Антибарин. Вилы надежды

Глава 25

— Гундар, мальчик, зачем ты приехал? — старушка щурилась, разглядывая меня. То ли узнавала не до конца. То ли прикидывала насколько я возмужал после нашей последней встречи, — а где твой отец?

Я решил ей подыграть.

— Папа остался в Отверне. И передавал вам большой и пламенный привет!

— Польщена-польщена. А что за дела у него в Отверне?

— Новых вилан покупаем, — немедля соврал я.

— Новых вилан? Это хорошо! Это замечательно! Есть вилане — есть пища. А у меня их практически не осталось. Как сыночек мой пал в Ольском сражении, так и обветшал мой долл. Поля не засеиваем, урожаи не собираем, — пожаловалась мне старушка.

Да еще и слезу пустила! У меня рука сама к кошелю потянулась, чтобы пару солов ей на жизнь подкинуть. Но порыв этот я сдержал. Все-таки передо мной не вдова фронтовика стояла, а самая натуральная эксплуататорша! Пусть и в бедственном положении. Хотя у меня и был вариант, при котором она кушать будет вдоволь и на мягких простынях спать.

— У вас вон новые вилане, — продолжила давить на жалость Давина, — а мне…

— Мы можем часть к вам направить, — не стал я дослушивать причитания старушки.

— Как… направить⁈

— Ну не самую лучшую. Но часть. Заселим в ваши деревни. Пускай работают.

— У меня… я не обладаю необходимыми денежными средствами…

— Нам денег не надо, мы по-соседски помочь хотим.

Может быть, у Давины с головой был не полный порядок. Однако даже она подозрительно прищурилась — мол с чего бы такая щедрость?

— Измотанных вилан мы взяли. Дешево, но качество товара бросовое. Не дойдут они до Элестии. Было бы хорошо их у вас откормить…

— Откормить⁈ — оторопела Давина.

— Не переживайте, — поспешил я ее успокоить, — мы завезем провизию.

— Много? — мне показалось, что Давина начала торговаться.

— Много! И вашим и нашим хватит, — решил я проявить щедрость.

— Много! — на лице женщины появилось мечтательное выражение. Она что, голодает⁈

— Вилане начнут работать, создавать товар. Мы его продадим и прибылью с вами поделимся. Денег дадим.

— Денег? — Давина снова расплакалась, но это были слезы счастья.

В этом обещании я ее не обманывал. Какие-то деньги мы на ее содержание выделим. Мы же не звери. Но взамен мы фактически присоединим Бомир к Элестии и Ратбату. Наша комуна займет большую часть острова. Надо будет поинтересоваться у Астрис, кто владеет оставшимся четвертым долом и чем этот правитель дышит. Присоединим его к нашей коалиции и кваллен окажется в своем замке в осаде. Чертовски приятная перспектива!

— Деньгами не обидим, — размечтавшись о полном контроле над островом, я расщедрился.

— Ну хорошо… а… а… когда вы мне вилан приведете? — казалось, что старушка не верит с свое счастье.

— Скоро, вот прямо сейчас за ними отправлюсь!

Я развернул Булата и помахал рукой на прощание. Переговоры прошли… успешно? Вроде как да. Между нами осталось много всего недосказанного — представляю, как удивится Давина, когда увидит потрепанную жизнью и наводнением толпу. Из-за наших договоренностей, я решил поменять свои планы. Еда в Бомире требовалась немедленно. От жаренных улаков уже наверное не осталось ни одной целой косточки. А дорога до дола только разожжет аппетит людей. Да какой там аппетит — они придут сюда голодными, как волки!

Я встретил стражника Ратбата выезжая из деревни. Его улак двигался неторопливым усталым шагом.

— Все? Нам дали от ворот поворот? — у него оказался скептический настрой.

— Наоборот — мы договорились! Возвращайся к Астрис и скажи ей, чтобы вела людей сюда.

— К Астрис… а… а ты?

— Я еду в Элестию. Приведу оттуда помощь и припасы.

— Дорога долгая. Как ты один найдешь путь?

— Я не один. У меня есть Булат. Он найдет дорогу, — я был уверен в своем чудо-скакуне.

И он меня не подвел! Благодаря кобажу стальной улак обладал поистине бесконечным запасом сил. Вилы мне тоже помогли продержаться, как только я убирал их в чехол на спине, мои глаза начинали сами собой закрываться от усталости. Снова сжимал древко и получал заряд бодрости и прилив сил. Однако даже у древней магии существуют свои пределы — мне пришлось несколько раз останавливаться и устраивать короткие привалы. А в свой дол я прибыл, еле удерживаясь в седле Булата.

В холле меня встречали Рани, Лукорья и дед Микаль. Вид у них был крайне взволнованный. Оно и понятно — я явился один, по пути растерял весь отряд, да еще и в седле еле держался.

— Штурм… сорвался? Наших перебили всех? — Рани первой нашла в себе силы задать волнующий всех вопрос.

— Нет! Вы что⁈ Веселее друзья — мы всех победили!

— Всех? — с сомнением поинтересовалась Лукорья.

— Всех-всех. Людей освободили, рудник захватили.

— А где они тогда? Ну люди? — жизнь научила Лукорью, что во всем хорошем обязательно должен быть какой-нибудь малоприятный подвох.

— Уже должны быть в Бомире.

— В Бомире? — настал черед удивится деду Микалю, — как вас туда занесло?

— Бомир теперь вместе с Элестией! — объявил я, не будучи до конца уверен в том, что Давина на самом деле к нам присоединится. У старушки в голове может и просветление случится. А может и наоборот — в следующую встречу она меня вообще не узнает, — но нам кое-что туда отправить надо.

— Что именно? — прищурившись спросила Лукорья.

— Крепись, мать, — я знал, что мое решение возможно доведет Лукорью до инсульта, — нам нужна твоя кладовая!

— Кладовая? Какая еще кладовая⁈

— С едой конечно же! И еще, дед, нам нужен кортут…

— С едой⁈ — взбеленилась Лукорья, — опять раздавать будем⁈ Ты… ты… ты туда складывал, чтобы оттуда доставать, а⁈

— Георгий же не для себя! — вступилась за меня Рани.

— Понятное дело, что не для себя! Он у нас блаженный, ничего себе — все другим! А мы зимовать как будем, а? Без запасов, а?

Лукорья расходилась все больше и больше. Успокоить ее взялся дед Микаль.

— Да не переживай ты, лес у нас под боком. Сходим, заготовок наделаем…

— Сам грызи свою кору! И из кореньев похлебки делай! — напустилась на него Лукорья, — у меня уже не тот возраст! Я нормально питаться хочу…

— Там человек триста. Голодают.

— Ну и что? Они нам кто? Родня? Друзья? — не сдавалась Лукорья.

— Они наши товарищи. Вилане, которые попали в беду. Причем среди них есть и те, кто родился и вырос в Элестии! Неужели мы не протянем им руку помощи⁈ — меня возмутил мелкобуржуазный подход Лукорьи.

— Протянем! — с жаром ответила на мой призыв Рани.

— Ноги вы протяните, — покачала головой домоуправительница и по совместительству наш главный казначей, — ладно, пойдемте.

— Надо еще улаков и телеги подготовить, — повернулся я к Микалю.

— Сколько?

— Все, часть народа мы сюда заберем, — я планировал более-менее здоровых вилан забрать в Элестию, чтобы начать их тренировать. За пару недель мы из них настоящих бойцов конечно же не сделаем, но их можно будет оставить в усадьбе, чтобы высвободить для активных действий казаков и стражников. А действия эти нам были ой как необходимы. Не может Отверн и Боргос долго находится в блокаде. Рано или поздно георг пришлет кого-нибудь, чтобы разобраться и понять почему пропала связь с целым островом. Или кваллен найдет способ связаться с «большой землей». Я отдавал себе отчет в том, что воинство у меня слишком слабое, чтобы с ним пытаться замки штурмовать. Но победы одерживаются не числом. И даже не всегда умением. Чаще всего побеждает хитрый или просто удачливый.

Однако до штурма еще дотянуть надо было, а с этим случилась проблема. Ноги меня не держали, сила вил Уроша меня какое-то время поддерживала, но организм настойчиво требовал отдыха. Мое состояние заметила Рани.

— Тебе надо отоспаться, — поймала она меня перед самым выходом.

— Надо, — я не стал спорить, — но некогда.

— Ты из седла выпадешь! — девушка встала на моем пути.

— Выпаду, — согласился я. Я и так воспринимал окружающее как некий тягучий сон. Заберусь в седло, меня укачает. И я однозначно выпаду.

— Не пущу!

— Перестань…

— А ты подумал, как мы здесь без тебя⁈

— Как-как. Как-нибудь справитесь. Дед Микаль вон…

— Смеешься?

Рани была права, Микаль человек хороший, но вождь из него как из газеты зонтик.

— Тогда Астрис…

— Эта надутая кукла нас снова поработит!

— Возможно.

— И все, больше вариантов у нас нет!

— Ты честно скажи, ты меня потерять боишься? — сам не ожидая вдруг спросил я.

Рани густо покраснела.

— Дурак! Деда! — она развернулась и побежала к стоящим возле дома телегам.

Мы собрали весь транспорт, который только был в наличии в доле. Даже роскошные барские коляски пошли в дело — загруженные в него мешки с кортутом смотрелись нелепо. Микаль давал последние наставления возницам. Рани подбежала к деду и начала ему что-то быстро и горячо объяснять. Я шел к ним медленно, пошатываясь.

— Да, дело ты говоришь, положим его в телеге. Давай, неси одеяло…

— Эй! Погодите! Вы о чем договорились? — перебил я Микаля, подойдя ближе.

— Ты отправляешься спать в телегу, внучка права — ты в седле не доедешь, — ответил мне дед.

Я пожал плечами.

— Наверное, это лучший выход.

Как оказалось — не лучший. Булат слушался меня беспрекословно. Но только в том случае, когда я сидел в седле. Или находился рядом, но бодрствовал. Изначально я хотел выспаться, привязав своего стального коня к телеге. А потом на него пересесть. Но как только я закрыл глаза и задремал, Булат встал колом. Остановился и всю нашу колонну затормозил.

— Булата придется оставить, — слова Микаля прозвучали как приговор, — у нас есть другие верховые улаки. Пересядешь на них.

Обидно было до слез, но делать было нечего. Как только я засыпал, наша магическая связь с лухом тут же обрывалась. И Булат застывал самой настоящей статуей! Мне пришлось отогнать его в конюшню и вернуться на дорогу на телеге.

— В Бомир! — скомандовал я и мгновенно вырубился.

По дороге я выспался и пересел на улака. По сравнению с Булатом, тот полз как черепаха и трясся как ишак. В общем езда на нем была разочаровывающей настолько, что мне захотелось опять пересесть в телегу. Но командир не должен показывать свою слабость перед подчиненными, а наоборот — он обязан личным подвигом и примеров воодушевлять свой отряд. А где это делать? Совершенно верно — во главе того самого отряда.

Там я и находился. И в деревеньку я тоже заехал первым. С моего прошлого посещения тут все изменилось к лучшему, хотя времени прошло всего ничего. По заброшенным домам расселились новые жильцы и начали приводить их в порядок. Не сказать, чтобы деревня стала образцом ухоженности, но она обрела жилой вид. Мне навстречу выехали два казака.

— Добрый вечер! — поприветствовал я их.

— Добрый, друг Георгий! — ответили они.

Вилане путали «друг» и «товарищ», но мне эта ошибка нравилась. Друг звучало более тепло, чем товарищ.

— Как добрались?

— Потеряли несколько человек. Но в общем — сносно.

— Где Астрис?

— Она со стражниками и казаками поехала в Ратбар. Там они передохнут и потом направятся в Элестию.

— Плохо, очень плохо, — нам надо было что-то срочно решать со связью. Вестовых организовать, а еще лучше систему семафоров от дола до дола выстроить. Дорого, долго и накладно, зато такое нововведение позволит избежать ситуаций подобной этой, — как вы устроились?

— Заселились, но доллнесса нас уже начала проклинать, — ответил мне казак.

— Почему⁈ — неужели к старушке вернулся разум.

— Она переживает, что нас настигнет голод. И она, в общем-то, не зря беспокоится.

— Это горе, совсем не горе, — я кивнул на следующий за мной караван, — на первое время хватит, потом еще довезем из Ратбата и Отверна.

Наши запасы были скудны, а будут ли продавать еду в Отверне во время блокады — большой и открытый вопрос. Однако мои люди ни на секунду не должны были сомневаться, что мы выплывем из этой истории. И Давина не должна была колебаться. Надо срочно накормить и ее и народ.

— Давина в доме?

— Да, она оттуда не выходит.

— Отлично, — я пришпорил улака.

Казаки и караван последовали за мной. В отличии от первого раза мне не пришлось срывать глотку, пытаясь докричаться до доллнессы. Она, видимо, услышала топот копыт и вышла встречать нашу процессию сама.

— Здравствуйте! — я спрыгнул с улака, — видите, я держу свое слово!

— Еще люди⁈ — сознание Давины если и прояснилось, то не до конца, — я больше никого не приму! Уезжайте! И забирайте с собой всех остальных! Вы меня обманули! Набили дома в селении бесполезными бездельниками!

— Погодите-погодите, — я прошелся к телеге и взял с нее мешок. Потом вернулся к Давине, — вот, смотрите!

Я открыл мешок и показал его содержимое старушке. Та засунула туда свой нос. И учуяла нечто невероятно вкусное.

— Это… это колбаса?

— Да, копченная. А также сыры. И немного травяных приправ. У нас полные повозки с едой.

— И это мне⁈ — на глазах Давины выступили слезы.

— Да.

— А деньги? — хоть ум у Давины слегка помутился, но про важную деталь разговора, она не забыла.

— Будут и деньги после того, как вилане приступят к работе. Мы продадим урожай, который вырастим. И поделимся с вами.

Давина опустила мешок с провизией, подошла ближе и погладила меня по щеке.

— Добрый, очень добрый мальчик.

Хоть я ее в чем-то и обманывал, но я был растроган до глубины души. Надо же, оказывается среди гриммаров бывают пусть и слегка сумасшедшие, но милые люди. Моя мысль нашла подтверждение в следующий момент. Давина залепила мне такую пощечину, что у меня в голове зазвенело!

— Вы чокнулись окончательно⁈

— Добрый, но глупый! Совершенно глупый мальчишка! — она посмотрела мне куда-то за плечо, — Божан, заканчивай дело!

Какой еще к чертовой матери, Божан⁈ Старуха совсем с катушек слетела⁈ Я обернулся. Пока мы беседовали, к нам подобрался какой-то чумазый толстый виланин. На Божана он был ни грамма не похож.

— Тебе чего? — спросил я у чумазого. Пусть за нами наблюдали казаки и ямщики из Элестии, от сумасшедшей местной братии можно было ожидать чего угодно. Лучше сразу узнать у подкрадывающегося человека, что ему от меня надо.

Тот усмехнулся и… поплыл. Как растекается плавящаяся от жара свеча. Лицо смазалось, глаза опустились на нос, а затем и на рот.

— Что… что с ним? Он болеет⁈

Ответ на вопрос я получил сам. Под слетевшей маской, я увидел знакомые черты лица. Передо мной на самом деле был Божан! Точно также, как его лицо, изменилась и его одежда. Под расшитым цветными нитями рубищем, скрывался плащ охотника. С прикрепленными к нему листвой и веточками. Самое непостижимое заключалось в том, что вместе с Божаном менялось и поместье! Деталей я заметить не успел, но с окружающего мира как будто пелена спадала.

А еще Божан сжимал в руках деревяную дубинку, с обмотанным тряпками концом. Он замахнулся. Я потянулся за вилами, дернул за древко, но не успел. Дубинка прилетела мне прямо в лоб. Я увидел тысячи искр и потерял сознание.

— Спасибо, Божан. Ты как всегда бесподобен, — услышал я, проваливаясь в темноту.

Лучше бы я в себя не приходил. Виски ломило так, что мне казалось, что лучше бы я умер. С трудом сдерживая позыв тошноты, я открыл глаза. Перед глазами стояла муть, все плыло. Сволочь, он же мне мозги чуть не вышиб! Но раз мне больно, значит Божан вышиб их точно не до конца. Откуда он тут вообще взялся? И зачем Давина приказала ему меня вырубить? Чтобы захватить наши припасы? Бабка на деле оказалась матерой уголовницей? И лишь прикидывалась ненормальной?

Я попытался подняться и обнаружил одну неприятную деталь — кто-то надежно и туго связал мне руки за спиной.

— Лежи, — услышал я голос деда Микаля, — а то изобьют!

Завалившись на бок, я решил рассмотреть, кто тут еще такой борзый. Не одна же Давина с Божаном смогла обезоружить мой караван?