Антибарин. Вилы надежды

Глава 5

Лука замельтешил, отбросив кнут, он потянул из-за пояса нож. Большая ошибка — идти с коротким клинком против оружия пролетариата. Ну хорошо, не пролетариата, а крестьянства.

Надсмотрщик сделал выпад, я его отбил древком, обратным движением я пришпилил его правую стопу к полу. Лука завопил от дикой боли, но его крик продолжался недолго, выдернув вилы, я заехал ему древком по челюсти. Рот он захлопнул так, что зубы посыпались. Я крутанул вилы и вонзил их ему прямо в грудь. Потом выдернул и отступил на шаг. Лука захрипел и упал навзничь.

— Лима всемилостивая! — вскрикнула Рани, подбежав ко мне, — ты его убил!

— Есть такое дело. А ты бы предпочла, чтобы он тебя насмерть забил?

— Но… но… но так же нельзя!

— Людей кнутом бить? Полностью согласен, — я пошагал ко входу в особняк.

— Постой! Ты куда? Ты что удумал⁈

— Жди меня здесь, — я не хотел, чтобы девушка видела смерть Луки. Но по-другому я бы мимо него не прошел. Впереди меня ждали новые смертоубийства и психику девушки лучше было поберечь.

— Но…

— Не спорь! — я открыл дверь.

Мне очень повезло, что выставил перед собой вилы, прежде чем зайти. Из распахнутой двери, прямо мне в лицо вырвался могучий всеопаляющий поток огня. Дверь и рама мгновенно обуглились, мне и самому было бы несдобровать, но меня спасли вилы этого… как его там… Уроша! Кстати, надо бы у деда уточнить, чем он знаменит и за что его прокляли.

Урош был мужик не промах, таскал с собой не черти что, а настоящую волшебную вещицу. Она рассекала поток пламени, создавая за собой безопасную зону. Подняв вилы повыше, я сделал шаг вперед — огонь отступил. Зубцы вил раскалились добела, древко покрылось светящимися символами, но напор огненной стихии моя волшебная «палочка» держала.

Я пошел вперед, рассекая огненный столб пополам. Набранный из полированных досок пол вспучивался и дымился, того и гляди весь особняк сгорит дотла! И меня под собой погребет!

Но за виновником всего этого огненного безумия идти, как оказалось, было недолго. Шаг, еще шаг и через оранжево-красную пелену я разглядел старого барина. Если в прошлую нашу встречу он выглядел как утомленный жизнью старик, то сейчас он предстал в образе беса. С его широко раскинутых рук срывалась огненная волна, а глаза тоже горели… форменным безумием!

Я, честно говоря, так и не понял, то ли я разогнался порядком, то ли вилы сами по себе дернулись, но огненного «беса» я насадил на зубья с разбега. Старик сначала расхохотался, нехорошо так, с сумасшествием в голосе. А потом взгляд вниз опустил и увидел знаки на древке рукояти моего оружия. Он поник, а после осыпался пеплом. Точь-в-точь как его садист-сынок.

Я сам не ожидал, что наш поединок закончится столь стремительно, поэтому стоял, как громом пораженный. Хорошо, что в усадьбу я заявился не один. В зал забежала Рани, девушка подобрала один из ковров на улице. Она быстро сбила у очагов пожара. Отбросив прожженный ковер, она сделала то, что заставило меня еще сильнее остолбенеть. Она присела возле кучи пепла и начала в ней с интересом копаться.

— Эй, Санчо Панса, не слишком ли ты быстро мародерить научилась⁈

— Меня Рани зовут, — не оценила моего юмора девушка, она выпрямилась, держа что-то в руках, — вот, гляди!

Я подошел ближе и взял из рук девушки толстую золотую цепь, к которой крепилась табличка с вензелями. На табличке красовались сразу три синих кристалла. Они были еще больше того, что был на пряжке Гундара.

— Сокровище? — спросил я у Рани.

— Несметное! — выпучила она глаза для убедительности.

— Хорошо, — у нас с собой не было ни сумки, ни ранца. К разграблению барского поместья мы были не готовы, — надевай!

— Я⁈

— Да, мне кажется — тебе пойдет, — я озирался по сторонам, ожидая, что на подмогу барину бросится кто-нибудь из дворовых. Но пока горящих местью дворовых не наблюдалось.

— Зачем ты их убил?

— Чтобы они не послали за нами солдат. Пока суд да дело, мы с Микалем уже далеко будем, — мой план был в том, чтобы навести в рядах панику и полный раздрай. Не дать местному барончику запросить помощь у главы острова, а самому раствориться в утреннем тумане.

Задумка была хороша, если бы не одно «но» — когда мы выiли из барского дома, перед домом успела собраться толпа. Никакой агрессивности она не проявляла. Вилане просто смотрели на нас со смесью ужаса и восхищения.

— Они нападут? — тихо спросил я у Рани.

— Нет, ты что, они напуганы.

— Чем?

— Тем, что ты убил доллена.

— А чего здесь пугаться? Заживут без этого кровопийцы как люди, — не понял я причину для расстройства.

— Ты правда с неба свалился! Ты представляешь, что с деревней сделает дружина кваллена? Сожжет каждый второй дом!

Ближе всех к подножию лестницы стояла женщина, обнявшая за плечи мальчика. Ей было лет тридцать-тридцать пять. Свою маму я запомнил такой. Оттуда, где я стоял, были видны ее руки. Загрубевшие от тяжелой работы, покрытые морщинками. И брата своего я видел в последний раз тогда, когда ему было семь лет. Ровно столько и было, стоявшему рядом с женщиной пацану.

— Ох, блин-малина, — выдохнул я, осознав, что на какое-то время моя судьба будет накрепко связана с Элестией. Хочу я этого или нет.

— Не надо их убивать, а? — шепнула Рани.

— Дура ты, — беззлобно ответил я.

Все мы пожинаем то, что когда-то посеяли. Я половину жизни бился за то, чтобы скинуть эксплуататоров со спин эксплуатируемых. И вот тебе пожалуйста — скинул. Окончательно и бесповоротно. А они не то, что от радости чепчики в воздух бросают, а глядят на меня как овцы на волка.

— У нас тут это, — неуверенно начал я, — случилась смена власти. Вынужденная и насильственная. Нет больше вашего доллена…

— А сына его? — выкрикнул кто-то из толпы.

— И сына тоже нет, — донес я до селян горькую, но правду.

— Что же нам делать⁈ Как же мы теперь будем⁈ — пронеслось по толпе.

— Вы? Вы будете сами себе хозяева! Долой… долленов! — лозунг «долой господ!» с местным колоритом прозвучал несколько странно, но меня это не смутило, и я с жаром продолжил, — мы создадим орган самоуправления! Совет Элестии! По началу в него войдут депутаты от каждого домохозяйства, все решения будем принимать сообща и…

Люди сорвались с места и побежали, как будто бы спасаясь от лесного пожара! Бежали и простые вилане, и слуги из поместья!

— Эй! Вы куда? Я не договорил — выборы завтра утром. Можно провести открытое голосование…

— Они тебя не слышат, — подчеркнула мой ораторский провал Рани, — и слушать точно не будут — ты говоришь страшные вещи. Когда сюда придут люди кваллена, они сварят твоих «депутатов» в чанах с маслом!

— Значит надо так сделать, чтобы не пришли…

— Обед куда подавать? — раздалось за нашими спинами.

Я обернулся. Нашу с Рани беседу прервала старушка. Милая, ухоженная, в белом расшитом толстыми разноцветными нитями платье.

— Обед⁈ — несмотря на всю беготню, аппетит я нагулять не успел.

— Вы же новый доллен?

— С чего вы взяли?

— Ну как с чего? Вы убили старого, значит вы наш новый господин, — логика у бабули была железная.

— Вы меня, матушка, плохо слушали. Нет больше господ. По крайней мере в Элестии.

— Есть господа, нет господ — обед должен проходить вовремя! Для пользы здоровью и общей бодрости духа! — наставительно произнесла она, — в малом обеденном зале накрывать или в большом?

— Зачем же в большом?

— Ну у нас же гости, — бабулька кинула на Рани.

— Это не гости. Рани — своя. Поживет у нас какое-то время.

— Я? Здесь⁈ — изумилась девушка.

— Да, здесь. Так что подавай, матушка, в малом. Как, кстати, вас звать-величать?

— Лукорья, — старушка чопорно поклонилась.

— А вы не родственница… — я указал на лежащее на лестнице тело Луки. Если она вдруг ему тетей приходится, то с обедом придется повременить. Траванет, как пить дать, траванет!

— Глимм упаси! Я этому душегубу сто раз говорила, что он плохо кончит. Как он над людьми измывался, как измывался, ужас просто! — старушка демонстративно плюнула на труп Луки, — все так и вышло, благодаря тебе, новый доллен!

— Не называй меня так, — попросил я бабульку.

— А как тогда?

— Товарищ Георгий, — представился я.

— Георг… — казалось, что Лукорью не возьмет даже бронебойный снаряд. Но имя мое ее таки проняло, — не, я такое говорить не могу.

— Что у вас за проблема с моим именем? — настал момент разобраться в этой смешной проблеме.

Обе барышни насупились. Первой решилась заговорить Рани.

— Георг — это высший титул. Владыка над господами. Когда виланин себя так называет…

— Я не виланин, — напомнил я. Вот дела, я себя королем-императором называл, оказывается. Понятно почему имя мое так господ бесило, а вилан пугало.

— Гриммар? — старушка глядела на меня с подозрением.

— Ни рыба, ни мясо, — уклончиво ответил я. Ни к чему бабуле знать, откуда меня речка принесла, — что у нас на обед кстати?

— Стандартное меню из семи блюд, — немного высокомерно ответила Лукорья, — следуйте за мной в малый обеденный зал. Я также жду распоряжений насчет пленницы. Ее тоже покормить?

— Пленницы? Этот урод Гундар приволок сюда девушку для своих извращенных утех⁈

— Не просто девушку. Гриммара, — шепнула старушка так, словно кто-то мог нас услышать, — Гундар ее ночью вчера привез.

— Как… где ее держат?

— Прошу следовать за мной.

По дороге я взял со столика бокал и налил в него воду из графина. Бой со старым долленом был на самом деле жарким и в горле у меня основательно пересохло. Пока мы добрались до цели стакан был наполовину пуст.

Мы оказались перед кованой из темного железа дверью. Петли с мою руку, навесной замок — с голову.

— Лукорья, у вас ключ есть?

— У меня есть ключи от всех дверей в доме, — старушка вытащила увесистую связку, подобрала ключ и открыла замок.

— Оставайтесь здесь, — я не знал в каком состоянии находится пленница. Вдруг она там в луже крови плавает?

Ни Рани, ни старушка спорить со мной не стали. Они и сами понимали, что за дверью их может ждать крайне неприятное зрелище. Их ожидания не оправдались. Комнатка была ничего так себе, шкафы со свитками, небольшая кровать с балдахином из серебристой ткани и резной столик темного дерева. Уютно, комфортно… если бы не одна деталь — в комнате отсутствовали окна. Свет давала стоящая на столике лампадка, причем свет необычный, пламя над керамической плошкой переливалась всеми оттенками изумруда.

— Есть кто? — позвал я.

Покачнулся балдахин, из-за него сначала показалась ножка, а потом и ее хозяйка целиком. Если бы меня заранее не предупредили, что Гундар держит в заточении барыню, я бы и так догадался, что передо мной предстала не простолюдинка. Она была высокой, чуть ли не с меня ростом. Но не здоровенной, а утонченной и грациозной. В принципе, Рани ей в этом не уступит, но поди разгляди эту красоту под мешковатой надутой юбкой. У этой же особы все прелести идеально подчеркивались. Корсет одновременно поднимал пышную грудь и подчерчивал осиную талию. Юбка хоть и была длинной, но облегала широкие бедра незнакомки в обтяжечку.

Она знала, что она головокружительно красива и дала себя рассмотреть, но, как только мой взгляд поднялся к ее милому, белому как алебастр, лицу с очаровательными рыжими кудряшками, девушка сделала легкий пасс рукой.

Вода из стакана, который я держал в руке, нарушая закон всемирного тяготения, тонкой переливчатой струйкой поднялась к моему лицу.

— Занятный фоку…

Договорить я не успел. Точнее — не смог. Струйка ударила мне точно в нос! Потом вода растеклась по моему лицу, образовав тонкую, но непроницаемую для воздуха пленку. Я попытался вдохнуть — тщетно! Уронив стакан на бок, я попробовал рукой стереть пленку со своего лица, что также не увенчалось успехом. Во время этих манипуляций, особа в обтягивающим платье с интересом смотрела на то, как я задыхаюсь.

А я именно задыхался! У меня от недостатка кислорода потемнело в глазах, и тут я сообразил, что у меня с собой есть прекрасное средство от всякой ворожбы и волшебства. Никогда больше вилы не оставлю — это мой лучший и самый надежный друг! Осторожно, чтобы не рассечь себе лицо, я зубьями поддел водяную пленку, и она стекла в лужицу под мои ногами!

— Не вздумай! — покачал я светящимися вилами.

Вещица, видимо, была девушке знакомой. Если за моими страданиями она смотрела с улыбочкой, то светящиеся буквы на рукояти моего оружия ее напугали.

— Ты кто⁈

— Неверный вопрос. Задаю правильный — кто ты?

— Астрис. Астрис Леодан. Зачем ты пришел? Он послал тебя? — девушка опять забыла, что допрос все-таки веду я, — сам испугался, да?

— Если ты про Гундара…

— Да, про этого ублюдка! Если хоть на шаг ко мне подойдешь, то я тебе оторву…

Что собиралась сделать Астрис с моими органами, я дослушивать не стал.

— Гундара больше нет.

— И что же с ним произошло? — девушка мне не поверила. Стены в доме были из толстой каменной кладки, поэтому немудрено, что она не услышала звуков побоища.

— Я его убил, — не стал долго ходить вокруг да около я.

— Совсем⁈

— Совсем. Насмерть.

— Умница, — хищно улыбнулась девушка, — что ты хочешь за смерть этого мерзавца?

— Ничего. Дрянной он был человек, получил по заслугам.

— Тогда зачем ты меня побеспокоил? — Астрис вела себя так, будто находилась в своих личных покоях. А я явился к ней на прием.

— Обедать пора, — ответил я, открывая дверь, — прошу.

— Благодарю, — проходя мимо меня девушка спросила, — как зовут моего спасителя?

— Георгий, — я вызовом посмотрел ей в глаза.

— Георгий? — вдруг расхохоталась она, — видит Глимм, это хорошая шутка.

Перед обедом возник неловкий момент, когда я пригласил Лукорью сесть вместе с нами за стол.

— Что вы, товарищ Георгий, я не могу. Это же господский стол!

— И что? Тут господ… кроме Астрис и нет, считай.

— А эта, — кивнула аристократка на Рани, — тоже с нами обедать будет?

— И ужинать. И завтракать, — я решил систему каст разрушить раз и навсегда.

— Хорошо, просто спросила, — сказала Астрис и села за стол.

Повезло мне с аристократкой, у нее классовых предрассудков минимум. Однако с выводом я поторопился.

— Лукорья, дорогая, не могла бы ты подать травяного сыра? Спасибо, — Астрис не дала присесть старушке за стол.

— Да-да, хорошо, — подскочила та.

— А ты, — повернулась к Рани Астрис, — будь добра, налей…

— Хватит! — стукнул я по столу, — барских… долленских замашек за этим столом не будет! Кто чего хочет, встает и несет себе сам, не обломится!

— Ты действительно занятный, — ничуть не обиделась Астрис. Ей сразу перехотелось сыра и еще чего-то там выпить. Девушка спокойно довольствовалась тем, что уже было на столе.

— Ты тоже ничего так, — ответил я и девушка вскинулась, но промолчала, — скажи, а зачем тебя похитил Гундар?

— Чтобы взять меня замуж.

— Большая любовь? — у Рани была добрая душа, поэтому и предположения она строила исключительно исходя из этого.

Это развеселило Астрис.

— О да! Очень большая! Но не ко мне, а к долу моего отца. Они уже три поколения мечтают прибрать наше имение к рукам…

— И у них бы получилось, если бы не товарищ Георгий, — вставила в историю девушки свое замечание Лукорья.

— Я бы его убила. Так или иначе.

Сказала Астрис и я ни на секунду не сомневался, что Гундар бы пал от ее руки.

— Почему он хотел заполучить ваш дол? Что в нем уникального?

— Элестия соседствует с нашим долом с одной стороны. И с морем с другой. Без нас Элестия не сможет ни торговать, ни получать припасы. Все дороги сюда идут через землю моего отца.

— Вот как? Тогда нам надо с ним переговорить, — в горделивых словах девушки я услышал возможность. И за эту возможность надо было цепляться двумя руками.

— Он не будет говорить с виланом которого зовут Георгий. Мой отец — человек широких взглядов, но он прикажет вас высечь, как только вы появитесь на пороге нашего дома.

— Даже если я скажу, что спас от бесчестия его дочь?

Разозлить Астрис было проще простого. Аристократка умела себя контролировать, но ее выдал дар. Вино в ее бокале завилось в спираль.