Ветер перемен

Глава 34

Только плеск воды слышен. Сижу я в кресле каталке и не понимаю, какого чёрта меня сюда притащили. И ведь не говорят ничего. Чего опять удумали. Мне наконец привезли библиотеку из долины, ту, в ящиках. Правда, там какая-то нудятина. Но это позволяет отвлечься от весьма неприятных ощущений. Да, теперь это всего лишь ощущения, а не сводящая с ума невыносимость.

Притащила меня сюда Лея. Прикатил сюда конечно добровольно, но именно она убедила, что мне это нужно. В одежде она действительно стала выглядеть поприличнее, но лучше к ней за это время стал относиться не из-за этого. Попытки Ализе, переубедить меня не особо помогли.

— Зря ты к ней так.

— Может, не знаю, но как-то трудно мне доверять человеку, которого принудили что-то делать.

— Скорее убедили, что это в её интересах.

— У вас это так называется — Своей иронии я не смог скрыть.

— Не смешно. Ты просто не представляешь, что это был за гадюшник, Сенил. Ты глаза её видел! Как будто всё и вся оценивающие. О, они много говорили про законы. Даже права там у всех были. Только ответь на один вопрос, почему там жили только люди, да и те так и норовили попасть сюда, в оплот бандитизма?

— Ты прекрасно знаешь, что я не знаю и гадать не буду, потому как дело это не благодарное. И причём здесь её глаза?

— Ты же был в Протекторате. И сравни теперь, всё виденное тобой, с тем, что в долине. Она ведь почти осталась в том виде, какой и была в составе Сенила. На самом деле и в Протекторате мало что сменилось.

— Всё так сурово?

— Да, в Протекторате рабы, а в Сениле неграждане. Здесь они кому-то принадлежат, соответственно есть ответственные. Там у них просто не было прав, а потому с ними могли делать что хочешь.

— Что-то не улавливаю разницу. По-моему, что справа налево, что слева направо. Там они хотя бы свободны были.

— В чем свобода-то? В том, что их убить или искалечить мог любой? Или в том, что жизнь им была дана как бы взаймы. Ведь без разрешения владельца земли они даже передвигаться не имели права. Чуть что, смерть. Вот ты задумываешь, куда там твои рабы пошли. Об этом в Протекторате никто не задумывается. На нём же ошейник, так что всегда отыщется. И не дай бог кто на него позарится или убьет ненароком, скандалу будет выше крыши. Ошейник их иной раз почище любых амулетов защищает.

— Ты хочешь сказать, что здешние рабы были свободнее неграждан? Что-то я слабо верю во всеобщий гуманизм в Протекторате, особенно в свете того, что узнал в последнее время. С твоих слов в Сениле же вообще звери жили.

— Насчёт свободы не скажу, но защищённее. Разные подходы. Здесь, по крайней мере, рабы могут стать полноценными гражданами, там такой возможности не было.

— У них что, там, среди неграждан, маги и воины не рождались?

— Почему же, только их убивали сразу после обнаружения. Зачем им те, кто может оказать сопротивление?

— Знаешь, может, я чего-то не понимаю? Как-то ты не так убеждаешь. Почему-то мне кажется, рассказ о том, какие гуманисты жили в Сениле, думать лучше о Лее не заставит.

— Это просто такая иллюстрация к их обществу. В противовес могу сказать, что не маги из граждан имели полные права и жили, как и все. В теории у граждан права были равны, только в реальности у одних более, а у других менее. Вот только равнее хотелось быть многим, а потому ничем там не брезговали, чтобы приблизиться к власти. Грызня, склоки, интриги. Она жила среди всего этого. Не доверять никому это нормальная реакция, в Протекторате самое оно. Оттуда и взгляд.

— Вот! Сама же учишь никому не доверять.

— Дурак! Она твоя жена-тень. Со стороной Лея определилась окончательно, другой дороги у неё нет.

Но свое дело они сделали. Сомнение закралось в правильность её оценки. Потому-то и решил-таки поговорить с ней сам, а не просто здрасте-досвиданья.

— Ты что-то хочешь спросить? — Проговорила Лея, уставившись на меня, своим, не мигающим взглядом.

— Да. — Проговорил я, на самом деле не зная как подступиться к разговору.

— Так давай, чего уж теперь. — Проговорила она, вздохнув, и отвернулась.

Собственно, тогда прошло всего дней десять с момента нашей женитьбы.

— У меня такой вопрос. Понимаешь, до того как оказался в этом состоянии, я кое-чего мог, в смысле магии. Если честно, тут в "коридорах разума", мог делать что угодно, а сейчас не помогает даже то, что я формировал реальность. Пропало всё, это как?

— Так, чем по твоему отличаются маги люди и воины?

— Тал мне говорил, что взглядом на мир.

— Ну, если примитивно, то так. Тогда придется подробно всё рассказывать. Что тебе известно о том, как устроен человек.

— Ну, это сложно. Подробно-то не знаю, так, по верхам. Скелет, мышцы, да, нервная система…

— Стой… Я не про устройство тела, его ты можешь запросить у своего ЛИНКа. — И как-то завистливо посмотрела на мою руку.

— А про что? — Спросил в ответ я и спрятал левую руку за спину, от греха подальше, чем спровоцировал её улыбку.

— Видишь ли, разумные гораздо сложней окружающей их жизни. Все мы состоим из двух частей. Из тела и души… — И выжидательно уставилась на меня.

— Тоже мне тайна. Церковники об этом на каждом углу кричат. Только доказательства где? Помница, у нас даже взвесить её пробовали, даже получилось чего-то. А что, это серьёзно?

— Вполне. Человек становится таковым не в момент рождения, а в момент объединения этих частей. У новорожденных души нет.

— Но, как же это? Вроде у меня утверждали иначе, но если так, то когда же происходит рождение человека. Ну, в смысле не тела, а всего.

— По-разному. Ведь развитие тела идет неравномерно и каждого индивидуально. Обычно в возрасте от 1,5 до 5 лет. Бывает и позже, о случаях более раннего формирования не слышала.

— А на какой основе объединяются-то? В смысле это. Душа паразит или симбионт? Да и вообще, доказательства где?

Чем её в конец рассмешил. И в этот момент лицо Леи неуловимо изменилось.

Я открыл глаза. Что-то вижу, но не пойму что, пятна какие-то размытые. Естественно такое положение дел напрягает, из-за чего стараюсь сосредоточиться. Наконец наступает четкость, но понимания не добавляет, хоть убей, не знаю, что передо мной. И вдруг в мозгу начинают появляться понятия вещей, видимых мной. Так ящик передо мной это телевизор, а подо мной кровать. И так по порядку. Медленно взгляд начинает перемешаться по комнате. Мама что-то готовит на столе. МАМА? Смысл этого понятия обрушивается на меня, и от шока теряю сознание.

— Привет Серёга, будешь делать с нами "солнышко". — Ко мне обратился мальчик старшего возраста.

В этот раз понимаю происходящее сразу, но в упор не знаю никого из двоих детей передо мной. Наконец им надоедает ждать ответа. Который постарше, начинает прикручивать младшего проволокой к качели, а затем раскачивает его, и наконец, тот делает полный оборот.

— Так вот что такое "солнышко". — Дошло до меня.

Это конечно интересно, но что же всё-таки делать? Наконец, догадываюсь идти по дорожке к какому-то зданию. Какие высокие ступени.

— Серёжа, иди домой. — Кричит мама из окна второго этажа.

Придется взбираться на это крыльцо. В фойе останавливаюсь. Хорошо лестница на виду и догадываюсь, как можно подняться выше. Вот, наконец, на нужном этаже, где меня поджидает очередной сюрприз. Множество безликих дверей по коридору общежития. Не знаю, в которую мне надо? И что делать? Хорошо одна вон без дверей и туда какие-то тётеньки заходят. Честно говоря, уже нахожусь на грани истерики. Иду туда, что остается делать. Там в проходе и застыл.

— Серёж, что ты здесь стоишь, иди к маме. — Обращается одна из женщин, находящихся здесь.

— Я не знаю куда. — Отвечаю и наконец, не выдержав, разревелся.

— Бедненький, потерялся. Пойдем, провожу.

Я стараюсь запомнить какая дверь моя.

— Забирай своего потерявшегося. — Говорит эта женщина маме, открывшей дверь.

Всё, запас нервных клеток на сегодня исчерпался, и меня, наконец, охватывает небытие.

— Ты чего со мной сделала? — Прохрипел я Лее.

— Тебе нужны были доказательства. Вот и увидел, как ты появился на свет.

— Можно убрать это, как-то?

Меня трясло от того что увидел.

— Господи за что мне это! — Взмолился в мыслях.

В реальности это не помогало.

— Теперь этого не убрать, верить надо людям, хоть иногда. — Ответила Лея на мою просьбу.

— Зачем ты всё это мне рассказала, да ещё так проиллюстрировала?

— Потому, что это и есть ответ на твой вопрос. Воины управляют энергиями тела, маги связями с душой. У тебя связи и разрушены, потому и не можешь ничего. Ты не переживай. Лет через тридцать восстановишься и станешь как новенький.

— Сколько?! И как тогда на Первый вал выступать, да где я достану войска в таком состоянии?!

— Не всё так страшно, выздоравливать ты будешь скачками и в основном в ближайшее время. Этот срок на полное восстановление.

— То есть встану в ближайшее время?

— Не уверена, что в ближайшее.

— И что толку!.. Слушай, а кто тогда душой управляет?

— На этот вопрос у меня ответа нет. — Ответила она задумчиво, и как-то странно на меня взглянула.

— Ну и ладно. На самом деле не об этом хотел поговорить. Ну и денёк!

— Не было.

— Чего не было?

— Мужчин у меня не было. Разве не это ты хотел узнать?

— Тьфу. Я не про это. Да и какая разница, у кого кто там был раньше. Хотел-то у тебя спросить про рабов, вернее, по-вашему, неграждан. Ализе мне сказала, что относились вы к ним крайне жестоко, так скажем. Это правда?

— Всё зависит от того, что ты подразумеваешь под жестокостью. По мне так они сами заслужили такого отношения.

— И чем же, если не секрет.

— Тайны тут нет. Ты действительно не знаешь. Хм… Судя по лицу не обманываешь. Они потомки уравнителей, т. е. те, кто фактически уничтожил наш мир. Как к ним после этого относиться?

— Э…, но тогда почему в Протекторате не так?

— Никогда не интересовалась их заскоками. Хотелось им, вот и поступали так. Ты кстати знаешь, кто такие уравнители.

— Примерно. — Проговорил я невнятно.

Что-то меня несколько вырвало из реальности. Вот откуда здесь рабы. Но почему такое разное отношение и почему об этом не говорится нигде. Интересно, вот если бы Лея не рассказала, узнал бы хоть когда-нибудь? М-да…

— Слушай, а это ты правду сказала, ну тогда… — Спросил и почувствовал жар на лице.

— Значит, тебе говоришь всё равно? — Ответила она и ушла посмеиваясь.

И чего такого, просто мне интересно стало. Ничего и не подразумевал. Только потом до меня дошло, это было, в общем-то, не важно, всё равно она уже моя жена, тем более Тень. Только она в результате изменилась и разительно. Как ещё назвать смену цвета волос. Если, переливающиеся всеми цветами радуги на свету, можно так назвать. Да и вообще как-то неуловимо, но от этого не менее разительно. М-да, не ошибался я, принцессы выглядят действительно ого-го, когда захотят.

— Слушай, Сергей, а о чём вы говорили с Леей? — С таким обескураживающим вопросом обратилась ко мне Елена через пару дней.

Прошло-то всего ничего, и я всё ещё обдумывал то, что узнал. Да и не только это. Стали пробуждать привезённых с базара. Народу стало… Триста девятнадцать амазонок, сорок три витязя, шесть боевых магов и два целителя, все мужского пола, тридцать два алхимика, соответственно женщины, а также сорок семь магов земли, из них тридцать девять мужчин, остальные женщины. Это плюсом к двумстам семнадцати воинам, и трём инструкторам, а также пятнадцати пегасам, трём вампирам, Снежной королеве, лично мне и семи моим жёнам. Ко всему прочему сюда же заявилась одна из моих жён гномих по имени Хикари. Про тёмных эльфов не забыл, но с ними проблемы. Они все с такими же трудностями, как у меня. Хуже всего у Архимага. Их кстати ещё пятнадцать душ. Так и знал, что в чём-то подвох. Вот гондурасы. Да и вообще, среди поднятых, таких хватает.

— Что ты спросила? — Спохватившись, ответил вопросом на вопрос я.

— Я говорю, с Леей ты чего сделал?

— Да ничего. Просто поговорили. Слушай, а ты знаешь, что рабы потомки уравнителей?

— Вообще-то да, но об этом не принято говорить.

— Почему?

— В Протекторате взят курс на их ассимиляцию, а потому считается не правильным напоминать о тех событиях, тем более они давно уже смешались с потомками магов без способностей. Так что, сколько там крови тех и тех уже не очень понятно.

— А разве вы не можете такого выявить?

— В том-то и дело что не получается.

— Странно. А в чем выгода их поглощения?

— О… Ты не представляешь. Понимаешь, среди магов как правила рождаются дети со способностями родителей, редко когда есть дополнительный дар. Среди рабов же рождаются очень часто просто уникумы, с такой удивительными комбинациями способностей, а иной раз вообще неизвестными. Правда, большинство маги довольно слабые, но бывают и потрясающей силы.

— Но почему так?

— Ну, это не мой уровень знаний. — Проговорила Лена, рассмеявшись.

— Получается, что в Сениле про своих неграждан этого не знали?

— Почему же. Знали, но там слишком много было людей со всякими фобиями. Всё боялись, что уравнители их такой ползучей экспансией захватят.

— Значит и в долине Рубикон как и во всём Протекторате?

— Не совсем, вернее, абсолютно. Твоё владение по-прежнему скорее осколок Сенила, а не часть Протектората. Ты знаешь, насколько маги второго были сильнее, чем из первого. Лея, по своему уровню, была просто запредел для их царства, а на фоне сестер особо и не выделяется. Поверь они хоть и талантливы, но не самые мощные, причем далеко. Ты знаешь, что среди рабов, у других владетелей, каждый третий ребёнок, это маг, и сосем немного воинов. А теперь вспомни, кого мы насобирали в долине.

— Э… Получается каждый третий становится свободным. Во дела…

— Это одна из причин краха Сенила. Между прочим, среди магов Протектората почти не бывает детей без способностей, а вот в царстве их было больше половины. Ты просто не представляешь, какая там возникла грызня. Чуть не половина командиров не маги. Ты знаешь, что это означает?

— Нет.

— То, что они не понимают возможностей подчинённых им войск, а значит, не могут эффективно их использовать. В момент падения, большая часть населения просто не способна была сопротивляться. Ты бы знал, что творилось тогда в Крохальском ущелье. Вместо того чтобы бороться, сотни тысяч бросились искать спасения в оплоте бандитизма. Только гоблины им шанса не дали. Тут в окрестностях было столько трупов. В Протекторате же росло количество магов, их сила и возможности, а в Сениле всё наоборот. По мне так дурным царём был отец Леи. Собственно из-за тех событий и мой отец погиб, хоть и прошло уже порядочно времени.

— Это как?

— Просто. Правда в то время разница и была меньше, но всё равно пропасть. Рубикон ведь приняли в Протекторат на довольно жёстких условиях. Тогда ведь нынешних институтов не было. Альтернатива, выживать в одиночку, весьма проблематична. Воинов ещё худо-бедно обучили бы. А что с магами делать?

— Постой, но ведь тут, у вас, скорее показывают дорогу, а не обучают, во всяком случае, мне так объясняли?

— Но даже показать дорогу надо уметь. Суть в том, что со временем требования к долине не менялись, а ведь наши возможности изначально были ниже, чем у остальных, да и напряжённые отношения с бывшими негражданами. Поверь, то, что в долине не осталось ни одного воина, это гораздо большее благо, иначе травля теперь уже рабов никогда бы не кончилась. Медленно, но верно, мы скатывались. Ведь главный ресурс здесь, это люди. Всё остальное, как-то, но можно добыть. Уровень выставляемых войск падал, а с ним снижалась выживаемость. В последние годы наши войска больше напоминали сброд, потому мало кто и возвращался. Отец начал строить дворец относительно недавно. Просто уже стало ясно, что установленных требований мы не выполняем. В общем, оставалось только два пути выхода из ситуации и оба были связаны с его смертью. Потому-то и появилось имущество в Протекторате. Чтобы после его смерти хоть что-то осталось единственному выжившему сыну.

— А сколько у тебя было братьев и сестёр?

— Семнадцать, а остался один. Не знаю… Думаю тот, кто придумал, детей без способностей отправлять к рабам, был мудрым человеком.

— Почему это?

— Разве не ясно. У них в отличие от остальных детей была возможность прожить свою жизнь. Заодно делали бывших врагов ближе.

Вот ё! Чего-то с этой стороны об этом не думал. Как оказывается тяжело со своими представлениями подходить к этому миру. Воспоминание о доме породили тоску. Там казалось, что мы все в полной ж…, а вот здесь стало понятно, бывает и хуже. С одной стороны многое стало понятно, но с другой, вопросов появилось ещё больше. Только у кого бы всё узнать. Так, а чего она там вначале спрашивала?

— Лен, чего-то разговор в сторону ушёл. А что с Леей-то случилось?

— И он ещё спрашивает! Она ведь не только цвет волос сменила, успела уже всех замучить вопросами. Мне, как дольше всех с тобой общавшейся, больше всех и досталось. В общем, она решила удлинить ноги, когда маги жизни немного освободятся. Хотя лично я думаю, это будет не скоро. Не самые лучшие здесь. Честно говоря, госпиталь в Академграде помощней многих будет, но уж какие есть.

— Слушай, а если освободить светлых эльфов?

— Не стоит. Только проблем добавится.

— Да какая разница, теперь уж. Так хоть небольшой, но шанс есть привлечь их. Не упирайся, распорядитесь там, да и давай их сразу сюда, если что, вампиры за ними присмотрят. Всё равно, думаю, о том кто они такие, после истории на дороге, догадались. А кого ещё не хватает?

— Целителей совсем нет. Лее теперь много мотаться приходится. Стараемся первыми поставить на ноги парочку её коллег, благо не так всё сурово с ними, а вот дальше. Нужны и маги разума и нимфы, а контракты хороших спецов так просто не приобресть. Вот Атия и Видад и зашиваются. Но хуже всего с темными эльфами. Они домодифицировались настолько, что не понятно как их лечить теперь. Ещё не ясно, что делать с получившими, подобные твоим, повреждения.

— С темными, возможно, что и сделаем. Вы чего там забыли что ли, я же их ходячая лаборатория, да и светлые там чего-то в меня всунули. Может, и с этой стороны поучаствую. Но почему проблемы с последним? Меня же Лея лечит.

— Один целитель, один пациент, причём эта связка навсегда.

Вот так вот, сам того не зная, я нашёл и четырнадцатую и пятнадцатую жёну.