Властелин островов

Глава 10

Вкинул мне сэра Найта Оттокар Вайд. У бургомистра старший сын в числе прочих трудился на благо Родины и завоевателей в хашаре, так что он, конечно же, быстро оценил стимулы заработать немного бонусов перед новой властью и попутно решить нашими руками свои проблемы.

Не думаю, что мэр планировал сдать рыцаря заранее. Он просто оказался не готов, что платой за голову сына я выберу не деньги и не что другое, а только головы мешающих мне людей. Вайд все отрицал и пытался включать дуру, пока мне все не надоело:

– Почтенный Оттокар, ваша верность предыдущему властителю конечно похвальна и понятна, но только лично мне, Краю А’Корту у которого в жопе бурлит романтика. Как правителю такая явная нелояльность главы крупнейшего города на острове мне не нужна. Казнить и пытать я вас не собираюсь, поскольку пока не имею для этого оснований. Но своего поста вы лишитесь немедленно , заменю вас на более сговорчивую фигуру, например на вашего большого друга по ревизионной комиссии почтенного Берта Праймера. Ну или еще кого нибудь другого, кто делом докажет мне свою верность первым. Уж поверьте, насколько я знаю людей, вы после этого долго не проживете. Даже если сменивший вас бургомистр не найдет веских доказательств вашей враждебной деятельности касательно меня и моих воинов, ему будет очень просто вас удавить где нибудь в кордегардии при помощи верных себе людей. У вас много врагов и часть из них живы. Склады в порту. Доля в верфях. Выздоравливающий от ран средний сын которого вы вовремя спрятали - информация пришла от Ронны, той проболталась коллега, местная лекарка, лечившая парня – не сумевшие покинуть остров дочери и сын младший… Вам это надо?

Мужик вздрогнул, его проняло до печенки, хотя взгляд прямо пыхнул злобой и ненавистью. Ничего страшного в этом не было, сне нужно было всего лишь использовать успех, попутно налаживая с человеком взаимоотношения. Ненависть и шантаж сами по себе плохой фундамент для эффективной работы. Я налил вина из стоящего на столе кувшина и не побрезговал сунуть кубок бургомистру в руки, чем еще больше шокировал жертву.

– Хотите моего к вам благожелательного отношения и так сказать поддержки в начинаниях? Будьте любезны. относится ко мне взаимно. Чем дольше на острове действуют всякие бандюганы, тем дольше вы теряете деньги из–за того что на верфях простаивают недостроенные и требующие ремонта корабли и тем дольше будут пустовать ваши склады.

Далее я подошел к мужику и «дружески» его обнял, нагоняя нервоз и неуверенность:

– Дед, вот ничего личного против тебя не имею. Я воин и способен оценить и твою веселую молодость, когда ты на расширение отцовских складов деньги в море добывал и твоих сыновей, которые вдвоем пошли в войско, хотя должен был идти один. Но для того чтобы ты остался на своем месте и не только вернул потерянные деньги, но и преумножил, нужно будет соблюдать определенные правила игры. Которые я тебе сейчас и объясняю. Десятина налогов, по секрету скажу, меж нами четверыми прочно обусловлена. На шерсти с барана больше хотим заработать, чем на мясе. Так что решай, Оттокар Вайд. Кто тебе дороже, твой сын и дело всей жизни тебя и твоей семьи, или люди которые сейчас прячутся по кустам. Которых мы рано или поздно выловим и уничтожим, с твоей помощью или без нее.

-Если не вернется наш герцог! – Смело огрызнулся бургомистр.

– Про герцога пока можешь забыть. Его либо добьют мои друзья, либо сбежит без штанов. Войска у него уже сейчас нет. А если без войска, с какими нибудь союзниками попытается вернуться, то это совсем не значит, что он вернет себе архипелаг, даже если эти люди или эльфы сумеют нас победить. Эльфы его удавят и повесят титул на своего человечка. К которому сможешь ли ты подход найти, если кому-то твои склады приглянутся? Например, ростовщику, что займ дал на поход и с которым расплатиться чем–то надо? Ты подумай, ты же купец! Что тебе выгодно, а что нет…

Я отошел, дав жертве время на переваривание умных мыслей и продолжил грузить клиента:

– Мне насрать, как ты будешь вести дела и с кем. Если твои друзья моих воинов режут, скажи мне кто они и договаривайся с ними о сдаче. Верность я ценю, сдадутся сами, значит, ничего страшного им не будет. Дам шанс отработать эти жизни. Поведут себя правильно и докажут свою верность, даже в войске им место найдется. Вон, как старому Фредерику, который пытался в свое время моего друга Торвальда угрохать. – Для большей красоты и морального прессинга я приврал, это было не лишним. – Старик честно и до конца семью своего погибшего сеньора защищал, но как видишь ,не бедствует. А невменяемых, уж извини, нам придется ликвидировать.

Настало время повысить голос, для дополнительного эффекта я еще и упер жертве указательный палец в грудину:

– Ответ с кем ты, мне нужен здесь и сейчас. Время подумать у тебя есть, но ответишь ты, не выходя из этой комнаты. И ответишь ты честно, если у тебя хоть капля мозгов есть. Потому что ответ – «Не с вами», я пойму и выйдешь ты отсюда живым и невредимым, а вот за обман,понесешь кару не только ты сам, но и весь твой род.

Учитывая все обстоятельства, думал бургомистр очень надолго.

– Ваша Светлость! Как Вы могли подумать… – Вайд поймал мой взгляд и не рискнул больше юлить. – Я выбрал и буду с вами, господин. Вы не оставили мне выбора.

–Вот и хорошо, почтенный Оттокар! Я рад встретить в вашем лице здравомыслящего человека способного правильно определиться с приоритетами! – Улыбнулся я, в очередной раз шокировав мужика. Не ожидал таких умных слов от полудикого орка, козел. – Не стесняйся старик, пей! Ты же вина так и не выпил? Герцог как вижу, ценил сок виноградной лозы, скверно будет, если ты его так и не попробуешь.

В некотором опупении бургомистр выпил вина. На лице отражалась напряженная работа мысли, просчитывающей мои дальнейшие действия. А что тут мне было думать?

– Вот, раз ты с нами, почтенный Оттокар Вайд и правильно выбрал сторону, то я жду от тебя чего полезного, способного помочь решить наши с тобой общие трудности. В настоящий момент меня очень беспокоят разбежавшиеся по острову воины имеющие наглость нападать на моих воинов. Последние, начинают поговаривать о массовых казнях в отместку. Брать и вешать заложников, например. По десять, а то и по сто за каждого нашего убитого и все такое. Чего мне пока что совсем не хочется. Может, ты сможешь что–то предложить? Найти выход из этой неприятной ситуации в первую очередь в твоих интересах, бургомистр…

Раздумывать Вайд не стал:

– Это сэр Найт Айлмор шалит, Ваша Светлость!

Я мысленно вытер пот со лба. С той же Ронной было гораздо проще. Умная старуха шла на контакт без малейшего сопротивления. Она конечно играла с информацией но честно, толково и подробно отвечала на вопросы и даже иногда самостоятельно доводила интересную информацию из добытого за стеной.

Приняв негласные условия игры, я также «ненароком» подарил ей комплект отличных хирургических инструментов, чем очень ей угодил. Раненого сына бургомистра она слила, угощая компотом из своих трав именно после этого. Правда, предварительно поставив условие группу захвата за ним не отправлять, чтобы ее и ее источники не рассекретить.

***

Благородный рыцарь сэр Найт Айлмор, не сумев отступить в город вместе с герцогом и почувствовав вкус свободы, занимался организацией партизанского движения на оккупированных территориях почти как капитан Наумов и секретарь подпольного обкома Федоров в своих мемуарах.

Я надеялся, правда, что судьба его отряда сложится так же, как у Наумовского соединения в рейде по степным районам Украины. Пока соединение делало марши по 60–80 километров за ночь, немцы просто не успевали их перехватить. Однако как только голова у ставшего генерал-майором капитана закружилась от успехов и партизаны, сбавив темпы, начали играть в советскую власть, все закончилось очень печально. Мало кто из рейда ушел, процентов десять.

В итоге, гораздо более успешным рейдерам Сидора Артемьевича Ковпака эту катастрофу засланные партийные руководители начали приводить в пример. В контексте «вы горя не знали как эти храбрецы и умницы». Как раз перед тем как загнать соединение в Карпаты хлебнуть этого самого горя.

Забавно, но что генерал-майор Вершигора, там же, в своих воспоминаниях, не назвал фамилий, но процитировал разговор с Наумова с Ковпаком по «Степному рейду». С описанием как старый солдат с низшим образованием учил жизни профессионального военного с образованием высшим. В два счета доказав тому что средняя скорость марша по шестьдесят километров в сутки это далеко не то же самое что десять, перед тем как Наумова прижали немцы. Ну и как он за него был рад, что в начале рейда соединение делало по степям и восемьдесят. Те, кто был в теме, поняли о ком речь.

Сэр Найт действовал в обычном для «диких» партизан ключе. Пока у него было несколько человек, народ он объедал не сильно и особых претензий к нему не было. А вот когда поднакопил мускулатуры, то проблема обеспечения продовольствием встала во весь рост. Дураком он не был и реквизициями пока что занимался исключительно среди крепостных сервов в центральной части острова, но долго так продолжаться не могло. Количество жратвы там было конечно. Ну а свободные накормят раз, накормят два, а потом скажут самим нечего жрать, платите. Поэтому он, довольно рано, кстати, на мой пристрастный взгляд, озаботился финансовым обеспечением своих операций. Не желал лишаться народной поддержки, или что–то в этом роде он обложенным данью богатеям прямо заявил. Умный нам противостоял парень, до многих этого и через годы не доходит. Ну, или подсказал кто-то.

Одним из тех обложенных данью буржуев и был глава городской администрации, к которому в один прекрасный вечер делегаты от храброго партизана и заявились. Правда, от версии что почтенный Оттокар Вайд сопротивление профинансировал тот отказался наотрез, но веры ему было мало. От рассказа, что он не дал денег, обосновав это тем, что людей не знает и непонятно кому деньги свои давать не собирается даже, несмотря на рекомендательное письмо и печать на нем, немного так несло дерьмецом. Из-за этого отказа Вайду на днях якобы забили стрелку, пригрозив либо убить, либо подпалить его склады в порту, если не явится на правеж.

Сколько в рассказанном мне было правды, пока что было неясно. Но какие-то угрозы моему другу Оттокару определенно пришлось выслушать. Без боя такие люди с кровными не расстаются.

Последнее было довольно неосторожно со стороны подчиненных спесивого рыцаря, уже успевшего достать половину островных бюргеров. Составив на него объективку, у меня начало складываться впечатление, что я зря перед мэром распинался и тот сам бы вскоре его сдал. Поводы и помимо денег имелись.

Парень к и невестке Оттокара, например подкатывал яйца. А когда мероприятия по ее соблазнению были вскрыты и пресечены (правда, не уверен, что бургомистр в данном случае не темнил)он еще и обложил обоих Вайдов на улице нехорошими словами прилюдно.

Великое множество могущественных людей продавали и за меньшее. Это не говоря уж о насмешившей меня мысли, что бургомистр принял слишком близко к сердцу мой словесный мусор об удавленном герцоге и ставленнике эльфов на троне. Сэр Найт ложился в эту концепцию на все сто процентов.

Слабая на передок мамаша юноши была кузиной герцога. Длинноухий отец, хотя с ней и не расписался, но сына признал, дав ему этим так ценящееся в феодальном мире положение в обществе. Что у эльфов нельзя было отнять так это трепетное отношение к своим детям, включая прижитых с короткоживущими.

Результат получился ожидаемым. По результатам опросов сэр Найт был неглупым красивым парнем с большим либидо и комплексами превосходства из–за эльфийской крови в жилах и ущербности из–за того что его заделали вне брака. Отсюда по всей вероятности и лезла его спесь, какая–то глупая агрессивность и желание залезть под любую юбку, обладательница которой ему понравилась. Последним он даже с учетом «милых» привычек по поводу и без повода пускать в ход плеть нажил больше всего врагов. Пускай даже не долбить всех подряд у сэра Найта мозгов все же хватало. Живущая мечом прослойка островной популяции двуногих прямоходящих, за храбрость, остроумие и воинские таланты относилась к нему неплохо. С спесью и наглостью эти люди мирились, даже слегка гордились им. Своих воинов он берег и заботился о них, об этом единодушно говорили все опрошенные.

После составления психологического портрета парня, меня кольнула легкая жалость. Получился очень похожий на нас четверых неплохой парень, который уже никогда не повзрослеет. Не оставлю я ему шансов на выживание, если с острова не сбежит. Тридцать километров длиной и до десяти шириной это слишком мало, чтобы долго от меня бегать, но в то же время достаточно много чтобы он начал испытывать иллюзии. На одной из которых я и собирался его поймать.

Про остальных партизан из ополченцев Оттокар пока включал дуру. Про Эрика Брайтера, чей дом стоял с ним на одной улице он не знать не мог. Процветающий командир пиратского корабля заметная фигура в обществе и его могут узнать слишком многие, коли он остался на острове партизанить вместе с Айлмором. Этого типа я пока отложил на потом. Проблемы лучше всего было решать по мере их поступления. Мэр был у меня в кулаке.

Стрелка Вайду была назначена на завтра. Так как он категорически возражал против засветки роли своей фигуры в деле господина Айлмора, а я бы на месте рыцаря к какому–то презренному торгашу не пошел, больших результатов не ожидалось. Захват участников стрелы обещал одну только информацию и моральное удовлетворение. Если конечно вообще удастся их захватить.

В этой связи я поступил проще. Помимо дани Вайд должен был слить информацию о готовящейся отправке в Оркланд кнорра с золотом прочей ценной добычей, включая туда благородных пленников. При этом надо было отметить корабль будет пустышкой, он не знал. Такая информация для этого человека была совершенно избыточной.

Данное судно, выйдя из Динас–Келлидона, если точнее бухты Бэрик с одноименным припортовым поселком крепости, должен было зайти в столицу за уцелевшими при пожаре мраморными статуями и прочим ценным имуществом, обнаруженным в ходе приведения города и замка в порядок, и складированным в Харлахе.

Конвойные драккары он якобы должен был получить в столице, наши боевые корабли за исключением моей шнеки стояли именно там. Бухта при Минас-Келлидоне со времен была великолепно укреплена, но из-за ее узости больше пары драккаров постоянно держать там не имело смысла. Дробить силы тем более было непрофессионально, в итоге пунктом базирования нашей корабельной группировки стал Арберд, если точнее огороженная молом призамковая акватория в порту.

Далее от моего конфидента должно было проследовать предложение об организации нападения этот «золотой кнорр» за долю в добыче. Для пущей правдоподобности я даже нашел лоцмана с безупречной патриотической репутацией, которого уже задержали и который якобы должен был посадить кнорр на удобную для нападающих мель, мастер Вайд якобы держал с ним для этого связь.

В принципе это была сшитая на белую нитку импровизация, но я ее оценил как имеющую достаточно неплохие шансы на успех. Какой патриот откажется обуть своих политических соперников и добыть золота на успешную жизнь в эмиграции? Правильно, никакой!

Для облегчения верификации информации о «золотом кнорре» надлежаще проинструктированные орки запустили в массы соответствующие слухи. Нашими «власовцами» мы при этом не ограничивались, слухи распространялись и в пределах досягаемости ушей людей местных.

Несмотря на небольшое время проработки легенды, видимых недостатков и большой неправдоподобности в ней не было. Что подходы к Арберду, что к Динас–Келлидону отличались сложностью в навигационном отношении и со времен эльфов усиливалось искусственными заграждениями. Касательно пиратской столицы это было неудивительно. На практике это требовало на острове очень развитой лоцманской службы, и создавало очень большие проблемы для всех, кто пытался войти в порты без дозволения хозяев.

Единственным относительно неправдоподобным местом замысла было отсутствие конвоя у кнорра при переходе из Минас-Келлидона в Арберд. Но это должно было быть перекрытым такой вещью как людская жадность и вполне резонным предположением, что на самом корабле нескольких десятков воинов для охраны сокровищ будет с избытком. Сложнее было подобрать устраивающее меня место, куда это судно «лоцман» выбросит. Владелец и капитан это кнорра, Тор A’Корт совершенно не возражал против его потери, оценив свое гнилое корыто как новенький тридцатирумный драккар, и требовал, чтобы стоимость ему в десятидневный срок компенсировали, мерзкий попильщик. Я, как заботящийся о бюджете поднадзорных территорий гаулейтер считал, что он перебьется и без компенсации за потерянное имущество, так что мель надо песчаную подобрать.

В общем, самым удобным местом для нападения был избран песчаный пляж километрах в двух от крепости, фарватер там как раз прижимался к поросшему лесом берегу. Не место для нападения а мечта берегового партизана, разве что от крепости слишком близко. Но слишком хорошо это тоже не хорошо, так что я посчитал, что сэр Найт будет достаточно замотивирован, чтобы рискнуть.

Это было куда более правдоподобно, чем залипуха о лоцмане, способном посадить корабль на камни где ему захочется, а команда и кормчий будут сидеть и смотреть развесив уши. На подготовку нападения я дал Айлмору четыре дня. Это было достаточно много чтобы успеть подготовиться и собрать приличные силы, которые я собрался прихлопнуть одним махом и в то же время недостаточные, чтобы на фоне своей жадности заподозрить ловушку из возможных утечек противоречивой информации.

На сам кнорр я собирался посадить примерно шестьдесят воинов, еще две группы по двадцать голов в каждой должны были замаскироваться на берегу ночью. Их собирались высадить с кораблей. Для засады этого числа как я посчитал было с избытком. Я рассчитывал на то, что Айлмор соберет для нападения не более ста пятидесяти рыл. Корабль с большими деньгами не та новость, для грабежа которой собирают по объявлениям. Да и как бы не была велика добыча, если уменьшить риск до минимума, то достанутся тебе копейки.

***

Столь жирную наживку рыбка, разумеется, скушала одним глотком, а вот попала ли на крючок, должно было выясниться позднее.

Общаться с Оттокаром опосредованно настоящая мука. Чтобы не возникал эффект испорченного телефона и уменьшался риск его расшифровки пришлось заставить агента писать донесения и принимать от меня указивки тоже в письменном виде. Почтальонами работали мои опера. Они пока что не примелькались, так что в настоящий момент это было приемлемо. Впрочем, бургомистр вместе с парнями сразу же получил задачу присмотреть несколько удобных нычек–тайников для обмена сообщениями, чтобы свести контакты с орками до минимума.

Первые донесения от него я даже лично в его дело подшил, искренне позабавившись ситуацией. Я даже псевдонима ему не дал, в надежде, что подпишется под донесением подлинным именем, сев на крючок навеки. Надежда, правда, оказалась тщетной, инициалы под уверениями в почтении и все.

Перед последней встречей моего агента с представителями Сопротивления стимуляция активности моего опрометчивого недруга была доведена до предела. Оттокар был проинструктирован озвучить слухи о том, что на кнорре помимо сокровищ буду и я с небольшой охраной. Типа орочий ярл решил побывать в столице, но будучи слабоват из–за полученных ран решил воспользоваться идущим в Арберд «золотым» кораблем.

Одновременно с оперативными мероприятиями, войсковыми мы тоже не пренебрегали. Если точнее я их свалил на Хагена. Такой дорожный каток как он, в этой роли был идеален. Коли держать его в нужных рамках и вовремя выдавать целеуказания конечно. Яростные загоны моего оппозиционера, из–за которых мы поругались, по сути, имели причинами исключительно отсутствие значимой оперативной информации в его распоряжении и желание повысить КПД подчиненных, прикончив хоть кого–то, если трудно достать того кого надо. Короче говоря, его нужно было только направить.

Созданный им режимный прессинг и как я надеялся правильно проведенная мной оперативная комбинация по ликвидации данного партизанского вожака по моим расчетам должны были изрядно улучшить оперативную обстановку на острове.

Всегда было и всегда будет, что, когда партизан берут за горло, присутствующие среди них обыватели резко пересматривают свои взгляды на жизнь. Как бы некоторые умники не брызгали пеной на митингах и не писали доносов на недостаточно на их взгляд патриотичных соседей, сослуживцев и прочих несчастных людей, изволивших чем–то привлечь их внимание, нависшая над головой смерть именно приспособленцев заставляет первыми пересмотреть приоритеты. Перед лицом смерти маски не держатся.

Дезертировавшие из партизанских отрядов проверенные большевики Локотской области, прямо таки косяками перли в администрацию неизвестно как оказавшегося на оккупированной территории стукача НКВД Бронислава Каминского. Мало того что дослужившегося до ваффен–бригаденфюрера СС, так еще и тайно ликвидированного самими немцами, когда выяснилось что бригаденфюрер может вспомнить о любви к родине и своем славном прошлом в органах мародерством, изнасилованием и убийством медсестры-немки. В ходе переоценки жизненных ценностей познакомится с когда-то добровольно вступившей в РККА патриотичной москвичкой и членом ВЛКСМ Антониной Макаровой никто не хотел. «Тонька–пулеметчица», которая каждый четверг освобождала камеру смертников Локотской тюрьмы при помощи пулемета «максим», расстреляла в общей сложности около полутора тысяч человек. Авторитет у нее был не как у товарища Блохина, но для такого колхозного уровня его хватало.

После уничтожения самого сильного партизанского отряда на острове я собирался дать тем еще немного времени на сдачу без репрессий. Первая амнистия не подействовала, сдалось всего несколько десятков человек. Чего впрочем, вполне можно было ожидать, расчет был больше на положительный пиар в перспективе.

Еще некоторое количество резистансов естественно пытались показать себя самыми умными и сдаться когда их прихватили за задницу в ходе войсковых мероприятий. После недолгих допросов (Хаген учел урок) всех их перевешали в присутствии массовки из пейзан. И правильно надо сказать сделали. Единственное, что Хаген не стал делать, так это устраивать публичный суд. И зря, мужик важности правильного пиара и воздействия на общественное мнение так пока и не понял. У презренных пейзан тоже языки есть, а общественное мнение тонкая штука.

***

К моему удивлению, в последний момент Фредерик увязался вместе со мной. Вот вцепился в меня как клещ, пока я не согласился и все. У старикана тоже появились личные причины разобраться с неуловимым сэром Найтом. Как он мне объяснил, во время последнего нападения тот взял в плен толи родственника, толи сына друга и вот недавно нашли его тело. Точнее то, что от него осталось.

Правда, как я подозревал, по поводу своих мотивов старик что–то темнил, а проверить его времени не было, поэтому я окончательно включил профессиональную паранойю и ограничил людское присутствие на корабле лоцманом, Фредериком и двумя его телохранителями. Ну и разумеется, провел дополнительный инструктаж моей охраны. Пускай в нехорошие мысли о перевербовке и ударе в спину мне не верилось, но проверить, что ему было надо реально, наверняка стоило. «Предатели» с Мора, несмотря на то, что отношения между островами архипелага были далекими от идеальных, поняты населением Гатланда пока что не были и на ненависть отвечали взаимностью. Короче говоря такие эксцессы работали в наших интересах идеально. Не хотелось бы говорить такое вслух, но коли их бы не было, то наверное стоило бы… организовать. Правда, если отринуть то человеческое, которое во мне еще оставалось.

Так же перед выходом я успел разобраться в паре конфликтов людей с орками, в которых первые оказались правы, что и было подтверждено. Причем попытку довести дело до дуэли пришлось довольно жестко пресечь. В итоге проигравшие процессы стороны пошумели, но все же заткнулись, люди же, по словам той же Ронны и прочих источников информации напротив, оказались очень довольны моей справедливостью.

И никто, наверное, еще не понимал, что дело было не в справедливости, а в «разделяй и властвуй». Справедливость это всего лишь очень мощное оружие, надо всего лишь разумно ограничивать свои хотения.

***

Посадка на мель прошла как по маслу. Под днищем просто зашипел песок и кнорр, остановившись, накренился. Снизу донеслись крики, что корпус цел и течи не появились, что, конечно же, вызвало тщательно скрываемое разочарованное на физиономии владельца и капитана судна. Слупить компенсацию он у меня хотел, козел.

Лоцман нам уже был не нужен, так что его вежливо взяли за ручку и заперли в каморке неудачно изображающей капитанскую каюту. Его я держал возле рулевого весла на случай присутствия наблюдателей с оптическими приборами, риск наличия которых у противника был довольно велик. При всей дороговизне подзорных труб, на пиратском архипелаге их должно было скопиться совсем немало. Можно было конечно и зарубить его, чтобы даже сам Станиславский, не то, что сэр Найт завопил – «Верю!», но я бы не смог это сделать.

До песчаного пляжа на берегу было метров полста, по осадке кнорр был совсем не боевым драккаром, около двух метров под ватерлинией у него точно было, так что добраться до нас злодеи могли только по воде, с лодок. Корыто под нашими ногами кнорром исключительно по традиции. Насколько это помнила моя земная половина, настоящий кнорр был беспалубным торговым суденышком. Судно же Тора было куда ближе коггу, чем им, что в земном, что в орочьем варианте.

Никакого другого выбора, нежели абордировать посаженное на мель судно с прихватизированных рыбацких лодок, у партизан не было. Учитывая близость берега, можно было предполагать присутствие лучников. Группы,высаженные ночью на берег с драккаров собственно для того чтобы вырезать лучников и предназначались.

Противник долго ждать себя не заставил. Уже через несколько минут несколько десятков вываливших из леса лучников густо начали сыпать по нам стрелами, явно пытаясь помешать попыткам сняться с мели и выбить побольше орков, до начала абордажа. Этому я не удивился. А вот отсутствие рыбачьих баркасов с недружелюбно настроенными пассажирами на них сначала вызвало удивление, а потом и начало действовать на нервы.

Рыцарь все-таки сумел меня удивить. Он вполне резонно счел, что реквизиция баркасов и прочего плавучего транспорта может нас насторожить и тупо навязал плоты из тонкомера. Блестящий ход, его я и близко в расчет не взял. Полсотни метров даже по глубокой воде можно под прикрытием лучников на плотах преодолеть, затраченное на это время, включая связку секций плотов, в данном случае не имело большого значения.

Впрочем, в судьбе сэра Найта данная предусмотрительность не играла никакой роли. Он оказался там, где мне было надо, в то время, на которое я рассчитывал. Ловушку могли испортить только командиры засевших на берегу «людских» групп, атаковав противника раньше, чем это было необходимо.

В принципе на ожидаемые три десятка орков с такой организацией нападения людей бы хватило с избытком. Они бы явно даже особых потерь бы не понесли. Стрелки реально не давали поднять головы, заставив всех кроме наблюдателей укрыться в трюме, пока пехота на берегу подтаскивала и собирала плоты из заготовленных секций. Ну а когда я увидел лестницы, то парня зауважал еще больше.

Вот только на корабле было не три десятка орков, а вдвое больше и все в хорошем доспехе, что для людей было совсем плохо. Орк и так-то весьма опасен, а в хорошей кольчуге или того хуже пластинчатом доспехе вообще становится машиной смерти.

Короче говоря, полезших через планширь людей встретил более чем большой сюрприз, благо лезть из трюма стрелки уже не мешали, по подходу плотов к борту прекратив по кнорру стрелять.

Сэр Найт был очень храбрым человеком, его можно было не любить, но сказать иное значило бы оклеветать. На борт он взошел одним из первых… только лишь для того чтобы Фредерик всадил ему свое копье в живот как только нога рыцаря коснулись палубы. В следующую секунду один из его телохранителей вспорол горло юноше в цветах полуэльфа, по всей видимости оруженосца, шедшего за своим сюзереном по соседней лестнице. Чтобы отличиться молодому человеку не хватило жизни.

Шестидесяти орков и людей для того чтобы отбить попытку взойти на борт было гораздо больше чем требовалось. Собственно в рукопашном бою участвовали только двадцать из них, остальные были стрелками. Ну а четыре десятка лучников это очень серьезная сила, коли они защищены хорошими доспехами, а многочисленные стрелки противника в стегаше и коже, не говоря ужо голом пузе. Что же до штурмовых групп людей, то в них первыми шли лучшие воины, которые первыми и погибли. Партизаны были простимулированы превосходно и лезли на захват «сокровищ» так, будто корабль был набит ждущими казни родственниками. Это нами тоже ожидалось но с ними как оказалось, был маг, присутствия которого я тоже не предусмотрел.

Маг оказался неожиданно сильным и таким же непредсказуемым как его покойный наниматель. Я почувствовал толчок магии и двое орков рубивших абордажников у борта, как-то одновременно всхлипнули и провалились вниз, вместе с куском мгновенно прогнившей палубы и фальшборта. Тор рядом радостно всхлипнул, мечта слупить компенсацию и купить себе новый корабль возрождалась на глазах. Примерно такой же трюк Сигурд некогда провернул с драккаром наших беспредельщиков, когда мы возвращались из похода. Только в этот раз маг не собирался нас топить, и прежде чем кому-то удалось сообразить, что с этой дырой в борту нужно делать оттуда вылетел первый болт, сложивший пополам одного из моих лучников.

Выбор был невелик, нам нужно было срочно кончать мага. Я на всякий случай прикрылся щитом и заглянул вниз. Маг был отлично защищен пластинчатым доспехом и открытым шлемом и тоже был весьма молод и наверняка очень талантлив. Что такое моя перчатка он понял, но все же сумел нанести встречный удар, прежде чем я превратил его в головешку вместе с оказавшимися рядом товарищами. Его удар так силен не был и его поглотили амулеты.

Впрочем, дальше палить людей я всё равно оказался не в состоянии. Переполняло такое ощущение, что Смерть встала перед тобой, глянула в глаза и удалилась, слегка задев тебя краем своего плаща. Еще никогда я не ощущал присутствия Костлявой так явственно. Оба браслета и амулет на шее оказались почти полностью разряженными. Это, конечно же, было первым, что я проверил, когда пришел в себя.

Впрочем, людям нашего поединка с сожженным магом хватило с избытком. По людям на удаляющихся плотах и пловцам стреляли уже все на кнорре, включая весело матюгающегося Тора, считавшего, что он вымутил свою компенсацию.

Я же в очередной раз зарекся от стези боевого колдуна. Как бы мне не везло, теория вероятности подсказывала, что вечно это продолжаться не сможет. Надо было немного успокоиться на какое–то время. Примерно на пару лет, не меньше.

Тем ни менее, береговые группы отрезать аборигенам пути отхода слегка опоздали, сказалось отсутствие связи и обусловленная скрытностью слишком большая дистанция до места боя. То, что они и приступившие к преследованию парни с «корабельной» группы вырезали несколько десятков партизан с недостаточными физическими кондициями, не помешало довольно значительному числу налетчиков скрыться. Дополнительно к этому взяли более двадцати пленных, причем из них часть даже не ранеными.

Среди последних к нашему дичайшему удивлению присутствовал наш большой друг Оттокар Вайд вовремя притворившийся на плоту мертвым в отличной кольчуге и золоченом шлеме, начавший выкрикивать мое имя сразу же, как туда спрыгнул первый орк.

***

– Да уж! Вот какую подлую змею, я оказывается, на груди пригрел! – Рожа Оттокара настраивала меня на юмористический лад, в целях восполнения сожженных нервных клеток очень хотелось помотать ему нервы. – Я к тебе, бургомистр, как другу, брату и родственнику, а ты меня собрался в ответ убить и ограбить! Презлым заплатил за предобрейшее…, уммм, сам захотел пропивать добытое… Повинен смерти! – Не вовремя вспомнившиеся интонации и важный вид Иоанна Грозного из известной кинокомедии не могли не пробудить во мне все имеющиеся актерские способности. Хотя еще больше мне хотелось заржать.

Как лучше всего было оправдываться бургомистру явно не шло на ум, что отражалось на лице. Хотя тут все было как раз понятно. Покойный сэр Найт был очень неглупым парнем, с его стороны было очень умно прихватить Оттокара с собой, чтобы случись чего немедленно разобраться с предателем. В это я как раз верил, ибо сам сделал также. Он явно не знал про ловушку, так что в самом худшем случае мэр увязался с ним в надежде, что рыцарь все–таки вырежет орков на корабле несмотря не на что. Но очень вряд ли Вайд был слишком умен для такой глупости.

– Неправда ваша господин. – Несмотря на то, что очко у бургомистра играло как баян у уличенных музыкантов, ясность мысли и чувство собственного достоинства он сохранил. – Сэр Найт, точно как и вы не оставил мне выбора. Меня не отпустили с встречи. Айлмор сказал, что изолото надо делить сразу и предателей с неудачниками карать тоже.

– Кто–то может доказать твои слова?– Развеселился я. Рожа Вайда скривилась так, будто я скормил ему килограмм грейпфрутов.

– Кто угодно, господин, из его ближних людей. Брана Эбера допросите, Ваша Светлость. За моей спиной в гномьем колонтаре, бородатый, что ранен в голову.

Я допрашивал неудачника на пляже, метрах в семидесяти от сидящих на песке пленных. На корабле было многовато лишних ушей для допроса таких как бургомистр фигур. Это двое телохранителей из моих родичей были проинструктированы касательно последствий хоть одной всплывшей фразы. В присутствии же чужих ушей допрос был бы сплошным анекдотом, все равно, что буденовку Штирлицу на день рождения подарить.

– Ладно, считай, что я тебе поверил…. И Брана обязательно допрошу.– Опять хмыкнул я.– Ты мне скажи, Оттокар Вайд. Что мне теперь с тобой делать? Как бургомистр ты мне уже бесполезен, не поймут меня, коли ты на эшафот не угодишь. Думаю вот и гадаю, как тебе сейчас жизнь спасти. Коли тебя единственного отпустить, все равно не заживешься, всем станет ясно, кто Найта продал. Может быть, ты что придумаешь?

В человечество я верил слабо и ожидал в принципе только одного предложения. Пустить прочих пленных под нож и отпустить одного его любимого и все будет в ажуре. Что в принципе было очень неплохим решение. Пусть даже и малореальным. Бежало слишком много людей, а бургомистр на острове слишком заметная фигура, так что его не могли не запомнить. Да и за нами даже сейчас наблюдать могли, лучник какой спрятавшийся под корягой например.

И вот тут Вайд меня удивил. Как оказалось, вызвал мою симпатию он совсем не зря. К чести этой вроде бы прожженной твари предлагать данный выход он не стал.

– Давайте я совершу побег, Ваша Светлость.

– Вот как? Тогда давай подробнее…

–Так вот, – затараторил ободренный бургомистр, – когда вы отправите нас, пленных в крепость, то я и еще несколько человек попытаются бежать. Мне это удастся.

– С твоим возрастом и пузом? – Хмыкнул я. – В принципе приемлемый выход. Но не проще ли пустить всех твоих друзей под нож?

В принципе это была гнилая закидуха, но мне нужно было знать причины, почему он не озвучил самый простой для себя выход. Который не мог не прийти ему на ум.

– Вы их не допрашивали,– твердо посмотрел мне в глаза человек, – и я хотел бы попросить за преданных мной людей. Чтобы вы отнеслись к ним как к воинам, попавшим в плен, а не бандитам которых ожидает веревка. Вы пролили на сегодня достаточно нашей крови, Ваша Светлость. Прошу вас проявить хоть немного милосердия. Оно к вам вернется.

– Ну, относительно последнего, я нисколько не сомневаюсь. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Как я понял, в плен попали одни ополченцы? Поди, и друзья, и родственники, или их сыновья у тебя среди сзади сидящих есть? – Бургомистр мрачно кивнул в ответ.

– Надеюсь, муки совести тебя не гложут. Такова жизнь. Сдались бы – ничего бы их жизни и не угрожало.

Оттокар мрачно посмотрел мне в глаза. В принципе он ничего сделать не сможет и рано или поздно либо смирится, либо повесится как Иуда. Но о доверии между мной и им можно будет поставить крест в любом случае. Не говоря уж о том, что люди попавшие в плен злобы не вызывали не малейшей. Они просто до конца и честно боролись с оккупантами, захватившими их родную землю. Политически их следовало ликвидировать, с точки зрения морали они вызывали симпатию. С точки зрения спецопераций ситуацию можно было обратить к собственной пользе.

–Хрен с тобой, золотая рыбка. Ты сам выбрал старик. Операция продолжается. Бежать тебе удастся. И даже не одному. Но заплатишь ты за это новыми головами. Если конечно не сумеешь уговорить эти головы сдаться. Мне нужен умиротворенный остров и совершенно неважно, что для этого надо будет сделать. Хочешь как можно меньше крови – нет никаких проблем. Просто старайся.