Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом

Глава 12 Подделки

День сороковой

Цитадель

Минус двадцать четыре градуса по Цельсию

Вчера работали до ночи, чтобы успеть всё сделать. Потом я развёз всех, кроме Воронцова по домам, с ним у нас на утро запланировано одно дельце, нужно все провернуть до открытия стрельбища, которое назначили на десять утра.

Пришлось вчера в спешке искать, куда я дел транквилизаторы, которые мне дали на всякий случай, когда забирал Злыдня с базы Курсора. Еще Салагу поднапряг, нужна незаметная камера, выводящая картинку на планшет. Наш техник сказал, что сейчас ничего подходящего нет, нашелся только жучок. Взял его.

Последней вишенкой на торте оказалось небольшое нажимное взрывное устройство. И здоровая мина с радиоуправляемым детонатором. Это всё собирал так, чтоб Воронцов не заметил, а то эти его лишние опасения и ворчание мне не к чему.

Будильник сработал в пять утра и первое что сделал Воронцов, когда высунул голову из спальника, это начал меня отговаривать.

— Может ну его нахрен? — сонно спросил он.

Я хотел ответить, но не мог горло пересохло. Пришлось сначала осушить полтарашку воды. Затем приложиться к фляжке с живцом и лишь после этого смог заговорить.

— Я устал от всего этого дерьма, — признался я. — Другого решения не вижу. Не дрейфь. Фортуна любит смелых.

— Угу, по тебе заметно. Каждый раз, когда в больницу залетаешь, это, видимо, последствия бурной ночи с Фортуной.

— Не занудствуй, — отмахнулся я, вылезая из спальника. — Тебя никто силой не тащит. Не хочешь — один скатаюсь. Проблемы никакой не вижу.

Воронцов лишь тяжело вздохнул. Я встал, высыпал Злыдню в чашку большую банку собачьих консервов, отметил, что и сам проголодался, как собака и начал заваривать кофе.

— Твою мать, — воскликнул Воронцов. — Что с тобой?

— В смысле?

— Посмотрись в зеркало.

Воронцов принял кофейную эстафету, а я пошел во двор к зеркалу заднего вида Бурлака. Нда уж. Лицо разбухло так, словно я после недельного запоя сунул голову в улей. Не тот, что с большой буквы, а обычный, в котором пчелы живут.

Может и правда покусал кто, какие-нибудь стылые клопы? Или аллергия на что-нибудь. Да, нет. Бред какой-то. В это очень слабо верилось. Даже если вспомнить слова профессора Сухова, о том, что во льдах может жить такая дрянь, с которой и наш иммунитет не в силах справиться.

Так, ладно. Делу это никак не помешает, а потом попрошу Алису меня просканировать, вчера как-то до этого руки не дошли. Я развернулся и, скрепя снегом, направился обратно в дом.

В глубоких железных тарелках уже был нехитрый перекус из тушенки и нескольких дошиков. Рядом поднимался пар от кофейной чашки, ее содержимое больше походило на нефть.

— Ты всю пачку что ли заварил? — подивился я.

— Да не, чуть больше обычного бахнул, — пожал плечами Воронцов.

Мы быстро перекусили. Я вообще не наелся, потому посадил друга за руль, а сам уплетал батончики, пытаясь заткнуть открывшуюся в желудке черную дыру.

Нужный мне человек жил на Рублёвке. Разумеется, прохиндеям вроде нас путь туда заказан, если, конечно, не обладаешь правильными знакомствами. Я обладал, и один звонок профессору Сухову, решил вопрос.

Причём в этот раз нам даже сопровождение не понадобилось. Всё-таки директор Института фигура почетная. Мордовороты на въезде пропустили пикап без проблем. У меня снова возникло странное чувство, словно очутился в другом мире.

Вот он тот район, в который нужно стремиться, единственное место, где ты можешь не бояться, что с тобой что-то случиться. Все эти маленькие аккуратные домики, только зеленого газончика не хватает, пары садовых гномов и мальца в футболке с логотипом бейсбольной команды, бросающего теннисный мяч золотистому ретриверу.

— Здесь налево, — сказал я, сверившись с картой элитного посёлка.

Воронцов крутанул руль, машина послушно вошла в поворот. Ну, если что пойдёт не так, записку на базе мы оставили. Маячки с собой, может нас и спасут. Или хотя бы отомстят, если на то пошло.

Пикап остановился у высокой не меньше четырех метров кирпичной ограды с узорчатыми кованными стрелами поверху. Я бы еще егозу пробросил, но хозяин сего жилища не счёл нужным использовать столь не эстетичные способы защиты территории.

Мы вышли из машины. Воронцов нервно оглянулся, бросил взгляд на одну камеру, на другую. Я подошел к калитке с черной железной дверью и нажал на домофон, прикрыв рукой замаскированную камеру. Нас и так видно с нескольких других, но мне почему-то захотелось так сделать.

— Кто? — недобро осведомился чуть искаженный аппаратурой голос.

— Почта.

— Какая нахер почта?

— Посылка.

— Что в посылке?

— То мне не ведомо.

Воронцов, услышав такой слог, покрутил пальцем у виска.

— От кого посылка?

— От братца Алёнушки, после того, как он из лужи попил?

— Какого нахер братца⁈ — вышел из себя говоривший. До ушей донесся звук хлопнувшей двери караулки и быстрая поступь гневно пыхтящего человека. Лязгнул затвор. Пиликнул домофон, и дверь открылась.

К нам выскочил лысый мордатый мужик с покрасневшей рожей и ростом чуть ниже среднего. Маленькие злобные глазки впились в меня. Я в ответ лишь обезоруживающе улыбнулся. Он открыл было рот, но я его перебил.

— Хозяин дома?

— Нет, — машинально ответил он. — Вы, мля…

— Тогда мы подождём, — безапелляционно заявил я и ткнул его шокером в лицо.

— Твою ж налево! — обреченно взвыл Воронцов. — Ну нахрена?

Я отпрыгнул в сторону от падающего тела. Заскочил во двор и затащил за ногу незнакомца. Чересчур высокий двухэтажный особняк впечатлял. Тут же заприметил коричневую дверь караулки, подбежал к ней и дернул за ручку. Внутри оказалось пусто. На двух десятках камер не было ни одного человека. Похоже, и правда, хозяина нет.

Я зашел в охранное помещение, отыскал там кнопку, отвечающую за открытие ворот, и нажал. Створка автоматически начала открываться. Воронцов заехал.

— За дом ее отгони, — приоткрыв дверь, бросил я ему. Он кивнул и тронулся с места. Палец утопил кнопку, и ворота начали закрываться.

Я нашел во дворе метлу и вышел за ограду, потерев следы протектора пикапа. Тоже самое проделал во дворе. Достав из кармана шприц с транквилизатором, вколол начавшему приходить в себя охраннику. Он почти мгновенно обмяк. Мы с Воронцовым оттащили тело и спрятали в нашей машине.

Друг остался в караулке, а я зашел в дом. Дорогой ремонт. Длинный коридор. Слева лестница на второй этаж. Справа кухня. Впереди огромный длинный зал. Потолок в нем метров шесть не меньше. В центре зала длинный лакированный стол с дорогими резными стульями.

Всё выглядит очень дорого, даже роскошно, но без колхозной вычурности дорвавшегося до денег бедняка. Представляю, сколько рейдерам пришлось мотаться по кластерам и как аккуратно вести всю эту утварь, чтоб царапинок не осталось. Ювелирная работа. Я бы за такую ни за какие деньги не взялся.

Я подошел к хозяйскому креслу у изголовья стола. Вполне себе подойдёт. Поднял толстую подушку и сунул под неё мину. Отошел, пригляделся. Чуть выпирает. Распорол ножом шов. Вынул поролон, сунул взрывное устройство внутрь. Так не видно. Жучок поставил рядышком.

Еще одну мину на детонаторе прикрепил в самом центре столешницы, разумеется, с обратной стороны. Если рванёт, сидящим в этот момент за столом, я не завидую. Толстое покрытие сдержит ударную волну, и вся энергия придется на нижнюю часть тела.

Я проследовал на второй этаж. Ничего интересного. Куча гостевых комнат, душевая и спальня владельца, что интересно с пуленепробиваемыми стеклами. Вышел на улицу и стал ждать в караулке. Примерно через час к воротам подъехали два черных тонированных внедорожника.

Воронцов нажал кнопку открытия ворот. Машины заехали во двор. Из них вышли шесть мужиков и одна девушка с папкой в руках. Этакая секретарша. Она держалась рядом с самым старшим из группы. Все кроме одного зашли в дом. Последний направился к нам.

— Лысый, а ты че встречать не выше… — начал было говорить он, открыв дверь, но удар тока оборвал его речь. Я быстро втащил тело внутрь. Воронцов вколол транквилизатор.

Я вставил наушник и прислушивался к тому, что происходило в доме. Кто-то говорил, ничего было не разобрать. Затем компания начала смещаться ближе к столу. Вот заскребли ножки стульев по полу.

— Лидочка, накрой как обычно, — буднично сказал мужчина. Снова скрежет ножек. На этот раз громче. Похоже, хозяйский стул двигался. Звук посадки. Легкий скрип спинки.

— Казбек, кажется, я на мину сел, — совершенно спокойно заявил тот же голос. Словно ничего и не случилось, будто сообщил о том, что шнурки развязались.

— Гдэ Лысый? — рявкнул голос с сильным акцентом. — Я ему ущи отрежю.

— Наш выход, — сказал я Воронцову и направился в дом. Наше появление привлекло всеобщее внимание. Сразу четыре глаза наблюдали за нами сквозь прорези прицела пистолетов.

Я спокойно вошел, повесил на вешалку шапку и куртку. Отряхнул снег с ботинок и протопал до стола.

— День добрый, — чуть кивнул я, глядя в глаза севшему на мину. — Митрич, я полагаю?

Мужчина спокойно кивнул. Ясные голубые глаза внимательно изучали нас. На вид ему лет сорок пять. Серый деловой костюм. Чуть седые усы и легкая щетина, лицо бледноватое для здешних краёв.

Он намеренно не молодился. Это о многом говорит. Все, кто поступали подобным образом из тех, кто мне встречался, всегда оказывались с двойным дном. За примерами далеко ходить не надо, взять того же Старого или Кузьмича.

— Ти кто такой? — спросил стоящий слева от Митрича здоровенный бородатый кавказец. Черные глаза хищно поблескивали.

— Я не с тобой разговариваю, — спокойно парировал я. А у самого сердечко заколотилось. Казбек сделал полшага вперёд. Зверь в человечьем обличии. Если Митрич команду даст, в бою у меня против него даже с ножом шансов нет. Поломает. Задерет как медведь. Пронесло, Митрич выставил руку, удерживая подчиненного.

— Меня Занозой звать. Так же вы могли меня разыскивать под именем Фарт. А это мой друг Воронцов, его вы разыскивали под собственным именем.

— Зря ты сюда пришёль, мальчик. Лючще ми би тибя сами нашли, — заявил Казбек, поведя головой туда-сюда, разминая могучую шею.

— Казбек! — чуть повысил голос Митрич, осаживая подчиненного. Но было поздно, главное тот уже разболтал. Подтвердил мои обвинения.

— Я не с тобой разговариваю, — еще раз повторил я, глядя в глаза бородачу, достал из кармана детонатор и положил палец на копку. — Подсказать, где вторая мина или сами догадаетесь?

— Под столом, — сказал Митрич.

Я кивнул.

— Присаживайтесь, — все тем же спокойным тоном заявил он. Мы вняли приглашению и уселись у изголовья стола. — Пистолеты опустите. Они вам не помогут, — обратился хозяин дома к охранникам. Те, как один, тут же убрали оружие.

— Я полагаю, взрыв вам не навредит, — не спросил, а скорее констатировал Митрич. Я лишь кивнул в ответ.

— Чем обязан столь неожиданному визиту? — спросил хозяин. В этот момент к нему подошла секретарша в черном пиджаке и юбке, наклонилась над ухом и что-то прошептала. — Лидочка, не обращай внимание. Накрывай на стол, — Девушка кивнула, словно это и правда обычные деловые переговоры и ушла на кухню.

— Дело в том, — начал я, перенимая манеру речи собеседника, — что я еще долго мог бы бегать вокруг да около, выискивать зацепки, избегать покушений, раскручивать твоих людей, но как всегда бывает в Улье, вмешались обстоятельства. Время поджимает. Все проблемы нужно решить разом. Про тебя много всяких слухов ходит, но все сходятся на том, что Митрич в криминал не лезет. За слова отвечает. Всё как в присказке, чужого не возьмет, своего не отдаст. Вот я и пришел поинтересоваться, почему все ниточки меня сюда привели, если лично тебе я ничего не делал?

Собеседник какое-то время смотрел на меня, словно пытаясь прочитать, не солгал ли я.

— Ты и правда не знаешь, — поразился он. Даже Казбек глянул на него с изумлением.

— Не знаю что? — спросил я.

— Лидочка, принеси воды, несколько стаканов, уксус, водочки и марлю, — чуть повысив голос, сказал он. Затем подозвал ближайшего из охранников, и что-то шепнул ему на ухо.

— Митрич, не тарапись, да, — склонившись над ним, начал шептать Казбек. — Можить у них дар какой хитрый, а? — Затем он совсем понизил голос так, что я перестал его слышать. Но и так было понятно, что он предлагает устроить ему со мной милую беседу наедине, после которой от меня мало что останется.

Митрич ничего не ответил. Он обратился к Воронцову.

— А ты тоже не знаешь, из-за чего на вас охоту объявили?

— Не имею ни малейшего понятия, — сказал товарищ.

Вряд ли найдется такой хитрый дар, что укроет от способностей ментата сразу двоих. А Митрич был именно что ментатом. Причем очень мощным. Мне, пожалуй, здесь такие еще не встречались.

Отошедший охранник вернулся с небольшой коробочкой. Секретарша принесла поднос, на котором стояло все запрашиваемое. Митрич открыл коробочку. Внутри лежали три прозрачных кулечка с застежкой. Первый забит споранами, второй горошинами, третий красными и черными жемчужинами.

Митрич достал красную жемчужину и катнул мне по столу, а сам высыпал на ладонь четыре спорана и закинул их в рот, проглотил, словно аскорбинки и запил водой. Мы с Воронцовым опешили от такого зрелища и переглянулись. Это же сильнейшее отравление. Гарантированная смерть, даже для долгожителя Улья.

Я поймал ладонью жемчужину и покрутил в пальцах.

— Ничего не замечаешь? — спросил Митрич.

— Нет. Разве что… — я замер пораженный. Если просто держать жемчужину в руках, то ничего не заметишь, но стоит сфокусировать на ощущениях и станет понятно, что она не теплая, как должна быть. Именно так определяют подлинность жемчужины. И этот образец проверку не прошёл.

На севере такие аферы за всю историю случались всего пару раз. Территория маленькая, тебя так или иначе найдут, желающих рискнуть головой не так уже и много. А вот за Чернотой, где десятки, сотни и даже тысячи разных стабов, нет-нет да и найдутся умельцы, что решат впарить ненастоящую жемчужину. Обычно на такое ведутся свежаки, или совсем обдолбаные рейдеры.

Я передал красный шарик Воронцову. До меня потихоньку начало доходить, всё в той коробочке подделка, но я всё еще не понимал, причем тут мы.

— Так, и что дальше? — уставился я на Митрича. Он кивнул и один из охранников передал мне поднос.

— Сделай живец и разведи горошину, — сказал хозяин дома.

Я налил треть стакана водки и бросил туда споран. Он зашипел как настоящий. Развёл по рецепту в уксусе горошину, она растворилась без следа. Воронцов попробовал получившуюся смесь.

— На вкус как обычная, — выдал он своё экспертное заключение.

Прошло еще минут десять, и споран полностью растворился, оставив кучу хлопьев. Я процедил жидкость через марлю, разбавил водой, принюхался воняет как обычный живец. Для сравнения даже откупорил свою фляжку. Моя амброзия, конечно, в разы приятней, но специфичный ни с чем не сравнимый запах спорана одинаков и там и там.

— Поразительное сходство, да? — насмешливо спросил Митрич.

— Не то слово, — сказал я.

Если жемчужину еще можно вычислить, то спораны и горошины было не отличить от настоящих. А, значит, и понять действуют они или нет нереально, если смешивать их с не поддельными.

— Я очень давно ищу людей, что делают подобные вещи, — чуть наклонился вперёд Митрич. — И тут уже дело даже не в том, что они, когда-то нагрели меня на очень круглую сумму.

— Это всё, конечно, замечательно, но мы то здесь причем? — продолжал недоумевать я.

— Дурака, не включай, да? — заорал Казбек. — Ви палёнку вбросили в оборот.