Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом

Глава 30 Дорога домой

День пятьдесят четвертый

Просторы Стикса

Минус тридцать один градус по Цельсию

— Шучу-шучу! — замахал руками и рассмеялся ксер. — Видел бы ты свою рожу! — он захлопал ладонью по полу, и тварь снаружи снова ударила по вагону.

— Тебя как зовут, говори нормально! — психанул я. И ведь, правда, облажался как идиот, даже не уточнил. А если все же не того привел?

— Да Кощей я, Кощей. Не кипишуй.

— Ну сука. Выкинуть бы тебя наружу за такие шутки.

— Ты ж ледокольский, от Капитана, правильно?

— Не совсем. Я от Боцмана.

— Получается, у них с Крысами договоренность сорвалась, раз ты меня таким радикальным методом вытащил? А я ведь кэпу говорил, поймут Крысы, что к чему, и ищи свищи потом ветер в поле.

Значит, они все-таки как-то вычислили. Скорей всего знахарь запалил его странный дар.

— Эту херню вы с Боцманом обсудите. Пошли, я уже начинаю мерзнуть, а путь нам предстоит не близкий. Надеюсь, у тебя крепкая психика. Держись меня и старайся найти чего-нибудь полезное вроде одежды или оружия.

Говорят, обратная дорога всегда быстрее. Авторы высказывания никогда не бывали внутри этого странного поезда. У меня сложилось впечатление, что времени ушло раза в полтора больше, чем при первом переходе.

Я уже знал, что меня ждет, куда лучше ступать, как быстрее преодолеть ту или иную преграду, но продвижение это не ускоряло. У меня даже сложилось впечатление, что внутри поезда в своё время что-то распылили, иначе как объяснить состояние, в которое ты впадаешь во время хождения по вагонам. Если б Кощей шел один, то мог так и остаться где-то в середине состава.

Несколько раз мне приходилось приводить его в чувства пощечинами. Иногда он как зачарованный хватал какую-то вещь, вроде ржавой винтовки Мосина, с рассыпающимся в труху прикладом и вдруг садился и начинал её полировать, или же вытаскивал из рук мертвого рейдера дневник и клялся иссохшей мумии, что допишет его до конца.

Одному идти через поезд было не так страшно, а вот когда увидел, какое влияние он может оказывать на других, начал сомневаться в своей психической стойкости. До нужного вагона мы добрались измотанные и совершенно обессиленные.

Кощей, этот ходячий скелет, фактически тащил меня на себе. Я еще во время того, как мы заскакивали в поезд, заметил, с какой легкость он втянул мою тушку. Силы в этом доходяге хоть отбавляй.

Мы провернули засов и отперли дверь. Нас встретила лишь темнота. Луч фонаря пробегал по стенам и полу в поисках Варика и Боцмана. В углу возле печки я заметил дрожащий комок.

Сразу подался вперед, но ноги подвели, не удержали, со всего маху я грохнулся на пол. Кощей тут же вбежал, поджег свечу на столе.

— Фонарь, — сказал я. Ксер кивнул и щелкнул выключателем. Ничего не произошло. Он тут же поменял батарею, и тогда в вагоне загорелся свет. В это время мне уже удалось доползти до ящиков. Начал отпирать один за другим, пока не увидел аптечку.

Распотрошил ее, выудил оранжевый шприц, вколол буквально пару миллилитров в бедро, начал активно растирать. Дождался, когда подействует, встал, дошел до стола, схватил фляжку, отпил живца. Совсем похорошело. Мозги заработали на полную катушку.

— Готово, — сказал Кощей и загорелся второй фонарь.

Я бросился к дрожащему человеку. Им оказался Варик. Лицо бледное, губы совсем синие, словно всю кровь выкачали. Кощей подскочил с живцом, успел отпить по дороге и без лишних указаний начал водить руками по одежде парня в поисках кровотечений. Я уже вливал содержимое фляжки в рот напарника.

— Он не ранен, — удивленно заявил ксер.

— Вижу.

— Возможно внутреннее кровотечение. Или по нему…

— Даром шарахнули, — хором сказали мы.

— Сраный Боцман! — выругался я, сорвал зубами колпачок со шприца и вкатил Варику полную дозу оранжевой лечилки. Он даже не пошевелился, словно из него всю жизнь выкачали.

Я сотрясал воздух обещаниями всяческих видов расправы, что ждут Боцмана при нашей следующей встрече, как вдруг замер пораженный необычной догадкой.

— Печь! — крикнул я Кощею, а сам начал распахивать куртку Варика. Ксер засуетился, закидывая дровишки, чихнул от поднявшейся в воздух золы, отчего её взметнулось еще больше. Я уже задрал другу кофту и нательное белье.

— Да где же вы? — зло прошипел я, переворачивая друга на спину.

— В жопе или в ухе, там тоже, бывает, жемчуг прячут, — сказал Кощей.

— Какой, нахер, жемчуг! — фыркнул я. — Вот она! — победно воскликнул я и сорвал с поясницы первую стылую пиявку. Черный голыш присосался давно, и от него остался след как от медицинской банки, впрочем, он быстро побледнел и исчез.

Печь затрещала, Кощей подставил котелок, и одна за другой стылые пиявки падали в него, звонко ударяясь о металлическое дно. Мы полностью избавили напарника от паразитов, одели, завернули в три одеяла и положили возле печки. Пришлось перерыть все аптечки, маленькие и большие походные наборы, прежде чем удалось найти еще одну, последнюю, грелку. Лишь когда Варик проглотил её, его лицо начало принимать нормальный цвет.

Мы с Кощеем сварили горячую похлебку из макарон и тушенки, ели вместе с бульоном еще кипящую в тарелке, обжигались и шипели от удовольствия. Потом пили такой же горячий чай, заедали батончиками. Спасибо тому, кто ограбил фуру со сладостями и притащил это все сюда.

Дико хотелось спать, но я не мог себе этого позволить, пока Варик не очнется. Доверия к Кощею пока нет. Сам ксер залез в спальник и уснул или, по крайней мере, сделал вид. Он понимал свою значимость и знал, что ему ничего не грозит, но от крыс все же попытался сбежать.

Заняться было нечем, открыл бойницу, выглянул на улицу. Оказалось, уже давно глубокая ночь. Это ж сколько мы пробирались по поезду? Полдня, не меньше. Да уж. Главное, что успели. Еще бы на пятнадцать минут позже пришли, Варик мог умереть.

Я выпил гороховый раствор и в напарника его залил. Посчитал припасы. Пистолет Боцман стащил, ну и хер с ним, не убил друга, и на том спасибо. Жратвы хоть жопой жуй, ИПП можно так обмотаться, что Тутанхамон обзавидуется, а вот спек кончился, и к автомату всего двенадцать патронов осталось. Есть еще ружейные, но куда их вставить? Только если самопал какой соорудить.

Кстати, об этом. Помнится, Варика чуть не убило, когда он полез в один из шкафов. Надо проверить. Открыл ящик, обнаружил на дне обрез от одноствольного ружья, правда, без приклада и примотанный ко дну хомутами.

Не без труда, но все же вытащил. Почистил его и автомат, добрался до ножа и топора. Вспомнил про стылых пиявок, запустил руку в котелок. Горячие, сволочи. Сделал себе обмотки на ноги, а тепловых вампиров засыпал в унты. Пусть отрабатывают.

Уже светало. Чтобы не уснуть, приходилось бродить туда-сюда, и все равно порой ловил себя на том, что на ходу успеваю видеть секундные сны. Когда в очередной раз подбрасывал дрова в печку, Варик начал приходить в себя.

— Фарт, — прошептал он.

— Фарт — это ты теперь у нас. Чудом выжил.

Варик что-то прошептал, но я не услышал, пришлось усесться рядом с ним.

— Знаешь, Кузьмич, когда бивень находишь, его надо завернуть, чтобы не потрескался.

Друг явно бредил. Причем здесь бивни.

— Когда бивняки возвращались, их всем селом встречали, — взгляд его стал мечтательным, унесся куда-то в далекое прошлое. — Взрослые их окружат стеной. Детвора вылетит вся без шапок с куртками нараспашку. Нам же тоже интересно, мы пытаемся протиснуться. Между ног лезем, нас гоняют. Потом пересказываем друг другу, что кто увидел. Знаем ведь, что рано или поздно дадут посмотреть, а все равно лезем. Мать заругается: «Бивень и бивень, что там смотреть, они все одинаковые». А ведь они все разные. Понимаешь? У каждого свой рисунок трещин, свой наклон, длина, ширина.

— Выпей — тихонько прервал я его поток сознания и заставил сделать пару глотков живца.

— Я всегда мечтал найти большой и целый бивень, — не унимался Варик. — Чтобы в родной Юкагир вернуться, всем друзьям показать, тогда бы они меня признали. Понимаешь?

— Найдешь еще. Повесишь дома над камином. Да хоть целого мамонта собери. Улей большой, рано или поздно найдешь. Ты спи, спи. Набирайся сил.

Бивняк, чтоб его. Надо будет ограбить музей, подарить Варику бивень на какой-нибудь праздник.

Второй раз в себя напарник пришел только вечером следующего дня. Я за это время так ни разу и не сомкнул глаз.

— Выглядишь хреново, — заявил друг, когда проснулся.

— На себя посмотри, добытчик мамонтовой кости, — ухмыльнулся я.

— Это я во сне что-то сболтнул?

— Скорей в бреду. Что случилось-то?

— Боцман, падла, анабиозником оказался.

— И?

— Крутым анабиозником. Сильнее чем ты в несколько раз. Он стылых пиявок на себе таскал, не знаю, всегда или здесь их подцепил, но, в общем, виду не показывал, что ему дискомфортно. А потом, когда я спал, температуру тела понизил, и эти твари на меня полезли. Я в себя на мгновенье пришел, когда Боц пистолет забирал, но сделать уже ничего не смог, так холодно было, и спать хотелось, ты не представляешь, как будто никогда в жизни не спал.

— Представляю, — сказал я. Вручил Варику обрез и автомат. — Пост сдал.

— Пост принял, — недоуменно ответил напарник, а я, забыв про все на свете, залез в спальный мешок и мгновенно уснул.

День пятьдесят шестой

Просторы Стикса

Минус тридцать семь градусов по Цельсию

Просыпаясь, был готов вообще ко всему. К тому, что Кощей сбежал, что Крысы нагрянули, что Боцман вернулся с подкреплением, и даже к тому, что напавший на Ледокол элитник постучится в дверь.

Волновался зря, все было нормально. Кощей с Вариком рубились в карты. Они только и ждали моего пробуждения. Оказалось, спал я почти сутки. Ксер заявил, что близится буря, и, если хотим уйти сегодня, надо выдвигаться прямо сейчас. С горяченьким на дорожку меня хотели обломать.

Но я бился как лев, точнее, как голодный лев, и сказал, что выходить надо одновременно с бурей, тогда можно выбраться прямо через этот вагон, ведь зараженные тоже почувствуют идущий циклон и спрячутся, да и следы наши метель скроет. Главное, успеть до следующего кластера дойти, пока непогода совсем не разбушуется.

Так и поступили. Отдохнувший, я легко пер по снегу, невзирая на сильный ветер. Спутники пристроились за мной. Мы успели добраться до кластера с веселым ледником. Прошли спокойно, ни одна расщелина не попыталась нас сожрать. Наоборот, даже приютила, когда буря все же задела нашу тройку краем.

К вечеру добрались до окрестностей Ледокола. Неизвестно, какой там ждал прием, так что решили сначала осмотреться. Естественно, я пошел в разведку.

Тропинку, по которой вместе с Вариком преодолевали минное поле, все еще не занесло, но стоило подойти, как меня охватило чувство тревоги. Я хотел отступить, свернуть налево или направо, но не посмел. Чуйка вопила, что стоит двинуться, и разлечусь на тысячи маленьких Фартов и Заноз.

Выбил шомпол из автомата и начал прощупывать им снег. Очень скоро понял, в чем тут дело. Многие мины переустановили. Причем, следы этих манипуляций ловко скрыли, а там, где точно имелись сюпризы, наоборот, оставили следы людей и зараженных. Рассчитана эта вся маскировка на мутантов, поэтому пройти полосу препятствий, да еще с таким даром как у меня не составило труда.

Северный и восточный берега пустовали. На южный высаживалась группа с корабля, а с западного вернулись рейдеры и ждали, когда к ним подъедет извозчик на льдине. Значит, Мазай выжил. Уже неплохо.

Пристань сильно опустела. Многие палатки и стенды были снесены и так и валялись грудой теперь уже занесенного снегом хлама. На самом судне, казалось, ничего особо не изменилось, только краска местами обшарпалась, видны следы от пуль, и к корабельным пушкам присоединились станковые пулеметы.

А вон и Домовой спустился за борт, уперся в него ногами и начал скалывать лед. Караульные у заглушки курили, у одного, правда, забинтовано все лицо. Мне бы Капитана или Боцмана увидеть, чтоб хоть что-то понятно стало.

Во рту резко пересохло, а сердцебиение ускорилось. Я на всякий случай ощупал шомполом снег перед собой. Осмотрел округу на предмет заныкавшихся под настом зараженных. Снова приложил к глазам бинокль и увидел махающего мне снайпера с самой крыши Ледокола. Усилили все-таки оборону.

На нем надета накидка под цвет покрытия, а на оптике защита от отблесков. Он поднял вверх черный прямоугольник. Разглядеть не удалось, но по логике это должна быть рация. Я лишь развел руками, мол, нет таких чудес. Тогда снайпер указал в сторону, на паркующуюся к берегу льдину.

Я кивнул, поднялся в полный рост и побежал. Там выспрошу у местных, что к чему, и решу, стоит мне возвращаться сюда или сразу отчаливать в Цитадель. Хотя лучше попытаться поймать попутку караванщиков недалеко от Ледокола, если, конечно, на нас ориентировки не выслали с приличной наградой. Тогда можем попасть не домой, а сразу на тот свет.

Но и тащиться в такую даль пешком не хотелось, иначе рискую добраться до Цитадели только к совершеннолетию моего ребенка или к пятнадцатилетнему юбилею его обращения в зараженного, а если не вернусь, скорей всего будет именно так.

Издали замахал бойцам, что грузили на льдину снегоходы, а то сейчас все нервные, увидят морду мутантскую и пальнут, а потом доказывай, что человек. Подбежал, сделал вид, что восстанавливаю дыхание, разглядывая рейдеров. Обычные бродяги Улья, ко мне интереса они не проявляли, были увлечены погрузкой. Я подошел к повелителю льдов и шепотом сказал:

— Слушай, Мазай, я из ребят Хлыста, может, помнишь. Неделю назад сбежал во время нападения, не знаю, что творилось, только сейчас вернуться смог. Как там дела? Кто теперь главный? Не знаешь, Хлыст вообще жив?

— А, это ты, помню. Видел, ты еще на арене махался.

— Угу.

— Начальство у нас поменялось. Ну да мне без разницы. Как катал, так и катаю. Хлыст живее всех живых. Еще не уехал, кстати. Делишки мутит. Так что тебе повезло.

— Можешь ему сообщение передать? Не за бесплатно, разумеется. Скажи, что я его для разговора здесь буду через час ждать.

Мазай скептически оглядел меня.

— Награду за труды, я так понимаю, мне с Хлыста требовать?

— А ты проницательный, — сказал я. И прикрываясь рейдерами, бочком бочком скрылся за склоном.

Через час мы уже вместе с Вариком и Кощеем сидели в засаде и ждали появления Хлыста. Вместо него приплыл Кондитер. Я отправил Ксера на встречу. Он привел водителя за склон. Переговорив с ним, удалось понять, что бояться на корабле нечего, а сам Хлыст занят. Глава караванщиков, в отличии от большинства, не свалил в первый-второй день, а остался, помогая обустроиться местным, и нес службу вместе с оставшимися в живых бойцами, зарабатывая очки репутации у нового начальства.

Мы вернулись на судно. Переговорили с Хлыстом, народу у него не хватало, поэтому он с радостью принял нас в команду. Теперь людей прибавилось и можно отчаливать хоть завтра.

Надо решить вопрос с жильем до отбытия. Борода остался на своей должности и, не взирая на все, что между нами было, спокойно выдал Варику ключи от его каюты. Чтобы Кощей не потерялся, его заперли там. Оставалось только надеяться, что он сквозь стены ходить не умеет.

Как выяснилось, элитник, устроивший бойню, сбежал. При атаке мутантов погибло около сотни человек. Это только те, чьи тела нашли на корабле, вспыли в озере или оказались выброшены на берег.

Боцман на корабль не возвращался. Капитана вместе со всеми офицерами службы безопасности казнили по старой морской традиции кого повесили, а кого отправили на прогулку по доске. Хотя, если б дали волю народу, их бы растерзали голыми руками.

Капитаном теперь стал Игрок, Вен возглавил службу безопасности. Я почему-то совсем не удивился такому исходу. Не удивился, и когда меня вызвали на мостик для разговора.

— Тащ тан, рядовой Заноза по вашему приказу прибыл! — дурашливо козырнул я, когда вошел в каюту.

— Отставить кривляния, — улыбнувшись, подыграл мне Игрок. Он развалился в кресле и, закинув ноги на стол, заполнял какой-то журнал. — Времени сейчас нет, так что давай сразу к делу.

Я уселся напротив. Игрок кинул мне два конверта.

— Тот, что с печатью, отдашь лично Якимуре. Если в дороге возникнут трудности, то постарайся уничтожить письмо до того, как оно попадет в чужие руки. Если все же прибудешь в Цитадель, но письмо будет утеряно, передай Якимуре, что пешка дошла до конца доски и ждет удара по столу. Запомнил?

Я кивнул.

— Второй конверт для тебя. Откроешь, когда разберешься со всеми своими делами. Если потеряешь его, найди меня, есть несколько интересных предложений.

Я попрощался с новым капитаном и отправился на разговор с Кощеем. Надо прояснить его положение, чтобы по дороге не возникло эксцессов. Ксер спокойно спал, пришлось будить.

Я честно поделился с ним своими соображениями на его счет и сказал, что им будут пользоваться в своих корыстных целях. На что он ответил, что ждет не дождется приезда в Цитадель. Устал он от скрытной жизни, и готов работать на влиятельных людей. Думает, что с такими покровителями будет жить во дворце с гаремом наложниц.

Оставшийся день пролетел быстро. Только и успел выспаться да одежду с оружием подобрать. Ехал обратно так же в машине с Кондитером. Пока мы отсутствовали, Хлыст с командой неплохо подзаработал, и даже те ребята, которые обычно спускали все в ноль на Ледоколе, остались на этот раз в плюсе. Вдобавок караван получил от Игрока эксклюзивный контракт на доставку редких товаров. Так что и на ближайшее будущее планы у них были.

Поездка до Цитадели заняла всего пять дней. Словно бы Улей сжалился над караваном и решил, что мы достаточно хапнули дегтя, можно и медком подсластить. По дороге подобрали немало попутчиков. Выезжали с недобором людей, а приехали, набитые битком.

Едва я завидел вдали цитадельскую стену, в груди защемило. Как же я, оказывается, соскучился по этой громаде, что укрывает от всех опасностей внешнего мира. Жаль, что задержаться тут надолго не удастся.