Властелин островов

Глава 4

Бьярни мы разыграли как по нотам. То, что предводители набега организуют суд над ним, он, видимо, ожидал и приготовился к нему, да только не учел, что он не самый хитрый в этом мире и на всякую хитрую задницу найдется болт с кривой резьбой.

Суд мы организовали в лучших традициях российской военной юстиции, чтобы подсудимый и тени шанса не имел соскочить. Не стали собирать толпу, а вызвали строптивого хевдинга на закрытые слушанья в корабельном лагере, в присутствии комсостава и пары представителей от команд каждого корабля.

Кворум на суде заседал без доспехов, так что явление Бьярни с толпой сочувствующих в полном вооружении понимания ни у кого не встретило. Все присутствующие вполне резонно сочли такое поведение подсудимого личной угрозой, от воплощения которой в жизнь спасала только одна охрана из наших личных херадов, которая, кстати, тоже довольной не выглядела.

– Ты с кем-то здесь воевать собрался? – с издевкой хмыкнул А’Рагг, сидевший на богато украшенном позолотой кресле мэра города. Оставшаяся наша троица примостилась по бокам от него, хевдинги за нами, а прочие представители общественности где и как придется.

– В замке хозяин острова сидит и в любой момент напасть может, – отбрехался Бьярни. Окружение наперебой поддержало своего вожака. Мне почему-то сразу подумалось, что всю эту сволочь надо кончать вместе с ним. Чтобы в дальнейшем проблем избежать, например.

– Не поздновато об этом беспокоится начал? – С издевкой в голосе вмешался в разговор Хадд. – Зачем ему сейчас на нас нападать, если камнеметы он уже пожег? Воинов терять? Или дать нам возможность ворваться в замок ? Что мы ему сейчас сделаем, коли все камнеметы погорели?

– А зачем нам ему что-то делать? Богатый город на копье взяли, что вам еще надо? Не надо дергать судьбу за косы, мальчик. Корабли целы, выбирай другой остров, а сэр де Мор пусть свои убытки считает. – Включил дурачка подсудимый.

– А вот это, Бьярни, не тебе решать, – рыкнул на него Бруни. – Твое дело было телячье, сидеть в лагере и охранять камнеметы. И теперь я тебя спрашиваю, почему ты нарушил мой приказ и грабить в город пошел и чего теперь заслуживаешь в наказание?

– А кто ты такой меня наказывать? – вызверился на него Бьярни. – Я в своем праве был! Добыча у нас общая. А камнеметы все равно уже были не нужны, раз город взяли. Это дурак может считать что замок сможем взять до того как войско герцога на острове появится. Тогда вам не до камнеметов станет.

Вот урод! Впрочем, ожидаемое решение защиты. Но тут главное у него на поводу не идти. А значит пора включиться в разговор мне:

– Не надо так торопиться, друзья мои! Мы по какому поводу тут собрались? Не Бьярни ли Хендриксона судить за мятеж и неподчинение в бою?

Я риторически дождался положительных ответов на вопрос и продолжил.

– Так какого демона он передо мной в доспехах и оружии стоит, когда я перед ним в одной рубахе? Или он нас перебить решил, коли суд выяснит что его действия не неподчинением, а предательством пахнут?

– Заткнись, – рыкнул Бьярни.

– Сам заткнись – заорал на него Бруни. – Доспехи снимай! И побыстрее!

– Ты мне, что ли, указывать будешь, что мне носить? – Бьярни явно понесло. Теперь мне главное было не перегнуть палку. Кончиться могло очень печально.

– Хотя бы и он. – Продолжил я осторожно раскачивать фигуранта. – На тинге, попробуй ты прийти судиться в доспехах, мигом землей накормят. А тут себя невесть кем возомнил? Снимай, тогда будем разговаривать по-хорошему…

– А не сниму, тогда по-плохому? – Вызверился на меня подсудимый. – Это как?

– Увидишь. Пока же меня интересует, почему ты приказ нарушил? Наказание за невыполнение боевых приказов тебе известно? По закону?

– Ты меня законом не пугай, сопляк. На что имел право, то и сделал.

– Именно поэтому на суд, где все в одних рубахах, ты в доспехах заявился, невиновность свою доказывать? – Подкинул в костер бензинчику Хадд.

– И нет ли в этом неуважения к нам лично? – Неожиданно успокоившийся Бруни с издевкой рассматривал строптивого живого мертвеца.

– Так почему прямой и недвусмысленный приказ, за невыполнение которого на кол садят, ты решил не выполнить? Почему решил, что в своем праве? – Это уже я. – Ты кто такой вообще? Сотник дружины конунга? Или хольд из его ближних?

– Доспехи снимай, – это включился отмалчивавшийся до того Торвальд. – Пока сильно не пожалел. Ты что тут, меня пугать пришел? Или думаешь, никто не сможет тебе кровь и в железной рубахе пустить?

Бьярни смачно сплюнул в его сторону. Торвальд вскочил. Бьярни схватился за меч. Охрана выступила вперед, депутаты постарались увеличить дистанцию наблюдения, воины Бьярни тоже схватились за оружие … и из поставленных вокруг площадки шатров появились лучники. А Бруни сказал:

– А вот и прямой мятеж. А не только одно злостное неповиновение. Ты кто такой чтобы на суде за оружие хвататься? Ничего лишнего от тебя не требовали.

Бьярни выхватил меч. «Да он в натуре тупой!» Я спокойно откинул ткань и взял лежавший рядом с собой заряженный арбалет «Приносящего Смерть», подобранный мной взамен потерянного в Аргайле, и без разговоров выстрелил ему в живот. Группа поддержки Хендриксона схватилась за оружие вместе с ним, но шансов у нее не было никаких. Их сначала расстреляли из луков с десяти метров, а потом добили мечами и топорами. Наличие или отсутствие доспехов при реализации устроенной нами ловушки не имело никакого значения.

К несчастью главного из мятежников, болт в районе печенки душу его от бренного тела не освободил. О чем Бьярни думаю, очень пожалел, когда его, уже освобожденного от доспехов, посадили на загодя заготовленный подчиненными Бруни кол. Рядом с ним, на кольях потоньше, водрузили головы его убитых товарищей.

Народ урок понял. Но любви к нам, и ко мне в частности, это не прибавило.

В глазах насаженного на кол мятежного хевдинга стояла мука. Но он все же меня узнал.

– Да, Бьярни, – кивнул я. – Это была ловушка. Тот, кто назовет меня сволочью, не ошибется. В свое оправдание могу сказать только одно… Я же тебя за оружие хвататься не заставлял? Да и лагерь бросать тоже тебе не стоило.

Умирающий орк что-то умоляюще захрипел.

– Я не издеваться к тебе пришел, – покачал я головой и вонзил Бьярни в сердце граненый штырь мизекордии. – Покойся с миром, враг мой. Это все, что я могу для тебя сделать.

– Ну и зачем ты его прирезал? – Ко мне спешил недовольный Бруни А’Рагг.

– Ради милосердия, – обрезал я. – Хватит с него и перенесенных мучений. В конце концов, он был одним из нас. Нет?

***

Замок до появления герцогского войска действительно взять не удалось. Удобных для высадки мест на Море было немного, так что высаживались они в той же бухте, что и мы сами. Можно сказать, следовали по нашим следам. Наши корабли мы к этому времени перегнали в порт Холдена, так что она была пустой. Даже с учетом угроз обстрела и вылазки из Мор-Кастла делить наши невеликие силы было глупо.

Обстрел метательными машинами с башен замка нам особо не угрожал, стрелы и камни падали на излете, а вот вылазки следовало беречься всерьез. С боевыми кораблями на острове было непросто. Тем не менее, риск потерять корабли был более приемлем, чем раскидать наши силы по острову, практически неизбежно отдавая инициативу противнику.

Допустим, я бы на месте герцога первым уничтожил наши корабли. Если бы этого сделать не удалось, допустим, орки защищали бы их слишком большими силами, то ничего страшного тоже бы не случилось. В этом случае мы не могли помешать людям высадить войска в районе замка сняв тем самым с него осаду, а если очень повезет, то и разгромив блокирующий его отряд. Морской бой на данном этапе был нам невыгоден, что опять таки вынуждало прятать корабли в хорошо защищенном от врага и непогоды месте.

Короче говоря, в перегоне нашего флота в городской порт были одни плюсы, за исключением одного минуса. Чтобы нейтрализовать который, Хадд был вынужден организовать операцию против плавсредств гарнизона замка, спалив их в воде и на берегу к чертовой матери. К счастью, с относительно небольшими потерями. Причем они могли быть совсем ничтожными, если бы приотходе штурмовых групп не случилось очень удачное для людей попадание камня в один из баркасов, давшее нам более чем половину убитых в этом деле. Кого не убило или покалечило каменюгой, утащили на дно доспехи. Выжило только двое орков, сумевших удержаться на обломках.

Далее, имея перед лицом высаживаемое на плацдарм людское войско, а в тылу замок сэра де Мора с его решительным гарнизоном, пришлось строить оборону на два фронта, выделив подчиняющуюся мне часть войска на блокирование.

Мы вынуждены были принимать в расчет как возможный удар в спину в разгар сражения, так и попытку пожечь корабли. Семьсот метров ширины бухты при большом желании можно было преодолеть даже на плотах. Это если гарнизону не удалось сохранить ни одной лодки, в чем Хадд, кстати, был не уверен. Да и возможностью врыва бухту на боевых кораблях тоже не стоило пренебрегать. Читай, батареи катапульт и стрелометов на входе следовало беречь, развивать, обеспечивать личным составом и, разумеется, прикрывать пехотой.

Созревшее у меня решение было простым, как три рубля. Сидевшая в замке аристократия в наших планах была лишней, поэтому ее нужно было как-нибудь ликвидировать. Однако ломать стены и выбивать ворота Мора нам, было не то чтобы нечем…. Скажем, возможности имелись ограниченные. Основная масса канатов и железных деталей просранных покойным Бьярни тяжелых требушетов сгорела и обгорела, придя этим в полную негодность.

Какой из этого следовал вывод?

Нужно было: или организовывать лобовой штурм, суливший очень большие потери при неясном результате; или внезапное ночное нападение диверсантов, для чего тем тоже надо было суметь забраться на стены; или как-то исхитриться выманить на вылазку и уничтожить в поле гарнизон, чтобы защищать замок стало некому. Как подвариант последнего, приемлема была и возможность ворваться в крепость на плечах отступающих.

Сэр де Мор в предыдущие дни показал себя опасным, активным и инициативным противником. Так как он прекрасно понимал, что раскатай орки войско герцога, возможности отсидеться за стенами станут призрачными, вылазка с его стороны ожидалась с большой долей вероятности.

С нашей стороны нужно было только просчитать, где.

Вариант 1. Если он будет уверен, что герцог нам обязательно накидает в полевом сражении, то логично было бы атаковать корабли. Дабы не дать уйти захватчикам с Гатландской земли и все такое прочее, смотри речи Геббельса и газету «Правда».

Вариант 2. Если он в этом будет не уверен, то гораздо более оптимальным решением станет атаковать лагерь осаждающих замок орков, добив там последние наши осадные машины, и в случае удачного стечения обстоятельств поддержав войска герцога ударом с тыла. Несколько десятков кавалеристов для этого у него оставалось, да и пехоты было достаточно много. Последняя соломинка ломает хребет верблюду, внезапный удар в спину в разгар сражения может закончиться для моего друга Бруни очень печально.

От этого, как я посчитал, следовало и плясать. По итогам моих размышлений, а также военного совета с приятелями и наиболее опытными подчиненными я пришел к выводу, что наиболее вероятно, де Мор попытается под шумок уничтожить последние осадные машины и разграбить лагерь. Своя рубашка всегда ближе к телу, наши уцелевшие камнеметы достаточно серьезно угрожали гарнизону замка, коли бы орки разбили войско герцога, а уничтожение кораблей лишало возможности остров покинуть, читай, вынуждало бы вести осаду до победного конца.

Все остальные его действия зависели от его сиюминутной оценки ситуации и были трудно прогнозируемыми.

Из этого следовал вывод, что если где на де Мора и надо было ставить засаду, так это в районе лагеря. Желательно навязав ему бой на окружение, чтобы после гибели основной части отправившихся на вылазку защитников замок сам упал к нам в руки. И даже без особых потерь.

Никаких особых извращений для этого придумывать было не нужно. На войне чем проще – тем лучше. До определенного предела, естественно. В лагере на виду решено было оставить обслугу камнеметов, которые должны были усилить обстрел, и примерно три десятка воинов, изображающих пехотное прикрытие. Владетеля замка Мор это должно было натолкнуть на мысль о пехотном прикрытии лагеря голов где-то в пятьдесят, плюс примерно столько же орков на камне и стрелометах. Пленных из восстановленного хашара в расчет ему можно было не брать.

Наш лагерь был укреплен, так что данный наряд сил должен был выглядеть достаточно правдоподобно. Лично я бы на месте де Мора рискнул, поскольку даже для орков численное преимущество противника имеет значение, а значит, в тылу они оставят минимум сил. Это если в нормальных условиях.

В ненормальных нам следовало захватить инициативу и не позволить противнику ее перехватить. В данном случае лишние несколько сот голов в строю значение имели куда меньшее.

Особенно если навязать бой ночью. Что, собственно, Бруни и планировал, желая внезапным ударом вырезать занимающее лес охранение людей и атаковать их лагерь.

В планировании нападения на лагерь герцога я практически не участвовал, своих дел хватало, но по прикидкам приятелей, ворваться туда на плечах бегущих остатков застав было вполне реально, даже если противник ждал нашего нападения. Поэтому основной задачей для нас вставало уничтожение как можно большего числа кораблей противника. Последние противник неизбежно должен был попытаться защитить, что сохранению им управления в ночном бою точно бы не способствовало. Далее следовало действовать по обстоятельствам.

В случае удачного исхода сражения мы в одном бою уничтожали и войско и значительную часть флота противника. Если же противник сумел бы отбиться, то он в любом случае оставался без большого количества боевых кораблей. Последнее как минимум избавляло нас от части проблем на Архипелаге в дальнейшем, а как максимум давало возможность сражение повторить, уже с более радикальными результатами.

Бруни ушел с наступлением темноты, если точнее то ночной серости. В отличие от людей мы видели в ночной темноте. Передовые группы зачистки к этому времени уже должны были приступить к уничтожению секретов противника в окрестностях бухты.

Я принялся расставлять подчиненных по местам. Шума при выдвижения отрядов А’Рагга избежать было невозможно, в замке неизбежно должны были его услышать. Угроза штурма для них была более чем реальна. Так как расчеты требушетов швыряли свои камни круглые сутки, ворота замка уже были заметно повреждены, была сбита значительная часть зубцов на стене и разрушены стены крытой галереи над воротами, владетеля и гарнизон Мор-Кастла не могли не одолевать мысли о бренности сущего и желание прожить на день-два дольше.

Отсветы от пожаров появились к часам к трем ночи, если так можно сказать. Одновременно с ними у меня проявился заметный нервоз. Легко ждать, только контролируя ситуацию, а вот когда исполнение замысла зависит исключительно от других, ожидание это просто мука. Да и дурные мысли слишком сильно в голову лезут.

В замке пламя в ночи, разумеется, тоже заметили, результатом чего стали истеричные крики и прочий шум. Дабы добавить защитникам впечатлений я, конечно же, приказал усилить обстрел. Расчеты катапульт и требушетов забегали как ошпаренные.

Я мысленно потер руки. Если враг решится на вылазку, то именно сейчас. Если точнее, как немного рассветет и можно будет определиться с обстановкой. Подразделения гарнизона в ожидании ночного штурма находятся в полной боеготовности, орочий лагерь прикрывают довольно слабые силы, стена дышит на ладан…. Короче говоря, тут, даже подозревая ловушку, многие решительные люди рискнут на вылазку, пытаясь воспользоваться сужающимся с каждым часом окном возможностей.

Так и произошло. Как уже говорилось, выбора у сэра де Мор особо и не было. Он был храбрым человеком и в полном соответствии с моими расчетами пожелал встретить свою судьбу не загнанной в угол крысой. Ворота открылись, как только рассвело и люди получили возможность что-то видеть.

Пускай он и подстраховался, не став лезть на палисад и валы, а попытавшись обойти их, судьбу его людей это не изменило нисколько. Скорее даже ухудшило, ибо я отправил экипаж одного из своих кораблей отрезать нападающих от замка, а с остальными ударил отряд сэра Гауда де Мора в лоб.

Растащить рогатки и убрать колья палисада, чтобы дать возможность вступить в бой кавалерии, пехота противника, обсыпанная дождем стрел и сулиц, еще сумела, но это ей сильно не помогло. Ямы объемом в кубический фут, в точности как у англичан в Столетнюю войну, даже сами по себе были неплохой защитой от атакующей кавалерии на галопе. А ведь ими одними укрепления не ограничивались.

Момент для контратаки я выбрал очень удачно. Слитного удара двух десятков хорошо вооруженных всадников у людей не получилось и из-за укреплений их атаковали уже орки.

Сколько до нас добралось всадников, я так и не понял. Поодиночке особой опасности они не представляли и, подпираемые собственной пехотой, были перебиты достаточно быстро. Пускай даже и взяв за себя какую-то цену.

Надо сказать, сообразил, что попал в ловушку, сэр Гауд, видимо, именно в этот момент. Но к своей чести храбрый рыцарь не стал метаться, паниковать и пытаться уйти полями или прорваться в замок, бросив на убой прикрывшую его пехоту. Старый воин со своими людьми остался до конца.

Может быть именно поэтому люди сражались по настоящему героически. Сам сэр Гауд пешим сражался во главе своих подчиненных пока его не зарубил Мика. Сломались люди, только когда им ударили во фланг и тыл, да и то далеко не сразу.

Попытка сэра де Мор использовать кавалерию ввиду подготовленной мною ловушки и превосходящих кондиций воинов орков обернулась катастрофой. При этом надо отметить, что атакуй он укрепления нашего лагеря тупо в лоб, значительной части защитников замка, вполне возможно, удалось бы уйти. Хотя я в этом случае вполне мог ворваться в замок на плечах бегущих.

Впрочем, если бы у нас не было двойного превосходства в силах, план противника имел все шансы на успех. В вылазке участвовало около двухсот воинов. Останься в лагере даже сотня орков, двойное численное превосходство, плюс пара десятков кавалеристов давали бы сэру Гауду неплохие возможности для победы.

Лично я в этом бою даже не обнажил меча. В данной ситуации лезть в свалку для меня было бы преступлением. Управление боем в данном случае было гораздо важнее лишнего десятка бойцов в строю, тем более что сил у меня было с избытком, стрелять и бить врагу в спину и фланг было кому и без меня с моей свитой. Бой прошел как-то буднично, мне нужно было только раздавать приказы и следить,чтобы враг не сумел уйти.

Неравенство в силах было настолько большим, что люди физически не смогли ничего сделать, кроме как вовремя обратиться в бегство. Все остальное зависело исключительно от меня, мне нужно было всего лишь не облажаться.

В общем, вылазка осажденных кончилась полным крахом. В замок если кто и вернулся, то только из дезертировавших под шумок в самом начале боя, которых остаткам гарнизона по большому счету стоило бы спасать только для того, чтобы лично повесить.

У меня даже возникла мысль отправить к воротам штурмовую группу, но хорошенько все обдумав, я все же на это не рискнул, опасаясь смазать успех потерями при отсутствии результата. Из людей удалось бежать хорошо если десятку-другому человек. Еще около сорока воинов, в большинстве раненых, мы захватили в плен. Все остальные были убиты.

После зачистки поля сражения я распорядился возобновить обстрел замка, лично выставил караул вокруг кучи с трофеями и во главе двух сотен воинов отправился помогать ядру войска, вполне резонно опасаясь, что в свете численного превосходства противника лишними они не будут.

***

Впрочем, поучаствовать в бою мне уже не удалось, подошли мы для этого слишком поздно. Ночное нападение Бруни оказалось довольно удачным. Вал орков, как и рассчитывалось, снес людские заставы и, довольно легко прорвавшись через устроенные людьми укрепления, устроил в их лагере грандиознейшую резню, иллюминируемую горящими кораблями.

Заставить своих людей построить полноценные укрепления взамен нами разрушенных герцогу определенно не удалось. Что, в общем-то, для него было печально. Такой вот недостаток не страдающей избытком дисциплины смешанной ополченческо-профессиональной армии проявился. Своих прямых подчиненных теоретически герцог мог хоть дерьмо от рассвета до заката таскать заставить. А вот заставить делать то же самое вооруженных свободных общинников, без очень веских на то оснований стало бы для него очень политически неправильным поступком. В этом случае до мятежа совсем рядом. Островных жителей совсем не для грязных работ, чай, мобилизовывали.

В данном конкретном случае островные ополченцы и по боеспособности профи не очень-то уступают, читай, злить таких подданных для владетеля ещё и весьма опасно. Собственно, это одна из причин, почему в средневековье началось победное шествие обязанных исключительно деньгами и одному только нанимателю профессиональных армий. В них мобилизованные крестьяне нужны были для охраны обозов и грязной работы, и никому даже в страшном сне не снилось ставить их в строй.

И на Руси в том числе. Что бы там не фантазировали всякие Герасимовы касательно обряженного в сворованные кольчужки быдла в лаптях и с дрекольем на Куликовом поле. В Московском княжестве перед Куликовской битвой действительно прошла всеобщая мобилизация. Однако она касалась в основном прослойки населения, способной позволить себе хорошего коня, вооружение и хотя бы минимум боевой подготовки. Черный люд для обозов тоже призывали, но в куда меньшей степени. Князь Дмитрий был в первую очередь хозяйственником и в отличие от сталинских живописцев понимал связь оторванного от работы в поле или даже убитого в бою смерда с голодом и сбором налогов.

Война в средневековье, как это ни печально для т.Энгельса и его последователей – удел зажиточных слоев общества даже на полупрофессиональной основе. Все остальные тогда были заняты выживанием. Специалист обычно лучше универсала, в военном деле в том числе. Так что судьба одних была – хорошо копать, судьба других – хорошо сражаться, и эти категории старались не путать. Умными людьми плюсы разделения труда были замечены гораздо раньше, чем многим кажется. Исключения погоду делали редко.

Сейчас же зрелище было потрясающим. Большинство кораблей, до которых нашим товарищам удалось добраться, уже прогорели, но половина бухты все равно была еще покрыта дымом. Земля вокруг обгоревших остовов была густо усеяна телами. Из вытащенных на берег судов уцелела примерно четверть, люди герцога, собственно, их теперь и обороняли. Сколько их самих выжило в ходе налета, было неясно.

Добить войско не давали лучники, стрелометы и прочие метательные машины с кораблей, стоящих на якорях в бухте, которые, собственно, и вынудили Бруни отойти, чтобы не терять зря воинов.

Сам А’Рагг, выигравший первое в своей жизни по настоящему серьезно сражение, был просто счастлив. Бруни улыбался во все клыки и мотал головой в шлеме с хорошей такойцарапиной на нем :

– Вот мы им дали! Первое время как свиней резали да корабли жгли! Считай, что без потерь, разве кого часовые положили или по собственной глупости под меч попал! Это потом как людишки очухались, сопротивление появилось!

– Ты сам-то как чуть не пропал? – хмыкнул я, кивнув головой в сторону шлема.

– Стреломет с корабля, – помрачнел приятель. – Скользом прошла.

– Повезло, – кивнул я. – Не потерялся?

– Парням за корабль утащить пришлось, долго ничего не соображал. – Согласно кивнул А’Рагг.

– Что дальше делать будешь?

– Добираем трофеи и уходим, – Бруни убрал улыбку. Решение у него, видимо, было уже готово.

– Людей на берегу добить мы, конечно, сможем, но потери будут слишком большие. На кораблях в бухте много людей у них ночевало, не вижу смысла с ними сейчас биться. У тебя сотни свежие, будешь прикрывать отход. Если у герцога ума не хватит уйти с острова, добьем позже.

Бой к тому времени уже заглох, перейдя в ленивую перестрелку. Большинство тел наших убитых вынесли, и личный состав занимался в основном мародеркой, отрядив для сего занятия достойных доверия делегатов от каждого корабля.

Чтобы к грабежу поля боя не присоединились ещё и мои герои, понадобилось некоторое количество экспрессивных выражений с упоминанием всяческих сексуальных извращений и даже немного прямых угроз. Впрочем, люди атаковать нас всё же не собирались, так что отступить удалось без проблем.

День складывался удачно. В фундамент нашего плана лег еще один кирпич. Шансы людей отбить Мор болтались где-то в районе нуля.