Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом

Глава 27 Схрон

День пятидесятый

Окрестности Ледокола

Минус двадцать пять градусов по Цельсию

Когда Варик говорил про ледник, я представлял огромный ледяной бугор, а по факту ледником оказалась сама поверхность под ногами. Поначалу переход был незаметен, лишь со временем дошло, что уклон почти исчез, а меня все еще тащит по инерции, да и снег стал куда плотнее.

Повсюду начали попадаться трещины. Одни мелкие расщелины можно было просто перешагнуть прямо на лыжах, другие же приходилось объезжать, порой и за полсотни метров. Варик сказал здесь остановиться, но местность оказалась открытая, и мне совсем не улыбалось куковать посреди поля в ожидании возвращения друга.

Лишь когда начались вздутые из-за столкновений льда горки и холмы, я позволил себе остановиться и схоронился в небольшой ледяной пещерке. Не сказать, что расположился с комфортом, но, по крайней мере, прикрылся от атак с трех сторон, да и проход тут узкий, не каждая тварь протиснется.

Минут через пятнадцать я отдышался и начал волноваться. Уже прикидывал, что буду делать, если Варик не вернется. Вышел из укрытия и достал трофейный пистолет, в моих лапищах он казался совсем игрушечным, чтобы нормально прицелиться и на курок нажать, надо еще изловчиться. Короче, быстрая и точная стрельба, это пока не про меня.

За спиной что-то скрежетнуло, я развернулся, нанося удар на чистых рефлексах. Варик едва успел отскочить, а от стен пещеры полетели ледяные осколки.

— Обалдел? А если б попал? — возмутился он.

— Одним дураком меньше б стало, и вообще нехрен подкрадываться.

— Не понял. Ты вообще как? С головой все в порядке? У лора давно был?

Только сейчас до меня дошло, что по ощущениям голова моя больше похожа на потрескивающий замороженный апельсин. Ветра здесь почти не было, но при этом в ушах что-то завывало, щелкало и перекатывалось.

— Вода попала, — пояснил я товарищу. — А я под всей этой химией даже не заметил.

— Понятно, дуй за мной. И лыжи лучше сними, но пока не выбрасывай. Тут недалеко осталось. Надо успеть до темноты.

— Это полбеды, главное тварям не попасться.

— Их в этой стороне не будет.

— Почему?

— Увидишь.

Я был заинтригован, а потому снова взвалил пленника и пошел за Вариком. Слева оказалось свободное ровное пространство, заканчивающееся очень длинным и крутым спуском. Он уходил вниз на добрую пару километров, если не больше. Разглядеть не удавалось из-за странной туманной дымки и снежных вихрей, которые скрадывали детали уже через пятьсот метров.

— Красиво, — не сдержался я. — Но и пугает немного. Кажется, что из того марева выскочит какая-то тварь.

— Это Спуск Смертников. Через него можно добраться до самых рыбных в районе мест. Обходной путь безопасней в десятки раз, но дольше на двое суток. А теперь смотри, магия маскировки.

Варик скрепил лыжи между собой распоркой в центре и связал проволокой по обоим краям. Сверху на полученную конструкцию уложил кусок льда и спустил импровизированные санки вниз. Первые несколько сот метров они ехали ровно, затем начали петлять, потом и вовсе перевернулись, но продолжили катиться кубарем, пока не скрылись в туманной дымке. С моими лыжами он повторил то же самое.

— А теперь давай спиной и по своим же следам.

— А ты меня удивляешь, — похвалил я напарника.

Мы вернулись, прошли немного назад, затем спустились в одну из неглубоких расщелин, прошли по дну и поднялись по вырезанным в стене ступеням. Эту процедуру повторили несколько раз.

Хоть слух меня и подводил, нечто похожее на близкий выстрел я расслышал.

— По нашу душу? — тут же озвучил я самое очевидное.

— Не, — беззаботно отмахнулся Варик. — Это лед трещит. Там дальше аккуратнее, иди за мной след в след и готовься быстро прыгать.

— Боюсь, из меня сейчас прыгун не очень.

— Если что, Боцмана бросай и сам спасайся.

Едва он закончил эту фразу, как лед под нами завибрировал. Раздался треск, сравнимый с приглушенным раскатом грома.

— Это что, землетрясение? — удивился я.

— Лед поёт, — пояснил Варик. — Это хорошо. Если повезет, трещины перестроятся и наши следы скроет совсем. Но на это все же рассчитывать не стоит.

— Ох! — не сдержался я, когда под ногами дрогнуло. Устоять не удалось, и меня опрокинуло на спину. Тушка Боцмана смягчила падение. Если мне не показалось, у него что-то хрустнуло.

— Лед гуляет! — весело прокричал Варик. — Придется пробежаться, а не то зажмет нас, нахер, или, наоборот, провалимся в свежую расселину.

Вдали справа на грани видимости удалось различить характерное зеленое свечение перезагружающегося кластера. В это время ледник под нами совсем разбушевался. Варик едва успевал отпрыгивать в сторону от лезущих из ниоткуда ледяных гор или перепрыгивать открывшуюся прямо под ногами бездну.

Будь я на его месте, мы бы на первом же препятствии сгинули, а так мне только и оставалось, что повторять за напарником и не забывать про дыхание, чтоб не свалиться от таких ударных нагрузок. Вдруг Варик рухнул на спину и раскинул руки, я хотел на бегу схватить его и поднять, но по блаженной улыбке понял, что опасность миновала.

И, действительно, мы перескочили границу кластера. В метре от нас разверзлась неглубокая трещина, а напарник даже ухом не повел.

— Что это такое было? — задыхаясь, спросил я.

— Свечение видел?

— Угу.

— Когда прилетает свежий кластер, он оказывает давление на этот участок ледника, и тогда лед начинает гулять.

— Потому здесь и нет зараженных?

— Да. Чуют, суки, что здесь их смерть, и обходят. А твой дар как, что-нибудь подсказывал?

— Угу. Бежать, бежать и еще раз бежать. Не работает эта хрень.

На привал отвели всего пять минут. Больше нельзя. Действие спека скоро выветрится, а ставить третью дозу подряд не слишком безопасно даже для кваза.

Башка гудела, уставшее тело было словно ватное, но даже через такое состояние я ощутил легкую эйфорию, она приятно взбодрила меня, словно глоток крепкого горячего чая, а все потому, что я снова был в рейде. Пусть изранен, под препаратами, почти безоружен и с тяжелой ношей, но все же на свободе. Не в комфортной металлической клетке Ледокола, где твоя жизнь может оборваться по прихоти местного начальства, а на просторе, где все зависит только от моих собственных усилий.

Впереди показалась серая полоса железнодорожной насыпи. Чуть левее металлической змеей лежал опрокинутый поезд. Видимо, туда мы и держали путь. Тварей пока видно не было, но то ли проснувшаяся чуйка, то ли элементарная логика и приобретенный опыт говорили, что нужно быть начеку.

Нам везло, двигались мы с подветренной стороны, а потому, если здесь и были зараженные, услышать и учуять нас они пока не могли. Варик вышел к самой железке, пригнувшись, двигался по левой её стороне, прикрывшись насыпью. Я на всякий случай держался в десяти шагах от него.

На рельсах попадались кости людей и мутантов. Когда до поезда оставалось метров двадцать, слева зашуршал снег. Мы синхронно обернулись, а Варик тут же вскинул ружье. Из сугроба показалась иссушенная когтистая лапища.

— Тьфу ты! — шикнул Варик, когда её обладатель полностью выбрался из снега. Доведенный до почти полного истощения снегоступ потратил остаток сил на то, чтобы показаться на поверхности. Он настолько оголодал, что не мог заурчать и подняться на ноги.

На нем имелся тяжелый ошейник, двойная мощная цепь от которого была обмотана вокруг шпалы. Правда, видно это стало, только когда мутант зашевелился. До этого странную конструкцию скрывал снег.

Напарник безбоязненно подошел и всадил чудищу нож в глазницу. Не торопясь, вскрыл споровый мешок и, сложив добычу, довольно заявил:

— Халявный горох.

— Это что за хрень?

— Ловушка, ясен пень. Только, видимо, давно здесь не было хозяина, вот батарейки у сигнализации и сели, — сказал он, пнув тушу носком ботинка.

— Это все же не твой схрон.

— Не мой, но я хорошо знаю владельца. Мы с ним раньше тут кое-чего прятали.

Я скинул Боцмана, а Варик опустил рюкзак на землю.

— Нам нужен четвертый вагон, но будь аккуратней. Здесь таких ловушек еще с полсотни может быть. Дотошный человек тут все организовал.

Возмущаться смысла не было. Нужно работать с тем, что есть. А потому я подышал, успокаивая дыхание, и настроился в надежде уловить какие-нибудь сигналы от нового умения. Варик шел впереди, прощупывая снег лыжной палкой. Периодически он оборачивался на меня, но дар упорно молчал.

Я тоже прощупывал снег. Палка уткнулась во что-то твердое. Аккуратно разрыв участок, обнаружил занесенного недавним снегопадом бедолагу. Миной ему оторвало ногу, а осколками нафаршировало внутренности.

После такой находки двигаться стали в два раза медленнее. На следующую ловушку напоролся Варик. Яма с кольями была прикрыта, тентом, который держал снег, но вот под давлением от ноги провалился бы, увлекая за собой гостя.

Что-то хрустнуло под стопой, я тут же отпрыгнул. В полете ударился о поваленный столб линии электропередач. Ничего не произошло, покопавшись, раскрыл очередную ловушку. Арбалет с нажимной пластиной слишком перемерз, и вместо болта в живот, я получил лишь легкий испуг.

Так мы и продвигались до самого четвертого вагона. Он лежал на боку, а потому вход был сверху. Вагон оказался бронированным, дверь с кремальерным затвором примерзла насмерть, и, не будь я квазом, пришлось бы разводить здесь костер.

Со страшным скрипом ручка провернулась. Я с трудом приподнял дверь, чтобы Варик вставил специальный упор. В этот момент сзади раздался крик. Мы синхронно обернулись, Боцман орал и катался по снегу.

— Будь здесь, — крикнул я и бросился к пришедшему в себя пленнику.

Еще до того, как подбежал, понял, что случилось. Очнувшийся Боцман увидел перед собой рожу снегоступа, естественно, в ужасе отшатнулся и попытался дать деру, но угодил в капкан. И сейчас матерился, пытаясь разжать его. Я подскочил и отвесил мужику оплеуху.

— Заткнись! — зашипел я. — Ты не на корабле. Нехер здесь орать.

Я разжал зубья, надел рюкзак и подхватил пленного на руки. Шел по нашим следам, чтоб не нарваться на очередной сюрприз. Но все же вляпался. На фоне поблескивающего снега было легко не заметить растяжку.

Бросил Боцмана в одну сторону, а сам плюхнулся в другую. Взрыва снова не последовало, вместо него вверх взмыла ярко красная сигнальная ракета и с громким хлопком разорвалась в небесах как салют, что в начавшихся сумерках был виден за километры. Если кто-то из мутантов еще не знал о нашем здесь появлении, то теперь им, можно сказать, пришло приглашение на ужин.

Подхватил стонущего от боли Боцмана и побежал к вагону. Варик махал руками, указывая направо от насыпи. Видимо с той стороны по нашу душу уже кто-то пожаловал. Вдруг сердце кольнуло, я замер с занесенной ногой, под ней виднелся укрытый снегом очередной капкан. Наконец-то! Чертов дар сработал.

Перешагнув ловушку, снова ускорился. Грубо забросил пленного на вагон и сам заскочил одним прыжком. Затолкал Боцмана в щель, он с грохотом рухнул на пол и отрубился, следом пошел рюкзак, затем настала очередь Варика. Спереди раздался звон метала. Какой-то бегун безуспешно пытался забраться наверх, зато твари покрупнее уже подобрались на расстояние выстрела.

Напарник спрыгнул вниз, тут же включил фонарь, я сунулся следом, но застрял — проход был слишком узок. Попробовал податься вверх, зацепился одеялом о железяку. Раздавшееся урчание подстегнуло как мат старшины во время ПХД.

Я со всей силы толкнул крышку. Сразу почувствовалось, что все едва начавшие покрываться корочкой ранения от такого напряжения снова полопались и начали кровоточить. Мое тело скользнуло вниз, и одновременно с этим раздался звук приземления мутанта на крышу.

Варик прикладом выбил упор, дверь с грохотом закрылась. Раздался цокот когтей по металлу. Я повис на затворе и, оттолкнувшись от пола, крутанулся, наблюдая, как задвижки встают в пазы. Едва отпустил и приземлился на пол, как руль начал крутиться в обратную сторону.

— Куда⁈ — вырвалось у меня.

— Дерьмо! — ругнулся Варик.

Закрыть до конца удалось лишь совместными усилиями. Вдвоем побороли сопротивление умной твари с той стороны. Напарник активировал блокиратор механизма, и мы спокойно опустились на пол.

— Всё! — выдохнул Варик. — Дальше этого участка я никогда не был. На этом мои скромные знания об Улье исчерпаны полностью. Так что ты поведешь.

Оставалось лишь кивнуть.

— Надеюсь, здесь хотя бы нет стылых пиявок.

Теперь можно было разглядеть помещение. От изначальной конструкции почти ничего не осталось. Разве что ящики у левой стены, которая сейчас являлась полом. Было видно, что это место очень давно переоборудовали для жилья.

Вместо окон здесь имелось несколько бойниц и люк наверх. Ну и две двери в соседние вагоны. На одной из них прилеплен значок мужского туалета. И ведь не поленился кто-то, притащил, наклеил.

В левом ближнем углу стояла печка, выхлопная труба шла в одну из бойниц, возле нее лежанка из матрасов. В правом углу генератор, тоже с выхлопом. По центру небольшой деревянный стол и два грубых табурета.

Боцман как раз под ним и валялся в луже быстро густеющей крови. Варик подполз к нему и проверил пульс, показал большой палец, но все же достал из нарукавного кармана жгут и перетянул пленнику раненную ногу. Оказалось, кровь не из ноги, а из головы, видимо, при падении досталось.

— По-моему, он не выживет во время допроса, — сказал я.

— За себя переживай, ты сам выглядишь так, будто сейчас откинешься.

Судя по звукам, на крыше было уже несколько тварей. Они скреблись когтями, пытались крутить руль, принюхивались к щелям. А вот раздался характерный недовольный урк, кто-то из них лизнул кровь и отодрал примерзший язык.

Где-то справа бахнуло, и несколько осколков ударилось в обшивку вагона. Твари потрусливей спрыгнули налево и дали деру, а те, кто поумней, сразу бросились добивать раненого миной товарища. До ушей донеслись звуки драки, затем чавканье, хруст костей и треск разрываемого мяса.

Варик залез в ящики на полу и выставил на стол приблуды для перекуса. От одной мысли о скором приеме пищи в животе заурчало, но я настолько ослаб, что не мог удержать даже собственные веки.

— Эй, не спать, боец! — подал голос Варик, и я, уже начавший проваливаться куда-то сквозь пол, снова пришел в себя. — На, хлебни-ка, — напарник протянул фляжку. Отпил живца и почувствовал, что пережить ужин сил мне хватит.

Сначала провели мою повторную бинтовку, на этот раз более качественно, благо, медицинских расходников здесь хватало, как и консервированной жратвы. Поэтому Варик соорудил нехитрый перекус из офицерского сухпайка американских вояк и чая, на десерт пошли галеты с повидлом из пакетика и гороховый раствор. Все равно в рейде на них ничего не купишь, а так хоть чуток сильнее станем, к тому же это подстегнет регенерацию.

Товарищ затопил печку и обработал раны Боцмана. Пленного на всякий случай связали и примотали к стальному кольцу в полу. Надо бы спать посменно, кто знает, какие дары у этого вояки, но я абсолютно вымотался, поэтому приняли решение вколоть ему еще одну лошадиную дозу снотворного.

— Ну что, теперь настало время для самого неприятного, — сказал я, стянул унты и поставил их возле печки. — И я сейчас не про запах носков.

— А про что?

Насквозь промокшие носки сразу закинул в печь.

— Радикальный метод сушки, — хохотнул Варик.

— У меня пуля в животе, и, может, не одна, и не только в животе.

— Из меня хирург как из говна пуля, — честно признался товарищ.

— Да я в курсе. Ты, главное, обезбола вкати побольше.

Напарник полез в шкафчики на полу за дополнительной аптечкой. Через полчаса он уже грубо заштопал разрез и, вытерев руки от крови, спросил:

— Ну как?

— Как первый секс: быстро, неловко и много крови.

Друг рассмеялся и занялся обработкой медицинских инструментов.

В тех же ящиках было все, что нужно для жизни, в том числе и спальники больших размеров. Я забрался в один такой и моментально уснул под треск поленьев. Урчание тварей, стук по корпусу и скрежет их когтей уже стали привычным фоном и совсем не мешали.

Проснулся от ружейного выстрела.