Винделор

Глава 7

Глава 7.

Город сиял под тёплым осенним солнцем, словно раскалённый металл, отражая огненные лучи в неестественно ярких оттенках. Винделор и Илай лениво спустились по старой скрипучей лестнице в просторный зал приюта. Воздух здесь был густым, пропитанным смесью запахов специй, пота и едва уловимого, но явного привкуса разложения. Илай хорошо знал этот запах — он плотно засел в его памяти, напоминая о нищете.

Хозяин приюта встретил их у подножия лестницы. Мужчина лет пятидесяти с сединой в бороде и шершавой кожей излучал необъяснимую доброту, но его глаза, омрачённые тенью грусти, выдавали следы давних утрат.

— Добро пожаловать, путники, — сказал он, слегка склоняя голову. — Проходите, садитесь, мы рады гостям.

Его жест указал на грубо сколоченный стол из разномастных досок, за которым уже сидела его семья. Три дочери Арама — юные девушки с длинными чёрными волосами и томными взглядами — не сводили глаз с новоприбывших. Каждая из них казалась по-своему загадочной и любопытной. Мать, женщина с усталым, но тёплым лицом, разливала густую кашу по простым глиняным мискам.

Завтрак был скромным, но сытным, и, несмотря на тяжесть прошедшей ночи, дарил гостям ощущение временного укрытия. Арам с интересом расспрашивал Винделора и Илая о их странствиях, а те, в свою очередь, любопытствовали о правилах и укладе жизни в этом городе.

— Здесь царят пороки, — произнёс Арам, задумчиво покачав головой. — Но мы с семьёй стараемся жить по совести, придерживаясь Божьих законов.

Его слова звучали искренне, но в глазах хозяина мелькнуло нечто тревожное. Илай, уловив этот миг, хотел спросить, о каких именно законах и богах идёт речь, но, встретившись взглядом с одной из дочерей Арама, смутился и опустил глаза в свою миску.

Беседа текла легко и ненавязчиво. Арам рассказывал о местных традициях и странных легендах, окутывающих город. Винделор слушал с напряжением, будто улавливая нити тайны, пронизывающей это место. Илай же, очарованный красотой дочерей, не замечал тревожных нот в речи хозяина.

— Где мы можем запастись провизией, уважаемый Арам? — спросил Винделор, переводя разговор на практичные темы. — Нас интересует оружие и товары для долгого пути.

Старик задумался, почесал бороду и, словно нехотя, сообщил адреса нескольких лавок, где можно было найти нужное. Он заверил, что владельцы — благочестивые люди и не обманут путников.

Попрощавшись с хозяевами и сообщив, что вернутся к ужину, Винделор и Илай отправились в город.

Город просыпался, словно великан, вырывающийся из глубокого сна. Улицы ещё хранили запахи ночного веселья — перевёрнутые тележки у лавок и разбросанные пустые бутылки говорили сами за себя. Винделор, мужчина средних лет с усталым взглядом, и юный Илай, едва переступивший порог пятнадцати лет, пробирались по узким извилистым улочкам в поисках нужных торговых лавок, следуя указаниям Арама.

Солнце поднималось над яркими разноцветными крышами, высвечивая расписные фасады зданий и словно обнажая богатство и красоту этого места. В воздухе витали запахи спирта и дешёвых духов. Редкие прохожие с тусклыми взглядами и неуверенными шагами посматривали на странников с любопытством, их глаза скользили по ним, будто оценивая. Из окон домов выглядывали девушки, бросая двусмысленные взгляды и шепча что-то на грани слышимости.

Винделор, давно привыкший к жестокости и порочности мира, старался не обращать внимания на провокации. Он невольно прижал руку к револьверу в кобуре — не столько угрожая, сколько ища опору в этом хаосе. Илай шёл рядом, его глаза, полные юношеской наивности, жадно впитывали пестроту и грязь города.

Они миновали полупустую таверну, из которой доносились хриплые голоса пьяниц, не закончивших ночной кутёж. На углу торговец дешёвым товаром кричал о «чудесных зельях» и «гарантированном счастье». Винделор нахмурился, ощущая, как город проникает в его душу, будя тёмные воспоминания и старые страхи. Он крепче сжал рукоять револьвера, словно этот жест мог защитить его от всепоглощающей тьмы, что тянулась вокруг. Илай, заметив напряжение в глазах спутника, коснулся его руки. Этот немой жест был полон утешения — невидимая связь, обещание веры и надежды, что даже в мрачных уголках мира есть место свету.

Они продолжали идти, не зная, что ждёт их впереди, но веря, что даже в таком городе найдётся место для порядочности. Вчерашние события в ломбарде и на въезде в город всё ещё не отпускали, но жизнь продолжалась, не позволяя задерживаться в тени прошлого.

Подойдя к первому магазину, они встретили продавщицу с усталым взглядом. Без лишних слов она обслужила их: Винделор купил немного еды и воды, а Илай — свечи и спички. Город казался пустым, будто его жители замерли в ожидании чего-то неизбежного. В воздухе висела тишина, нарушаемая лишь далёкими звуками, полными угрозы и неопределённости.

Проходя мимо других лавок, они сталкивались с тем же холодным безразличием, словно каждый уголок этого места был поглощён мраком. Никаких встреч, только усталые глаза и потухшие взгляды.

Вскоре они оказались перед небольшим оружейным магазином. Тяжёлая дверь была приоткрыта, а в окне ярко блестел металл. Винделор замер, будто почувствовал опасность, исходящую оттуда. Илай, не понимая его волнения, потянулся к ручке двери.

Внутри магазина, пропитанного запахом масла и металла, царила полутень. Стены были увешаны старинными мечами, копьями и луками, а витрины ломились от сверкающих пистолетов и ружей, отражавших тусклый свет ламп. Винделор окинул помещение взглядом и удовлетворённо кивнул.

— Вот это да, — пробормотал он, проводя рукой по рукояти мушкета на стене. — Отлично сохранился.

К ним подошёл хозяин магазина — плотный коренастый мужчина с простым лицом и проницательным взглядом. Он кивнул в знак приветствия и, не теряя времени, спросил:

— Чем могу помочь?

— Нам нужно оружие для моего молодого друга, — ответил Винделор, указывая на худощавого юношу рядом. Тот нервно переминался с ноги на ногу, его глаза с любопытством бегали по витринам.

— Что ж, у нас есть всё для любого вкуса и кошелька, — улыбнулся хозяин. — Мечи, кинжалы, луки, арбалеты, огнестрельное оружие. Что предпочитает юный воин?

Путешественники обсуждали выбор вполголоса, взвешивая плюсы и минусы. Винделор настаивал на ноже и компактном пистолете, считая их универсальными и надёжными, а более серьёзное оружие — обузой для новичка. Илай колебался, размышляя о дальнобойном оружии или лёгкой автоматике.

— Ружьё — это оружие для острого взгляда и терпеливого сердца, — заметил хозяин. — Для первого оружия я бы прислушался к старшему товарищу.

В итоге Илай, приняв рекомендации, выбрал лёгкий, но прочный нож с острым лезвием и удобной рукоятью. Винделор одобрительно кивнул, а хозяин помог юноше надеть кожаные ножны на пояс. Небольшой «Браунинг 1906» отправился в кобуру, а коробка патронов — в рюкзак.

— Теперь ты готов к любым испытаниям, — сказал торговец. — И помни: оружие — лишь инструмент, а как им пользоваться, зависит от тебя.

Илай поблагодарил хозяина и с гордостью застегнул ремень ножен. Теперь он чувствовал себя настоящим воином, готовым к приключениям. Винделор прикупил несколько метательных ножей и пополнил запас патронов. Покинув магазин, он отметил, что хозяин оказался приятным и выглядел нетипично для местных жителей. Видимо, Арам действительно посоветовал хорошие места.

С приближением вечера город преображался. Улицы, ранее спокойные и безмолвные, теперь заливала музыка — мелодии, что невидимыми нитями оплетали прохожих. Царила иная атмосфера — накал страсти и безумия, делавший каждый вечер особенным. Тёмные переулки манили загадкой, в тенях скрывались тайные встречи, где желания и страхи сплетались в непринуждённом танце, заставляя забыть о стыде и о жестокой реальности за пределами этих лабиринтов.

В центре этого вихря находились Винделор и Илай. После закупок, занявших, казалось, целую вечность, ведь лавки были разбросаны по разным концам города, они решили укрыться в небольшом уютном заведении, зажатом между двумя высокими зданиями. Это место дышало жизнью: звуки переполняли зал, создавая атмосферу лёгкости и беззаботности.

Они выбрали неприметный столик в углу, откуда можно было незаметно наблюдать за залом. Винделор, привыкший к подобным местам, сразу поймал взгляд официантки, подошедшей с меню. Девушка задержалась на мгновение дольше, чем требовалось, и улыбнулась едва заметной игривой улыбкой.

— Что будем заказывать? — тихо спросил Илай, чувствуя неловкость под её внимательным взглядом.

— Давай что-нибудь экзотическое, — усмехнулся Винделор. — Раз уж мы здесь, стоит попробовать местные изыски.

Официантка, приняв заказ, подмигнула и, легко скользнув между столами, скрылась за кулисами. Оставшись наедине, путешественники вернулись к обсуждению планов.

— Винделор, сэр, — начал Илай, подбирая слова. — Я знаю, что просил довести меня до ближайшего города… но я не хочу здесь оставаться. Город, может, и не плох, но я чувствую себя здесь словно голым.

— Я и не планировал тебя здесь бросать, — тяжело вздохнул Винделор, глядя в мутное стекло окна. — Этот город обречён. Дай ему лет пять — и от него не останется следа. Впрочем, твоему родному городу осталось ненамного больше.

— То есть, если я пойду с вами, вы не против? — с надеждой спросил юноша.

— Не против, Илай, — кивнул мужчина. — Ты славный парень. И мне искренне жаль, что тебе пришлось пройти через всё это.

— Можно спросить, сэр… — замялся Илай, затем, собравшись с духом, продолжил: — Куда вы идёте?

Винделор усмехнулся и покачал головой:

— Может, в другой раз. Лучше скажи, что думаешь о людях вокруг?

Илай обвёл зал взглядом.

— Они странные, — наконец сказал он. — Мужчины, женщины, даже дети… Их поведение какое-то… ненормальное.

— Они называют это свободой, — Винделор откинулся на спинку стула, скрестив руки. — Но это не так. Совсем не так.

Он хотел продолжить, но его перебил взрыв смеха за соседним столом. Компания мужчин в добротных, но потрёпанных одеждах оживлённо обсуждала что-то, пока один из них, загорелый, с хитрым блеском в глазах, не повернулся к ним:

— Эй, вы двое! Чего сидите в уголке? Не хотите к нам? Вечер обещает быть долгим! Расскажите о свободе и прочем.

В его голосе звучал дружелюбный задор, но Винделор уловил настойчивость. Илай, смутившись, потупил взгляд, а Винделор спокойно, но твёрдо ответил:

— Благодарим за приглашение, но мы предпочли бы поужинать в тишине.

Мужчина прищурился, его улыбка стала шире, но утратила теплоту.

— Да бросьте, — протянул он, наклоняя голову. — Немного вина в приятной компании никому не вредило.

— Нам достаточно еды, — ровно ответил Винделор, чувствуя, как напряжение в воздухе нарастает.

Компания переглянулась, кто-то хмыкнул, кто-то фыркнул в кулак, но загорелый мужчина не отступал. Он медленно поднялся, за ним последовали остальные.

— Ты не понял, приятель, — протянул он, опираясь на спинку их стула. — Это не было просьбой.

От него пахло алкоголем, и в голосе сквозило намерение затянуть их в игру, правила которой были известны лишь ему. Винделор заметил, как рука одного из его дружков легла на нож у пояса.

Опасность стала осязаемой. Взгляд Илая метался от одного человека к другому, полный страха и недоумения.

— Зачем вам это? Мы просто хотим побыть вдвоём, — выдавил он, но голос дрожал.

Винделор чувствовал, как воздух густеет от напряжения, как малейшее движение может разжечь пожар. Пора было действовать.

— Послушай, приятель, — заговорил он ровным, но твёрдым голосом. — Если хочешь пообщаться, давай сделаем это мирно. Просто выпьем вместе, и каждый пойдёт своей дорогой.

Он попытался придать словам лёгкость, но внутри ощущал, как напряжение сдавливает грудь. Мужчина замер, его глаза сверкнули лукавым огнём. Казалось, он обдумывал предложение, но лицо оставалось бесстрастным. Затем, медленно растягивая паузу, он произнёс:

— Или мы сделаем это по моим правилам…

Илай почувствовал, как по спине пробежал холодок. Его пальцы сжались в кулак, тело напряглось — ещё мгновение, и он был готов вскочить. В голове метались мысли: «Что делать? Как выбра* выбраться из этой ловушки?»

Мир вокруг будто сместился, став зыбким и нестабильным. Иллюзия безопасного вечера рассыпалась, обнажая жестокую реальность. Всё зависело от их следующего шага.

В тот миг, когда казалось, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, Винделор сжал пальцы в кармане, нащупав холодный металл метательного ножа. Он выбрал его накануне в лавке, не думая, что так скоро придётся пустить его в ход. Теперь этот клинок казался последней ниточкой, связывающей его с уверенностью.

— Мы сами справимся, — спокойно сказал он, глядя мужчине в глаза.

Он был готов защитить юного друга, и эта решимость могла стать их единственным спасением в этой ночи, в сердце которой разгорался опасный огонь.

Винделор, чувствуя, как адреналин наполняет тело, прижал руку к карману с метательным ножом — идеальным средством самозащиты, выбранным с расчётом. Он знал, что демонстрация силы может перерасти в настоящее противостояние.

— Ты не понимаешь, — произнёс он твёрдо, стараясь не дрогнуть. — Мы не собираемся играть с вами. Уйди, пока можешь.

Мужчина, не сдержав наглости, заржал, словно не веря своим ушам. Он наклонился ближе, его дыхание стало тяжёлым и резким.

— Ты шутишь? Два щенка против толпы — это смех.

Его приятели зашептались за спиной, их смех накалял атмосферу. Илай, схватившись за край стола, стиснул зубы, подавляя нарастающее беспокойство.

— Дай нам уйти, — прошептал он, но его наигранное спокойствие трещало по швам.

Винделор знал, что отступление — не выход. В голове мелькали мысли о последствиях. Один против толпы он не выстоит. Нужно действовать, пока ситуация не перешла в открытую агрессию. Знаки, что подавали друзья мужчины, внушали тревогу.

— Последний раз повторяю, — сказал Винделор, повышая голос. — Уйди, пока можешь.

Сохраняя спокойствие, он достал метательный нож, держа его остриём вниз, резко, но аккуратно. Он не собирался ранить, но хотел показать, что это не игра. Энергия в воздухе зарядилась, словно пружина, готовая выстрелить.

— Ого, у щенка есть клыки, — произнёс один из дружков, перекрывая смех. Но в его голосе сквозила тревога, будто он понимал: веселье заканчивается, а реальность начинает давить.

— Ты серьёзно? — пробормотал другой, озадаченно глядя на Винделора.

Мужчина нахмурился, в его взгляде появился опасный блеск. Он шагнул вперёд, а его друзья замерли, чувствуя, как границы между шуткой и насилием стираются.

— Думаешь, этот нож — твоё спасение? — проговорил он с издёвкой, но его уверенность пошатнулась.

Винделор, на пике напряжения, направил нож в сторону противников. Этот жест показал, что пора принимать судьбоносное решение.

В этот момент всё сорвалось: один из дружков, не стерпев, выхватил бутылку с барной стойки и с криком бросился на путешественников. Это распалило обстановку, как сигнальная ракета.

В ту же секунду Винделор, будто всю жизнь ждавший этого момента, метнул нож. Время замерло, и мир затаил дыхание. Лезвие пронзило воздух, как молния, и вонзилось в бутылку, разбив её на мелкие осколки.

Хаос охватил заведение. Звон стекла и крики слились в оркестр неистовства. Толпа бросилась на Винделора, словно стая волков. Одна рука схватила его за плечо, другая — за запястье, пытаясь скрутить. Но он вывернулся, толкнув младшего из противников, и тот отлетел в сторону.

Размахивая ножом, выхваченным из ножен, Винделор наносил чёткие удары, каждое движение было продуманным. На миг он заметил восхищённые взгляды зрителей, наблюдавших за сценой, как за уличным представлением. Но противники не сдавались — двое схватили его за руки, а третий ударил сзади в бок. Нож выпал из руки.

Винделор застонал, но не упал. Резко повернувшись, он врезал локтем в грудь захватчика, сломав хватку, и нанёс прямой удар второму, выбив ему зубы.

Толпа давила. Другой мужчина с красным лицом подскочил, его кулаки источали ярость. Хватая Винделора за шею, он начал бить в живот. Каждый удар отнимал силы, но Винделор заряжался решимостью — он не мог проиграть.

Илай, в ужасе наблюдая за происходящим, колебался между желанием помочь и страхом. Каждый удар по Винделору сжимал его сердце. Он чувствовал, что должен действовать, но страх парализовал его.

В решающий момент, когда Винделор оказался на грани, Илай не выдержал. Вспомнив сестру, её безжизненные глаза, он ощутил, как страх сменяется яростью. Он не даст забрать ещё кого-то.

Илай подлетел, словно сокол, и врезал коленом в пах нападавшему, заставив того отступить. Впервые в груди разгорелось пламя. Его кулак попал в подбородок другого противника, отшвырнув его, несмотря на разницу в размерах.

Несколько человек выстроились против них, пытаясь смять двоих в несправедливой битве. Илай вспомнил безжизненное тело Саймона, пожертвовавшего жизнью ради незнакомых детей, и, сбросив оковы страха, начал слаженную атаку вместе с Винделором.

Винделор, воодушевлённый поддержкой друга, раздавал тумаки, не щадя никого. Они сражались в унисон: Винделор наносил мощные удары, отвлекая внимание, а Илай метил в уязвимые места, временно выводя противников из строя. Хаос вокруг нарастал, каждый звук сопровождал стук тел.

Их борьба стала динамичной и напряжённой. Каждый стол, каждая брошенная тарелка обретали смысл в этом танце жестокости. Они понимали, что движутся между светом и тьмой, и в их сердцах загоралось пламя настоящей свободы.

Толпа начала отступать, теряя уверенность. Противники слабели, видя, как «беззащитные» путники превращаются в матёрых воинов. Крики зрителей наполняли воздух.

С каждым ударом уверенность росла: они могли победить. Но толпа бросилась на них с новой силой, не давая шанса на спасение.

— Разойтись! — прокричал Винделор, и в его глазах полыхнул огонь воли. В руке появился револьвер Уэлби, направленный в потолок.

Глухой звук выстрела разорвал полумрак, отразившись от стен, как сигнал тревоги. Пуля пробила потолок, осыпая пыль и штукатурку. Толпа в панике разметалась, как вода из пожарного шланга.

Посетители валились на пол, укрываясь от непредсказуемого поворота. Кто-то шептал «Господи!» или «На помощь!». Сквозь столы и стулья они ползли к выходу, словно муравьи, сбившиеся с пути.

Владелец заведения, крупный мужчина с лысеющей головой и густыми усами, в страхе вскочил, забыв о своём авторитете. Дрожа, он бросился к окну и выпрыгнул наружу, исчезая в ночи.

Винделор всё ещё держал револьвер, его дыхание было тяжёлым, а сердце колотилось. Оглядев разгром, он понял, что опасность миновала.

Илай сел на пол рядом, их спины опирались о барную стойку. Они были истощены, дыхание выравнивалось, а мысли о случившемся кружились в голове.

— Что это было? — прошептал Илай, глядя на друга.

— Не знаю… но мы справились, — ответил Винделор, тяжело выдыхая.

К ним подошла официантка. Её лицо было озабоченным, но взгляд полон редкого для этих мест сострадания.

— Я могу помочь… — тихо сказала она.

Они кивнули, не зная, что ответить. Эта доброта была чем-то большим, чем они могли осознать, но, несмотря на усталость и боль, они приняли её, как последнее прибежище.

С трудом поднявшись, Винделор и Илай вышли из заведения, ощущая, как дрожит каждая клеточка их тел. Ноги едва слушались, но они поспешили покинуть место, ставшее ареной побоища.

Завернув за угол, они нашли приют в доме официантки. Построенный, как все дома здесь, с расписными стенами и покосившимся забором, он был тихим уголком в беспокойном мире. Внутри царил покой, далёкий от пережитого ужаса.

Их встретили две девушки. Одна застыла от изумления и испуга, вторая бросилась к ним.

— Что с вами⁈ — её голос был полон тревоги.

Девушки помогли Винделору и Илаю раздеться, облегчая их страдания. Словно старые подруги, они омывали кровь, промывали раны, прикладывали мокрые тряпки со льдом к ушибам. Нежность и забота наполняли атмосферу, унося тяжесть недавних событий.

В полумраке их тела оказались близко, лёгкие касания рук создавали магию доверия и интимности. Ночь окутала их чарами, а горечь страха растворялась в долгих вздохах и томных взглядах.

Открывшись друг другу, они поддались порывам, погружаясь в вихрь страсти и желания. Это было слишком заманчиво, чтобы сопротивляться. Их тела следовали собственной воле, не ведая границ. Забота переросла в нечто глубокое и священное.

В танце страсти их тела соприкасались, скользили друг по другу, искры слияния зажигали не только страсть, но и чувство принадлежности. Впервые за долгие часы терзаний они стали частью чего-то большего. Ночь, окутанная не бесстыдством, а принятием, привела их к освобождению, от которого нельзя было убежать.

В смеси самоотдачи и нежности ночная мгла стала ярче, ощущение сопричастности достигло апогея, завершая их путешествие к чему-то неизведанному и освободительному — танцу, ставшему больше, чем физическое соединение. Винделор смотрел на девушек, их заботу, и впервые за долгое время почувствовал, как усталость побеждает волю. «Только на миг», — подумал он, зная, что город уже проник в него.