Власть Веры

Глава 26. Ловушка для любопытных

Аксель Бах уезжает из Динавы. Вчера был прощальный ужин. Лука Балан принес домашние колбаски с чесноком и перцем. Ванесса испекла пирог с яблоками и корицей. А я потушила мясо с луком – очень простой рецепт. На дно толстостенной жаровни выкладываются широкие кольца лука в несколько слоев, чем больше, тем лучше) и тонкие ломтики моркови, а сверху кусочки баранины или свинины.

Закрыть можно луковой «шапкой», добавить специи по вкусу и никакой воды, мясо и лук сами дадут сок. После долгого томления на плите, я отправила кастрюлю в духовой шкаф еще на полчаса, а потом выключила огонь. На гарнир мелкий отварной картофель с зеленью и консервированная красная фасоль.

Как заявила Ванесса – готовые блюда должны радовать все органы чувств: зрение, обоняние, осязание…

– И даже слух? – попыталась съязвить я.

– Конечно! – серьезно сказала Ванесса. – Сердце ликует, когда сосед по застолью стонет от удовольствия, причмокивая губами. Хорошая еда – это почти как секс. Но что вы об этом знаете, девчонки… А ведь кому-то пора бы знать. Юность – лучшее время любовных открытий. Тело податливо и упруго, не боится экспериментов и жаждет подвигов.

Эрика хихикала, с восторгом глядя на раскрепощенную менторшу, а я молча проглотила острый намек в свой адрес.

Мы провожали Баха как доброго друга. Отец подарил ему записную книжку с нашим адресом в Выштине, приглашал в гости. Мы пытались отказать от платы за проживание в Малинках, но Бах оставил деньги на столе и сказал мне прямо в глаза:

– Спасибо, Вера! Знакомство с вами принесло мне удачу.

– Значит, вы нашли то, что искали? – я не решалась расспрашивать его о встрече с Хозаром, – все, что нам следует знать – скажет сам.

– В октябре вернусь сюда с материалами, – продолжал делиться планами Бах. – Установлю хотя бы скромное надгробие и, наконец, буду спать спокойно. Может, кому-то трудно понять… но это мой долг, Вера. Мы должны помнить свое прошлое, как бы оно не было печально и страшно.

Все утро Семен ходил тенью за Бахом, выпытывал детали вчерашней поездки в Плашину. А я представляла, как тихо будет в доме, когда его покинут последние постояльцы. Отец, наверно, закроется в своей комнате, завершая черновик романа, героиней которого стала высокая рыжеволосая женщина с веснушками на носу. Чем мне заняться?

Прокрадусь на подворье Магды и выпущу огненного Василя. Пусть снова умчит меня в запретные небеса или спустит под землю к загадочному родственнику в шипастой костяной короне. До возвращения в город я непременно должна выяснить, кто такая Мэрианн и почему она не торопится занять трон птичьего народца. Почему каменный бюст Илонки хранится в галерее нижнего царства и кто пытался шантажировать Анну Малинович.

Задумавшись, я медленно обошла вишневые кусты, завернула за дом и наткнулась на Юхана Брадека с трехрогой тяпкой в руках. Он улыбался, поглядывая на ухоженные грядки лекарственных и пряных растений.

– Вы знали, Вера, что если выращивать в саду шалфей, годы хозяев продлятся? Это одна из самых благородных трав. Древние римляне и греки верили, что дым сухого шалфея очищает пространство от скверны, дарует мудрые мысли и проницательность. О чудодейственная Сальвия! Из тебя готовят напиток бессмертия… недаром Анна очень ценила. Уж она понимала толк в долгожительстве.

– Гм, это все очень интересно, спасибо за лекцию. Вы пропустили завтрак. Мы оставили вам еду на столе, – вежливо начала я.

– Нет-нет, я сыт, благодарю! – он сгорбился, опуская голову, но я заметила, как блеснули его глаза под седыми бровями. – Нам нужно кое-что обсудить, Вера.

– Согласна! Список вопросов внушительный. Сами видите, наши гости разъезжаются потихоньку. Сегодня Бах, завтра Семен… А вы как долго собираетесь занимать комнату? О деньгах не беспокойтесь, вы немало потрудились в саду, вы нам ничего не должны. Думаю, бабушка бы одобрила такое решение. Вы писали ей письма, не так ли?

– А драгоценные камни тебя не интересуют? – ворчливо перебил Брадек, глядя на меня исподлобья.

– Хорошо, что напомнили. Они все еще находятся у вас? Не испарились, как роса на лугу?

Брадек тяжело опустился на обросшую мхом колоду под окнами, принялся чертить зубьями мотыги палочки на стене.

– Здесь вам рубины не продать. И за границу вывести не получится, вас арестуют на таможне, потребуют объяснений. Но я знаю пару ловких ребят, которые все устроят как надо. За посредничество немного возьму, скажем, процентов сорок на общие расходы. Согласны?

Я изумленно смотрела на него, не зная, чему больше удивляться. Деловой хватке господина Брадека или же тому факту, что самоцветы реальны и могут принести солидный доход.

– Мне надо подумать и, возможно, кое с кем посоветоваться. Происхождение этих камней сомнительно. Может, за границей Динавы они сразу рассыплются в прах, как сказочные сокровища. В неловкое положение попадем.

Наш разговор прервало появление Семена, судя по его ужимкам и вздохам, я поняла, что настало время выполнять обещание насчет поездки вокруг мрачных развалин Плашины.

– Будем брать корзинку для пикника? Как думаешь, к ужину вернемся? – размышляла я.

– Я бы заморачиваться не стал, – всем видом Семен выражал готовность немедленно двинуться в путь, но Брадек резко выразил протест.

Он схватил меня за руку и принялся увещевать, как старомодная фрейлина:

– Вы поступаете неосмотрительно, Вера! Вам не стоит проводить время наедине с чужим молодым человеком. Может случиться непоправимое. Девичья честь всегда была предметом охоты и вожделения наглых самцов. Умоляю, не нужно никуда ездить! Это неприлично.

– Неприлично связываться с мошенниками, – возмущенно огрызнулась я, пытаясь снять холодные пальцы ботаника со своего локтя. – Неприлично совать нос в чужие дела. Забирайте себе драгоценные камни, которые чудом попали в руки – пусть это будет платой за спокойствие Альго, и уже будьте добры – покиньте Малинки.

– Щедрый подарок! – поджав губы, кивнул Брадек. – Однако я еще не закончил свои исследования, а ваш славный папенька позволил остаться в доме.

– Это ненадолго, – зловеще предупредила я. – Вернусь с прогулки и сразу поговорю с отцом. Я все про вас знаю, Иоганн. Включая темную авантюру с княжной Марией. Даже не думайте отпираться.

Брадек горько усмехнулся, отступая под моим натиском. И вдруг сдавленно прохрипел:

– Я искренне желаю вам добра, Верочка. Как же иначе? В тебе течет драгоценная кровь нежноликой девы, которую я всем сердцем любил и которую отняла у меня злая воля хозяина Плашины. Я сам жертва несправедливости и вынужден прозябать в одиночестве и тоске. О-о-о! Если бы вы могли представить, как тяготит меня бесцельное существование! Вокруг ни одной родственной души. Думаешь, я трясусь над богатством словно Гобсек, выживший из ума? Плевать я хотел на деньги! Их ведь даже некому завещать.

Он вдруг скривился и застонал, ухватившись за поясницу.

– Притворяется, – убежденно шепнул мне Семен. – Не слушай его, побежали к воротам.

– Да-да… – рассеянно отвечала я. – Вам лучше вернуться в кровать, господин Брадек, я сейчас позову Ванессу – она найдет какое-нибудь лекарство. А еще можно местному врачу позвонить, пусть сделает укол.

Оставив ботаника на попечение рыжеволосой ведьмы, мы с Семеном улизнули со двора и яростно закрутили педали в сторону реки. Но всю дорогу меня грызли сомнения. Перед глазами возникало страдающее лицо Брадека. Он, конечно, пройдоха, но, как и любой человек нуждается в понимании.

Волосы мои разметал встречный порывистый ветер, впереди мелькали лопатки Семена, туго обтянутые белой футболкой из последней коллекции Maiberg (Петар тоже уважал этот бренд).

Я начала уставать, когда мы выкатились на берег реки возле старого моста.

– И каков твой план? Хочешь пойти на приступ малыми силами?

Семен повернул ко мне торжествующее лицо, жестом фокусника достал из сумки цифровую камеру.

– Начнем здесь, пожалуй, а потом доберемся и до десерта. Бах оставил мне подробное описание места. Надо успевать, пока там порядок не навели. А то осенью пригонят бригаду рабочих, потеряется атмосфера.

– Надеюсь, это не слишком далеко…

Шины мягко шуршали по каменной кладке моста, и вскоре река осталась позади. Напрягая силы, мы поднимались на возвышенность левобережья, оставляя громаду Плашины в стороне.

– Ты уверен, что хорошо знаешь дорогу?

– Да, лес наш ориентир. Видишь, вон тот крест на обочине. Это указатель, что кладбище близко. Официальное кладбище, я имею в виду. Но нам нужно кое-что другое. Пить хочешь?

– Нет, спасибо! – проворчала я, доставая влажные салфетки, чтобы вытереть лицо. – Наверно, я переоценила свои возможности. Давненько спортом не занималась. В обратную дорогу еле-еле смогу педали крутить.

– Держись! На могилках передохнем, – хихикнул он. – Там тихо, спокойно.

– Шуточки тут не уместны.

– Догоняй, Вера!

Спустя полчаса езды по еле приметной колее на лугу, расстроенный Семен вынужден был признать, что заблудился, нам пришлось вернуться к указателю и после краткой передышки двинуться в новом направлении. Солнце уже начало опускаться к лесу, когда мы, наконец, добрались до поваленной железной ограды заброшенного кладбища, которое поначалу приняли за мусорную свалку.

У меня дрожали колени, а от голода чувствовалась странная легкость во всем теле. Белая футболка Семена промокла от пота под мышками и между лопаток. Кажется, он тоже вымотался и немного жалел о дерзкой вылазке по туманным подсказкам Акселя Баха.

– Гребаный немец будто специально хотел запутать! Вот же урод.

– Хватит ругаться. Предлагаю искать путь домой, пока еще хватит сил. Не уверена, что доберемся до темноты. Ты заметил? Тут связь не ловит.

– А мне насрать! Я должен заснять годноту, даже если ночевать придется в лесу, – бесился Семен.

– Ну и дурак! – тихо сказала я, не считая нужным спорить с чокнутым блогером из страны Достоевского, который писал про студентов с острыми топорами.

И все – таки я прислонила велосипед к ближайшей березе и пошла вслед за Семеном в надежде, что тот быстро снимет свою «годноту» и мы вместе вернемся в Малинки.

Похоже, когда-то давно динавское кладбище располагалось на открытом участке поля, а сейчас пряталось в редколесье. Вместо привычных гранитных надгробий – заросшие крапивой ямы и холмики с погнутыми крестами. Надписи разобрать невозможно, проволочные цветы позеленели от времени.

Кругом разбросаны сухие ветки, куски сгнивших досок и остатки разбитых каменных плит. Множество безымянных могил со скромными памятниками. Грустное место.

Я заметила, что Семену тоже не по себе, хотя он пытается скрыть волнение фальшивой песенкой, которую беспрестанно бубнил под нос, как заевшая пластинка.

И вдруг он остановился, наводя камеру куда-то в кусты шиповника.

– Вера, иди сюда. Вот это находка! Осторожнее, тут колючки… Ветку держи.

На железном штыре из земли торчал предмет, который я сначала приняла за железный горшок, но Семен безошибочно угадал его назначение.

– Немецкая каска образца сороковых годов прошлого века. Похоже, «гансиков» где-то тут и прикопали. Бах все же не сорвал.

– Хорошо, что ты с собой лопату не взял, а то бы до утра хватило работы, – сердито бросила я, с тоской поглядывая на заходящее солнце.

– Слушай, нам пора торопиться.

– Сейчас, сейчас… мне самому не терпится закончить.

– Слава Богу, дошло до тебя!

Я стряхнула с плеча липкую паутину и быстро пошла вперед, заметив прогалину между стволами деревьев. А там замерла на краю поляны перед кучкой свежей земли.

– Семен… кажется, я зря сказала про лопату. Смотри, здесь недавно кто-то рылся. Давай уходить. Пожалуйста! Мне все это не по душе.

Мы стояли у края глубокой ямы, на дне которой чернела вода с сухими листьями и вырванным с корнем бурьяном.

– Пф-ф! Я понял. Сделаю еще пару кадров и назад.

– Стой! Куда ты идешь? Мы оставили велосипеды в другой стороне. Забыл?

– Ну, возвращайся к ним и жди меня на краю леса, – нетерпеливо сказал Семен, – я должен осмотреть вон те насыпи впереди, может, там что-то поинтереснее каски найдется. Когда еще выпадет такая возможность…

Лицо у него пошло красными пятнами, глаза лихорадочно блестели, язык заплетался. Он чуть не бегом кинулся от меня прочь, сжимая в руках камеру, а я представила долгий путь назад между могил, и озноб пробежал по коже.

– Подожди, я с тобой!

Семен недаром рвался на глиняную насыпь, за ней открывался более ровный участок кладбища и даже сохранились целыми несколько низких памятников. Вероятно, здесь хоронили зажиточных граждан Динавы. Лука Балан рассказывал, что поселок до войны процветал.

Я снова изучила расположение солнца, стараясь угадать, сумеем ли добраться до дома засветло, пока Семен присел на колено, снимая стертые надписи плиты, потом переместил фокус на ближайший пейзаж, как вдруг из-за дерева показалась приземистая человеческая фигура.

Сначала я подумала, что это кто-то из местных, даже приготовилась объяснять свое присутствие, но Семен сильно толкнул меня в плечо и зашипел в ухо.

– Уходим, Вера, уходим! Это какой-то псих. Еще начнет приставать.

У меня перед глазами мелькали черные пятна от солнца, я с удивлением смотрела, как Семен карабкается на бугор, испачкав белую футболку. Да что его так испугало? Разгадка пришла позднее и заставила меня оцепенеть от страха.

Человек, вышедший из леса, был одет в истлевшую серую форму и черные сапоги. Пилотка съехала на бок, клочки бесцветных волос облепили череп. Двигался он рывками и на удивление быстро. Не издавая ни звука, он пытался догнать Семена и уже почти схватил за кроссовок. Блогеру чудом удалось отпихнуть его ногой и перевалить на ту сторону земляной насыпи.

Молчаливый преследователь в грязной форме последовал за ним. Что мне делать? Пошатываясь на месте, я пыталась достать телефон, но пальцы не слушались, скользили по экрану напрасно. Вдалеке послышался крик Семена. Я сцепила зубы и нажала вызов Альго. И едва стихли гудки, задыхаясь, проговорила:

– Мы на старом кладбище. За русским гонится какой-то дядька в костюме зомби. Пожалуйста, помоги!

В телефоне послышался тяжелый вздох, а потом сдержанный голос Хозара.

– Оставайся на месте, не пробуй бежать, обычно его нервируют резкие движения. Я скоро буду там. Гейнс не опасен, ему просто нравиться ковыряться в земле. Ты меня слышишь, Вера?

– Угу, пожалуйста, приезжай скорее, мне очень страшно, – прошептала я.

Дрожащими руками я сунула телефон в карман и медленно побрела к насыпи, из-за которой все еще слышались приглушенные крики Семена. В соседних деревьях начали верещать птицы, несколько ворон спустились на нижние ветки, словно зрители.

Я осторожно обошла рытвины с торчащей из травы колючей проволокой и приблизилась к яме на краю поляны. Из нее доносились жалобные стоны Семена. Очевидно, псих в форме столкнул его вниз, а теперь собирался закопать.

– Послушайте, не надо этого делать! – негромко сказала я, но человек в маске не обратил на мои слова никакого внимания.

Его тощие восковые руки продолжали равномерно опускаться и подниматься, зачерпывая лопатой новую порцию земли, чтобы бросить ее на голову вопящего Семена.

С опаской поглядывая на психа, я встала на другом конце ямы и заглянула вниз.

– Ты в порядке? Выбраться сможешь?

– Какой… (русское ругательство) порядок?! – орал Семен. – Вытащи меня!

– Подожди немножко… – я огляделась в поисках надежной ветки или доски, казалось, сердце стучало на весь лес, раздирая грудь.

– Вера! Только не уходи. Не бросай! – скулил Семен.

– Ведь это ты от меня удрал, – упрекнула я. – Оставил одну на кладбище, спасая свою шкуру. А как же хваленая русская поговорка, что не бросаете своих?

– Так ты ж не совсем своя… – вяло оправдывался Семена, и мне захотелось стукнуть его концом метлы, которую удалось разыскать в ближайших кустах.

Но все скромные усилия пропали напрасно, яма была слишком глубока, а мои ослабевшие руки дрожали. Между тем человек в форме продолжал без устали засыпать Семена землей, заставляя того барахтаться по колено в мутной глиняной жиже и браниться во весь голос.

– Вера, ну что ты стоишь?! Зови кого-нибудь. Придурок собирается меня зарыть. Ты не видишь?

– Потерпи немного, скоро здесь будет Хозар, – утешала я.

– Ты лучше ничего не могла придумать?

– Могу до деревни сгонять, если тебе невтерпеж. Но учти, это займет куда больше времени.

– Вера, стой!

Но я и так не могла пошевелиться, потому что человек на противоположном краю ямы поднял голову и посмотрел на меня в упор. Никогда не видела такой гадкой маски – синюшная кожа в багровых трещинах обтянула скулы, на месте рта провал с обломанными зубами. До чего же реалистично! Может, с ним еще поговорить…

– Меня зовут Вера, а внизу – Семен. Мы приехали из города, мы туристы. На кладбище оказались случайно, мы очень сожалеем, если нарушили правила посещения. Но это же не повод закапывать людей живьем, правда?

В ответ раздалось глухое мычание. Едва увернулась, когда в лицо мне полетела очередная партия земли. Пришлось на карачках уползти подальше от ямы и снова достать телефон.

«Альго, где же ты… быстрее, быстрее к нам!»