Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом

Глава 3 Очередная безумная идея

День первый

Цитадель

Минус девятнадцать градусов по Цельсию

В ответ на лай заурчали.

— Злыдень, назад! — завопил я. Пес и не думал отступать.

Серая тень одним прыжком оказалась на заборе. Небольшая гибкая тварь с кошачьими чертами быстро оценила обстановку, спрыгнула и начала медленно подкрадываться к собаке. Пес зарычал.

— Назад, мать твою!

Защитник херов. На одну лапу хромой, а все туда же в драку лезет. Стрелять я побоялся, чтоб не попасть в собаку.

— Злыдень, сука, быстро в дом, — процедил я сквозь зубы.

В нем все же проснулся инстинкт самосохранения, и он начал медленно отступать. Тварь только этого и ждала. Как только пес сделал шаг назад, мутант распластался в прыжке. Я рванулся вперед. Звери сцепились и катались по снегу.

Зараженный как раз оказался сверху, когда я подбежал и влепил ногой по маленькой лысой башке. Тварь отлетела на несколько метров, а Злыдень тут же вскочил и хотел броситься следом. Левой рукой я поймал его за загривок и хорошенько встряхнул. Откуда только силы взялись? Правой уже жал на спуск.

Тварь ловко увернулась от первых нескольких попаданий. Заскочила на крышу Бурлака. Оттуда прыгнула за кучу шлака и взметнулась вверх, желая покинуть территорию. Только вот я уже знал, что она так сделает. Глок выплюнул остаток магазина, и мутант, совсем чуток не долетев до вершины, ударился об плиту.

На бегу я перезарядил магазин и сделал еще два выстрела в пытающуюся подняться тварь. Голова ее безвольно повисла, а лапы разъехались в стороны. Она несколько раз взбрыкнула и замерла. Злыдень на трех лапах прыгал вокруг и лаял на труп поверженного врага.

— Да тише ты, воин.

На всякий случай я приблизился и прострелил мутанту башку. Побродил по территории и нашел лопату. Оттащил тело за хвост к самому забору и хорошенько закидал снегом. В голове родился кое-какой план, как его можно использовать.

В ночной тиши выстрелы слышны далеко. Как бы патруль не примчался. Оставленная на крыльце рация шипела. Я нажал кнопку и сказал:

— На приёме.

— Живой, — разочаровано констатировал Псих. — Что на этот раз?

— Да ничего, по банкам вот стреляю. В форму прихожу.

В ответ Псих разродился такой пачкой непечатных выражений, что даже бригадир на стройке заслушался, а парочку оборотов непременно записал бы себе в блокнот.

— И я тоже скучал, — сказал я в ответ и отключился.

Осмотрел Злыдня. Вроде никаких серьезных повреждений. Парочка укусов, но они быстро заживут.

Спать не хотелось. Отоспался на десять дней вперед. Дел было много. Я снова вызвал всех по рации и назначил на завтрашний день общий сбор. Остаток ночи провел, пытаясь завести Бурлака и составляя планы.

Под утро движок запыхтел, а я уже точно по пунктам знал, что буду делать в ближайшие несколько месяцев. Мне потребуется херова гора денег и других ресурсов. Придется хорошенько потрудиться, чтобы их заработать.

Завтра же нужно выехать за стены и всё подготовить для испытания моей новой безумной идеи. Если дело выгорит, можно будет убивать зараженных пачками, особо не напрягаясь и даже не отъезжая далеко от Цитадели.

С рассветом решил выехать с базы. Злыдень сидел на пассажирском кресле. Я гнал быстро, не опасаясь, что кто-то подложил шипы на дороге. Домчался до района нимф. Остановился у дома Алисы.

— А, ты, здесь сиди. Охраняй имущество, — отдал я команду псу.

У подъезда простоял не долго. Секунд через десять раздалось шарканье тапочек, и дверь открылась. Алиса стояла в халате. Волосы после пробуждения были взлохмачены.

— Привет, — сказал я.

— Привет, — грустно улыбнулась она.

Не то, чтобы мне хотелось прямо сейчас налаживать отношения с Алисой. Наверное, в какой-то степени это было бы правильно, но душевных сил на их поддержку у меня сейчас нет. Просто так нужно для дела. Да и вообще, напомнить о себе не помешает. Пусть знает, что я жив. Потому и приехал за помощью, просто как к другу.

Мозг удивительная вещь. Иногда он запоминает совершенно незначимые детали. Вот и сейчас, когда в моей голове созрел план, я вспомнил сухонького профессора, которого видел в ресторане на нашем первом свидании с Алисой. Как оказалось не зря.

Девушка тут же позвонила ему и договорилась о встрече. Сам бы я к нему вряд ли прорвался. Сухов один из директоров Института. Член совета города, между прочим.

— Профессор любит говорить, но терпеть не может делать это в пустоту, — напутствовала меня Алиса, когда я уже собрался уходить. — Поэтому твоя главная задача показать заинтересованность. Позволь ему вести диалог. Он это обожает.

— Я понял. Слушать и кивать.

— И задавать уточняющие вопросы. А еще лучше, правильные уточняющие вопросы. Ты должен сразу сломать стену его предубеждения о твоем невежестве и тогда, считай, дело выгорит.

— Хорошо. Спасибо за советы, — сказал я.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю. Но я вернусь, — сказав это, я развернулся и начал спускаться по лестнице. На душе было паршивенько. Вышел на улицу. Сел за руль. Помахал выглядывающей из окна Алисе. Рыкнул двигателем и поехал искать мешок для трупов.

Остановился у банка. Пришло время забрать флешку. Зашел внутрь, поздоровался с девушкой на входе, быстро объяснил, что нужно. Тут возникла заминка. По условиям, забрать флэшку из ячейки могла только Дара. Но по понятным причинам это невозможно.

Пришлось подключать к делу администратора. Затем вызывать с выходного оператора. Хорошо, что он меня опознал. Вдобавок по базе пробили, что как раз в это время сканировался паспорт на личность Занозы. В общем, с горем пополам разобрались.

Забрал флешку и записку из ячейки. Вышел на улицу и закурил. Думал, все иначе обернется, а вот как оно вышло. Скомкал записку и выкинул в урну. Хреново одному по городу кататься, надо с компанией, решил я, а то хандрить начну.

По рации вызвал Варика. Заскочили с ним в отдел электроники, где я прикупил ноутбук, прямо там сделал пару скриншотов и обрезал демку видеоролика. Копировал все это на отдельную флешку. Вдобавок, распечатал несколько фото.

Затем съездили обратно до базы и упаковали тело твари в мешок для трупов. Злыдень перебрался в салон и всю дорогу гипнотизировал его. А ну как возьмет и оживет.

Оказалось, это уже пятая тварь, пытающаяся забраться на базу. Кто знает, сколько промзоновцев перемерло во время Срани по своим норам, факт в том, что твари на них отъелись и обнаглели. Тела девать было некуда, и Воронцов вспомнил о нашем с ним визите в Институт. Вышел с учеными на контакт. Те, разумеется, охотно забрали мутантов для исследований. Еще и денег дали в придачу.

Я заранее позвонил профессору Пингвину, потому нас сразу встречали на подъезде к Институту. Двое крепких лаборантов забрали мешок с телом твари. Я вышел и поздоровался.

— Профессор Пингвин, как продвигаются исследования. Помогли ли вам мои данные?

— Исследования, как всегда, идут медленнее, чем хотелось бы. Добытые вами данные относятся к группе частично известных белебердынских языков. Сейчас их до сих пор дешефруют наши специалисты. Больший интерес представляет сама станция. Туда была отправлена группа, которая провела ее исследование. Результаты довольно любопытные, но боюсь, для вас они не представляют интереса.

— Рад, что смог помочь.

— Мы вам очень благодарны. Вне нашей организации, мало кто сочувствует нашему делу. Даже не знаю, чем вам отплатить.

— Информацией, разумеется. У меня буквально через полчаса встреча с профессором Суховым. Хотелось бы подробнее узнать, что это за человек.

— О-о-о. Вы не перестаете меня удивлять. Пройдемте в кабинет.

Я переговорил с Пингвином, который подтвердил, все, что говорила Алиса, и добавил парочку новых фактов. Ко времени встречи, я уже был во все оружии и знал как себя вести.

Кабинет директора располагался на последнем этаже. Добротная лакированная дверь создавала иллюзию роскоши. На самом же деле внутри все было довольно скупо обставлено. Единственной дорогой вещью оказался кожаный стул с высокой спинкой.

Все остальное несло сугубо практическую ценность. На стеллажах стояли подписанные папочки. На столе лежали по кучкам документы. На стене висела большая карта долины с пометками.

— Приветствую вас, молодые люди, проходите, — сказал профессор. Он как и в прошлый раз был сух и сутул. Тем не менее, ученный обладал пронзительным цепким взглядом, какой бывает у очень любознательных людей.

Варика тоже взял с собой и даже заставил его заучить пару фраз. Главное, чтоб он вставил их в нужный момент. Тогда я на его фоне буду смотреться еще выигрышнее.

— Алиса сказала, что у вас очень важное дело. Время дорого. Так что сразу переходите к сути.

Настроен он, и правда, был очень скептически. А я в таких делах не люблю сразу к сути переходить. Мне помучить собеседника охота. Поэтому неторопливо достав конверт, бросил его на стол.

— Что там? — спросил профессор и потянулся к нему.

Я ничего не ответил. Ученый ощупал бумагу. Затем открыл и начал по одной рассматривать фотографии, периодически отвлекаясь, чтоб взглянуть на меня.

— Это не подделка? — наконец спросил он.

— Нет. Взгляните на это, — довольный произведенным эффектом, я передал ему копию флешки.

Профессор долго изучал фотографии на компьютере и несколько раз пересмотрел короткий видеоролик.

— У вас ведь есть еще данные, — констатировал профессор. — Я отправил материалы на проверку нашим специалистам. Если они окажутся подлинными, мы хорошо заплатим за остальную информацию.

— А с чего вы взяли, что я вам её продам?

— Как с чего? — вдруг растерялся профессор.

— Я не понимаю в чем суть вашей деятельности. Институт завязан в стольких городских сферах, что у меня складывается впечатление, что бизнес интересует вас больше, чем наука. Эти данные могут принести пользу людям. Вдруг найдется кто-то более компетентный, кто сможет их изучить.

— Не порите ерунды, — вдруг взвился профессор. — Я всю жизнь занимаюсь наукой. Гидростатическая нестабильность западной Антарктиды всегда волновала меня куда больше всего остального. Тут, разумеется, вектор интересов немного сменился, но суть моей деятельности всё та же.

— Почему вы выбрали именно эту сферу науки?

— В вашей реальности был СССР?

— Был.

— Распался?

— Да.

— Лихие девяностые?

— Угу.

— Тогда вы должны меня понять. После развала Союза Арктика осталась единственной сферой, где мы все ещё опережали всю планету и даже спустя два десятка лет, когда оптимизировали образование, медицину, космос и все на свете, в Арктике мы продолжали оставаться лучшими.

— Ну можно было выбрать что-то попроще.

— Освоение Арктики, мой друг, это необходимая ступень перед освоением космоса. Это вызов научно-техническому прогрессу. Я не склонен к упадническим мыслям и своё присутствие здесь считаю не случайным. Я занимаюсь любимым делом и живу счастливой жизнью. С каждым годом чувствую себя все лучше и могу больше работать. Я знакомлюсь с трудами своих коллег и даже читаю свои собственные работы из параллельных реальностей. Я работаю с уникальным материалом уже добрый десяток лет и все еще не считаю себе хоть сколько-нибудь компетентным в вопросе.

Оказалось, Сухов не просто любил поболтать, его уносило во время разговора. Я, конечно, был готов к его полету мысли, но не думал, что он настолько широкий. Интересно, он на заседаниях в совете так же болтает без умолку.

— Тратить столько ресурсов на науку в Улье — это бессмысленно, — влез в диалог Варик.

— Позвольте преподать вам небольшой урок истории, молодой человек.

— Валяйте.

— Да будет вам известно, что в двадцатые-тридцатые годы двадцатого века вкладывать деньги в развитие северного морского пути казалось безумием. Но когда грянула вторая мировая, это решение оказалось фактически пророческим. Двадцать процентов грузов стало проходить через него. Такая вот Чеховская бомба замедленного действия, подвешенная на стену самой матушкой историей. Мне тоже хочется масштабности. Я не хочу реагировать на угрозу, я желаю знать о ней заранее. В снегах может жить такая зараза, с которой даже наш хваленный иммунитет не справится. Я верю, что каждый вложенный в науку споран, однажды отобьётся.

— Даже если вы добьётесь каких-то значимых результатов, кто тут оценит ваш вклад? Рейдеры или горожане, а может, ледокольцы или пещерники?

— Зря вы так на них тянете. Сказать по правде, здешний народ не так плох. Я много где побывал. Север всегда манил самых отчаянных и если, например, где-нибудь в Норильске или на Аляске просто были суровые мужики, которые ошиблись временем и промазали мимо фронтира дикого запада, то Антарктика стала пристанищем мечтателей. Где-нибудь на станции Мак-Мердо у каждого своя безумная история. Бывший хиппи, мечтающий стать писателем, отшельник гляциолог, который раз в два месяца приходит за провизией и передает результаты исследований, циркач-уборщик объехавший весь мир и мечтающий, чтобы из его трупа сделали ледяную фигуру. Это еще самые безобидные из тех ребят, что мне там встречались.

В этот момент сработал звук уведомления о пришедшем сообщении. Профессор мельком глянул на компьютер и сказал:

— Данные подлинные. Так вы предоставите остальную информацию?

Спектакль мы разыграли как по нотам. Он, конечно, все понял, но особо не зажимался, для их финансирования это копейки. Профессора уболтали на такие бабки, что я сразу закрыл свой долг в банке и перед Зацепом. Вдобавок осталось на превращение Бурлака в полноценный рейд-мобиль, ну и для завтрашнего цирка.

Вечером все собрались на базе. Я, Варик, Танк, Воронцов, Салага. Выходила вполне себе отличная рейд-группа. Немного тренировок. Отработки взаимодействия и можно вершить великие дела.

— Ну, что у нас по плану? — спросил Танк.

— Готовимся выехать за стены. В первую очередь нам нужен экскаватор и самый сильный кинетик в городе, который может его поднять, — сказал я.

— Поднять экскаватор! — воскликнул Воронцов. — Да ты охренел? На кой ляд тебе поднимать экскаватор?