Власть Тени (СИ)

Глава V.Черное солнце

— Ксарг бы вас побрал! — Взревел капитан стражи и сильно ударил кулаком о стол, так что с него полетели бумаги. — Как какой‑то мальчишка смог убить двух опытных разведчиков?

Капитан Гарио Т'он занимал свой пост начальника стражи уже сорок пять лет. В стране темных эльфов, где само понятие законопослушности ничего не значило, и законов как таковых и не было, он все же выполнял свои обязанности с неприсущей дроу ответственностью.

Город Хоруд стоял почти на самой границе Таррионалэ, поэтому пост стражи здесь выполнял более военную цель, именно по слежению за граничащими Дьярлой и Корхз Хааром, земли которого до сих пор порождали различных тварей, хотя это и становилось все реже. Возможно, на самом деле это были твари Триара, каким‑то образом пересекшие всю Долину Смерти, что маловероятно. Но порождение их самой Долиной Смерти было не многим вероятнее, но придерживались именно такого мнения.

Иные государства и вовсе отбросили такую возможность и не обращают на эти мертвые земли никакого внимания. Несмотря на то, что Таррионалэ так же состоит в Союзе Государств, слова правителей темных эльфов не особо берут в расчет, считая их преувеличением угрозы.

Сейчас это преувеличением и было. Силы Корхз Хаара иссякают и осталось совсем немного времени, когда эти земли снова станут пригодными для жизни.

Но Таррионалэ граничил еще и с Дьярлой, с орками которой возникало гораздо больше проблем, нежели с мифическими тварями. Солдат в казармах Хоруда катастрофически не хватало, и особенно это ставало заметно, когда орки переключались с Олриса на страну дроу. Нападали орки поочередно на двоих своих соседей, гнушаясь потерь больших чем добыча, быстро атакуя и снова уходя вглубь Дьярлы, чтобы через время снова выйти к границам, но уже другой страны. Тактика приносила свои плоды.

Сейчас в Хоруде было время затишья. Орков не было видно уже давно, и солдаты расслабились. Чересчур расслабились, что можно было сказать судя с сегодняшней ситуации.

Буквально полчаса назад к нему прибежал один со следопытов и доложил о потери двух бойцов его отряда. Воины, которые прослужили в страже по двадцать лет каждый! Капитан Т'он уже готов был выслушать о том, как на них напал передовой отряд орков, но то, что рассказал солдат… это было немыслимо. Один мальчишка?! Да еще и человек?! Если бы он не видел лица докладывающего бойца, то счел бы это за неудачную шутку.

Сейчас этот мальчишка находился в темнице, которая не использовалась уже несколько десятков лет. По сути, следопыт справедливо отметил, что он может быть интересен капитану. Этот парень полубезумный вышел с Корхз Хаара, земель, откуда крайне редко даже орки совершают свои набеги, и совершенно безоружный смог убить двоих воинов, прежде чем третий его вырубил.

Впрочем, капитан был полностью уверен, что специально оглушать парня никто не собирался, какую бы теоретическую ценность он с себя не представлял, скорее это вышло совершенно случайно. Проявлять излишнее милосердие и оставлять человека в живых, совершенно не свойственно дроу, когда на это нет никаких причин. Причины были.

Полукровка. Сначала капитан подумал, что ослышался, но нет. Разведчик был серьезен и полностью верил своим словам, этот мальчишка — смесь крови темных эльфов и людей.

Союз человека с темным эльфом невозможен в любом виде, разве что дроу окажется извращенцем, но даже в таком случае детей у них быть не могло. Это закон — полукровок не бывает в Эмеральде. Но эти мысли не слишком заботили капитана, ему гораздо приятнее было верить в невероятную удачу и благодарить Тень за подобный подарок, нежели вступать в споры с самим собой о невозможности чего‑либо в этом дрянном мирке.

Разведчик все так же стоял посреди кабинета, наблюдая за капитаном Т'оном, ожидая увидеть на его лице отражение разразившейся бури эмоций у него внутри. Но внешне капитан оставался невозмутим, даже нет, до сих пор выражал крайнее негодование из‑за потери двух бойцов. Чему — чему, а умению менять маски по своему желанию он обучился очень хорошо.

— Ты еще здесь?! Катись отсюда, выкидыш Бездны, пока я сам не прирезал тебя вдобавок к тем двум идиотам!

Повторять не пришлось, разведчик сразу же вылетел с кабинета. Он не верил в реальность злости капитана, но не решился проверить это. Пускай он и печется за каждого своего воина, но не стоит ждать у него понимания шуток.

Гарио Т'он подошел к стене и приложил к ней ладонь. Сначала несколько мгновений ничего не происходило, затем рука прошла насквозь, будто стены там и не было, и капитан достал оттуда небольшой медальон с черного металла. Довольно редкая вещица, такие есть только у высших чинов Таррионалэ, для связи друг с другом. О том откуда у него подобная роскошь, Т'он предпочитал умалчивать, иногда, впрочем, давал скользкие намеки, что прежнему владельцу этого медальона он больше не понадобится.

Капитан знал, к кому следует обратиться с информацией о полукровке, и уже вкушал сладость близкой награды. Он облизал пересохшие губы, затем, едва сдерживая неуверенную дрожь в голосе, поднес медальон к лицу:

— Мастер Дакрхас, кажется, я нашел кое‑что, что сможет вас заинтересовать…

Безымянный с трудом помнил прошедшие несколько дней. Он даже не знал, сколько же времени прошло с того момента, как выбрался со злополучного леса. Как же наивно было считать, что путь из леса был чрезвычайно сложен, сейчас это могло вызвать лишь истерический смех. И что потащило его вглубь этой степи, на деле оказавшейся бесплодной пустыней? Оставалось лишь проклинать себя, но не стоило спешить этого делать. Он жив, а значит поступил правильно, все остальное неважно.

Степь была безжизненной настолько, насколько это только возможно. Конечно же, в любой подобной ситуации наиболее правильный путь — следовать по реке. Но кто же мог знать, что в двух лигах от леса она превращалась в маленький ручеек, который в свою очередь сходил на нет еще через пять лиг?

Сложно было понять, как он смог выжить, несмотря на непрекращающуюся жажду. Безымянный пытался собирать росу, как делал это в самом начале своего пути через лес, что не слишком удавалось здесь. Глоток воды каждое утро. Возможно это его спасло.

Еды хватило на седмицу, как он не пытался ее экономить. Сначала он терпел голод, пока не поймал первую ящерицу. Есть сырую ящерицу было гадко, первый раз его едва не вырвало, только с трудом удалось удержать рвотные позывы. Пить кровь он себя не смог заставить, как не пытался.

Примерно через две седмицы начало меняться небо. Само небо стало бледнеть, словно выцветшая ткань на солнце, но и солнце меняло свой цвет, приобретая антрацитовый оттенок. На следующий день он уже смог увидеть белое небо с черным солнцем на нем, настолько нереальным, что ему начало казаться, будто весь мир стал другим.

Тогда же он окончательно потерял счет времени, не обращая внимания, светит ли солнце или уже взошла луна. Не слишком большие изменения — черное небо и белая Леа или белое небо и черное солнце. Все перемешалось.

Еще через декаду, может быть больше, он увидел первых людей. Безымянный обезумевший пошел к ним, окончательно потеряв надежду на спасение. Он не стал обращать внимание ни на то, что к нему обратились на чужом ему языке, ни на то, что в голосе людей слышалась явная угроза, ни на руки, лежащие на эфесах мечей. Безымянный слепо шел вперед, видя перед собой даже не спасителей, а конец своего пути.

Странные люди еще несколько раз что‑то угрожающе выкрикнули ему, затем обнажили оружие. Безымянный хорошо видел блеск мечей под яркой луной. Или это было солнце? Будучи даже полностью обессиленным, он увидел, когда клинок направился в его сторону. Уйти от него не составило никакого труда, он даже отскочил на несколько футов, непонятливо уставившись в нападающего.

Теперь эти люди показались ему еще страннее. Их кожа была темно — серой, волосы серебряные, прямо как у самого Безымянного, и красные глаза. Тогда он еще не смог сообразить, что перед ним стоят дроу. Полуэльф что‑то сказал этой троице «странных людей», те в ответ сухо рассмеялись, а затем один, гадко ухмыляясь, направился в его сторону.

Даже будучи полуобезумевшим от изматывающего пути, Безымянный не понял, а скорее почувствовал, что ничего хорошего встреча с этой троицей ему не сулит. Он медленно попятился назад, но шедший к нему только прибавлял шаг. «Странный человек» небрежно замахнулся мечом, надеясь поиграть с новообретенной живой игрушкой, но давать ему такую возможность Безымянный не желал. Он поднырнул под нацеленный на него меч и воткнул в живот противнику наконечник своего копья. Древко он давно выбросил, все равно в пустыне оно было ему без надобности, а вот каменный наконечник бережливо отложил в карман штанов. И вот сейчас эта бережливость помогла ему.

Нападающий несколько мгновений ошарашено смотрел то на мальчишку, то на свою рану и, в конце концов, рухнул на землю. Безымянный, изящным полуоборотом ушел от падающего тела, одновременно выхватывая меч противника. Сейчас он действовал на самих инстинктах, грубо вколоченных в его голову, больше не чувствуя себя уставшим, ведь кровь бурлила, но разум все еще был в тумане.

Двое остальных темных эльфов не сразу поняли, что же на самом деле произошло. Они еще несколько мгновений гадко улыбались, а когда уже до них дошло, что случилось, их лица исказили злобные гримасы, и дроу начали медленно подходить к своей жертве. Но они дали своему противнику те бесценные мгновение, чтобы прийти в боевую готовность. Когда темные эльфы уже подходили к Безымянному, тот быстро бросился на одного из них, проводя серию неуклюжих ударов.

Тот ухмыльнулся, уйдя от очередного неумелого выпада резвого мальчугана, он тоже решил поиграть с ним, не увидев в Безымянном никакой угрозы. Он будто не знал, что никогда нельзя недооценивать своего противника, пусть он даже является неумелым бойцом. Прошло всего немного времени, но дроу уже забыл, что этот неумелый боец уже убил одного из них.

В момент, когда полукровка проводил очередную безумную серию ударов и полностью открылся, темный эльф, уходя от взмаха меча, подскочил к своему противнику почти вплотную и всадил свой клинок тому в грудь. Торжествующая улыбка через мгновенье сменилась гримасой ужаса, его меч пронзил лишь воздух. Безымянный, уклонившись от выпада дроу, стелящимся шагом ушел тому за спину и одним легким движением рубанул противника по шее. Кровь брызнула с раны, щедро орошая землю.

В этот момент разум Иллиана на мгновение прояснился, и он с отвращением уставился на дело своих рук. Он убил. Чувство упоения боем стало покидать его, на замену которому возвращалась усталость, но еще один противник оставался на ногах. И полуэльф боялся, что на этот раз проигравшим будет не дроу.

Темный эльф почувствовал то же самое. Допускать ошибки, что и его напарники он не собирался. Он вовсе не жалел об их смерти. Даже наоборот, ведь на их месте мог оказаться именно он.

Дроу начал бой не спеша, аккуратными уверенными ударами и уже после нескольких связок заметил, что его противник даже эти удары отражает с трудом. Он ускорил темп, полукровка тяжело дышал, его усталость была очень хорошо видна.

После очередного отраженного сильного удара, сталь в руке Безымянного зазвенела, и он не смог удержать меч. Сам упал на одно колено и медленно поднял глаза, смотря в лицо приближающейся смерти. Мгновение спустя он почувствовал тяжелый удар по затылку, и его накрыла такая желанная, сладостная пустота…

Очнулся полуэльф уже на полу в маленькой затхлой камере. Наверное, его не поленились и отволокли в темницу. Здесь было очень сыро и ужасно воняло. Даже просидев в темнице несколько часов, Безымянный до сих пор не смог привыкнуть к запаху.

Света не было абсолютно. С трудом получалось рассмотреть очертания руки, если ее поднести прямо к глазам. Еще было холодно. Но к этому он уже привык во время преодоления пустыни.

Уже длительное время Безымянный сидел, прислонившись спиной к холодной стене, и считал капли воды, падающие с потолка. Он уже мог определенно сказать, когда упадет следующая капля. Иных развлечений здесь не было, и убить время надо было любым способом, пускай даже столь странным.

Во время пути через лес, а позже через пустыню, вопрос о времени даже не возникал. Оно становилось незаметной, совершенно непримечательной и ненужной вещью. Даже смысл дня и ночи стал теряться в близости от границ Таррионалэ.

То, что Безымянный сейчас находится во владениях темных эльфов уже не вызывало в нем никаких сомнений. Разум стал более четко реагировать на происходящее. Исчезла та пелена безумства, что овладела им в последние дни странствия пустыней. Но это совершенно не вызывало поводов для радости. Во время подобного заключения совершенно не нужен острый ум, здесь бы больше подошли розовые очки. Но разум упрямо стоял на своем, принимая подобные решения независимо от Безымянного.

Наилучшим выходом сейчас было бы забыться. Уснуть, а затем, проснувшись, посмеяться с такого глупого, но невероятно реалистичного сна. Но сном это не было, как ни печально было осознавать подобное.

Сон… Реалистичный сон… Когда невозможно отличить реальность от мира грез. Когда сам мир является частью тебя, а ты частью мира. Когда мир зависит от твоих желаний, а не ты от желаний кого‑то называющих себя богами. Сон. Такой желанный сон…

Знакомое ощущение пробрало Безымянного до костей. Тьма, кажущаяся роднее… роднее кого? Память отказывалась способствовать чему бы то ни было. Тьма была единственным родным существом во всей вселенной. Но нужна ли она? Обволакивающий тяжелый туман тьмы, глаза отказываются противостоять ему, и остается лишь… остается что?

Секундный порыв, взмах руки и знакомое чувство. Мрак отступает, прячась по самым дальним уголкам вселенной, лишь бы быть дальше ореола света, огненного кокона укутывающего одинокую фигуру с пепельными волосами и зелеными глазами, выдающими его эмоции, вспыхивая красным. И эти глаза смотрели вперед, ведь там стоял уже знакомый ему человек, одетый в длинный черный плащ с высоким воротником, скрывающим лицо.

— Здравствуй, Безымянный, — здесь не требовались длительные минуты молчанья, узнавания друг друга. Было все ясно и эффектные паузы… Зачем? — Не думал, что ты окажешься здесь вновь столь рано.

— У меня есть вопросы, — Безымянный не стал ходить вокруг да около.

Незнакомца в плаще это ничуть не смутило, наоборот, он понимающе кивнул, и губы слегка дрогнули в улыбке. Непонятно когда, но плащ он уже успел снять и на этот раз Иллиан больше внимания уделил его внешнему виду.

Было ли в этом человеке что‑либо примечательное? Нет. И это ответ окончательный и совершенный. Стянутые в конский хвост черные волосы, тонкие губы, прямой нос и глаза… черные глаза, в которых явственно чувствовалась Сила. Белая шелковая рубашка, черные брюки. Украшений нет, не считая перстня на мизинце левой руки с черным камнем. На нем было выгравировано что‑то, но рассмотреть было довольно тяжело.

— Спрашивай.

— Кто ты?

Незнакомец рассмеялся. Смеялся долго и откровенно. Что его рассмешило в вопросе полуэльфа, было непонятно. Это слегка смущало.

— Не обращай внимания. Просто я выиграл спор, — он улыбнулся и слегка подмигнул немного ошеломленному Иллиану. — Вопрос верный, в самую, что ни на есть, точку. Но что ты хочешь услышать?

— Правду, — ляпнул в ответ.

— Правду… Правда много стоит, даже если не требует цены. — Мгновение задумчивости отобразилось на его лице. — Мое имя — К'Ес Ар, что, впрочем, не даст тебе совершенно ничего. Кто я? Скажем, молчаливый наблюдатель, решивший прервать молчание.

— Пустые слова. — Отмахнулся Безымянный. — Ты уже второй раз выдергиваешь меня в этот непонятный мир, отмахиваясь общими фразами. Кто ты? Чего хочешь от меня? Зачем помогаешь мне? Ведь помогаешь, несложно заметить.

— Слишком много хотел узнать с одного вопроса, не замечаешь? Я не могу сказать много, я уже много сказал. Но не я тебя выдернул в этот мир. Второй раз ты сам пришел сюда, чем смог удивить и меня, и моего брата. Я рад, что ставил на тебя.

Полуэльф не сдержался и громко фыркнул. День ответов. Чепуха. Не ответы это, а пустота, вода.

— И это правда, которая много стоит? — Передразнил Иллиан.

— Самая что ни на есть, — последовал ответ, без капли смущения.

— Хорошо, — сделал вид, что смирился, — зачем вам нужен я?

— Ты нужен не нам, а себе.

— И это снова правда, я себе нужен.

Безымянный рассмеялся, было действительно смешно. Этот человек просто умалишенный, говорить с ним нет смысла. Это не пустые слова, а просто бред. Не важно, что думает этот К'Ес Ар, мысли безумцев малого стоят. Для него это правда, для Иллиана лишь звук. Но можно и продолжить разговор, пока не забыл, как звучит собственный голос.

— Вы играете. И я часть игры. Ты ставишь на меня, а твой брат? На кого ставит он?

— Я тебе слишком много сказал, многое ты можешь понять, оглядываясь на наш прошлый и нынешний разговоры. Но на этот вопрос ответ не услышишь. Еще рано.

— Я вам нужен. Зачем?

— Это не имеет значения. Кости уже брошены.

— О, так здесь и судьба замешана? — наигранно приподняв бровь, спросил Иллиан.

Ответа не последовало. Взгляд К'Ес Ара изменился с доброжелательного на… осуждающий? Вероятно, считает Безымянного маленьким ребенком, которому захотелось поиграть. А чего он ожидал? Безоговорочно принять слова безумного человека? Хотя… А может это всего лишь сон. Невероятно реалистичный, но просто сон. И это говорит не К'Ес Ар, а разыгравшаяся фантазия Иллиана? Сейчас более вероятным казался второй вариант.

К'Ес Ар словно прочитал его мысли:

— Это не сон, Иллиан.

Что? Иллиан? Это имя обожгло, пробудило нечто, называемое воспоминаниями. Но лишь малую часть из них. Иллиан это он. Его имя. Имя Безымянного. А Безымянный ли он теперь?

К'Ес Ар, кажется, нервничал. Проговорился. Или это все игра? Казалось, совсем недавно толковал ему, что имя — это обуза, а сам знает, кто такой на самом деле этот мальчишка с пепельными волосами и глазами отливающими алым.

— Да, Иллиан, это твое имя. Настоящее имя. Но необходимо ли оно тебе? — Видно было, что К'Ес Ар цепляется за свою последнюю ниточку, что же, Иллиан сделает вид, что полностью доверяет ему. Авось, что выйдет. — Судьба дает шанс тебе начать все с начала, почему бы этот шанс не принять? Зачем возвращать все то, что давно утеряно? Погасший огонь можно разжечь снова, но утерянное прошлое не вернуть. Это лишь прошлое, будущее впереди, то к чему стоит идти. Назад оглядываются лишь слабые, ищут иллюзорной поддержки, держатся за ниточки связи друг с другом. Зачем это сильным? Сильные смотрят только вперед. Не ждут помощи, сильные способны на все сами. Для сильных нет закрытых дверей, есть лишь те, которые следует расшатать. Так кто ты все‑таки, Иллиан или Безымянный?

Хотелось обмануть К'Ес Ара. Сделать вид, что прав он и только он. Что убеждение достигло своей цели, а в душе понимать, что цель К'Ес Ара и Иллиана совершенно противоположны. Но не вышло. Обмануть не вышло, как и не вышло сделать вид.

— Безымянный, — глухо произнес полуэльф.

Снова пробуждение граничило с болью. Все мысли в голове сплелись в тугой комок, завязались в узел, что причиняло если не боль, то дискомфорт точно. Резанул по глазам свет. Откуда здесь свет? Ответ не требовался. Решеток камеры не было, не было самой тюрьмы. Первые несколько мгновений полуэльф не мог понять совершенно ничего. Вспомнился сон, разговор с К'Ес Аром и пробуждение. Как же не вовремя! Было еще очень много вопросов, но узнал бы ли он на них ответы? Но он не успел узнать ничего. Ничего кроме одного — прошлого нет. Его имя не Иллиан, имени нет. Безымянный, иначе никак.

Но почему проснулся? Почему — у? Зачем необходим тот странный темный мир, если он так сильно зависим от времени мира этого? Сказано было слишком мало, слишком мало было понято. Да и понято было считай ничего. Опять же… вода.

Пелена, укутавшая разум постепенно рассеялась. Мысли стали четче, мозг требовал информации. Свет… Да откуда здесь, ксарг побери, свет?! Это владение дроу или храм Бога Света в столице Олриса?! Кровать, так не похожая на тюремный жесткий топчан, рядом небольшой столик. На столике… хм… обед. Исходит паром, еще горячий. Только сейчас стало ясно, насколько Безымянный хотел есть. Живот требовательно заурчал, почувствовав аппетитный запах. Хорошо. Все мысли о том, что происходит, оставим на потом. Сейчас необходимо поесть. Горячая пища… То чего так не хватало Иллиану во время перехода по Корхз Хаару.

Едва он успел поесть, как в комнату его содержания вошел человек. Человек! В Таррионалэ! Чему же еще придется сегодня удивиться? Человек этот был с ужасно бледной кожей, что говорится, в гроб краше кладут. Светлые волосы, почти белые, до плеч придавали пришедшему еще более болезненный вид, дополняя бледность кожи. Нос с едва заметной горбинкой, и не вяжущиеся с остальной внешностью раскосые черные глаза. Чем‑то он напоминал живого мертвеца. Непонятно живого ли, но мертвеца напоминал так точно.

Безымянный молчал, лишь выжидающе смотрел на своего гостя. «Живой мертвец» тоже не спешил начать разговор, с нескрываемым любопытством рассматривал полуэльфа, словно тот был каким‑то чудом света. Хотя, возможно так и было, по крайней мере полуэльфы в мире Эмеральда не встречались на каждом шагу. Если же сказать точнее, то не встречались и вовсе. Так что интерес гостя — альбиноса не был чем‑то совсем уж неожиданным.

Прошло уже несколько минут, а гость все молчал. Лишь на его лице начала все четче вырисовываться донельзя неприятная улыбка. Иллиана это начинало раздражать. Неизвестно даже почему он до сих пор не сорвался от такой бесцеремонности. Возможно все ощущения первобытной силы идущей от альбиноса или же полуэльф испытывал нечто вроде благодарности перед своими «спасителями». Понять это он не мог сам, но все же продолжал выжидающе смотреть на своего «гостя».

Прошло еще некоторое время, прежде чем альбинос слегка кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, и улыбка исчезла с его лица.

— Хорошо, — произнес он.

— Хорошо, — почему‑то ответил Иллиан.

— Разреши представиться, — слегка поклонившись сказал альбинос, — Дакрхас. Единственный человек в Таррионалэ, — при этом он театральным жестом обвел руками окружающее.

Иллиан мысленно фыркнул, но все же ответил:

— Безымянный. — И, подумав несколько мгновений, спокойно добавил: — Теперь нас полтора.

Дакрхас искренне рассмеялся в ответ на это заявление, чем немало удивил полукровку.

— Все верно, — снова вернув серьезный вид на лицо, продолжил альбинос. — Именно поэтому ты здесь. У меня. А не кормишь червей на границе с Корхз Хааром.

— Разве двух темных эльфов им не хватит надолго?

Довольная улыбка снова появилась на лице Дакрхаса.

— И еще у тебя неплохое чувство юмора, как я посмотрю. Хотя, боюсь, подобные шутки здесь смогу оценить только я. Как это ни печально…

— И меня… доставили сюда, чтобы я скрасил ваш досуг.

— Это уже откровенная чушь, — Дакрхас недовольно скривился. — Хотя… отчасти это даже так. Ты полуэльф. — И выждав секунду, уточнил, — наполовину темный эльф.

— Я знаю, кто я.

— А я думаю, что ты не знаешь, кто ты.

«Кажется, подобную фразу я уже слышал», — подумал Иллиан, но вслух произнес другое:

— И кто же я?

— Это тебе придется узнать самому. Ответить я не могу, потому что не знаю ответа. Могу лишь направить тебя в нужную сторону.

— И то, куда меня стоит направить, знаете только вы.

До этого, полулежавший на постели Иллиан, перевернулся и свесил вниз ноги. Хотел было встать, но передумал, сразу ощутив усталость во всем теле.

— Никто и никогда не знает куда на самом деле заведет его выбранная дорога! — Резко ответил собеседник полуэльфа, делая вид, что не заметил иронии в его словах. И через мгновение, ничуть не смутившись, продолжил уже более спокойно: — Можно ошибиться, делая первый шаг, но дальше твой путь сам найдет тебя. Не зависимо от того, где и как ты ступил на него.

И совсем неожиданно единственный человек Таррионалэ подошел к полукровке и сел рядом с ним. Лицо его казалось печальным, но казалось, что это лишь игра на публику. А публика присутствовала здесь в лице единственного то ли человека, то ли темного эльфа — Иллиана. Это была игра. Но стоит ли принимать в ней участие, он не знал. Пока не знал…

— Каким образом будет предоставлена ваша помощь?

Лицо Дакрхаса сразу же просветлело. «Это всего лишь игра», — убеждал себя Безымянный.

— Меня зовут здесь Мастером. Если быть точнее, Мастером Тени, но второе слово всегда упускают, — улыбнувшись собственным мыслям, уточнил альбинос. — Я — первый жрец Богини — Тень.

— Храм Тени… — приглушенно произнес Иллиан. Больше для самого себя.

— Именно. Вижу, что ты слышал о нем.

— Слышал ли я о нем? — с наигранной веселостью ответил полуэльф, но унять дрожь в голосе не получилось. — Есть ли те, кто о нем не слышали?

— В Эмеральде нет.

Дакрхас был серьезен. Очень серьезен. Это пугало и уже не было похоже на игру.