Антибарин. Вилы надежды

Глава 9

Остальные достопримечательности барского дома на меня не произвели никакого впечатления. Ну подумаешь ванна из цельного черного камня, отполированного в зеркало. Я и в деревяной помоюсь, если вдруг приспичит. Гардероб тоже особого восторга у меня не вызвал. Это Рани, ничего кроме домотканого холста в жизни не носившей, от удивления минут пять нормально разговаривать не могла. Девушка ощупывала струящиеся и искрящиеся ткани и цокала языком от восторга. Женщины они во всех мирах женщинами и остаются. Покажи им яркую цацку они и сознание потеряют! Хотя я для себя приметил пару охотничьих костюмов из мягкой кожи, удобных и практичных. К ним комплектом и сапоги шли.

Утвари было много, барский дом был битком набит разными вещами. Но насколько они полезны или ликвидны, я понятия не имел.

Дед Микаль принес еще одну горсточку неприятный новостей. Вечером, когда мы собрались за столом, он начал свой неутешительный доклад:

— Значится так — зиму мы не переживем!

За столом собрался «Совет депутатов» в следующем составе: я, Рани, Лукорья и дед Микаль. И только я смог сдержаться и не запричитать о том, что мы все умрем.

— Дед, не сгущай краски, давай по существу и фактам. С чего мы это вдруг зиму не переживем? Я кладовку сегодня видел — там еды битком!

— Сравнил подвал доллена с запасами для вилан! У вас может тут склады и ломятся. А амбары у нас пустые! В прошлом годе урожай плохой был, да и крули постарались!

Второй раз за день я слышал о загадочных «крулях», что любят полопать за чуждой счет. Наверное какие-то местные вредители, на которых надо найти управу.

— А в этом году? С урожаем что?

— В этом не лучше, засуха. Кортут едва до пояса поднялся.

— До пояса… и что? — агрономом я тоже не был.

— А должен быть выше головы. Тогда и корневище большое будет, — пояснил дед.

— Мужики что говорят? Сколько соберем? — в этом вопросе я полностью полагался на мнение вилан.

— Мер три-четыреста. Не больше.

Я понятия не имел, насколько большая или наоборот маленькая была мера в этом мире. И выяснять это пока не хотел. Меня мучил другой вопрос.

— Мера корня сколько стоит? За сколько и где мы можем его продать?

В разговор, как более знающая, включилась Лукорья.

— По книгам выходит, что нам давали по четыре сола за одну меру.

Фууух, что-то мне сложнее и сложнее ориентироваться в этом мире. Ладно, переведем для себя в более понятном ключе — четыре рубля за пуд.

— И получается, что если мы продадим весь урожай этого года, то получим… — я призадумался, с цифрами у меня действительно сложные отношения.

— Тыщу шестьсот солов, — не зря я назначил Лукорью казначеем. Вон как лихо в голове целые тысячи слагает!

— А народ чем кормить зимой будем? — дед Микаль оказался настоящим депутатом, о народе-то как печется.

— Прокормим, не переживай. Полторы тысячи золотых значит, плюс-минус. А налогов за поместье сколько отсылаем в казну?

— Налогов? А я знаю? — развела руками Лукорья.

— Так выясни, в книге однозначно про это должно быть.

Старушка, беззвучно шевеля губами, начала перелистывать бухгалтерскую книгу. Мы же успешно прикончили мясной пирог. Что послужило ему начинкой, я уточнять не стал. Ящерка, наверное, но ящерка вкусная. Главное в голове ее образ не держать.

— Нашла! — обрадовалась Лукорья, — за год мы платим две тысячи солов.

— А зарабатываем тысячу шестьсот? Даже если народ без хлеба оставим? Интересная арифметика вырисовывается.

Людей не кормить я не могу. Кладовой доллена на такую толпу надолго не хватит. Но я кое-что вспомнил и в душе у меня загорелся робкий огонек надежды.

— У нас же еще монеты были! Мать, сколько насчитала?

— Семьсот двадцать с мелочью, — еще больше разочаровала меня Лукорья. Я так, как она, в голове числа складывать не мог. Но быстренько прикинул и понял, что все одно — маловато выходит. Не складывается у меня никак и с георгом рассчитаться. И в доле голодный бунт не получить.

— Хорошо, что-нибудь обязательно придумаем.

— Что уж тут придумаешь. Запасов нет, жара эта еще, засуха… — завел свою бурчальную пластинку Микаль.

— Засуха! — я хлопнул себя лбу, — а скажите, дорогие мои селяне, если мы сейчас поливать начнем…

— А как ты польешь? Ты поля-то видел? С ведрами не набегаешься!

— Зачем с ведрами…

Договорить я не успел.

— Не велено! — раздалось из-за двери, — доллен с друзьями трапезничает.

— Да отойди ты!

Слуге явно не удалось задержать незваного гостя. Дверь открылась, и я удивленно воскликнул, увидев, кто к нам пожаловал:

— Астрис⁈

— Не помешала? — девушка и не думала останавливаться. Она влетела в малый обеденный зал и уселась на свободное кресло.

— Да какой там не помешала, ты как мысли читаешь — нам нужна твоя помощь! — признался я.

— Мне бутылку красного! — Астрис отдала распоряжение застывшему в дверях слуге, потом повернулась к нам, — я знала, что ты увязнешь! Вилане частенько мнят себя великими правителями, считают, что доллен целый день валяется на кровати и ничего не делает. Но реальность такова — чтобы управлять долом, нужные неординарные мозги и навыки.

Высокомерность и заносчивость дочки соседа меня раздражали. Однако мне от нее было кое-что нужно, поэтому ее приходилось терпеть.

— У нас тут небольшие проблемы…

— Какой там небольшие… все плохо! — вмешался в разговор Микаль, — в амбарах крули хозяйничают, денег нет, жара и засуха…

— Засуха? — с улыбкой посмотрела Астрис на меня.

Чего от нее не отнять, так это неординарного мышления. Девушка практически мгновенно догадалась, какого рода помощь от меня требуется.

— Я поговорю с отцом. Один раз он поможет. Ну может быть два. Но бегать как гвен на поводке, он не будет. Так что ребятки, дальше вы сами.

Все верно она говорила. Вот только куда сами? Я и так не гений земледелия, а тут еще и совсем сказочные растения да диковинные зверюшки. Астрис сказала «гвен» — а кто это? Я смутно помнил, что вроде бы собака.

— Мы не против. Мы сами и хотим, — Рани стеснялась, потому что за столом с дворянами ей не каждый день приходилось, — но нам бы понять — как и куда идти?

Астрис продолжила смотреть только на меня. Неизвестно по каким критериям, она определила, что я ей ровня. Остальных же она старалась не замечать.

— У вас тяжелое наследие. Гундар был откровенным придурком, а папашу его разбил маразм. Я знаю, что у вас дрянь, а не поместье. Они не заморачивать с хозяйством, продавали то, что дарила земля и не задумывались о будущем.

— Откуда ты это все знаешь? — дома Астрис и ее бывших хозяев долгое время враждовали, поэтому к девушке она относилась с осторожностью, — вы к нам шпионов подсылали?

— Очень оно нам надо — к вам шпионов присылать. Чтобы узнать что? Что Гундар, да гореть ему вечно, очередную виланку обрюхатил? Полезные сведения, ничего не скажешь.

— Тогда откуда? — ответ Лукорью не удовлетворил.

— О! — повернулась к ней спиной Астрис, услышав, что открылась дверь, — одну принес? Беги за второй. Я предполагаю, что вечер у нас затянется.

Пробка из бутылки, которую слуга держал на подносе, вылетела сама по себе. За ней вылетело и вино, умудрившись ничего и никого вокруг себя не забрызгать. Оно свернулось в сияющий шар, поплывший к нашему столу.

— Кто будет, поднимайте бокалы.

Бокал поднял только я. Видимо вилане с опаской относились к магии господ. Я пригубил — напиток на вино похож был мало, по вкусу он больше напоминал настойку.

— Так вот, чтобы узнать, чем вы живете и дышите, мне достаточно в Отверне ваши товарные накладные прочесть. Товары мы через один и тот же порт отправляем.

— Согласен, хозяйство у нас не в лучшем состоянии. Как мы это можем исправить?

— Перестать продавать кортут, — дала совет девушка.

Хорошо еще, что бесплатный. С чего я взял, что взбалмошная дочка хоть что-то понимает в зарабатывании денег? Ей с рождения все само падает в рот.

— Э… как это? Перестать? — ошарашенно спросил Микаль, — а на что мы жить будем?

— Я к тому, что перестать продавать сырой котут. Необработанный.

— А что еще с ним можно сделать?

— Самое просто — высушить и сделать из него муку. Она принесет вам за тоже количество в два раза больше прибыли.

Зря я плохо об Астрис подумал. Есть у девчонки коммерческая жилка!

— Ну это не получится. Доллен пробовал мельницу построить — нету у нас рукастых мужиков! Ветра у нас слабые, поэтому башню надо высокую ставить. Вот поставили…

— А через неделю она покосилась и рухнула! — дополнила его рассказ Лукорья, — раз у доллена ничего не получилось — нам-то куда? Камни складывать это ж уметь надо, а не просто так бам-бам и готова мельница.

— Это не проблема, — отмахнулся я от панических настроений, — а что еще можно с кортутом делать?

— Еще выгоднее собрать и отправить в речку, вымачиваться. Он распадается на волокна, волокна на сушку, потом из них плетутся нити. Хотите больше — сразу делайте ткань. Она ценится на материке. Кстати, кортут с островов именно за этим и покупается. А вы его сырым едите, — Астрис не могла обойтись без того, чтобы не подколоть вилан.

— Такое мы точно не потянем, из овощей веревки тянуть, это же сколько ума надо! — к этой идее Лукорья отнеслась еще более скептически.

— А ткать… из вас хоть раз кто-нибудь ткал? Нет? Вот и я о том же говорю. Идеи у вас госпожа красивые, но только вряд ли мы их потянем. Лучше вот что сделаем — позовем людей и пойдем в Рыжий лес. Грибочков наберем, ягод. Да и кору заготовим. Переживем зиму, даст Лима.

— Не все, — не согласилась Астрис, — на похлебке из коры долго не протянешь. Да и… горькая она наверное? Поешь и внутренности выворачивает, да?

Астрис сделала глоток и посмаковала вино.

— У нас в деревне есть рукастые мужики? — я повернулся к Микалю.

— Я же говорю — одни олухи… ну разве что Сиом, кузнец наш. Но он тоже окромя гвоздей и плугов отродясь ничего не делал. А уж мельницу сложить… не, куда ему.

— Нам не надо делать башню, — у меня второй раз за вечер случилось озарение, — дед Михаль, не в службу, а в дружбу, сгоняй за кузнецом.

— Без толку, все это, без толку, — проворчал дед, но из-за стола поднялся.

Михаль ушел, вместе с ним отправилась и Рани. Оставшаяся с нами Лукорья встала на сторону деда.

— Глупая затея мельницу ставить. У нас и крыльев для нее нет.

— Сделаем.

— А камни мельничные где возьмем? — продолжила проявлять она консерватизм.

— Купим, — улыбаясь и поднимая бокал, парировала Астрис.

— Купим, — повторила за ней Лукорья, — и последнее растратим.

Я не обратил внимания на старушечьи причитания.

— Астрис, зачем ты приехала?

— Посмотреть, как вы тут устроились.

— А помогаешь зачем?

Астрис поболтала вином в стакане, а потом вообще закрутила его в вихрь.

— Скучно. Ты не представляешь, как скучно жить в нашей глуши.

Я-то думал, что ею движет что-то хорошее, а этой дурой набитой движет скука! Я едва сумел злость в себе подавить. Терпеть, надо терпеть, Астрис может оказаться крайне полезной, учитывая, что остальные помощнички у меня такие себе.

— Я сегодня заночую у вас — девушка не спрашивала, она утверждала, — прикажите подготовить мне комнату, — девушка не спрашивала, она утверждала.

— Хорошо, — подскочила Лукорья, — я все устрою.

Она торопливо вышла, оставив нас с Астрис одних.

— Откуда ты так хорошо разбираешься в корнях, муке, тканях? — по моему мнению дочка аристократа должна иметь совершенно другие увлечения.

— Деньги моего папочки открыли мне путь в один из лучших университетов в империи. Знаешь, чему я там научилась?

— Понятия не имею. Я в университетах не обучался.

— Зря, у тебя есть задатки, надо было их развивать. Так вот — у моей семьи сильный дар. Но в академии были те, кто мог меня одним взглядом раздавить. Тогда я решила, что буду расти в другом ключе. Я буду знать больше них, уметь больше них и добьюсь всего, чего захочу!

Ага, теперь понятно, в чем тут дело! Барышня решила помогая нам, добиваться каких-то своих целей! Она просто использует мой дол, как ступеньку, чтобы подняться выше. Ну и пусть тренируется на нас, пока наши дорожки не разошлись. Только чует мое сердце, что с этой девчонкой надо быть всегда настороже.

— Ваши покои готовы, — приоткрыв дверь, сообщила Лукорья.

— Отлично, — встала из стола Астрис. Она помахала мне рукой, — до завтра. Утром начнутся великие свершения, будь к ним готов.

— Постараюсь подготовиться. Лукорья, будь добра, принеси перо, чернила и бумагу, — сказал я и тут же пожалел о сказанном. Черт его знает, что используют для письма в этом мире.

Однако я не сел в лужу, Лукорья, без лишних вопросов, принесла требуемое. Рисование, в отличии от математики, мне всегда давалось просто. К приходу кузнеца уже был готов набросок моей идеи.

Михаль и Рани зашли в обеденный зал, а здоровяк-кузнец остался в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Он не знал, чего ожидать от странного доллена.

— Проходи, угощайся, — махнул я рукой в сторону стола, — меня… меня Георгием зовут.

Пускай привыкают к моему имени. Менять его я не намерен.

Кузнец подошел к столу и уселся на краешек стула.

— Господин…

— Георгий. Или товарищ, — поправил я кузнеца.

У того на лице появилось смятение. Назвать меня «георгием» — значит плюнуть в сторону правящей семьи. «Товарищем» — сделать тоже самое, но в мою сторону.

— Я… мне… велено было… вот… пришел, — бедняга начал заикаться от волнения.

— Хорошо, что пришел — смотри, — я подал ему листок с чертежом.

В него же заглянули заинтригованные Микаль и Рани.

— Каракули какие-то, — дал оценку моему творчеству дед Микаль. Ну конечно, что он там разглядит одним глазом, второй у него закрывала холщевая повязка.

— Интересно! — девушка напротив вдохновилась рисунком, — а что?

— Сейчас объясню. Вот глядите, это река…

— Какая еще река? — не дал договорить старик.

— Да какая разница! Любая, потом выберем. Вы принцип сначала поймите! — дед начал меня раздражать, — строим поперек течения дамбу. Вода поднимается, делаем по лотку сброс. Теперь самое важно — вот тут ставим водяное колесо…

— Какое-какое?

— Водяное. Круглую штуку такую с лопатками. Из хорошей тяжелой древесины. Есть у нас такая? — я спросил у деда, чтобы вовлечь его в беседу. А то он перебарщивал с критикой и сомнениями.

— В Рыжем лесу найдем, — пообещал тот.

Я был уверен, что с постройкой колеса я и один справлюсь, а с толковыми помощниками — тем более.

— Отсюда пускаем вал, насаживаем на него шестерню. Здесь еще одна, здесь снова вал и камень мельничный…

— Господин, — подал голос кузнец.

Я смирился с тем, что он называет меня господином. Хорошо еще, что сознание от страха не потерял.

— Ну? — подбодрил я кузнеца.

— Я бы вот так сделал, — он чертил по бумаге грязным от угольной пыли ногтем, — это вот сюда. Да еще бы пару шестеренок добавил.

— Как, говоришь, тебя звать? — спросил я и он стал белее бумаги, по которой водил пальцем.

— С… с… Сиом.

— Молодец, Сиом, голова у тебя варит! Как думаешь, сможешь такое построить?

— Я⁈ Один⁈

— Зачем же один? Помощников тебе дадим. Точнее сам выберешь. Я тебя бригадиром сделаю.

— Бригадиром… это как?

— Как капитаном, только не по военному делу. А по мирному, по строительству.

— Я… я смогу! — с трудом, но все-таки смог из себя выдавить Сиом.

— Я не сомневаюсь. Начинай думать, кого возьмешь себе в помощники. Тебе выдадут десять лунтов. Им по пять. Если в срок успеете мельницу построить. Пока только сам механизм. Испытаем и если заработает, то навес поставим.

— Нам дадут деньги⁈ — изумился кузнец.

— Конечно дадут — любой труд должен быть оплачен.

Уходя Сиом не переставая бил поклоны и благодарил, благодарил и еще раз благодарил доброго доллена. И непонятно было, чему он больше радуется. Тому, что сможет заработать. Или тому, что добрый господин дал ему шанс построить нечто невозможное. Нечто невероятное!