удара. Пасть твари пощелкивала в сторонке, пытаясь затянуть остатки щупалец, которые теперь выглядели как изрезанные кабели. Рядом сокращалось нечто, похожее на распотрошенную исполинскую кишку метра в три длиной, присыпанное темным снегом, с каждым движением из него выливалась мерзкая оранжевая жижа. Пластины брони там, где они еще остались, с шелестом, скрежетом и чавканьем топорщились и прижимались заново.

Из-за этого звука я не расслышал шелест стеклянного крошева на глубине нескольких метров, а, когда черный снег начал бугриться, было слишком поздно.

Просто судороги остальной части скреббера? Их двое? Там детёныш? — рой вопросов пронесся в голове, и в этот миг раздался рёв, выбивший из башки все мысли напрочь, кроме одной — «БЕЖАТЬ!».

Рокот во много раз громче того, что звучал в прошлый раз. Этот пробился даже из-под наста мертвого кластера, от него пошла вибрация по снегу. По снегу, Карл! Что там за частота такая. Меня от него не то что током прошило, я срезонировал.

Болтануло внутренние органы. После такого сеанса вибротерапии помутнело в глазах. Хорошо, что я был заземлен, а не то рухнул бы в обморок. Уши заложило, кровь хлынула одновременно изо рта и носа. Муть не проходила, и до меня дошло, что и в глазах капилляры полопались.

— Спек! Нашатырь! Гхык! Гхар! — захлебываясь кровью, шипел я в рацию. — К бою! Цельс, мать вашу! Спек! Нашатырь! Щас че-то будет…

— Грам-м-м-м! — в небо вновь взметнулся фонтан черного конфетти.

Расплескивая оранжевую жижу из рваных ран, наверх вынырнула безголовая тварь. Поврежденные, лопнувшие и подпаленные бронепластины сыпались с нее. Одной рукой я пытался скинуть колпачок со шприца, а другой топил в ладони снег и промывал глаза, чтобы хоть немного улучшить мутную картинку. Гигантский бронированный червь выползал наружу.

— Два, четыре, семь, девять, двенадцать, пятнадцать, — на глаз отсчитывал я, сколько метров в этой махине. — Семнадцать, девятнадцать… твою ж!

Тварь высунулась полностью, и вместо хвоста у нее оказалась еще одна голова. Вот почему она осталась жива после тротиловой ванны и минометного душа. Пасть сомкнулась в острый конус, и скреббер нырнул под землю. Бугор покатился в левую сторону.

— Огонь! Огонь из всех орудий! — заорал я в рацию. Загрохотали лишь две пушки. Слева била прицельно на упреждение, а вот из моей машины Танк стрелял как-то отрывисто и волной, словно пьяный. Видимо, им там тоже нехило досталось.

Наконец, ударили несколько минометов. Снаряды ложились как надо. Наводчики там за семнадцать дней так руку набили, что и во сне попадут с точностью до десяти сантиметров.

Я опомнился и сам зашарил в поисках ящика с боеприпасами. Нащупав его, начал по одному извлекать снаряды. У первого хвостовик поврежден, у второго оболочка, прямо в корпусе торчит осколок, третий весь в склизкой жиже, пенопластовый пыж немного покрошился. Делать нечего, вставил его.

Встал на одно колено, вскинул гранатомет на плечо, коллиматорный прицел толком не работал, лишь мигал, чем еще больше мешал прицеливанию, отрубил его к чертям собачьим, навелся по штатной сетке и выстрелил. Ракета скрылась под черным ковром. Вроде попал.

За это время скреббер уже успел добраться до первой машины. Ударом из-под земли опрокинул ее, схватил за задницу и начал утаскивать вниз. Двое бойцов успели выскочить. Остальные поступили благородно, под стон сминаемого металла подорвались к херам, убив ударной волной одного из спасшихся товарищей, правда, и монстру урон нанесли. Исполинский червь выплюнул горелую банку, она подскочила метров на пять и грохнулась на бок.

Все это я отмечал периферийным зрением, пока полз до позиции коллеги-гранатометчика. Там подхватил уже заряженную трубу. Скреббер погнался за последним выжившим из экипажа, но в это время вторая машина с левого фланга запустила двигатель, едва она рванула с места, как чудище скользнуло за ней под землей и легко опрокинула бронированную черепаху.

Я снова прицелился и выстрелил, снаряд прошел в полуметре от твари и улетел шагов за двести в сторону. Зрение все еще не восстановилось до конца. Варик времени зря не терял, движок был запущен и прогрет, а потому он попросту газанул, пока есть возможность. Броневик скрылся за углом здания за считанные секунды.

Вторая машина на правом фланге пыталась повторить его успех, но никак не могла тронуться с места. Проезжала полшага, движок начинал чихать и глох. Стрелять они уже не пытались. Экономили БК, суки, до Цитадели дорога длинная, каждый патрон на счету будет. Если им удастся свалить.

Я успел выстрелить еще раз, попал в середину туши. Расправившись с очередным авто, скреббер переключился на здание. Видимо, все еще изредка огрызающиеся оттуда бойцы доставляли ему больше неудобства, чем мой гранатомёт.

Он прошил трехэтажку, как пули прошибают тело. Прошел насквозь весь первый этаж и вынырнул с другой стороны, развернулся и повторил процедуру еще раз. Половина несущих стен была снесена к херам, середина второго этажа упала на первый, часть крыши уже обвалилась, дом начал потихоньку заваливаться.

Я вставил третий снаряд. Почти не целясь, поймал бок твари и выстрелил. Еле слышно хлопнуло. Пороховой заряд подвел, лишь на пару метров выплюнув головную часть. Тем не менее, пороховой заряд реактивного движка воспламенился, унес взрывную головку куда-то в сторону.

Остался последний выстрел. Скреббер уже весь был изранен, сочился оранжевой жижей словно истыканная вилкой нелепая длинная сосиска. Монстр двинулся в мою сторону, извиваясь как змея. Бежать бесполезно, ублюдок чувствует малейшие вибрации.

Шурша шкурой по битым кирпичам, иногда цепляясь рваными ранами за торчащие куски арматуры, тварь ползла ко мне. Я выстрелил прямо в голову, ракете понадобилось меньше секунды, чтобы пролететь разделявшее нас расстояние, но за пару метров до столкновения чудище выплюнуло из пасти свои щупальца, изменив траекторию полёта. Взрыватель не сработал от такого мягкого контакта и улетел за сотню метров, хлопнув там.

Я побежал, пытался взобраться по кирпичам, чтобы потом попетлять меж старой техники и пожить пару лишних секунд. «Доигрался!», — подумал я, когда огромная зловонная раззявленная пасть накрывала меня словно насекомое, что поймали сачком.

В этот миг из груды кирпичей вынырнула грязная окровавленная рожа. Человек распластался в длинном прыжке. Я узнал его по полупрозрачному куполу, что окутал нас, стоило ему схватить меня за ногу. Стенки пасти сомкнулись. Нас протолкнуло внутрь. «Как на лифте», — промелькнула в голове мысль.

Защитная сфера чуть подсвечивала все вокруг, и мне удалось разглядеть, как Воронцов, сохранивший холодную голову, вспомнил про наш изначальный план, которому мы должны были следовать, если бы пытались убить тварь силами только нашей группы.

Друг вытолкнул из сферы сверток, от которого шли провода к подрывной машинке, что он держал в руках. Все вокруг осветила яркая вспышка, а после нее, наоборот, власть над миром взяла тьма.

В чувства меня привел Варик. Я как бабочка из кокона выполз из куска тела скреббера. Воронцов лежал рядом без сознания, Танк оказывал ему медицинскую помощь.

— Где Салага? — спросил я, пытаясь подняться на ноги. Вестибулярный аппарат еще шалил, пришлось опираться на Варика.

— Мы его не видели, — сказал Танк.

Я огляделся. Вся одежда оказалась покрыта оранжевой склизкой массой. Пыр с перевязанной головой вместе с еще одним бойцом «Щита» укладывали раненого на носилки возле уцелевшего броневика. То, что осталось от тела скреббера, еще шевелилось, крутилось, сокращалось и сочилось слизью.

— Что с Воронцовым?

— Я не знахарь и даже не врач, — пожал плечами Танк. — Дышит, видимых повреждений нет.

— Хорошо, — кивнул я. — Пошли к остальным.

С разных концов поля боя стягивались выжившие и раненые. Пыр уже разбивал их на группы.

— Быстрее! — крикнул он нам. Я ускоряться не собирался, шел, оперевшись на Танка, хотя картинку уже не штормило.

Бойцов из «Щита» набралось целых пять человек, и почти все без серьезных ранений. Вояк всего трое, еще шесть валялись ранеными. Пыр раздавал всем топоры и пилы для разделки мяса.

— Начнем с остатков голов, — сказал он. — Затем ту самую крупную часть разделаем. Танк и Капкан, стаскайте раненых в машину. Семга, останешься за пулеметом. Мало ли кто пожалует. Всё, погнали!

Пожаловать уже никто не мог. Крик скреббера разнесся на десятки километров. Все живое скрылось в ужасе.

— Сенс есть? — подал я голос.

— Есть, — отозвался один из бойцов «Щита».

— Завалы просканируй. Там могут быть выжившие, — сказал я.

Боец покосился на Пыра и не торопился исполнять просьбу. Командующий операцией уже не слышал наш диалог, так как во всю разрубал остатки тела монстра, только мясо летело во все стороны.

— Ты оглох что ли? — начал я терять терпение.

— Приказ другой был, — нашелся, наконец, с ответом парень.

Я выдернул пистолет из кобуры и прицелился ему в пах.

— Завалы сканируй! Считаю до двух.

— Заноза, какого хрена? — заорал Пыр, увидев странную картину.

— Раз! — не обращал я на него внимания. Бойца проняло. Он закрыл глаза и завертел головой. Глазные яблоки бегали под опущенными веками.

— Там, тут и вот здесь, — ткнул он пальцем в места, где еще остались выжившие.

Я пошел к обрушенному зданию, махнув своим.

— Заноза! — орал в след Пыр.

Втроем мы начали разбирать завалы. Под грудой кирпичей нашелся один из минометчиков. У него оказался сломан позвоночник, а из грудной клетки торчала арматура. Тем не менее, он был жив и даже в сознание пришел, когда его отрыли. Оказав ему первую помощь, положили к остальным раненым.

Следующего выжившего придавило плитой. Два кваза — это сила. Мы приподняли её, а Варик выдернул тело. Это оказался Салага. К груди у него прижат мой АШ-12, одна нога сломана, а вторая, похоже, стояла на том свете, так как пульса не было. Пришлось вколоть спек прямо в сердце. Слышал, что так делают в самых крайних случаях.

Он прерывисто задышал, даже скорее забулькал. Тут уже всех удивил Танк, определивший пробитие легкого и умудрившийся откачать оттуда кровь. Салагу уложили на носилки, причем тело закрепили так, чтоб оно не выпало при беге. Последнего заваленного спасти не удалось, тот умер сразу после того, как извлекли его на свет. Воронцов все еще не пришел в себя, и мы присоединились к общим поискам белых жемчужин.

Ничего похожего не споровый мешок найти не удалось, потому мы просто шинковали тушу на куски, измазываясь в ужасной воняющей оранжевой крови. Нарваться на удачную находку повезло Пыру. Он вытащил нечто похожее на черное страусиное яйцо.

Все сразу столпились вокруг. Пыр, аккуратно ударяя обухом топора по клевцу, вскрыл находку. Внутри оказалась оранжевая масса словно в перезревшей дыне, никаких тебе нитей, как в споровике элитника. Вместо косточек в этой «дыньке» были три белых шарика. Их Пыр тут же убрал к себе в карман.

— Башки было две, — заметил тот самый сенс, что помог отыскать выживших.

— Угу, — кивнул Пыр. — Ищем дальше.

Все снова схватили топоры с пилами и начали кромсать многострадальную тушку монстра. Второе яйцо нашли быстро. Вскрыли вообще за считанные секунды. Внутри нашлось еще три жемчужины.

— Все, сворачиваемся! — скомандовал Пыр. — Грузим раненых и валим отсюда.

Я переглянулся со своими. Воронцов исчез с того места, где мы его оставили. Совместными усилиями быстро переместили раненых в салон, только вот Салаги среди них не было.

— Пройдитесь по округе, соберите оставшееся оружие, — сказал Пыр. — Дорога длинная, патронов мало осталось.

Все начали расходиться, я направился к рухнувшему зданию. С каждым шагом напряжение росло. Лопатки начало сводить, казалось, сейчас мне в спину прилетит пуля. Чуйка взводилась как пружина. Мне стоило огромных усилий, чтобы уловить тот самый нужный момент.

Я перемахнул через груду кирпичей и упал в ту яму, из которой мы вытащили минометчика, получился эдакий импровизированный окоп. Пулеметная башня хоть и не смотрела в нашу сторону, развернуть ее оказалось секундным делом.

Очередь вмиг скосила вояк, которые успели лишь автоматы вскинуть. Танк срезал из своего пулемета одного из бойцов «Щита». Остальные трое под прикрытием брони не давали высунуться мне и Варику. Кирпич крошился под градом пуль, меня засыпало каменной крошкой.

Сам Пыр укрылся за остовом сгоревшей машины. Слева застрекотал «Винторез», голова одного из противников взорвалась. В этот миг Варик в открытую побежал по полю с двумя гранатами в руках. Все тут же переключили огонь на него.

Ошметки плоти вылетали со спины от множественных попаданий. Непонятно, как друг смог столько пробежать, но он успел бросить гранаты до того, как рухнул на колени. Бойцы «Щита» попа́дали, тело Варика растаяло, а сам он возник сзади броневика и прикончил обоих одной очередью на весь магазин.

И тут я вспомнил про красную жемчужину, что он съел, вот, значит, какой его новый дар. На этом сюрпризы не кончились. Пыр в два скачка преодолел полсотни метров, что разделяли его и броневик, мгновенно влетел в салон, словно годами оттачивал это движение.

Загрохотал двигатель. Машина дернулась вперед, из выхлопа повалил черный дым, а из-под днища полилась черная жижа. Кашлянув несколько раз, броневик встал как вкопанный. Это Танк с Вариком сюрприз оставили.

Дверца открылась, из нее вылетел силуэт. Танк выстрелил на опережение, и чью-то тушку порвало в клочья. Из другого отсека высунулся Пыр, дал короткую очередь, и пулемет кваза захлебнулся. Открылась еще одна бойница, и до того, как оттуда высунулось дуло, отработал «Винторез». От дверцы отлетели искры, а из салона раздался крик.

Снова открылась главная дверь, прикрываясь телом раненого, Пыр выскочил наружу, отбросил в сторону живой щит и в один прыжок оказался возле меня. Я даже спуск выжать не успел, в лоб мне уперлось холодное дуло пистолета.

На лице Пыра сияла безумная улыбка. Он уже прожимал слабину спуска, я защищал его спиной от Воронцова, Танк ранен или убит, а сам ничего сделать не успеваю.

Лопатку что-то обожгло. Меня толкнуло вперед. Над ухом громыхнул выстрел. В ушах зазвенело. Пыр упал спиной на кирпичи, но продолжал целиться в меня, и в этот миг его попросту разорвало, меня отбросило ударной волной.

Не знаю, отключился я или лишь впал в прострацию, просто неожиданно поймал себя на мысли, что еще не умер. Серое небо перед глазами разделял на две неровные половины столб черного дыма, во рту металлический привкус, в голове шум, все тело болит. Варик склонился надо мной. На лицо сама собой наползла улыбка.

— Ты весь бой затащил, — прохрипел я.

— А я, значит, курил в сторонке, — притворно возмутился Воронцов.

Он посадил меня и разрезал куртку, в том месте, откуда шла кровь. Я не мог повернуть голову, чтобы осмотреть рану. Я ошибся во время боя. Пуля попала не в лопатку, а в трапециевидную мышцу слева, и ударила в Пыра, а дальше его Варик добил своим умением.

— Что с Танком? — спросил я.

Варик лишь покачал головой.

— Салага?

— Жить будет, — ответил уже Воронцов, который спешно заштопывал мне плечо.

— Надо жемчужины найти. Они могли и на сотню метров разлететься.

— Нашли уже, не переживай, — снова вступил в разговор Варик.

— Живые еще есть?

— Я от греха подальше в салон две гранаты закинул, — сказал Варик.

Я лишь кивнул. Одной пули в спину на сегодня достаточно.

— Уходить надо. Якимура не мог не подстраховаться.

Стоило это сказать, как на горизонте замелькали черные точки. Целая колонна ехала к нам.

Парни подхватили носилки с Салагой и побежали к Черноте. Я подошел к телу Танка. Пыр оказался метким стрелком, прямо в голову попал, ублюдок.

— Отдыхай, приятель, — сказал я, стягивая с мертвого товарища куртку. Думаю, он не был бы в обиде за такое. Танк все понимал, и сам бы поступил так же, если б от его куртки одни воняющие лоскуты остались.

Я догнал парней. Они довольно бодро держались на мертвом кластере, чего не скажешь о Салаге. Он весь побледнел, однако, нашел в себе силы улыбнуться.

— Потерпи, дружище, немного осталось.

До кластера с ларьком дошли довольно быстро. Там немного передохнули, оттерлись от слизи, крови и гари. На месте бойни уже разбили лагерь вояки. Цепочку следов, ведущую на Черноту, они пока не заметили, но быстро осмотрят все и поймут, что к чему.

— Если хотите, я могу провести вас на юг, — сказал я парням.

Варик лишь фыркнул. Салага спал и никак не отреагировал.

— Что мы будем там делать? — рассмеялся Воронцов.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Просто жить.

Воронцов хмыкнул. Я знал, что они не согласятся, по крайней мере, не сейчас. Мы плоть от плоти северного участка Улья. Клейменные холодом отморозки. Если нам и суждено согреться, то только в пламени дульной вспышки.

Мы уходили в глубь Черноты, перебирались от одного кластера до другого, пока не нашли тот, на котором можно залечить раны. По местным меркам треугольник был довольно больших размеров, пару квадратных километров, не меньше.

На нем царило лето. Мы глазам своим не поверили. На деревьях настоящие зеленые листочки, а не сраные иголки. В небольшом леске пели птички, а по полю бегали зайцы. Покинуть кластер они не могли, поэтому расплодилось тут косоглазых прилично. И как только еще всю траву не съели?

В центре кластера имелось озерцо, в нем постоянно плескалась рыба. На одном берегу стоял палаточный лагерь, а на другом база отдыха. Курорт, одним словом. А самое главное, ни одного зараженного. Мы все прочесали несколько раз.

Расположилась на берегу. Варик развел огонь, я повесил котелок с водой, Воронцов уже забросил несколько удочек, Салага просто развалился в кресле, подставив лицо солнечным лучам.

— Не сожрали еще жемчуг? — обратился я к парням.

— Предлагаешь его на ужин? — весело бросил Воронцов.

— Нет. Я ведь знаю, что Якимура каждому из вас золотые горы пообещал за доставку этих шариков в Цитадель. Я все понимаю. У меня только одна просьба будет.

Все повернулись ко мне и обратились в слух.

— Подойдите к Цитадели с севера. Там найдете скрытую точку связи, через нее свяжетесь напрямую с Жердём. Передайте ему одну из жемчужин. Для моего будущего ребенка.

— А ты? — еле слышно просипел Салага.

— Я не смогу пойти с вами, — я раскрыл ладонь и протянул руку.

Воронцов какое-то время смотрел мне в глаза, затем все же достал белую жемчужину и отдал её мне.

— Надоело быть квазом? — спросил Варик.

— Нет. Это не для меня.

— Идешь её спасать, — сказал Воронцов. — Я даже не удивлен. Только такому безумцу как ты могло прийти подобное в голову.

— Мне пора, — тяжело вздохнул я. — Вернетесь обратно по своим следам.

Я крепко обнял каждого из парней.

— Еще увидимся, — сказал я напоследок.

Вот она — настоящая проверка нашей дружбы. Если доставят белую жемчужину, значит, лучших людей мне уже не найти. Если нет, мне придется убить их, и каждый это понимает.

А сейчас мой путь лежит к родному кластеру Дары. Я должен спасти её. Даже если придется потратить белую жемчужину. Правда, у нас и в прошлый раз знакомство не задалось, а теперь я вообще кваз. Ну да ничего, как-нибудь выкручусь. Надеюсь, тот однорукий элитник покинул город, в противном случае ему же хуже.

Если мне повезет, то жемчужину оставлю себе. Кто знает, как на психике моего ребенка скажется, что отец кваз. До сих пор не верится, что я стану папой. По сути, здесь ребенка нужно научить только одной простой истине: «Перемены — это единственное, что остаётся в Улье постоянным».

А впереди еще столько всего удивительного. Я не сдержался и прочел письмо Игрока. Там было целое исследование о всех группах, что ушли покорять северные горы, но так и не вернулись. А ведь не самый худший вариант для путешествия.

Вот спасу Дару, открою пару новых бизнесов в Цитадели, а может, и не только там, домик на Рублевке куплю, буду водить караваны на юг. Тот, кто получит туда путь, превратится в короля севера, ведь эта торговая тропа станет золотой жилой. И после этого пойду покорять новые земли.

Сегодня Заноза умер навсегда. Отныне буду Фартом, и никак иначе.

— Что нас не убивает, нам уже не интересно, — тихонько запел я себе под нос.

Держись, Колючка, я в пути!

Интерлюдия вторая

Тело Спрута — пугающего главаря всех пещерников, лежало прямо посреди родного стаба. И без того холодный взгляд остекленел еще больше, пар от пулевых отверстий уже не шел, вытекшая кровь застыла на льду. Якимура сидел и курил, глядя на мертвеца у своих ног.

Дым перед глазами то зависал, то вдруг начинал тянуться в разные стороны, словно был разумен и не мог выбрать, куда же все-таки податься. Происходило это из-за того, что группа зачистки бегала по тоннелям и постоянно открывала и закрывала ледяные заглушки, отчего сквозняк появлялся с разных сторон.

Операция прошла как по маслу и с минимальными потерями. Они почти не встретили сопротивления. Спрут просчитался. Зря оставил на базе только новичков. Это место еще не стало им домом, а значит, и жизнь за него отдавать глупо. Для обывателя все просто, нет разницы, кто стоит во главе стаба, важно только, сможет ли он обеспечить тебя теплым спальником, едой и патронами.

Эта партия окончена, время очистить шахматную доску, прежде чем начинать новую игру.

Начальник контрразведки глубоко затянулся и еще глубже задумался. Он подстраховался со всех сторон. Если скреббера убьют, он в любом случае получит белые жемчужины. У хаоситов на эти шарики, конечно, свои планы, но кто их вообще спрашивать будет. Эти наивные недоросли думают, что они самые старые в этой части Улья. Как бы не так.

Марать свои руки о них совершенно не хотелось. Якимура переставлял фигурки на поле вариантов прикидывая, как лучше избавиться от этой досадной помехи. Лучше всего съесть двух пешек одним конем и использовать для этого дела внешников.

Но не стоит забывать о Фарте. Эта нестабильная переменная может развалить всё уравнение. Якимура чувствовал, что тот выжил, а он, древний, привык доверять своей чуйке.

Север на пороге больших перемен. Три стаба впервые едины, и это только начало.

Дорогие читатели, на этом цикл «Вмерзшие» завершен. Большое спасибо всем кто поддерживал лайком, комментарием и рублем. Не забудьте подписаться на автора, чтобы не пропустить выход новых книг.